Прощай навсегда

Сложно уже отследить, когда это все началось, вероятно, что давно, настолько, что тяжело найти корень проблемы без сторонней помощи. Спрятанные вглубь души эмоции мёртвыми, безжизненными пластами накладывались друг на друга все это время, превращаясь в один большой неподъемный груз, давящий изнутри и постепенно подводящий к краю. Каждый божий день Скарамучча, приходя с работы домой, вернее, в свою комнату, которую он снимал, ощущал эту противную тяжесть и за долгое время уже хотел просто выть от беспомощности. Каждый день на протяжении долгого времени парень чувствовал боль и предпочитал забивать на неё, мол, "само пройдёт". Но все только усугубилось: сначала было легкое недомогание, потом оно стало посильнее и начинало проявляться чаще, а теперь и вовсе мучает ежедневно с неистовой силой, заставляя Скару, корчась от боли забиваться в угол и просто рыдать, раздирая ногтями и так повреждённые руки.

Скарамучча поначалу частенько прибегал к селфхарму, поняв, что боль физическая помогает убивать боль душевную, но и это со временем перестало действовать. Безвыходная ситуация, не было ничего, что могло бы помочь. В голове огромным жужжащим роем чёрное и склизкое нечто, именуемое болью, почти кричало о самоубийстве. И правда, зачем терпеть, если можно всё так просто и быстро закончить?

Холод металла отчётливо ощущался на коже. Тонкое острие ножа было приставлено к пульсирующей под кожей вене, оставалось только надавить, всего-то надавить и избавиться разом от всех мучений, не будет больше страдания, не будет чувств и плохих мыслей, только спокойствие, но что-то не давало парню сделать этого, он не мог надавить, он так и сидел, слегка прижав нож к коже. Скара даже не услышал шаги за дверью и очнулся только тогда, когда на него упал яркий, отдающий желтым цветом свет из коридора. Женская высокая фигура показалась в проходе. Хозяйка этой квартиры, не иначе. Она частенько заходила без стука, вела себя своевольно и иногда дерзко, но Скарамучча просто привык к ее поведению, пусть она и неимоверно бесила. Вот и сейчас, она в очередной раз вошла, чтобы поговорить о ерунде или куда-нибудь вытащить парня, и как же невовремя она зашла, застав максимально жалкую картину. Скарамучча, прижавшись к стене, весь исхудавший в слезах сидел на полу и норовил перерезать вену кухонным ножом. Меньшее что сейчас хотел парень — это чтобы его застали в таком виде и в таком положении, но увы, сейчас ничего не сделаешь. Лицо Синьоры исказилось, вид Скары ей явно пришелся не по душе, почти нереально понять, что она ощущает. Злобу? Отвращение? А может вообще обиду, но на что?

— Если собрался это делать, можно, пожалуйста, не в моей квартире? Ладно труп, разберусь, терпеть не могу нюнь и слабаков, желание умереть и всяческие попытки — это проявление слабости. Бесит, а по тебе и не скажешь, что ты слабак, видимо, ошибалась, — взгляд серых глаз заставил замереть и приковал к месту, движения плавные, словно у хищницы, она так аккуратно подобралась ближе, находясь уже вплотную, не разорвав ни разу зрительного контакта. Руками она аккуратно забрала нож и только тогда продолжила. — Конфискую, иди выпей успокоительного, возьми выходной и проспись, реши для себя, нужна тебе эта жизнь или нет, судя по тому, как ты колебался, нужна, так иди наконец и реши свои проблемы вместо того, чтобы бежать от них, жалкая, беспомощная тряпка.

Последние слова, сказанные противным шепотом, пробрали до глубины души, Скарамучча никогда не терпел оскорблений в свою сторону, они разжигали в нем ярость и жажду доказать, что это не так, а эта хитрая женщина, зная все, просто умело пользовалась своими знаниями.

— Закрой. Свой. Поганый. Рот. — сквозь зубы с огромными паузами между словами, словно ставя точки, прошипел Скара, утирая дрожащими руками безостановочно льющиеся слезы.

Синьора ещё какое то время сидела прямо напротив, не желая прерывать контакт глаза в глаза, натурально испепеляла взглядом и так противно ухмылялась, что хотелось накинуться на нее с кулаками, но делать это парень не стал, не хотелось ссориться с хозяйкой квартиры, у которой он снимает всего лишь комнату, она не нуждается в средствах и приняла его к себе просто потому, что одной жить было как-то тоскливо, именно поэтому она никак не держится за Скарамуччу и в любой момент может выгнать его на улицу. Скара, наоборот, зависит от Синьоры, поэтому в лишний раз старается придавливать внутри скверный характер, чтобы элементарно не потерять крышу над головой.

Скрип половицы, перед глазами было уже не лицо Синьоры, а ее ноги. Хозяйка направилась к выходу, Скара смотрел ей вслед, хмуря брови, он был напряжен от такого неожиданного визита и к тому же эти слова, которые распалили что-то внутри, то ли злость, то ли какую-то странную печаль. Расслабиться Скарамучча смог только когда дверь была закрыта и комнату окутала привычная темнота, разом затянувшая в себя парня. Скара даже мечтал, чтобы эта темнота его рано или поздно просто поглотила полностью и без остатка, с концами, отбирая все чувства и эмоции, что до этого так жестоко терзали его изнутри.

Скарамучча сидел, обнимая ноги руками, положив голову к себе на колени и прижавшись спиной к бетонной стене, такой холодной даже в жаркие летние вечера. Парень весь продрог пока сидел так, он даже не знал, сколько времени уже находится в таком положении. В голове только рой взбесившихся мыслей, которые на полной скорости врезались в черепную коробку, словно насекомые, что пытаются найти выход, раз за разом ударяясь в стекло.

Парень нашел в себе силы, чтобы встать и начать хотя бы немного оживать, для начала надо было привести себя в порядок, а после вовсе лечь спать, завтра тяжелый рабочий день. В заведение должны были привести нового работника, а заботу о нем и инструктаж новенького почему-то повесили на Скару, который не являлся даже администратором того заведения, он был лишь простым официантом, который периодически боролся с сильным желанием избить некоторых посетителей подносом и потоптать ногами их мерзкие лица.

В доме было тихо, скорее всего, Синьора уже спит. Парень включил телефон, лежащий на столе, яркий свет резал глаза, достаточно пугающая цифра высветилась на экране и заставила паниковать, два ночи, завтра утром Скарамучча будет страдать, не иначе. Стараясь не шуметь, Скара пробрался в ванную, которая была очень близко к его комнате, умыл холодной водой опухшее от слез лицо и уставился в зеркало. Бледная кожа, болезненный вид, синяки под глазами, искусанные губы, как его ещё не выперли с работы за то, что распугивает клиентов своим видом. Взгляд опустился вниз к рукам, тонкие запястья, такие же бледные, как и лицо, просвечивающая вены фарфоровая кожа, испещренная множеством красноватых царапок и еле заметных шрамов.

— Какой же я идиот...

Парень свалился на кровать полностью обессиленный, закутался в одеяло и уснул, подтянув к себе ноги настолько близко, насколько вообще возможно.

Противный звон будильника бесцеремонно ворвался в сон Скары, который вовсе не был спокойным, кошмары мучали его постоянно уже на протяжении долгого времени, сначала это были с виду простые сны с лёгкими тревожными элементами, но вскоре переросли в откровенные ужасы, из-за которых Скарамучча давно не мог выспаться нормально, и даже проспав больше нормы, он просыпался измотанным.

Парень дотянулся до телефона и отключил бесячий будильник, сразу же вставая с постели, чтобы не заснуть повторно и не опоздать на работу. Скара слегка вздрогнул от прохлады в помещении и потер заспанные глаза. Простая утренняя рутина, умыть лицо, одеться и позавтракать, но как же сильно не хотелось ничего этого делать. Пересиливая себя, Скарамучча встал окончательно и принялся натягивать на себя одежду, первое что вообще попалось под руку. Белая рубашка, слегка заправленная под брюки с высокой талией, отличный выбор, красиво и не видно всего того ужаса, что был на руках у парня. Птичье гнездо на голове после сна было успешно разобрано расческой и приведено в полный порядок. Разум Скары постепенно просыпался, а с ним вместе и тот рой мыслей, что мучал его вчера. Слова Синьоры не выходили из головы, он начал думать о том, что вдруг ему и правда нужна помощь, но парень отмел эту идею, у него просто неудачный период в жизни и его просто накрыло, это нормально, скоро пройдет.

Парень разглядывал себя в зеркале после того, как умылся, прямо как вчера, сон ему никак не помог, он такой же, что и вчера, бледный и выглядит болезненно, скулы выпирают, как у скелета, сколько он уже нормально не ел? У него то не было желания, то вообще тошнило от еды, сотни отговорок и как итог — он постоянно перебивался чаем. Захватив небольшой портфель с необходимыми вещами, Скара вышел из комнаты, направляясь к выходу, но его остановила Синьора, которая на удивление не спала в это время и в довесок сунула ему бутерброд, догадалась, не сложно, она наблюдательна и замечала, наверное, что Скарамучча перестал выходить на кухню, да и внешне видно, что он как-то странно похудел в последнее время.

— Пока, — парень не стал говорить ничего лишнего, взял то, что ему дали, и просто ушел на работу, по дороге все-таки пытаясь съесть этот щедрый дар, но ничего попросту не лезло.

Погода, как всегда, была прекрасная, яркое утреннее солнце освещало сонные улицы города, люди медленно перемещались большой массой, неизвестно, куда. По дороге в голове всплывали мысли о том, нормально ли вообще то, как Скара себя ощущает, и возможно ему и правда нужен специалист? В любом случае, просто ради пробы сходить ничего не мешает, если проблему все-таки обнаружат, то можно будет и решить ее.

Скарамучча, как всегда, открыл кафе, слегка прибрался в зале, с минуты на минуту ему должны были привести нового работника, а пока ждет, Скара присел за барную стойку, в сотый раз протирая от капель стаканы.

Звон колокольчиков входной двери, парень на автомате развернулся, чтобы посмотреть, кто пришел, не кто-то из работников, а какой-то странный рыжий парень, выше, чем Скарамучча, весь усыпан веснушками, с ярко голубыми глазами.

— Мы ещё закрыты, — отчеканил Скара.

— Я новый работник, мне сказали, что тут будет человек, который меня всему обучит, это ты? — спокойным и ровным голосом сказало рыжее нечто, с разбегу врываясь в размеренную жизнь парня. — Тарталья, ну или просто Чайлд, а вас как звать?

— Скарамучча, — просто и легко ответил парень, вставая с места, чтобы показать основные вещи, которые могут понадобиться при работе, такие, как раздевалка, форма, основные правила и тому подобное. Тарталья послушно ходил по пятам и внимательно слушал, ни разу не перебив и только под конец, когда Скара спросил, есть ли вопросы, подал голос, сказав простое "нет". После он исчез, упорхнув в раздевалку, словно его и не было вовсе.

Весь день парень не спускал взгляда с нового работника, наблюдая за тем, как тот справляется, видимо, у него уже был опыт работы официантом, раз так ловко справляется с работой без дополнительных разъяснений. Хорошо общается с клиентами и быстро находит общий язык.

Ближе к полудню в кафе пожаловало огромное количество людей, так что мест на всех не хватало, да и у кассы толпились огромные очереди, двое простых официантов еле успевали всех обслуживать и носились по помещению, как ненормальные. Скарамучча даже подозревал, почему в их маленьком кафе, которое особо никогда не было популярно, вдруг случилась "запара", как ее называли другие работники в разных заведениях, все это случилось только благодаря Тарталье, который вышел на работу только сегодня. Кафе и до этого хорошо окупалось, но сейчас прибыль просто зашкаливала от огромной текучки.

Когда основная масса народа прошла, заведение снова опустело и изредка заходили люди только за напитками с собой и тут же уходили, вовсе не желая оставаться в помещении, поэтому Скара, наконец, смог присесть где-то в углу заведения, расстегивая верхние пуговицы рубашки, чтобы сделать ее слегка свободнее и спокойно вздохнуть полной грудью, давая уставшим ногам немного отойти от беготни по залу. Парень разглядывал заведение в сотый раз, уютное, в темных тонах, с приглушённым светом, тут даже от стен пахло кофе и был очень приятный глазу интерьер, из которого ярким пятном выбивалась шевелюра нового работника. Скарамучча зацепился взглядом за новую деталь в их заведении и принялся наблюдать, сам того не замечая. Тарталья ходил по залу, разглядывал картины, растения и виниловые пластинки на стенах, иногда подходя к бариста и завязывая с ним диалог ни о чем, и даже каким то образом смог выпросить у этого скряги бесплатный кофе, хотя Скарамучча за все время работы с ним бок о бок ни разу не удостоился такой чести.

Так или иначе, Скара был уверен в одном — этот рыжий, пока что неопознанный объект навряд ли будет с ним общаться, и в этом не было ничьей вины, парень сам по себе не особо интересный собеседник и не так активен, он может слушать, но не говорить. От слежки за Тартальей отвлекли достаточно навязчивые мысли и воспоминания о вчерашнем дне, уже начинающие съедать Скарамуччу изнутри. Так глупо попасться Синьоре, обнажая все свои слабости, но она даже не была удивлена, будто бы знала заранее, что с парнем творится нечто странное, неужели он настолько очевидно себя вел? В каких местах он прокололся, выдавая свое плачевное состояние? Вчера он почти покончил с собой в порыве истерики, а проснулся как ни в чем не бывало и снова проживает жалкую рутинную жизнь, такую же, как и миллионы других.

Весь оставшийся рабочий день из головы не выходили слова Синьоры: "реши свои проблемы". Легко говорить. Казалось бы, что такого, любые проблемы можно решить, да, можно, но с условием, что ты их видишь и осознаешь, так же, как и пути их решения, но какие же проблемы были у Скарамуччи? Что ему надо решать? Периодические перепады настроения, истерики, самоповреждение и, в конце концов, чуть ли не попытка самоубийства, но разве это проблема? Скара в упор не видел этого и в голову никогда не приходила мысль о том, что, возможно, ему следует обратиться к психотерапевту или любому другому доктору подобной направленности. Парень чувствовал себя хорошо, по крайней мере, так казалось.

К вечеру количество посетителей снова возросло как и днем, все возвращались с работы и не упускали возможности забежать в уютную кофейню, а заодно и полюбоваться на новенького официанта, он стал популярным за достаточно короткий срок благодаря сарафанному радио, в миг разносящему весточку о том, что в их старой, ничем не приметной кафешке вдруг появился новый работник, не дурный внешне и по общению хоть куда. Скарамучча носился по всему залу, разнося заказы и собирая новые, периодически замечая, как посетители уже в открытую пялятся на Чайлда. Общительный работник подолгу останавливался у каждого столика, слушая комплименты и отвечая заигрыванием на попытки к нему подкатить со стороны девушек, парню это конкретно надоело ровно тогда, когда на руках уже скопилось около шести заказов, которые он никак не мог донести до кухни из-за того, что посетители, прошедшие не ради любования на рыжее недоразумение (коих было чертовски мало), начинали бунтовать, злиться и агрессивно подзывать официанта.

— Хватит лясы точить, ты сюда работать пришёл или заигрывать с клиентками? — почти что прокричал Скарамучча, отвесив смачный подзатыльник Тарталье.

