Инь Юй давно приучил себя не суетиться. Видите ли… Его начальник чем-то похож на кота, скорее даже на ягуара. Этот ягуар выбрал жить в доме, и поэтому все притворяются, будто он домашний кот. Но на деле он пугающий до дрожи хищник, способный по малейшей прихоти разорвать тебя на части.
Как это связано?
Дело в том, что если ты будешь бежать слишком быстро, он подумает, что ты бежишь от него. Тогда он догонит тебя и будет играть с тобой, будто ты маленький грызун.
Рядом с ним… лучше не показывать слабости и не выдавать беспокойства. Особенно в Доме Блаженства.
Но сегодня? Сегодня Инь Юй бежит по коридорам изо всех сил. Так быстро, что чуть не сбивает с ног высокопоставленного призрака, забежав за угол…
Ему помогают устоять на ногах, крепко схватив за плечи.
— Куда ты несёшься сломя голову, пехотинец?
— … — Посланник Убывающей Луны бросает на Шуо недовольный взгляд. — Он у себя?
— Ты где-то облажался?
— Нет? — Инь Юй так торопился, что его белая маска сбилась набок. — Наоборот, сегодня для меня очень важный день…
Шуо отпускает его и проходит мимо, задев Инь Юя плечом.
— Скукотища. Если день «важный» не потому, что тебе надерут зад, то меня он не интересует.
Бывший небожитель провожает Шуо рассерженным взглядом, и даже когда свирепый призрак оборачивается, чтобы подмигнуть, Инь Юй остаётся непоколебим. Обычно он готов сносить его поддразнивания и лёгкий флирт, но сегодня…
Сегодня величайший день в его, Инь Юя, карьере. В его после-небесной карьере уж точно.
Когда он влетает в личный кабинет Князя Демонов, первым делом его встречают слова:
— Ты головой не ушибся?
Инь Юй неловко замирает в дверях.
— …Нет, господин.
Хуа Чэн не смотрит на него, склонившись над рабочим столом. На прибитой к стене доске что-то нацарапано мелом — не разобрать ни слова. Градоначальник и Чёрная Вода что-то планировали, когда другой демон был здесь в последний раз. Пожалуй, единственное достоинство почерка Кровавого Дождя — отсутствие необходимости в шифрах.
— И почему же тогда ты разучился стучать?
— Прошу прощения, господин… — Инь Юй останавливается и прочищает горло. — Но у меня для вас срочные новости.
— Какие же?
— Дело в том… — он делает глубокий вдох. — Для начала, я бы хотел напомнить вам, что приближаются праздники.
Хуа Чэн оборачивается на него через плечо и поднимает одну тонкую бровь.
— И?
Инь Юй сухо сглатывает.
— И вы сказали, что… мы сможем обсудить моё жалование после фестиваля Середины Осени, который уже не за горами.
— Он не сегодня.
— Нет, — соглашается бывший бог. — Я просто… надеюсь, что вы будете иметь это в виду, когда я закончу со своим докладом.
— Буду иметь в виду что?
Инь Юй делает ещё один глубокий вдох и опускает на стол перед Хуа Чэнчжу свиток.
— Я нашёл Наследного Принца Сяньлэ.
За все сто пятьдесят лет, которые бог работал на Князя Демонов, он никогда не видел, чтобы Хуа Чэн так мгновенно подбирался.
— Ты уверен?
Хуа Чэн осторожен, и после стольких неудач не смеет надеяться, но Инь Юй убежденно кивает.
— Я знаю, где он был примерно… — бог бросает взгляд на песочные часы на столе Хуа Чэна. — Четыре часа назад. Даже если он уже ушел, если предполагать, что он путешествует пешком, область поисков составит всего три сотни ли.
Ближе, чем им когда-либо удавалось подобраться.
— Как?
Это заняло у Инь Юя восемьдесят пять лет, но ничего… Маленькие детали — вот всё, что ему нужно. Он хорош, когда нужно залечь в окоп и ждать.
Он разворачивает принесённый свиток на рабочем столе Хуа Чэна. Внутри к бумаге оказываются приколоты кусочки ткани.
— Видите? Это всё — попытки воспроизвести один конкретный узор.
