Лигор. Галактика Бронс. 3125 год эры ЕКВ.

Тёмный каменный тоннель был наполнен дрожащим алым светом и тяжёлым запахом воска. Откуда-то доносились музыка, шумные голоса, смех, а иногда и крики боли.

Это место, расположенное на территории Лигора, имело многовековую историю. Сменялись правители, законы, устои, но никому никогда не приходило в голову закрыть этот рассадник похоти и разврата.

Шахты. Для многих это слово ассоциируется с горнодобывающей промышленностью, и только на Лигоре оно имеет два значения. И если первое слишком простое, то второе у местных омег вызывает первобытный ужас, ведь абсолютно никто на этой безумной планете не застрахован от того, чтобы однажды оказаться там. Вдовцы, омеги, надоевшие своим мужьям, дети, которых родители были не в состоянии содержать и те, кто по какой-либо причине оказался не нужен власти. У простых людей на этой планете, как оказалось, было не так много прав, а омегам, и вовсе, скажем прямо, не повезло.

Всем на Лигоре было известно, что шахты — это многоуровневый лабиринт, где без сопровождающего можно заблудиться.

Первый уровень был своего рода общественным местом. Здесь, в вырубленном прямо в камне помещении, располагался бар, в котором можно было выпить, пообщаться и расслабиться. Здесь звучала музыка и выступали танцоры. Те, кто пришёл сюда добровольно. Да, были в шахтах и такие.

На втором уровне проводили смотры, аукционы и торги. Сюда приходили не только для того, чтобы провести ночь с омегой, но и предложить свой товар. Торговали в основном одеждой, украшениями и парфюмом. Для местных обитателей приезд торговцев был всегда праздником. Здесь они могли купить себе обновки. Тратить на себя заработанные деньги никто не запрещал.

На третьем уровне располагалась кухня, склады и медицинский блок, где следили за здоровьем омег и предотвращали ненужные последствия. Беременности в шахтах не приветствовались и были очень редким явлением.

Последующие несколько уровней занимали комнаты омег, где они жили и принимали клиентов.

Нижний уровень был самым тёмным. Там располагались комнаты для «игр», как называли их местные. Туда попадали не все. Там, как принято было считать, укрощали самых строптивых. Чего там только не было. Чаще всего именно оттуда доносились самые страшные крики. Так же на нижнем уровне находился крематорий, где в огромных печах сжигали умерших.

Если ты однажды попал в шахты, выхода на поверхность для тебя больше не было, поэтому, по сопротивлявшись, большинство омег принимало свою участь, а некоторые и вовсе начинали получать удовольствие.

В лабиринтах альф чаще всего сопровождали местные смотрители из Жрецов. Сами служители, к слову, тоже не брезговали касаться своего товара. В религии Лигора не было обетов безбрачия. Жрецы любили потешить свою плоть.

Так же в шахтах на постоянной основе присутствовали с десяток солдат армии калифа. Они следили за порядком на верхних уровнях, но то, что творили клиенты с омегами за закрытыми дверьми комнат их не касалось. Зачастую после некоторых «игр» омег уносили в крематорий, а их комнаты заселяли новичками.

И был у всего этого безобразия один хозяин — Верховный Жрец, что держал в своих ежовых рукавицах не только Храмы, шахты и рынки, но и армию, да и самого калифа.

Как так получилось? Да, собственно, как обычно. Нужно было то всего рассорить наследников, истребить предшественников и не допустить рождения Истинного Калифа. Именно поэтому уже два столетия браки заключали только в главном Храме, а роды у омег принимали исключительно Жрецы.

Вот только не всегда удавалось за всеми уследить. Люди порой покидали планету, находили своих партнеров вне Лигора, а их дети возвращались, грозясь устроить переворот. Поэтому после смерти, читать как убийства, последнего Истинного Калифа, Жрецам удалось добиться от Vesta постоянного отчета о жителях Лигора, проживающих на территории ЕКВ. Сперва эта мера не несла в себе каких-либо карательных действий, но после очередной смены власти началась «охота на демонов». Небольшие отряды Жрецов вылавливали неблагонадёжных граждан. Замужних и без рун отпускали. Холостых проверяли. Альф и целых омег до двадцати двух не трогали, а остальных силой увозили на Лигор.

Сперва Vesta пытались отстаивать права лигорцев на территории ЕКВ, но щедрый взнос в общую казну сделал Лидера корпорации более лояльным. Он просто предпочёл не замечать вопиющих нарушений прав человека.

В общем, корпорации снова не повезло с руководством, а Жрецы получили неограниченную власть.

Но сегодняшняя наша история не об этом, а о силе воли, любви, что способна перевернуть мир, самопожертвовании и прощении.

И снова в коридорах шахт было многолюдно. Огонь плясал внутри выкрашенных в алый плафонах. По тёмному тоннелю двигалась фигура, облачённая в длинный тёмный балахон с капюшоном. Все, попадающиеся на его пути, настороженно расступались или кланялись.

— Господин, — подбежал к альфе невысокий жрец и, рухнув в ноги незнакомца, коснулся губами его руки. — Не ожидал увидеть вас здесь сегодня.

— Калиф своим нытьём изрядно потрепал мне нервы, — бархатным голосом отозвался «господин». — Мне нужно немного прийти в себя. А где это лучше сделать, как не здесь?

— Есть особые предпочтения, господин? — поднялся с колен жрец.

— Приведи-ка на нижний уровень мальчишку, за которого мы на днях отсыпали немаленькое состояние его отцу.

— Омежка совсем дикий, господин.

— Тем хуже для него, — усмехнулся гость и махнув рукой, двинулся в сторону лестницы.

Было видно, что этот альфа в этих коридорах не первый раз. Слишком уверенно он двигался по алым лабиринтам к одному ему известной комнате.

В прошлый раз его визави вынесли оттуда без сознания, но было всё равно. Гнев кипел внутри альфы. Он был взбешён тем, как планета под управлением малахольным калифом снова катится ко дну. Он хотел это изменить, но двадцать лет работы были брошены коту под хвост. Этот старик решил всё по-своему. Вместо обговоренного сотню раз старшего сына, он сделал наследником младшего, которого Верховный Жрец ненавидел всеми фибрами души. Этот зазнавшийся мальчишка, ничего не смыслил в законах Лигора, жил только по ему одному известным правилам и неплохо ладил с народом.

На вопрос о том, почему калиф изменил свой выбор, этот проклятый старик заявил, что люди больше благоволят младшему сыну.

Люди? Да плевал он на людей! Они кидались из крайности в крайность, то словно фанатики следуя традициям, то устраивая беспорядки на пустом месте. Верховный хотел держать всё под контролем. Старший принц смотрел ему в рот. Vesta с подачи его предшественников во внутренний уклад Лигора давно не лезла. Парочка ритуалов и бесплодие наследнику обеспечено, а там он возьмёт власть в свои руки и вернёт Лигору его былое величие. Да, альфа понимал, что не сможет жить вечно, но при благоприятном исходе лет пятьдесят-шестьдесят у него в запасе ещё имеется. А теперь… Теперь придётся начинать всё сначала. Младший вряд ли даст ему свою кровь добровольно, а то и вовсе запретит Жрецам проводить ритуалы не только на Лигоре, но и на территории ЕКВ. Нужно было найти убийцу и избавиться от проблемы, но это потом. Сейчас он хорошенечко развлечётся.

Мужчина снял с себя балахон. Оставаясь в белой рубашке и чёрных штанах. Он до жути ненавидел традиционные наряды Лигора. Он хоть и вырос здесь, в семье очень набожных родителей, и даже входил в элиту при правителе, до своего восхождения успел побывать во многих местах. Он наблюдал за тем, как на территории ЕКВ относятся к его родной планете, и понимал, что с каждым калифом, уважение, к ним уменьшается. Он хотел это исправить. Хотел, чтобы их планета снова вошла в десяток сильнейших, а поэтому не гнушался ничем. Мог где надо польстить, а где надо пригрозить. Да и крови на его руках было не мало. Он буквально по головам шёл ради своей власти, а теперь этот вечно сожалеющий о прошлом старик нарушил его планы простым росчерком пера.

Нет, с младшим отпрыском калифа договориться, увы, не получится, он кое-что видел и вряд ли пойдёт на контакт. Нужно было убрать его вместе с омегой, что постоянно лез не в своё дело, да уж больно старик к нему прикипел. Да и мальчишка болезный был, кто ж знал, что он доживёт до совершеннолетия?

Альфа нервно дёрнул плечами, расстегивая пуговицы на своей рубашке. Грудь мужчины была покрыта шрамами. Последствия множества ритуалов, проведённых для того, чтобы убрать препятствия со своего пути. Кто говорил, что Боги помогают лишь праведникам? Нужно уметь правильно просить. Если жертва на алтаре испустила дух, ты получишь благословение. Не важно, что предсмертную агонию у неё вызвала не молитва, а твой кинжал вошедший прямо в сердце.

Альфа откинул в сторону рубашку и прошёлся вдоль стены, в которую были вбиты металлические кольца с цепями. С потолка свисали верёвки и большой крюк, у другой стены располагалась примитивная дыба и стол, на котором сейчас были разложены разного рода игрушки и прочие приспособления. Нутро предвкушающе заныло.

Рука зарылась в тёмные, почти чёрные волосы, растрепав. Он слишком давно был один и очень трудно было обуздать живущего внутри зверя. Он чувствовал разрывающую его боль и старался её потушить. Как мог. Пусть даже если от этого больно будет другим.

На приём к калифу он ходил, как смиренный раб, готовый принимать волю правителя, какими бы глупыми и недальновидными не были его распоряжения, хотя уже давно мечтал сбросить старика с трона и занять его сам. Ради благополучия планеты, как часто напоминал он себе. Не ради своих амбиций, ради Лигора.

Альфа прошёлся вдоль стола с игрушками, бросил взгляд на большую кровать с кандалами у изголовья и подошёл к небольшому шкафчику, что был заполнен бутылками элитного вина. Подчинённые знали его предпочтения и старались угодить.

Верховный не давал им расслабляться периодически, проводя показательные порки. Да, вид чужой боли успокаивал, да и возбуждал по хлестче любых афродизиаков.

Плеснув в бокал изумрудную жидкость, он выпил залпом даже не поморщившись. На языке осталась приятная горечь, а огонь растёкся по венам.

Мужчина тихо хмыкнул, вспоминая, как попал в Храм и как бокал этого же вина обеспечил его восхождение. Как корчился в муках у его ног старик Верховный, узнавший его маленькую тайну. Он лишь наблюдал, зажигая огни на алтаре. Жертва на благо будущего.

В Храме все считали, что старику стало плохо во время ритуала, что он потерял сознание и истёк кровью. С тех пор проведение ритуалов без свидетелей было запрещено. Жрецам. Сам же новый Верховный этот запрет не соблюдал, опустошая на алтаре своих врагов и врагов Лигора.

В коридоре послышались шаги. Мужчина предвкушающе улыбнулся, вспоминая невзрачного мужичка, что приволок в Храм прекрасный невинный цветок. Мальчишка лет семнадцати пытался вырваться, но альфа был сильнее.

— Вот, ваша светлость, сынишка мой. Я один остался, работы нет, денег тоже. Не на что мне мальчишку содержать, а замуж отдать, так кто ж его возьмет без приданого-то? Одна надежда на вас.

Верховный обошёл гостей. От альфы исходил стойкий запах алкоголя. От омежки пахло благовониями. Видимо, перед визитом в Храм отец заставил его натереться ими, чтобы произвести впечатление. Под этим тяжёлым ароматом трудно было уловить хоть крохи естественного запаха.

— Омега целый?

— Конечно, ваша светлость, — закивал мужик.

— Проверим, — кивнул Верховный своим подчиненным, которые обступили омегу, что забрыкался сильнее.

— Ты чего, идиот? — зашипел на младшего отец. — Эта проверка в твоих же интересах.

— Но папа… Он говорил, что никто меня не тронет кроме мужа!

— Твой папаша сдох! Теперь я за тебя отвечаю.

— Не бойся, — хмыкнул Верховный. — Мы только посмотрим. Твой папа разве не говорил тебе, что перед свадьбой все проходят эту проверку?

Щёки омеги вспыхнули.

Между тем жрецы уже стянули с омеги штаны и «помогли» забраться на высокое кресло. Верховный подошёл к парню, сразу замечая молочную кожу бедер. Он не отказал себе в удовольствии провести ладонью по внутренней стороне бедра.

Омежка замер, прикусив губу. Он был смущён, зол, а еще ощущал беспомощность, когда ладонь Жреца спустилась меж разведённых в стороны ног и коснулась складочки, закрывающей вход.

Младший дёрнулся, но не сопротивлялся, видимо, понимая, что без проверки спокойной жизни ему не видать.

Между тем Верховный уже отодвинул складочку, погладив пальцем эластичную преграду с маленькой аккуратной дырочкой посередине, куда мог проникнуть разве что мизинец альфы.

Омега вздрогнул снова и задышал чаще, стараясь унять своё смущение и неожиданное возбуждение.

— Замечательно, — сказал Жрец. — Сколько хочешь за омегу?

Мальчишка судорожно натягивал штаны.

— А сколько дадите? Мне самому замуж его в жизнь не выдать, а в Храме, я уверен, о нём позаботятся.

Верховный хмыкнул. В его голове уже было с десяток фантазий на тему того, как он может позаботиться об этом омеге, но этому человеку знать о них было не обязательно.

— Отсыпьте ему две сотни золотых, — сказал альфа, видя с какой алчностью на него смотрит гость. — И уведите омегу в комнату ожидания.

Жрецы поклонились, указав мальчишке на дверь.

— А что это ещё за комната? — спросил омега.

— Там ты будешь жить, пока мы не подберём тебе достойного мужа, — равнодушно сказал Жрец. О том, что он решил оставить этого омегу себе, он решил умолчать. Об этом они поговорят позже. Наедине.

Когда мальчишку увели, альфа посмотрел на его отца.

— Я насыплю тебе ещё сотню сверху, если ты и вовсе забудешь о том, что у тебя есть сын.

— Всё, что угодно, господин.

Ушёл мужик, прижимая к себе забитый золотом мешок, а Верховный дал распоряжение отправить мальчишку в шахты и потёр руки в предвкушении.

И вот после выматывающего разговора с калифом, он, наконец, может расслабиться.

Омежка уже, должно быть, понял, куда его привели, а значит, будет весело.

Между тем дверь комнаты открылась и двое Жрецов втолкнули в комнату хрупкого связанного паренька, на голове которого был мешок. Верховный усмехнулся, замечая на лицах сопровождающих свежие царапины. Рука потянулась к тряпке, отбрасывая её в сторону.

Во рту омеги был кляп, а в глазах такая ярость, которая возможно, напугала бы его, если бы он не встречался с ней раньше. От омеги снова пахло чем-то возбуждающим. Значит, его успели облить парфюмом перед походом сюда.

— Можете идти. Дальше мы сами разберёмся, — сказал альфа.

Жрецы поклонились и удалились.

— Ну привет, малыш. Тебе понравилась комната, что тебе выделили? — спросил альфа, опустив свою ладонь на щёку омеги, что зарычал, попытавшись наброситься на старшего, но тут же вздрогнул от звонкой пощёчины. — Ты не в том положении, чтобы проявлять характер, мальчик. Оглянись вокруг, и ты поймёшь, что именно я здесь хозяин. В твоих же интересах вести себя покорно, иначе боль, что ты почувствуешь, будет последним воспоминанием в твоей короткой и бесполезной жизни. Я могу быть мягким, а могу буквально разорвать тебя на части.

Альфа беззастенчиво кивнул в сторону дыбы, что ждала своего часа.

— Итак, что ты выбираешь?

Омега снова зарычал, но в глазах собрались слёзы.

— Вот и правильно, — сказал альфа, схватив мальчишку за волосы и сжав на затылке. — Чем меньше сопротивление, тем меньше боли. Повторим?