Яркие, голубые словно море или чистое от облаков небо глаза без тени примеси другого цвета с выраженным возмущением впились в спину удаляющегося Скары, уже начиная слегка злиться на него, но больше одолевал интерес, кто он такой? Почему позволяет себе так делать? А главное характер, поначалу казался тихоней, отчужденным, а теперь открылся совершенно с другой стороны, импульсивный и агрессивный. По лицу Чайлда расплылась хитрая ухмылка, пока лисьи глаза смотрели в пустоту, где только что был темноволосый парень, его коллега. Внутри заиграл интерес, настоящий, неподдельный, хотелось познакомиться и докопаться до истинной сущности Скарамуччи.

После замечания Чайлд и правда начал работать лучше, что не могло не радовать. Наконец, Скара мог ходить по залу более медленно и спокойно, собирать пожелания посетителей, наслаждаясь более спокойной атмосферой без недовольных выкриков "официант " в свой адрес. Медленно, с каждым десятком минут, люди постепенно уходили, становилось все тише и спокойнее. Лучше становилось и Скаре, он не выносил огромного скопления людей, но так или иначе работа обязывает терпеть сквозь нервы, срывы и постоянный страх, иначе было никак, благо, он умел это сдерживать и не показывать такую свою сторону. Рабочий день подходил к концу, как и все остальные, он прошел слишком быстро, вернее, так казалось. Зачастую где-то в середине дня Скарамучче казалось, что день бесконечно долгий и он едва ли сможет его прожить до конца, но когда до закрытия оставалось пару часов, а то и меньше, то ощущалось, будто дня не было вовсе. Легкие взмахи метлы прошлись по полу шоколадного цвета, с красивой, натуральной текстурой дерева, покрытого чем-то, чтобы не портилось с течением времени, сметая грязь, принесённую с улицы на обуви посетителей и крошки, упавшие со стола, в одну кучку. Пока Тарталья лёгкими движениями протирал столы, парень уже давно закончил подметать пол и, выкинув всю собранную грязь в мусорку, остановился все в том же углу. Мысли заполонили голову Скарамуччи, он стоял, смотря в одну точку в полу, поставив подбородок на длинную ручку от метлы. Что, если ему и правда нужна помощь? Что, если его проблема уже разрослась до нереального размера? Что, если ему уже поздно помогать? Скара помотал головой, избавляясь от крайне тревожных мыслей, которые крепкой хваткой сдавливали горло, перекрывая кислород. Спина покрылась мелкими мурашками, медленно проходящими по всему телу крупной волной. Все хорошо. Все в порядке. Опасности нет. Или есть? Что, если он уже давно сошёл с ума? Что, если... А что? А если..? В груди что-то защемило, сердце билось о ребра, упорно пытаясь их проломить и выскочить. Парень рукой сжал рубашку на груди, уже начиная задыхаться, глаза метались по всему помещению. Страшно. Ощущение, будто все нереально. Что, если он сейчас умрет? Прямо тут.

Дерганый взгляд остановился на рыжей голове Чайлда и, наконец, замедлившись, спускался вниз по рыжим кудрям, поднявшимся от удивления таким же рыжим бровям, и добрался до глубоких, как океан, глаз. Казалось, они были даже глубже самого океана, настоящая синяя бездна, в которой можно утонуть. Не смотря на глубину этих глаз и представление, как Скара тонет в них, теряя последний воздух из легких, он смог успокоится и начать дышать ровно. Недоумение сползло с чужого лица, сменяясь заинтересованностью, и только сейчас, заметив в общей картине эти глаза с лисьим прищуром, Скара резко отвернулся, чувствуя себя неловко.

В голове появился небольшой росточек сомнения. Парень все больше задумывался над тем, что ему нужна помощь, тотально анализировал свое состояние, замечая всё, что до этого не видел. Вся эта тревога, желание умереть, беспочвенный страх это же всё было не нормально. Или нормально? Может, он всё себе придумал?

Мысли появлялись снова и снова, каждую секунду заполняя черепную коробку, смешиваясь друг с другом и превращаясь в липкую, противную массу, вынуждая голову тяжелеть. Охваченный неугомонным роем мыслей, Скарамучча поставил метлу на место и присел за первый попавшийся столик, закрывая глаза и зажимая руками уши. Звенящая тишина заполонила все вокруг вперемешку с глубокой темнотой. Надо прийти в себя, вернуть разум на свое место.

Парень достал телефон и в поисковой строке набрал "психолог" и город, в котором живет. Много ярких анкет появились перед глазами. Женщины, мужчины, старые, молодые, на однотонном фоне, на фоне книг, много разных, и все они пугали, а спускать взгляд и того страшнее, цены больше, чем парень получает за одну смену. Такие цены точно Скаре не по зубам, у него, конечно, есть накопления, но тратить их на что-то подобное казалось нецелесообразно, а обращаться в больницу чревато получением не лучшей характеристики. Листая дальше ленту специалистов, встречались и цены пониже, но все равно такие же большие относительно заработка парня.

Тарталья все это время неотрывно следил за Скарамуччей, прожигая его, ничего не подозревающего о слежке, синевой своих глаз. Парень вел себя странно и этим привлек внимание. Может, ему плохо? Чего-то испугался? Что-то случилось?

Спрашивать рискованно — можно напороться на агрессию, однако, не попробовав, никогда не узнаешь, какая будет реакция на самом деле.

Чайлд осторожно прошёлся по залу, как бы невзначай доходя до Скарамуччи и становясь прямо за его спиной. Парень листал что то в телефоне, цветные изображения с людьми. Тарталья пригляделся, пытаясь прочитать, что такого интересного рыщет в интернете его коллега, но стоило только довести взгляд до строчки букв, как телефон погас. В темном, словно ночь, экране можно было с лёгкостью рассмотреть раздраженное выражение лица Скары, который смотрел прямо в отражение рыжего недоразумения в своем экране.

— Я слышал, что когда-то излишне любопытным отрезали нос, — ледяной тон голоса парня пронизывал душу и ощущался, как вода в реке обычным зимним днем, когда температура на улице стремительно уходила в минус.

Тарталья замер и долгое время не мог собраться с мыслями, его не пугал Скарамучча, ни капельки, он был для него таким же человеком, как тот же самый бариста, но сейчас ситуация была особенно неловкая. Чайлда поймали за почти что детским любопытством и он активно искал в своей голове разные виды отмазок.

— Слышал что-то такое, говорят, этот способ проучить излишне любопытного изобрел некий Скарамучча, — Чайлд отодвинул стул рядом с парнем, тут же усаживаясь на него и задумчиво устремляя взгляд в потолок. — Придумал новую расправу за иную провинность и ищешь жертву для эксперимента?

Глаза, которые Скара ощущал, как два бездонных океана, снова устремились на него. Яркий блеск хитрости в голубой радужке, и по лицу расплывается ухмылка.

— Какие то проблемы? — ещё более раздражённо произнес Скарамучча. Брови уже медленно начали движение в попытке соединиться друг с другом, наводя на лицо парня ещё более агрессивный вид, чем он был на самом деле.

— Нет, — совершенно спокойно ответил Тарталья, с интересом наблюдая за изменениями на лице коллеги. Почти детское гладкое лицо с азиатскими чертами обрамлено черными, как ночь, локонами. Кожа, словно прозрачный фарфор, выглядит так хрупко, что даже страшно просто смотреть, вдруг разобьётся.

— Значит, скоро появятся. Не суй нос не в свое дело, — прошипел парень, выходя из-за стола и задвигая стул на место. Легким движение руки по кнопке телефона он проверил, сколько сейчас времени, и понял, что уже пора закрываться. Тонкий и хрупкий, словно хрусталь, силуэт скрылся за дверями раздевалки. Чайлд ещё долго смотрел на закрытую дверь служебной комнаты, той, в которую недавно вошёл Скарамучча. В голове было много мыслей относительно его слов. Этот характер, этот нрав. Тарталья поступил неправильно, вторгшись в личную жизнь своего коллеги так нагло, пусть и не специально. Агрессия в такой ситуации была более чем логична, однако, не такое первое впечатление о себе хотел построить мужчина. Тарталья рассматривал в голове несколько вариантов, как извиниться за сегодняшнюю ситуацию и наладить их общение, не хотелось бы иметь плохую репутацию среди коллег. Чайлд в голове вертел имя черноволосого парня. Необычное, острое, словно шипы розы, оно цеплялось за разум и не давало себя забыть.

Холодный ветер трепал волосы, словно пальцы заботливой матери, перебирая их прядь за прядью. На чистом от облаков небе висел яркий желтый шар, постепенно скатывающийся за горизонт. Солнце дарило свои последние лучи перед тем, как снова исчезнет до утра. Тихие, размеренные шаги по брусчатке одинокой улицы. Скарамучча полностью был погружён в свои мысли и даже не следил за окружающей обстановкой. Парень листал все ту же ленту специалистов. Женщина, мужчина, старый, молодой, средних лет, дорого, дешево. Множество похожих друг на друга фотографий, одна и та же поза, один и тот же фон. Бездумное пролистывание окончилось только тогда, когда Скара, наконец, зацепился взглядом за одного специалиста. Мужчина, не стар и не молод, с хорошим стажем и ценой чуть более доступной для Скарамуччи. Почему-то именно этот специалист вызвал к себе интерес, даже через фотографию ощущался какой-то необъяснимый комфорт. Парень замер на месте, изучая контактную информацию специалиста, сохранил ее и даже собирался тут же написать, но что-то его остановило. Страшно. Скарамучча не мог написать даже слово. Сомнения снова лезут в голову, обволакивая всего парня целиком и отдаляя от цели. Словно призрачные тени из прошлого, они выдирали из рук Скары ниточку, указывающую верный путь, и уводили за собой вглубь разума. Я не должен. Я не могу. Мне это не нужно. Зачем? Я просто себя накручиваю. Злые голоса ехидно шептали на ухо различные отговорки, периодически посмеиваясь над желанием парня поменять свою жизнь в лучшую сторону. Руки, держащие телефон начинали, трястись. Глаза судорожно бегали по буквам, не в силах остановится ни на одной из них. Глубокий вдох. Скарамучча закрыл глаза в попытке успокоиться. Он стоял прямо посередине улицы, слушая ветер, шуршание листвы на деревьях и другие посторонние звуки. Как бы Скара не пытался, он не мог, по крайней мере не сейчас, оставалось только сохранить контакты на будущее и убрать телефон обратно в карман, продолжая путь домой.

Привычная тишина в квартире встретила пришедшего с работы парня. Синьора, видимо, как всегда, пропадала на работе и появится неизвестно, когда. Стоило только переступить порог, в голове снова каша. Шёпот разума стал ещё более навязчивым и громким. Или это не разум? Может, это что-то инородное, поселившееся в голове лишь с одной целью. Свести с ума, довести до конца, до края и скинуть оттуда легким толчком в спину, отправляя тело в свободный полет.

Сложив одежду и вернув ее на свое место, парень залез в постель, снова заворачиваясь в одеяло, как и в прошлый раз. Ему не хотелось ничего, только уснуть и передать себя в руки ночным кошмарам.

Нежные, слегка прохладные тонкие руки, такие аккуратные, проходят по темным волосам, забираясь в них. Медленно прикосновение с волос перетекает на лицо. Материнские руки проходят по щекам, гладя их, и спускаются к шее. Глоток. В горле сухо. Странная паника начинает охватывать все тело, хотя, казалось бы, бояться нечего. Знакомые черты лица, но видно только растягивающиеся в жуткой улыбке губы и повисшие над Скарамуччей такие же черные локоны волос, щекочущие лицо. Руки начинают сжиматься на шее. Прикосновения из легких и невесомых становятся такими тяжёлыми и грубыми. Тонкие пальцы уверенно сдавливают шею. Не хватает воздуха. Парень начинает задыхаться, хватаясь руками за тонкие запястья женщины.

— Мама.....

Учащённое сердцебиение, дрожь во всем теле и холодный пот. Снова кошмар.

Прохладный душ. Дешёвая сигарета с ментолом. Отражение в зеркале. Все как всегда. Сегодня Скарамучча проснулся раньше чем обычно, вернее, за три часа до будильника, после очередного кошмара сон как рукой сняло, не оставалось ничего, кроме как встать сейчас и начать собираться. Дома не было никого, Синьора все ещё на работе, без нее квартира словно заброшена и в каждом углу сидит одиночество. Сегодня было слегка прохладно, поэтому выбор пал на те же брюки, черную водолазку и бежевый оверсайз кардиган с крупными пуговицами.

На улице все ещё слегка темно и из-за горизонта виднелось солнце, которое вот-вот и скоро снова ярким диском повиснет на небе. Щелчок зажигалки. Ещё одна сигарета. Скара периодически прибегал к курению и даже сейчас он, идя по той же самой улице, что и вчера, вдыхал едкий дым с привкусом ментола.

Экран телефона осветил худощавое и изнемождëнное лицо Скарамуччи. До работы оставался ещё час как минимум, а он уже стоит перед зданием, докуривая сигарету и открывая чат с психологом, которого он нашел вчера. Все та же проблема, он просто не может написать, у него не получается. Страшно. Руки снова задрожали. Глубокий вдох.

— По тебе и не скажешь, что сигаретками балуешься, — бархатный знакомый голос. Не иначе, как Тарталья но в такой час? — Тоже время не рассчитал?

Стоило только парню открыть глаза, как он сразу напоролся на два зрачка цвета моря. Так спокойно. По лицу напротив расползалась привычная ухмылка, но сейчас она хотя бы не бесила, как вчера, а даже наоборот, казалась приятной.

— И тебе доброе утро, — выдохнул Скара вместе с дымом и ловким движением потушил сигарету, тут же отправляя ее в урну. — У курящих людей какой-то особый вид? Почему так рано пришел?

— Просто ты выглядишь как особо правильный человек, отвергающий любые вредные привычки.

— Прости, что не оправдал ожиданий, — с легким смешком ответил Скарамучча, доставая ключи от заведения и открывая дверь. Забавно было слышать впечатление о себе от другого человека, особенно когда оно не сходилось с реальностью. "Особо правильный". Знал бы Чайлд, как он ошибается.

Дверь заведения была тут же закрыта изнутри. Ещё слишком рано для открытия. Парень, не теряя времени, по привычке направился в служебное помещение. Бежевый, тёплый кардиган вместе с другими личными вещами оставлен в раздевалке, вместо него повязан короткий фартук.

Тарталья сидел за столом, перебирая в руках ключи от машины. Мужчина проснулся утром с полной уверенностью, что он опаздывает, и, подорвавшись с постели, принялся быстро собираться, вовсе не позавтракав. Уже по дороге он обратил внимание на часы и понял, что ошибся, но возвращаться домой уже не хотел, поэтому в соседнем круглосуточном магазине Чайлд захватил пару бутербродов с лососем и сок.

Тишина в заведении давила, в помещении их двое, но никто не скажет и слова, только звон ключей, тихие вдохи и выдохи.

— У тебя есть машина? — спросил Скара, просто ради галочки, чтобы развеять неловкость. Хотя, возможно, неловко себя ощущал тут только Скарамучча.

— Да.

Сухой ответ собеседника, и между ними снова повисла тишина. Парень стоял рядом с Тартальей, опираясь о стол. Они бы и дальше просто спокойно сидели в ожидании открытия, иногда, может, перекидываясь неловкими попытками завести диалог, но словно гром среди ясного неба у Скары протяжно проурчал живот. Парень густо покраснел, неловкость только увеличилась, тишина давила ещё сильнее, дыхание учащалось. Паника.