Хуа Чэн пристально рассматривает каждый; всё они изображают переплетённую золотую цепочку, увитую цветущими розовыми лотосами.
— А теперь взгляните, — Инь Юй разворачивает свиток дальше, показывая пятый фрагмент ткани. Каждый из узоров красив, но этот… детали на вышивке проработаны так тщательно, что кажется, будто в золото вплетены живые цветы.
— Человеческие руки просто неспособны достичь такого уровня мастерства, — объясняет Инь Юй. — Я попросил четырех великих мастеров воспроизвести узор, и никто из них не справился. Этот узор… он распространён повсеместно, и традиционно встречается на свадебных одеждах знати. Но конкретно это исполнение чрезвычайно редкое.
— Принц вышил этот узор?
Инь Юй быстро кивает.
— Так что я перестал пытаться выследить принца и начал вместо этого следить за продажами шелка.
Это умно, Хуа Чэн не станет лгать: в конечном итоге, сама ткань, стоит ей покинуть руки Се Ляня, больше не подвержена его фантастической неудаче.
— Последняя известная распродажа случилась в одной деревне на севере больше столетия назад.
— Бесполезная информация.
— Да, но потом пошел слух, что кто-то продаёт точные копии… в Гусу.
От этих слов Хуа Чэн напрягается. Они с Хэ Сюанем оба следили за ситуацией с Вэнь Цзяо последние шестьдесят лет и неоднократно спорили. Скоро должен проснуться вулкан Тунлу, и кандидатура Вэнь Цзяо внушала некоторые опасения.
Чжао Бэйтун никогда бы не приняла его, так что они беспокоились не об этом. Но вот тем, кого Хэ Сюань и Хуа Чэн хотели бы видеть на горе, он мог доставить хлопот.
Мир демонов может показаться независимым и неуправляемым, особенно в сравнении с небесами, но и здесь не обошлось без политики. И в глазах Хуа Чэна Вэнь Цзяо достоин особенного презрения.
— Прошлой ночью во время лунного затмения стены Гусу пали. Вряд ли это просто невероятное совпадение… кроме того, разведчики доложили, что видели, как слепой даос сражался с Вэнь Цзяо в центре города.
— Он в опасности? — Хуа Чэн уже устраивает на поясе свой ятаган.
— Нет, Вэнь Цзяо мёртв. Но слух подтвердился, принц действительно был там всего несколько часов назад, и он не мог далеко уйти, так что велики шансы…
Инь Юй затихает, впервые за эти тяжёлые годы позволяя себе почувствовать удовлетворение: восемьдесят лет упорного труда наконец принесли свои плоды. Наконец-то он получит повышение. Может, его даже начнут уважать. В долгосрочной перспективе было бы неплохо перегнать по статусу Шуо — просто чтобы посмотреть на лицо этого самоуверенного негодяя, когда Хуа Чэн…
Пока Инь Юй витает в облаках, в голове Хуа Чэна раздаётся голос.
«Блядь, вместо того чтобы придумывать настолько омерзительный пароль мог бы просто давать его только тем, с кем действительно хочешь разговаривать.»
Князь Демонов закатывает глаза.
«Слишком поздно. Я уже дал его тебе.»
«Как мило.»
«Отъебись, я занят.»
«Он здесь.»
Хуа Чэн поднимает ладонь, заставляя Инь Юя замолчать, и оборачивается, прижимая пальцы к виску.
«Что?»
«Наследный Принц Сяньлэ.»
Глаза Хуа Чэна мгновенно распахиваются.
«Он снова вознёсся. Держи связь открытой, и я скажу, куда он отправится дальше.»
Инь Юю не повезло: его информация устарела на четыре часа. Вот так… восемьдесят лет тяжелого труда были потрачены впустую. Пара фраз — и всё. Ему придётся найти другой способ получить повышение, а Хуа Чэн…
Хуа Чэн уже исчез.
***
Обычно чиновники Верхних Небес встречаются в Большом Зале Собраний, но вот дворец Небесного Императора… Мало кому дозволено посетить это место даже в исключительных обстоятельствах, и ещё меньше тех, кому выпала честь приходить сюда постоянно.
Впрочем, Повелитель Вод не выглядит особо обрадованным такой честью: он лежит на низком диване, лениво раскинувшись, и перекатывается только тогда, когда взгляд Императора скользит в его сторону.