Губы мужчины коснулись тонкой шеи. Омега попытался отстраниться и наступил альфе на ногу, получая ещё один тяжелый удар по лицу. Из уголка губ сорвалась вниз тоненькая струйка крови, возбуждая сильнее.

— Так значит? — хмыкнул Верховный, потянув омегу к цепям. Руки младшего были связаны, но это не мешало мужчине подцепить большой узел крюком и поднять омегу на пол метра над полом.

Младший мычал, рычал, пытался пнуть альфу, за что получал новые удары.

— Ну-ну, — засмеялся Жрец. — Ты здесь такой не первый.

Альфа разорвал в стороны ткань футболки омеги, скользнув широкими ладонями по груди и животу младшего. Кожа под пальцами казалась бархатной. Пальцы с силой сжали соски. Омега громко завыл, извиваясь. Да, альфа знал, как были чувствительны эти горошинки у тех, кто ещё не кормил. Вскоре к пальцам присоединился язык и зубы. Омега извивался, но альфа был сильнее.

— Ну же, маленький, расслабься. Ты же не хочешь, чтобы стало ещё больнее?

Верховный отошёл от омеги, наблюдая за тем, как кровь сочится из нескольких укусов на груди младшего. Взяв небольшие прищепки со стола, альфа сжал соски омеги, наблюдая, как тот выгнулся от новых ощущений.

— Тебе же хорошо, куколка, — сказал альфа, сжимая в руках небольшую плеть, а потом резко размахиваясь.

Омега закричал от последовавшего за этим удара. Даже через кляп можно было услышать всю его боль, но было всё равно. Вид красных следов на коже сводил с ума. Плоть тяжелела, но было ещё рано.

Удары снова посыпались на бледное тело, чтобы потом языком облизать каждую отметину и заставить младшего дрожать. Руки потянулись к штанам омеги, стягивая. Ладошка прошлась по промежности, чувствуя влагу. Да, несмотря на всю боль, омега успел возбудиться.

— Как ты хочешь, моя маленькая шлюшка? Нежно? — спросил альфа, пальцами помассировав набухшую складочку. — Конечно нежно.

Омега непроизвольно простонал. Альфа приблизился к его лицу, покрывая его невесомыми поцелуями. Языком слизывая кровь и слёзы.

— Всё хорошо, малыш.

Пальцы добрались до сжатого колечка ануса, поглаживая. Омега замер на мгновение, а потом начал извиваться, стараясь уйти от прикосновений.

— Тщ, я сделаю всё нежно. Ты даже не почувствуешь, — сказал Верховный, дразня пульсирующий анус.

Щёлчок и младший рухнул прямо в руки альфы. Сопротивления не последовало, но не потому, что омега смирился, а потому, что тело отказывалось его слушаться. Верховный донёс омегу до кровати, а потом зафиксировал его руки в кандалах, пока его игрушка не пришла в себя и не начала брыкаться.

Омега был полностью обнажён и раскрыт перед старшим, что слишком нежно покрывал его тело поцелуями, стараясь уделить как можно больше внимания воспалившимся участкам. Грудь младшего опускалась и поднималась. Он смотрел на Жреца с яростью, но в то же время с какой-то беспомощностью и принятием. Иногда, когда альфа задевал особо чувствительный участок его тела, омега судорожно дышал, прогибаясь.

— Умничка, а теперь мы немного поиграем, — сказал альфа, поднимаясь, чтобы подойти к столу и взять оттуда небольшой тюбик и резиновый член, что не уступал в размерах его собственному.

Глаза омеги в ужасе распахнулись. Он снова забрыкался, но кандалы держали крепко, а кровать и вовсе была прикручена к полу.

— Тщ, маленький, больно не будет, — сказал альфа, сбрасывая с себя одежду, а потом засмеялся. — Хотя кого я обманываю.

Ладони снова скользнули по хрупкому телу, спустились к коленям, резко дернув омегу на себя и заставляя согнуть ноги.

— Вот так, — сказал Жрец, щелкнув крышкой тюбика и выдавливая его содержимое на промежность омеги. Ладонь скользнула по чувствительной коже, смешивая лубрикант с естественной смазкой омеги и снова дразня оба входа и набухшую складочку.

Омега прогнулся, а сквозь кляп начали пробиваться слабые стоны. Чужой палец снова покружил у ануса, проникая внутрь, потом второй, третий.

— Какой ты молодец, — дышал в шею омеги Жрец, продолжая растягивать.

Бешеный крик сорвался с губ младшего, когда вместо пальцев в него вошла игрушка. Альфа лишь слегка подвигал ей в заднем проходе. Сейчас у нее была другая цель.

Скользкая ладонь прошлась по собственной плоти, разгоняя кровь.

— Ну что, мальчик, теперь всё будет по-настоящему. Придётся немного потерпеть, но обещаю, тебе понравится.

Альфа пододвинулся ближе, головка скользнула по складочке, проникая глубже к маленькой сокращающейся дырочке. Омега замер, а потом снова закричал, ведь резкий толчок заставил его едва ли подпрыгнуть от боли. Помещение наполнил стойкий запах крови. Её было много. Она пачкала простыни и их кожу. Игрушка давала дополнительное давление. Омега был слишком узким и горячим внутри и от этого сносило крышу. Хотелось двигаться сильнее, вслушиваясь в каждый всхлип, сменяющийся стоном. Альфа знал, что двойное проникновение ни одного омегу не оставит равнодушным. Как бы он не сопротивлялся природе, сейчас им обоим было хорошо.

Руки альфы скользили по телу, замерев на шее младшего. Тот чуть слышно захрипел, но альфе было все равно. Он снова и снова погружался в волшебную негу, даже не замечая, как искрится воздух вокруг них. Не замечая вихря, поднявшегося в комнате и лишь за мгновение до блаженства неведомая сила словно отталкивает их друг от друга. Омега с громким стоном выгибается, а альфа отлетает к стене. Яркий свет ослепляет и пропадает, а в затылке пульсирует боль. Верховный сползает по стене, закатывая глаза.

Между тем омега всё ещё извивается, а потом опускается на кровать, судорожно дыша. Кандалы разлетелись в клочья, внутри влажно. Смазка небольшими порциями стекает по бедрам. Омега жмурит глаза от нахлынувших ощущений, а ещё ему противно от самого себя, ведь не смотря на все то, что произошло, он понимал, что этот альфа смог-таки довести его до разрядки. Не о таком первом разе он мечтал, но увы, ничего уже не исправить.

Руки слушаются плохо, но омеге всё-таки удается, отстегнуть кляп и развязать ноги.

— Мразь! — срывается с губ, когда он замечает старшего на полу. Альфа весь в крови и сперме, значит, он тоже успел кончить, но не в него, уже радует.

Омега на негнущихся ногах поднимается. Тело болит и нужно поскорее убираться отсюда.

Взгляд зацепился за тёмный балахон. Возможно, одежда жрецов скроет его побег, но как выбраться из лабиринта? Сюда его вели достаточно долго.

Подавив желание засунуть резиновый член в рот бесчувственного альфы, омега надел балахон на голое тело и поспешил выбраться за дверь. Прикрыв глаза, он решил полагаться на свои инстинкты, а ещё на магию, что бушевала в нём сейчас. Она была в ярости от такого пренебрежения собой, и удивительно, что вообще оставила альфу в живых.

Силы стремительно заканчивались. Пару раз омега едва не налетел на жрецов, но сумел скрыться в тени и никто не разглядел его лица.

Когда лёгкие заполнил свежий воздух, захотелось разреветься, но нужно было найти укрытие. Теперь он на Лигоре вне закона. Мало того, что тот человек лишил его девственности, так ещё может обвинить в покушении, хотя это магия ударила по нему откатом.

Единственным спасением сейчас омега видел для себя космодром, но от него за километр разило кровью, сексом и кардамоном. Запах Верховного Жреца известен многим.

Выход был только один. Нужно было добраться до реки и смыть с себя последствия этой жуткой ночи.

Кожа была воспалена и болела, удары от плети чернели, а ещё этот балахон жутко кололся, но благо до Эйси было рукой подать.

Омега неторопливо побрёл в сторону воды. Единственным, что освещало ему путь были огни шахт. В алой было тихо, значит, его мучитель ещё не пришел в себя.

Омега ожидал от старика какой-нибудь подставы, но чтобы так. Парень тихо всхлипнул, снова чувствуя, как из глаз срываются горячие капли. Как ему теперь выжить, а главное исполнить своё предназначение? У Судьбы и Богов бывают порой очень странные шутки.

Где-то в десять лет папа рассказал омеге историю о том, что он является приёмным. Что нашли они его рано утром у себя во дворе. Следов родителей, либо тех, кто подкинул малыша не было. Омега, что был уже в довольно зрелом возрасте, предложил мужу пойти в Храм и записать ребёнка как их сына. Нужно было лишь заплатить парочке Жрецов, что подтвердили бы, что омега рожал дома. Тогда в их семье ещё водились деньги и альфа не увидел в этом ничего плохого.

Так в обычной семье на Лигоре появился ребёнок и назвали его Лю Яняном. Казалось бы не было в мальчике ничего необычного. Обычный омега Лигора. Тёмные волосы, светлая кожа, чёрные, как угольки глаза. Разве что большой уродливый шрам на виске, словно от ожога. Мальчик рос, шрам уменьшался, но все равно заставлял ребенка стесняться своей внешности. Тогда папа предложил ему немного отрастить волосы, что пусть не полностью, но скроют этот изъян.

В общем жил омега, забот не зная, пока на одной из шахт не случился обвал. Отца завалило и раздробило сустав на ноге. Компания отстранила его от работы, выплатив компенсацию, а позже, его и вовсе уволили, потому что местные лекари не смогли восстановить подвижность его ноге. На другую работу его не брали, а омегам платили мало.

Альфа начал пить, ну и во время одной из ссор с папой и ляпнул, что мол самим жрать нечего, а тут ещё и найдёныша кормить надо.

Папа не стал оправдываться и рассказал как есть, клятвенно обещая, что никогда его не бросит и ни в чём не упрекнёт.

Так всё, собственно, и было, пока полгода назад он не умер. Споткнулся и скатился с лестницы, сломав шею.

В тот день Яняна дома не было, а патрульные беспрекословно поверили альфе.

Мальчик был в отчаянии, ведь папу он любил. В тот день, когда он понял, что его шрам что-то скрывает, он был в своей комнате и плакал. От напряжения венка на виске пульсировала. Омега неосознанно потёр кожу, чувствуя под пальцами не только привычную шероховатость, но и тепло. Кожа словно горела. Омега посмотрел в зеркало, отмечая, что кожа покраснела, а из-под неё проступал тёмный рисунок. Когда Янян понял, что через старый шрам пробивается руна власти, он оцепенел. Этого же не может быть… Он… Он не может быть Истинным Калифом. Он же омега!

Но видение не уходило. Чем сильнее он тёр кожу, тем чётче проступал рисунок. Руки дрожали. Только дурак не знал на Лигоре легенду о рождении калифа, но почему он оказался один, в чужом доме? Где его семья?

С тех пор он пытался найти хоть что-то, но вся информация была скрыта.

Пока сыночек пытался найти хоть что-то о быте и судьбах прошлых Истинных Калифов, отец понял, что больше не в состоянии его содержать и решил сдать на волю Жрецам. Янян не особо сопротивлялся, понимая, что внутри Храма он сможет найти больше информации, а потом что мешает ему сбежать из-под венца, ведь на его стороне магия. Вот только привели его совсем не в Храм, а Верховный оказался ещё той свиньёй. Если бы не магия, что почему-то воспротивилась их связи, Янян вряд ли бы смог выбраться оттуда. Этот псих, можно сказать, оказал ему услугу, а боль… Он переживёт. Главное ни за что не позволить вернуть себя в этот вертеп.

Между тем омега уже спустился к реке. Берег был крутым, но Янян с папой много раз приходили к Эйси. Лю умел плавать и нырять.

Стянув с себя балахон, он с разбега прыгнул в воду. Холод заставил дыхание сбиться и омега едва не пошёл ко дну, но смог быстро взять себя в руки. Это была бы глупая смерть.

Небо над головой было чёрным. Сейчас в нём трудно было разглядеть что-либо, но в ясные дни можно было заметить, как лучи Солис играют на поверхности Дропса и Магнуса. Там ему могли бы помочь, но как туда добраться?

Выбравшись на каменный берег, омега заметил, как интенсивно начали загораться факелы на «алой горке».

— Тебя ищут? — послышался грубоватый, но с нотками бархата голос.

Янян вздрогнул, обернувшись и замечая на скалистом берегу мужчину, что держал в руках простую удочку. Высокий, нескладный с тёмной длинной бородой. На мужчине была простая светлая рубаха, тёмные штаны, да высокие резиновые сапоги.

Лю тут же соскользнул в воду, чувствуя, как запылали щеки.

— И чего я там не видел? — фыркнул альфа. — Хотя, возможно, столько синяков и ссадин на теле вижу впервые.

— И давно вы тут сидите? — спросил осторожно Лю.

— Давненько. Я на этом местечке рыбку прикармливаю, да не видать мне сегодня улова. Ты мне всю её распугал.

— Простите. Я…

— Нырять умеешь? — спросил альфа, а его спина напряглась.

— Да, но…

— Давай, — сказал он, а сверху послышались шаги. — Сейчас же!

Омега подчинился, набрав в лёгкие как можно больше воздуха и ныряя. Проплыв каменный грот, он осторожно поднялся на поверхность.

— Эй, ты кто такой? — послышался незнакомый голос.

— Рыбак, — ответил альфа. — Кажется частный промысел в наших краях не запрещен. В тёмное время суток клюет гораздо охотнее.

— И давно ты тут сидишь?

— Да как звёздочка за горизонт закатилась.

— Ты тут никого не видел?

— Окромя пары ястребов, да квакуш вроде никого. А вы кого-то потеряли?

— Мальчишку. Омега. Семнадцать лет. Отец его с ног сбился.

— Отец, говорите, — хмыкнул альфа. — А я думал вы с «алой горки» спустились. Шлюшка не по зубам оказалась?

— Не твоё дело! — огрызнулся жрец. — И вообще, собирай-ка ты свои вещички и проваливай. Нечего тут высиживать.

— А это я уж без тебя, милый человек, разберусь. Я, кажется, законов не нарушал и гнать меня не за что.

— А ты всё равно иди. Скоро здесь шумно будет. Не видать тебе сегодня клева.

Жрец ещё раз просканировал взглядом местность и пошёл в сторону моста, перекинутого через Эйси.

Янян чувствовал, как от холода стучат зубы.

— Вылезай, пока не околел. Тебе ещё детей рожать.

— Ну, это вы загнули, дядя. Кому я теперь нужен-то буду? Меня отец Храму продал, а эти… Эти сразу в шахты. Мешок на голову и…

Голос сорвался. Омега снова почувствовал прикосновения Верховного к своему телу. Стало так противно.

— Хватайся. Они ведь могут и вернуться. Не думаю, что ты убежал от них, чтобы умереть от воспаления.

Перед Яняном появилась рука. И как этот альфа увидел его в темноте-то? Но было, действительно, очень холодно. Омега ухватился за протянутую руку и в мгновение ощутил невесомость, а потом понял, что стоит посреди большой тёплой комнаты полностью обнажённый, а с него стекает вода.

— Вы… Вы… Кто вы? Как вы это сделали? Где я? — в панике попятился Янян, пока не уперся в каменную стену.

— Успокойся, я не причиню тебе вреда, — ответил альфа, зажигая керосиновую лампу на столе. — Я, действительно, хочу тебе помочь. Верховный Жрец слишком много на себя берёт.

Янян растерянно наблюдал за тем, как ловко незнакомец отклеил бороду, усы и густые брови. Лицо сразу стало моложе, и к своему ужасу Янян его узнавал.

— П-принц?

— Джемин, — сказал альфа, доставая из шкафа большое полотенце, а потом кутая в него омегу. — А ты?..

— Янян, господин, — поклонился омега, но старший сжал его плечи.

