Что есть жизнь? Для кого-то она представляет собой крайне странную и опасную игру, а кто-то дорожит каждым кликом своего существования. Некоторые живут, не оглядываясь назад и поступая по велению искры, а другие пользуются холодным расчётом и огромным количеством лживых масок, скрывая свою искреннюю сущность. К сожалению, как бы грубо не прозвучали предыдущие слова, к такому образу жизни нас вынуждает состоявшееся общество, где лёгкая слабина может обойтись нам жизнью. Оставшиеся искренние и чистые, почувствовав шлак и горечь предательства, будут медленно погибать под натиском чужих обманов, пытаясь выбраться из этого грязного болота. Но сил уже нет…

Хеней прерывисто провентилировала и предприняла несколько попыток встать, которые завершились полным провалом. Собственно, это было не удивительно, если брать в учёт нанесённые её временным партнёром повреждения. Какой всё-таки жизнь иногда бывает жестокой. Вот, казалось бы, всё было нормально: она спокойно помогала учёному, который её не трогал и обеспечивал актив, однако… Однако он являлся десептиконом, и именно поэтому Хеней сейчас лежит на полу тюремной камеры не в состоянии подняться. Голубая оптика тускло светилась в плохо освещённом помещении, разбавляя собой мрачную атмосферу этого места, пропитавшегося чужими муками и деактивом. Фем не плакала и не кричала, на искре стало как-то слишком паршиво и пусто. Складывалось ощущение, что весь омыватель вытек из неё в их самую первую встречу. Хеней невольно стала вспоминать все наиболее запоминающиеся моменты из жизни, и почему-то первым в процессоре всплыл образ Шоквейва. Странно, но фем не чувствовала к этому меху ничего. Вообще. Чувств и желания бороться не осталось. Она утонула в собственных глупых и таких наивных мечтах. Пока идёт эта война, спокойствия не настанет никогда. Интересно, почему же она раньше не понимала этой простой истины?

Манипулятор потянулся к грудной броне и аккуратно провёл по трансформационному шву, который даёт доступ к камере искры. Хеней будто пыталась лёгким прикосновением вернуть хоть что-то от прошлой себя. Но ни цели, ни былого боевого настроя не появилось. Они сгорели в огне противостояния двух фракций. Стало как-то всё равно, что будет завтра, а что произойдёт через пять кликов, когда её будут убивать.

***

Шоквейв, повинуясь какому-то порыву, подошёл к предакону и провёл между стыками брони на шее. Ощущать ещё тени эмоций было по-прежнему странно, и десептикон всё продолжал разбирался в этой большой палитре чувств.

На открытой площадке Даркмаунта, где сейчас собрались все десептиконы высоких чинов, находящиеся на этой Праймасом забытой планетке, учёный представил своё творение. Ошарашенные Старскрим и Кнокаут стояли чуть поодаль, боясь подойти к предакону, вехиконы также опасливо мигали визорами. Лишь Саундвейв так и оставшийся на том же месте, высоко поднял шлем, чтобы осмотреть чудо науки. Мегатрон восхищённо разглядывал рептилию, и гулявшая на его фейсплейте ухмылка не предвещала ничего хорошего автоботам. Шоквейв поддерживал мнение своего лидера, потому что уже показывал предакону образец энергона Уилджека.

Один приказ — и кибертронская рептилия бешено взревела, размахивая огромными крыльями, чувствуя чужой запах. Охота началась!

Шоквейв ещё какое-то время смотрел вдаль своему творению. Золото звезды этой солнечной системы украшало бликами красивый массивный корпус предакона. Неподалёку стоял и злился Старскрим, это ощущалось по бешеному колебанию его полей и наверняка исказившемуся сейчас фейсплейту. Шоквейв мельком посмотрел на Саундвейва и перевёл взгляд на Мегатрона, кивком спрашивая разрешение, чтобы удалиться. Уже за спиной он услышал грозный рык лорда о том, что все стоят без дела.

Учёный спокойно дошёл до своей лаборатории и принялся за некоторые незавершённые проекты.

Он медленно идёт по длинному коридору и, улыбаясь, отвечает на приветствия своих помощников. Постройка ИскИн-а подходила к концу. Все программы были множество раз проверены: защитные, крайне мощные аналитические, вычислительные и другие. На создание такого энергозатратного, но в будущем, если всё завершится хорошо, очень полезного ИскИна-а ушло где-то полтора ворна, во время которого сотни инженеров, программистов, аналитиков и учёных из знаменитой Кибертронской Академии Наук трудились над этим проектом.

