Ещё одна ночь дороги в Тронхейм, и вторая аудиенция у короля уже вот-вот настигнет Иккинга. Прогуливаясь по улицам столицы, он заметил, что люди стали более тревожными. Видимо, что-то случилось за эти три дня. Война уже буквально стояла у них на пороге.

В королевском дворце Хэддок повстречал Эйрика. Тот уже было хотел с ним зацепиться языками, но Иккинг быстро его остановил, протараторив, что ему сначала нужно показать план королю, а потом можно будет и поговорить. Эйрик всё понял и не стал мешать Иккингу. Вопрос государственной важности, как-никак. Им с Беззубиком вновь выдали ту же комнату, что и в первый раз, чему последний крайне обрадовался. Как только они зашли в комнату, дракон сразу же с разбегу бахнулся отдыхать на кровать. Ну а что? Война войной, а сон по расписанию. Тем более в таких роскошных условиях. Надо почаще сюда прилетать.

А вот Иккингу не удалось нормально отдохнуть: его вызвали к королю всего лишь через полчаса после заселения. Он быстренько привёл себя в порядок, а то после ночного полёта весь растрепался. Расчесав волосы, он взял свой увесистый и объемный план на несколько длинных свитков и быстром шагом пронёсся по длинным коридорам замка, создав лёгкий ветерок для неспешно прогуливающихся людей, которые встречались тому на пути. Слуги даже не успевали разглядеть и поздороваться со знатным господином: тот просто проходил мимо.

Возле кабинета короля его ожидал какой-то человек. И завидев Хэддока, тот сразу раскрыл ему дверь, дабы впустить внутрь. Поблагодарив прислугу, Иккинг уже неспешно вошёл в комнату, сделав вид, что он никуда не носился по замку по привычке. Встав возле Харальда, он слегка наклонился, проявив должное уважение.

— Какой пунктуальный, — хихикнул король, улыбнувшись. Он внимательно оглядел юношу и заметил в нем явные признаки истощения, — Всю ночь летел в Тронхейм? Что же ты так, надо себя беречь. Как потом будешь в старости жить, если всё здоровье в молодости потратишь?

— Мне хоть бы дожить до тридцати. Уже успех, — вздохнул Иккинг. Сейчас ему точно не до здоровья. Столько дел, обязанностей. И с каждым годом их всё больше и больше, тут хотя бы просто не чокнуться, не говоря уже о физическом здоровье.

— Да куда ты денешься. Доживёшь, — махнул рукой Харальд, будто это даже обсуждать не стоит, — Как там план? Были какие-то сложности?

— Как сказать. Проблема не в сложности, а в муторности. Но мы оперативно справились, всё разложив по полочкам. Возможно даже чуть-чуть увлеклись, но вы же просили с подробностями. Так что всё готово, — уверенно кивнул Иккинг. Он на самом деле так замудохался с этим планом до такой степени, что ему уже ничего не нравится. Но Вигго его под конец убедил, что всё в порядке. Уж ему-то можно доверять.

— Позволь-ка полюбопытствовать, кого ты взял в помощники? — уточнил король.

— Мне помогал Вигго Гримборн, он… — хотел было рассказать подробнее Иккинг, но Харальд его прервал, кивнув, — Я знаю его. Личность небезызвестная и противоречивая, но о его сообразительности я наслышан. Насколько я знаю, вы оба враждовали, как так получилось, что он тебе помогает? — вот это был интересный вопрос. Король долго ломал голову, в чём причина такой кардинальной смены взглядов у Гримборна, но он уже начал маленько догадываться.

— Я точно не могу знать, но смею предположить, что Вигго уже имел некие моральные противоречия ещё до встречи со мной. Видимо мои действия смогли увеличить эти противоречия до той степени, чтобы решиться на изменения, — и вроде ответил, а вроде и нет. Немного абстрактненько, немного философски, немного отстранённо.

— Ой, не надо тут кружить вокруг да около, — засмеялся Харальд, откинувшись на спинку стула, — Такие рациональные и упрямые люди как Вигго Гримборн не меняют свои ценности с бухты-барахты просто так. Что-то должно повлиять, то, что намного сильнее всяких внутренних противоречий. Так бы и сказал, что он наткнулся на свой личный камень преткновения.

— Камень преткновения? — удивился Иккинг, не понимая или не желая понимать рассуждения короля, — Что конкретно вы имеете ввиду?

— В зависимости от личности людей камень преткновения может быть разным. Это то, с чем человек ранее никогда не сталкивался, а может даже сознательно избегал, но волей судеб он соприкоснулся с этим и больше не смог оторваться. Своего рода комбинация ярких эмоций, такие как волнение, предвкушение, страх, любопытство, а вслед за ними интерес и в конечном итоге страсть. Мало кто способен противостоять этакому букету стихийной жизненной энергии, — ностальгически улыбнулся король, что-то вспоминая из своей жизни, — В случае Вигго тут всё кристально ясно. Он талантлив, вхож во все сферы жизни, но единственное, что у него выпадало, это естественное желание бескорыстно кому-то доверять и любить, соответственно и чтоб его любили и доверяли. Так что влюбился наш герой, — хихикнул Харальд, пристально глядя на Хэддока, тот усиленно делал вид, будто не понимает, о чём идёт речь. Ну влюбился и влюбился, он таких этих любовников вообще не знает и не видел никогда, — Хотя, его можно понять. В мире есть такие люди, от которых по собственной воле можно сойти с ума и не жалеть об этом. Так что он легко отделался, всего лишь поменял сторону. Это даже пошло ему на пользу.

— Согласен, насчёт последнего, — кивнул Иккинг, задумавшись, — Он и правда изменился, стал более живым, открытым. Но его ум всё также хорош. И я рад, что он не направлен против меня. Хотя, наши прошлые перепалки тоже были весьма увлекательными, — улыбнулся Хэддок, вспомнив, как он раньше раздражал Вигго своими выходками, ну и что от греха таить, сам тоже бесился, когда проигрывал. В общем, заставляли они друг друга напрягать мозги.

— Самое главное, что ваш ум теперь есть у меня и у всей Скандинавии. Думаю, ваш тандем будет очень удачным в этой ситуации, — усмехнулся Харальд. Ему и правда повезло, что этот план составляли знающие люди с огромным опытом, причём разным, — Клади ваши труды, я буду ознакамливаться. А ты можешь передохнуть — выспаться, например, — намекнул ему король, а то ему уже жалко юношу, тот еле как стоит на месте.

— Хорошо, пожалуй, соглашусь, — Иккинг положил важные бумаги королю на стол, Харальд сразу же взял их в руки и начал неспешно рассматривать, — Как каллиграфично написано и грамотно. Любо дорого посмотреть. Можешь быть свободен. Тебя позовут, когда я всё изучу. А это будет не быстро, — Хэддок кивнул королю и вышел из кабинета. В коридоре он потянулся, размяв спину. Всё до сих пор болело, ещё и спать хотелось жутко. Уже после того, как он выполнил свою миссию, весь мышечный тонус и бодрость куда-то исчезли, а голова чутка кружилась.

— Вас проводить? — предложил Хэддоку сердобольный слуга, заметив помятый вид наследника ярла. Не прошло и несколько дней с его первого визита, а Иккинга уже знают практически все. Если уж не по лицу, то хотя бы по словесному описанию.

— Нет, спасибо, не стоит, — неловко улыбнулся Хэддок, до этого вздрогнув от неожиданности, так как он не заметил этого мужчину рядом, — Не буду отвлекать от службы. Сам дойду, — тот мужчина кивнул, а Иккинг неспешно пошёл к своим покоям. На пути его ждали запутанные коридоры и лестница, чтоб её.

Дойдя до своей комнаты, Хэддок без лишних действий снял с себя дорожную одежду и сапоги и сразу же запрыгнул на кровать, без тяжкого труда сдвинув в сторону наглого развалившегося на всё пространство дракона. И тут возникает закономерный вопрос, откуда у Иккинга силёнки, если себя он считает хилым? Очередное самовнушение, с которым ему нужно поработать. Так он и вырубился, коснувшись головой подушки. Если ненадолго отступить от темы, то король Харальд имеет в рукаве способ определения добросовестного ярла от не очень прилежного. Он просто наблюдает за тем, чем занимаются люди в свободное от совещаний время. Некоторые начинают развлекаться и кутить, а другие же просто идут досыпать и восполнять все бессонные часы в их организме. Сразу видно, кто из них старается изо всех сил, а кто часто штаны просиживает. Это, конечно, совершенно не точный показатель, но достаточно наглядный.

Через какое-то время сна Иккинг вышел из состояния дрёмы из-за стука в дверь. Не открывая глаз, Хэддок встал с кровати и интуитивно добрался до двери, пару раз чуть не споткнувшись. Кое-как разомкнув глаза, он открыл дверь, а на проходе стоял Эйрик, улыбнувшись тому.

— Я не помешал? — уточнил парень, оперевшись об косяк двери, сложив руки.

— Нет, я всё равно ничего не делал, — сонно ответил Хэддок, зевнув, — А что ты хотел?

— Вообще-то мы договаривались встретиться, забыл? — хихикнул Эйрик, улыбнувшись, — Или ты сильно устал? Прям спишь на ходу.

— Не-а, я не сплю. Тебе кажется, — отнекивался Иккинг, держа взгляд полузакрытым, а рукой упирался за дверь, чтоб не свалиться, — Дай мне пятнадцать минут. Сейчас выйду, — Эйрик кивнул, согласившись подождать, а сам Хэддок закрыл дверь.

Эйрик тихо мирно стоял в коридоре и ожидал, пока его друг соизволит явиться в этот мир. Из комнаты слышались какие-то посторонние звуки и громыхания и через пятнадцать минут, как и было обещано, Иккинг вышел из покоев как само олицетворение бодрости и свежести. От былой помятости и усталости практически ничего и не осталось.

— Ты что там такое делал? Что за внезапная активность и бодрость? — удивился Эйрик, посмотрев на Хэддока, тот даже за этот короткий промежуток времени успел буквально всё, даже полностью переодеться.