— Не надо. Это я должен тебе кланяться, — сказал Джемин, а его палец осторожно погладил висок омеги. В том месте, где много лет был только шрам. — Это он ведь с тобой сделал? Верховный Жрец?

Омега кивнул, отводя взгляд.

— Он… Он видело её?

— Кого?

— Руну?

— Её никто не видел кроме меня.

— Я вижу.

Они просто смотрели друг на друга. Янян понимал, что силы окончательно покидают его. Слёзы сорвались по щекам. Он начал медленно оседать, но Джемин не дал ему упасть, прижимая к себе. Альфа позволил младшему плакать на своей груди и молчал, ведь никакие слова не помогут омеге забыть всё то, что он пережил в том месте. Шпионы Джемина рассказывали ему о сексуальных практиках, что предпочитал Верховный и сейчас он видел их последствия в живую.

— Я… У меня есть кое-какие мази. Не местные, — сказал альфа. — Они снимут боль и воспаление. Это меньшее, что я могу сделать для тебя сейчас.

— Спасибо, — сказал Янян.

— Ты посиди здесь. Я сейчас всё принесу. Ничего не бойся. В мои покои никто без моего ведома не заходит.

Янян кивнул. Альфа погладил его по голове и ушёл. Омега не понимал почему, но страшно не было. Запах шоколада пропитавший вещи был таким тёплым и родным.

Лю осмотрелся. Спальня была не очень большой. Шкаф, комод, столик, на котором сейчас лежала толстая книга с пестрой закладкой, два кресла, трюмо с большим зеркалом, широкая кровать и ковёр, что был ещё влажным. Небольшое стрельчатое окно выходило на Бахрат. Горы были далеко, и тем удивительнее было то, что они оказались здесь. Янян знал не так много наций, что имели вот такие способности.

Лю слышал, что после смерти своего первого мужа, калиф, спустя несколько лет, женился второй раз. Его избранником стал не местный омега, что подарил ему сына и через пять лет умер от заражения крови. Жрецы не смогли ему помочь. Вот только откуда именно был родом этот омега Лю так и не узнал, поэтому, когда дверь открылась, впуская альфу с несколькими склянками, омега спросил:

— Твой папа был Тенью?

— Это малоизвестный факт, но так оно и есть. Правда родился он в общине на Магнусе. Отец был в гостях у Короля и заметил его среди придворных и почти сразу предложил брак. Папа не видел смысла отказывать.

— А как же любовь?

— Ну, Тени, в отличии от других, в первую очередь видят выгоду для себя.

— Тогда почему он не увидел свою смерть?

— Спроси у своего любовника, — огрызнулся Джемин. Янян вздрогнул. Альфа выдохнул. — Прости, когда речь заходит о Верховном, мне очень трудно себя контролировать. Именно он проводил тот ритуал с кровью, именно на его руках папа и умер.

Альфа сжал кулаки. Склянки зазвенели.

— Прости, — сказал Лю.

— Ты не при чем. Вот. Это мази. Смажь все повреждения. И если я говорю все, значит все. Я догадываюсь, где сейчас больнее всего. А потом ложись спать. Я буду в гостиной. Ничего не бойся и… Если вдруг решишь уйти, десять раз подумай. Эти стены могут тебя защитить. Там, за ними территория Верховного Жреца. Думаю, он не слишком обрадуется тому, что во-первых, трахнул Истинного Калифа, а во-вторых, сумел его упустить. Ходят слухи, что Жрецы очень боятся твоего возвращения на трон.

— А ты? Ты не боишься?

— Я хочу предложить тебе сделку, — сказал На. — Но об этом мы поговорим утром, когда события прошедшего дня уложатся в твоём сознании. Обработай раны и ложись.

Альфа направился к выходу.

— Мин, — окликнул его Янян. — А что ты делал там, на реке?

— Рыбачил, — улыбнулся альфа. — Это успокаивает, знаешь ли.

— А к чему был маскарад?

— Ну, не все ещё готовы увидеть принца с удочкой. Мне как-то по статусу не положено.

Альфа улыбнулся, а его улыбка была такой тёплой и яркой, что захотелось улыбнуться в ответ, но губы защипало и омега поморщился.

— Займись собой.

Альфа ушёл, прикрыв дверь, а Янян подошёл к оставленным на столе склянкам. Полотенце было отброшено в сторону и сейчас Янян видел весь масштаб трагедии: тёмные полосы от плети, следы от зубов, ссадины — казалось покрывали всё тело. Следы от верёвок и кандалов, содранные запястья и щиколотки, тёмные следы от пальцев на ягодицах и шее.

Да, крови больше не было, но горело всё огнем. После того, как тело согрелось. Боль вернулась.

Зачерпнув ладонями мазь, омега начал растирать её по телу. Субстанция, как и он сам, пахла мятой. Все масла, которыми его облили Жрецы смылись, и Янян снова чувствовал себя собой.

Самое сложное было коснуться тех мест, о которых говорил Джемин. Это окончательно и бесповоротно давало понять, что он больше не целый. Он вне закона, и если он выйдет на улицу, его отправят обратно в шахты. Будь он хоть сотню раз калифом, он омега, что нарушил закон. И всем будет абсолютно плевать, что его фактически изнасиловали, ведь судить его будет тот, кто с наслаждением вымазал себя в его крови.

Янян понимал, что легенды твердили о том, что Истинный Калиф появлялся в любящем Благословлённом союзе, да в сопровождении своей свиты, но успели ли они появиться на свет? Живы ли? Можно ли как-нибудь это узнать?

Янян прикрыл глаза, пытаясь призвать магию, чтобы нащупать родственные связи, но его словно хлестнуло огненным кнутом. Перед глазами мелькнула сцена, где острый меч, мчащего на коне за двумя людьми Жреца, сносит голову с плеч сначала альфе, а потом омеге, что падает на землю. Спешившись, Жрец подходит к окровавленному трупу, разрывая на нем одежду и замечая ещё бледные руны мудрости и силы на плоском животе омеги. Им всего несколько дней, и это немного приглушает муки совести.

Жрец оглядывается. За ним ещё двое.

— Обыскать деревню. Его братец тоже где-то здесь.

Мгновение и сцена меняется. Лю снова слышит топот копыт. Впереди бежит светловолосый омега, прижимающий к себе какой-то свёрток.

— Лавар, пожалуйста, не надо! Прими это… Не трогай хотя бы сына. Он должен сделать это сам…

Голова слетает с плеч светловолосого, забрызгав кровью лицо Жреца.

— Я ни за что не позволю этому случиться! Если вы сдались — я никогда. Я найду способ всё изменить!

Альфа подбегает к свертку из одеял, лежавшему рядом с трупом, но тот пуст. Ребёнка там нет. Дикий рык срывается с губ альфы, а Янян чувствует, что его трясёт.

— Отец? Он мой отец?

Перед глазами всё темнеет, а ноги больше не держат.

Очнулся он в кровати, заботливо укрытый одеялом. Хоть перина была мягкой, а покрывало нежным, болело всё, напоминая о том, что случилось прошедшей ночью. Его изнасиловал родной отец.

Получалось, что Верховный был частью Благословлённого союза, но как магия могла такое допустить? Хотя, возможно она сочла все его деяния благом для планеты? Но почему кровь не прокляла его после того, как он убил своих партнёров?

Вопросов было много, а ответов ни одного. Голова гудела. Янян прикрыл глаза, стараясь глубоко дышать и не расплакаться. Что он должен был сделать? И чего Жрец не мог позволить? В глазах защипало, но слезами тут не поможешь.

Взгляд скользнул по комнате, замечая новый комплект белья, футболку и штаны, лежавшие в кресле. На столике рядом лежал лист бумаги, придавленный каким-то флаконом.

Омега попытался подняться, чувствуя острую боль в пояснице. Доковыляв до столика, он отодвинул флакончик, вчитываясь в ровные строчки.

— «Это обезболивающее. Выпей как проснешься. Я ушёл на завтрак, принесу оттуда тебе, чего-нибудь, когда все разойдутся. Направо от кровати дверь в ванную, налево выход в гостиную. Дверь в общий коридор я запер. Никто тебя не найдёт. Ничего не бойся и не накручивай себя. Джемин», — прочитал Янян, открывая пузырёк и принюхиваясь. Пахло мятой и шиповником. На вкус снадобье оказалось горьким, но какое-то приятное тепло растеклось по телу. Взяв белье и одежду, Янян отправился в сторону ванной и застыл на пороге. Ещё ни разу в своей жизни он не видел такой большой ванной. У них дома и вовсе стояла деревянная кадушка, а эта комната была просто огромной и оформлена в современном стиле. Лигор хоть и не стремился терять свою первобытность, но кое-что у планет ЕКВ позаимствовал.

Ароматная вода наполнила мини-бассейн. Янян вчитывался в строчки на панели управления, осторожно ткнув пальчиком в экран и заставляя воду бурлить, приятно обволакивая тело, она успокаивала боль и отгоняла ненужные мысли.

Омега расслабился, слишком поздно уловив наполнивший комнату аромат шоколада.

— Тебе так нравится смотреть на моё истерзанное тело? — спросил Янян, чувствуя, как запылали щёки.

Джемин стоял в дверях и ухмылялся.

— Нет, я решил проверить, не утопился ли ты, — сказал альфа. — Вылезай. Я принёс тебе завтрак.

На развернулся и ушёл в спальню, а Янян попытался глубоко дышать, чтобы унять возбуждение, рождавшееся в нём в присутствии этого человека. Было между ними что-то, чего, видимо, они оба ещё не понимали.

Вымывшись, омега оделся и вышел в спальню. В животе заурчало от наполнивших комнату запахов. Джемин стоял у окна и смотрел на город. Янян поймал себя на мысли, что вчера в темноте, да и позже не успел его толком разглядеть. К тому же На был наполовину Тенью и мог искажать свой образ в сумерках.

Янян видел там на Эйси нескладного мужичка, а сейчас перед ним стоял принц. Высокий, стройный, широкие плечи, узкая талия, сильные подкаченные руки, тренированные ноги. Каштановые волосы были уложены, кожа цвета какао, казалось, чуть сияла. Алые пухлые губы, волевой подбородок, прямой нос. Большие янтарные глаза, что смотрели на Бахрат с тоской. Сейчас на минаретах Храма запоют утреннюю молитву Богам. Жрецы будут просить о благополучии планеты, калифа, принцев и Верховного Жреца.

— Тебя ещё ищут, — хмыкнул Джемин. — Солдаты отца по наводке Верховного прочесывают горы и город. Неужели так хорош?

И Яняну бы разозлиться, но он снова смутился.

— Возможно, я просто первый, кто ушёл от него на своих двоих? — спросил Лю, осторожно опускаясь в кресло. — Ты хотел поговорить.

— Сначала поешь. Не хочу морить тебя голодом, — ответил альфа. — Разговор предстоит долгий.

— Ты же понимаешь, что можешь требовать от меня всё, что угодно, — сказал омега. — Если бы не ты, я, наверное, был бы уже мёртв.

— Не делай из меня монстра. Я не собираюсь пользоваться этим своим правом, но то, что я хочу тебе предложить, действительно, граничит с безумием.

Янян хмыкнул, но решил всё же уделить внимание завтраку. Джемин ему не мешал, забравшись с ногами на подоконник и открывая книгу.

— Что ты читаешь? — спросил омега, потому что тишина угнетала.

— Кодекс Лигора, — поморщился Джемин. — Отец обещал на днях устроить мне проверку. Он загорелся идеей сделать меня своим наследником.

— Но у тебя, кажется, есть старший брат, — заметил Янян, уплетая омлет с беконом. Давненько он не ел что-то настолько сытное.

— Есть, — пожал плечами На. — Да и Истинный Калиф сидит у меня в комнате.

— Я омега!

— И что?

—То есть чисто гипотетически тебя не смущает то, что Лигором будет править омега?

— По мне, так разница не так велика. Голова на плечах у тебя имеется, остальному можно научиться. Наличие члена и яиц не делает тебя лидером априори. Вон, у моего брата есть и то, и другое, а мозгами Боги обделили. Уж если даже отец это понял, значит, там всё очень запущено.

Янян откинулся на спинку кресла, расслабляясь. Завтрак был съеден. Да даже боль, казалось, отступила.

— Так, что ты там хотел мне предложить? — спросил омега.

Джемин отложил устав в сторону и свесил ноги с подоконника, а потом на одном дыхании выпалил:

— Выходи за меня замуж.

Янян оцепенел.

— Что прости?

— Позволь мне поставить на тебе метку. Спать вместе не обязательно. Я не хочу тебя к чему-либо принуждать… Только между нами, хорошо? Я до жути боюсь вида крови. Я… Я видел, как умирал папа. Видел, как Верховный снова и снова пускал ему кровь, пытаясь «вытравить» заразу. Я… Сама мысль о том, что во время брачного ритуала мне придётся смывать помолвочные узоры кровью, вызывает во мне отвращение. Да запах сотни течек не перебьёт для меня запах крови. Ты… Ты лучший вариант из многих. Прости, но ты уже не девственник. Во-вторых, ты Истинный калиф и по праву можешь проводить все положенные трону жертвенные ритуалы, избавив меня от возможности грохнуться в обморок при подданных, ну а в-третьих, этот брак выгоден и тебе. Наличие метки на твоей шее отрежет тебе путь в шахты. К тому же, объединив усилия, мы сможем найти слабые стороны Верховного Жреца. Ты… Ты один и я один в этом противостоянии, так мы можем объединить усилия.

Янян нервно вытер о штаны вспотевшие ладони и посмотрел на альфу. Лю понимал, что единственным шансом выжить было оставаться рядом с этим человеком. Потому что, во-первых, чтобы покинуть планету, нужно добраться до космодрома, где его может остановить первый же патруль. Во-вторых, на перелёт нужны деньги, а в-третьих, на всех планетах, разве что кроме Лотоса, прибывающие проходят регистрацию, а все сведения о лигорцах идут на прямую Верховному. Да он может всю жизнь убегать от него, но для этого нужны средства, да и что это за жизнь такая? Вряд ли ему удастся встретить достойного человека, что сможет его полюбить. А тут… С Джемином они ведь могут стать хорошими друзьями и союзниками, а там… Как Боги решат, только…

— Как ты себе это представляешь? — сказал омега. — Ты наследник престола, я — омега из деревни. Допустим, мы всё же встретились, полюбили, но ты…. Ты должен провести традиционный обряд, а это: проверка, узоры, кровь, метка. Проверку я не пройду…

— Пройдёшь, — сказал Джемин. — Но не здесь. Если ты согласен, ночью мы отправимся в одну небольшую деревню. Там, в местном храме служит мой дядя. Он на дух не переносит Верховного. Дядя имеет право проводить проверки и брачные ритуалы. Мы проведём там ночь, а утром приедем и упадём в ноги отца, прося благословления.

— Чем объясним нашу тайную свадьбу?

— Любовью. О моей неприязни к Верховному отец тоже знает, поэтому его не удивит моё желание отдать свою судьбу и судьбу будущего мужа в руки родного человека, а не этого коршуна.

— Но Лавар знает, что я…

Щёки омеги покраснели.

— А как он докажет? Мы привезём отцу ритуальную простынь с кровью. А уж чья она это вопрос десятый. Разве что он признается, что сам тебя порвал, а там, я, как альфа, чья метка стоит на твоей шее, могу потребовать о суде за изнасилование.

— Вряд ли до этого дойдёт, — хмыкнул Лю. Джемин пожал плечами. — Он может просто от нас избавиться.

— Я — принц!

— А он единственный выживший член Благословлённого союза. Он мой отец, Джемин!

Альфа выглядел немного ошалело.

— Я сам… Сам узнал об этом только вчера. Магия показала мне. Он убил всех, а меня не нашёл.

— Это ты поэтому вчера отключился? — спросил На.

— Ну, не каждый день узнаешь, что переспал с родным отцом. Возможно, магия именно поэтому не дала ему кончить в меня и скрепить наш «союз» сцепкой, ударив по нему откатом.

