Вернувшись в тёмное и душное помещение, Чайлд слышит механическое гудение, ритмичный стук поршня и надрывные хриплые стоны. Он улыбается. Всё в порядке.
Неспешно сняв с плеч тяжёлую шубу и разувшись, он устало проходит по коридору и заглядывает в тускло освещённую комнату. Из бросающегося сразу в глаза — большая кровать в центре с промокшими и смятыми простынями под голым дрожащим телом. Скарамучча хрипит, скулит и, кажется, даже плачет, пока в него сзади ритмично и быстро вбивает два немаленьких дилдо большая машина. Глаза его закатились, а через большое кольцо, зажатое во рту, иногда валится язык, пачкая слюной постельное. Очевидно, Скарамучча даже не заметил, что Чайлд вернулся.
Насладившись видом издалека, он обходит кровать и останавливается около устройства. Скорость средняя, и это позволяет как следует рассмотреть, как щедро облитые смазкой анус и вагина сжимаются, когда машина вгоняет резиновые члены поглубже. Чайлд уверен, что Скарамучче нравится, — под ним уже буквально целая лужа. Так что он увеличивает скорость ещё немного и облизывается, как довольный кот, на резкий громкий хриплый стон.
— Как ты тут без меня? — Чайлд подходит сбоку и присаживается на корточки, чтобы заглянуть в мокрые от слёз глаза. Он тянется и ласково гладит Скарамуччу по влажной щеке, задевая ремешок от кольца. Кожа и металл перемазаны в слюне, и это обилие влаги заставляет член в брюках дёрнуться.
Скарамучча слабо сипит, реагируя на прикосновение, и получает нежное «Хороший мальчик» и два пальца в рот, оглаживающие язык. Чайлду нравятся эти беспомощность и покорность больше, чем самодовольство и ехидные комментарии предвестника. Наигравшись с языком, он убирает пальцы и нашаривает на груди Скарамуччи тоненькую цепь, соединяющую зажимы на красных набухших сосках. Ослабший, он давно уже не держит себя руками, лежит грудью и лицом на мокрой ткани, раздражая соски ещё сильнее.
Чайлд не может отказать себе в удовольствии и резко дёргает цепь, срывая зажимы. Уши ласкает надрывный крик и мокрый звук сзади. Чайлд переводит взгляд на прерывающуюся струю мочи, на глазах увеличивающую лужу на постели.
— Как несдержанно, — он цокает языком и качает головой с напускным осуждением. Слышен хриплый плач, Скарамучча слабо сминает пальцами простынь. — Что же ты, как ребёнок, описался прямо на глазах своего любимого коллеги?
Чайлд поднимается и ещё сильнее увеличивает скорость. Машина натурально долбит мокрые растраханные дырки, шлёпая в ритм резиновыми стопорами о красную кожу. Превосходная картина.
Скарамучча слишком занят собственными ощущениями, чтобы услышать шорох одежды. Через пару слишком длинных для него минут перед лицом показываются сильные ноги и знакомый член, пока что вяло смотрящий вниз.
— Давай-ка мы с тобой закрепим урок, что так делать при мне больше не стоит, — Чайлд говорит лениво, рукой берясь за основание члена и направляя самый кончик выглядывающей из-за морщинистой крайней плоти головки в лицо Скарамучче. Тот не понимает смысла слов, пока на лицо не попадают первые капли, а в нос не ударяет неприятный запах.
Он всхлипывает и морщится, а Чайлд довольно громко выдыхает, справляя нужду. Ровная струя мочи прицельно бьёт по лицу Скарамуччи, иногда как бы случайно попадая в рот через мешающее сомкнуть челюсть кольцо. Почти вся жидкость вытекает обратно на постель, но рефлекторно он умудряется пару раз сглотнуть. Парадоксально, но тело реагирует крупной дрожью и резко накрывшим очередным за этот день оргазмом.
Последние капли впитываются в ткань, падая с головки члена. Чайлд приближается и поднимает голову Скарамуччи, с силой сжав его щёки. Держа член второй рукой, водит самым кончиком по щекам, губам, а после толкает в рот.
— Тебе так сильно это понравилось? Ну и грязная же ты шлюха, шестой, — он забавляется и широко ухмыляется, двигая тазом поступательно и ощущая, как член наливается кровью и увеличивается в размерах.
