Причины в людях

    Старый, покрытый разводами неизвестного происхождения, потолок. Мелкие трещинки бегут от стен, кое-где штукатурка уже осыпалась. Некогда яркие обои сейчас по цвету больше напоминают, забытую с утра, овсянку. Лёгкие сводит приступами кашля после вчерашней, или уже сегодняшней, как посмотреть, ночи. Двигаться не хотелось совсем. Тело было подобно огромному, влажному, набитому пухом мешку - вонючим и неповоротливым. Привычный бардак за последний месяц возрос в геометрической прогрессии, как и пыль, что теперь способна скатываться особо крупными соцветиями, ещё немного и будет напоминать букетик. Интересно, а Салли цветы любит? Если так, он дарил бы их ему хоть каждый день, как тем девочкам чьи сердца завоёвывал ради бурной ночи. Он бы пёк для него торты, кексы или печеньки. Сладости его друг точно любит. В его холодильнике всегда есть взбитые сливки которые Сал выдавливает из баллончика на обыкновенный батон, какие-нибудь вафли или просто на пальцы. Ларри нравилось смотреть как лицо в шрамах пачкается сливками – весьма возбуждающее зрелище. Салли дал бы ему за цветы или сладкую выпечку? Такая мысль вызвала приступ хрипящего смеха — какой же он мерзкий, что сравнивает своего друга с какими-то девушками-подростками, готовыми прыгнуть в койку за любую подачку и пару комплиментов. Все представительницы слабого пола канут в прошлом и нещадно меркнут, отходя на третий план, превращаясь в размытые силуэты, когда в мыслях появляется Сал. Тот кого действительно можно назвать привлекательным и прекрасным. Человек, что представляет из себя святой, божественный, самый вознесенный и неприкосновенный источник света. 

Ларри уже давно заметил темноту, что собирается сгустками где-то в потаённых уголках его подсознания. По началу она была слабой, совсем серой и призрачной, виднелась лишь когда случайно выцепляешь  её краем глаза или целенаправленно ищешь. А сейчас вся черепная коробка наполнена вязкой, мутной, совсем непроглядной и такой плотной темнотой. Она охватывает и сдавливает стенки всё сильнее и мыслям Ларри приходиться толпиться, сталкиваться друг с другом на небольшой платформе, что ещё не охвачена силой скверны. Платформе, залитой светом, что исходит от друга. Лишь этот, пока ещё яркий, светлый сгусток мыслей о Сале, не даёт сознанию всецело окунуться в глубокую темную бездны. Но он не достоин такого как Салли.

Его друг был решительным, смелым, готовым поддерживать и идти на любые авантюры. Он не боялся рисковать, знал себе цену, как лучше поступить в любой ситуации чтоб выйти сухим из воды. Он понимал чувства людей, был терпелив, умел заботиться и поддерживать. Физической силой Салли не отличался, но его тело хуже от этого не становилось. Цепкие пальцы, узкие плечи, чуть сгорбленная спина, шея с острым кадыком, движения которого гипнотизировали Ларри из раза в раз. Он был идеальным, словно сошедшим с небес богом, в руках которого удобно устроился Гер-бой, а за плечами стояли стражи-призраки. Ларри мечтал стать одним из них, хоть немного приобщиться к высокому. Тогда бы он имел возможность всегда, из-за плеча наблюдать за подвигами Сала и порой получать похвалу за мелкую помощь в его великих делах. Он был его другом, но слишком никчёмным дабы оказывать малейшую поддержку. Даже на их самой первой операции он струсил и отправил малознакомого парня на опасную вылазку вместо того чтоб отправиться в квартиру 403 самостоятельно, все же это ему, а не Салли, хотелось раскрыть убийство. Мысли и фантазии о друге – всё, что наполняло его разум последние недели и заставляло волочить свою тушку по тропе жизни, а не свернуть в обрыв, утонуть в тихих, кровавых и таких заманчивых, водах реки под названием "смерть".

А его лицо? Всё на чём стоит мир — голубые глаза и множество шрамов. Они восхитительны. Каждый раз как его Бог снисходит до того чтобы снять маску органы скручиваются по спирали, в паху тянет, а перед глазами плывет. А после, как только выпадает минутка, Ларри извиняется и скрывается за фанерной дверью ванны. В такие моменты он чувствует себя животным, грязью под ногтями, ничтожной личинкой, что родилась, выросла и померла в навозной куче. Но ничего не мог сделать. Вот и сейчас, как только, замученый, воспалённый мозг подкидывает воспоминания и образы его лица он не противится. Жилистая рука, с резко выделенными суставами залазит под старенькие пижамные штаны и сжимает основание устроенного стояка. Совсем медленно, издеваясь над самим собой он ведёт пальцами вверх. Дышать становиться чуть легче.