— Выходит, у него тоже есть сила?

— Выходит, — ответил Янян. — Он хочет занять трон, а значит, и ваша семья в этой игре лишняя.

— Не дождется. Ты… Ты магически должен быть сильнее него. Лигор — твоя планета. Ты — Истинный калиф!

— И узнал я об этом полгода назад! — огрызнулся Янян. — Мне как-то не представилось возможности изучить то, что я могу, а чего нет.

— Книга… Книга Благословлённого союза закрыта в Храме. Где-то на верхних ярусах. Мы должны туда попасть.

— Каким образом? Я даже выйти отсюда не смогу.

— Ну, это вопрос решаемый, — вскинул бровь Джемин. — Моё предложение ещё в силе.

— Ты безумец!

— Я просто хочу спасти планету от этого тирана. Разве тебе не хочется отомстить?

— Кровь отомстит.

— Ну, тут как посмотреть. Вчера, видимо, крови было много, но он получил лишь шишку на затылке.

— Это потому, что мои руки были связаны, — ответил Лю, сверкнув глазами. — Будь у меня свободен хоть один пальчик, я бы его проклял.

— А он тебя. Знай он кто ты на самом деле, он связал бы тебя рунами и проткнул бы твое сердце на алтаре. Так эта тварь «прекратила мучения» моего папы, хотя этими рунами он мог его спасти! Ненавижу!

В глазах На была такая ярость, что Янян невольно поёжился.

— Хорошо. Ты прав. Нам стоит объединить усилия, — кивнул Лю. — Только… Я должен пахнуть тобой.

— Думаешь, аромата от метки будет недостаточно?

— Кто знает? — пожал плечами омега, а потом отвёл взгляд. — Вчера я буквально насквозь пропах кардамоном.

— Ты поэтому сиганул в реку?

— Ага, хотел смыть с себя запах и кровь, добраться до космодрома, забиться в какой-нибудь грузовик и покинуть планету.

— Прости, что нарушил твои самоубийственные планы, — усмехнулся На.

— Да, — фыркнул Янян. — Теперь я понимаю, что они были глупыми, но у меня было два варианта: либо бежать, либо сдохнуть.

— Я рад, что у нас появился третий.

Янян глубоко вздохнул, пытаясь смириться с мыслью, что вечером на его шее появится метка, но другого выхода из сложившейся ситуации он не видел.

Кожа на виске снова была бледной и рыхлой. Шрам снова скрыл руну. И чтобы призвать её, нужно было пережить стресс и боль, но Янян не хотел больше страдать.

Джемин слез с подоконника и подошёл к омеге, присев перед ним на корточки.

— Хочешь, я поклянусь тебе, что ни за что в своей жизни не заставлю тебя плакать. Я постараюсь быть хорошим мужем.

Янян улыбнулся и помотал головой.

— Мне хочется тебе поверить. Да и возможно, однажды я захочу подарить тебе наследника, а тут, увы, без слёз и боли не обойтись. Не хочу, чтобы твоя клятва потом ударила по тебе. Больше нам не следует играть с магией.

— Как скажешь, — улыбнулся Джемин, а его янтарные глаза засверкали. Всё вокруг словно померкло на его фоне. Вот такими яркими они были — люди со звезды.

Этот альфа был слишком простым для принца. Янян учился в смешенной школе и даже там альфы, чьи семьи имели больше денег, задирали носы, а тут… Джемин был слишком добр к нему. Возможно, всё было в руне власти, что он успел увидеть. Может, этот альфа тоже искал выгоду, а потом… А что потом? Пометив его, Джемин не получал его сил, к нему не переходила магия и ему, приняв трон, действительно, придется проводить много ритуалов. Корысти в этом предложении было меньше всего.

—Ты… Ты рыбачил возле шахт в ожидании омеги, что освободит тебя от проведения кровавого свадебного ритуала? — спросил Лю.

— И да, и нет, — хмыкнул Джемин. — Я… За свою жизнь я ни разу не слышал, чтобы с «алой горки» кто-то убегал, но чем чёрт не шутит. Выбраться из того места мог только очень сильный омега. Я… Считай меня наивным, но я, действительно, не хотел упустить сильного. Я приходил на этот берег в течении пяти лет. Каждый вечер, и как видишь, мне повезло. Я… Пока папа был жив, он рассказывал мне сказки и я верил, что звезда ведёт меня. В тот вечер на пару мгновений Солис словно полыхнула алым, а потом и ты слетел с обрыва.

Янян тихо хмыкнул.

— Не веришь?

— В магию? — спросил омега. — Она кипит в моей крови.

Помолчали. Теперь в молчании было как-то уютно. Джемин сидел у ног омеги и не спешил подниматься с пола.

— Как мы покинем замок?

— Так же, как и пришли, — пожал плечами альфа. — Перенести нас прямо в деревню, у меня не хватит сил. Увы, перемещения вдвоём очень выматывают, но до мостика, думаю, перенесёмся, а там пройдёмся по горным тропкам до деревни.

— Там нет патрулей?

— Солдаты в горы не лазят. У них есть и другие пути, а с парочкой жрецов я справлюсь. Да и не все они молятся на Верховного. Некоторым откровенно лень суетиться из-за какой-то шлюхи, что огрела их босса по затылку.

Янян дернулся.

— Прости, — ответил На. — Но для большинства…

— Омеги в шахтах именно такие. Я знаю, но… Но ведь мой пример доказывает обратное. И двадцать два… Почему омега не встретивший своего альфу, должен идти раздвигать ноги перед всеми подряд? Может его половинка где-то задержалась в пути? И эти глупые договорные браки, а унизительные проверки. За чистоту омеги в первую очередь должен отвечать он сам, потом, возможно, родители, но никто больше. А вдовцы… Люди, потерявшие опору в жизни. Их то за что в шахты?

Джемин сидел и смотрел на Яняна с каким-то непередаваемым восхищением.

— Что? — смутился омега. — Разве я не прав?

— Прав, — кивнул На, а потом его ладонь коснулась щеки младшего, а пальцы погладили шрам. — Просто… Ты светишься. Я… Я снова вижу руну. Магия Истинного Калифа говорит в тебе сейчас.

— Оно само получается.

— Верю. И со своей стороны обещаю, что мы обязательно рассмотрим этот вопрос, но сперва…

— Верховный Жрец, — кивнул Лю.

В этот момент послышался громкий стук. Янян вздрогнул. Джемин подскочил.

— Не выходи отсюда, — сказал альфа. — Я запру дверь.

Янян кивнул, с тревогой глядя на старшего, что вышел в гостиную, щелкнув замком.

Омега метнулся к окну, замечая небольшой отряд, возглавляемый фигурой в черном, что в сопровождении нескольких жрецов двигалась в молитвенный зал.

Дверь открылась. Джемин выглядел всклокоченным.

— Что?..

— Отец! У него случился приступ. Что-то с сердцем. Говорят, он пережил страшные муки. Вызвали Верховного. Он будет молиться за здоровье калифа. Мы оба знаем, что это значит.

— Не сегодня, завтра он его добьёт, — кивнул Янян.

— У нас осталась всего одна ночь. Калиф должен признать тебя моим мужем! Нужно к дяде!

Джемин хотел было взять Яняна за руку, но тот увернулся. Омега чувствовал, что магия ведет его.

— Нет! — сказал Лю. — Мы должны быть в другом месте. Твой отец… Он сейчас один?

— Лекари ушли, заставив его выпить укрепляющие настойки, Верховный молится на первом этаже.

— Тогда идём в покои твоего отца.

— Но…

— Просто поверь мне! — сказал омега, взяв альфу за руку.

Джемин снова видел сияние и её… Руну власти, поэтому не смог не подчиниться, сжав руки младшего и перемещаясь.

Тёмная комната встретила их тишиной и тяжёлым ароматом ритуальных свечей. Кажется, туда тоже добавляли кровь.

Янян поморщился, а потом поспешил к окнам, чтобы распахнуть шторы и открыть окна.

— Что ты делаешь?

— Изгоняю смерть, — ответил Янян, царапнув пальцем по торчащему в раме гвоздю. Альфа рефлекторно отвернулся, подавив рвотный позыв.

— Прости, — сказал Лю, рисуя кровью на раме несколько простых рун. — Но нам это нужно. Они помогут оттянуть неизбежное.

— Каким образом?

— В этой комнате он не умрёт. Смерть не переступит порог, пока он под моей защитой.

— А говоришь, что ничего не знаешь.

— Так это и не я. Магия не хочет, чтобы он умирал. Пока.

— Что значит, пока?

— Пока я по всем правилам не передам власть достойному, — послышался слабый голос. Лежащий на большой кровати бледный мужчина медленно открыл глаза и провел языком по сухим губам. — Не дадите старику стакан воды?

— Да, конечно, — подорвался к столику Джемин, но Янян успел смахнуть на пол стоящий там графин. Вода растеклась по полу, шипя и закипая.

Альфа стоял пораженный увиденным, а потом все же собрался.

— Я быстро, — сказал Мин, исчезая.

Яняну было неуютно в этой комнате. Он чувствовал, что магия была зла на этого человека, но не отдала его смерти, потому что он ещё что-то был ей должен. У него осталось не так много, чтобы исполнить этот долг, иначе мучительна будет смерть его.

— Мальчик, подойди, — сказал мужчина, а Янян подошёл ближе.

Омега вглядывался в изнеможённое лицо и видел в нём не только сходство с Джемином, но и с тем альфой из Благословлённого союза, которому Лавар отрубил голову.

— Ты очень похож на своих родителей.

— Вы…

— Да, я знаю кто ты. Мой младший брат был частью Благословлённого союза. За несколько дней до своей смерти, он принёс мне младенца, закутанного в тряпки. Он просил защитить его, потому что чувствовал дыхание смерти за спиной. Сказал, что, если с ними что-то случиться, я должен воспитывать в нём сильную личность, а по достижении десяти лет отвести в Храм к Книге и оставить там на несколько суток одного. Я поклялся, что выполню его просьбу, а через пару дней кто-то отрубил им головы…

— Кто-то? — прорычал Янян.

— Да, ты имеешь право злиться, но у меня и в мыслях не было, что Лавар может быть причастен к этому. Я думал, что в тот момент он был на Бромансе. Он был очень кротким молодым человеком. Я даже не знал о том, что он был частью Благословлённого союза, пока однажды он не пришёл ко мне в поисках сына. Я… Знаешь, когда мне в руки попал Истинный калиф, я проявил себя не лучшим образом. Мой муж… Он сказал, что это позор для рода. Что я войду в историю, как калиф, которого сбросил с трона омега-сирота. Что у меня есть возможность это изменить, нужно просто не дать ребёнку тех знаний, что ему положены.

— Мы просто избавимся от него. Подкинем в какую-нибудь деревню. Он никогда не доберется до Бахрата.

— А руна? — спросил я его.

— Её можно спрятать.

Я поддался на уговоры мужа и он, скрытый темнотой ночи, унеёс ребёнка из дворца. Я ещё помню, как ты плакал, когда он прижёг тебе висок. Теперь то я понимаю, какой гнусный это был поступок, но тогда… Тогда я верил, что трон подо мной ещё долго не зашатается.

Когда пришел Лавар и чуть ли не плакал, сообщая о смерти своих партнёров, я был в шоке, но на все его расспросы о сыне, мы с мужем молчали, а потом… Потом начались наши несчастья. Муж после очередного ритуала слёг с заражением крови, а меня начали мучить мигрени и приступы. Магия мстила.

Янян хмыкнул. Магия ли?

В этот момент в комнату вернулся Джемин со стаканом воды. Янян понимал, что нет смысла переводить гнев с родителей на сына, он поди, и не знал обо всём этом. К тому же этот альфа, действительно, спас его и продолжает спасать. Яняна тянуло к этому человеку. А вот поведение отца вызывало всё больше вопросов.

— Мои дни сочтены, я прав? — напившись, спросил калиф. Янян кивнул. Не было смысла этого скрывать. — Я сделал так много ошибок, что мне сделать, чтобы очиститься? Я готов передать власть истинному калифу.

— И вы уверены, что ваши подданные, десятилетиями воспитанные на законах, по которым омега это практически вещь, примут меня на троне? Ваш верховный Жрец очень чётко определил моё место: на дыбе с резиновым членом в заднице, — почти прорычал Лю.

— Но он… Он же отец!

— Слава Богам, он не знает об этом. Иначе, даже я не смог бы вам помочь. Он взял меня силой и по вашим законам я теперь кто, обычная давалка?

Калиф сжал руками простыни, отводя взгляд.

— Прости…

— Поздно. Вы не удивились моему появлению. Ждали?

— Где-то с полгода назад у меня начались странные видения. Ко мне во сне приходил брат. Он напоминал мне о том, что я не сдержал своё обещание, а ещё говорил, что Лавар хочет занять мой трон. Что именно он избавился от них. Сказал, что у меня ещё есть шанс спастись, и ценой моего спасения должна стать его жизнь. А если я хочу сам убедиться в помыслах Жреца, то мне стоит только поменять имя наследника в завещании.

Янян и Джемин переглянулись.

— Полгода назад я впервые ощутил свою силу, — сказал омега. — Умер мой приёмный папа и я не смог себя контролировать.

— Именно эта твоя способность, видимо, и призвала духов. В то время кошмары видел не только я. Лавар тоже был сам не свой. Я, признаюсь честно, не торопился следовать советам духа. Мало ли. Может это был всего лишь плод моего воображения. Я решил, что всё сперва проверю сам. Кое-как, но мне удалось выяснить, что Жрец, действительно, слишком быстро покинул Броманс и вернулся на Лигор. Дальше было больше. Я начал замечать, что мой старший сын едва ли не ноги целовать готов Лавару, а Джемин его на дух не переносит.

— Он убил папу!

Калиф бросил взгляд на Яняна, что лишь отвернулся. Джемин имел права на эмоции, но Лю того омегу теперь было совсем не жаль.

— Я понял это слишком поздно, сынок. Вот тогда, я и решил, как и советовал брат, сменить наследника. Ох, что тогда началось. Жрец навещал меня чаще, говорил, что я поступаю опрометчиво, говорил, что Джемин не выдержит доли калифа из-за его детских страхов. Взывал к магии, а я ждал… Ждал возвращения Истинного Калифа. И вот ты здесь.

— Отец, мы… — неуверенно начал Джемин. — Мы хотим пожениться. Отчасти Верховный прав. Я не переношу вида крови и не смогу совершать положенные обряды, да полноценный свадебный ритуал не перенесу, а Янян… Он благодаря своему отцу уже не целый. Он вне закона. Я хочу ему помочь, но нам нужно как-то избежать проверки и помолвочных узоров.

— Вы хотите получить моё благословение?

— Да, мы… Мы хотели отправиться к дяде.

— Не лучшее решение, — ответил калиф.

— Почему? — растерялся Джемин.

— Он хоть и ненавидит Лавара и является частью общины…

— Он человек со Звезды, — догадался Янян. — Он не местный и его могут обвинить в измене.

— Верно, малыш. Лавар может не признать его слов и казнить вас обоих.

— Тогда… как? — растерялся Джемин.

— Янян, милый подойди к шкафу. Там будет небольшой сейф.

Омега чуть скривился, но просьбу выполнил. Магия этого человека уже наказала. Внутри шкафа был небольшой ящик с современным кодовым замком.

— Набери на панели сегодняшнее число.

Омега подчинился. Замок щёлкнул.

— Умная штучка, — довольно сказал калиф. — Никто не догадается, если не знает на что именно запрограммирован внутренний счётчик.

Янян открыл сейф, замечая в нём лежащую простынь, расписанную рунами. Ткань была аккуратно сложена.

— Знаете, многие считают, что ритуальные простыни имеют непромокаемый слой, что позволяет скопить достаточно смешавшейся жидкости, чтобы смыть узоры, но это не совсем так. На холсте есть руны, что наносились другими красками и в процессе они смывались, а на их месте оставались отчетливые следы близости. Эти следы были ещё одним подтверждением состоявшегося ритуала. Эта простыня… Свидетельство моего первого брака. Не знаю зачем сохранил её, на память, может быть. Никто не знает, что она здесь. А теперь вы пойдёте к себе, расстелите её на кровати и займётесь чем-нибудь полезным. Можете просто поспать, а утром я навещу вас.