Если бы не рука Чайлда и долбящая его во все дыры машина, Скарамучча давно бы уже упал, как тряпичная кукла.
— Я бы хотел, чтобы остальные взглянули на такого тебя, — полностью вставший член замирает глубоко, давя на глотку и перекрывая кислород. Скарамучча судорожно пытается втянуть воздух носом, но и его зажимают следом. — Но я не покажу, не бойся. Мы оба понимаем, что моя ревность будет лишней.
Скарамучча дёргается и бледнеет ещё сильнее. Ему необходимо вдохнуть, и его накрывает натуральная паника. Тело сжимается, и долбящая его машина делает теперь больно. Он давится, выгибается криво в спине, выкатывая в ужасе глаза и, кажется, собирается попытаться выблевать член, но Чайлд отстраняется. Резкий вдох перетекает в надрывный свистящий кашель вперемешку с совсем уже нечеловеческими сипящими криками и стонами. Скарамуччу вновь накрывает оргазм. Столь сильный, что в итоге он всё же падает в лужу чужой мочи, отключившись.
Чайлда это не смущает. Отключив машину и сняв Скарамуччу с резиновых членов, он перестилает на кровати клеёнку и простынь. Тело грузно падает обратно, а сам Чайлд раздвигает чужие ноги и одним движением вставляет член в вагину. Ожидаемо никакой узости, но ему нравится жар тела внутри и безумно пошлые мокрые хлюпания при каждом движении. Он тяжело дышит, скаля зубы в улыбке и быстро двигает тазом, каждый раз входя до упора.
Отсутствие реакции начинает раздражать, Чайлд одной рукой бьёт Скарамуччу по щеке, приводя в чувство, и тот очухивается с громким горловым стоном, давится слюной и пытается вывернуться из хватки.
— Не так быстро, эй-эй, — Чайлд покрепче перехватывает обе ноги и возобновляет быстрые толчки. — Сначала я заполню твою киску своей спермой, а потом позволю передохнуть.
Он жадно облизывается и с усилием кусает аккуратную косточку на лодыжке, пальцами стискивая ноги до синяков. Скарамучча тянется руками к своему затылку, чтобы дрожащими пальцами расстегнуть ремешок и снять с себя кольцо. На лице остаются красные полосы, а изо рта выливается скопившаяся слюна, когда он поворачивает голову на бок и болезненно закрывает рот.
— Я хочу тебя слышать, давай, порадуй меня, — Чайлд хватает обе ноги повыше и широко разводит их, с восторгом смотря, как член теряется в глубине между опухших мокрых складок кожи.
Скарамучча вцепляется в простынь, мутно смотрит на Чайлда и слабо выдаёт стон. Тому хватает, и он срывается на дикий темп, чтобы через пару минут замереть глубоко внутри и зажмуриться с задавленным шумным выдохом. Скарамучча опускает ладонь на низ своего живота, чувствуя, как его наполняет изнутри горячая сперма.
— Ма… — он слабо облизывает губы, пытаясь произнести одно единственное слово, пока из него достают член с отвратительно громким чавкающим звуком. — Марципан.
Стоп-слово помнят они оба, и Чайлда это трезвит мгновенно. Он мог бы забавляться дальше: трахнуть Скарамуччу в задницу, придушить до очередной потери сознания, связать и мучительно долго и щекотно гладить стопы. Но, кажется, на сегодня всё же достаточно.
— Порядок? — Чайлд мгновенно меняется в лице, сводит брови домиком и осторожно гладит дрожащее бедро.
— Пить хочу, ванну и спать, — сипит Скарамучча. Он выглядит измученным и уставшим, но теперь на губах начинает проглядываться улыбка. Всё же они оба шли на это добровольно.
— Будет сделано, — сверкая голым задом, Чайлд отходит к столу и наливает воду в стакан, а Скарамучча провожает его взглядом.
Когда он не без помощи сильных рук садится, чтобы попить, вагина издаёт громкий звук, и новая простынь пачкается вытекшей спермой. Скарамучче плевать, он цепляется за стакан, жадно вливая в себя воду, пока Чайлд уже успевает испариться за дверью ванной.
Скарамучча решает, что и правда слишком вымотался, чтобы в очередной раз рефлексировать насчёт адекватности их отношений. Он просто лениво укладывается обратно, ожидая, пока его, как девицу, унесут в горячую воду и заботливо вымоют.