— Ларри, друг, ты в порядке? — из назойливых вязких мыслей его вырывает голос Сала.

Он пришел. Сердце пропускает удар и приходиться закусить губу чтоб не всхлыпнуть слишком громко. Не смотря на их, уже ставшие обыденностью, ссоры он приходит каждое утро. Ларри мог бы мучить себя надеждами, но он понимал,что друг это делает только из чувство долга перед ним-идиотом. Салли не переставал вызывать восхищение своим характером.

— Открой дверь, пожалуйста — голос звучит куда более напористо чем в предыдущие разы и это пугало. Прийдется отложить разрядку на неопределенное время. 

Салли часто смеялся, обычно его голос был слегка хриплым как от недавно съеденного мороженого, в его словах всегда слышались уверенность и спокойствие. С такими то данными он мог бы петь. Но сейчас стойкое ощущение липкого дискомфорта от ноток в его интонации потекло по спине и остановилось где-то в районе груди. Он помнил, что дал другу ключи от собственной комнаты как знак вышей степени доверия, но Сал никогда ими не пользовался. Он всегда приходил и говорил, говорил, говорил, завораживал своим голосом так, что Ларри как зачарованный сам шёл отпирать замок. И после каждой подобной встречи он обещал себе, что больше никогда не посмеет своему Богу подходить к нему слишком близко – знал, боялся, что осквернит его своей грязью. В конечном итоге снова и снова позволял давать бдительности слабину.

— Не притворяйся, что ты меня не слышишь. У меня нет времени уговаривать, это срочно — Лбом Ларри упирается в дверь, слушая голос друга, сопровождаемый всхлыпами. Его друг плачет?

Осознание того что Сал настолько расстроен окатило приступом вины. 

Он редко плакал, за десять лет общения это случалось от силы раз пять. Что могло довести его до такого состояния? Только если... Он всё узнал, он понял с кем всё это время ошивался и сейчас хочет попросить никогда больше к нему не приближаться. Улыбка боли пробежала по лицу. Для таких как Ларри хороших финалов не предусмотрено.

— Открой дверь. От этого могут зависеть наши жизни. Почему ты всегда думаешь только о себе? — глухой удар последовал за через чур громко сказанными словами.

Ларри не думал о себе. Последние месяцы точно. Как же сильно они отдалились, что из людей которые буквально чувствовали друг друга на расстоянии превратились в тех кто пытается изобразить подобие дружбы. Причиной не стало их взросление, виноват был только Ларри. Это он соврал, впервые за многие годы утаил правду, ушёл от ответа, а потом всё пошло наперекосяк. Открываться, вести себя честно по отношению к важному человеку, извиниться и признаться во всех грехах - может и был бы хороший вариант вывести их из темного леса, куда он упорно вёл Сала, где с каждым шагом они отдалялись, и в какой-то момент обязательно бы потерялись, но Ларри выбирал молчать, игнорировать и ненавидел себя за такую слабость.

— Почему ты не отвечаешь мне? Чувак, пожалуйста, хоть раз послушай меня —Друг рыдает и это ужасно.

Ларри уже совсем близко к моменту когда он снова повернет замок, предавая свои обещания и убеждения. Но вместе с тем почувствует себя живым. Глубокий вдох. Пальцы сводило неприятной дрожжю ключ в замке был странно теплым, отполированный многочисленными прикосновениями пальцев обитателя комнаты.

— Хорошо. Я объясню почему у нас больше нет времени — Вечные минуты тишины и глубокие вздохи за дверью прервались — На соседней улице менты с твоей фотографией.

Сердце ушло в пятки, но его глухие толчки отдавали в горле от чего пришла легкая тошнота, а картинка перед глазами начала терять четкость. Неосознанно Ларри всё же сделал последний шаг – сдался, повернул замок. Тот тихо щёлкнул, секунда затишья.

— Какой же ты идиот — Сал лежал на нем и растирал слёзы по старым шрамам и футболке Ларри, протез валялся в стороне, откинутый хозяином.