— Но…

— Ты же не можешь отказать в последней воле умирающему. Мне осталось не так много. Смерть дышит мне в спину. Считайте, что я сам решил связать вас. Сам провёл проверку и нанёс узоры. Я калиф или кто? Утром я приду в сопровождении визиря и, оценив следы на простыни и метку на шее, признаю вас супругами и наследниками трона. Возможно, это последнее, что я успею сделать, но я умру со спокойной душой.

— Отец… — сжал руку старшего Джемин.

— Не нужно ни о чём жалеть, мой мальчик. Просто помни, что кровью ничего не решить. Лавар попытается устроить переворот, но вы не сдавайтесь, я буду верить, что Боги на вашей стороне.

— Но он часть благословлённого союза и до сих пор не проклят, хотя крови на его руках немерено. Он снова утрётся и пойдёт дальше.

— Тогда пустите кровь ему.

— Думаете…

— Даже мелкая ранка позволит ему истечь кровью. Магия опустошит его, — сказал калиф, прикрывая глаза и на мгновение Янян увидел в постели не старика, а того, молодого, что погиб пятнадцать лет назад.

Джемин, казалось, это тоже заметил, отшатнувшись.

— Что это было?

— Послание с границы миров, — хмыкнул Янян, прижимая к себе простыню. — Пойдём отсюда. Ему нужно отдохнуть.

Омега осторожно взял альфу за руку. Он понимал его чувства, но Янян был не в силах помочь калифу, да и простить, наверное, был не в состоянии. Отец лишил его семьи, а калиф знаний.

— Да, ты прав, — сжал руку младшего Джемин. — Он был неплохим отцом.

Янян осторожно погладил альфу по руке. Хотелось обнять, но Янян не знал, как это воспримет старший. Лигорские альфы могли быть очень гордыми. Джемин прижал омегу к себе сам, а потом Янян ощутил знакомый рывок, и они снова оказались в спальне.

— Пока меня не было, он рассказал тебе что-то неприятное? — спросил альфа.

— Я не хочу об этом говорить, — ответил омега. — Это было в прошлом. Не вижу смысла его ворошить.

Джемин лишь тихо хмыкнул, но спорить не стал.

— Есть хочешь? — спросил На. — Время обеда.

— Можно, — ответил Янян, а потом посмотрел на Джемина. — Мне нужен серебряный нож. Небольшой, чтобы можно было спрятать в рукаве.

— Чтобы пустить Жрецу кровь?

— Да. И ещё лист бумаги и чернила.

— Ты собрался писать кому-то письма? — вскинул бровь На.

— Нет, — улыбнулся Янян. — Я хочу нарисовать карту шахт.

— Зачем? — напрягся Джемин.

— Чтобы в случае провала, ты знал где меня искать, — ответил омега. Почему-то была уверенность в том, что убивать отец его точно не собирается.

Альфа весь подобрался, а в его взгляде проступила решимость.

— Я ему тебя больше не отдам! — сказал он, а потом направился к двери, ведущей в гостиную. — Но карту нарисуй, чтобы эта тварь не могла спрятаться от моего праведного гнева.

Янян понимал, что сейчас Джемин выглядел очень внушительно. Что вот таким должен был быть калиф Лигора. Что-то явно пошло не так, когда магия отдала «власть» в руки омеге, хотя… Может быть Боги предвидили и этот вариант. Что если силы были даны Яняну не для того, чтобы править, а для того, чтобы направлять, оберегать и помогать этому чистому душой альфе? Что, если Истинному калифу в этот раз предстоит оставаться в тени? Что если именно Джемин тот, кто может изменить Лигор? Быть второй половинкой для сильного лидера тоже нужно уметь.

Альфа принёс из кабинета бумагу и чернила.

— Вот, ты рисуй, а я пойду раздобуду нам что-нибудь на обед. Может узнаю чем занимается мой непутёвый брат и стоит ли ожидать от него сюрпризов. В кодексе Лигора нет пункта об очередности наследования, хотя бы на этом сыграть он не сможет.

Джемин ушёл, а Янян расположился за столом, пытаясь напрячь память. Он видел, конечно, не все коридоры, но основных, как он думал, будет вполне достаточно.

С того момента, как они покинули покои калифа, омега чувствовал чьё-то немое присутствие рядом. Оно не пугало и даже немного успокаивало, поэтому, когда рядом раздался приятный голос, омега почти не вздрогнул.

— Вот здесь есть ещё один проход, — ткнул в карту призрачный палец.

Омега обернулся, замечая рядом полупрозрачный силуэт. Брат калифа был одет в длинный традиционный балахон и улыбался. Сейчас он был чем-то похож на Джемина.

— Вы были там? — спросил омега, подрисовывая тоннель.

— К своему стыду и не раз. Именно там я познакомился с Лаваром. Это было какое-то безумие, а потом… Потом мы встретили своих мужей.

— Вы Мозг Благословленного союза?

— Душа, — ответил альфа. — Именно поэтому, возможно, я сейчас могу говорить с тобой.

— Боги решили, что нам нужна помощь?

— Понимаешь, малыш, — грустно сказал альфа. — Мой брат и его муж, нарушив клятву, подвели Лигор к опасной черте. Лавар хоть и был кровожаден и жесток не главная проблема планеты. Увы, вы с Джемином оказались отрезаны от знаний, поэтому вам трудно разобраться в том, что происходит.

— А разве за убийство своих партнёров Верховный не должен был быть проклят на месте? Сколько легенд ходит о силе, единстве и магии Благословлённого союза. Вы были связаны Богами. Он обрубил эту связь, умылся вашей кровью и остался жив.

— В чем цель Благословлённого союза, сынок? — спросил призрак, опустившись в кресло напротив.

— Подарить Лигору Истинного калифа, но…

— Ни мудрость, ни силу, ни магию, а Лидера. Того, кто выведет планету из тьмы. Ты — главная цель нашего существования. Остальное лишь вспомогательные элементы. Их может и не быть, но Истинный калиф, считай, единица священная. Пока ты был жив, и он не пытался причинить тебе вреда, он был почти неуязвим, а вот в той комнате, где он пролил твою кровь, его защита пала. Кровь прокляла его. Теперь любая ранка для него — смертельный приговор. Но нанести её должен ты. Ни Джемин, ни кто-то из солдат или жрецов, а только ты. Даже крохотной царапины хватит. Но помни, он что-то подозревает. Он прекрасно понимает, что без помощи магии ты бы выбраться не смог. У него два варианта:

— Либо я его сын и Истинный калиф, либо часть нового Благословлённого союза.

Призрак кивнул.

— Поэтому будь осторожен и береги своего альфу. К нашему удивлению, вы оказались связаны.

— Но Истинности на Лигоре нет.

— Вашему поколению многое предстоит изменить на этой планете, — усмехнулся дух.

— Мне нужно будет родить троих и запустить цикл сначала.

— У магии на этот мир другие планы, ты узнал бы о них раньше, приведи тебя брат к книге до того, как Лавар запер её в Храме, но я уверен, ты ещё сможешь всё исправить. Тебе, как Истинному калифу, дано упразднить вековое растрачивание силы и крови посторонними людьми…

— Жрецы…

— Их развелось слишком много, не считаешь? Боги согласны ограничить их количество хотя бы до сотни. И заниматься они должны исключительно богослужением. Ни лечением, ни войной, ни сватовством.

— А ещё нужно разогнать шахты, дать омегам свободу выбора, сделать население снова равным, впустить на территорию современные технологии…

— Отменить кровавые ритуалы, проводимые всеми, кому не лень. Магия сама будет решать кто и как будет ей служить. Многовековой опыт показывает, что сколько бы не было Благословлённых союзов, сколько бы калифов не рождалось, планета снова и снова оказывается в тупике. Значит…

— Не в калифах дело, — хмыкнул Янян. — А в людях.

— Все наши соседи научились жить со своей магией, а мы так и не можем, что-то пора менять.

— Но эти многовековые устои впитывались в людей вместе кровью и молоком родителей.

— В книге Благословлённого союза на последней странице есть ритуал очищения. Его ещё никогда не использовали. Этот ритуал можно сказать, открывает сердца и разумы людей для магии. Она…

— Сотрет им память?

— Я бы сказал подчистит. Этот ритуал заставит людей вздохнуть полной грудью и шагнуть в новый мир. Но есть кое-что, что ты должен помнить. Никакой выгоды для себя. Чистая страница.

— То есть, если магия посчитает нас недостойными, то мы с Джемином вместо дворца можем проснуться в шалаше на берегу Эйси?

Призрак лишь развёл руками. В его глазах мелькнула какая-то грусть, а ещё Яняну показалось, что этот человек рассказал ему не всё.

— Я должен поговорить с альфой. Я хоть и «избранный», но он тоже заслуживает право выбора.

— Дело твоё, — пожал плечами дух. — Что ж, на этом моя миссия закончена. Джемин уже возвращается. Я верю, что ты всё сделаешь правильно. И да, чуть не забыл, твои папы просили передать тебе, что очень любят тебя и гордятся тобой.

— Вы…

— Мы нашли его, — улыбнулся дух. — Того, кто вырастил тебя достойным человеком. Он теперь с нами. У него всё хорошо.

— Спасибо.

Янян ощутил лёгкий ветерок. Это дух потрепал его по голове и исчез.

Омега почувствовал, как в глазах защипало. Да, он понимал, что только полное очищение спасёт Лигор в этот раз. Раз уж рождён был однажды вечный калиф, имеющий вампирское наследие, но и его Жрецы умудрились убить, то слабому семнадцатилетнему омеге с ними точно не справиться. Рождение Истинного калифа омегой было проверкой магии и местные эту проверку не прошли.

Янян закрыл лицо руками. В таком положении его и застал Джемин.

— Что-то случилось, пока меня не было? — поспешил поставить еду на стол альфа и подошёл к младшему.

Широкие ладони легли на его собственные, убирая с лица. Джемин попытался поймать взгляд младшего, но тот упорно его отводил.

— Янян…

— Давай сперва поедим, — сказал омега. — Уж очень вкусно пахнет.

На лишь хмыкнул, но перечить не стал, бросив взгляд на листок на столе.

— Ты закончил карту?

— Я… — Янян посмотрел на бумагу, где кроме его собственных были нарисованы ещё десятка два новых линий и переходов. — Да. Я закончил.

И когда этот дух все успел?

Ели молча. Янян искоса поглядывал на кровать, где лежала ритуальная простыня.

— Ты же понимаешь, что на близости я не настаиваю, — сказал Джемин. — Да и отец дал слишком размытую формулировку того, чем мы можем заняться в кровати. Сейчас нам нужна лишь метка, да и твои воспоминания о той ночи ещё свежи.

— Если ты сможешь заменить их новыми, более приятными, то почему бы и нет.

Джемин посмотрел на омегу с подозрением.

— Что? Думаешь, что я теперь буду шарахаться от всех альф, как от огня? Мы связаны, Мин, и я хочу тебе верить.

— Поясни, — ответил альфа. — Истинная связь на Лигоре…

— Скоро станет снова чем-то обыденным, — сказал Янян. — Мы вернёмся к истокам и в то же время двинемся дальше, но в другую сторону и я… Ты мне нужен, Мин. В тот момент, когда Лигор вздрогнет, я не хочу быть один.

Лю посмотрел в янтарные глаза альфы, что были наполнены искренним беспокойством, а потом рассказал обо всём, что поведал ему дух. Под конец голос омеги дрожал, а слёзы всё-таки сорвались по щекам.

Джемин притянул младшего к себе.

— Чего же ты плачешь, глупый? Неужели тебе жаль тех подонков, что разрушили сотни жизней? Или тех похотливых самцов, что, побросав своих беременных мужей, бегут развлекаться в шахты?

— Нет, но… Многовековая история…

— Я думаю, что магия найдёт способ её сохранить. В назидание потомкам, так сказать. Давай оставим этот ритуал на потом. Он в Книге. Книга в Храме. В Храме всем заведует твой отец. Калиф при смерти. Ты не можешь выйти за эту дверь, не попав в руки патруля. Согласись, что благополучие планеты подождёт. Самим бы выжить.

— Ты прав, просто…. Я наверное, ещё слишком юн для такого количества информации. Да и вообще, говорят, что одна пролитая слеза сохраняет тысячи нервных клеток.

Джемин улыбнулся, а потом вытер ладонями мокрые щёки омеги. Янян прикрыл глаза, никогда ещё чужие руки не дарили ему столько тепла. Разве что папа, но это другое.

— Ты очень красивый, знаешь? — сказал альфа. — У нас во дворце мало омег. Точнее не так. Они есть, но их практически не видно. Они не стремятся лишний раз показываться на глаза, но именно благодаря им, мы, три взрослых альфы, ещё не заросли тут в пыли и не умерли с голоду. Я знаю, что отец платит им зарплату, но она ничтожно мала…

— Мы это исправим, — кивнул Янян.

— А на Балах Надежды в последнее время появляются лишь сыновья состоятельных родителей. Их отцы стараются нарядить их по ярче, чтобы продать по дороже. Жрецы снова сделали так, что омеги начали бояться выходить на улицу без сопровождения, а проведение проверки могут назначить по любому, даже самому бредовому поводу. Мы обязаны это остановить.

— Я знаю, — кивнул Янян, глядя в янтарные глаза и даже не вздрогнув, когда ладонь альфы скользнула под футболку, осторожно поглаживая спину.

— Я встречал не так много омег, — сказал Джемин. — Отец… Он, следуя традиции, по достижении мною совершеннолетия, в сопровождении визиря отправил меня в шахты. Омегу выбирал старший. Мне показалось, что он был совсем не против. Ты же в курсе, что есть омеги, что приходят в то место сами, ради удовольствия и лёгких денег?

Янян кивнул, прикрывая глаза и позволяя альфе стянуть с себя футболку.

— Я был глупым наивным дурачком, поэтому всем процессом руководил омега. Я позорно кончил, стоило ему обхватить ладонью мою плоть и сделать пару движений. Мне было очень стыдно, но он только улыбнулся мне, шепнув, что так бывает.

Янян чуть вздрогнул, когда к руке, поглаживающей спину, присоединилась вторая, скользнувшая по животу.

— Я обещал, что не причиню тебе боли, помнишь? — сказал Джемин, а его губы коснулись плеча Лю.

— Да, я… Просто это всё так ново. Тот человек…

— Не думай о нём.

Джемин осторожно коснулся губами щеки младшего, спустился к подбородку, задевая лишь уголки губ омеги, что чуть раскрылись в предвкушении.

— Итак, на чём я остановился? Ах да, омега, успокоив меня, продолжил изучать моё тело, а я… Я касался его. Он был мягким. Его груди были набухшими, живот рыхлым, но в нём была какая-то особая красота. Я спросил его как он попал в шахты, а он ответил, что его ребёнок родился мёртвым и муж, посчитав омегу проклятым, отвёз его туда. Я сказал, что это несправедливо, а он ответил, что попав в шахты, он больше получил, чем потерял.

Янян задрожал, чувствуя палец альфы, кружащий у одного из сосков, пока чужие губы целовали его плечи.

— Может… Может пойдём в кровать? — спросил омега, чуть выгнувшись, когда Джемин царапнул его шею губами. — Нам нужно расстелить простыню.

— Ты уверен, что готов? — спросил альфа с волнением и желанием глядя на омегу.

— Да я… Я готов, — кивнул Янян.

Джемин потянулся к нему, даря губам омеги мимолетную ласку, а потом они поднялись. На стянул с кровати покрывало. Янян развернул ритуальную простынь с засохшими и прочно впитавшимися в волокна следами крови.

Омега видел скользнувший по ним чуть расфокусированный взгляд На, поэтому решил отвлечь.