— Ты голоден? Я тоже утром не позавтракал, у меня есть с собой, садись рядом, — как-то особо бодро произнёс Чайлд, тут же доставая еду. Скарамучча уже был готов отказаться, но мужчина напирал, уже начал все доставать и отказывать стало как-то неловко, поэтому парень лишь молчал, оглядывая свои руки и не решаясь поднять голову. Так или иначе, подняв голову, он встретится с ним взглядом. Тарталья буквально сунул в руки Скары бутерброд, уже начиная разворачивать свой.

— Знаешь... Я хотел извиниться за вчерашнее, не специально подглядел, поэтому не держи зла.

— Не злюсь, но в следующий раз я отрежу тебе нос, — спокойно ответил Скарамучча, тоже начиная разворачивать пленку, в которую был упакован аппетитный на вид бутерброд. Сможет ли парень его съесть? Его не стошнит? Надо ли ему это? Снова много вопросов в голове, но он уже не может отказаться, это вызовет много лишних вопросов в его адрес, этого нельзя допустить. Парень сглотнул, смачивая тут же пересохшее горло.

Один съеденный бутерброд повел за собой череду происшествий. Живот начал болеть, а желудок требовать все больше. Парня тошнило и одновременно очень хотелось есть. Он еле выдержал наплыв посетителей и сейчас, когда все снова тихо и спокойно, он сел в свое излюбленное место. Самый угол зала, там, где всегда царил приятный сумрак и тишина. Крепко прижав руки к животу, Скарамучча прислонился лбом к столу и закрыл глаза. Плохо.

На этот раз Тарталья подметал полы после наплыва посетителей, пока его коллега странно забился в угол. Долго думать не пришлось, парню нехорошо и это очевидно.

— Тебе нездоровится? — спросил Чайлд, сев на корточки перед Скарой. Даже сейчас, с такого расстояния, было слышно, как урчит живот его коллеги. Скорее всего, тот вообще не ест или ест очень редко, по нему это и видно. Хрупкий, худой, выступающие скулы, бледная кожа и вечно изнемождëнный вид. Все сложилось как дважды два. — Ты ешь дома вообще?

Тарталья не стал дожидаться ответа, сразу отошëл от стола, направляясь в сторону кухни.

Небольшая тарелочка слегка звякнула, когда ее поставили на стол перед лежащим, голодным Скарамуччей. Парень поднял голову, тут же замечая перед собой омлет с помидором и ветчиной, который подают в их кафешке. Взгляд прошёлся сначала по тарелочке с едой, потом на лицо мужчины, снова на еду и опять на лицо Чайлда, но уже с неким негласным вопросом.

— Ешь, — коротко подсказал Тарталья, отодвигая стул напротив, усаживаясь за стол и начиная следить за парнем, — больно смотреть, как ты страдаешь от голода.

— Спасибо, — Скара уже хотел ответить грубо, что это не его дело, как привык, но вовремя прикусил губу, не давая себе этого сделать, как-никак, человек потратил свое время и, возможно, даже средства. Скарамучча вилкой ковырял омлет, отламывая от него маленькие кусочки и ел достаточно медленно, тем самым обнажая свою проблему, смысла скрывать уже нет, по крайней мере, от Тартальи. Мужчина сидел напротив и просто смотрел, он не читал что-то в телефоне, не отвлекался на разговоры, просто смотрел, следил, чтобы Скара доел все до крошки и не выходил из-за стола, пока не сделает это.

— Спасателем решил заделаться? С какой целью? — все-таки съязвил Скара, но без злого умысла.

— Я видел, как хоронили парня, у него какое-то расстройство было и он его не лечил, так же, как ты, не ел или забывал, а может, и вовсе не хотел. Родственники рыдали, как и его друзья. Ты же тоже кому-то дорог, не доводи себя до плачевного исхода, лучше пойти лечиться, — с легкой улыбкой на лице ответил Чайлд. Его слова снова заставили Скарамуччу закусить губу. Им никто не дорожил, он один, единственный человек, который с ним общается — это Синьора, но и она особо не будет переживать, если вдруг парня не станет. О нем просто некому будет скорбеть и с течением времени могила зарастёт высокой травой, пока окончательно не пропадёт из виду. Даже человек со стороны заметил, что с парнем что-то не так, и заговорил о лечении, не значит ли это, что действительно есть причина написать тому психологу?

— Давай сегодня вместе поужинаем? — простой вопрос вызвал сильное удивление на лице Скарамуччи. — Я угощаю.

— Не.....

— Отказы не принимаются, — хитро процедил Чайлд, уже слыша, что Скара хочет отказаться.

— Ну и на кой черт тогда спрашивать, если, как ни крути, вариант ответа только один? — парень уже начал хмуриться от возмущения, кто-то влезает в его жизнь так нахально, переворачивая с ног на голову абсолютно все.

— Ради приличия.

Как только тарелка Скарамуччи опустела, Тарталья ловко подхватил ее, унося туда, где их обычно моют и, вернувшись, в зал как ни в чем не бывало принялся за работу.

Весь оставшийся рабочий день Скара летал в собственных мыслях. Они были разные, от построения текста, который, возможно, отправит специалисту, до очередного мысленного возмущения в сторону рыжего недоразумения.

Рабочий день окончился, как и сотни других, как всегда, особый пик посетителей, потом их стало чуть меньше, дальше к ним забредали только те, кто хотят согреться ароматным кофе в такой промозглый день, и в итоге посещаемость вовсе сошла на нет, как всегда. Работники устало собирались по домам, Скара и Чайлд не были исключением. Парень натянул на себя кардиган и уже собирался аккуратно уйти домой, как ощутил крепкую, но аккуратную хватку за свой локоть. Скарамучча обернулся, испуганно таращась на Тарталью, который, в свою очередь, хитро давил лыбу.

— Куда собрался, нам с тобой в одну сторону, договорились же поужинать, — протянул мужчина, закидывая портфель себе за спину и начиная двигаться вперёд. Чайлд тянул за собой парня, не отпуская его локоть, хотя Скара особо-то и не сопротивлялся, лишь недовольно цокнул.

Тарталья вёл парня куда-то на соседнюю улицу, где припарковал свою машину. Красивая, глянцевая БМВ чёрного цвета стояла у какого-то жилого дома на стоянке. Скарамучча следил за тем, как мужчина открывает дверь со стороны пассажирского сидения спереди и ожидает, пока парень туда залезет.

— Да ты у нас джентльмен, — с шутливой ноткой в голосе сообщил Скара, залезая в машину. Дверь с его стороны закрылась, а сам Чайлд забрался на водительское сидение. Поворот ключа, и вот уже мотор гудит где-то под капотом.

— Ко мне в гости или в какой-нибудь ресторан? — поинтересовался Тарталья, обращая внимание на парня, ощущающего себя не особо комфортно.

— Нет желания сегодня лишний раз быть в людных местах, — коротко ответил Скарамучча, давая понять, что не хочет шататься по ресторанам. Но настоящая причина — это нежелание, чтобы кто-то тратился на него, он уже просто от нахождения в чужой машине чувствовал себя слегка дискомфортно, будто ему тут не место, и вообще, он тут лишнее звено.

За окном мелькали дома, словно яркие картинки, освещённые желтым светом фонарей и алым закатом. В машине царила тишина, никто не решался проронить и слова. Скара смотрел в окно, размышляя о своем и в частности о том, зачем он Тарталье, что такого нашло это рыжее недоразумение в обычном человеке с проблемами, которых парень даже не видит или видит, но не хочет принимать.

Чайлд остановился у многоэтажного дома, коих в городе миллионы, однообразная высотка, ничем не отличающаяся от других. Довольно чистый подъезд и живой лифт, который даже функционирует. Дом кажется новым, ещё не исписанный молодежью и просто в идеальном состоянии. Квартира находилась на восьмом этаже и дверь в нее была простой железной темно-коричневого цвета с уплотнением и имитацией дерева с внутренней стороны.

Сама квартира в достаточно светлых тонах с тёмными элементами декора. Мебель кремового цвета с деталями, по цвету похожими на темный шоколад. Обычная однокомнатная квартира с простой планировкой, но изысканной обстановкой. Слева от входа в квартиру, почти сразу была дверь в ванную, которая сливалась цветом со стеной. Прямо напротив двери — просторная спальня. Белая кровать с темно-синим постельным бельем. По бокам кровати находилось два ящичка для мелочей и на одном из них, на том, который ближе к окну, стояла небольшая лампа. Оно и не мудрено, скорее всего, Тарталья любит читать, и эти домыслы доказывает огромный стеллаж с книгами на всю стену, прямо напротив кровати. Шкаф же находился с левой стороны от кровати, такой же светлый, как и вся комната, с ручками под серебро. Большое окно, в которое попадало закатное солнце. Такие же тёмно-синие занавески, как и постельное белье. Выход на не менее обустроенный балкон тоже находился в спальне.

По правую же сторону от входной двери были нераздельные гостиная и кухня. Мягкий тёмно-синий диван, перед ним стеклянный столик и прямо напротив — небольшая тумба, на которой отлично расположился телевизор. Рядом со всем этим находились кухонные шкафчики. Все так компактно и красиво.

Стоило Скарамучче переступить порог, как ощущение домашнего уюта полностью его окутало. Так комфортно парень никогда себя ещё не чувствовал.

— Чувствуй себя, как дома, — кинул Чайлд, стягивая обувь и убегая в сторону спальни, — располагайся, я скоро вернусь.

Скара аккуратно поставил свою обувь у порога, а портфель повесил на крючок в прихожей, находившейся справа. Тихими и аккуратными шагами парень направился в гостиную, с любопытством оглядывая аккуратный интерьер, который явно пришёлся Скарамучче по душе. Будь такая возможность, парень бы тоже жил в квартире, похожей на эту, однако, его финансов хватает только на оплату небольшой комнатки в не самом лучшем районе этого города, зато близко к работе и периодически есть с кем поговорить.

Чайлд резко появился в комнате, обнаруживая Скару стоящим у полок. Парень с интересом оглядывал корешки книг, не обращая внимания на хозяина квартиры, который успел переодеть рубашку на домашнюю футболку, чтобы не заляпать. Когда Скарамучча все же решил обратить внимание на мужчину, тот уже вовсю начинал готовить что-то вкусное, натянув на себя фартук.

— Есть какие то предпочтения в еде? — спросил Тарталья, поворачиваясь к растерянному Скаре.

— Я не привередлив, — ответил парень, подходя к окну и разглядывая вид из него. Снова тишина.

В квартире было тепло, и парню становилось жарко. Скарамучча уже стянул с себя кардиган, аккуратно положив его на диван, но легче от этого не стало. Хотелось закатать рукава, чтобы было полегче, но увы, нельзя. Длинные рукава скрывали множество шрамов души, отпечатавшихся на коже. Не хотелось, чтобы кто-то их видел помимо его самого.

С кухни начинал доносится сногсшибательный аромат жюльена с курицей и грибами, тут же пробуждая в парне аппетит.

— Можно открыть окно? — осторожно спросил Скара, уже слегка покраснев от жары.

— Конечно, если хочешь, могу одолжить что-нибудь из своей одежды, — ответил Тарталья, раскладывая еду по двум тарелкам.

Чайлд украсил блюдо сыром и, захватив столовые приборы, направился прямо к парню, стоящему у открытого на проветривание окна. Лицо Скарамуччи слегка покраснело, но в скором времени в комнате станет чуть более прохладно и он сможет чувствовать себя комфортнее, чем сейчас.

— Нет, спасибо, я останусь в своей одежде, — коротко ответил Скара, оборачиваясь на звук шагов за своей спиной.

Необычайно домашний на вид Тарталья приковал к себе взгляд. Скарамучча следил за каждым движением мужчины. Легкие, свободные, не скованные ничем, тогда как Скара не мог найти себе места и ощущал какую-то неловкость, ему хотелось забиться куда-то в угол, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Ощущение, будто Скарамучча тут лишняя деталь интерьера, которая не вписывается никуда, смотрится инородно и вообще не к месту, как ни крути.

Чайлд заметил, что парень скованный и чувствует себя некомфортно, это совершенно нормально, он ещё не привык к месту, видит его впервые и боится сделать лишний шаг. Мужчина уже общался с такими людьми и знал, с какой стороны подойти и что сделать, чтобы дать Скарамучче, наконец, расслабиться и перестать бояться.

— Не бойся, можешь делать, что душа пожелает и ни о чем не беспокоиться, можешь сесть, как тебе удобно, пойти туда, где будешь чувствовать себя комфортно. Хочешь, что-то вместе посмотрим? Или поговорим? Телевизор можем включить в качестве фона, — Тарталья поставил тарелки на столик, стягивая с себя фартук, который нашел свое место на спинке дивана где-то в углу.

Скара и правда ощущал себя как-то напряжённо и не мог расслабиться, но решил прислушаться к Чайлду. Угол дивана ближе к окну был тут же занят Скарамуччей. Взяв тарелку, парень уселся по-турецки, устремляя взгляд в темный экран телевизора. Скарамучче стало чуть спокойнее, но не до конца, он не знал, что говорить, и сам начинать разговор тоже не хотел.

Черный пульт от телевизора в прозрачном чехле был взят Тартальей, чтобы включить какую-нибудь программу. Первой попавшейся оказался какой-то детективный сериал, протестов против этого фильма мужчина не услышал, поэтому оставил все, как есть, откладывая пульт на диван рядом с собой. Чайлд сел с противоположной стороны от Скары, чтобы тот чувствовал себя хорошо и не ощущал неловкости, если захочет — сам подсядет ближе, как только почувствует себя комфортно.

Сериал, включенный хозяином квартиры, оказался не такой плохой, и Скарамучча даже втянулся в сюжет, начиная с интересом смотреть за происходящим. Сам того не замечая, парень все доел и сейчас сидел в той же позе, в какой был изначально, но с пустой тарелкой в руках. Взгляд темных глаз с преобладающим отливом фиолетового цвета в радужке, не скрывая интерес и некую злость, наблюдал за тем, как главный герой безбожно тупит. В этом и был недостаток фильмов и именно поэтому Скара не особо любил их смотреть. В восьмидесяти процентах главный герой всегда глупый и каким-то чудом добивается того, чего хочет, конец таких фильмов, как всегда, очевиден, от этого интерес их смотреть пропадает.

— Почему они постоянно делают главных героев такими тупыми? — открыто начал возмущаться парень, сдвигая тонкие, красивые брови.

— Так проще двигать сюжет. Когда главный герой глуп, можно легко закрыть любые сюжетные дыры. Тоже не люблю, когда так делают, это показывает лишь второсортность данного сериала. Если хочешь посмотреть что-то более качественное, можем и завтра поужинать вместе, — продолжил Тарталья, подхватив внезапный риторический вопрос.

— Это попытка повторно заманить меня к себе домой? Какие сомнительные цели ты преследуешь? — пошутил Скарамучча, ставя тарелку на столик перед диваном. — Я согласен.

Чайлд уже ожидал услышать отказ, на этот случай он уже продумал свои действия, но внезапно его слуха коснулось уверенное согласие. Глаза мужчины заметно округлились, направляя синеву зрачков на расслабленного гостя, который все-таки начал ощущать себя более комфортно, даже дал волю своему истинному характеру.

— Есть какие-нибудь пожелания на завтрашний ужин?

