Алёнка считала что она не достойна даже её взгляда, а Снежка достойна целой вселенной. но сделаны они всё равно из одной грязи, и из одной ямы поднимались. верили в одной и то же, пока их обеих не разбили и они не начали собирать друг друга по частицам.

Снежка, пока была в состоянии, собирала Алёнкино доверие буквально по крупицам, боясь к ней прикоснуться не в том месте, не в то время и попросту взять за руку. она знала как это пугает Алёнку, и как некомфортно ей становится от непрошеных, или неожиданных прикосновений.

Рыжова всегда дёргалась и смотрела таким напуганным взглядом, что её хотелось только прижать ближе к себе и никогда-никогда не отпускать. просто потому, что она не должна чувствовать всё это на себе, и она не заслуживала того, что было. и сколько бы Снежка ей об этом не говорила, Алёна будто не слышала, и была уверена что всё нормально. так бывает. у многих бывает. и после очередного раза когда Морозова случайно касается плеча Алёны, она выдыхает, и говорит тихое:

— прости...

— ничего, это ты, прости... меня... — всегда говорила ещё тише Алёна, и стыдливо отводила взгляд в сторону. ей было стыдно за необоснованое чувство страха, за ощущение постоянно опасности, за эту дрожь по всему телу. Рыжова невероятно хотела бы, реагировать на касания Снежки только теплом и комфортом, но она никак не может себе доказать, что Снежка – безопасная.

Алёна же, пыталась собрать ощущение мира Снежки обратно. Морозова всегда умалчивала о том, как он у неё разбился, но было ясно только одно – это не кто-то его сломал, так вышло само собой и разваливалось долгими годами благоларя многим людям. начиная с тех же родителей, которых никогда не было рядом, разве что дедушка и тётя, которые дожив до своих лет – всё равно подрабатывали аниматорами деда Мороза и Снежной королевы. Снежке казалось, что она и вправду внучка дедушки Мороза, и племянница Снежной королевы. ей казалось, что она тоже обладает магией.

Алёнке казалось, что у Снежки едет крыша. ей не казалось.

в один из дней, Снежку позвали через «знакомого знакомых» на какую-то вечеринку. вечер пустовал – Алёнка дописывала гору рефератов которыми её снова завалил Крив Кузьмич и мешать ей явно не стоило; по дому дел никаких не было; поэмы Пушкина в последнее время надоели и в принципе, дел более и не было, поэтому Морозова согласилась пойти. учитывая, что звучало это вначале предложения безопасно.

но разве, «может быть небольшая квартира полная пьяных и накуреных подростков безопасной? вряд ли...» – думает Снежка сидя за столом, на самом краю заполненного людьми – в основном целующимися парочками дивана. по комнате мигал разноцветный фонарик, отражаясь в её голубых глазах то зелёным, то синим, то фиолетовым. на фоне играли фонк и кальянный рэп. похожий читает Алёнка, только у неё получается более лучше, и реалистичнее. никаких «мешали любовь с табаком», только грубая реальность их страны, жизней и чувств таких, как они.

Снежка отпивает сидр из простой кружки с каким-то непонятным узором в виде собаки. отвратительный фраголино разливался по горлу и дальше, согревая Снежку, но вызывая ощущение отвращение. она заедает напиток дешевым сухариком с глубокой тарелки, куда было высыпано пару пачек накануне пьянки. она вздыхает. тут скучно и некомфортно. но она делает ещё один глоток – хотелось расслабиться, чего никак не выходило. её никак не отпускло то, что произошло с Алёнкой. она думала только о том, как она себя в тот момент чувствовала, и как сейчас так хорошо держится даже не смотря на то, что не разрешает себя трогать. Морозова считает, что Алёна сильная. сильнее её, сильнее всех в этой чёртовой квартире.

Морозова настолько тонула в своих мыслях, и так методично отпивала и доливала себе сидра из двухлитровой бутылки, что сама не заметила как начала сверлить всех строгим и холодным взглядом, и так же не заметила что на неё потихоньку начали обращать внимание как на ту, которая совершенно не вписывается в общий круг людей.

точно так же, она не сразу заметила что к ней подходит Варвара, сверкая блёстками и фиолетовыми тенями на веках. она подсаживается рядом, стараясь уместиться между подругой и уелующейся парочкой очень аккуратно, чтобы никого не потревожить. да и, выглядела она сегодня так, будто остерегалась Морозовой. в её тоненькой руке красовалась рюмка водки, но выпивать её Варя не спешила.

— Снежка? а что ты здесь делаешь?! — удивленно восклицает Варя, стараясь натянуть дружескую улыбку. — не ожидала тебя тут увидеть!