Не совсем понимающий  что происходит обладатель комнаты валялся на полу, сшыбленый резко открывшейся, от толчка Салли, дверью, напуганный ситуацией и не совсем отошедший от дозы. Сверху навалился его друг, что кинулся в объятия к упавшему. Ларри хотелось заплакать вместе с Салом, тело болело, а мозг плавился. Какой же он идиот – не иначе.

— Что ты натворил? — Когда дыхание чуть восстановилось и они оба поднялись с пола, задал мучевший его вопрос Сал.

— Я не хотел тебе об это рассказывать — Опустив голову низко, низко, так чтоб волосы закрывали лицо, прошептал Ларри.

— Сейчас не время для прихотей. Нам нужно спасти твою жопу. Выкладывай, зачем ты понадобился трём усатым мужчинам в форме? — Сказано добрым тоном, но чётко и уверенно. 

— Ты не захочешь со мной после этого общаться. Пускай менты приходят, так всем лучше будет — Самимы грубыми приходилось выдавливать из себя всё те мысли, что так часто его преследовали после случившегося.

— Как видишь, я до сих пор с тобой, даже после того как ты травкой увлекся. Ты думаешь то, что тебя рассекретили правоохранительные органы меня отановит? — Недовольно изогнул брови Сал.

— Здесь всё куда серьезнее. Такое так просто с рук не сходит. Тебе правда лучше уйти пока они не пришли и не записали тебя как соучастника — Нужно поднять взгляд на друга, убедить в своей уверенности. Вот только уверенности у Ларри нет ни капли.

— Чел, я тебя ударю — Абсолютно серьёзно и без тени улыбки — У нас нет времени на твои сопли.

— Помнишь того парнишку со второго этажа? Хороший парень, со мной в одном классе был, всякой паранормальщиной увлекался — Горло сдавило от нахлынувших воспоминаний.

— Хм... — Салли задумчиво почесал ту часть лица, что когда-то была носом — Тодд... а фамилию не помню. Он ещё с парнем встречался? 

— Ага, Моррисон — Ларри не видел как друг кивнул, подтверждая, что вспомнил — Он был умным человеком. А умные люди часто склонны к экспериментам. После выпуска из школы мы с ним уже не общались, но где-то два месяца назад, я вышел покурить из клуба и с ним столкнулся. Они, кстати, с тем его парнем – Нилом помолвлены были. Я был рад видеть старого приятеля. Мы чуть поболтали, а потом он угастил меня это дрянью. Как оказалось он сам её выращивает в родительской квартире. Разве не смешно знать, что прямо над тобой целая комната запрещенки?

— Погоди. Если у него точка здесь, то почему мы его ни разу не видели после выпуска? — Сал внимательно слушал, но все же перебил друга.

— Он слишком умён чтоб так рисковать. Его родители ему передачи отсылают под видом каких-нибудь огурцов маринованных, а Тодд взамен делился с ними травой — Пожал плечами будто это было само собой разумеющееся — Естественно, и меня умудрился на это подсадить — Если бы Ларри поднял взгляд, то увидел в глазах Сала самую  чистую животную ярость — Я уже смирился с этой мыслью и поэтому без проблем принимал от него очередной пакетик, а потом.... — Глубокий вдох. Пауза затянулась — Он попросил подсадить тебя — Ларри всё же поднял взгляд.

Сал стоял в раздумьях. Брови чуть нахмурены, губы поджаты, взгляд блуждал по комнате. Казалось он никак не мог понять к чему клонит его друг и от того заметно нервничал. Да и полиция, что в любой момент может нагрянуть, концентрации не способствовала. А Ларри, как обычно просто залип на парня, от которого голова шла кругом сильнее чем от любых наркотиков.

— Что ты ему ответил? — Салли встретился взглядом с потерянным Ларри.

— Мы немного побеседовали на повышенных тонах — По плечам прошла дрожь, а желудок скрутило рвотным позывом — А потом я расшиб ему голову — Грустная улыбка тронула губы.

Так они и стояли друг напротив друга. Ларри мог думать только о том что хочет сдохнуть, а Салли хотел вмазать другу по роже. Не осознанно он начал накручивать голубую прядь на палец. Его лучший друг оказался убийцей наркоманом, но он не чувствовал ни какого отвращения от осознания этого факта. Ему просто хотелось расплакаться от несправедливости. Ларри никогда не рассказывал ему о своих переживанниях, отмалчивался или отшучивался когда диалог заходил в неприятно для него русло и это бесило. Какими словами, какими поступками Сал мог ему доказать, что ему можно верить и он примет его любым?

