Я отхлебнула мутно-зелёной жидкости, которую в этом мире упорно называют чаем, и задавалась одним-единственным вопросом – как так вышло?

После фееричного и во всех смыслах впечатляющего появления Главы клана Сенджу, я была ни жива, ни мертва, но стоило на улице появиться новому действующему лицу, таки вовсе чуть не лишилась чувств! Лишь благодаря Акечи-сану, находящемуся по-прежнему в активированном режиме повышенной опасности, мне удалось сохранить сознание и не бухнуться в обморок, как подобает нежному цветочку. 

Передо мной предстал призрак прошлого. 

Зеленоглазый, с аккуратной сеточкой морщин, каким-то чудным образом не старящей лицо немолодого мужчины с проседью в тёмной шевелюре.

Который принялся лупить Главу по заднице своей палкой-тростью, со всем почтением высказывая тому своё мнение о том, какой он «обалдуй», «раздолбай» и вообще «в голове одни опилки» — это если коротко и цензурно.

Мы с моим нянем-телохранителем дружно выпали в астрал. Не уверена насчёт Акечи-сана, но представь он, как это сделала я, на месте Хаширамы Сенджу Мадару-сама, точно словил бы когнитивный диссонанс. Хотя спустя минуту, заметила по остекленевшим глазам, что и правда представил… 

К несчастью, из-за этой минуты промедления, тихо дислоцироваться мы не успели. Старичок заметил зрителей. И если по Учихе он прошёлся незаинтересованным взглядом, то стоило ему упасть на меня, как…

- Где ж ты была, девонька-а-а? – чуть ли не рыдая, повторился мужчина в летах, почтенный старейшина Сенджу и просто мой бывший наставник Машимо-сан, подсовывая мне своё любимое лакомство – васанбон¹ (из-за которого я, кстати, так и не ответила ни на один из его вопросов, олицетворяя в данный момент собою процесс «жуй-жуй-глотай»).

А потом, когда меня (за-)накормили, напоили, помыли (спасибо, я сама!), и разве что спать не уложили, Акечи-сан, которого за компанию радушно приняли в новёхоньком доме-аптеке Машимо-сана, вспомнил о своём долге:

- Я отправлю весточку Мадаре-сама. – коротко оповестив всех собравшихся, среди которых был и не собирающийся никуда уходить в ближайшее время Хаширама Сенджу.

- Он сейчас плотно окружен вашими старейшинами. – подал голос побитый, но неунывающий брюнет, наблюдая за старательно выводящим на бумаге иероглифы Учихой. — Те крепко взяли его за… — Тут он осёкся, глянув на меня, и переформулировал предложение, не желая в очередной раз навлекать на себя праведный гнев одного сурового дедули. — …за гордость Главы клана. Так что сегодня его можете не ждать. Поверьте моему опыту, старики не слезут с него раньше следующего дня.

- «Опыту», как же! – крякнул, вернувшийся с кухни мой бывший наставник. – От тебя только палками можно чего-то добиться, негодник! Бедный твой младшой вынужден работать за двоих, постыдился бы!

- Тобирама, наконец-то, оказался в своей стихии! Ему всегда больше нравилось с бумажками возиться, а не сражаться. Поверь, старик Маши, сейчас он счастлив, как никогда! Что я за брат буду такой, если помешаю младшенькому развлекаться? – отмахнулся от слов старшего Хаширама. 

- Пф, неразумная молодёжь. Деревню построить – построили, а кто всем этим балаганом потом заправлять будет, не подумали! – продолжал бухтеть старейшина, устраиваясь на дзабутоне. Я же предпочла не вмешиваться в дела своего-не-своего клана, и как всегда старалась не отсвечивать.

- А чего тут думать-то? Пусть люди решают! Устроим голосование! – смуглое лицо просияло от гениальности пришедшей в «светлую» голову идеи.

- Какие люди, балбес?! Эт Учиха, что ль? Иль Сенджу? И те и другие будут голосовать за своих, простым же людям ваши дрязги и вовсе не сдались, они предпочтут остаться в стороне, пока вы вновь возьмётесь выяснять отношения. Вот к чему это приведёт? Догадываешься? Пораскинь своими деревянными мозгами, глядишь, и осознание проклюнется. – как маленькому, неразумному ребёнку Машимо-сан объяснял Хашираме истинное положение дел в деревне, где, как я и думала, всё далеко не так радужно, как хотел бы того сам лидер Сенджу. Он и сам всё прекрасно осознавал, судя по сжатым кулакам, однако то, что ноша, которую он добровольно взвалил на свои плечи, оказалась тяжелее, принимал с неохотой.