— О чём ты? — не понял Иккинг вопроса, — Я такой же, как всегда. Куда мы хотели пойти? Пойдём уже, — он динамично уже куда-то отправился.

— Нам в другую сторону, — тот поменял направление, не растеряв энтузиазма, но чуток возмутился, — Что ты стоишь? Кто тут живёт? Я или ты?

— Ладно-ладно, — засмеялся Эйрик, подхватив Хэддока за плечо, чтоб не потерялся, — Так уж и быть, поведу нас в нужном направлении.

Но Эйрик повёл Иккинга к выходу из замка. Есть кое-что куда более весомое и любопытное за пределами крепости. Сначала они бродили по окрестностям города, может ещё дальше, чем им было бы дозволено. Эйрик хотел показать Иккингу некое особое место, может быть даже очень загадочное. Они вместе ушли на другой берег, пробираясь сквозь густую листву, будто люди там и вовсе никогда не проходили. Эйрик мечом кромсал вьющуюся растительность, которая будто специально пыталась перекрыть им путь. Иккингу даже показалось, что эти ветки будто сами по себе по чуть-чуть двигались. В этом отдалённом месте даже окружающее пространство чувствовалось будто не из мира сего. Стоял лёгкий туман и небо тёмное, плотное, ни единого лучика солнца даже не проскальзывало. Здесь было влажно. Когда Хэддок телом касался листвы, то чувствовал влагу от росы, но дождя в Тронхейме не было. Ещё тишина. Ни шума ветра, ни диких зверей и даже ни стрекот насекомых.

— Это очень странное место. Никогда не видел чего-то похожего, — Иккинг оглядывался вокруг, но кроме них здесь никого и не было, абсолютно, — Где мы?

— Местные называют это место «бездной слёз». Обычно сюда никто не ходит — боятся, — пожал плечами Эйрик, — В детстве я часто сюда забредал, чтобы побыть в тишине. И никогда со мной ничего не случалось.

— Но это правда изумительное место, — восхитился Хэддок. Он буквально слышал, как бьётся его сердце из-за этой оглушающей тишины, — Но что любопытно. Мы находимся по сути в открытом пространстве, но наши голоса издают лёгкое эхо. Ты заметил?

— Я не замечал. И правда, — удивился Эйрик, остановившись, прислушался к собственному голосу, — У тебя тонкий слух, отличное наблюдение.

— А куда конкретно мы направляемся? — Иккинг был заинтригован этим маленьким приключением. И тут внезапно его кольнул голос совести. Он обещал Вигго воздержаться от прогулки в потенциально опасные места. Но если рассудить логически, то это место не опасно, просто непонятное. Про непонятные загадочные места он ничего не говорил. Так что по сути Хэддок ничего не нарушил. Но если говорить про это честно, то слабая отмазка. Но поворачивать назад было уже поздно. И вообще это не он полез, а стечение обстоятельств.

— Здесь неподалеку находится скалистая пещера. Внутри неё небольшое солёное озеро. Там особая атмосфера. Я бы даже сказал маняще жутковатая, — хихикнул Эйрик. В его светлых глазах плескался некий вызов, — Но если тебе некомфортно, то можем пойти назад.

— Даже не думай, — с лёгким негодованием ответил Иккинг, — Нетушки, я заинтригован. Я же потом не смогу жить спокойно, если не увижу то место воочию.

— Вот и чудненько, — довольно улыбнулся Эйрик, — Поверь мне, это стоит того, — они чуть ускорились, прибавив шагу недюжинного энтузиазма.

Но несмотря на их попытки пойти быстрее, они всё равно шли медленно, так как ландшафт становился всё гуще. Пришлось приложить изрядно силёнок, чтобы просто идти вперёд. Иккинг чувствовал, как по его лицу стекла капелька пота. Как предполагалось, она должна была упасть вниз, но произошло всё наоборот. Эта капелька потихоньку поднималась вверх к небу. С нескрываемым шоком он остановился и наблюдал за ней. Спустя пару мгновений он стряхнул с крупных листьев росу и те тоже стали подниматься ввысь.

— Вот этого я раньше не видел, — изумлённо протянул Эйрик, коснувшись пальцами этих капелек в воздухе, — Как это вообще возможно?

— Я это у тебя хотел спросить, — усмехнулся Хэддок, проследив за дорожкой из капелек, — Они будто ведут нас туда, — он указал на пещеру в небольшой скале. Там концентрация влаги наиболее высока.

— И ты предлагаешь идти по этим каплям? — с опасением высказался Эйрик, — Ладно, я согласен. Пошли, — любопытство роднит этих непосед.

— Даже и секунды не прошло. Быстро ты борешься с сомнениями, — засмеялся Иккинг, и они оба побрели по дорожке, которую указал им этот необычный знак.

Дойдя до тёмной мрачной скалы, они наконец услышали хоть какой-то звук за последнее время. Звук падающих капель с нависающих каменных образований мерно бил в ритм. Это с одной стороны раздражало, так как ритмический рисунок был совершенно монотонным, но при этом создавал медиативный и успокаивающий эффект. По стенкам пещеры раздалось еле слышное тонкое эхо будто от женского голоса, но это вполне можно было спутать с эхом и игрой воображения. Как ни странно, парни двинулись к источнику звука одновременно без лишних разговоров, будто их что-то подзывало. С каждым шагом эхо приобретало звучание явной мелодии и становилось всё громче. Обойдя тёмные бездонные пещеры без света, они наткнулись на небольшой ареал озера. Это пространство как раз освещал свет сверху, пробиваясь сквозь небольшую расщелину, создавая эффект полумрака. Судя по тёмному, чуть ли не чёрному цвету озера, оно было необычайно глубоким. Гладь воды стояла спокойной, но вода будто бурлила и из неё вылетали сверкающие капли воды, которые облепляли собой всё пространство, создавая сюрреалистическую атмосферу.

Мелодия усилила своё присутствие, затуманивая разум. Создавалось ощущение, что она исходит не из конкретного места, а звучала прямо в голове изнутри. Неистово хотелось окунуться в это озеро. Нет, не поплавать, а нырнуть, достать дна и никогда не возвращаться. Иккинг сначала не понял этого внезапного порыва, он очнулся буквально в паре шагах от воды. Он потёр глаза, пытаясь сконцентрироваться на реальности и после этого та мелодия будто приглушилась, будто фоновый шум.

— Эйрик, ты тоже слышал это? — Хэддок обернулся к другу, тот словно загипнотизированный уже неспешно ступал в воду. Его ботинки уже нещадно промокли, — Ты куда? Думаю, здесь не стоит резвиться в водице, — обратился он к Эйрику, но тот никак не среагировал, продолжая идти вперёд. Иккинг больше не стал ожидать какого-либо чуда, взял того за руку и рывком вытянул из озера. Эйрик на это никак не среагировал и молча полез обратно.

— Эйрик, очнись уже! — раздражённо прикрикнул Иккинг, взяв парня за плечи и развернул того к себе. Эйрик представлял из себя нечто кукольное. Его взгляд пустой и неосознанный смотрел куда-то сквозь Хэддока. Иккинг, опешив, рефлексивно отпустил друга, сделав шаг назад, — Что с тобой? — ужаснулся Хэддок, вновь вглядевшись в лицо Эйрика, но ничего не изменилось. Всё такое же обезличенное лицо. Тот ничего не сказал и вновь пошёл к озеру, никак не обратив на Иккинга внимание.

— Так, такое поведение меня абсолютно не устраивает. Иди сюда, — Хэддок взял парня за предплечье и хотел было оттащить вон из пещеры вообще, но, казалось бы, тот побрёл за ним безвольно и послушно, но ненадолго. При выходе Эйрик стал агрессивно сопротивляться, вмазав всем телом Иккинга в стенку и пошёл обратно к озеру.

— А ну стоять! — приказным тоном крикнул Иккинг с замешательством посмотрев в спину Эйрика, — Если хочешь утопиться, то только через мой труп. А если это у тебя такой прикол, то я всё расскажу твоему отцу, — но тот даже не дёрнулся от слов Хэддока, — Значит, реально гипноз. Как можно не страшиться отца. Они же могут нас воскресить и снова прибить, — пробурчал Иккинг, догоняя Эйрика, — Не вынуждай меня задерживать насильно, давай по-хорошему, — он встал перед Эйриком, загораживая тому путь. Тот начал мыкаться, пытаясь того обойти, но Хэддок всё время закрывал тому проход, двигаясь в такт его движений. В какой-то момент Эйрику надоела эта забава и он просто вытащил меч из ножен, со всех сил махнув им, целясь в Иккинга, тот резко отскочил в сторону, сработали его рефлексы.

— А вот это зря, — возмутился Хэддок. Он в этот раз совсем пустой без какого-либо оружия. Вот говорил же ему Вигго, всегда себя перестраховывать, вот Иккинг снова его не послушал. Уже дважды, — Это нечестно, чтоб ты знал! — Эйрик уже вновь надвигался к нему, намереваясь беспощадно того прибить. Хэддок убегал от него по кругу, пытаясь на ходу судорожно что-то придумать, благо тот под гипнозом был глуповат. Иккинг заметил обломки от старой лодки. Он подхватил с них вполне целое деревянное весло. Это уже хоть что-то, чем ничего. Пришлось сражаться. Ну как сражаться, ставить блок и отступать, так как особо пока тут ничего не сделаешь. Эйрика даже не отвлечёшь, тот даже его не слушает. Но долго так бегать тоже не вариант. Пришлось рисковать. Иккинг взял в руки плоский обломок лодки как своеобразный щит, с разбегу тараном помчался на Эйрика и резко опустился вниз, проскользнув под ним, сбивая того с ног. Тот соответственно упал, не выдержав толчка. Хэддок быстренько откинул куда подальше меч и прижал своим весом того к земле. Оставалось лишь взять верёвку и завязать тому руки, но тот отчаянно сопротивлялся, даже кусался.

