Не то чтобы аль-Хайтам верил, что Кавех продержится долго. Не то чтобы он доверял щенячьему взгляду, сладким речам и обещаниям, что тот будет вести себя тихо, не мешать, убираться и даже готовить. Просто надеялся, что не будет особо заставать соседа дома. График работы и учёбы у обоих был плотный, и, по изначальному плану, они должны были успевать только здороваться по утрам и то не всегда.
Но, чёрт возьми, неделя?
Знаете, что такое неделя? Это семь дней, которые с возрастом пролетали слишком быстро, чтобы это было мало-мальски приличным сроком.
Всю эту неделю Кавех вёл себя идеально. Аль-Хайтама ждала горячая еда, когда он возвращался ближе к ночи домой, диван, на котором тот спал, был идеально заправлен, да он даже в ванной убраться умудрился. Аль-Хайтам сразу поставил условие никого не приводить и, что более удивительно, Кавех его соблюдал.
И даже на седьмой день, когда аль-Хайтам, выгнув бровь, устало глядел на ящик алкоголя (прекрасно зная, что у Кавеха в жизни бы не хватило денег на такую покупку), он всё ещё думал, что не ошибся, когда позволил ему пожить у себя.
— Откуда ты…?
— Да какая к чертям разница? — Кавех привычно перебил аль-Хайтама, шустро подскакивая на оккупированном диване и хлопая рукой рядом. — Садись-садись, я знаю, что у тебя завтра выходной, а что это значит? Что нам пора как следует нажраться, пока мы не сдохли от такой жизни!
Доля правды в словах Кавеха проглядывалась. Бесконечные пары с утра и дотемна, подработка сразу же после и долгие ночные часы за домашкой и проектами — это довольно тяжело. Конечно, иногда нужно расслабиться. Особенно перед единственным выходным за долгое время. Вот только аль-Хайтам уже пил с Кавехом. Если бы это хоть раз закончилось хорошо, он бы, пожалуй, запомнил.
Из воспоминаний о последствиях этих пьянок можно сшить неплохое дело, за которое его не то что уволили и отчислили, но, скорее всего, и посадили бы. Пожизненно. Повезёт, если отдельно от Кавеха.
Бог с ним, с похмельем в объятиях нескольких пар разного размера грудей. Даже украденный из ресторана стул, постыдно прячущийся за коробками на балконе, полная фигня. Но проснуться в абсолютно незнакомой квартире от воплей хозяйки и слушать объяснения Кавеха, что писать собственный адрес на ключах, которые легко потерять, это глупо…
— Что не так? Мы у тебя дома, только вдвоём, никуда не собираемся, — Кавех, казалось, читал мысли аль-Хайтама. — И ты сам видел, я же прекрасный сосед, — сам себя не похвалишь, никто не похвалит, да, Кавех? — Хватит ломаться, как девчонка, сажай свою задницу на этот, между прочим, не самый удобный диван, и выпей уже со мной, долбанная твоя ботанская башка!
— Иди нахуй, — аль-Хайтам уселся на вообще-то вполне уютный диван, но тут же протянул руку. — Телефон. Без него ты не позвонишь никому, не вызовешь такси или стриптезёршу, и даже не загуглишь, как из люстры сделать тарзанку. Давай.
— И не планировал, держи, — Кавех выудил свой потрёпанный мобильник из кармана штанов и легко отдал.
— У тебя есть второй?
— Чт… аль-Хайтам, иди ты, можешь ты уже просто заткнуться, врубить «Нетфликс» и начать пить?
— Так откуда всё же ты…?
Кавех не был бы Кавехом, если бы позволил узнать, откуда у него деньги на выпивку, на еду, которую он старательно готовил, и на такси, на котором почему-то именно последнюю неделю ездил в универ. Нет-нет-нет, только громкий смех, летящая в сторону крышка пива и пульт в руке, увеличивающий громкость телевизора.
Аль-Хайтам до сих пор не понимал, как подружился с вечно растрёпанным, несобранным и бесконечно громким дизайнером. Он же сам учился на экономике, общался со своими серьезными одногруппниками, ни во что не встревал, пока это блондинистое нечто не наткнулось на него. Теперь его спутниками были шуточки (ладно, они иногда были и правда забавными), громкое «Дружище!», попойки и бесконечный бедлам. Аль-Хайтам ведь даже ни разу лично не согласился ни на одну из многочисленных авантюр, но неизменно становился соучастником.