— И почему ты мне раньше всё это не рассказал? — Голос вышел куда более холодным и резким чем хотелось бы.

— Надеялся уберечь тебя от лишних проблем — Неловко кашлянул Ларри — Мне казалось, если расскажу, что убил человека ты больше не захочешь меня видеть.

— Нет, чувак. Даже если весь мир будет стоять против тебя... — Окончание фразы чуть не вырвалось наружу. Салли не хотел говорить о своих чувствах подобным образом хоть так они бы раскрывались в полной мере — Я всегда останусь на твоей стороне.

— Но... — Ларри совсем выпал из реальности.

Он не верил в слова Сала. Эта ситуация дурной сон и не более. Никто в нормальном здравии не захочет быть рядом с таким как он. Никакая живая душа не будет терпеть подобные выходки и припадки. Никто не захочет быть рядом с наркоманом. Никто не будет рядом с убийцей. Никто кого можно назвать "нормальным", по меркам общества. Был ли Салли нормальным? Он сам бы на этот вопрос просто улыбнулся и пожал плечами, а Ларри бы без колебаний ответил "он идеален". На секунду такая дерзкая мысль как "идеальный - не значит нормальный" выскочила на свет сознания, но тут же была резко отпихнута назад в небытие, где ей и место - не смей сомневаться в Сале.

— Никаких "но", чувак. Сейчас ты собираешь самые необходимые вещи, денеги, документы, одеваешься в неприметную одежду, смываешь остатки травы в унитаз, поднимаешься в домик на дереве, сидишь и не высовываешься там до тех пор, пока я не приду. Понял? — Первый шок уже спал и холодный ум просчитывал любые пути отхода для них двоих.  

— Но... — Как умственно отсталый Ларри пытался выдать хоть какую-то мысль. Ему казалось он потерял любую возможность рационально мыслить.

— Что тебе непонятно в моих словах? —  Хоть замешательства не было, обида и злось, что копилась годами никуда не пропала.

— Всё ясно — На автомате выдало сознание наркоши, что устал отстаивать свои позиции. Согласится было легче, чем пытаться привести аргументы — Но я не хочу чтоб тебя обвинили в сокрытии убийцы.

— Не обвинят, если ты будешь меня слушать и зашевелишь поршнями — Тоном, показывающим, что диалог исчерпан, отрезал Салли и покинул комнату.

Ларри остался стоять в немом ступоре. Но часть нейронов, отвечающих за обожание этого восхитительного человека, не позволили оставаться в таком положении сильно долго. Тело автоматом потянулось к шухлядке с наркотиками. Он не представля как Салли собирался справляться с этой ситуацией ведь менты уже знают его личность и так просто уйти от ответственности не выйдет. Даже если собрать весь бюджет их семьи, не выйдет и половины суммы нужной для достойной взятки. Хотелось лечь и расплакаться от бессилия и своей глупости, но Ларри не хотелось подводить единственного человека, что остался рядом с ним после подобных заявлений и даже начал что-то делать. Действовать, в отличие от виновника торжества. Так много не высказаного восхищения бурлило в груди, давя на ребра, словно удушая.

Вопреки всех ожиданий, за то время пока Ларри следовал указанному списку дел, в голове было слишком пусто. Только обладатель серого вещества пытался вызвать хоть какую-то думу, которую можно жевать пока он собирается, мозг выдавал ошибку и звенящая чёрная пустова выталкивала зараждающюся идею. Даже, сотни раз прокрученные унижения самого себя вспыхивали и погасли как зажигалка на ветру. Стоило бы, как минимум, напрячься, но даже на это сил не хватало, а он только проснулся. Сдавленный тихий всхлип. Слабак и идиот - всё что приходило и хоть сколько-нибудь задержевалось в черепной коробке. Тишина комнаты, на этот раз, нарушила скрипучая дверца полки с документами. Зачем Сал попросил его их взять, если смена личности – основной, если не единственный, способ скрыться от правохранительных органов. Слишком мало информации, сил и желания строить теории. Злосчастные бумаги были закинуты, вслед за парочкой трусов, в рюкзак времён школы, потрёпанный, но такой родной.