— На твой вкус, — кинул Скара, снова погружаясь в сюжет с головой, стало даже интересно, чем все-таки закончится эта глупая история.

Солнце за окном уже давно ушло за горизонт, да и сериал подошёл к концу. Скарамучча на протяжении всего просмотра периодически возмущался, спорил с Чайлдом, заводил с ним диалоги по поводу сюжета. Ощущение комфорта все больше и больше захватывало тело парня, он уже давно сидел, как ему удобно, и придвинулся ближе к Тарталье, не намеренно, просто так было удобнее разговаривать. Помимо жюльена, этим вечером хозяин квартиры угостил парня просто сногсшибательным чаем с клубникой и малиной. Зеленый чай с ярким лесным вкусом, такой свежий, вовсе не требующий дополнения в виде сахара, он и без него был очень вкусным.

Секунды переходили в минуты, минуты в часы, время уже за полночь, и Скарамуччу начало сильно клонить в сон. В телефоне высветилось время. Почти час ночи. но он все ещё не дома. Бежевый кардиган тут же был натянут обратно на плечи. На улице ночь, если днем погода была не ахти, то сейчас, с большой вероятностью, там холоднее, чем было до этого. Парень даже не представлял, где он сейчас находится и сколько времени он потратит на дорогу домой.

— Спасибо за гостеприимство, но мне уже пора, завтра вставать рано, — лëгкими, почти невесомыми шагами Скарамучча направился к двери, но его остановили. Почти что как в кафе, когда он пытался уйти, но на этот раз прикосновения пришлись не на локоть, а чуть пониже. Теплое прикосновение широкой ладони к тонкому запястью ощущалось необычно, как-то странно и в то же время приятно.

— Я тебя подвезу, — вызвался Чайлд, и парень просто не мог ему отказать, да и не выгодно.

На этот раз в машине было более оживленно, Скарамучча не боялся говорить и делал это весьма охотно, найдя в Тарталье интересного собеседника с обширным кругозором, поэтому весьма охотно находил темы для очередного диалога а Чайлд их умело подхватывал. Машина остановилась около небольшого двухэтажного дома с частично облупившейся краской пастельного цвета. Чайлд повернулся к Скарамучче, который был уже готов открыть дверь и уйти, лишь бы скорее упасть на свою постель, растворившись в царстве Морфея.

— Можешь, пожалуйста, дать мне свой номер? — даже как-то робко спросил мужчина, но получил лишь тихий кивок в знак согласия.

Одежда была небрежно скинута на кресло, стоящее за столом. Уставший парень, наконец-то, лег в свою постель, собираясь уснуть, как это и делал всегда, с полной готовностью увидеть очередной кошмар, от которого волосы вставали дыбом, но сегодняшний день сильно его взбудоражил. Огромное количество эмоций лилось через край и не останавливалось, какое-то странное воодушевление царило, не давая окончательно успокоиться и просто уснуть, как всегда. Скрип двери. Скарамучча открыл глаза, видя перед собой силуэт Синьоры, освещённый желтым, тёплым светом из коридора.

— Извращенка старая, подглядывать удумала за спящим? — в шутку с истеричным тоном, словно скороговорку, отчеканил парень, натягивая одеяло по самую шею.

— За языком следи, нахлебник, где шатался на ночь глядя?

Сожительница обнажила свой неподдельный интерес, она вернулась сегодня раньше, чем Скара, учитывая, что сейчас она не спит, то, скорее всего, видела, как незнакомая машина подъезжала к дому и оттуда выходил ее арендатор, с которым Синьора неплохо ладит, само собой, ее будет это интересовать.

— Не твое дело, иди отсюда, я спать хочу, — откровенно прогонял парень, не боясь говорить такие слова. Они друг друга стоили и постоянно переговаривались, обмениваясь колкостями и черными шутками.

В комнате снова воцарилась темнота. Мысли заполнили голову, возвращая свои склизкие черные пальцы на шею Скарамуччи, сдавливая ее, будто собираются убить, но это не больше, чем баловство. От хорошего настроения остался только тлеющий вдалеке фантом, все хорошие эмоции сменились обыденным равнодушием и желанием, чтобы всё это скорее кончилось.

Долго проворочавшись с одного бока на другой, парню всё же удалось уснуть, однако, это случилось где-то посередине ночи, когда мысли окончательно измучили его морально.

Черная комната, абсолютно пустая, без какой-либо мебели, просто темнота и холодный ветер, пробирающий до костей.

— Ты просто жалкое ничтожество, — эхом прошлись по всей комнате слова, сказанные странно знакомым женским голосом, — лучше бы ты никогда не рождался…

С потолка капля за каплей падала черная вязкая жидкость, стремительно быстро заполняя ограниченное пространство. Голос все продолжал вещать, всё это было из детства Скарамуччи, это всё — слова его матери, это её нежный и бархатный голос говорит все слова, пронзающие сердце острым клинком. Уже совсем скоро жидкость добралась до подбородка, всё выше, выше и выше, пока не оказалась у губ. Сердце выскакивало из груди. Страшно. Давит. Липко. Противно. Грязно…..

Холодный пот стекал по спине тонкими ручейками. Всё тело дрожало, непонятно, от чего, очередной кошмар, почему такая яркая реакция? Скара сидел, вцепившись в свои плечи ногтями, сдавливая их так, что на бледной, словно молоко, коже, оставались яркие полумесяцы. Градом со щек полились горячие неконтролируемые ничем слезы. Во всей комнате темно, как в том сне, ощущение, будто стены сжимаются, а потолок уже давит, так и норовя расплющить хрупкое и измученное тело. Надо успокоиться. Успокоиться….

Ледяная вода в душе смыла остатки кошмарного сна и взбодрила настолько, насколько смогла. Обыденные сборы, дневная рутина, всё, как всегда, ничего необычного. Погода выдалась хорошая, теплый ветер трепал волосы и заползал под легкую ткань полупрозрачной рубашки, слегка заправленной в классические шорты чёрного цвета. Скара, как всегда, проснулся слишком рано и, не имея никакого желания сидеть, выжидать время в своей комнате, отправился на улицу, медленно шагая по вымощенной булыжниками дороге, освещëнной утренними лучами солнца. Яркий огонёк зажигалки. Те же сигареты с ментолом, у которых только одна функция — отвлечь, и не более. Скарамучча не испытывает какого-либо целенаправленного желания покурить, или, по крайней мере, не испытывал ранее.

— И снова доброе утро, — послышалось за спиной. Недокуренная сигарета полетела в урну. Ключи аккуратно вошли в дверной замок. Поворот. Дверь заведения легко открылась, впуская в помещение двух сотрудников, пришедших слишком рано.

— И тебе. А ты, я вижу, особо трудолюбивый, рано на работу приходишь, или не спится? — пробурчал себе под нос парень, закрывая дверь изнутри, как и вчера.

— Нет, просто приготовил кое-что очень вкусное и хотел поскорее тебя этим угостить, — ответил Тарталья, улыбаясь во все зубы. Небольшой контейнер для еды поставлен на стол. Оладушки, покрытые кремом и со свежей малиной тут же предстали перед Скарамуччей, выглядит так аппетитно.

— Подкармливаешь, как уличного кота, — заметил парень, беря протянутую вилку без сопротивления. В последнее время стало медленно возвращаться чувство голода, но старые привычки остались. Скара с удовольствием ел то, что ему принесли, наслаждаясь нежным вкусом крема с малиной. Уже во второй раз он смог убедиться, что Тарталья готовит просто великолепно, вероятно, он давно живет один или у него большая семья, а может, это просто его хобби, но, так или иначе, Скарамучча готов душу продать за что-то настолько вкусное.

После вчерашнего ужина, Чайлд активно начал общаться со своим коллегой даже на работе, они нашли много общего и даже как-то притерлись друг к другу. Общение, приправленное глупыми шутками, а иногда и сарказмом, оказалось невероятно комфортным. Скарамучча, хоть и был иногда слишком резок, часто говорил лишнее и постоянно агрессировал, в нем хорошо проглядывалась нежная, израненная чем-то душа, закрывшаяся толстой коркой намеренной агрессии ко всему, лишь бы её не ранили ещё раз. Чайлд заинтересовался этим человеком, хотелось узнать, что его гложет, почему он так плохо к себе относится и что он собирается с этим делать, но всему нужно время. Мужчина всячески пытался заполучить доверие к себе, чтобы иметь возможность хоть как-то помочь. Всё это было ему знакомо, он уже проходил эти эмоции и чувства, но не на себе, а видел их в том, кто был ему дорог.

Школа, Тарталья ещё совсем молод и неопытен. Общается со всеми без разбора, но только одному человеку он доверяет больше, чем кому либо ещё, его лучшему другу детства. Чайлд постоянно зависал с белокурым парнем, который был чуть ниже его и безумно худой. Они занимались всякой ерундой, обсуждали глупости, ровно до одного момента. Спокойный дождливый вечер, капли стекали с крыши, падая на карниз и создавая достаточно мелодичный грохот. Тарталья сидел за столом, закрыв глаза и слушая звуки природы за окном, вспоминая странный сегодняшний день. Друг необычно себя вёл, как-то тихо, слушал собеседника, только кивая. Всё не так, как обычно. Может, он просто устал? Заболел?

Звонок телефона отвлек юношу от попыток обнаружить складный ритм в звуках падающих на карниз капель. Мама его друга звонила. Она иногда так делала, спрашивала домашнее задание или просто так, чтобы поговорить с мамой самого Тартальи (что было достаточно часто).

— Здравствуйте, мамы сейчас нет дома, если хотите, я могу ей передать, что вы звонили, — начал Чайлд, но в ответ лишь услышал громкий всхлип. Внутри всё замерло, сердце разгонялось, начиная биться всё сильнее. Казалось, что эта минутная тишина длилась несколько часов. Эта минута мучительно тянулась, напрягая всё сильнее и сильнее.

— Моего сына больше нет, — тихо вещал голос женщины. Чайлд не ответил. Слёзы градом катились из глаз по щекам и капали с подбородка вниз, — он покончил с собой, я знаю, вы хорошо дружили, думаю, он был бы рад тебя увидеть, приходи в субботу на похороны, — женщина рыдала, периодически срываясь на откровенный плач, а после и вовсе отключила звонок, оставляя Тарталью наедине со своими мыслями. Внутри будто что-то пропало. Разбилось, как хрупкая хрустальная ваза, разлетаясь острыми осколками по всему периметру, вонзаясь во всё, что находится близко.

Пасмурная погода, природа будто оплакивала смерть светлого человека, который так просто утонул в темноте собственной души. Тучи заволокли серое небо, пока ветер аккуратно трепал верхушки деревьев. На этих похоронах были только родители покойного и трое друзей. Им было лет по восемнадцать, казалось, жизнь впереди, но нет. Бездыханное бледное тело в красном бархатном гробу лежало, будто ненастоящее. До конца не верилось, что это он, тот самый человек, который освещал темноту своей лучезарной улыбкой, тот, кто в любой ситуации находил хорошее, находил…. для других, но не для себя, и сейчас лежит в красной бархатной коробке. Тонкие запястья, худое тело, кожа почти что обтягивала кости, а на запястьях можно было разглядеть раны. Много. Очень. Дурак. Идиот. Как он мог не заметить всё это? Что так упорно закрывало ему глаза пеленой?

Чайлд остался один на один со своей болью. Сигареты, алкоголь, что угодно, лишь бы перестать ощущать всё это. Изнутри разрывало. Воспоминания жили в голове, то, как они гуляли, общались, и просто находиться рядом было прекрасно, Тарталья радовался даже таким пустякам, хоть глубоко в душе хотел нечто большее, но просто не решился, вдруг он бы сломал то, что имеется? А теперь ломать и вовсе нечего. Не осталось ничего. Он не был достоин дружить с этим человеком, раз даже не замечал всего, что с ним происходит. Со временем мужчина нашёл утешение в готовке, а воспоминания о его неудачной первой любви остались лишь маленьким пятнышком света без лица.

Пережитый опыт всегда присутствовал в голове Чайлда отдельным человеком, и сейчас он начал в полной мере показывать себя, перехватывая управление в свои руки. Увидев впервые Скарамуччу, мужчина обратил внимание на то, какой же парень худой. Неестественно тощий, темные круги под глазами и многое другое, что сразу бросилось в глаза. Воспоминания пролетели перед глазами, Тарталья уже не мог отделаться от желания помочь Скаре. Внутри за него говорила вина, вина за то, что когда-то давно он не увидел то, что должен был.

Рабочий день пролетел почти что незаметно. Тарталья хорошо выполнял свою работу, иногда кидая взгляд на своего коллегу. Скарамучча сегодня оделся особо красиво, но казалось, будто слишком легко. Ткань рубашки просвечивала, самую малость, и это привлекало взгляд синих глаз Чайлда. Им двигал скорее интерес, нежели что-то другое, однако, даже так он старался не смотреть слишком долго, чтобы не выглядеть странно.

На этот раз парень не пытался сбежать и ушёл вместе с Чайлдом из кафе, по окончанию рабочего дня направляясь к тому же месту, что и в прошлый раз. Скара зашёл в квартиру Тартальи, как к себе домой, чувствуя себя уже более свободно, чем в первый раз. Переодетый в домашнее, мужчина хлопотал на кухне, пока Скарамучча пытался ему помочь. Сегодня в меню у них была запеченная рыба. Скарамучча никогда не любил ее чистить, поэтому он занимался нарезкой овощей к этой самой рыбе. Всё было хорошо, но неожиданно по голой коже на ноге прошлось что-то шерстяное и такое мягкое. Внутри всё сжалось от страха. Резким движением парень отскочил от стола, направляя нож вниз к полу, но его руки быстро перехватил Чайлд, чтобы напуганный Скара не сделал ничего плохого. На полу сидел большой пушистый черный кот с ярко-жёлтыми глазами, словно два маленьких фонаря среди тьмы. Паника ушла, будто ее и не было, но вместо нее появилось много вопросов, например, откуда тут кот? Вчера его не было. Неужели Тарталья завёл себе питомца?

— Рыбу учуял, — огласил факт мужчина, аккуратно забирая нож из рук Скарамуччи. — Ты вчера его не видел, потому что он спал, надо было сразу рассказать, знакомься — это Беляш или Кара небесная, — с улыбкой на лице представил хозяин квартиры, смотря в глаза парня, в которых сверкало явное недоумение, а после и интерес. Пушистый черный комочек сидел напротив Скары, смотря на всех ну с очень презрительным выражением мордочки. Так хотелось прикоснуться и погладить эту маленькую пакость.

— Ладно Беляш, а Кара небесная-то за что? — с интересом спросил Скарамучча, потянувшись рукой к мягкой шерстке кота, но этот жест перехватили.

— Лучше не трогать — поцарапает, он не особо любит прикосновения и агрессивно относится к новым людям, если он сам подойдет, тогда можно, а пока лучше не рисковать, — обеспокоено объяснил Тарталья, — Кара небесная потому, что от его когтей страдает мебель и я.

Чайлд вернулся к рыбе, пока парень ещё разглядывал новый объект в этой квартире, но вскоре тоже вернулся к помощи с готовкой, слегка улыбаясь. Кажется, сегодня мужчина впервые видит улыбку на лице Скарамуччи, на лице, которое уже давно не выражало никаких эмоций, кроме боли.