Сегодняшний вечер уже по прошествии пары бутылок пива и целой серии так полюбившегося им обоим сериала оставался спокойным. Аль-Хайтам не знал, расслабиться наконец, либо быть наготове, когда характер Кавеха даст о себе знать.
— Ты как будто на парах до сих пор сидишь, может, немного выдохнешь? Кстати, сегодня ведь неделя, как я у тебя живу, и я приготовил тебе подарок. Ну не только тебе, нам, но тебе точно понравится. Если не понравится, это не проблема, так как тебе точно это подойдёт, и ты не отвертишься, я ведь не зря старался, правда? — Кавех полез куда-то за диван, и его голос зазвучал приглушённо, пока тот не вынырнул обратно. Ещё более растрёпанный, но счастливый и с каким-то безобразно цветастым пакетиком в руках, который он и протянул аль-Хайтаму. Тот ожидал найти в пакете что-то, за что их точно посадят.
— Там бомба? Наркотики? Открывай сам, только медленно и отойди к балкону, — спокойно произнёс аль-Хайтам, даже не шелохнувшись, чтобы потянуться к пакету.
— Я тебя убью своими руками и с гордостью понесу за это наказание, если ты сейчас же не возьмёшь и не наденешь мой подарок, понятно тебе?
«Наденешь?», — аль-Хайтаму всё же стало интересно, и он свалил это на уже третью бутылку пива. Закатив для приличия глаза, он взял пакет. Церемониться не стал, а потому просто вывалил содержимое на диван. Из пакета, немного шурша, выпало две упаковки от одежды, одну из которых Кавех тут же радостно сцапал.
— Убирай пиво и раздевайся! Сегодня мы пьём в этом! — Кавех радостно зашуршал упаковкой, доставая оттуда нечто плюшевое и розовое, и, тут же снимая домашнюю футболку. Аль-Хайтам смотрел в лёгком ужасе, но бутылку всё же убрал и принялся доставать свой подарок. Хвала небесам, его плюшевое нечто оказалось жёлтым.
— Ты же издеваешься, да? — аль-Хайтам с привычной усталостью глядел на тёплую огромную кофту с неприлично счастливым мультяшным розовым зайцем на груди.
— Вовсе нет! — Кавех был искренне удивлён реакцией. Сам он уже натянул на себя свой розовый кошмар. У него на груди красовался такой же заяц, но жёлтый. На нём кофта свободно болталась, и была даже не модно оверсайзной, а просто огромной. — Смотри, как классно! Они парные, мы же с тобой соседи. И я не был уверен, какой у тебя размер, так что просто взял одинаковые, — он улыбался во все белоснежные тридцать два и так искренне с любопытством смотрел, ожидая, когда и аль-Хайтам наденет этот ужас. У того закралось подозрение, что покупка была неироничной.
— Знай, что я осуждаю этот плюшевый кошмар, — хоть он и фыркнул, закатил ещё пару раз глаза, даже недовольно поворчал под нос, аль-Хайтам всё же принялся расстёгивать белоснежную рубашку, которую из-за внезапной пьянки даже не переодел после учёбы.
— И брюки свои снимай, мы тут не на заседании каком! — Кавех как-то слишком жадно пялился, но аль-Хайтам в силу опьянения и занятости пуговицами этого не видел.
Решив, что спорить себе дороже, он обречённо разделся до белья и натянул оказавшуюся совсем уже и не огромной кофту, которая так выглядела только на Кавехе. Покрутившись, аль-Хайтам посмотрел на восторженного Кавеха, который чуть ли не скакал и хлопал.
— Тебе очень идёт! Только вот… Она тебе как будто по размеру села, мне теперь даже немного неловко, — Кавех пожал худыми плечами, утопающими в розовом безобразии, и с чувством выполненного долга вернулся к пиву и сериалу.
То, что аль-Хайтам не умеет пить, они на пару выяснили давно. Ящик пива на двоих — слишком много, чтобы хоть чуть-чуть оставаться в сознании. Под конец ещё одной серии подарок Кавеха стал казаться даже вполне себе милым и уютным, а сериал вызвал улыбку и даже смех. Тело расслабленно растекалось по дивану, а рука сжимала уже неизвестно какое по счёту пиво, когда Кавех вдруг привалился к аль-Хайтаму и бесстыдно положил руку ему на ногу, слегка сжимая.