— ага, я тоже. — сухо отвечает Морозова, и осушает кружку в пару глотков, а потом снова тянется к полупустой бутылке того же сидра под столом. хочет ещё себе подлить. её зрение чуть плывет, и она старается рассмотреть людей вокруг себя, в особенности человека, который к ней подсел. тут она накоец-то понимает, что к ней подсела Варя, и прокашлявшись в кулак, Снежка натягивает улыбку и смотрит на полругу восхищенным взглядом. — ой, Варечка! а ты сегодня такая красивая! тебе очень идут эти блёстки!

Варя фыркнула, но улыбка её стала несколько естественнее.

— а что это ты, не с Алёнкой возишься? — сначала Снежке совсем не хотелось отвечать, поэтому, наливая себе полную кружку сидра, она делает вид что не услышала. но Варя решает использовать главный козырь.

— слышала, Абрикосов недавно распинался, мол, завоевал её наконец-то... как она? — это звучало без волнения, без издевательств, скорее с каким-то сочувствием.

Морозова замирает, когда собирается отпить неоднократно упомянутого напитка. она не знает как ответить, чтобы не сделать хуже Алёнке. чтобы не пустить поневоле какой-то отвратительный слух.

и она решает, что пусть лучше Варя вообще ничего об этом не знает.

— жива вроде, а большего не знаю. давно не разговаривала с ней так, чтоб по душам. — внутри у Снежки всё переворачивается к чертям, и она надеется только на то, что Варя ей поверит и не станет более распрашивать. и ей везет. парень из одиннадцатого класса, тот самый стереотипный красавчик школы, обращает на неё внимание и смотрит, не отрываясь уже около минуты. — Варь, на тебя Морок смотрит уже минут пять, не думаешь, что пора подойти к нему? — игриво намекает Снежка, только чтобы та отстала. и это срабатывает.

Варя осушает рюмку водки, и идет к нему.

Варвара подходит к Владу, которого все почему-то в один момент начали кликать «Морок». странный тип на самом-то деле, но ничего не поделать, девчонки так и вешались на его цепи у ремня, и на прокол брови. а многочисленные шрамы только украшали его, и придавали общему виду смелости, мужественности и силы. Алёнка когда-то, очень хорошо его знала. тогда он был просто Владом, и в принципе классным, со светлой чёлкой милым парнем, и иногда она рассказывала, как тот получал свои шрамы, причем самым смешным образом, выдавая их за героические. с этих историй Снежка всегда смеялась как ненормальная. она улыбается и сейчас, вспоминая эти истории.

но она врёт себе же, потому что вспоминает на самом деле голос Алёночки, её чуть помятое лицо с кругами под глазами, и этот хрюкающий и завывающий смех, с которого смеяться хотелось ещё больше.

Снежка полностью влюблена в Алёну.

а Рыжова пытается понять, что на самом деле чувствует к Морозовой. и она правда не понимает свои чувства. она не доверяет им, отвергает их и от этого ещё сложнее. Снежке тоже сложно, ведь она свято верит в то, что однажды, они как в кино – поцелуются на закате, и будут жить счастливо. но Алёнка боится тактильноно проявления любви. а Снежка не хочет её пугать.

и Морозовой становится стыдно, что пока её любовь пишет рефераты не покладая ручки, сама она выпивает в какой-то непонятной квартире, какое-то непонятное поило. Снежка решила, что пора идти домой.

её никто до этого не замечал особо, и сейчас не заметили, как она тихо обулась, накинула куртку и прихватив с собой ту бутылку с сидром, вышла из квартиры. в подъезде холодно до дрожи, но её греет спирт гуляющий по венам. она выходит на улицу, а там уже глубокая ночь, точно заполночь, если не позже. она не смотрела на часы. ей кащалось, они остановились.

вокруг фонарей кружит страшная метель, будто стая мошек которые танцуют в тусклом, отвратительном уличном свете. её не волнует эта метель, она же племянница Снежной королевы – захочет, и уберет щелчком пальцев эту непогоду снежную!

Снежка отпивает немного из бутылки, и её шатает в сторону. она идет к себе домой, и видит по дороге столько чудес... вы себе и представить не можете!

красная тряпка на верхушке дерева – показалась ей Жар птицей; бездомный, роющийся в мусорном баке – Лешим, который искал там, конечно же, потеряную зверюшку; собаку она вообщк приняла за маленького дракона!! а допив полностью содержимоей двухлитровой бутылки, которая тут жк падает на грязный асфальт, ей и тёмно-серый кот казался тем самым, что по цепи кругом ходил, по дубу у Лукоморья.