— Эй, это запрещённый приём! --возмутился Иккинг, кое-как связав тому руки. Но это только пол дела, ноги тоже могут бить сильно. Он переместил свой весь на ноги и повязал ещё и их. Но чтоб совсем уже наверняка Хэддок оттащил парня к скале и привязал того всем телом камню, чтоб точно уже не дёргался, а то ещё сам себе повредит.

— Фух, — вздохнул Иккинг, сев рядом неподалёку, пытаясь отдышаться. Мало того, что поспать не дали, так ещё и внеплановую прогулку с препятствиями и спаррингом устроили. Спорт — это конечно жизнь, но в данном случае точно смерть. Пульс бил нещадно, — И что мне с тобой делать? С бешенным таким, — он оглянулся на Эйрика, тот дёргался чуть ли не в припадке, пытаясь выбраться. Внешне это напоминало муху в коконе паука, — И откуда мелодия? Здесь кто-нибудь есть? Покажись! Обещаю, никто вам не навредит, — крикнул он в пустоту пещеры, его эхо разнеслось повсюду.

Озеро забурлило ещё сильнее, чуть ли не до пены. Иккинг заметил, что какой-то силуэт поднимается к поверхности. Не сумев побороть своего любопытства, он подошёл к водному краю ещё ближе, дабы вглядеться ещё лучше. Этот парень был один из тех, кто любит эту жизнь в любых её проявлениях, даже если это объективно какая-то опасная хтонь. Из поверхности воды выглянула светловолосая макушка. Чуть позже стало понятно, что это человеческий силуэт. Хэддок подошёл ещё ближе, пытаясь разглядеть её чуть лучше. Та была прекрасной девой с бледной кожей и яркими белыми волосами, подобно лунному свету. Глаза её светились белым нечеловеческим светом. И хоть это существо было похоже на человека, некоторые черты лица всё же были неестественно утрированы. Кожа чуть ли не серая, тёмные мешки под глазами и с фиолетовым цветом губ. Она настороженно, но с интересом кружила вокруг Иккинга словно акула, наблюдая за реакцией юноши.

— Кто же ты? — заинтересовался Хэддок, наклонив голову чуть в сторону. Он не боялся её, его просто пожирало открытое чуть ли не детское любопытство и восторг. Иккинг понимал, что это не настоящая женщина, а что-то иное, возможно, этот образ просто маска. То существо отзеркалило его движение, тоже наклонив голову вбок. Установив ясный зрительный контакт, оно запело лёгким мелодичным голосом, и эта песня отдавалось эхом вокруг. Но губы существа не шевелились, она просто тому игриво улыбалась. А голос звучал в голове Хэддока.

«Было имя мне Ювина.

Я жила в семье купца.

Но однажды ночью лунной

Убежала от отца.

В море синее нырнула,

Жизнь несносная прошла.

Нарекли меня Сиреной.

Я теперь посланник зла.

Моё сердце так тоскует.

Ни к чему мне денег звон.

Лишь моряк меня утешит,

Ведь дороже злата он.

Ах, красавицы-девицы,

Ведь давно известно нам,

Что моряк нам дарит голос,

Скользящий по волнам.»

Иккинг и правда был очарован этой песней, но не как сумасшедший, а как ценитель прекрасного. Голос звучал ласково с грустной нежностью. Звук раздавался повсеместно эхом, отскакивая от стенок пещеры. Так и хотелось слушать и слушать бесконечно долго. Он улыбнулся той бестии, сев на берегу. Он уже чувствовал, что разговор будет долгий. Иккинг потянулся к блокноту и на скорую руку зафиксировал строки песен, уж слишком ему понравилось в какой манере пела сирена. Хэддок уважительно дослушал песнь до конца, не прерывая старания существа. Оно отчаянно ожидало какого-то эффекта от своей песни, но юноша никак не реагировал, как ей было надо. Сирена недоумённо взглянула на Иккинга и подплыла к нему поближе, пытаясь понять, как тот себя сейчас ощущает.

«Тебе не понравилась моя песнь?» прозвучал её голос у Иккинга в голове.

— Почему же? Понравилась. Очень даже профессионально, — отметил Хэддок, усмехнувшись, — Мой друг вообще спятил, решил выразить своё восхищённое непосредственно в вашей среде обитания. Кстати, почему он так себя повёл?

«Его сердце пустое, нет любви в нём.» ответила сирена, подплыв к Иккингу ещё ближе, чуть ли не близко к берегу. «Я не наврежу, если ты не навредишь мне. Что вам здесь нужно?».

— У нас нет корыстных целей. Всего лишь любопытство и тяга к приключениям, — улыбнулся он сирене, — И ты не ответила на мой вопрос. Я сомневаюсь, что ты была человеком. Кто же ты на самом деле?

«Не страшишься ли ты меня?» усмехнулась сирена, жутко улыбнувшись. «Выгляжу я иначе и людям это обычно не нравится».

— Не боюсь. Можешь меня не стесняться, — Хэддок был в предвкушении. Наконец-то он узнает истинную природу этого существа. Сирена не стала что-либо говорить и её облик прекрасной девы стал медленно трансформироваться во что-то иное. Её кожа покрылась крупной острой чешуёй, волосы стали рогами, а лицо приобрело вытянутое очертание. Челюсть расширилась и показались ряды клыков. Руки расширились, а ногти заострились, став когтями. Появились огромные плавники, помогающие ей удерживаться на плаву. Создалось впечатление, что это не сирена трансформировалась, а будто пелена перед глазами спала, открыв взор на истину. Иные бы испугались, увидев, как обманчивый облик прекрасный девицы стал таким чудовищным. Но в этот раз она не на того нарвалась, Хэддок это не тот, кто боится зубастых и опасных.

— Так ты же дракон, я прав? — восхитился Иккинг, искренне удившись этому чуду. Это же новый вид драконов. Просто абсолютное блаженство, — Вау, ты такая прелестная, — на вид дракон сирена выглядел изящно с гибким силуэтом, внешне он напоминал смешение дракона и какой-то экзотический рыбки с ярким сказочным раскрасом.

«Я дракон, верно». Дракон явно удивился такой реакции, не встречал он таких чудных людишек. «Почему ты не боишься?»

— Ты же сказала, что не навредишь. Что бояться-то? Ведь я тебе плохое делать не собираюсь, — хихикнул Иккинг, рассматривая такого красивого дракона с перламутровой сверкающей расцветкой. Рука потянулась к блокноту, дабы зарисовать сие великолепие. Так он и сделал. Когда дело касается драконов, то никто не способен его остановить в исследовательском порыве, — Я таких как ты никогда не видел. Почему ты обитаешь здесь?

«Люди загнали нас в ловушку, заперев здесь. Долгие годы они нас истребляли из-за целебных свойств нашего секрета, который защитной оболочкой покрывает нашу чешую. Теперь нас осталось так мало. Всего лишь несколько братьев и сестёр».

— Ну как обычно. Бестолочи, — удручённо вздохнул Иккинг, закатив глаза, — Мне так повезло вас встретить, — он задумался на пару мгновений, — А зачем вы сюда привлекаете людей и топите их? Драконы же не едят людей.

«Месть. Это единственное, что мы можем сделать, находясь в заточении. Мы обозлены на род людской.»

— Слушай, люди долго не живут по сути. Так что вы убиваете не тех, кто вас мучил, а совершенно случайных людей, которые даже не знают о вашем существовании, — он выдержал паузу, прикидывая некий план, — Я могу предложить вам сделку. Заинтересовал?

«В чём её суть?» заинтересовалась сирена с любопытством взмахивая огромным хвостом.

— Люди про вас забыли. Так что, если вы пообещаете специально их не убивать, то я вам помогу попасть в море, и вы будете жить, как прежде. И если вы не будете выделяться и мстить, то вас никто не тронет. Что думаешь насчёт этого?

«Предложение славное, но как я могу тебе доверять? Вдруг ты обманешь?» резонно ответил дракон.

— Справедливо, — задумался Хэддок, пытаясь на ходу придумать решение, — Вот этот человек, мой друг, — Иккинг указал на связанного Эйрика, — Он важен мне и без него никуда не уйду. Можете взять его в качестве заложника. Временно. Просто мне нужно время и помощь для того, чтобы вызволить вас. Идёт?

«Я должна посоветоваться с сородичами. Подожди». Дракон нырнул в глубину озера. Иккинг вновь осмотрел пещеру. Теперь она выглядела совершенно обычно. Никаких летающих капелек, мрачного освещения и звенящей тишины. Вдалеке слышался щебет птиц и шум ветра. Видимо всё до этого было просто иллюзией от сирен. Чуть позже дракон вернулся вместе со своими друзьями, и они все согласились с этой сделкой, всё равно им уже терять нечего.

— Хорошо. Я сейчас позову кое-кого на помощь и мы что-нибудь придумаем. Не бойтесь, других людей звать не буду, — успокоил их Иккинг и выбежал наружу, зажмурившись от яркого солнца. Вот оно и появилось, а как хорошо было в полумраке. Хэддок с помощью драконьего зова позвал Беззубика, спародировав рёв ночной фурии. Повторив сие действие несколько раз, ночная фурия всё-таки соизволила прилететь в нужное место. Он недовольно фыркнул, опять оторвали от сна эти несчастные людишки.

— Не бухти, я тоже спать хочу, между прочим. Но ничего, стою тут, — вздохнул Хэддок, погладив Беззубика по спинке, — Нужно помочь кое-каким драконам. Их заперли в озере, в пещере. Надо проделать проход в море, — ночная фурия недоумённо на него посмотрела, мол, каким драконам?

— Ладно, пошли. Сначала познакомимся, — они вошли в пещеру, где их ожидали сирены. Те с изумлением и даже радостью встретили ещё одного дракона. И они начали о чём-то с друг другом трещать на своём драконьем. Вроде о чём-то договорились, но Иккинг, соответственно, ничего не понял, но ему было очень интересно.