Тарталья, отправляя рыбу запекаться, в уголочке положил пару кусочков специально для кота, без специй и добавок, чтобы потом можно было его угостить. Подобный жест растрогал Скару, открывая врата в его душу напрямую. Парень обожал котов, в особенности черных с такими же жёлтыми глазами. Представление о хозяине квартиры поменялось тут же. Парень видел его, как человека, вечно травящего тупые шутки, достаточно саркастичного и несерьёзного, но сейчас он предстал перед Скарамуччей, как очень заботливый человек и местами очень нежный. Мало кто понимал, но для парня наличие в доме котика и отношение к нему является очень большим показателем многих вещей.

Уже готовый ужин был разложен по тарелкам, пока кот копошился в мисочке, съедая свою порцию рыбы. За время ожидания блюда удалось выбрать фильм, который они сегодня посмотрят, и даже найти его в интернете, чтобы скачать на флешку и посмотреть на большом экране телевизора. Рыбка под сливочным соусом просто таяла во рту, это было очень вкусно, такую великолепную рыбу Скарамучча ещё никогда не пробовал, ему настолько понравилось, что парень даже высказал свой восторг сидящему рядом Чайлду.

Фильм, который они выбрали, оказался и правда интересным. Скарамучча проживал все эмоции, как будто в первый раз, активно говоря о своих переживаниях, а вот Тарталья видел этот фильм раз десятый, если не больше, поэтому он нашел для себя другое развлечение сейчас. Голубые глаза бегали по очертанию лица парня, осматривая их более детально и записывая где-то на подкорке разума.

Тонкая лебединая шея, узкие плечи, худые  запястья, длинные изящные пальцы. Скарамучча вызывал какое то странное ощущение глубоко внутри которое вынуждало губы растягиваться в небольшой улыбке. Ощущение будто смотришь на статую, на великое произведение искусства аккуратно дергающее за струнки души. Глаза медленно опустились до бёдер но на заднем плане что то зашевелилось. Кот важно шел к дивану со стороны парня видимо уже доев свою порцию и нагло запрыгнув на диван залез на колени Скарамуччи устраиваясь как можно удобнее.

— Вот теперь можешь потискать, — сообщил Чайлд, замечая, насколько сильно обрадовался Скара такому жесту со стороны Беляша.

Кончики пальцев аккуратно прошлись по черной мягкой шерсти, от головы и по спине до основания хвоста. Мурчание, словно рев мотора машины, раздалось по комнате. Скара был просто в восторге от этого и принялся гладить котика, пока тот и вовсе не уснул, по-хозяйски растянувшись на коленях. Тарталья почувствовал какой-то уют, будто в доме появилась именно та самая деталь, которой не доставало в этой бетонной коробке на восьмом этаже.

— Может, все-таки останешься? — с грустью протянул мужчина, обнимая Скарамуччу в коридоре, почти перед самой входной дверью. Когда они досмотрели фильм, было уже достаточно поздно, и парень, по обычаю, начал собираться домой, но только Чайлд не особо хотел отпускать человека, который умело заполнял своим присутствием пустоту квартиры, — но завтра же выходной, почему нет?

— Отцепись от меня, нет значит нет, — твердо отвечал Скара, уже начиная злиться из-за тщетных попыток выбраться из объятий мужчины, он держался достаточно долго, но внутри уже все начинало медленно закипать, — если ты сейчас же меня не отпустишь, помяни мое слово, ноги моей в этом доме больше не будет.

Фраза, сорвавшаяся от злости с губ парня острым копьем, полетела прямо в сердце, протыкая его насквозь. Тарталья тут же отпустил Скарамуччу, отходя на пару шагов. Грохот двери. Он даже не успел попрощаться и предложить довезти до дома. Гадкое ощущение вины растекалось черной густой слизью по грудной клетке. Больно. Он совершил большую ошибку.

Уже за дверью кожи коснулся прохладный воздух. Скарамучча дал волю эмоциям, позволил себе разозлиться и так грубо уйти, даже не подумав о том, как он собирается возвращаться домой, да и поступить так ужасно по отношению к человеку, который не сделал ничего плохого. Тишина. Лишь редкий гул проезжающих мимо машин. Дом Чайлда оказался не настолько далеко, насколько казалось, около сорока минут пешком от кафе, по крайней мере,  так сказал GPS. В голове вертелись слова извинений, медленно складывающиеся в стройные предложения, а они — в длинный текст. Быстрыми нажатиями пальцев по клавиатуре извинения из головы были перепечатаны в телефон и отправлены тут же, без промедления. Уведомления выключены. Страшно получить ответ, поэтому лучше не получать ничего.

Уже дома Скара без сил свалился на прохладную постель с желанием уснуть как можно скорее, но сон не шёл. Перевороты с одного бока на другой, разные позы, разные методы, в конце концов, лишь тихое рычание от безысходности, открытое окно и пачка дешевых сигарет с ментолом. Каждый вдох едкого мятного дыма медленно отравлял организм, так же, как это делает психологическая проблема, долго и мучительно.

Парень, мучавшийся от скуки. решил таки включить звук, и градом на него посыпалось огромное количество уведомлений от одного и того же человека. Так много ему не писал ещё никто. Истинное раскаяние, признание вины, извинения и приглашения ещё как-нибудь зайти. Такой милый. Читая все эти слова, невольно на лице растянулась мягкая улыбка, даже от сообщений этого человека веяло теплом и уютом, так, что сразу все волнения отступили и на их место пришёл сон.

Как всегда, темная комната, как всегда, кошмар, пробирающий до дрожи, но на этот раз Скарамучча очнулся со слезами на глазах и трясущимися руками. Снова открытое окно и сигарета. Эта вредная привычка постепенно начинает перерастать во что-то постоянное, намеренно убивающее организм. Не удалось проспать и трех часов, но и заснуть снова не представлялось возможным, оставалось только начать свой обычный день, но на этот раз, к сожалению, без похода на работу. Привыкший к завтраку желудок уже начинал требовать свое и парню пришлось через силу плестись на кухню, чтобы что-то приготовить. Выбор пал на овсянку с молоком, это самое простое и быстрое блюдо, там не нужно что-то сверхъестественное, только молоко и готовый пакетик с кашей, нагреть всё это в сотейнике, перемешать, пару минут и готово. Из головы не вылезал Тарталья и переживания, много переживаний, смешивающихся в один большой ком, застревающий в горле, намертво перекрывая всё.

Звон металлической ложки, помешивающей жидкую овсянку в тарелке. Не лезет. Не хочется, но даже так Скара не оставляет попыток это съесть, медленно, не спеша. Сегодняшний день обещает быть кошмарным. Так и получилось.

Тревожные мысли не вылезали из головы и сводили с ума, навязчивое желание ощутить холод металла на своей коже каждый раз, стоило только дойти до кухни, пачка сигарет, которая была почти полная на протяжении года, опустела за один день. Выходные стали хуже ада с кипящими котлами, парень не знал, куда себя деть, не хотелось ничего, он просто сидел на постели, притянув к себе ноги и обняв их. Противно. Так и прошла суббота. Изнуряюще, бесцельно, ужасно. Началось воскресенье снова с кошмара. С желтого света фонаря из окна. Постепенно белеющее небо и боль в груди, распространяющаяся по телу. Не хотелось ничего, даже есть, просто все равно на боль в желудке и все остальное. Внутри все разрывалось от ужасных ощущений, Скарамучча уже еле держался, чтобы не навредить себе и только благодаря тому, что рядом была Синьора, но сейчас ее нет. Сам не зная, как, находясь вовсе не в этой реальности, парень, захлебываясь слезами, дошел до кухни. Первый попавшийся нож, несколько красных ровных линий отпечаталось на белой коже. Физическая боль тут же пронзила разум, заставляя одуматься. Страх. Быстро стерев кровь с ножа, Скарамучча удалился подальше от этого места в ванную. Холодный душ, возвращающий сознание на свое место. Набежавшая на руки кровь стерта, поверх бинт, чтобы не терлось об одежду и не вызывало легкое пощипывание. Черная водолазка в обтяг, поверх такого же цвета футболка большого размера с изображением грудной клетки скелета, заправленная под скинни джинсы. Ему стоило бы прогуляться. Да, надо проветриться. В итоге прогулка закончилась купленной пачкой сигарет с ментолом и бутылкой вина. Путь лежал к ближайшему дому с открытой крышей, чтобы просто посидеть там, но планы имеют свойство рушиться, причем достаточно быстро и стремительно.

— Решил уйти в запой? — знакомый голос со спины, Скарамучча нехотя обернулся, недовольно смотря на своего рыжего знакомого, вот же повезло на него наткнуться сегодня.

— Какого черта ты тут забыл? — весьма агрессивно спросил парень, оглядывая мужчину перед собой с ног до головы. Белая футболка, зеленая олимпийка с капюшоном, синие джинсы с подворотами, красные кеды и пакет с продуктами в руках. — Насколько знаю, до твоего дома достаточно далеко, какими судьбами?

— Прогуляться решил, а у тебя случилось что-то плохое, как погляжу, — два зрачка цвета океана изучающе прошлись по Скарамучче, осматривая каждую мелкую деталь, в особенности красное вино в его руке. — Глушить проблемы вином — не самая лучшая идея, давай поговорим, хочешь, составлю тебе компанию? Как раз есть, чем закусить.

Тарталья потряс пакетом с едой, но Скара лишь цокнул и, отвернувшись, продолжил свой путь.

— Как хочешь.

Мужчина, словно маленький, много болтал, плетясь за парнем и всячески пытаясь вывести того на диалог, и, в конце концов, даже получилось, да, не особо активно, но Скарамучча начал отвечать.

Как назло, все дома были с закрытой крышей, парень уже хотел пойти дальше на поиски, но Чайлд потянул его за собой, схватив за запястье. Парень чуть сморщился, почувствовав боль, но одергивать руку будет очень подозрительно, поэтому он просто решил потерпеть. Старая деревянная беседка, обросшая плющом, в достаточно красивом, но давно заброшенном садике. Поистине красивое место, даже лучше, чем крыша. Закатное солнце пробивалось в небольшие окошки, создавая достаточно романтичное освещение, но все равно было ещё слегка темновато.

— Где-то тут была одна вещь... — протянул Тарталья, садясь на корточки и пропадая под столом, стоящим посередине, - нашёл! Но пока что она нам не нужна, солнца вполне достаточно.

На стол с грохотом была поставлена длинная свеча в маленькой кружке, которой уже кто-то когда-то пользовался, как источник света будет самое то. Скара достал ключи, на них висел брелок со спрятанным внутрь штопором. Это был подарок на день рождения от Синьоры, она знает, насколько же сильно он любит вино, и не нашла ничего лучше.

— Только учти, бокалов у меня нет, поэтому если ты брезгливый, то очень тебе сочувствую, — пробурчал парень, вынимая из вина пробку, пока Чайлд копошился в своем пакете, доставая на стол фрукты, сыр в нарезке и даже колбасу.

— Не брезгливый.

Первый глоток был сделан Скарамуччей и бутылка перешла в руки Тартальи. Глоток.

— Так что у тебя случилось? — спросил Чайлд, смотря на сидящего рядом парня, который так забавно сложил руки на груди и дулся, непонятно, на что, похож на его домашнего котика Беляша, такая же недовольная жизнью моська.

Скара буквально выхватил бутылку из рук мужчины, сделав ещё два больших глотка. Парень не особо умел пить и совсем скоро напьётся, а пока что ему нужно было просто забыться.

— Ничего, — хмуро ответил Скарамучча на вопрос улыбающегося Чайлда.

— Настолько ничего, что ты решил напиться в одиночку? — мужчина заботливо порезал яблоки, протянув одну дольку своему хмурому собеседнику.

— Что, если я просто не хочу тебе об этом говорить?

— Почему? Это что-то личное? — не унимался Тарталья, он был настроен вытянуть информацию, ведь желание напиться от "ничего" не приходит.

— Не то чтобы, ты просто меня не поймёшь.

— А может и пойму, откуда ты можешь знать? — мужчина достал и хлеб, собирая из колбасы и сыра бутерброд для Скары, а тот без лишних слов принимал попытки накормить. Заботиться о нем было даже как-то интересно.

— Да уж, никто не понимал, а тут появился ты и обязательно поймёшь, забавно, увольте, научен жизнью, что никто не поймёт тебя, сколько не пытайся, — парень снова потянулся за вином, красная жидкость, слегка сладковатая, обжигала горло и кружила голову.

— А ты попробуй, может, я другой.

Бутылка перекочевала в руки Чайлда, тот тоже отпил часть и тут же поставил на стол, закусывая яблоком, пока Скарамучча устраивался поудобнее, подтягивая ноги к себе так, чтобы на колени можно было поставить подбородок, благо, широкое сиденье лавки позволяло так сделать.

— Что тут рассказывать, просто больно и всё, — пробурчал Скара. Язык начал постепенно развязываться, пока алкоголь медленно растекался где-то внутри. Солнце садилось, и с каждой минутой становилось всё темнее.

— Что конкретно? Ты поранился где-то и это тебя взбесило? Или что-то другое? Более сложное, — Чайлд аккуратно копал вглубь проблемы, боясь спугнуть.

Парень будто весь сжался, уйдя куда-то в пучину своего разума и ища ответ там, надо ли ему вообще говорить о том, что его гложет на самом деле? Молчание растянулось, Тарталья лишь терпеливо ждал, собирая для себя бутерброд не проронив ни одного слова, пока Скарамучча  не ответит на его вопрос. Еле слышный глубокий выдох. Тонкая рука потянулась за вином, горлышко которого замерло у губ.

— Мне морально больно, эта боль убивает изнутри, — тихо, с неким страхом сказал Скарамучча, делая совсем маленький глоток бордовой жидкости, не хотелось быстро ее допить, — знаю, трудно это понять...

— Не трудно, — прервал Чайлд. От этих слов он слегка обеспокоился, что, если парень хотел пойти на крышу и там покончить с собой? — я знаю, каково это. Ходил к врачу? С этим не стоит затягивать. Зачем ты хотел пойти на крышу, тем более, с алкоголем?

Мужчина буквально завалил Скару вопросами, выдавая свое беспокойство. Странно признавать, но в какой-то мере в нем он видел своего покойного друга. Да, они разные, совершенно, но что один, что другой, морят себя голодом и страдают от душевной боли, это незначительное сходство уже заставило привязаться и захотеть помочь.

— Не ходил. Ничего я не хотел сделать, просто выпить, — пробурчал Скарамучча, ему до конца не верилось, что кто-то, наконец-то, понял его, а не сказал, что он просто выдумал это или что это просто временные трудности, которые парень воспринял слишком остро.

Уже от ответа собеседника Тарталье стало спокойнее, тот не хотел сделать с собой ничего плохого и это радовало. Вино медленно переходило из рук в руки, они закусывали его яблоком или бутербродами, собранными мужчиной. Когда солнце село, они зажгли на столе свечу, она мало что освещала, но все же. Атмосфера в беседке стала даже какой-то романтичной. Пьяный Скарамучча болтал, что в голову взбредёт, рассказывал всё, что хочет и не хочет, пока Чайлд или спорил с ним, или поддерживал. Парень много жестикулировал, рукава его водолазки сползали, обнажая запястья и бинт, намотанный ещё днем, Чайлд всё это видел и понимал, сердце ныло от этой картины, но сейчас не время об этом говорить, потом, а сейчас он просто заглушал это вином и отвлекался на необычно разговорчивого Скарамуччу, который обнажил свое настоящее лицо. Парень смеялся, радовался ерунде, шутил, дерзил и злился. Такой прекрасный. Мужчина не мог оторвать от него синеву своих глаз, рассматривая все черты своего собеседника и просто наслаждаясь, но время шло и им обоим пора домой, завтра на работу, а ещё надо успеть протрезветь.