она останавливается, падает в след за бутылкой на колени перед этим котом который совсем её не боялся, и гладит его по холке, а он, бедный, ничего не понимает из её пьяного лепета, а ведь она Пушкина читала!

У Лукоморья дуб зелёный!

Златая цепь на дубе том.

И днём, и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом.

Идет направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит.

да только всё равно не интересен был Пушкин коту дворовому, он только мурчал и ластился о тёплые руки Морозовой, а сам все слова мимо ушей пропускал.

— а знаешь, кот, я пойду вперёд... знаешь как, направо пойду – песнь запою; налево пойду – кажись и блевану; вперёд пойду – домой, надеюсь, попаду... — начинает шептать Снежка, пока уставше пялит на кота. а тот в ответ на неё смотрит, и голову в бок наклоняет.

— что же ты, Снегурочка милая, так нахерачилась непонятно где? как тебя дедушка домой пустит-то? — заговорил внезапно кот. тут-то Снежка и села на землю, смотря на кота такими стеклянными, неясными, пустыми глазами. выглядело это со стороны пугаеюще. ещё пугающей было то, что кот сбежал после её слов о том, что она домой хочет. но кота она по прежнему видела. он сел перед ней и начал лапу облизывать.

— а что же ты, Снегурочка милая, смотришь на меня такими попущенными глазками? неужто кота говорящего в жизни невидала!

— ебануться... говорящий кот...

— пропрошу вас, милочка! я – Хранитель! — и тут кот, несвойственно в целом четверолапым, встает на задние лапы как человек, и поглаживает усы свои.

Морозова вдыхает и выдыхает. она пытается привыкнуть к тому, что Сказочный мир наконец-то открылся ей, и её совсем не пугала вся эта ситуация. она ведь не знает, что разговаривает с пустотой.

— да я скорее поверю в то, что ты – Бегемот*

— хочешь сказать, что ты скорее выпила бы со мной грам сто водки, чем пошла бы покорять Волшебный мир?

— Волшебный мир? — переспрашивает Снежка. она задумывается. она влипает в передрягу.

***

утро вторника. Алёнка снова опаздывает к первому уроку, но надеется что не получит очередного замечания от Крив Кузьмича за это. она уже думала, что как обычно побежит со всех ног в школу и там как всегда упьется водой, потому что горло пересушило от беспрерывного бега. но стоило ей открыть железную дверь подъезда, как она видит на лавочке знакомый спящий силуэт. сначала Рыжова даже не понимает, что в нём так приглянулось ей, и не поняла сразу что эта измазанная слякотью куртка – принадлежит её счастью.

аккуратно подойдя ближе, она замечает очертания лица Снежки, которая мирно спала, как будто лежит на мягкой и теплой перине, а не на грязной и твёрдой лавочке в минус десять.

— пиздануться... Морозова! — восклицает Алёна, толкая её в плечо. — Морозова, мать твою! просыпайся!

а в ответ только неразборчивое мычание. Снежка чуть хмурится, и отворачивается от подруги спиной. Алёнка недовольно вздыхает.

— кот, отстань... я устала ловить котофеечек...

— чего блять? — переспрашивает Алёна, в непонимании нахмурив густые брови. ей становится немного страшно, но далеко не за опоздание на урок, а за подругу. какая уж сегодня школа? никуда Алёна не пойдет. сегодня она будет рядом с Морозовой.

Алёна ещё раз пихает её в плечо, и взяв за руку – впервые такую холодную – тянет на себя, пытаясь заставить Снежку сесть.

— Снежка! прошу, проснись!

и её долго уговаривать не пришлось. она садится на лавочке, протирает глаза ледяными ладошками и только потом, наконец-то смотрит на Алёну, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Алёночка?.. ой, а как ты тут оказалась?

— да знаешь Снеж, тут такое дело... Я ТУТ ЖИВУ, ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ! — срывается на крик Алёна. она не в силах контролировать сейчас свою злость, а она невероятно зла на Снежку. как она могла упиться до такого состояния? ещё и в холод! небось замёрзла вся, заболела. вот же морока представилась Рыжовой с утра пораньше. но её радовал тот факт, что Снежку нашла именно она, а не кто-то другой.

— алкота ты чёртова...поднимайся, сейчас домой пойдем... — говорит уже более спокойно Алёнка, и ждет пока Снежка встанет и пойдет за ней к подъезду, но она только смотрит таким удивленным взглядом на Рыжову, будто бы та ей суп из крокодила предложила, а не просто домой зайти.

— как? к тебе в замок? а как же магический колледж? от него до Сказочного замка далеко...