Нагнулся и залез под кровать, ставшей уж совсем тонкой рукой, Ларри достал из пильного царства селафанной пакет.  Он достал от туда чистую, совсем новенькую толстовку от Смыслойфлалификации и почти не ношеные светлые джинсы. Кто хранит качественную и дорогую ему одежду в пакете под кроватью? Тот же человек, что приложил к ней кратенькую записку "похороните меня в этом". Кто должен был там это всё найти? Конечно, Сал, он слишком хорошо знал Ларри и первым делом полез бы туда. Странно готовиться к собственным похоронам когда тебе всего двадцать стукнуло. Грусная улыбка должна была тронуть губы, но любые чувства просто отключились, только сердце размеряно билось, напоминая, что жизнь идёт. Ларри обвёл взглядом комнату и остановился на часах. От встречи с Салом прошло, с натяжкой, полчаса. Может он успеет заскочить в душ? Немного прикинув риски ввиде "ходить вонять травой" или "с голой жопой, в мыльной пене спасаться бегством" Ларри остановился на последнем и пошаркал в ванную.

Сбросив пропахшую по́том и наркотой пижаму, он залез в старенькую акриловую ванную, покрытию сколами и пятнами. Холодная вода плеснула из ржавого крана. Стоять под струйками, впервые за неделю, было крайне дискомфортно. Жирные, спутанные в клубок волосы усердно не хотели намокать, а тело уже начинала бить мелкая дрожь. Паршиво. Мучать свое гнездо он больше не станет. Нашупав где-то засохший ломтик мыла, пахнущий какой-то цветочной дрянью, миссия помыться прошла чуть быстрее. Трогать свое тело, пусть и в целях гигиены, было до тошноты мерзко. Ларри и раньше не отличался мышечной или жировой массой, а сейчас был уж совсем схож со скелетом – хоть в класс биологии ставь и косточки пересчитывай. А густым зарослям волос на теле вообще стоит уделить отдельный час молчания.  Была  шальная мысль воспользоваться бритвой, но подгоняющее обстоятельство ввиде ограничено время быстро заставило ополоснуться и вылезти из ванной. Что делать с гнездом на голове его обладатель так и не придумал. Наскоро вытершись полотенцем и натянув чистые боксеры Ларри направился в свою комнату, продолжить сборы. Угнетеный настрой, раньше вытесненный водными процедурами, вернулся. 

Заткнуть неожиданно полившийся поток сознания было нечем ведь всё возможные действия были уже выполнены. Пришлось вернуться к волосам. Быстрый взгляд на зеркало  висящей на внутренней, приоткрытой дверце шкафа. На своё, будто избитое, отражение смотреть никак не хотелось. Длинная, но реденькая щетина покрылавал впалые щеки, то тут то там были заметны странные пигментные пятна, а встречаться взглядом с расфокусированным, заплывшим хрусталиком, розовыми белками глаз, в обромление почти черных синяков абсолютно не хотелось, он чувствовал вину перед человеком в зеркале. К сожалению, это никак не отменяло ненависть к этому же себе. Ларри поковылял на кухню. Окинув взглядом помещение он с удивлением не досчитался одного ножа. Можно было бы спихнуть это на плохую память, но не было именно того ножа который не мог исчезнуть ни при каких обстоятельствах. Тот самый тяжёлый и большой, чем-то похожий на рубанок нож, которым мама разделывала мясо. Маленький Ларри его боялся, а взрослый просто старался держаться от греха подальше. Но сейчас гвоздик на котором он висел пустовал. Пару раз парень моргнул, а после громко фыркнув, пробурчал в пустоту комнаты:

— Надеюсь как-нибудь найду его в своем боку — И зашаркал к шухлядке где хранилась машинка для стрижки волос.

Только пальцы с резко выделиными костяшками обхватили пластиковый приборчик и вынули его под свет люстры как в кухне появился ещё один человек. Вся его фигура была окутана страной непонятной атмосферой, а поза была неестественно сгорбленной. Руки не могут найти себе места, а за спиной висит небольшой рюкзак. Голос, на удивление, звучал почти нормально:

— Ты почему до сих пор не в домике? — Тоном, который мог бы принадлежать поучающей глупого ребенка маме, а не взрослому парню, задал вопрос Сал. 

— Я как раз туда собирался — Не громко ответил Ларри. Дальнейшего диалога не последовало.

Машинка отправилась обратно в недры шкафчика. 

— Чел, ты в порядке? — Осторожный шаг в строну друга.