— Нам пора уже расходиться, завтра вставать рано, — подал голос Чайлд, убирая со стола то, что они не успели съесть.

— Можно я к тебе пойду? Не хочу домой возвращаться, — промямлил уже прилично пьяный Скарамучча, поднявшийся на ноги и удивительно ровно стоя, даже не шатаясь из стороны в сторону.

Чайлд сегодня, к сожалению, был без машины, но даже так не мог бы ей воспользоваться из-за того, что выпил, но до дома не так далеко, минут пятнадцать, не больше. Они продолжали болтать ни о чем, скатываясь с одной темы на другую, пока в бутылке оставалось все меньше и меньше алкоголя, а между ними все больше и больше сокращалось расстояние.

Стоило только Скарамучче переступить порог дома и стянуть обувь, как он тут же начал стремительно падать, благо, Чайлд поймал его вовремя. Алкоголь таки смог увести землю из под ног парня, но только сделал он это весьма запоздало, видимо, у Скары хорошая переносимость к алкоголю, оно и видно.

— Куда тебя уложить? Кровать или диван? Одежду снимать будешь? — попытался спросить Тарталья, одной рукой держа совсем легкого Скарамуччу, а второй стягивая с себя кеды.

— Что угодно, котик, — промурчал Скара, даже не осознавая особо, что говорит, мужчина лишь усмехнулся на такое высказывание и потащил Скарамуччу в кровать.

Чайлд достал из шкафа свои домашние шорты и футболку. Не хотелось, чтобы парень помял свою одежду, как-никак, ему завтра в ней на работу топать. Пуговица на джинсах была успешно расстегнута, как и ширинка, медленно скользя по коже, штаны были сняты, а вместо них натянуты шорты, самые простые, тканевые, с завязками, которые пришлось достаточно сильно затянуть, чтобы не свалились. Водолазка с футболкой слезли со Скары, не без сопротивления, но все же. Под одеждой тело казалось ещё более печально худым, шрамы, много на руках, и сползший, слегка пропитанный кровью бинт, в груди даже что-то защемило. Тарталья скорее натянул свою футболку на парня, чтобы не раздирать себе душу сильнее, и стоило только уложить своего гостя на постель и накрыть одеялом, как тот подорвался, хватая мужчину за шею.

— Что случилось?

— Не уходи, мне страшно, — прошептал Скарамучча. Казалось бы просто пьяный бред спросонья, но нет, он казался достаточно бодрым ещё и вполне смыслящим.

— Я никуда не уйду, отпусти.

Скара на эти слова лишь чуть отодвинул лицо, смотря хозяину квартиры глаза в глаза, иногда отвлекаясь и пробегая по очертаниям лица. Рыжие кудри, синий омут глаз, еле видные веснушки, красивый ровный нос, и какие-то интересные губы.

— Что будет, если я тебя поцелую? — спросил парень, но ответа так и не дождался. Теплое дыхание коснулось лица Чайлда, а после и не только дыхание. И правда, мягкие губы, как он и думал. Скарамучча делал это не особо умело, лишь слегка коснулся, а Чайлд подхватил, начал аккуратное движение губами, прижимая к себе парня за хрупкую талию, пока тот путал пальцы в рыжих волосах. Мужчина не стал сильно углублять поцелуй, лишь провел языком по сладким губам и на прощание оставил несколько мелких поцелуев в уголке, на щеке и ближе к глазу.

— Осторожнее, я исцелую всего тебя, каждый миллиметр твоего тела, и ты не сможешь меня остановить.

— Сохраню эту возможность на более подходящий момент, — хмыкнул Скара, отпуская Тарталью и падая на подушку. Руки мужчины ещё были на талии парня, не хотелось их оттуда убирать. Так приятно и необычно.

Чайлд отошел по своим делам, переоделся, накормил кота, а когда вернулся, то парень уже во всю спал, слегка нервно ворочаясь. Захватив с собой аптечку, он снова вернулся в спальню. Грязные бинты быстро поддались, сползая с запястья. Красные следы и достаточно много, больно на это смотреть, но надо обработать и заменить бинт, что Тарталья и сделал. Два кончика бинта аккуратно завязаны в маленький бантик. Аптечка поставлена на свое место, а мужчина побрел в спальню, сел на край кровати и гладил ладонь своего гостя. Правда ли ему не уходить? Или же он сказал это в полусне? Так или иначе, раздумывать уже не было времени, мужчина просто забрался в постель лицом к неспокойному Скарамучче, смотря на его лицо, освещаемое легким светом из окна. Парень ворочался и мычал, вероятно, ему снилось что-то плохое. Особо не раздумывая, Чайлд обнял его, притянув к себе поближе и, кажется, это сработало, он и правда стал спокойнее, дышал более ровно и сердцебиение, ранее очень быстрое, пришло в норму.

Солнечные лучи пробивались сквозь легкие шторы и щели между ними, щекоча веснушчатый нос. Чайлд проснулся и потер глаза, осматривая комнату. Все как всегда, за исключением одной детали. В его постели был новый человек, он все помнил со вчерашнего вечера и от этих воспоминаний на лице появилась улыбка. Скарамучча лежал в странной позе, закинув ногу на Чайлда и, словно ребёнок, крепко обвивая руку мужчины своими, как бы обнимая, так мило.

Было ещё слишком рано, чуть меньше часа до будильника. Тарталья решил не терять время и приготовить завтрак, пока Скара мирно спит, единственной задачей было аккуратно выбраться из объятий своего гостя так, чтобы его не разбудить, но ему на помощь очень кстати пришёл Беляш, заменив руку Чайлда собой.

Аромат чего-то вкусного коснулся носа. Парень долго не хотел смотреть на этот мир, пусть он и проснулся. Неужели Синьора готовит? Под рукой что-то вибрировало, издавая звуки. Телефон? Нет. Скарамучча нехотя распахнул глаза. Светлые стены, темное постельное и черный кот. Он не дома, по крайней мере, не у себя. Широко зевнув, Скара потянулся, а потом и вовсе встал, оглядывая всё, что находится вокруг и постепенно просыпаясь, осознавая, что произошло вчера. Он хотел выпить, встретил своего коллегу, они сидели в беседке, парень попросился к нему домой. Какой позор. Он пришёл, его дотащили до постели, поцелуй. Кончики пальцев коснулись губ, слегка поглаживая по ним, пока щеки краснели. Идиот. Самое странное то, что он не жалеет о содеянном, ему этого хотелось и он был бы рад повторить это снова. Что с ним? Но, надо признать, это было приятно.

На тумбе рядом с кроватью лежала аккуратно сложенная одежда. Только сейчас до Скарамуччи дошло, что он не в своих вещах и, к тому же, в футболке. С открытым рукавом, значит, Чайлд всё видел. Взгляд метнулся на бинт. Чистый и новый, завязан по-другому. Видел, и поменял на чистый. Как заботливо. Дверь распахнулась и прямо за ней показалась рыжая макушка, а после и весь Тарталья с подносом.

— Ты уже проснулся, я тут на завтрак кое-что приготовил, — с улыбкой произнес мужчина, заходя в комнату и направившись прямо к Скаре, — сегодня овсянка с малиной и какао, ты же любишь какао? Насколько помню, ты не особо привередлив в еде.

Поднос был поставлен на ту же тумбу, слегка сдвинув одежду в сторону, пока парень растерянно смотрел на Чайлда, не зная, какая у того реакция на раны под бинтом и тот поцелуй.Только сейчас до Скарамуччи дошло, что он не в своих вещах, и до него дошло, что он в футболке.

Неловко. Очень неловко. Скарамучча боялся и слово сказать, лишь молча ел, опасаясь поднять взгляд на лицо мужчины.

— Слушай... — начал Чайлд, отвернувшись к окну, страшно говорить дальше, вдруг спугнет, но выбора особо нет, надо об этом поговорить, это важно.

— Тот поцелуй... Прости, я был пьян, и если ты спросишь, жалею ли я о нем, то нет, я ни капли не жалею о том что, сделал, — перебил Скарамучча, начиная краснеть от воспоминаний их первого прикосновения не как к знакомому или другу. Внутри бушевали ранее неизвестные чувства, хотелось повторить вчерашнюю "ошибку".

— Я не об этом поговорить хотел, — снова хитрая лисья улыбка, расплывшаяся по веснушчатому лицу, освещенному ярким солнцем. Мягкие руки Тартальи коснулись пораненого запястья парня, аккуратно притягивая его к губам. Пару мягких поцелуев поверх повязки из бинта и прямой взгляд на раскрасневшееся лицо Скарамуччи. — Не надо, пожалуйста, себе вредить, обратись за помощью, тебе это уже и правда нужно, если хочешь, можешь говорить мне, когда тебе плохо, буду стараться тебя поддержать.

Мужчина приложил ладонь Скары к своему лицу, тихо прикрывая глаза, ощущая на коже прохладные пальцы другого человека, их мягкое движение.

Спокойное лицо напротив манило, хотелось снова приблизиться и утонуть в сладком взаимодействии между ними, но вместо этого парень лишь мягко провел по лицу Тартальи и вернулся к завтраку, ни сказав и слова. Он прекрасно понимал, что ему плохо, но не мог решиться написать специалисту и обратиться за помощью, Скарамучча и сейчас колебался, даже после того, как ему прямо предложили пойти лечиться.

Собираться на работу с кем-то оказалось очень удобно и приятно. Больше не ощущалось какое-то одиночество, не было подавленного настроения, просто приятно, что рядом ходит ещё один человек и кот, маленький черный пушистый комочек с вечно недовольным лицом. Не было привычной пустоты, не было той самой тишины, везде посторонние звуки и чей-то приятный, нежный голос.

Привычная работа, на этот раз Скарамучча пришёл идеально по времени вместе с Чайлдом. День протекал обычно, без каких-либо обыденных скачков настроения, достаточно ровно и спокойно до самого конца смены.

— Сегодня заглянешь на ужин? — невзначай спросил мужчина в раздевалке, ужинать вместе уже стало какой-то легкой привычкой, да и дома без ещё одного человека слишком пусто.

— Нет, мне домой надо, давно там не был, к тому же устал и одежду сменить надо, — со вздохом ответил Скарамучча, выходя из комнаты для персонала, а после и на улицу. За спиной слышались шаги в такт шагам Скары. Парень остановился. Шаги тоже затихли.

— Почему за мной идешь? Машина в другой стороне стоит.

Скарамучча повернулся лицом к следующему за ним Тартальей, с интересом разглядывая его. Внутри была какая-то странная радость, они просто идут рядом, но от этого так тепло на душе.

— Хочу до дома проводить и время занять, без тебя скучно, кстати, не забудь поужинать, — ответил Чайлд, продолжив путь за Скарой по тихой, одинокой улочке.

Красивые дома обрамляли дорогу, радуя глаз своей изысканной архитектурой. Мужчина любил все красивое и с чувством стиля у него все было хорошо, можно даже сказать, что в этом он разбирался, даже сам смог обустроить свою квартиру по высшему классу. Неспеша они дошли до жилого района, где были невысокие трёхэтажные домики, нашли подъезд Скарамуччи, и пришло время расставания.

— Ну, мне пора, — даже как-то робко отозвался парень, повернувшись к Чайлду. Рука сама двинулась вперёд, аккуратно касаясь ладони человека напротив. Сердцебиение ускорилось, разум будто застелили белой пеленой чего-то неизвестного. Ему хотелось прикасаться к Скаре, обойти губами каждый уголок его тела. Чувства так быстро зародились в нем, такие сильные и искренние. Теплый поцелуй в щеку и всё время растворилось в этом одном моменте, делая его бесконечным.

— Не забудь поужинать, увидимся завтра.

Скарамучча добрался до комнаты, сам не зная, как, он был не тут, а где-то на седьмом небе. На автомате он зашел в квартиру, отвертелся от вопросов любопытной сожительницы и заперся у себя в комнате, тут же хватая подушку, чтобы покричать в нее, выразив все, что есть на душе. Странное воодушевление, хотелось написать этому человеку снова, вернуться к нему, обнять, прижаться....

Белый хлеб, нарезанный ломтиками, аккуратно положен на сковороду, смазанную маслом, сверху смесь из яйца, сыра и лука. Парень послушался совета Чайлда и все же решил поужинать сытными гренками с чаем. В телефоне открыт чат с психологом и в строке сообщения уже имеется одинокое "Здравствуйте", но что писать дальше? Ему это действительно нужно? Да, нужно. Ему об этом уже сказали прямо, что так продолжать не стоит. Буква за буквой в строке медленно появлялись слова, неуверенные в официальном стиле. Страшно написать что-то не так и испортить всё. Пару минут мучений и сообщение отправлено. Чат закрыт. Хочется отойти от телефона подальше и вообще забиться куда-то в темный угол но вместо этого Скарамучча лишь набрал номер Тартальи скорее на автомате в полностью бессознательном состоянии. Долгих пара гудков, и на той стороне послышался родной голос, тут же успокаивающий разгоревшуюся бурю эмоций и чувств, а в месте с ними ушли и мысли о том, что вообще можно сказать.

— Алло? — повторил голос на той стороне.

— Да, привет, прости, что потревожил, случайно позвонил, — наконец отозвался парень, выводя узоры на деревянном столе, так было легче думать. — Я написал врачу, мне страшно.

— Все будет хорошо, ты молодец. Слушай, завтра в кино будет очень интересный фильм и по счастливому стечению обстоятельств мне досталось два билета, не хочешь сходить со мной? — мужчина улыбался и слышал, что человек напротив тоже улыбается, хочется приехать, забрать его, смотреть в его улыбающееся лицо и никогда не отпускать. Слишком сильную бурю эмоций в душе вызывал Скарамучча одним своим существованием. Казалось бы, они так мало знакомы, но кажется будто они идеально подходят друг другу.

— Хочу, — короткий ответ, но и его было вполне достаточно.

Ночь. Очередной кошмар. Подъем ранним утром. Сигарета с ментолом, медленно тлеющая в руке. Скара подсел на этот медленный яд и с удовольствием позволял ему убивать себя. Сборы на работу, которые бесцеремонно прервал звук уведомления. Пять утра, ответ от психолога. Страшно, даже руки затряслись, но очередная затяжка мятного дыма подарила желанное расслабление, пусть и ненадолго, но пока у парня была эта отрава, завернутая в бумагу, он мог чувствовать себя спокойно. Встреча с психологом должна состояться в конце следующей недели, так как все другие места забиты на год вперёд, оно и немудрено, наверное, специалист хороший. Из-за запланированного похода в кино Скара долго не мог решить, что ему надеть, и остановился на классических шортах, легкой рубашке мятного цвета и том самом бежевом кардигане с большими пуговицами. Улица. Свет восходящего солнца, звуки машин, дым с запахом ментола, долгожданная встреча, легкий завтрак, заботливо приготовленный Тартальей специально для своего дорогого коллеги, работа и, наконец-таки, долгожданный конец рабочего дня. Парень не мог дождаться, когда уже сможет выйти из здания кафе и почувствовать себя свободно.

Безветренная погода, закатное небо с мелкими тучками на нем, множество парочек вышагивали по улице, держась за руку и болтая о чем-то своем, весело хихикая или даже споря, но не со злобой.