— Давай вместе. Держи уголок, — сказал он. — Нам нужно её лишь расстелить, а потом, я надеюсь, ты будешь смотреть только на меня. Этой крови почти тридцать лет, Мин.

— Да, ты прав, просто…

Руки альфы дрожали, когда он закреплял простынь под матрасом. Янян понимал его страх. У него на глазах папа истёк кровью…

Когда простыня была закреплена. Лю стянул с себя штаны вместе с бельём и забрался на кровать так, чтобы большая часть следов скрылась под ним.

— Иди сюда, — сказал Янян. — Всё хорошо.

— Это, кажется, я должен тебя успокаивать, — хмыкнул Джемин, снимая с себя одежду.

— Ну, пока мы ничего страшного не делаем. Ты видел меня таким уже не раз, а вот с твоей паникой нужно что-то делать.

— Извини, — сказал альфа, забираясь на кровать и потянувшись к губам омеги. Янян неумело ответил, чувствуя тепло чужого тела.

Джемин пододвинулся ближе, укладывая младшего на подушки. Его руки и губы снова заскользили по хрупкому телу. Каждое прикосновение словно жгло огнём, но больно не было. Было хорошо.

Тело Яняна всё ещё было покрыто синяками. Джемин рычал, натыкаясь на очередной след Жреца.

— Я убью его!

— Не сможешь. Это должен сделать я!

— Мы сделаем это вместе, малыш.

Янян понимал, что его тело становится слишком чувствительным, что его руки сами тянутся к альфе. Хочется прижать его к себе сильнее, целовать его. Джемин слишком нежен и осторожен. Он нависает сверху, скользя языком по тёмным соскам. Его губы словно огненные, Янян прогибается, ноги сами сгибаются в коленях, чтобы альфе было удобнее. На отрывается от сосков и смотрит на младшего.

— Я… Я могу пойти дальше? — спрашивает он.

— Да, — шепчет омега, чувствуя, как кровь бежит по венам быстрее и устремляется вниз. Чувствует, как в предвкушении пульсирует его нутро. Горячо и влажно. Ладони альфы скользят по бокам к груди, чуть сминая, пока сам Джемин опускается ниже, целуя, кажется каждый сантиметр кожи, а потом Яняна едва не подбрасывает, когда горячий язык скользит по его промежности. Джемин терзает набухшую складочку, обводит кончиком языка раскрытый вход.

— Мин… — едва не кричит омега, сжимая волосы старшего.

— Что? Больно? Страшно? Мне остановиться?

— Нет… Это… Это так хорошо!

Альфа ухмыляется, снова скрываясь меж разведённых ног.

Янян понимает, что летит. Что его тело сбросили с огромной высоты, но почему-то совсем не страшно. С губ срываются рваные стоны и всхлипы. Ему хорошо, слишком. Мышцы сводит судорогой, а потом с громким криком он скатывается в эйфорию, отпуская себя.

Язык Джемина лениво скользит в нём, собирая остатки густой вязкой смазки. Янян крепко держит альфу за волосы и тянет на себя. Губы и подбородок альфы блестят, а в глазах звёздочки. Свет вокруг них словно мерцает.

Омега тянется к губам и получает желаемое. Его целуют сильно, напористо. От былой осторожности не осталось и следа, и Лю понимает, что ему нравится.

На практически лежит на нём. Янян чувствует, как что-то влажное и горячее упирается ему в бедро. Джемин заставил его трястись в оргазме, но к себе не притронулся.

— Войди в меня, — шепнул в губы старшего омега.

— Ты…

— Хочу до безумия. Тебя. Сейчас же!

В глазах На было столько предвкушения. Он осторожно обхватил собственную плоть. Дразняще провел головкой по набухшей складочке и пристроился ко входу.

Руки альфы сжали ладони омеги у него над головой. Губы коснулись губ, а потом было плавное проникновение. Осторожно, сантиметр за сантиметром На проникал в него. Янян дышал чаще, стараясь отогнать страшные видения. Он больше не в той тёмной комнате, а рядом альфа, что позаботиться о нём.

— Всё хорошо? — спросил На, войдя в омегу целиком и едва сдерживая себя. — Я могу...

— Двигайся.

И Джемин послушался. Толчки были то плавные, то сильные. Янян цеплялся за альфу, тихо всхлипывая. Ему было хорошо. Он и сам подавался на встречу, рвано отвечая на поцелуи старшего.

Джемин был везде внутри и снаружи.

— Ещё… Сильнее… Да!

Сорвалось с губ омеги, когда мир снова замерцал. Внутри было влажно, горячо и тесно. Джемина становилось всё больше. Набухшая головка давила на чувствительную перегородку, заставляя тело дрожать в предвкушении очередной разрядки, а на изгибе шеи пульсировала свежая метка, по которой альфа сейчас скользил языком.

— Всё хорошо? — спросил На. Его дыхание было сбито. Он прижимал к себе омегу так тесно, словно боялся, что тот исчезнет.

Янян тихо хмыкнул, поднимая взгляд на всклокоченного альфу, а потом целуя. Нежно с благодарностью и любовью.

— Я надеюсь, это был риторический вопрос?

— Мне, действительно, важно, чтобы с тобой всё было в порядке, — улыбнулся альфа, отвечая на поцелуй.

— Мне ещё никогда не было так хорошо, — улыбнулся блаженно омега, обхватывая ногами талию альфы и сотрясаясь от очередного оргазма. Альфа зарычал, кончая следом.

Расцепившись, они лежали и просто смотрели друг на друга.

— Спасибо, что не оставил меня умирать, — сказал Янян, погладив мужа по щеке.

— Не нужно, — поцеловал его ладонь Джемин. — Мы помогли друг другу. Я мог стать следующим после отца, но теперь я так просто не сдамся.

И они снова целовались, пока веки не стали тяжёлыми и Лю не провалился в сон.

Утро началось с ярких лучей Солис, заглянувших в комнату, аромата мятного шоколада и плавных толчков, что посылали мурашки по телу. Джемин снова был в нём и это было так правильно и так естественно.

— С добрым утром, малыш, — сказал На, заметив, что омега проснулся и уже сам подается ему навстречу.

Горячий поцелуй обжёг губы.

— Мин, как же хорошо…

Альфа лишь чуть прикусил его за загривок, заставляя простонать и прогнуться.

— Ах! — задвигался чаще На, а потом отпустил себя. Янян задрожал, чувствуя узел.

В этот момент в гостиной распахнулась дверь, которую Джемин специально не закрыл. Послышались шаги как минимум четырёх человек.

— Мин…

— Тщ, всё хорошо, — сказал альфа, прижимая его к себе, чтобы развернуться и дотянуться до покрывала, пряча мужа от посторонних глаз. Узел ещё держал, посылая по телу волны тока.

На пороге стоял калиф, визирь и пара жрецов не из свиты Верховного.

— Отец, господа, — сказал Джемин. — Не ожидал, что вы явитесь прямо с рассветом.

— Я вижу, ты последовал моему совету, сынок?

— Кто я такой, чтобы перечить вашей воле?

— Надеюсь, что у вас не возникло разногласий в процессе?

— Как видите, нет, но давайте оговорим позже. Мой муж чувствует себя неуютно при посторонних. Да и хотелось бы принять душ.

— Что ж, мы подождём в гостиной. И да, мы принесли вам ритуальные одежды. Сегодня я представлю вас народу.

— К чему такая срочность?

— Моё самочувствие иногда преподносит сюрпризы. И если я сейчас полон сил, это не значит, что к вечеру я не могу быть мёртв. Ты мой наследник и взойдёшь на трон, как положено.

Один из жрецов бросил на кровать два белых, расшитых золотом, балахона, а потом процессия вышла.

Джемин лишь выдохнул, прижимая Лю к себе и целуя. Повторный оргазм не заставил себя ждать и был не менее ярким.

— Идём в душ? — сказал На, стараясь не смотреть на простынь. Кровь на ней словно сделалась ярче. Простыня была влажной и, собственно, очень красноречиво давала понять, чем на ней занимались. — У нас не так много времени.

Янян как никто понимал, как альфа был прав. Он словно видел смерть, притаившуюся за спиной калифа и недовольно поглядывающую на часы.

Приняв быстрый душ, они облачились в одеяния и вышли к ожидающим. Компания стала больше. Рядом с бледным калифом стоял альфа лет тридцати.

Янян крепко вцепился в предплечье мужа, опустив голову и спрятавшись за его спиной. Мин же бросил на стол перед отцом влажную простыню.

— Вот, я выполнил вашу волю. Ритуал проведен. Запястья омеги чисты, а на шее метка.

— Прошу, господа, быть свидетелями. Сегодня мой младший сын обзавёлся мужем по всем законам Лигора.

Жрецы деловито покивали, пощупав простыню, а визирь даже понюхал.

В этот момент Янян готов был провалиться от стыда, но это чувство быстро пропало, когда в помещение влетел немного всклокоченный Верховный Жрец.

— Ваша светлость, что происходит? Для чего вы собираете людей на площади? — спросил Лавар, а потом его взгляд зацепился за расстеленную простыню. — Что?

— Я выдал замуж своего сына. Хочу представить народу своего наследника и его супруга.

Взгляд Жреца метнулся от простыни к стоящей паре. В чёрных глазах засверкали искры.

— И где вы, позвольте узнать, отыскали эту шлюху?

— Лавар! Вы забываетесь!

— Но ваше величество, этот мальчишка сбежал из шахт!

— Вы что-то путаете, Лавар. Этого мальчика пару дней назад привёл во дворец его отец, что был не в состоянии обеспечить его приданым и выдать замуж. Я обещал ему помочь. Вчера мне было очень плохо. Я думал, что умру, но когда приступ ослаб, я решил, что тянуть больше нет смысла, что умирать на троне я не хочу, что пришло время передать власть. А чтобы Джемин в глазах людей выглядел более серьезно, я решил выдать его замуж. Тут я вспомнил о мальчике. Омежка показался мне кротким и воспитанным. Я позвал их обоих к себе, изявляя свою волю. Они приняли свою судьбу смиренно и даже нашли общий язык.

Щеки Яняна вспыхнули, когда он вспомнил, что именно язык Джемина вытворял с ним вчера.

— Но господин… Кто провел проверку и наносил узоры? Я…

— Вы молились за моё здоровье, Лавар. Я не посмел вас отвлекать. Я всё сделал сам. Я же калиф в конце-то концов и имею на это право.

Лицо жреца покрылось красными пятнами. Он гневно сжал губы, скрипя зубами.

— Но отец… Почему он, а не я? Я твой старший сын!

— Ты пассивен и глуп, Джесс, — резко ответил калиф. — Лигору нужна сильная рука.

Старший поднялся, но тут же ухватился за голову. Джемин в миг оказался рядом, поддерживая. Старик улыбнулся ему.

— Идёмте же, дети мои. Покончим с этим.

Янян стоял рядом с мужем, пока калиф делился с народом новостями, но чувствовал на себе обжигающий взгляд отца. Но, к удивлению, ненависти в нём не было. Только раздражение и досада, что не вязалось с его хмурым образом.

Так же Янян чувствовал дыхание смерти, что заполняло комнату. Мурашки бежали по телу. Лавар же слишком покорно склонил голову. Он должен был чувствовать больше, ведь Янян буквально видел, как чёрные плети хлестали его со всех сторон.

Отросшие волосы не давали разглядеть шрам, но Янян чувствовал жжение, а значит, руна снова проявилась.

Джемин поклялся перед народом Лигора в верном служении людям и Богам, а потом объявил о начале массовых гуляний в честь его свадьбы и коронации.

И зазвучала музыка, и никому не было дела до оседающего старика, которого Джемин почти на руках внес в большой зал.

— Отец!

— Всё хорошо, мой мальчик, — прохрипел старик. — Я… Я хочу уйти. К ним… Как думаешь, они простят меня?

— Конечно.

Янян видел слёзы на щеках мужа, но ничем не мог ему помочь. Он и так держал старшего дольше положенного.

— Что же ты не бежишь утешать своего муженька, куколка? — прошептал Верховный, оказавшись за спиной Лю.

— Он должен пережить эту боль. Порой именно боль делает нас сильнее, — ответил Янян, повернувшись и встречаясь с чёрным взглядом альфы. В этом они были похожи. — Вы слишком заигрались, отец!

Лавар вздрогнул, а его рука потянулась к виску омеги, но его запястье перехватили.

— Вам никто, кажется, не давал права трогать моего мужа, господин Лавар, — сказал Джемин. Глаза его были красными, но сухими.

Янян бросил взгляд в сторону, замечая, как жрецы укрывают холстом тело старика.

— И вообще, займитесь делом. Не в ваших ли обязанностях провести заупокойные ритуалы? Мы должны проводить правителя в последний путь.

Жрец вырвал руку из захвата.

— Не вам мне указывать, что я должен или не должен.

— Неужели? — сверкнул взглядом Джемин. — Я калиф!

— Ты ли? — огрызнулся мужчина, бросив мимолётный взгляд на сына, а потом развернулся и пошёл прочь.

Янян прикусил губу, стараясь игнорировать собственное сердце. Почему-то сейчас хотелось броситься за старшим и задать кучу вопросов, но слишком большая пропасть была между ними.

— Мне очень жаль, господин, — подошёл к паре визирь. — Народ…

— Сообщим им позже, — ответил На. — Отец не хотел прерывать их веселье. Распорядитесь подготовить место в семейной усыпальнице. Он… Он просил похоронить его вместе с мужьями.

— Как скажете, господин.

Альфа ушёл, оставив их вдвоём посреди огромного зала.

Джемин огляделся. Его губы дрожали. Янян поспешил его обнять.

— Родной, прости…

—Ты тут не при чём, — ответил Джемин, целуя омегу в макушку. Янян бы поспорил, но не стал. Может когда-нибудь он расскажет мужу почему его отец получил проклятие от магии, но не сегодня. Уж точно не сейчас. — Мы знали, что так будет, но я…

— Тебе тяжело, я понимаю, но мы справимся.

— Да, ты прав. Нужна всего одна царапина…

Янян потянул альфу к дивану.

— Давай не будем сейчас об этом. Давай просто помолчим…

Они сидели крепко обнявшись. Снаружи доносились голоса и музыка. Люди, а в основном альфы, прославляли семью нового калифа.

— Как мало людям надо для счастья, — хмыкнул На.

— Считаешь это счастьем? — вскинул бровь Янян. — Это просто лишний повод напиться и отвлечься от своих проблем. Мой приемный отец часто прикладывался к бутылке и в таком состоянии был весел и беззоботен. Он мог петь песни и танцевать, но это всё было иллюзией. Ведь бутылку в руки он брал, чтобы забыться. Чтобы не видеть, как мы с папой перебираемся с хлеба на воду. Чтобы не чувствовать боль в раздробленном суставе и не видеть жалость окружающих. Часто по утрам после таких вот «счастливых дней» они с папой ругались. Он мог поднять на мужа руку и однажды это его счастье вышло из-под контроля, лишив омегу жизни. Нет, Джемин, счастьем там и не пахнет. Разве что особым фанатикам есть дело до семьи правителя.

На тихо хмыкнул.

— Ты прав, милый. Счастье на Лигоре слишком обесценилось. Люди, мне кажется, утратили самое ценное: веру в семью и близких людей. Любовь покинула Лигор…

— Мы её вернём.

— Да, — кивнул альфа. — Пора заняться тем, что натворили предки. Нужно разобраться на каком основании Лавар закрыл Храм, а ещё наладить контакты с Vesta и ЕКВ.

— Только будь осторожен. Твой брат и Верховный всё ещё могут объединиться.

— Ну в этом союзе Джесс только лицо.

— И всё же. Я не могу и не хочу тебя потерять.

— Я им не сдамся. У меня есть ради чего жить. Пойдём. В кабинете отца есть большая библиотека, может ты найдёшь что-нибудь полезное для себя. И нужно распорядиться насчёт обеда, мы… Мы ведь даже не завтракали.

Джемин грустно улыбнулся. Жизнь сделала очередной виток.