Иккинг с Беззубиком вылетели из пещеры и облетели её с другой стороны, где должен быть проход к морю. Нырнув в воду, они искали место завала и спустя какое-то время его всё-таки нашли. Но там лежали довольно крупные камни, чуть ли не глыбы и плазменный залп с ними не справлялся. Пришлось использовать старый добрый человеческий метод. Камни уже есть. Осталось найти рычаг. Вынырнув на поверхность, они поискали хорошенькую плотную ветку, хотя это не ветка. Беззубик так перестарался, что случайно выломал целое дерево. Ну и ладно, надёжнее будет. Вновь погрузившись в море, они воспользовались этим рычагом, подперев его под особо крупный камень и со всей силы дракон навалился на него. Глыбы потихоньку отходили с места. С другой стороны завала их уже ожидали сирены. Они тоже прикладывали усилия, дабы сдвинуть камни с места, помогая ночной фурии. Упорно во множество подходов они выталкивали эти камни в сторону, в конце концов, всё-таки раскрыв небольшой проход, но его хватало, чтоб одна сирена из него выбралась, так как эти драконы не очень-то огромные. За ней выплыли и другие.

У Иккинга появилась уникальная возможность взглянуть на сирену во всей красе. Та кружила вокруг него, раскручивая огромным хвостом и крыльями. Они были округлой формы яркой расцветки, красиво переливаясь на свету. Сирена видимо решила побаловаться своим искусством иллюзии. И предстала перед парнем то в образе русалки, то вновь как дракон, постоянно меняя облики. Пока остановившись на образе девы, она подплыла к Беззубику и хорошенько так его почесала в знак благодарности, тот вскоре выплыл на поверхность, забыв про Иккинга. Заметив, что у юноши скоро закончится воздух, беловолосая сирена подплыла к Хэддоку, положив руки тому на щёки, и поцеловала в губы, передав тому необходимое количество воздуха.

«Спасибо за помощь, добрый человек» она с силой вытолкнула того вверх к поверхности и уплыла восвояси. Хэддок вынырнул на поверхность, задыхаясь. Он был немножечко в шоке, но главное, жив и дело сделано. К нему подгрёб Беззубик по-драконьи хихикнув и подмигнул тому.

— Ты куда уплыл и без меня? — возмутился Иккинг и залез в седло Беззубика, — Полетели в пещеру. Надо Эйрика забрать.

Прилетев в ту скалистую пещеру, Хэддок прибежал к привязанному Эйрику. Тот был без сознания и единственное, что его удерживало в вертикальном положении, это верёвки, плотно прижимающие его к глыбе. Иккинг освободил того от пут и аккуратно расположил друга на землю, сев рядом с ним. Он положил голову Эйрика себе на колени и осторожно попытался привести того в чувства, прижав за мочку уха, а также немного опрыснув водой. Но тот не спешил приходить в сознание. Ни на какие манипуляции Эйрик не реагировал.

— Зараза, — удручённо вздохнул Иккинг, прислонив голову к руке, — Надо было спросить, как его вывести из гипноза.

Беззубик лишь фыркнул, расположившись напротив парней. Его морда выражала особое ехидство, будто он знает нечто важное, но при этом это должно быть ещё что-то забавное, по мнению дракона конечно.

— Что здесь весёлого? — с претензией осадил того Хэддок, вот ему было не до хиханек и хаханек. Эйрик ещё в отключке и неизвестно, на сколько он останется в таком состоянии. А может сам по себе и не проснётся, — Может быть у тебя есть предложения, идеи? — выжидающе взглянул на дракона Иккинг. Тот самодовольно дёрнул ушами и Хэддок кивнул ему, мол, выкладывай, что знаешь. Ночная фурия какое-то время раздумывала, как обозначить свою мысль и тут к нему пришла гениальная идея — просто продемонстрировать, что нужно сделать Иккингу. Дракон завыл как волк на всю пещеру, от чего у Хэддока чуть барабанные перепонки не порвались. Беззубик явно пытался «спеть», но получалось это своеобразно и убийственно.

— Во имя БрагиСкандинавский бог музыки и поэзии., прекрати! Этим можно пытать, — закрыл уши Иккинг, надеясь спасти свой слух, но даже через ладони всё слышно очень хорошо. Дракон решил смиловаться и захлопнулся, пока Хэддок рядом с Эйриком не откинулся, — Спасибо за попытку. Но даже твоё «чудесное» пение не помогло его расшевелить, — Эйрик лежал, как и прежде, будто ничего и не происходило. Беззубик активно замотал головой и начал тыкаться в Иккинга, показывая, что тот неправильно его понял.

— Что не так? — и тут до Хэддока наконец-то дошло, он хлопнул себя по лицу, — Точно! Его ввели в гипноз с помощью песни. Значит, я могу его вывести обратно тоже песней. Беззубик, ты гений! — он обнял ночную фурию, обрадовавшись. Тот горделиво расправился, мол, да-да, я хорош, цени меня. Иккинг открыл свой блокнот и начал перечитывать заметки, которые он в спешке настрочил. Придётся думать. Надо попасть в стилистику песни сирены и изменить текст, дабы появился чёткий посыл. Задумавшись, Хэддок примерно накидал в блокнот слова на скорую руку. Осталось лишь спеть от души, если он будет отвлекаться на что попало, то метод не сработает. Иккинг прикрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться, слушая, как капает вода и воет ветер по округе. Помедитировав в таком положении неизвестное количество времени, он наконец запел, попадая в ритм окружающих его звуков, которые будто вторили ему. Его голос звучал эхом, подражая загадочной умиротворённой манере сирены. Даже Беззубик перестал суетиться и тоже тихо мирно слушал голос друга.

Иккинг моё имя-я-я…

Твоё пробуждение ожидаю до конца,

Молю богов надлунных освободить

От оков мечт иллюзорных.

В море синее нырнул я.

Прорубил проход на волю,

Освободив сирен от зла.

Обещанье они дали —

Не беспокоить никогда.

Моё сердце так тоскует,

Ни к чему мне денег звон.

Лишь мой друг меня утешит,

Ведь дороже злата он.

Ах, Эйрик, дорогой мой,

Ведь давно известно нам.

Что освобождение дарит голос воли,

Внутри тебя скользящий словно по волнам.

Даже Иккинг в процессе пения почувствовал, как кожа покрывается мурашками. Это место придало песни особое звучание, добавив голосу дополнительной глубины и таинственности. Это был невообразимый опыт, будто параллельно Хэддоку вторил голос откуда-то из иного мира. Спустя пару мгновений Иккинг услышал частое дыхание Эйрика. Тот затуманено оглядывал окружение, будто не понимал, как он здесь оказался.

— Иккинг? — удивился парень. Чуть позже он осознал, что беспечно валяется у того на коленях. Он резко приподнялся, смутившись такого фамильярного положения, но в глазах помутилось от резких движений. Хэддок опустил его обратно, — Полежи-ка так какое-то время, приди в себя. Как ты себя чувствуешь?

— Будто пил неделю и не просыхал, — хриплым голосом ото сна проговорил Эйрик, зажмурившись от головной боли, — Как мы здесь оказались? Я помню, что мы шли в лесу и больше ничего.

— Ну, тебе стало резко плохо, и ты потерял сознание, — ответил Иккинг. Он не хотел посвящать друга в такие подробности, так как Эйрик редко взаимодействовал с драконами, да и тот в принципе чуть не утонул, лучше не волновать его.

— А почему ты весь мокрый? — не понял парень, рассматривая Хэддока, — И весь в ссадинах. Что произошло?

— Упал в воду, поскользнувшись, а там об камни поцарапался. Пустяк, — махнул рукой Иккинг, по-доброму улыбнулся он, даже немного нарочито.

— Мне такой странный сон приснился. Будто я на тебя напал с мечом на безоружного, — взволнованно пробормотал Эйрик, взглянув на свои запястья, где отпечаталась верёвка. Он требовательно посмотрел на друга, уже осознав, что тот скрывает что-то нечто важное, — Это ведь не сон, не так ли? Говори правду, что случилось на самом деле?

— Это не очень приятная информация. Ты правда хочешь знать? — уточнил у него Хэддок, неловко склонив голову в сторону.

— Не надо тут кокетничать. Говори всё как есть, — строго ответил Эйрик. Поднявшись, он сел напротив Иккинга.

— Ладно, — вздохнул Иккинг, сделав короткую паузу, — Мы попали под влияние сирен. Это такие драконы, которые проникают в разум и насылают иллюзии. Ты загипнотизировался и хотел утопиться в озере, но я тебя постоянно останавливал. И между нами завязалась драка. Мне пришлось тебя обвязать, прости. Ну и дальше я поговорил с сиреной, и та сообщила, что их люди здесь заковали ради свойств особого секрета их чешуи. Я помог им уйти в море. Вот я недавно вывел тебя из транса.

— Иккинг, прости меня. Я никогда бы не навредил тебе. Я не мог даже это контролировать, — Эйрик взял Хэддока за руку, почувствовав угрызения совести.

— Да не переживай. Ты не первый, кто пытался меня убить и не последний, — оптимистично заявил Иккинг, усмехнувшись, — Главное ты жив и здоров. Значит, наше маленькое приключение прошло без сильных последствий.

— Но почему на тебя гипноз не подействовал? — этого не мог понять Эйрик, — Неужто у тебя такая крепкая воля?

— Ну, как сказать, — неловко улыбнулся Хэддок, неосознанно коснувшись волос, — Гипноз действует на тех, у кого нет сильных эмоциональных привязанностей.

— Оу, значит, ты влюблён в кого-то? — сразу догадался парень, вздохнув, — Эх, жаль, не успел. Но если что — то я свободен, — подмигнул тому Эйрик, засмеявшись.

— Что? — не понял Иккинг, а потом как понял, резко смутившись от такого поворота, — Ты это серьёзно? Скажи, что шутишь.

— Расслабься, намеренно лезть не буду, — улыбнулся парень, стряхивая с себя пыль, — А в кого ты влюблён, если не секрет?

— Я даже об этом старым друзьям и родственникам не говорю. Обойдёшься, — усмехнулся Хэддок, сложив руки, и скептически поглядел на Эйрика, — Но быть свободным в этом плане я больше не собираюсь. Так что даже не жди.