— Ты выглядишь красиво, как и всегда, — отозвался позади мужчина, вынуждая Скару обернуться. Чайлд не выглядел обычно, белая рубашка, брюки, галстук, оделся, словно у них свидание. Но свидание ведь бывает только у уже сформированных пар или у тех, кто хочет построить отношения, а они? Какие у них планы и желания? Какие у них отношения? Они знакомые? Наверное. Друзья? Не похоже. Любовники? Точно нет. Сотни мрачных мыслей застлали разум, портя момент и забирая все наслаждение от происходящего, но Тарталья ведь не виноват и не должен видеть все это, оставалось только притворяться, что все хорошо, чтобы не испортить настроение человеку, который это не заслуживает.

Выдавленная улыбка озаряла лицо Скарамуччи, который через силу поддерживал диалог, лишь бы не выдать свое плачевное состояние. Не слишком ли они торопятся? Один простой поцелуй в пьяном угаре, а вспыхнули такие сильные чувства, может, с ним просто играются? Он — просто развлечение? Страшно. Гадко. Не смотря на все переживания, оно вошли в здание кинотеатра, прошли в зал и заняли свои места где-то в конце. Народу почти не было, всего пару человек, но это было даже на руку. Никаких лишних звуков, смешков, никто не мешает. Фильм оказался какой-то романтикой, Скара не питал любви к подобным фильмам, но этот был весьма интересный, но раздражали только моменты воссоединения главных героев, которые лобзались при любом удобном моменте. Да, это выглядело красиво, снято прекрасно, но было неловко сидеть и наблюдать за этим, на автомате краснели щеки и парень поворачивался к Тарталье, чтобы увидеть, как тот себя ведет. Не повезло повернуться в очередной раз на моменте страстного поцелуя и заметить на своем лице взгляд синих глаз. Неловкость возросла до предела, все тело замерло, было страшно даже двинуться. Темные, как бездна, глаза растерянно бегали по лицу напротив. Слегка прикрытые веки, румяные щеки, покрытые веснушками, губы, которые на этот раз не расплывались в улыбке. Легкий наклон вперед, ощущение мягких губ на своих губах, невесомые поступательные движения. Мужчина нашел ладонь Скары, сплетая пальцы в замок, слегка напирал, углубляя поцелуй, который был похож на танец по раскаленным углям. Влажный и горячий язык провел по губам, смачивая их. Чайлд начинал углублять поцелуй, делая его более развязным и влажным. Скарамучча полностью отдался моменту, растворяясь в нем, словно сахар в горячей воде. Странное, неизведанное раньше ощущение...

Весь оставшийся фильм парень не мог успокоиться, постоянно ерзал и почти не слышал, что происходит на экране кинотеатра из-за громкого биения сердца. Их руки были до сих пор сцеплены вместе и Чайлд заботливо поглаживал руку своего спутника. Из него буквально литрами лилась нежность к этому человеку, он даже не знал, чем обосновать настолько сильные и неожиданные чувства к почти незнакомому человеку, только тем, что этот парень страдает тем же, чем страдал его покойный друг? Он видит в нем замену? Хочет просто помочь? Некому дарить любовь, поэтому он дарит ее первому появившемуся в жизни человеку? Хотя, какая разница пока им обоим хорошо, или так просто кажется?

Свет фонарей, мокрый асфальт, небольшой теплый дождик, медленно усиливающийся. Мерные шаги и молчание. Никто не решался произнести и слова, пока Скара не остановился у своего дома, поворачиваясь лицом к попутчику. Контакт глаза в глаза, оба неловко отвернулись. Ощущение, словно они впервые с кем-то взаимодействуют таким образом,  так робко и нежно.

— Увидимся завтра... — чуть ли не шёпотом сказал Чайлд, трепетно стирая капельки дождевой воды с нежного лица, которые больше походили на слезы, но, к счастью, это просто дождь.

Дверь захлопнулась, отрезая Скару от внешнего мира, оголяя его настоящие переживания и эмоции, которые он скрывал. Горячие слезы потекли по прохладной коже лица. Парень скатился по стене на пол в прихожей, обнимая свои колени и уже проваливаясь в полную апатию.

Скарамучча просидел так около часа, непрерывно рыдая и не имея сил даже сдвинуться с места, но, так или иначе, пришло время вставать и идти дальше, переодеваться, ложиться спать и отправляться в новый день.

Кошмар. Пробуждение. Сигарета с ментолом. Раннее утро. Холодный душ. Тёплый свитер серо-голубого цвета и классические брюки. Серое небо. Завтрак. Сокрытие истинных эмоций и плохих мыслей. Работа. Клиенты. Все события безумно сильно нагружают, забивая мысли тревогой и переживанием, пока в груди пульсирует сильная боль. Тяжело, но надо это скрыть, никому особо не будет интересно смотреть на то, как парень страдает. Конец рабочего. Погружённый в свои мысли, Скарамучча собирался уже уходить домой, но его привычно остановили, схватив за руку.

— Не хочешь и этот вечер провести со мной? — поинтересовался Чайлд. Веснушчатое лицо и милая улыбка, глаза цвета моря, почему с этим человеком как спокойно? Почему только от одного вида его ярких глаз из головы улетучиваются все плохие мысли, оставляя место только для хороших. Скара просто не мог отказаться. Та же самая БМВ, которая уже как родная, в последнее время, Скарамучча слишком часто ее видит, а ещё чаще Тарталью, он стал какой-то неотъемлемой частью жизни.

На входе в квартиру сидел Беляш, терпеливо дожидаясь своего хозяина и его частого гостя, к которому кот привык и был рад видеть. Совместное приготовление ужина, какой-то другой фильм, разговоры ни о чем, которые с недавнего времени перетекали во что-то странное. В этот раз Чайлд позволил себе дотянуться до руки Скары и сжать ее своей, слегка поглаживая. Так приятно и тепло. Уже за полночь мужчина довозил своего гостя до дома, и стоило тому только оказаться в своей комнате, как все приятные ощущения исчезали. То спокойствие, что было с ним до этого, улетучилось, будто его и не было. Он один. Совершенно один в этой комнате. В его голове он только один среди черного и густого болота из страха и боли.

Новый день, те же события, работа, тревога, конец рабочего дня, спонтанная поездка в гости к Чайлду, где они вместе готовят смотрят фильм, говорят всё так же ни о чем и завершают это чем-то необычным. В прошлый раз они держались за руки, в этот раз мужчина прижимал к себе Скарамуччу, обнимая его, а тот и не против, даже не сопротивлялся, с удовольствием ощущал тепло чужого тела, следя за развитием сюжета. Дорога домой. Разговоры ни о чем. Комната, больше похожая на темную коробку с надписью "в добрые руки", в которой обитает по вечерам парень, словно брошенный, бесхозный котенок. Черные демоны, истекающие такой же черной кровью, наводили в голове Скарамуччи свои порядки каждый раз, когда тот вырывается из плена синих глаз и мягких прикосновений. Каждый раз, когда он вырывается из дома, в котором его любят и желают. Или так, по крайней мере, кажется.

Каждый вечер Скара поддавался и соглашался на ужин. Каждый вечер они заходили всё дальше. Простое касание к руке, объятия, легкие поцелуи в щеки, поцелуи в губы, а что же будет дальше? Таким же вопросом задавался и парень, уже находясь в машине. Лёгкий ужин с одним бокалом вина на каждого, на этот раз можно и выпить, ведь завтра выходные. Неделя пролетела, будто её и не было, словно скоростной поезд с наклеенными на корпус событиями жизни, большая часть которых — это Чайлд.

— Мне кажется, это пока что самый интересный фильм, что ты мне показал, — невзначай завел разговор Скарамучча, пока на экране телевизора медленно плыли титры.

— Правда? Прошлые фильмы тоже были не плохи, чем тебе этот понравился больше? К слову, я его наоборот недолюбливаю, но стоит отдать должное режиссёру, он хорош, — разговорился Тарталья, мотая в руке бокал с вином.

— Не знаю, просто за душу берет, — коротко ответил Скарамучча, допивая то, что осталось в бокале. Собеседник последовал за ним, и на столе уже скоро стояли два бокала рядом друг с другом. Неловкая тишина повисла в комнате между ними, даже Беляш где-то мирно себе спал и не вмешивался. Парень скользнул ладонью по дивану, добираясь до руки Тартальи и сплел их пальцы в замок. Без этих взаимодействий было как-то не по себе, мужчина сам приучил Скару к ним. Почему-то неловкость только росла, телевизор уже давно отключился, было безумно тихо, настолько, что слышно дыхание друг друга и сердцебиение, учащённое так, как бывает, когда видишь человека, которого обожаешь всеми фибрами своей души.

— Что будет, если я тебя поцелую? — вопрос, который уже был когда-то задан Скарамуччей, теперь прозвучал из уст Чайлда как-то робко и даже нежно.

— Я позволю исцеловать всего себя, каждый миллиметр своего тела, и даже не буду пытаться тебя остановить, — ответил парень, улыбаясь и поворачивая голову в сторону Тартальи, чтобы просто заглянуть в его глаза, навевающие спокойствие, и смог это сделать, заодно увидев слегка покрасневшие щеки и этот растерянный взгляд.

Мужчина не стал сразу впиваться в желанные губы напротив, он хотел растянуть удовольствие и насладиться каждой секундой. Чайлд приблизился, почти касаясь носом щеки Скарамуччи, опаляя его белоснежную кожу горячим дыханием.

— В таком случае, сегодня ты остаёшься у меня? Даже всей ночи мне не хватит, чтобы оставить поцелуи на всём твоем теле, — прошептал мужчина, прикрывая глаза и одной рукой притягивая к себе парня за талию. Тарталья носом водил по щеке Скары, лишь раззадоривая. Наконец, мягкие губы невесомо коснулись уха и уже от него дорожкой по скуле прошлись такие же легкие прикосновения. Мужчина отмечал для себя то, что Скарамучча начал поправляться, принимая более здоровую форму и очертания, чем были до этого, и не мог не гордится собой. Руки парня напротив аккуратно сжались на плечах, показывая лишь легкое волнение, пока Чайлд продолжал прижимать его к себе за талию, так бережно, будто держит в руках нечто хрупкое и очень дорогое. Наконец, дорожка поцелуев дошла и до губ Скары. Ненавязчивые движения, нерешительные, пока сердце в груди заходилось, уже сейчас катастрофически не хватало воздуха от всей той бури эмоций. Зрачки расширились настолько сильно, будто они не просто касаются друг друга, а приняли что-то запретное. Скарамучча подавался навстречу, на этот раз самостоятельно углубляя поцелуй и руками медленно скользя по плечам Чайлда по его шее и, наконец, доходя до лица, кладя ладони прямо на щеки партнёра. Воздух в легких быстро подходил к концу и пришлось ненадолго отстраниться. Парень приоткрыл глаза, смотря на Тарталью, на его зрачки, которые почти полностью поглотили радужку.

— Держись крепче, — предупредил мужчина перед тем, как поднял на руки Скарамуччу, чтобы отнести его в спальню и там, закрыв дверь от всего внешнего мира, уронить его на постель.

Матрас промялся под телом Скары, когда того аккуратно уложили. Чайлд навис над парнем, смотря глаза в глаза и не желая прерывать контакт, но так хотелось снова прикоснуться к этому настолько желанному человеку. Неловкие и резкие поцелуи оставлены на подбородке, а после и шее, пока руки аккуратно легли на талию Скарамуччи поверх водолазки. Движение ладонями вверх и тонкая ткань одежды потянулась за ними, открывая взгляду ныне неизвестные участки кожи. Хрупкое тело слегка вздрогнуло, стоило только коснуться руками кожи на животе и провести все выше и выше и выше, с волнением ощущая ребра под почти прозрачной кожей. Огромное количество поцелуев осыпалось на открытые участки кожи, пока одежда постепенно оказывалась на полу. Тарталья каждое прикосновение очень подробно рассчитывал в голове, боясь как-либо навредить, трогал мягкие бедра, слегка их сжимая, судорожно гулял губами, оставляя не только поцелуи, но и небольшие следы, блаженно наблюдая за тем, какое удовольствие испытывает Скарамучча, как он извивается в его руках, как прерывисто выдыхает, ощутив что-то большее, чем просто прикосновения и поцелуи.

— Могу я... — начал вдруг мужчина, но был прерван.

— Не останавливайся, — выдохнул Скара, обвивая руками шею Чайлда.

Шелест ткани и звуки трения голой кожи о кожу другого человека, мягкие выдохи, почти что невесомые, которые Тарталья тут же ловил губами, тихие признания в любви шепотом, чтобы их слушали только они вдвоём, растворившиеся друг в друге, и никто больше.

Утреннее солнце заглядывало в окно, запуская свой лучик в щелочку между штор, щекоча им нос мирно спящего Скары. Парень лишь сморщился, тут же отворачиваясь в другую сторону и утыкаясь аккурат в грудь ещё спящего мужчины. Не хотелось разлеплять глаза, парень и так понимал, кого увидит, и от этих мыслей уже хотелось улыбнуться. Во вчерашнюю ночь до самого конца не верилось, неужели они и правда пошли на такой шаг? Переступили черту дружбы? Правдивы ли те слова, что Чайлд нашептывал так упорно? Скарамучча нашёл-таки в себе силы поднять, наконец, веки, окончательно позволив себе проснуться. Ночь была просто шикарна, кошмары, наконец, не донимали, да и спать в чьих-то теплых объятиях так приятно. Рыжие волосы слегка запутаны и расплылись по подушке. Грудь мерно вздымалась. Даже во сне Тарталья так крепко прижимал к себе Скару, чтобы тот уж точно не вылез и не сбежал без его ведома, а он и не собирался сбегать вовсе.

Тонкие руки нежно прикоснулись к коже Чайлда, выводя на его груди невидимые кружочки. Парень чувствовал себя как-то неловко, но очень радостно. Рыжие локоны пленили, так хотелось к ним прикоснуться, и Скара сделал это, сначала нерешительно, а потом со всем удовольствием зарылся пальцами в копну рыжих волос, Тарталья казался таким солнечным и радостным.

— Уже проснулся? — промурчал мужчина, прижимая к себе Скарамуччу ещё сильнее и зарываясь носом в его волосы даже, не открыв глаза.

В ответ парень промычал лишь что-то похожее на "угу" и, ничуть не смутившись, переложил ладони на щеки Чайлда. Кожа мягкая.... Он никогда ранее не имел возможности так свободно трогать другого человека, всегда были какие-то ограничения, а тут... Скара правда может так делать? По крайней мере, возражений пока что не было. Кончиками пальцев парень обводил каждую веснушку, аккуратно проходился по каждому выступу, особо долго концентрируясь на губах, необычно, они другие, не такие, как у него самого, другая форма, другой цвет. Внезапно, решив пошутить, Тарталья слегка схватил зубами палец Скарамуччи, тут же открывая глаза, чтобы посмотреть на наглеца, разбудившего его, и подарить множество поцелуев, куда попадётся, заставляя парня хохотать от всей души, пусть и израненной.

— Впервые слышу твой смех, — подметил Тарталья, целуя грудь Скары.

— Правда, что ли? — парень заставил Чайлда остановиться, хватая руками его за щеки. — Вставать пора.