Алёнка ни одного слова не поняла, и ей начало казаться что Снежка под наркотиками. вполне ожидаемо, если учесть то, где она была ночью. особенно учтём ту компанию людей.

Рыжова берет под руку подругу, приподнимает её с лавочки, и вместе они идут к той же железной двери подъезда.

Алёнка всё это время молчала. и когда они заходили в подъезд, и когда ехали в лифте, и когда Снежка буквально ввалилась в квартиру к Алёне, не в силах устоять на ногах.

Рыжова осторожно повела её в ванную, где решила сразу и отогреть, и отмыть. она не знала, где всю ночь ходила Снежка, но выглядела она так, будто успела попалавать в луже, потом упасть в грязный снег, причем несколько раз, а потом и вовсе лежала на земле. светло-голубую куртку, вместе с остальными вещами Алёнка закинула в стиральную машинку, а Снежка потихоньку начинала прозревать. эти магические искры, и золотые отблески от всех вещей в «замке» стали пропадать. она обняла себя за колени сидя в холодной ванной, и пыталась понять что происходит.

— А-Алён?.. — подает голос Морозова, смотря как Рыжова берет в руки съмный душ, и пытается отрегулировать темпуратуру воды. до ступней Снежки начинает доходить вода, и она понимает, что сейчас она станет тёплой, заполнит всю ванну и всё будет хорошо. — почему... что такое?

— ты уснула на лавочке у моего подъезда. что ты делала всю ночь?

Рыжова наконец отрегулировала температуру воды, и теперь спокойно обливает ею подругу, что находилась в одной футболке, и то Алёнкиной. Рыжова понимала, насколько это может быть смущающе, зато полезно, и отрезвило быстро.

тёплые капли уже за пару минут полностью намочили футболку на Снежке, и было по сути, мало толку от неё, но зато она могла, спокойно вытянуть ноги до другого края ванной и дать себе отдохнуть. она всю ночь гуляла по городу вместе с котом, который всё это время был всего лишь её галлюцинацией. она стыдливо глядит на Алёнку, а та мельком осматривает оголённые ноги Морозовой на наличие синяков и царапин. синяков оказалось достаточно много, особенно на коленях, которые кстати, были разбиты. к счастью, царапин кроме как на коленках Рыжова не замечала. но она смотрела пока что, только на её ноги. глянув на руки подруги, Алёна замерла.

царапин было много. некоторые превратились в белые полосы, другие – совсем свежие.

Алёна поднимает взгляд на глаза Снежки, а та их наоборот прячет в стороне, как и руки, сразу же обнимая себя за локти и всем телом сжимаясь, только чтобы не задавали этих вопросов. но ей не везёт.

— почему ты... не рассказывала мне об этом?

— ты и не спрашивала... — совсем тихо выдает Снежка, отворачивая голову от неё.

Алёнка грустно вздыхает и кладет душ на самое дно потихоньку набирающейся ванны. слышится тихое журчание воды, которое так давит на Снежку, что ей хотелось расплакаться. только сейчас она полностью понимает ситуацию, в которой находится.

ей стыдно. ей хочется провалиться под землю. хочется отрезать кусок кожи с этими шрамами. хочется вывести остатки алкоголя из организма и скорее отмыть с себя всю грязь.

— ты же знаешь, что я люблю твои руки... зачем ты это делаешь? — до того ласково говорит Алёна, что Снежке даже становится теплее.

— это... это помогает справляться.

— справляться с чем?

— с тем, что я вижу... — она говорит это совсем шепотом, и поворачивается к Рыжовой с таким напуганным взглядом, а в уголках её чудесных голубых глаз проявлялись крупицы слёз. Алёна очень редко видела её плачущей. Снежка была не из плаксивых, и сейчас, если это «что-то» доводит её до слёз, то значит это точно что-то серьёзное.

Рыжова стоит на коленях перед белоснежной ванной, и плюет на то, что может намочить свою одежду – она тянется обнять Морозову.

вода в ванной потихоньку набиралась, и подол белой футболки на Снежке уже полностью намокал и чуть всплывал по началу. Снежка всё больше согревалась, и ей было даже горячо от объятий Алёнки. она любит обниматься с ней, и просто любит её. а Алёнка боится потерять Снежку, поэтому, она лучше преодолеет свой страх близости, чем потеряет дорогого ей человека, так её и не обняв нормально, не поцеловав и не сказав, что Снежка ней очень дорога.

Снежка только тихо всхлипывает.

она собирает доверие Алёнки по частицам, но у самой собирать уже нечего. рассыпанный песочный замок, выстраивается во что-то новое самостоятельно.