— Повезло же кому-то, — вздохнул парень, но он сильно не расстраивался, так как время всё по местам расставит, — С тобой даже попадать в неприятности спокойно. В беде друзей не бросаешь.

— Кем бы я был, если бы бросил? Явно не собой, — серьёзно ответил Иккинг, отжимая со своей одежды лишнюю влагу, а то он тут недавно заплыв совершал, — Пора возвращаться. Темнеет. Не хватало, чтобы нас потеряли. Беззубик нас шустро подкинет.

— О, нет, — страдальчески вздохнул Эйрик, опять эти скоростные виражи, — Как ты вообще постоянно на нём летаешь?

— Да нормально, — пожал плечами Иккинг, — Иногда я ощущаю себя в полёте намного органичнее, чем на земле. В небе я чувствую себя по-настоящему свободным от всего мирского.

— Видимо мне этого не понять, — хмыкнул парень, и они оба сели на дракона и поскорее взмыли вверх. Беззубик молниеносно полетел к замку, от чего Эйрик явно не был в восторге. Но им повезло, их отсутствие вроде никто и не заметил. По крайней мере они надеялись на это.

Чуть позже Харальд вызвал к себе Иккинга и похвалил за грамотно проделанную работу. План полностью одобрен, так что вскоре король уже начнёт рассылать указания подчинённым, чтоб те вели подготовку к битве. Хэддок может вновь вернутся домой и готовится, ожидая весточку от короля, когда все будут готовы. Тот на радостях уже было хотел рвануть на Драконий край, но реальность показала, что эти постоянные ночные перелёты превратят его в овощное рагу на долгие дни. Так что без лишних блужданий по замку, он направился к себе в покои, провёл вечернюю рутину и с блаженством откинулся в кровать, моментально отключившись.

С утра, не теряя драгоценного свободного времени, он попрощался с Эйриком и рванул домой. Привычный маршрут был пройден на удивление легко и быстро. Либо это потому, что Иккинг наконец был выспавшимися и отдохнувшим, поэтому так сильно не помирал от долгого полёта. За рекордные сроки он добрался до Края. Долетев до своей хижины, Хэддок спешился с дракона и тихонько зашёл внутрь. Вигго в это время сидел за письменным столом и занимался бумажной волокитой, что-то выискивая у себя в каталоге. Он был чрезвычайно погружён в работу с головой, увлёкшись. Но Иккинга этим не обманешь, он всё равно задержал дыхание и очень тихо крался к мужчине. Этот же гений каким-то образом мог вычислить Хэддока по дыханию, так что пришлось обойтись без воздуха, временно. Иккинг резво обнял Вигго со спины, положив руку тому на плечи. Гримборн даже не шевельнулся, продолжая заниматься своим делом. Хэддок разочарованно вздохнул, от чего Вигго тихо усмехнулся.

— Только не говори, что ты меня вычислил ещё за сто миль отсюда? — недовольно пробурчал Иккинг, обняв мужчину покрепче. То ли от большой любви, то ли для того, чтобы придушить, ещё неизвестно.

— А в этот раз не по звуку, — усмехнулся Вигго, расслабив плечи, и откинулся на стул, прижавшись чуть ближе к Хэддоку, — Когда ты вошёл, то в комнате распространился твой парфюм. А твои ароматы я уже все запомнил.

— В следующий раз точно не узнаешь, — пообещал тому Иккинг, — Может быть даже создам другие парфюмерные композиции и не скажу об этом.

— Всё равно узнаю, — засмеялся Гримборн, посмотрев на парня снизу-вверх, — У тебя пару ссадин на шее. Снова твои авантюры? — от Вигго вообще ничего мимо не проходит.

— А что сразу авантюры? Вдруг я просто упал? — возмутился Хэддок. Неприятно, когда тебя читают как открытую книгу.

— Ты не можешь просто упасть. Это на тебя не похоже. Ещё у тебя настроение такое хорошее, так что наверняка во что-то влип. Расскажешь? — улыбнулся мужчина, взяв за руку Иккинга.

— И даже не будешь меня отчитывать? Ты же просил меня остерегаться подозрительных мест, — Хэддок и правда не понял, чего тот такой спокойный. Он уже думал, что хотя бы получит недовольный взгляд как минимум.

— Я не настолько наивен, чтобы поверить в то, что ты будешь стараться быть в безопасности. Нет смысла тебя отчитывать, это не поможет. У тебя к этому иммунитет из-за постоянно отчитывающего отца. А я не твой отец, чтобы поучать, — усмехнулся Вигго, — И вроде как ты жив, здоров. Значит, можно не переживать. По крайней мере я на это надеюсь.

— Я скажу только одно. Твоё присутствие в моей жизни буквально недавно помогло мне выйти сухим из воды, даже при том, что мы были на расстоянии.

— Да ты романтик, — весело взглянул тот на Хэддок, но у самого парня было серьёзное выражение лицо, мол, это стоит воспринять в прямом значении, — Чувствую, меня ждёт неординарный рассказ.

— Правильно. Но я расскажу всем сразу, чтоб миллион раз не повторяться, так что жди и мучайся от любопытства.

— Как жестоко, — демонстративно грустно вздохнул Гримборн, — По крайней мере ты не откажешь мне в удовольствии провести с тобой время наедине?

— А вот если откажу, что ты сделаешь? — сразу начал кокетничать Иккинг, вмиг став игривым.

— Зависит от того, что ты хочешь, чтоб я сделал, — коротко засмеялся Вигго, — Так чего же ты хочешь?

— А как же непредсказуемость? Удиви меня, — с вызовом посмотрел на него Хэддок и беззастенчиво сел тому на колени. Ну а что? Он уже устал, надо отдохнуть.

— Удивить-то я могу, но боюсь переборщить. Или ты этого добиваешься? — обнял Гримборн Иккинга за талию.

— Да я и сам не знаю, чего мне надо. Я просто хотел тебя испугать маленько. А ты у нас великий детектив, — засмеялся Хэддок, театрально обидчиво прикусив нижнюю губу.

— Прошу прощения, но я так ждал твоего возвращения, что замечал малейшие детали и всевозможные изменения в обстановке, — улыбнулся Вигго, сделав виноватое выражение лица, — Проще говоря, я соскучился.

— Ладно, так уж быть. А то я начал переживать, что стал для тебя слишком предсказуемым. Не люблю это ощущение.

— Ох, Иккинг, смею тебя заверить, что твоей непредсказуемости мне с лихвой хватит. Оставь хоть что-то, в чём я буду уверен, — взмолился о пощаде Гримборн. Ему в самом деле было не так легко разобраться во всех душевных перипетиях Иккинга, а если тот ещё будет целенаправленно всё усложнять, то это будет уже похлеще любой головоломки. Тем более это считай его первые отношения, так что это ещё вдвойне тяжелее.

— Хорошо, не буду специально изгаляться. Буду самим собой, — успокоил того Хэддок, но по сути для Вигго нет особой разницы между «специально изгаляться» и «быть собой», так как у этого человека получается что-то выдумывать и находить неприятности самым естественным путём.

— Славно, я рад твоему решению, — с невесомой нежностью Вигго взял за руку Иккинга и поцеловал в тыльную её часть, — Так что там насчёт плана? Король одобрил его?

— Да, ему понравилось. Так что уже началась подготовка к битве. Отдыхаем последние дни, — вздохнул Хэддок. Ему-то не в радость участвовать в этой мясорубке, но по-другому никак. Чужаки добрых слов не понимают.

— Я так и думал, что согласие короля всего лишь формальность. Но всё мы верно сделали, что оформили план подробно. Пусть кто попробует докопаться. У нас учтено множество вариантов, — Вигго задумался на какое-то время, — А почему последние дни? Ты дальше жить не планируешь?

— Планирую, но кто знает. Все эти битвы — сплошная непредсказуемость, — поделился своими сомнениями Иккинг, — Я не боюсь, просто некоторые жертвы неизбежны, каким бы идеальным план не был. Меня это напрягает.

— Ты не можешь отвечать за действия каждых людей. Иначе это тотальный контроль, а ты вроде как за свободу действий, не так ли? — усмехнулся Гримборн. У Хэддока и правда есть такое противоречие в себе: он ратует за свободу выбора и прочие гуманистические новшества, но ему тяжело отпускать людей из своей опеки.

— Да знаю я, — вздохнул Иккинг, он и сам понимал, что частенько противоречил сам себе, — Иногда мне кажется, что я родился не в той эпохе. Куда ни глянь, всё противоречит. А стремиться к идеалу это сплошное разочарование, но не могу перестать.

— Ты хочешь, чтобы весь мир стал другим, но это невозможно. Все разные и все вряд ли найдут общее мнение по одному вопросу. Так что рекомендую опустить планочку хотя бы на тот уровень, где ты реально можешь влиять. Например, твой остров, друзья и ты сам, — Вигго был, впрочем, как и всегда, прав, но это всё равно раздражало Хэддока. Но он понимал, что хочешь — не хочешь, а и правда имеет только косвенное влияние на этот мир, так как все сами ответственны за себя.

— Так уж и быть. Понижу так называемую планочку, — вздохнул Иккинг, обняв Гримборна за шею, — Так, значит, ты скучал по мне? И насколько сильно?

— Настолько, что мне больше не нравится находиться в одиночестве слишком долго. Хотя раньше я радовался, когда меня не тревожили, — признался Вигго, но он пока упустил тот факт, что вместе с отношениями появилось и фоновое переживание за жизнь этого авантюриста.

— Оу, Вигго, можешь не переживать. Я намереваюсь тебя хорошенько достать, чтоб долго не скучал, — с долей ехидства улыбнулся Иккинг, — А если серьёзно, то мы и правда не так уж часто проводим время вместе, ну, как пара.

— Ты же знаешь, что я абсолютно не против этого, даже рад. Просто в последнее время столько всего навалилось. И это ударило больше по тебе. Так что если ты чувствуешь, что тебе нужен отдых, то не нужно себя мучить и заставлять быть романтичным и всякое подобное. Я могу подождать.