Хаширама Седжу несомненно был человеком действия. Такие люди сначала делают, а потом уже думают, пожиная плоды свершившегося. Из него без всяких сомнений получился прекрасный воин и способный лидер, что мог воодушевить и вести за собой армии, но вот правитель из него вышел бы неважный. Не говоря уже о том, что как метко подметил мой наставник, Сенджу у власти привёл бы к новому конфликту с Учиха, которые только-только начали успокаиваться. Хотя судя по словам владельца древесных техник, не все…

Внезапный хлопок заставил Машимо-сана приостановить свой ликбез. Мы все оглянулись на Акечи-сана, что прикреплял небольшой свиток к лапке чёрного ворона, а затем выпустил его в окно, небо за которым уже стемнело, постепенно покрываясь мерцающими точками звёзд. Ворон выпорхнул и растворился в темноте, его хозяин же молча вернулся на своё место аккурат позади меня, и не думая ослаблять бдительности. Ну да у нас тут условно опасный элемент, раскидывающийся баобабами…

- Ты ж погляди на него! – всплеснул руками самый старший из нас. – Да не трясись ты так, юный Учиха, никто из нас не тронет малышку Чиё. Не для того я в своё время ей свои знания передавал!

- Э-э, так это что же получается, она – твоя ученица, старик Маши?! – удивился Хаширама и уже по-новому оглядел на меня. Кажется, я услышала, как что-то лязгнуло за моей спиной…

- Ученица не ученица, а способности у неё были. – взгляд зелёных глаз зацепился за блеск серебра на моих запястьях. – Всё ещё носишь их?

- Вы узнали меня по ним? – я попыталась скрыть браслеты, в которых уже не было нужды, ведь чакра равномерно распределялась по телу, не доставляя мне неудобств. Сейчас они не более чем проявление моей сентиментальности.

- Нет. – хмыкнув, но закрыв глаза на моё невежество, ведь отвечать вопросом на вопрос в приличном обществе не принято, ответил старейшина. — Всё дело в глазах. Не встречал ещё никого с такими удивительными глазами, как у тебя, девочка. Ни до, ни после…

- Ого, и правда! – воскликнул Хаширама за секунду оказавшийся со мною нос к носу, напрочь проигнорировав потемневшее от воспоминаний лицо старика, — Какой у тебя интересный цвет глаз. – озвучил он вглядевшись. — А ещё… какой-то узор?

- В моих глазах лишь крапинки², ничего более. – отмахнулась, поняв о чём он, а не то припишут мне какой-нибудь улучшенный геном, разгребай потом. — Что? – Однако мои слова были встречены смехом.

- Ха-ха, — давился Хаширама, отчаянно сдерживаясь, прикрывая раскрасневшиеся щёки. — жаль, что Мадара этого не слышал! Интересно, какое бы лицо он состроил?

Я понятия не имела при чём тут Мадара-сама, но сгущающееся напряжение за спиной что-то да значило. Только вот что конкретно — мне не ведомо.

Вопреки сказанному Главой Сенджу Мадара-сама явился тем же вечером, чуть ли не разнося в щепки бедные деревянно-бумажные двери. Это ж надо так стучать!

Все гостившие на добровольно-принудительной основе у Машимо-сана были весьма удивлены, увидев Учиху Мадару, стоящим на пороге, лично явившемся, — да ещё и без сопровождения! — чтобы забрать своего подчинённого и… кого? Подопечную? Иждивенку? Я и сама уже не понимала, на каких правах обитаю в клане Учиха и тихо лелеяла в душе надежду, что вскоре смогу перебраться либо к Машимо-сану в качестве помощницы, либо урвать собственный угол, но это маловероятно и первый вариант был куда реалистичнее.

Лишь Хаширама давил самодовольную лыбу, пребывая в своих мыслях, что не укрылось от внимания его друга детства, Мадара-сама не сводил с него прищуренных в подозрении глаз. 

Между ними словно завязался бессловесный диалог…

Ещё никогда мне так отчётливо не казалось, что нечто важное проходит мимо меня.

Но вот Хаширама поигрывает бровями, и с губ члена самого хладнокровного клана слетает тяжкий вздох. О, сколько всего было в этом вздохе! Однако Мадара-сама не был бы Мадарой-сама, если бы даже в таком сражении потерял хоть крупицу своего достоинства.

Гордо развернувшись, мужчина направился прочь, не утруждая себя раздачей очевидных приказов.

Меня легонько подтолкнули в спину. Мне даже оборачиваться не стоило, чтобы понять, что это был Акечи-сан, ожидающий меня, ведь он по прежнему находился «при исполнении» — только это и мешало ему пойти следом за своим Главой.

Не дожидаясь момента, когда знакомый силуэт с непокорной шевелюрой превратиться в чёрную точку на горизонте, я поторопилась надеть свои гэта, посылая Машимо-сану виноватую улыбку.

- Ничего-ничего. – добродушно заверил меня наставник, оторвав задумчивый взгляд от удаляющейся спины Учиха. – Беги, но обещай, что заглянешь ко мне на недельке.