— У тебя ведь совсем нет времени ходить в зал, откуда у тебя такое тело? — капризно запричитал он, забавно надувая губы и не переставая жамкать его ногу.
— Если ты решил сделать мне массаж, делай молча, прошу тебя, — отозвался аль-Хайтам с неконтролируемой ухмылкой. Незатейливые прикосновения Кавеха оказались приятными, и он позволил себе расслабиться сильнее, вопреки здравому смыслу.
— А я что, а я могу! Чего только не сделаешь для любимого соседа, правда? Не представляю, как ты выживал без меня, — тут же затараторил Кавех, отставляя бутылку и принимаясь мять ногу аль-Хайтама уже двумя руками. Уставшему телу было приятно, потому он промолчал, сделал последний глоток пива, уже спокойнее откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза.
Аль-Хайтам не обращал внимания на шебуршание и передвижения Кавеха. Тот продолжал ответственно скользить руками по ногам, сжимать их и разминать. Конечно, судя по тому, что внимания удостаивались обе ноги с верху до низу, Кавех переполз на пол и устроился, но какая разница, они же просто…
Аль-Хайтам не успел проконтролировать ни Кавеха, ни собственную реакцию, поэтому, когда его члена коснулось тепло губ через ткань белья, у него вырвался тихий удивлённый стон. Глаза мгновенно открылись, и он в шоке уставился на Кавеха, жмущегося лицом к его паху, который какого-то чёрта ещё и реагировал на эту ласку.
— Каве…
— Тсс! — в губы аль-Хайтама упёрся палец Кавеха. Стало заметно, насколько они оба пьяны. — Просто заткнись и не мешай мне, — он впервые выглядел настолько серьёзно и уверенно, что аль-Хайтам даже потерялся, а потому так ничего и не ответил. Видимо, это стало призывом, чтобы Кавех продолжил.
Губы уверенно скользили по члену через бельё, лаская и покрывая поцелуями. Аль-Хайтам, возможно, и был бы рад не возбудиться от такого, встать и уйти, вот только у него слишком давно не было секса. В то самое утро, когда он проснулся голый с кучей девушек, после очередной пьянки с Кавехом, он поклялся, что сначала доучится, убьёт друга, а уже после найдёт прекрасную жену. Это ведь могло кончиться не просто головной болью, усталостью и кучей извинений перед дамами, чьих имён он даже не знал, так что, решение вполне себе взвешенное и мудрое.
Вот только то, что сейчас его член предательски встал от поцелуев Кавеха, вообще в этот план не вписывалось. Это было и правда приятно, даже если аль-Хайтам не был готов в этом признаться. Компромиссом стало продолжающееся молчание и наблюдение.
Кавех же, будто получив одобрение, стянул с него бельё и прижался губами и языком к голой горячей коже, вызывая невольный шумный вдох аль-Хайтама. Он оказался подозрительно хорош в этом, пока вылизывал вставшую плоть, сжимал основание кольцом пальцев и поглядывал вверх из-под густых чёрных ресниц. Аль-Хайтаму определённо не нравилось то, насколько ему было приятно.
Кавех опять умудрился превратить пьянку в чёрт-те-что. Даже без телефона, наедине и в закрытой квартире. Просто Кавех и его суперспособность.
Продолжить мыслительно язвить аль-Хайтаму не дали, обхватив головку члена. Он сдавленно простонал, закусывая губу и несильно хмурясь, но это было чертовски приятно. Он даже успел позабыть, что они сейчас оба в идиотских плюшевых парных кофтах, а за спиной Кавеха по телеку продолжал шуметь сериал. Сейчас остались только эти губы, медленно опускающиеся ниже и пропускающие член в глубину и тепло рта, и чёртовы глаза, смотрящие снизу и ловящие реакцию.
Аль-Хайтаму нравилось это. Так сильно, что он дал волю телу и зарылся пальцами в и без того растрёпанные светлые волосы. Захотелось толкнуться глубже. Кавех, поняв намёк, снисходительно улыбнулся одними глазами, прикрыл их и, расслабив горло, позволил войти до конца, утопая носом в тёмных волосках. Наградой ему стал громкий стон аль-Хайтама и пальцы, болезненно оттянувшие волосы.