— Ты так никогда не дождёшься, — засмеялся Хэддок, грустно вздохнув, — Мне иногда требуется небольшое напоминание, а то я вечно влипаю в какие-то долгие истории.

— Хорошо, буду напоминать о своём существовании. Иногда, — засмеялся Вигго, на минутку представив такие ситуации, — Я думаю, что со временем всё станет на свои места. Не переживай.

— С тобой так просто о чём-то договариваться. Наверняка есть какой-то подвох, — задумался Хэддок. Он помнил их времена соперничества, там никогда всё так спокойно не происходило. Хотя Гримборн упорно пытался с ним какие-то договоры составлять, но Иккинг ни в какую. Хотя это прошлое. А что касается отношений, то тоже как-то чересчур легко. Вот когда он встречался с Астрид, там вообще не легко. У Хэддока создавалось впечатление, что он нашёл своего личного тренера-надзирателя-мамочку, так сказать универсальный набор на все случаи жизни, но ему такой набор от романтического партнёра не требовался. На том они и расстались по-хорошему.

— Зачем мне создавать какие-то подвохи? Я не сторонник тех идей, где отношения должны строится на моральных страданиях. По моему скромному мнению, с партнером должно быть в радость, иначе зачем это всё?

— Просто я до сих пор не могу поверить, что так можно было с самого начала, если учитывать опыт разных людей, — кажется, Иккингу очень повезло, что ему не будут усложнять жизнь со всех сторон.

— Мы довольно рациональные, так что не вижу проблем в реализации качественного взаимопонимания. Дело в том, что многие люди выбирают себе неподходящих людей, думая, что противоположности притягиваются. Нет, они не притягиваются. Как можно любить человека, который делает всё наоборот? В начале это может быть показаться интересным и необычным, но с годами это скатывается в раздражение. И начнутся ссоры по мелочам, которые будут потреблять кучу энергии, но ни к чему не вести. Мы же с тобой просто перешагнём этот постоянный поиск компромиссов между противоположными взглядами и сразу же перейдём в спокойную жизнь. Вот поэтому похожий человек — это идеальный вариант. Главное не перестараться и не выбрать идентичную самой себе личность, там просто будет скучно и неинтересно. Так что я считаю, что мы с тобой соблюли этот баланс.

— Звучит логично, — кивнул Иккинг, вот как на практике будет, им это предстоит узнать, — Мне нравится перспектива спокойствия через года. Но есть один нюанс. Ты человек довольно сдержанный, а вот я. Когда как. Будет ли для тебя спокойствие с моей стороны?

— Так даже лучше. Мне как раз и нужен человек, который будет иногда меня тормошить из моей плотной оболочки.

— Хорошо, тогда вопросов нет, — усмехнулся Иккинг, слезая с колен Вигго, — Пойдём всех «обрадуем» моим возвращением и перспективой участия в битве.

— Зря ты иронизируешь, они и правда обрадуются, — хихикнул Гримборн, и они пошли к друзьям.

За ужином Иккинг поведал всем о своём маленьком приключении вместе с Эйриком и новыми драконами. Ребята были в шоке, все думали, что сирены — это миф. Но то, что они ещё и являются драконами, так это никому и не было известно. Рыбьеног искренне восхитился способностью этих драконов общаться с помощью мыслей и создавать первоклассные иллюзии. Но помимо этого сирены ещё являлись долгожителями. Никто не мог особо предположить их максимальный возраст. Так что эта история в самом деле их впечатлила до глубины души.

— Вечно тебе достаётся самое интересное, — вздохнули близнецы, но они буквально сразу же воодушевились, — Идея! Теперь мы от тебя ни на шаг не отойдём и тоже попадём в какое-то приключение.

— Протестую, — сразу же высказался Иккинг, подав голос, — Не надо за мной ходить хвостиком. Дайте спокойно пожить оставшиеся годы до моей инаугурации. Иначе я точно отомщу.

— Ну ладно, больно уж хотелось. Мы свои приключения найдём, даже лучше, чем у тебя, — обиделись Торстоны, недовольно опустив головы, сложив руки.

— Странно, — задумалась Астрид, — Если Эйрик попал под влияние сирены, тогда почему ты нет?

— Это отличный вопрос, — с лёгким позитивом отметил Хэддок, — Я не знаю. Пусть это останется загадкой мироздания, — он выразительно взглянул на Рыбьенога, чтоб тот помалкивал, а то небось опять что-то ляпнет, но тот принял этого взгляд как приглашение к теме.

— Вообще-то если судить по мифам, — вставил свои пять крон Ингерман, — То люди, которые искренне в кого-то влюблены, не очаровываются сиренами, — и после этих слов все вопросительно взглянули на Хэддока, мол, тот чего-то недоговаривает.

— А что? — возмутился Иккинг, решив пойти на опережение, — Я что любить никого не могу? Как насчёт родителей, вас, свой остров, драконов, мир в конце концов. Кто сказал, что любовь может быть только одна?

— Если ты уж это затронул, мой дорогой лидер, — решил подать голос Задирака, который был ещё немного в обиде, — Есть такое мудрое изречение. Тот, кто любит всех одинаково — на самом деле не любит никого. Так что тут ты точно не отмажешься, — самодовольно взглянул на Хэддока Торстон. Шалость удалась.

— Не хочется этого признавать, но он прав, — кивнул Сморкала, сложив руки.

— Даже если я в кого-то влюблен, то это не общественное дело, — сразу же ответил Иккинг, но он об этом уже пожалел, так как по сути подтвердил свою влюблённость де-факто. Да и в принципе, ему уже самому надоело скрываться, как малолетний ото всех. Если кому-то что-то не нравится, то Хэддоку это неинтересно.

— С какой стороны посмотреть. Так как ты будущий вождь, то твоя пара тоже будет оказывать определённое влияние и на тебя, и на наш остров, — вставила свой контраргумент Забияка, сложив руки. О да, девчуля, она жгёт.

— Да, я могу с этим согласиться, — пришлось признать свой маленький провал, но Хэддок так просто не сдастся, — Но сейчас я не вождь, поэтому имею право на личную жизнь без общественной огласки, — в разговоре повисла пауза на некоторое время, пока никто не смог придумать за что зацепиться, — И тем более Рыбьеног сказал то, что знал по мифам. А мифы полны выдумок. Так что это ничего не доказывает. И в любом случае у нас есть дела поважнее. Например, отбить Скандинавию от захватчиков.

— Ой, как будто первый раз, — махнул рукой Йоргенсен. они уже все привыкли к этим вечным боям.

— А вот не стоит недооценивать противника, — строго взглянул на них Иккинг, — На Сиггриде множество убитых драконов и раненных людей. И то только потому что чужестранцы не пытались извести народ, а только захватить остров для своих нужд, поэтому людей ещё щадили. Но то, что нас ждёт — это беспощадная мясорубка на поражение. Прошу отнестись к этому серьёзно и хотя бы не погибнуть. И хоть мы с Вигго всё продумали наперёд — риски высоки. А мне бы не хотелось, чтобы кто-то из нас пострадал, — Хэддок выдержал паузу, посмотрев на друзей, те неловко опустили головы. Было видно, что те даже не задумывались о последствиях, — Война это не игрушка. Если бы были варианты вовсе этого избежать, то я бы это и сделал. Никакая победа и бравада, и даже какие-то там «высокие цели» не стоят стольких жертв, — устав от общения, Иккинг вышел из большого зала и просто пошёл прогуливаться в одиночестве. Со всей этой войной, ещё начиная с битвы на Сиггриде, Иккинг чувствовал себя тревожно и дурно, так что порой ему трудно даётся вести себя как обычно.

Хэддок спешно зашёл в дом, дабы взять с собой лиру из своей комнаты. Подозвав Беззубика, они устремились через окно подальше от Драконьего Края. Хотелось просто побыть в одиночестве наедине со своими мыслями и слиться с окружающим пространством. Приземлившись на маленький отдалённый островок, Иккинг развёл небольшой костёр для освещения и тепла, так как уже вечерело. Беззубик лёг рядом, пригревшись от огня, и потихоньку начал дремать. Хэддок наблюдал за горизонтом, как медленно солнце клонилось всё ниже к морю. И свет приобрел особое ярко-красное свечение.

Руки неосознанно потянулись за лирой. Начало прозвучало умиротворённо, даже лирично, пока Иккинг снова привыкал к ощущению инструмента в своих руках. Он даже не пытался особо концентрироваться на музыке. В мыслях он был уже давно не на месте. Взяв в руку смычок Хэддок с помощью него начал рассказывать какую-то историю, которая фоном бурлила в его мыслях. И хоть значение этих звуков, подобных словам, мы не узнаем, но эмоциональный надрывный подтон даёт нам понять, что музыка для Иккинга стала своего рода терапией. Не все свои чувства он мог облечь в слова. Для него это было непосильной задачей. Но музыкальный инструмент позволял высказать всё, только будто с помощью зашифрованного кода.

В какой-то момент Иккинг почувствовал, как из глаз полились еле заметные слёзы. Они огибали рельеф лица и стекали вниз. Хэддока это не особо волновало, он просто продолжал играть, ни на секунду не останавливаясь. В какой-то момент что-то щёлкнуло в голове и ритм музыки стал более агрессивным, будто что-то выпытывал и выяснял, но спустя несколько мгновений мелодия постепенно успокаивалась, становясь всё тише и тише.

Завершив композицию, Иккинг пару минут сидел с закрытыми глазами, медитируя. Сконцентрировавшись на дыхании, он постепенно возвращал своё внутреннее умиротворение. Хэддок понимал, что ему категорически противопоказано проявлять сильные душевные метания перед ребятами. Он их лидер, опора, что-то незыблемое и вечное. И если Хэддок будет нервничать, суетиться и впадать в истерики, то это отразится и на остальных, от чего настанет сущий кошмар. Так что без самоосознанности никуда не деться.

Иккинг открыл глаза, и первое, что он увидел, так это любопытные моськи стайки песней смерти, те заинтересованно следили за каждым движением парня, лупасив во все очи.