Я лишь кивнула, позволяя Акечи-сану увести себя, прикидывая сколько времени мне потребуется в этот раз, чтобы заставить себя хотя бы выйти за пределы поместья.

«На недельке…» — сокрушённо повторила мысленно, подавляя обречённый вздох. 

Я настолько погрузилась в свои мысли, что совсем не заметила, как Мадара-сама качнул головой в строну Акечи-сана, и тот, следуя немому приказу, растворился в плотной листве деревьев, оставляя меня наедине со своим Главой. Я быть может так и не заметила его пропажу, если бы меня внезапно не позвал знакомый, ровный голос:

- Чиё Сенджу. – я подняла взгляд на Учиху, выныривая из своих дум, как бы развести Акечи-сана на ещё одну «прогулку», задаваясь новым вопросом – чего это он так официально?

«А ведь это первый раз, когда он обращается ко мне по имени…» — как-то отстранённо промелькнуло в голове, но я быстро отмахнулась от этой мысли. Не мудрено, учитывая, что этот удивительный во всех смыслах мужчина выдал после.

- Чиё Сенджу. – повторил он, словно собираясь с духом перед отчаянным шагом. Будь передо мной кто-то другой, а не Мадара Учиха я бы даже поверила в это. – Я предлагаю тебе войти в мой клан, стать полноправной его частью.

Я слышала, как воет ветер, нарушая покой ночи шелестом листвы, и мне казалось, что такой же ветерок разгуливает в моей голове, сея хаос в привычном, тщательно наводимом долгими годами порядке.

- З-Зачем? – голос дрогнул невольно, озвучивая волнующий вопрос.

- Жена Главы одного клана не может принадлежать другому. – скрестив руки на груди, дал он ответ.

- Ж-жена? Кто? Чья?

- Жена. Ты – Чиё Сенджу. Моя. – терпеливо отвечал носитель шарингана на посыпавшиеся от меня вопросы, поток которых я откровенно говоря не контролировала, пребывая в шоке, ведь частично понимала с самого начала к чему меня подводят.

- З-за-зачем? – повторилась я, чувствуя, как кровь отливает от лица, и холодеют кончики пальцев.

- Потому что таково моё желание. – выдохнув признался он, глядя на меня своими глубокими тёмными глазами.

Словно два туннеля, входя в которые ты не видишь света на том конце, а у тебя в руке нет даже фонарика.

И тем не менее, бояться этой темноты не стоило. Однако понять это можно, лишь сделав шаг вперёд.

К сожалению, мужество не входило в список качеств, данных мне при рождении.

- Чиё Сенджу. – мужчина сделал шаг на встречу, я же попятилась назад. Оценив мою реакцию, он прекратил попытки сократить дистанцию, продолжив:

- Я готов убивать за тебя. – стоило этим страшным словам прозвучать, как мне показалось, что мои ступни примёрзли к земле, — да что там! — я сама обратилась в ледяную статую. — Умереть за тебя. – А он всё продолжал, — Жить ради тебя. Моя жизнь в твоих руках. – и с каждым сказанным предложением, я словно бы оттаивала, — Забери её, либо отринь, но знай, что тогда не быть мне более человеком. Я стану призраком, тенью себя прошлого в попытках стать тем, кем был до встречи с тобой. Но всё равно не прекращу искать там, куда бы ты ни пошла, лишь ради того чтобы знать, что ты цела, в порядке, жива. Ты можешь отречься от меня, но я никогда не сделаю того же с тобой. Такова суть Учиха. – однако, тело так и продолжала бить мелкая дрожь.

И это было не из-за ветра, как бы мне не хотелось убедить себя в обратном.

Между нами повисла тишина, нарушаемая лишь звуками ночного леса. Учиха Мадара сказал своё слово, ожидая моего ответа. А у меня его не было! Не было, чёрт его подери! Да и что я вообще могу ему сказать, в моей-то неопределённой ситуации и подвешенном положении?! У-у-у, думай голова, шапку свяжу! 

Голова думать не хотела. Уж точно не под пристальным взглядом ониксовых глаз.

- Точно! — возликовала я мысленно.

- Могу я подумать? – робко озвучила я самый популярный ответ на предложение руки и сердца, — а это было именно оно, верно ведь? – вопреки устоявшемуся мнению, это было совсем не радостное «Да!».

- Разумеется. – донеслось до меня его на удивление тихое согласие, прежде чем он отвернулся от меня, и мы продолжили свой путь.

Той ночью, ложась спать, я радовалась тому, что сообразила выбить для себя отсрочку и не обозначила временные рамки. Однако случайно пересекшись с Главой Учиха спустя несколько дней, я уже не была так рада.

На лице мужчины поселилась фарфоровая маска отстранённого спокойствия и безразличия, прилегая к нему ещё плотнее, чем раньше. И если тогда я ещё могла хоть что-то разглядеть под ней, то теперь, после той злополучной ночи, это стало невозможно.

И это было вот совсем не жутко. Совсем.