— Агх!.. — Кавех выпустил член со стоном, немного хриплым и сдавленным, но рука аль-Хайтама тут же потянула его назад, и ему пришлось вернуться и взять не быстрый, но ровный ритм. Горло саднило, глаза слезились, но обычно сдержанный аль-Хайтам сейчас так откровенно стонал и наслаждался, что у Кавеха просто не было вариантов, и он, жмурясь, продолжал брать глубже и быстрее.
Тело было разморено алкоголем и атмосферой, у аль-Хайтама давно не было секса, а стенки горла Кавеха так правильно и приятно сжимались вокруг горячей и набухшей от ласк головки члена, что шанса не было просто ни единого.
— Блять… Кав… вех, я сейчас… — аль-Хайтам не был уверен, что Кавех заранее согласен с тем, что ему кончат в рот, однако тот не отстранился, а лишь улыбнулся глазами и продолжил насаживаться ртом на член ещё усерднее, заставляя его с матом в голос простонать и всё же кончить.
Так пошло сперму с губ не слизывала и не глотала на глазах аль-Хайтама ещё ни одна девушка, а их, благодаря Кавеху с его извечными «Да пойдём в клуб, снимем кого-нибудь!» было много.
— Какого чёрта? — отдышавшись и придя в себя после оргазма, всё же решил поинтересоваться аль-Хайтам, когда натянул обратно бельё, а Кавех уселся рядом как ни в чём не бывало.
— Спроси ещё раз, если тебе не понравилось, — его губы растянулись по-издевательски в горделивой улыбке, а аль-Хайтам ощутил, как загорелось его лицо. Было бы глупо врать в его положении. — Поговорим ещё потом, когда я до твоей задницы доберусь, — нет, ну вот это уже было нагло.
— Ты — чего?! — Хайтам весь вскинулся, ощущая, как краснеет ещё сильнее. То есть, этот наглец в перспективе его ещё и трахнуть собрался?
— Да ладно, я шучу… Или нет? — Кавех разошёлся и прямо-таки сиял озорством, пока аль-Хайтам, потерянный от шока, так и не двинулся. — В любом случае, я давно хотел это сделать… — тут уже у него порозовели щёки, хотя лыбиться он и не перестал.
— Я с тобой больше не общаюсь и ухожу спать, — даже если аль-Хайтам не хотел уходить, ощущая внезапный интерес, за собственный зад волновался он всё же больше.
— Ну нет, нет, нет! Так дела не делаются. Поматросил и бросил, значит? — Кавех опять забавно надул губы в деланой обиде. — А поцеловать, а позвать спать с собой?
— Я должен протрезветь, чтобы убить тебя немного позже, отвали! — аль-Хайтам попытался встать с дивана, но Кавех, который то ли выпил меньше, то ли просто брало его легче, мгновенно оккупировал его колени и нагло прижался с поцелуем. Не тем невинным, где лёгкое касание губ, смущённые взгляды, птицы поют и луна светит, нет. С таким, где его язык тут же оказался в чужом рту, позволяя ощутить собственный вкус.
Отголоски возбуждения и тяжесть тела на коленях поставили мысли на паузу. Руки потянулись к телу Кавеха, чтобы сжать его талию через кофту, притянуть ближе, и, наконец, ответить на поцелуй.
Конечно же, аль-Хайтам так сразу не дал своему заду пострадать, но всё же пустил Кавеха к себе в постель. Только на эту ночь. Он же не отсосал ему, чтобы больше не спать на диване?
А в чём, собственно, проблема, если они соседи, им вполне всё понравилось, а Кавех ещё и хорошо показал себя в совместной жизни?
Ну, например в том, что после этой пьяной ночи он без лишних вопросов переехал в спальню аль-Хайтама и не делал в этой квартире больше ни-че-го. Отсутствие еды и чистоты сопровождалось бесконечными приставаниями и поцелуями. Аль-Хайтам никому и никогда в жизни бы не признался, что ему это всё мало того, что понравилось, так и зад его в итоге всё равно пострадал. Чёрт возьми, не единожды.
Кавех был идеальным соседом ровно неделю, а после превратился в такого же бестолкового, но почему-то милого и обаятельного бойфренда.