На следующее утро с первыми лучами Солис, тело старого калифа спустили в семейную усыпальницу. Верховный Жрец был не слишком-то доволен тем, что кварцевый гроб установили в отдельном секторе, а рядом с ним поставили перенесённые из сектора омег простенькие гробы его мужей. Это был первый в истории Лигора случай совместного захоронения супругов.

— Я тоже хочу отправиться в загробный мир вместе с тобой, — тихо шепнул Джемин, уткнувшись в макушку Лю, когда Жрецы приносили последние дары богам и просили сделать путь умершей души легче. Лавар бросал на них какие-то уж слишком ревнивые взгляды, но молчал, и Янян был ему за это благодарен. Устраивать скандал здесь, в зоне умерших совсем не хотелось.

— Нам туда ещё определённо рано, — ответил Янян.

Vesta и ЕКВ с энтузиазмом восприняли желание нового калифа сотрудничать. Специалисты в разных областях были направлены на Лигор, чтобы заняться подготовкой планеты к нововведениям.

Джемин постоянно был на виду, но в открытую конфронтацию с Храмом и Жрецами не вступал, хотя первое, что он сделал, это отменил распоряжение отца, по которому армия могла подчиняться Верховному Жрецу. Лавар был в бешенстве. Теперь рейды жрецов проходили без силового сопровождения. Так же Джемин намекнул лидеру Vesta, что больше не будет платить ему за данные о покинувших Лигор людях. Что теперь, покинувшие планету, попадают под юрисдикцию того правительства, на землях которого они находятся.

Было ещё много нововведений, которые должны были упростить людям жизнь после очищения.

— Ты не боишься, что после ритуала мы можем сюда не попасть? — спросил Янян.

— Больше всего на свете я боюсь забыть или потерять тебя, а остальное не так важно, — ответил ему Джемин, обнимая и целуя.

Они действительно, растворились друг в друге. Они могли не замечать ничего вокруг, глядя друг другу в глаза. Янян часто сопровождал мужа и в такие моменты его сила словно становилась больше.

Калиф всегда держал супруга за руку, спрашивал совета, мог позаботиться о нём, показывая, что омега равен ему, что омеги тоже люди и могут жить как хотят и с кем хотят.

Янян видел неодобрительные взгляды в сторону старшего. Люди были явно недовольны своим Лидером, но глядя на них у молодежи появлялась надежда. После того, как Жрецам было запрещено вмешиваться в институт брака, на Лигоре начали появляться первые недоговорные пары.

Верховный в дела калифа не вмешивался, хотя Янян знал, что люди толпами ходили в Храм, чтобы высказать ему своё недовольство новой властью. В основном, конечно же это были альфы старшего поколения, которые теряли контроль над своими мужьями и сыновьями. Первый бунт едва не случился, когда Джемин упразднил возраст вступления в брак. Теперь любой омега мог найти себе пару в абсолютно любом возрасте, а проверки должны были проводиться исключительно перед свадьбой. Никакой другой повод не мог стать основой для сего унизительного действа.

Удивительно было то, что Жрец не поддержал местных. Он готовил что-то другое, более масштабное. Янян не знал чего от него ждать. Слишком уж непредсказуемым мог быть его родитель.

В тот день на Лигор должна была прибыть группа бромансцев, чтобы расчищать площадку для строительства медицинского центра на землях, что когда-то были отданы предками Храму.

— Как думаешь, — спросил Джемин, целуя шею мужа и задирая повыше его одежды, чтобы добраться до самого заветного. — Сегодня он тоже нас проигнорирует? Как же надоело его молчание. Он чего-то ждёт, но чего?

— Тебе хочется полномасштабной войны? — откинув голову, спросил Янян. Он млел от ласк мужа. В последнее время ему хотелось всё больше. Он не мог и дня прожить, не разведя старшего на близость и это могло говорить лишь об одном: скоро их станет трое. Янян пока, конечно, не спешил радовать мужа, но некоторые признаки были на лицо.

— Я хочу покончить с его империей. Люди смотрят ему в рот, — сказал На, массируя пальцами набухшую складочку и погружая их в омегу, чтобы подразнить чувствительную перегородку между каналами. — Дня них я спятил, а Жрец их единственное спасение. Да и этот его бзик по защите реликвий. Мы не можем добраться до Книги.

— Он знает, что я многое смогу, окажись эта реликвия в моих руках, но я хочу лишь одного. Свободы для своей планеты.

Янян тихо всхлипывал и постанывал, пока альфа ласкал его внизу. Губы омеги скользили по шее и плечам мужа. Было хорошо. Джемин знал, как заставить его дрожать.

— Хочу тебя! — прорычал альфы, подхватывая омегу под попу и усаживая на стол. Они были в рабочем кабинете калифа и было, собственно, плевать, что кто-то может войти.

Джемин нетерпеливо смахнул всё со столешницы, уложив на неё младшего. Подхватив омегу под коленками, он резко пододвинул его к себе. Член прошёлся головкой по блестящей от смазки промежности омеги, а Яняна затрясло.

—Ты стал более чувствительным, тебе не кажется? — спросил Мин, неторопливо проникая в омегу, что задышал чаще, облизывая губы. — Ничего не хочешь мне сказать?

— Я… Я ещё сам до конца не уверен, — ответил Янян, обхватив ногами бедра альфы. — Не хотел тебя обнадеживать. Ах…

Омега прогнулся, когда ладони альфы сжали его груди.

— А по-моему, тут всё уже очевидно, — сказал Мин, ускоряясь.

Янян кричал от того, как ему было хорошо. Да, он и сам понимал, что внутри него зародилась жизнь и нужно было поторопиться построить новый мир, ради будущего их детей.

Джемин двигался, наблюдая за реакцией младшего. Кульминация была близка, когда дверь кабинета резко распахнулась, впуская в помещение Верховного жреца, что сперва немного опешил от увиденного, а потом резко закрыл дверь перед носом у своих сопровождающих.

В кабинете они остались только втроём. Янян всхлипывал, содрогаясь от оргазма, а Джемин успел выйти, забрызгав спермой живот младшего.

— Господин Лавар, — промурлыкал На, поднимая на старшего немного шальной взгляд. — Вас не учили стучать?

— Ты… Ты…

— Что? — спросил Джемин, подав Яняну руку и помогая слезть со стола и поправить одежду. — Это мой кабинет, и я могу здесь делать всё, что захочу. Даже любить собственного мужа.

Альфа потянулся к губам омеги, нежно целуя. Янян ответил. Его всё ещё немного потряхивало, а ещё была магия: его и отца, что слишком уж бережно касалась его дрожащего тела. Она совсем не вязалась с гневом, что плескался в глазах Жреца.

— Вы что-то хотели, господин Верховный Жрец? — лениво отстранившись от губ мужа спросил На.

— Я буду говорить об этом с вами наедине, ваше высочество, — сдержанно ответил старший.

— Ну, мне нечего скрывать от вашего сына, — хмыкнул На, замечая, как вздрогнул старший, отводя взгляд.

— Спелись, да? — ответил мужчина. — Что ещё скажете?

— А нужно? — спросил Янян. — Кажется между нами всё предельно ясно. Вы, господин, нарушили множество законов.

— У тебя нет доказательств, мой мальчик, — ответил старший, а потом посмотрел на Джемина. — На каком основании коротышки заняли наши земли?

— Там будет современный медицинский центр, — сказал На. — Не мешайте строительству, пока я не начал искать тех, кто с удовольствием расскажет о том, как вы любите проводить своё время. Возможно, стоит пустить слух о том, что однажды вы и вовсе изнасиловали собственного сына.

— Я не знал…

— Это не избавит вас от ответственности, — ответил Джемин. — А может напомнить вам, как он стал сиротой? Не гуманно рубить головы беременным…

Лавар снова вздрогнул. Видимо свидетелей того преступления он постарался убрать.

— Ты не посмеешь, — сказал Жрец. — Во-первых, я выкручусь. Люди озлобленны, а ты для них главный раздражитель. А, во-вторых, неужели ты подвергнешь такому риску своего мужа, он и так у многих поперёк горла. Думаешь, факт изнасилования, который ты мне вменяешь, не заденет и его? У меня, к твоему сведению, только один сын и я ведь могу признать его публично.

Янян напрягся. Джемин прижал его к себе крепче.

— Так что, мальчики, не играйте с огнём. У вас не хватит сил потушить этот пожар. У меня больше нет ни возможностей, ни желания сдерживать толпу.

— Я хочу увидеть книгу! — сказал Янян.

— Только через мой труп! — сказал Лавар, разворачиваясь на каблуках и громко хлопая дверью.

Пара осталась в кабинете в лёгком замешательстве.

— И что это сейчас было? — спросил Джемин, а Янян чувствовал, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Что же было в этой книге такого, что этот человек готов был из-за неё проститься с жизнью? Почему он так не хотел, чтобы Янян оказался в той комнате?

— Что будем делать? — спросил Джемин. Им обоим было известно, что только Жрец удерживал толпу от того, чтобы взять дворец штурмом.

— Я хочу понять…

— Значит, нам нужна Книга.

Город бурлил. Тёмные тени собирались то тут, то там. Омеги закрывали окна и двери. Увы, они не были бойцами, хотя каждый из них молил Богов о победе калифа. Гнет Жрецов и мужей они пережили, как никто другой. Возможно, на улицах Бахрата можно было по пальцам пересчитать тех омег, что молились о благополучии своих мужей, а некоторые и вовсе ждали, когда Боги приберут их альф к себе. Вот только за детей душа болела. Омеги молили о том, чтобы Боги даровали их сыновьям прозрение.

Между тем небольшие отряды стекались в сторону дворца калифа, где сейчас стеной стояли солдаты. У них был чёткий приказ: самим в конфликт не вступать. Только защищаться.

Факелы зажигались на башнях. Две невзрачные фигуры в тёмных балахонах жрецов появились у небольшого моста через Эйси. Тени играли вокруг, отвлекая внимание.

Со стороны замка слышались громкие голоса. Видимо нашлись и те, кто встал на защиту калифа.

— Везёт, что сюда ещё не завезли современного оружия ЕКВ, — хмыкнул Джемин. — Лазерное шоу унесло бы с собой больше жизней.

— Да и так их будет не мало, — поежился Янян. Руна на его виске светилась. Омега был очень взволнован.

— Они выбрали свою сторону, — ответил третий голос, а от опоры моста отделилась тень. — Даже среди жрецов есть те, кто хочет перемен.

— Дядя, — поприветствовал мужчину Джемин, а потом указал на омегу. — Это Янян — мой муж и он…

— Истинный калиф, — поражённо сказал мужчина, а потом опустился на одно колено, преклоняя голову. — Это честь для меня.

Янян выдохнул.

— Не нужно. Поднимитесь. Я остался один против целого мира. Мне не нужны слуги. Мне нужны друзья.

— Ты не один, малыш, — обнял его Джемин. — Мы с тобой.

В этот момент из Храма выехала небольшая процессия во главе с Верховным Жрецом и направилась к замку. Никто не знал, как поведёт себя Лавар, ведь до этого он не поддерживал теорию людей о том, что Янян — демон, завладевший разумом калифа и грезивший уничтожить их мир.

— Что ж, думаю, нам пора, — сказал старший. — Лавар быстро поймёт, что вас нет в замке.

Мужчина взял младших за руки, а потом они исчезли с улицы и появились в небольшой комнате, где посередине был установлен каменный постамент, на котором лежала древняя книга.

Джемин поспешил к окну, ведь снаружи послышались звуки битвы. Старший занял позицию у двери, сжимая кинжал. Янян же подошел к книге. Кожаный переплёт так и манил прикоснуться, что омега и сделал, почувствовав лёгкий укол. Магический замок напитался кровью, а книга, не задавая вопросов, распахнулась на последней странице, и как бы Янян не пытался перелистнуть, она не давала, невольно заставляя омегу вчитываться в ровные строчки ритуала.

Глаза защипало, а крупные слёзы сорвались из глаз Лю. В этот момент он, наверное, впервые понял своего отца.

Джемин заметил его состояние.

— Малыш, что такое? — хотел было обнять его альфа, но не смог даже приблизиться. Мощной волной магии его отшвырнуло к стене, а Янян заплакал сильнее. — Что? Что происходит?

— Так надо, — прохрипел младший, чувствуя, как даже не смотря на каменные преграды его окутывает такой родной силой.

Дверь распахнулась, впуская в помещение небольшую делегацию. Лавар выглядел растрёпанным и запыхавшимся, а в его глазах была боль. Заметив Яняна у книги, он сжал кулаки и тихо хмыкнул:

— Что? Легче стало?

— Ты… Ты читал? — спросил Янян, сжимая в кулачке маленький серебряный ножик.

— Ещё семнадцать лет назад, — ответил Жрец, а потом нервно посмотрел на своих подчинённых. — Пошли прочь!

— Но сэр… Демон…

— Я сам с ним разберусь, — ответил Лавар, махнув рукой, а его спутников и дядю Джемина словно подхватило мощным потоком, заставляя вылететь в коридор. Дверь захлопнулась, а в помещении они остались втроем.

— Что в конце концов происходит? — спросил Джемин.

— Ты ему не сказал?

— Ещё не успел. Я хочу услышать твою версию, — сказал Янян.

— Ты же понимаешь, что пока я жив, я не дам тебе совершить это. Ты должен меня убить, Янян…

— Нет. Я хочу понять. Они…

— Смирились, а я не смог, — ответил Лавар. — Я искал другие пути. Они мне мешали.

— Ты думал, если устранить препятствие, я никогда не окажусь в этой комнате?

— Да, чёрт возьми, а они и здесь меня опередили. Они отдали тебя этому идиоту, велев привести тебя сюда. В десять лет, понимаешь? Знаешь, с одной стороны, я был несказанно рад, что эти двое решили от тебя избавиться, но с другой… Я думал, что смогу переиграть судьбу, что смогу дать тебе другую жизнь и ты… Ты никогда не узнаешь обо всём этом.

— Ты убил собственных партнеров! Ты думал, кровь слепа?

— Я…

— Ты, кто знает каждую строчку в этой книги наизусть? Отец, ты же Мозг Благословлённого союза, но магия тебя переиграла, — всхлипнул Янян, а слёзы уже невозможно было остановить.

— Малыш!

— Не подходи! — посмотрел на мужа Янян. — Пожалуйста, Мин. Я… Я проклят. Тебе сюда нельзя. Это может сказаться на твоём будущем.

— Но…

— Ему и так нелегко, — слишком мягко сказал Жрец. — Не давай его душе болеть ещё и за тебя.

— Да что…

— Истинный калиф, рождённый омегой, это своего рода чёрная метка. Проклятие Благословлённого союза. Знак того, что магия разочаровалась в своих детях. Ритуал очищения — это своего рода жертвоприношение, молитва Союза о лучшем будущем для себя, своих будущих детей и народа.

— И кого мы должны принести в жертву? — растерянно спросил Джемин.

— Не вы, — ответил омега, прикрыв глаза. — А я. Себя.

— Что? — подскочил Джемин и хотел было броситься к младшему, но Лавар схватил его за воротник, буквально оттаскивая в сторону.

— Ты что, глухой? — прошипел Жрец. — Ты делаешь ему больно! Он уже в круге. Он напоил книгу собственной кровью. Видят Боги, я не хотел пускать вас сюда, но вы же упрямые. Вы благодетель, а я зло! Я хотел спасти твоего мужа от ритуального самоубийства! Очищающий ритуал поглотит его душу. У него нет шансов вернуться обратно.

— Спасти? Вы пытались его спасти? Да как вы смеете?! Вы видели во что превратилось его тело, после вашей спасательной миссии.

— Я не знал, что он мой сын!

— А значит, любого другого омегу калечить можно?

— Хватит! — не выдержал Янян. — Уже ничего не изменить! Вы… Вы могли бы всё рассказать мне, отец.

— И ты бы поверил? После нашего неудачного знакомства? Я понимал, что совершил. Понимал, что у меня нет шансов.