— Оу, — вздрогнул Хэддок, столкнувшись чуть ли не нос к носам с этими мордахами, — У меня появились новые слушатели? Это ты их позвал, Гарф? — Гарффил гордо вытянул шею, показав язык, мол, да-да, это я. Иккинг быстро вытер рукавом влагу с лица и улыбнулся драконам, — Но раз все мы здесь сегодня собрались, то предлагаю помузицировать всей дружной стаей. Гарф, — обратился он к своему другу, — Давай, покажи высший класс, — дракон довольно раскинул крылья и взмыл в воздух, ожидая команды. Иккинг скомбинировал по звукам команды таким образом, что из них получился зрелищный танец песни смерти, который идеально синхронен с музыкой. А яркий окрас Гарфа превратил мини выступление в целое профессиональное представление. Завершив сей танец, Гарффил как следует покрасовавшись перед друзьями приземлился на земле. Остальные песни смерти были в восторге и очень активно выражали свой энтузиазм сотворить нечто подобное. И здесь началось формирование музыкально-танцевальной труппы. В процессе Хэддок дал каждому дракону своё индивидуальное имя и ноту, которая будет закреплена к этому имени. Тренировки шли тяжеловато в начале, но у песней смерти по природе обострённый музыкальный слух, поэтому они быстро приноровились со временем. Единственная проблема в том, что драконы были диковатые и они не сильно различали человеческую речь, так что путали свои имена с друг другом. В целом всем всё нравилось. И вновь опять драконы не хотели пускать Хэддока домой так скоро, но со скоростью ночной фурии не поспоришь.

Поздним вечером Иккинг вернулся в хижину, надеясь, что его долгое отсутствие не сильно заметили. Но к его глубочайшему сожалению это не так. По крайней мере один человек точно заметил, но это сам Иккинг так думал. Комната на первом этаже погрузилась в полумрак и только немногочисленные свечи локально освещали необходимые участки интерьера. Признав тёмный силуэт Вигго, стоявший против света, Иккинг напрямик пошёл к нему, пока тот читал какое-то письмо. Смысл теперь уже красться и пытаться разыграть того, если он всегда узнаёт Иккинга чуть ли не сразу. Подойдя к фигуре мужчины со спины, он обнял того, пожелав добрейшего вечерочка, но Вигго вздрогнул, не ожидав прикосновения, и чуть ли не выронил свиток.

— Неужели ты не услышал, как я вошёл? — удивился Иккинг, усмехнувшись, весело глядя на того, — Или ты мастерски притворился?

— Нет, в этот раз я задумался, поэтому не заметил, — Вигго свернул свиток, положил его на стол и перевёл взгляд на лицо своего возлюбленного, — Тебя так долго не было. Что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовался он, наблюдая за мимикой юноши.

— Нет, всё спокойно. Просто хотелось побыть наедине с самим собой. Ты понимаешь, — Иккинг чувствовал себя уже намного лучше, поэтому держался безмятежно, отвечая с лёгкой полуулыбкой, от чего Вигго сразу же успокоился.

— Смотрю, что вечер у тебя прошёл продуктивно, — улыбнулся тот и отвёл взгляд в сторону, будто над чем-то задумавшись, — А я думал, что ближайшие события давят на тебя уже чрезмерно. Ты точно не хочешь это обсудить? — слышался явный намёк на душевную беседу, но Иккингу не очень-то и хотелось её затрагивать, наоборот, желалось оставить тему войны на потом, а сейчас просто порадоваться беззаботному настоящему.

— Это может подождать и до завтра, — махнул рукой Иккинг, мол, это абсолютно неважно, — Предлагаю поднять иную тему, — он расслабленно сел на софу, сложив ногу на ногу, его вид выражал кричащую кокетливость.

— И какую же? — Вигго был заинтригован, поэтому без лишних раздумий он присел рядом, с вопросом глядя на собеседника.

— Выносится особая тема, обсуждение которой должно ответить на вопрос о том, насколько сильно мы по друг другу скучали, — с самым серьёзным тоном выделил эту проблематику Иккинг, будто сейчас начнётся настоящее научное собрание, не меньше, — Заинтересован ли в этом мой коллега?

— Да, это очень актуальная тема, — согласился Вигго, уверенно кивнув, — И не только в данный момент. Она актуальна всё время, — на мгновения они оба улыбнулись от лёгкой абсурдности ситуации, но это точно было небанально, — И с чего же мы начнём? Цели? Задачи? Объект и субъект исследования?

— Предлагаю поступить нестандартно и перейти сразу к практической части. А теория… — Иккинг весело улыбнулся. За счёт игры света от свечей в его глазах плясал огонёчек озорства, — Локи с ней. Никуда не убежит.

— Звучит заманчиво, хоть и не слишком последовательно. Но всегда есть свои исключения из правил, верно? — подмигнул тому Вигго.

В этот раз Иккинг решил закончить разговор и перейти к чему-то более продуктивному и занимательному. Чаще всего, почти всегда он очень скромен в силу различных причин, но иногда этакая навязанная скромность уходит за задворки сознания и в Иккинге проступают совсем иные черты характера, они просто просыпаются в нужное время и в определённой обстановке. Так что Вигго не успел как-то среагировать, как его сразу же прижали к софе без всякого предупреждения о нападении. Кажется, теперь он будет точно уверен, что его партнёр скучает о их совместном времяпровождении не меньше, чем сам Вигго, только внешне этого никак не показывает. И в данный момент наш пылкий юноша решил компенсировать все дни своего отсутствия и отстранённого общения, покрыв поцелуями все открытые участки тела. Можно было конечно пойти дальше и раскрыть всё закрытое, но Иккинг не одобряет поспешность. Зачем спешить, когда можно помучить партнёра внезапными порывами, а потом дождаться его успокоения и вновь поддать жару. Поэтому Вигго не оставалось ничего иного, как согласиться со всем, что происходит, да и сопротивляться не особо хотелось. А что было дальше, это была совсем другая история.

Оставшееся время спокойных дней они прежде всего морально готовились к ждущей их не за горами битве, попутно подготавливая оружие и снаряжение. Иногда Иккинг выкраивал для себя свободное времечко чтобы потренироваться со стаей песней смерти. У них шёл чуть ли не стремительный прогресс в области понимания команд и синхронности с друг другом. И когда вновь проходила их очередная тренировка с выполнением команд с помощью музыки, то его внезапно осенило. Кажется, многолетний опыт с драконьими тренировками прошёл не просто так.

Но хорошее рано или поздно кончается, как и выходные. Наконец пришло письмо от Харальда, и оно ознаменовало новую точку невозврата. Пришла пора вновь экстренно повзрослеть и примерить на себя новую социальную роль.

Стоял туманный день. Погодка была не самой дружелюбной, но это ни в коем случае не останавливало чужеземцев. Они не повернут назад, чтобы ни случилось. Так им и сказали, когда те отплыли от родных берегов. Курс был на столицу, но никто даже не пытался их остановить, что было странным, так как викинги, которые им встречались, всегда оказывали посильное сопротивление. Никто не расслаблялся. Но чем ближе они подплывали, тем их непонимание и настороженность возрастали. Собственно, а где все? Абсолютная тишина. А водный горизонт как под линеечку — абсолютная умиротворённость.

Так и проходят эти мучительные часы выжидания в полнейшем неведении. Даже в какой-то момент они и вовсе чуть расслабились, позволив себе помечтать, как быстро и практически бескровно поставят условия скандинавскому королю. Но это лишь какие-то жалкие ничтожные грёзы. Этим простофилям даже невдомёк, что за ними уже давно ведётся тщательное наблюдение, при том с самого начала их подхода к водам Тронхейма.

Прозвучала лёгкая едва уловимая мелодия. Все на палубах в небольшом смятении мотались из стороны в сторону, пытаясь определить место, откуда исходил звук. Но это гиблое дело, так как звучание постоянно перемещалось, будто пытаясь их уманить и запутать. В какой-то момент перед глазами воинов оказались яркие и цветастые морды не очень-то дружелюбных к ним драконов. Большинство людей из вражеского флота в жизни не видели таких-то бестий, поэтому неожиданно для себя остолбенели от их неожиданного появления. Но те драконы чудной расцветки знали своё дело, поэтому сразу же выводили из строя катапульты, баллисты и прочие орудия убийства быстротвердеющим янтарём собственного производства. Некоторые чужестранцы всё-таки смогли сориентироваться в ситуации непредсказуемости и пытались отстреливать снующих туда-сюда тварей. Но им это всё не помогло. Золотистые драконы всегда вовремя уворачивались от дальнобойных болтов, словно они имели чуть ли не панорамную точку обзора. Хотя если бы эти олухи пригляделись к ним чуть-чуть внимательнее, то заметили бы, что эти драконы кружатся под музыку словно в танце, чутко реагируя на каждый звук. И даже более того — фантастические бестии имели наглость наслаждаться процессом, довольно высунув язык как собаки.

А пока на палубах разгорался кипиш, многочисленные драккары постепенно, но уверенно окружали захватчиков со всех флангов. Но пока на горизонте они были заметны уж едва ли. Пока не их выход на батальную сцену. Тем временем мелодия усиливала свои обороты, от чего песни смерти аж маленько с ума посходили, включив свой этакий режим «берсерка». Там внизу творился сущий кошмар, пока над облаками Иккинг спокойно музицировал в своё удовольствие, рассматривая всю карту боевого сражения непосредственно перед собой сверху. И хоть казалось, будто он и ни на секунду не запаривался, но это абсолютно не так. Хэддок был максимально напряжён, высматривая каждое телодвижение. И так как он отдавал команды драконам с помощью нот, то в голове приходилось удерживать все комбинации звуков, импровизируя в технике нон-стоп. Поэтому одна его ошибка или промашка может стоить жизни одного из его любимых драконов, а они ему так доверяют. Иккинг за эти дни так сильно к ним привязался, этакая маленькая музыкальная боевая единица. Так что ошибаться категорически нельзя было.