Цзюнь У откладывает в сторону бумаги и вскидывает бровь.
— Я чем-то обидел тебя?
— Это мне нужно спросить у вас.
Ши Уду горд. Питомец, знающий себе цену — отличная родословная и проверенный заводчик. Он никогда не скажет, что его беспокоит, он будет страдать в тишине.
Громкой тишине.
Но у Цзюнь У есть некоторые идеи, в чем состоит проблема.
— Ты ни разу не просил меня остановиться.
Это нечестно.
Это Цзюнь У пребывает в одном из своих настроений, не он. Он был в порядке, когда Император вызвал его утром. Теперь его тело ноет. И он чувствует…
Ши Уду не хочет думать слишком тщательно о том, что чувствует, поэтому называет это чувство раздражением — и ничем, кроме.
Злиться не больно.
— Вы ни разу не поинтересовались, в порядке ли я.
В этой фразе скрыто чуть больше, чем его обычный протест, но, когда Цзюнь У пытается прочитать что-то в выражении молодого бога, Ши Уду резко раскрывает веер. Заслоняя лицо.
— Забудьте.
Раньше, чем Император успевает спросить что-то еще, открываются двери и входит единственный бог, которому дозволено появляться во дворце без прямого приказа. Верховный бог литературы, Совершенный Владыка Лин Вэнь.
Раздаётся мягкий стук её каблуков по украшенному мозаикой полу; в её руках зажаты свитки.
— Ваше Величество, — приветствует она. Из вежливости она смотрит прямо перед собой, позволяя своему другу сохранить немного гордости. Ши Уду поднимается на ноги, запахивает одежды и выходит из комнаты.
Его никогда не приходится просить уйти, скорее, если спросить Лин Вэнь…
Ей всегда кажется, что он рад убраться подальше. Будто бы он… от чего-то сбегает.
Двери захлопываются у него за спиной, и Лин Вэнь сразу переходит к делу.
— У Верхних Небес было весьма насыщенное утро. Три вознесения, двое сами покинули Небеса, а третьим...
— Был Сяньлэ, — сухо отвечает Цзюнь У. — Я знаю.
Лин Вэнь кивает. Её немного… удивляет… его настроение: Император всегда питал к Наследному Принцу тёплые чувства, она думала, что он обрадуется его возвращению.
— К сожалению, его вознесение наделало много шума. Пострадало имущество. Дворец генерала Наньяна разрушен, а Сюаньчжэнь—
— Ближе к делу.
Обычно Император немного более… вежлив, но Лин Вэнь знает своё место. Она опускает подбородок и ничего не спрашивает.
— Ущерб от его вознесения составил восемьсот тысяч добродетелей. Крайне маловероятно, что у него найдутся средства его возместить, с учетом его…
Цзюнь У вскидывает бровь:
— Ты пытаешься прибрать за ним беспорядок? — задумчиво тянет он, опустив подбородок на ладонь. — Какой неожиданно добрый поступок, Лин Вэнь.
Лин Вэнь молчит и просто ждёт, пока он продолжит. Это лучшее решение из возможных, когда Император пребывает в таком настроении.
Цзюнь У погружается в размышления, не сводя глаз с дверей, за которыми исчез Уду. Тогда к нему приходит идея. Кое-что, что выглядит, как помощь, но на деле является мелким отмщением.
— …Дай ему дело горы Юйцзюнь.
Глаза Лин Вэнь расширяются.
— Владыка… вы имеете в виду дело о Призрачном Женихе? Это задание повышенной сложности, а он только что встретил Небесную Кару. Ему нужно больше времени, чтобы восстановиться…
— Это ему решать, — Цзюнь У поводит плечами. — Но сомневаюсь, что он откажет, если ты предложишь ему задание. Он всегда готов принять вызов.
— … — Лин Вэнь покорно склоняет голову. — Если таково ваше желание, Владыка.
— Хорошо, — Цзюнь У вздыхает. — В скором времени следует организовать собрание верховных божеств. Недавние беспорядки требуют обсуждения.
— Будет сделано, Ваше Величество.
— И убедись, что Мин Гуан получит своё следующее назначение в срок. Тогда в его возвращении в Небесную Столицу не будет никакой необходимости. Мы не хотим тратить его время попусту.