Янян понимал, что да, возможно, он бы не стал слушать, к тому же Душа Благословлённого Союза явно бы помешала планам Лавара. Ведь именно после разговора с ним, Лю загорелся мыслью добраться до книги и провести ритуал.

— Там снаружи льётся кровь, и именно я виноват в этом…

— Нет!

— Забудь!

Хором сказали альфы.

— Отец, я понимаю ваше желание сохранить построенный вами мир, но не принимаю методов, которые вы избрали. Я понимаю за что вы истребили тех, кто собирался вбить мне в голову мысли о ритуале в раннем возрасте, понимаю, почему вы не искали меня, надеясь, что я никогда не узнаю о своём предназначении и не смогу пролить кровь на алтарь. Понимаю, почему так хотели занять трон Лигора и снять проклятие, висевшее над ним из-за нарушенной стариком-калифом клятвы. Понимаю, за что вы покарали того омегу, что оставил этот ужасный шрам на моём лице. Понимаю, но не принимаю. Я сам почувствовал на себе все последствия того, что Лигор превратился в жестокую планету, помешенную на крови. И вы, надеюсь, не будете отрицать того, что сами подлили масло в это пламя.

Лавар отвел взгляд.

— Я, наверное, готов вас простить, но не принять. В этой жизни вы разорвали всё, что могло нас связывать, но напоследок я должен кое-что у вас потребовать. Точнее не я. Магия.

Жрец тихо хмыкнул и, отпустив Джемина, подошёл к омеге, задирая рукав и открывая вены.

— Режь, — сказал он.

— Вы…

— Я проиграл. Мне тебя из этой ловушки не вытащить, но возможно, если я приму наказание, магия сжалится над тобой. Ведь именно я виноват в том, что ты не лёг на этот алтарь ещё десять лет назад. Я, а не ты…

Янян посмотрел на альфу, видя в его глазах решимость и силу. Мужчина готов был принять смерть. Вспомнились все его попытки наладить контакт. Омега вспомнил тепло его магии, но дрожащей рукой он поднес ножик к запястью старшего.

— Прости меня, сынок, — тихо шепнул старший, а руки Яняна задрожали сильнее.

Омега не был убийцей. Возможно, он готов был начать всё сначала, но Лавар сам дёрнул рукой. Острое лезвие рассекло кожу. Кровь хлынула по запястью. Джемин резко отвернулся, согнувшись пополам. Его рвало, а Янян медленно оседал на пол вместе со старшим, что бледнел на глазах.

— Отец!

— Малыш, — прохрипел Лавар, а его чистая ладонь скользнула по щеке омеги, спустилась по шее, груди и замерла на животе. — Есть способ. Ты… На момент окончания ритуала в тебе должна быть хоть кроха жизни. Несколько ударов сердца, и ты сможешь зацепиться за эту жизнь, но сможет ли твой супруг тебя удержать?

Джемину было очень плохо и Янян ни мог его ни в чём винить.

— Я ждал твоего появления, сынок. Я, наверное, был единственным, кому не было дела до твоего пола. Я готов был защищать тебя даже от них, от магии, от судьбы. Я был счастлив увиеть тебя вновь и… Прости, если сможешь.

Мужчина судорожно вздохнул и замер. Его губы стали синими. Тело закоченело, а кровь… Её в этом теле больше не было.

Янян закрыл застывшие глаза, а потом коснулся холодного лба губами.

— Прощаю, — шепнул омега. Что-то вокруг них вспыхнуло и погасло.

Лю поднялся и на дрожащих ногах вернулся к книге. Нужно было подготовить алтарь.

— Янян, —голос Джемина хрипел. — Ты же не собираешься делать этого?

— Собираюсь, — ответил омега. — Разве не мы с тобой мечтали о новом мире?

— Но он… Он сказал, что ты не сможешь… Родной, подумай о сыне.

— О нём я думаю в первую очередь, — ответил Лю. — Если он родится здесь, он пройдёт все круги Ада.

— Но Жрец мертв!

— А в нем ли дело? Разве он придумал историю о том, что я демон, а ты одержимый? Отец, наоборот оттягивал это восстание, как можно дольше. Да и не выпустит меня книга из круга. Если я уйду отсюда, не завершив ритуал, смерть настигнет меня на пороге Храма и не будет больше шанса у Лигора на прощение.

Джемин судорожно поднялся.

— Тогда я… Я уйду с тобой. Там есть Джесс…. Да и вообще, какая разница, что будет с этим местом. Я не смогу без тебя.

Янян посмотрел на мужа.

— Есть шанс…

— Всё, что угодно.

— Не торопись. Я не знаю, сможешь ли ты…

— Ради тебя я готов на всё.

— Будет много крови.

Джемин судорожно вздохнул, зажмурившись.

— Это поможет тебе остаться?

— Да.

— Что нужно сделать? — решительно кивнул альфа, а в его янтарном взгляде омега заметил чёрные крапинки. Янян почувствовал нежное дуновение на щеке и такое знакомое тепло. Внутри поселилась надежда.

— Так… В книге написано, что жертва должна быть принесена не позднее восемнадцатилетия, иначе Магия опустошит всех: и детей, и родителей.

— А как он… — Джемин бросил взгляд на тело Лавара. — Как он собирался жить, если бы ты не пришел сюда?

— Мы оба просто лишились бы магии и связи с предками. Я был бы обычным бесправным омегой, а он занял бы трон калифа. Возможно, мы бы никогда не встретились, а Лигор лет через пятьдесят утонул в крови. Не было бы больше Благословлённых союзов и Истинных калифов. Но мы отвлеклись. Жертва должна быть в круге одна, чтобы никто не смог остановить ритуал.

— А я…

— Что должен сделать ты… — выдохнул Янян. — Сейчас я нарисую руны и лягу в центр круга. Потом… Я вскрою себе вены. Руны на полу начнут зажигаться. После того, как кровь коснётся последней руны, ты… Ты должен пережать мне запястья. Я должен быть жив, когда руны погаснут, ежели нет… Вихрь обновления меня не зацепит и в новый мир ты попадёшь один. Отец сказал, что хотя бы частичка меня должна жить.

Янян опустил руки на свой живот, вспоминая как ещё недавно Лавар вот так же касался его. Джемин понял намёк, а в его взгляде зажглась надежда.

Руки дрожали, когда Янян чертил руны на полу. Снаружи слышался шум, и кажется, толпа шла на Храм.

— Подопри чем-нибудь дверь. Магия отца больше не действует. Никто не должен нам помешать, — сказал Янян снимая с себя одежду и ложась в центр круга.

Джемин подчинился, а потом повернулся к мужу.

— Не смотри. Так тебе будет легче.

— Не могу. Я очень боюсь за тебя. Ты… Просто знай, что, если на рассвете я проснусь один, я не раздумывая отправлюсь за тобой даже в Ад.

— Не торопись. Нас может раскидать по разным местам…

— На тебе моя метка. Я почувствую, что тебя… нет.

Они просто смотрели друг на друга. Янян тихо всхлипнул, а в дверь начали ломиться, но каменный постамент прижимал её плотно.

— Я люблю тебя, — сказал Янян, глядя в глаза старшего, а потом полоснул лезвием по запястью. Кожу обожгло. Всё вокруг закружилось. Омега понимал, что его буквально придавило к полу. Что он не может пошевелиться, а его тело то и дело разрывает от боли. Магия наказывала его за грехи предшественников. Вся её мощь словно хлестала его хрупкое тело. Даже в том подземелье он не испытал и половину той боли. Даже там Лавар, казалось, щадил его.

Сердце сорвалось на бешеный ритм, а потом начало замедляться набатом звуча в ушах. Ему казалось, что он видит духов. Дядя с мужем, калиф и его спутники, два его папы, весело машут ему и зовут к себе. Яняну хочется к ним, но он замечает тень в сторонке. Отец хмур. Они не приняли его, не простили, хотя именно он был тем, кто хоть и таким диким способом пытался бороться за его жизнь. Он никогда ему не врал.

— Янян, сынок, идём же к нам. Мы так скучали, — зовет его папа. Омега улыбается. — Твоё время пришло.

— Нет, — срывается с губ Лю. — Нет! Не хочу! Джемин…

Силуэты начинают искажаться. Милые лица становятся более злобными. Они хотят наброситься. Утянуть за собой, но широкая темная фигура не дает им приблизиться, закрывая собой. Вихрь оглушает, но даже сквозь него омега слышит такой родной голос, что просит его остаться. Горячо. Что-то в районе живота горит огнем.

— Сыночек… — слетает с обескровленных губ. — Мой сын!

Янян слышит слабый стук крохотного сердечка. Вокруг тьма, кажется его тело ничего не весит. Ветер завывает всё сильнее, швыряет его словно тряпичную куклу, но кто-то держит его за руку и совсем не страшно.

— Борись, — таким знакомым голосом.

— Отец!

Янян чувствует, что его затягивает в воронку, а потом куда-то швыряет. Удар. Боль во всём теле и тишина.

Яркие лучи Солис заглядывают в окошко, где на широкой постели лежат двое. Их тела переплетены. Альфа прижимает к себе омегу, словно боится потерять.

Тёплый ветерок ласкает кожу. Альфа, слегка потянувшись, замирает, а потом резко распахивает глаза, едва не подскакивая в кровати.

— Мин, какого… — начинает было омега и замирает, осторожно открывая глаза. Кажется, они в своей комнате в замке калифа и каждый лучик Солис играет на старинном гобелене. — У нас получилось?

— Ну, это определенно не та комната в Храме, а ты больше не в крови, — дрогнул голос альфы, а его губы задрожали. Он смотрел на Яняна привычным янтарным взглядом, наполненным любовь.

— Мин, прости…

Янян кинулся на шею альфы, покрывая его лицо поцелуями.

— Ты… Ты умер! Твоё дыхание замерло, а сердце не билось. Я… Я был уверен, что потерял тебя. Я не хотел жить.

— Всё закончилось. Мы начали всё сначала.

— Я, наверное, никогда не забуду этого ужаса.

— Мы забудем… Мы вытесним этот кошмар яркими воспоминаниями. Начнём прямо сейчас. Чего ты хочешь?

— Тебя…

И Янян понимал, что их желание взаимно. Лю хотелось отдаваться этому альфе без остатка. Они выжили. Они вместе. Это ли не счастье?

Спустя час помятые и счастливые они выбрались из постели.

И первые сюрпризы ждали их уже в коридоре. Слуги: альфы и омеги, встречающиеся им на пути кланялись и улыбались.

За завтраком появился визирь, рассказывая последние новости о строительстве медицинского центра и попутно флиртуя с одним из слуг-омег, что смущённо улыбался ему.

— К вам Верховный Жрец, господа, — доложил камердинер.

Янян и Джемин тревожно переглянулись. Не хотелось бы получить очередного фанатика на этой должности, но облегчённо выдохнули, когда в столовую зашёл дядя Джемина.

— Отомрите, дети мои, — засмеялся он.

— Дядя, мы…

— Потом. Сперва поешьте. Твоему мужу нужно набираться сил. Новость о его положении благоприятно восприняли в народе. Люди молятся за твоего супруга и наследника.

Позже, в сопровождении Жреца они решили покататься по городу, хоть внешне Бахрат не изменился, но люди… Они улыбались, переговаривались, шутили. Альфы и омеги, взрослые и дети.

— Вы проделали огромную работу, — сказал старший.

— Вы…

— Помню. Я не лигорец и, собственно, проснуться в шкуре Верховного Жреца было для меня неожиданностью, но я благодарен вам и магии за этот шанс.

— А как они… Ведь вчера тут лилась кровь, — сказал На, посмотрев на смешенную стайку ребятишек, игравших в салочки во дворе одного из домов.

— Из того, что я понял, расспрашивая своих жрецов, вчерашний день они воспринимают, как одну из священных легенд, где Истинный калиф даровал людям свободу. Они считают, что со вчерашней ночи прошло, как минимум сотня лет, а ты потомок того самого калифа-спасителя.

Янян чувствовал вокруг сотни ароматов. Благовония на новом Лигоре были больше не в чести.

— Но мой тебе совет, Мин, свяжись с представителями Vesta и ЕКВ и расскажи о случившемся, чтобы не вызывать недоразумений.

— И как я им все объясню?

— Руной на виске твоего мужа. Здесь все забыли, что это такое, а там помнят.

Янян ещё утром заметил, что ожог исчез, а руна стала яркой. Визирь, как бы между делом похвалил мастера, сделавшего это «тату».

— Возможно ты прав.

И Лигор задышал, вот только Джемин по-прежнему слишком судорожно прижимал по ночам к себе беременного мужа, а Янян не хотел расстраивать любимого и молчал о том, что кое-что всё-таки прихватил с собой из той, прошлой жизни.

— Ты не хочешь уйти? Я, наверное, могу это устроить, — спросил омега, глядя на полупрозрачный силуэт черноволосого альфы, сидящего в кресле.

Лавар прикурил свою призрачную сигару и хмыкнул.

— Не ври хотя бы самому себе, — сказал альфа. — Ты не хочешь, чтобы я уходил. Я нужен тебе, да и твой муж, увы, не политик, малыш, поэтому я здесь. Ты так крепко держал меня за руку там, на границе, что невольно открыл мне проход в новый мир, а магия сжалилась над тем, кто принёс себя в жертву.

Янян понимал, что старший прав. Он не хотел отпускать. Да, этот человек не мог подарить ему родительских объятий, но рядом с ним было тепло, а ещё он знал и помнил то, что в этой реальности было навсегда стерто из памяти людей. Книга самоуничтожилась, а Лавар всё ещё оставался Мозгом, что помнил наизусть каждую её страничку.

— И ты не против вот такого существования?

— Уж лучше здесь, с тобой, чем каждый раз видеть, как эти…

Альфа скривился, а в его глазах промелькнула боль и разочарование.

— Они так и не приняли тебя.

Лавар лишь развел руками.

— Они до сих пор считают, что ты должен был умереть, что я не должен был давать тебе подсказки, и уж тем более не должен был держать у границы.

Янян поморщился. Он ещё помнил, как исказились лица духов, когда он не пошёл с ними.

— Джемин переоборудовал шахты, — как бы между прочим сказал омега. — Той комнаты больше нет, а те, кто хотят работать в этой сфере должны получить лицензию, как на Лотосе.

— Может он и прав. Ты…

— Я почти забыл.

— Врешь. Я был таким идиотом.

— Ты умер! Это было в прошлом. Я счастлив, и знаешь, наверное, я даже благодарен тебе за всё. Если бы не ты, Джемин, возможно, меня бы и не заметил.

— Вы связаны…

— На Лигоре… На том Лигоре в истинность не верили.

— Но именно она тебя и спасла.

— Ты поэтому не мешал нам?

— Я надеялся, что Джемину удастся оградить тебя от опрометчивых поступков, но не подумал о том, что запрет рождает интерес, но я… Я не мог подпустить тебя к книге. Она ждала тебя.

Янян грустно улыбнулся.

— Ты… Мои дети тоже будут видеть тебя? — спросил Лю, погладив свой уже заметный животик.

— Не знаю. Если ты захочешь.

— Ты… Ты, действительно, знаешь больше. Ты боролся за меня, и я хочу, чтобы ты помог моим детям, внукам и правнукам не бродить во тьме.

— Я не заслужил этой чести, сынок.

— Ты спас мне жизнь!

— Твой муж твоё спасение, малыш, но спасибо.

В гостиной послышались шаги.

— Янян, я вернулся, — сказал Джемин.

— Ты так и не расскажешь ему обо мне? — спросил Лавар.

— Потом, — ответил омега. — Он ещё не готов.

Альфа усмехнулся.

— Иди, — сказал он. — Я буду рядом.

Омега улыбнулся, вспоминая сильную руку, что держала его у границы миров, голос Джемина, что звал его и стук сердца малыша, что не дал ему сдаться.

Янян понимал, что жив лишь благодаря трем самым главным людям в жизни: отцу, мужу и сыну. Вместе они вступили в новый мир.