Механическая большая дверь плавно отъехала в сторону, открывая невероятный вид на огромный даже по меркам трансформеров зал. Холодные тона помещения резали оптику, но это уже вошло в привычку. Повсюду сновали рабочие, успевая о чём-то переговариваться по комлинку и вслух. Это место постоянно кипело и было наполнено студентами из Академии, второстепенным ответвлением которой являлось данное здание. Через несколько короткий кликов к нему подбежал молодой стажёр с восхищением смотря в оптику.

«Юнлинг», — мельком зажигается мысль в процессоре и также быстро гаснет.

— Сэр, идёмте, мы вас ждали, сейчас запускать будут, — с тем же восторгом оглядывается назад мехлинг.

— Неполадки в электросистеме устранили? — По-деловому уточняет он и замечает недовольно-обиженное выражение фейсплейта стажёра.

— Естественно, — сухо отвечают ему.

— Не злись, — усмехается он, — это просто моя работа, ведь, подумай, было бы крайне неприятно, что всё это время мы потратили впустую, только лишь из-за одной глупой недосмотренной ошибки.

— Думаю, вы правы. А теперь, может всё-таки пойдём запускать этот несчастный ИскИн.

— Не могу не согласиться.

Петляя между фемками и мехами они очень медленно пробирались к своей цели. Сегодня здесь было слишком шумно, и он, непривыкший к такой суете, невольно морщится. Неожиданно, по помещению проносится громкий голос информатора, оповещающий о сборе в соседнем ангаре.

«Шлак», — мрачно понимает он, потому что все сразу ломанулись к заветному, ржа раздери, и одному входу.

Однако неунывающий стажёр тащит его куда-то в сторону, и ничего не остается кроме как идти за ним.

— Я недавно узнал, что попасть к ИскИн-у можно не только через известный нам вход, — задорно говорит его спутник, — а через правое крыло здания.

— Каким образом? — Вопрошает он, скрывая удивлённый возглас.То есть он, глава и спонсор академии не в курсе об этом?

— Через отстраиваемые площади, где делают ещё две лаборатории.

— Это нелогично, — резонно замечает он, однако какая-то авантюристская часть его сознания опровергает высказанные слова.

— Там всё в порядке, строительство подходит к концу, нас пропустят, — с таким же упрямством отвечает ему юнлинг.

— Хорошо.

К их удивлению, рабочих не было вообще. Большинство оборудования, как и упоминалось, оказалось установлено, некоторые мониторы даже светились мягким зелёным, а вот остатки стройматериалов были не убраны, да и стены ещё не доделаны. Судя по всему, планировалось вывернутую сейчас проводку скрыть в недрах этих самых стен. Вообще оба отсека выглядели очень неплохо и обещали в будущем стать, действительно, хорошими лабораториями. Единственное, что настораживало, так это открытые двери, которые стопроцентно должны быть закрыты по причине возникновения несчастных случаев. Но он, откинув эти мысли, поторопился к началу запуска ИскИн-а.

Шоквейв с мрачным спокойствием смотрит в монитор терминала и пытается понять, что, собственно, сейчас было. Его как будто вышвырнуло из сознания и протянуло по… воспоминаниям, дополненным всей невероятной гаммой эмоций, звуков, запахов, цветов. У него до сих пор перед оптикой мелькал невысокий симпатичный корпус того юнлинга с броской расцветкой. Получается, воспоминания были его? Шоквейв загрузил данные о собственных банках памяти и обнаружил фоновую расшифровку заблокированных файлов.

«Ты вспомнишь всё сам», — всплыли перед оптикой аккуратные глифы, написанные манипулятором связиста. Учёный мотнул шлемом: что могло повлиять на его системы, что закодированные доселе файлы внезапно стали расшифровываться. Вирус? Зачем Саундвейву в него запускать такие программы, когда у них и вражды не было, да и нелогично с его стороны так поступать. Тут что-то другое, но что? Учёный провёл рукой по краю терминала и опустил её. Другого варианта, кроме как ментальный удар гуманоида не оставалось. Необходимо полностью просканировать свои программы на наличие ошибок и внешнего вмешательства, потому что нужны ответы, а искать пока что, кроме как в себе, больше негде.

Мех дёрнулся от неожиданности, когда по внутренней связи пришло сообщение от Мегатрона о сборе на командном мостике. Естественно, ничего нового он там не узнает, но и отказываться было бы в высшей степени нелогично, так как Мегатрон не терпит неподчинения. Шоквейв вздохнул на человеческий манер и размеренным шагом направился к нужной точке на Немезисе.