— Это было единственное, что я смог придумать — Салли пошатнулся и, если бы не вовремя подскочивший Ларри, осел бы на пол. А так он утонул носом в остром сгибе шеи своего друга — Я правда не хотел так поступать. Но ... — Обладатель протеза поднял свои чистые голубые глаза на Ларри — Я не о чем не жалею. Наверно это неправильно...

Ладони сжали новенькое худи за спиной. Чужая грудная клетка прижалась настолько близко к нему, что, казалось, вот-вот и заскрежетают рёбра. Дыхание сбилось, а чуть вьющиеся голубые хвостики закрыли обзор на кухню. Сал ростом почти как Ларри. Интересно на сколько давно это произошло? Патлатый неспеша сжал в объятиях в ответ.

— Я скучал за тобой. Жалел о каждой минуте с которой отдалялся от тебя — Голос хриплый, горло пересохло, а воздуха категорически не хватало.

— Глупый. И я, и ты. Мне стоило чуть сильнее надавить на тебя тогда, может получилось бы всего этого избежать — Друг отвечал как-то потерянно.

— Сейчас это не так важно как твое состояние — Ларри попытался отлипить от себя друга — Мне кажется у тебя шок.

— Знаешь, что делают когда кажется? — В интонации проскользнула улыбка.

— Моляться? — Не понимаюше опустил руки Ларри.

— Именно. Только обращение к Всевышнему нам сейчас помочь и может  — Короткий смешок — Ладно, чел, как бы сильно я не хотел простоять остаток наших жизней в таком положении, боюсь если мы сейчас же не сбежим из штатов последние секунды жизни проведем на электрическом стуле.

Друг глубоко вздохнул и отпустил окончательно потерянного парня. Не смотря на то, что он носил детские хвостики своей решительностью и настойсивостю он выделялся даже среди взрослых.

— Сильно не раскисай. Вещи собраны? — После кивка Салли продолжил — Я уже позвонил Эш, она нас подкинет до аэропорта. Там через одного старого знакомого Сиджея купим самые дешёвые билеты куда-нибудь в Европу. Значительное время спутся, возможно, получиться связаться с родителями, а там, гляди, жизнь нормальную начнём.

— Но к чему такие сложности? — Перспектива провести жизнь далеко от дома не сильно радовала — Мы просто в другой штат перебраться сможем, заметь документы и...

Строгий взгляд Сала прервал не сильно уверенную речь Ларри.

— Не тебе тут решаешь. Ты и так дел наварил, так не мешай мне их расхлёбывать — Оба как-то стушевались — Прости меня за мою резкость. Я просто безумно волнуюсь за твою жизнь.

— Но, Салли, — Имя сорвалось непревично мягко — Что ты сделал с копами? Как ты устроил весь этот масштабный план всего за полчаса? — Ларри чувствовал себя ужасным балластом.

— Давай, я тебе это объясню когда мы окажемся в относительной безопасности — Скорее не вопрос а утверждение.

— Я... я очень сильно люблю тебя, Салли — Глаза закрылись тяжёлыми веками — И не как друга. Я схожу с ума от тебя, больше чем от самых концертированых веществ.

— Пожалуйста, только не сейчас. Но чтоб ты не волновался сильно — Протез щёлкнул, а Ларри почувствовал на своих губах прикосновения теплого дыхания — Ты причина всех моих самых не правильных поступков и ты причина по которой я пять лет назад не наложил на себя руки.

Шершавые губы Сала оставили лёгкое прикосновение от совсем невинного поцелуя и сердце заколотилось как бешеный зверь в клетке.

— Я скажу тебе куда больше приятных слов, если сейчас мы выйдем через черный выход и сможем успешно совершить побег — Салли опять опустил маску на лицо — Пошли, мой друг.

Дверь, что вела на улицу из комнаты, некогда принадлежащей Ларри Джонсону, что объявлен в розыск за убийство человека, хлопнула для него в последний раз. История для него и ещё одного протезированого обителя Апартаментов Эдисона – Саливана Фишера, что признан соучастником тяжёлого приступления, в этом месте навсегда закончилась. Им обоим предстоит переписать свои жизни заново. Плакат Смысловой флалифакации шуршал от прохладных дуновение открытого подвального окошка, а окровавленный нож, валяющийся на пятом этаже, рядом с тремя телами людей в форме, сверкнул холодным металом, в лучах тёплого солнца.