Это утро было чем-то нереальным с самого начала, Скарамучча до последнего не понимал, почему именно сейчас, проснувшись в объятиях человека, который ему нравится, все ощущалось так радостно. Нравится... Действительно ли это то слово, которым можно обозначить все чувства, вспыхнувшие как раз при появлении Чайлда? Даже совместный завтрак этим утром ощущался как-то иначе, время, проходившее вместе, тянулось, как вязкая карамель, но увы, все хорошее имеет свойство заканчиваться. Скаре надо домой, и то место куда он возвращается каждый день, домом особо не назвать, скорее, место его временного обитания, ровно до тех пор, пока Синьоре не надоест его присутствие. Уже в машине на половине пути в голове образовались не самые лучшие мысли. Короткий поцелуй на прощание, и теперь парень снова в своей печальной серой реальности, в которой был и до этого.

Скарамучча пытался как-то отвлечься, всяческими занятиями, но в груди разливался раскалённый свинец, прожигая абсолютно всё на своем пути, не оставляя ничего живого. Бросив все возможные попытки, Скара завернулся в одеяло с головой, обнимая себя за плечи и пытаясь уснуть. Ему настолько сильно понравилось засыпать в чьих-то объятиях, что сейчас это стало проблемой, и уснуть не получалось ни в какую. Почти полностью бессонная ночь, выкуренная наполовину пачка сигарет, исцарапанные в кровь плечи и парень, забившийся в угол этой треклятой комнаты, мучаясь от кошмаров. Второй выходной день он весь проспал, не желая даже выходить из своей каморки ради обычных людских потребностей. Кошмары все, как один, задевали больные темы, они продолжались и продолжались без перерыва. Серое утро. Сигарета. Душ. Работа. Отказ от ужина. Истерика. Серое утро, дождь, сигарета, душ, работа, снова отказ, истерика посильнее, с небольшими ранениями на руках. Утро, сигарета, душ, работа, избегание какого либо контакта, истерика, закончившаяся чуть ли не летальным исходом..... Все...... Это край....

Боль окончательно доканала его, он больше не мог и не хотел продолжать такое существование, каждый день и каждое утро его мучили мысли о том, кто он для Чайлда, просто игрушка? Временное развлечение? Они даже не в отношениях и никто не торопится их начать, может, они просто друзья с привилегиями? Ко всему этому примешивались мысли о том, насколько же он никчемен, он устал, просто устал страдать каждый день на протяжении долгого времени.

Небольшое лезвие вложено в бумажный конвертик и в портфель. Скарамучча мысленно подбирал красивое место, в котором решит закончить свои страдания, и выбор пал на беседку, в которой все началось и, кажется, все навсегда закончится.

Ночные улицы города освещали все те же фонари, кто-то в них видел романтику, кто-то тепло, но лично Скара находил в них свое безмолвное одиночество, затаившееся в груди. На улице давно уже темно, некоторые спешат домой после долгой смены, и только Скарамучча шел медленно, потеряв абсолютно любой смысл. Темнота беседки была ему по душе, со временем глаза адаптировались, и парень начал видеть больше, чем видел до этого. Заветный конвертик. Лезвие брякнуло, падая на стол. Экран телефона зажжён. Скара хотел оставить свое последнее сообщение людям, которых он любил и тем, которые это делали в ответ, но, кроме Чайлда, не было никого... Слезы градом из глаз. Возможно, мужчина даже не воспринимает его серьёзно.... Стоит ли писать что-то? Да какая разница, это все равно последнее, что он когда-либо сделает, и больше беспокоиться ему будет не о чем.

Пару минут, и большой текст был написан, поначалу даже не понятно, что это — прощание, но фраза "прощай навсегда" выдавала всё. Лезвие приставлено к пульсирующей вене, осталось только надавить и провести вдоль, и всё, конец всему, что когда-либо было в этом мире. Острая боль, руки слегка тряслись, надавить сильнее не выходило ни в какую, пока выходили только не глубокие, кровоточащие полосы. Скарамучча выдохнул, собрал все силы в кулак, теперь всё и окончательно, он решительно приставил лезвие, уже готов был надавить и провести, но звонок, черт бы его побрал. На экране высветилось короткое "Тарталья". Парень мешкался, но всё же ответил. Стоило ли вообще что-то ему говорить?

Запыхавшийся мужчина на том конце прерывисто спрашивал, что Скара натворил и где он. Сердце будто сжали в тиски, и парень выдал всё, как на духу, захлёбываясь слезами. Чайлд и правда приехал, что было огромной неожиданностью, тут же откинул окровавленное лезвие, хватая рыдающего парня за руки, чтобы осмотреть, что тот уже успел натворить. Благо, ничего серьёзного, просто глубокие царапины, жизни ничего не угрожает, с плеч как будто упали горы, такие тяжелые и тянущие к земле, он нёсся по дороге на машине, нарушая почти все правила, лишь бы успеть, и успел.

— Как же ты меня напугал... — выдохнул Тарталья, прижимаясь к завывающему Скарамучче, — что случилось, почему ты игнорировал меня несколько последних дней? Тебя что-то тревожит? Тебе плохо? Почему ты сразу не сказал мне об этом?

Судорожные поцелуи падали на ладони Скары, у мужчины самого руки от нервов тряслись, он не знал, за что хвататься, и собраться весьма трудно, так сильно беспокоился о том, что происходит что-то серьёзное, о чем он не знает и даже не догадывается. Минута молчания и, собравшись с мыслями, Чайлд, наконец, открыл портфель, доставая оттуда аптечку, которую забросил, не глядя. Бутылка воды и бинт, это максимум того, что сейчас потребуется. Тарталья аккуратно потянул руку Скарамуччи на себя, чтобы тот вытянул ее. Водой мужчина быстро промыл рану, вытер все салфеткой, которую Чайлд достал из того же самого портфеля, и теперь аккуратно накладывал повязку из бинта, протянув оставшуюся воду Скаре. Больно видеть красные полосы на этих запястьях и ещё больнее осознавать, что промедли он хоть немного, и парня могло не стать вовсе... Не стать того, кого он любил всем своим сердцем.... Опять? Эта чертова судьба явно любит поиграть.

— Не делай так больше, пожалуйста, давай поговорим, что тебя тревожит? Почему ты решил это сделать? — задавал вопросы Чайлд, сидя на корточках перед самым близким на данный момент человеком, сверля его своими синими глазами, пытаясь самостоятельно отыскать ответ, но находил лишь сплошную боль и слезы. — Я люблю тебя, я не хочу, чтобы ты исчезал из моей жизни, представь, как мне сейчас было страшно лишиться того, что мне дорого. Обещай, что больше никогда так не сделаешь.

Тарталья положил прохладные руки парня себе на щеки, не прерывая зрительного контакта, и в итоге получил короткий кивок, как маленькое обещание. Он не знал, стоило ли говорить все это, но это — настоящие его чувства, которые не стоит скрывать, особенно сейчас.

— Пойдем домой, — предложил мужчина, тут же уловив легкий страх и тоску в глазах, понятно, что Скара не хотел возвращаться в свое место жительства, но Чайлд и не предлагал туда возвращаться, — ко мне домой. Мой дом теперь твой дом, думаешь, я соглашусь теперь отпускать тебя? Ошибаешься, оставайся у меня навсегда, не уходи, да, это эгоистично, но я буду спокойнее, если уверен, что тебе ничего не угрожает.

Скарамучча даже не знал, что ему ответить, он не хотел возвращаться к себе, но и нагружать Тарталью не хотелось. Сложно. Жизнь и так потеряла какой-либо смысл, почему бы не попробовать кому-то доверится? И парень доверился, слегка кивнув и начиная вставать, чтобы позволить отвести себя, куда угодно, хоть на край света. Он шёл вслед за Чайлдом, держа его за руку, словно маленький ребёнок, но это, пусть и простое с виду касание, успокаивало.

Рев мотора под капотом. Скарамучча выглядел так, будто он вернулся в свое детство, ранимый ребенок, который боится всего, а в особенности этого враждебного мира. Дома цветными пятнами мелькали перед глазами, пока они ехали по пустой дороге.

С самого порога Тарталья всячески обхаживал Скару, предлагая ему то одно, то другое, дал сменную одежду, ту же самую, как в день, когда парень впервые тут ночевал, но Скарамучче не надо было ничего, он просто хотел быть с кем-то рядом и ощутить, что он нужен.... Проще было показать, а не сказать об этом. Парень аккуратно дотронулся до запястья Чайлда и слегка потянул вниз, призывая сесть на диван рядом с собой, и мужчина на удивление быстро послушался, не сказав ни слова. С сильной усталостью Скарамучча опустился прямо на колени Тартальи, кладя его руку себе на волосы, показывая, что он хочет. Не было желания нарушать эту спокойную тишину лишними словами, в которые уже давно нет никакой веры. Пальцы ловко проходились по волосам, путались в них, так нежно и аккуратно, боясь навредить. Приятно осознавать, что именно ему, именно Тарталье этот закрытый от всех парень показал свою настоящую душу.

— Прости, — прошептал Скарамучча, не в силах сказать это громче, ему просто хотелось извиниться за все, что он уже успел сделать.

— За что? — на лице мужчины проступило недоумение, он перестал перебирать чужие волосы, скользнув рукой по щеке Скары, лежащего у него на коленях, он аккуратно принудил того повернуться к нему лицом и ответить на этот вопрос прямо.

— За то, что беспокою тебя, за то, что показал и эту неприглядную сторону себя, — парень бегал глазами по рыжим кудряшкам, по губам, по веснушкам, лишь бы не встречаться взглядом с Тартальей, но увы, он не мог устоять и все же посмотрел, и на этот раз Скарамучча точно не в силах отвернуться. Почему-то захотелось плакать, эти глаза, словно море, иногда успокаивали, а иногда и врывались в самую душу, прямо как сейчас.

— Ты не должен за это извиняться, всё хорошо, мне ты можешь показать всего себя, доверь мне свою душу, пусть неприглядную, пусть израненную, просто доверься мне, пожалуйста, — Чайлд нашёл руки Скары, притягивая их к себе и, кажется, уже в сотый раз целуя их, желая оставить там как можно больше невидимых следов его сильных чувств, — я люблю тебя.

Шёпот еле слышный, но это было и не важно, главное, что его слышал Скарамучча. Мужчина сказал об этом не первый раз и был готов повторять бесконечно, он до сих пор не понимал, откуда в нем зародились эти чувства, так быстро, наверное, он тоже болен, невероятно сильно болен этим парнем, с виду больше похожим на розу, чей тонкий стебель усыпан шипами, и только некоторые по-настоящему любят эти цветы такими, какие они есть на самом деле.

— Я тоже люблю тебя, — таким же шепотом ответил Скара.

Весь оставшийся вечер они вдвоем лежали на кровати, держась за руки в полностью темной комнате и говорили о своей жизни, рассказывали абсолютно все, вместе смеялись и вместе горевали, обсуждали то, что будет дальше, и Тарталья смог убедить Скарамуччу, чтобы тот не боялся и завтра пошел к психологу, как и собирался до этого, он даже твердо решил, что довезет его туда сам и потом они вместе вернуться в дом, их дом.

Утром мужчина проснулся раньше, с улыбкой наблюдая за спящим Скарамуччей в обнимку с Беляшом, они явно нашли общий язык. Чай и манная каша с медом заботливо приготовлена, пока парень все ещё спал, и пришло время его будить. Пару поцелуев в щеки, но Скара лишь слегка поморщился и промычал, но глаза все же открыл, пусть и нехотя.

Совместный завтрак, работа, Тарталья и правда довёз Скарамуччу до нужного места и не уезжал, находился рядом со зданием и ждал, так приятно... Первый сеанс психолога дался тяжело, много слез и все его старые гниющие душевные раны просто взрыли, но тем не менее, ему и правда стало легче, пусть и немного. Новая встреча с психологом запланирована на следующую неделю и тоже в пятницу. Так комфортно оказалось находиться рядом с Чайлдом, он так заботливо интересовался всем, что было, постоянно говорил и отвлекал от плохих мыслей.

Скарамучча окончательно решил переехать к Тарталье и уже написал Синьоре о том, что съезжает, забрал все свои вещи, попрощался с ненавистной комнатой, отдал ключи и исчез навсегда из этого дома. Тут он чужой. Все постепенно начало налаживаться. Уже не было таких сильных заскоков по вечерам, но увы, окончательно они не исчезли, пока что. Мужчина делал все, что было в его силах, находился рядом, отвлекал, разговаривал и помогал, наконец, выбраться из той ямы, в которую Скара забрался. Каждый день теперь наполнен нежностью, они не задумывались о плохом наслаждались друг другом сполна.

Незаметно так прошел и месяц их совместного проживания, Скарамучча постепенно приходил в норму, начал показывать свой настоящий характер, пусть и не такой сладкий, как казалось, но в душе он мягкий, как и был всегда, да, иногда он мог вести себя слегка грубо, но он не со зла, и это понятно, так или иначе, с ним было хорошо, но.... Была одна вещь, которая по сей день так и не дает Тарталье спокойно жить. Они живут вместе, готовят, общаются, целуются, спят вместе и многое другое, что делают парочки, но они так и не обозначили свой статус. Да, негласно каждый из них понимал, кем они являются друг другу, но не мешало бы вступить в отношения более официально. Утром выходного дня Чайлд оставил Скарамуччу дома одного, уже не боясь, что что-то может произойти, и, сев в машину, направился в цветочный магазин, он хотел подарить их тому, кого до безумия любит, но перед этим не мешало кое-куда заехать...

Ветхая беседка. Выглядит почти так же, как и тогда, когда Тарталья был ещё ребенком. Тут он проводил время со своим усопшим другом и по совместительству несчастной первой любовью, тут они и виделись в последний раз... Как сейчас, он помнил, что приходил сюда и засиживался допоздна, рассказывая все, что у него произошло, думая, что его кто-то слушает или хотя бы может услышать.

— Ну, здравствуй, — тихо сказал мужчина, заходя внутрь и садясь на лавку, легким движением он достал свечу, которой пользовался уже давно ещё с того самого времени, он бегал по ней глазами и вертел в руках, — помнишь, как мы сидели тут почти каждый вечер и делали ненавистную домашку? Конечно, помнишь, ты был самым близким для меня человеком, даже ближе, чем мог представить... Знаешь, я ведь любил тебя, и когда мне позвонила твоя мама и сказала, что ее сына не стало, то даже думал уйти за тобой, но что-то меня остановило. Я не жалею ни о чем, надеюсь, и ты тоже не жалеешь. Так вот, о чем это я....

Чайлд слегка остановился, в груди снова стало больно, ещё немного, и он заплачет. Глубокий вдох. Дрожь в руках.

— Я был рад любить тебя и находиться рядом, но, к сожалению, после твоего ухода эта любовь меня мучила, к тому же, я винил себя... Винил, что был плохим другом и просто не достоин тебя любить, однако, со временем я понял, что это не так, я нашел человека, которого смог полюбить ещё сильнее. Или моя любовь к тебе угасла? Нет, скорее, она просто стала светлым воспоминанием в сердце. Я не думаю, что ещё когда-нибудь приду сюда, мне нет надобности это делать, я хочу отпустить свое прошлое, поэтому, прощай.

Чайлд вытер рукавом стекающую по щеке слезу. Почему-то стало так легко, может, стоило и раньше так сделать? Хотя, теперь уже не важно. Скрип деревянных досок под ногами  Тартальи, он ушёл отсюда навсегда и навряд ли ещё вернётся. Пускай это место станет счастливым для других людей, таких же молодых и беззаботных, как они были когда-то.