Но это мучение, хоть и в моменте для музыканта и было изнурительно долгим, но на деле всё произошло достаточно резво и быстро, никто и опомниться не успел, как прозвучали финальные аккорды импровизированной и абсолютно уникальной композиции, которую Иккинг даже и не запомнил в состоянии лёгкого аффекта в виде нервной тревожности. На этом работа песней смерти закончена — все крупногабаритные оружия выведены из строя. Так что танцевальный ансамбль «поклонился» благодарной публике, и синхронно все танцоры разбежались в разные стороны настолько быстро, будто бы и ничего не было. Вновь наступила звенящая тишина и единственное, что её нарушило — это внезапно упавшая мачта на борт одного из кораблей.

На этом Иккинг с чувством выполненного долга убрал свой инструмент в сумку под изумлённые взгляды его друзей. Те точно такого не ожидали. Да и даже Вигго не подозревал об этом перфомансе, хоть они вместе и составляли этот план. На самом деле об этой вступительной части знали только два человека — соответственно сам Хэддок, ну и конечно же Харальд, тот успел одобрить корректировочку чуть ли не в самый последний момент.

— Я, конечно, ожидал, что ты рано или поздно заявишь о своём новом хобби, но что бы в этот нетипичный момент, — восхитился Вигго этим ловким и внезапным манёвром, — Бодрое вступление. И с каждым днём нашей дружбы я осознаю, что знаю тебя намного хуже, чем предполагалось.

— Ой, да ладно тебе. Я просто недавно открыл новую особенность в этих прекрасных драконах и решил воспользоваться моментом, — смутился Иккинг, посмотрев в сторону, на мгновение он и забыл, что они все вроде как в битве участвуют, — Так, народ, сконцентрировались. Вообще-то наш выход. Все по позициям. Надеюсь, никто ничего не забыл? — команда всадников вышла из своего состояния впечатления и воодушевлённо заявила, что они готовы к славному старому бою и ничто их не заставит отступить просто так.

Так как песни смерти устранили большинство опасного для драконов оружия, то пришло время потрепать этот новенький флот по добрым скандинавским обычаям — до самого последнего гвоздика. Всадники со всех «драконьих племён» слаженно работали с друг другом, нанося тяжёлый и крупный урон по позициям врага. Стоит упомянуть, что приказ короля был таков «никаких поблажек и пленных». Поэтому даже не приходилось особо заморачиваться и что-то там вымерять. Некоторые капитаны, особо сообразительные, решили вовсе забить на этот бой и покинуть сражение, дезертировав целым кораблём и командой. Но было слишком поздно. С обратной стороны их ждал нехилый такой сюрприз в виде многочисленных драккаров со всех сторон. Куда ни глянь — ни одного пути отхода. Кажется, они теперь в беспросветной ловушке.

Большую часть кораблей пожирал беспощадный огонь, отправляя несчастные души в бездну МуспелльхеймаОгненное царство, на страже которой стоит черный великан Сурт. Этакий скандинавский аналог «ада», куда им собственно дорога за их прегрешения. Остальные безуспешно суетились, подавшись панике. У них катастрофически не хватает оружия. Кто-то даже истерично пытался отколупать баллисту от янтаря песней смерти. Что ж, пожелаем им удачи в этом безуспешном деле. Стоит отметить, что этот янтарь известен не только своими сковывающими и неразрушимыми свойствами. При попадании в них большого количества огня — янтарь мгновенно меняет свои свойства на взрывоопасные, этакая своеобразная природная картечь. И в один момент эти скрытые бомбочки сделали своё дело. Они взрывались так ярко и экспрессивно, что создалось впечатление, что они находятся где-то неподалёку от Китая, который известен своими праздничными фейерверками. Не везёт только тем, кто находится в непосредственной близости от них, так как возрастает вероятность получить острые янтарные осколки прямо по самый не балуй. И некоторые получили, оповестив всех об этом своим душещипательным криком агонии.

Неизвестно сколько уже прошло времени, но ясно одно — это пора прекращать. Так подумал их главный главнокомандующий, оценив получившуюся ситуацию, как неутешительную. И чтобы не погибнуть в водах своенравной чужбины, тот подавил отголоски своего самолюбия и гордости, так как жить всё-таки хотелось. Пусть простой народ думает о «достойной» смерти в бою, а его такой расклад не устраивал. Наспех сварганив некое подобие белого флага, тот вышел на палубу, понадеявшись на своё везение.

Не прошло и пары минут, как Иккинг приметил внезапно нарисовавшегося парламентёра на корме корабля. По негласному кодексу переговорщиков трогать нельзя, так что остаётся только одна вариация событий. Хэддок и не думал, что те запоют об пощаде, ведь битва началась только недавно. Видимо тот человек достаточно умён, чтобы понять своё безвыходное положение, поэтому тот и сдался, решив не гробить оставшиеся корабли и людей. Ну хоть где-то они догнали умную мысль.

Один молниеносный полёт к главному кораблю и Беззубик утащил парламентёра с палубы, крепко ухватив того за конечности, тот аж от паники флаг уронил. Издевательски подкинув врага в воздух и вновь его словив, ночная фурия кинула этого недостойного человека прямо в ниц к ногам короля. Харальд решил переговорить с этим человеком отдельно, взяв с собой переводчика и секретаря. Остальные остались на месте. В этот момент бой прекратился на неопределённое количество времени. Многие вздохнули с облегчением. На самом деле никто особо и не хотел воевать. Просто обычные люди получали приказы и выполняли их, не имея права отказаться, пока правители играли в своих интригах.

По сим установили, что Скандинавия отказывается в предложении принять христианство и строго настрого заявляет, что к ним больше ни ногой. А также требует выплатить весь материальный и моральный ущерб. Чужестранцам ничего не оставалось сделать, как согласится со всеми перечисленными условиями и официально подписать капитуляцию. На этом и закончили. Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Так что поплыли проигравшие к себе домой, хотя ещё не факт, что благополучно вернутся домой с такими поломками. Их по пути могут и дикие драконы потрепать на посошок.

После такой славной победы Харальд решил всё как следует отпраздновать. В Тронхейме было так много народу, как никогда. Ну и как положено гуляли с размахом. Настолько огромным, что даже никто потом ничего и не вспомнит. Напитки и разного рода яства лились рекой. Но это было чуточку позже. В начале была официальная часть с задушевной речью короля, в которой Харальд поблагодарил весь народ Скандинавии за их храбрость и стойкость перед лицом неприятеля. И даже отметил тот факт, что все племена забыли о своих распрях и вместе дали отпор общим врагам. Также всех попросил продолжать оставаться на чеку, так как иностранцы разных мастей явно не успокоятся и будут влезать в их культуру и жизненный уклад ещё долгие годы в связи с резвым распространением христианства. А Скандинавия для них будет выглядеть как бельмо на глазу в таком случае. То есть нужно собраться и не давать повод разрушить их народ. Только они сами могут прокладывать и реформировать для себя новые пути развития. И даже если они и примут эту пресловутую религию, то только на своих условиях и точка. На этом раздались бурные аплодисменты и начался долгожданный кутёж.

Иккингу было не очень комфортно на этом празднике жизни, но не ходить ему было нельзя. Постоянно и повсеместно его поздравляли с успехами и многие стремились с ним познакомиться и наладить общение. Хэддок только и делал, что избегал этого непривычного и надоедливого внимания. Он вообще в целом не любил быть на виду, а тут он буквально яркая мишень. Ему ничего не оставалось, как находиться рядом с теми, кто отпугивали своим видом толпы людей. Например, с королём, отцом, Вигго. Вот он так и метался между ними, как жуткая жуть за солнечным зайчиком.

Но в какой-то момент ему не повезло, и эти прекрасные заступники оказались заняты, поэтому не могли прикрыть Иккинга от любопытного народа. Пришлось разговаривать, налаживать социальные связи и всякое такое. Даже отец его послал на свет, чтоб тот начал готовить для себя социальную базу, ибо связи для будущего вождя лишними не будут. Хэддок эту концепцию разумом понимал, но душа стремилась к изоляции, желательно на необитаемый остров, чтоб уж точно никто его больше не трогал. Но мудрецы говорят, бойтесь своих желаний.

Уже голова разрывалась от этой информационной суеты. Фоновая музыка, постоянный гул разговоров, мельтешение толпы — всё это быстро истощало эмоциональный и энергетический ресурс Иккинга. В какой-то момент он решил что-нибудь выпить на ночь для крепкого сна и отправиться в свою гостевую комнату — тупо выспаться. Да, он пропустит всё веселье, но для него это скорее плюс, чем минус. Чего он там не видел? Выходки пьяных людей? Нет уж, увольте. Этого добра он уже давно насмотрелся.

Заказав у трактирщика не сильно крепкий напиток, Хэддок сел рядом со стойкой и на удивление тут было тихо и спокойно. Даже тот же корчмарь не лез с расспросами, да и он вообще молчал, чему Иккинг был рад. Так что хоть в такой почти умиротворённой атмосфере он неспешно попивал напиток, восстанавливая силы. Сейчас он чувствовал довольно сильное состояние эйфории, видимо даже такой алкоголь ударил в голову после стресса. Но это лёгкое состояние длилось недолго. Он почувствовал, как окружающее пространство начало постепенно кружиться вокруг. Становилось невыносимо жарко и душно. Создавалось впечатление, что он задыхается. Недолго думав, Хэддок рефлексивно принял решение выйти на улицу — освежиться и привести себя в чувства.

Как только он встал, то ему стало ещё хуже и яркий свет от многочисленных источников освещения резал по глазам. Штормило не по-детски. Первый раз в жизни Иккинг чувствовал себя настолько плохо. Так что аккуратно и неспешно лавируя через толпы, он наконец добрался до выхода к саду. Свежий воздух и темнота ночи как-то улучшило его состояние, но ненадолго. Становилось всё хуже и хуже. Осознав, что ноги его больше не хотят удерживать, он присел на ближайшую лавку и очень медленно терял сознание. Единственное, что он увидел перед тем, как уже до конца покинуть реальность — это тёмные грузные силуэты, приближающиеся к нему.