— У нас есть и другие боги войны, которые могут принять поручения.
Для неё такие замечания — редкость, но… Император за последние несколько декад загрузил Пэя непосильными объёмами работы. Пэй никогда не жаловался, это не в его духе, но…
Это просто неэффективное распределение имеющихся ресурсов. Сюаньчжэнь, Наньян и Цюань Ичжень сильны и способны взять на себя часть нагрузки. И это…
— Мне казалось, я только что отдал одно из его поручений Сяньлэ, — напоминает ей Цзюнь У. Его голос спокоен. Лин Вэнь знает, что больше давить нельзя. — У второго по силе божества войны свои обязанности. Пэй Мин это понимает.
Лин Вэнь снова склоняет голову, показывая, что услышала, и больше не поднимает эту тему. Она не верит ни единому слову. Ни на мгновение.
Пэй Мин занимал это место уже тысячу лет, он знает Цзюнь У дольше, чем даже Наследный Принц Сяньлэ. Но его рабочий график стал таким загруженным только около столетия назад, и Лин Вэнь… это, конечно, не её дело, но…
Здесь явно замешаны личные счёты.
В любом случае, её ждёт работа, и сочувствие Пэю, что молчаливое, что озвученное, не поможет продвинуться делу.
— Благодарю за уделённое время, Ваше Величество.
— Безусловно.
Лин Вэнь спускается из Дворца Небесного Императора и принимается за работу.
***
Се Лянь находит себя в некоторой… растерянности.
Прошло столько времени с тех пор, как он жил в Небесной Столице… он соврёт, если скажет, что знает, что теперь с собой делать. Что он делал здесь, наверху, раньше? Как проводил время? Разве он не должен…
— Ваше Высочество?
Он не сразу понимает, что зовут его, но вскидывает голову. Пусть он не видит, кто перед ним, но может разобрать спокойную серую ауру бога литературы.
— Скорее всего вы меня не помните. Я верховный бог литературы, Лин Вэнь.
Се Лянь моргает, потом вежливо улыбается.
— Я помню вас, но в мой последний визит вы были младшей служащей, если не ошибаюсь… — он замолкает, пытаясь не утопить себя сильнее; он и так чувствует себя ужасно не на своём месте. — Поздравляю с повышением.
— Это было сотни лет назад, но благодарю, — спокойно отвечает Лин Вэнь. — Мне тоже есть с чем вас поздравить.
Се Лянь снова улыбается.
— Я, конечно, не ожидал, что это случится так внезапно, но…
—В этом году вы заняли первое место в номинации «Небожитель, низвержение которого является всеобщим чаянием», — объясняет Лин Вэнь, и улыбка Се Ляня примерзает к губам.
— Я..? Первое место?
— Так и есть, — подтверждает Лин Вэнь. — В награду вам начисляется одна сотня добродетелей. Поздравляю.
Се Лянь знает, что в последнее время работёнки на Небесах поубавилось, но этот конкурс выглядит… как довольно легкомысленная забава. В любом случае, он заставляет себя продолжать улыбаться.
— Что ж, сегодня мой счастливый день.
— Вы знаете, почему вы выиграли? — Се Лянь качает головой, и Лин Вэнь указывает в сторону центральной улицы. — Взгляните сюда, на этот колокол.
Се Лянь притормаживает с несколько неловкой улыбкой.
— Я… эм… Я не могу.
— …У вас всё ещё есть канги, Ваше Высочество? — Лин Вэнь поднимает брови.
Даже сам Се Лянь удивлён, ведь после его второго вознесения канги действительно исчезли, но…
— Я уверен, для этого есть причина. В любом случае, нет, я не могу увидеть колокол.
— В данном случае нет никакой разницы, — отвечает Лин Вэнь. — Потому что колокола там нет. Он упал во время вашего вознесения, как и несколько дворцов.
— …Ох, — морщится наследный принц. — Прошу меня извинить. Боюсь, рядом со мной любая собственность приходит в негодность.
Лин Вэнь кажется совсем не удивлённой.
— Колокол едва не раздавил проходившего под ним небожителя.
— …Сейчас с ним всё хорошо?
— Его реставрируют. Что до небожителя — он был богом войны, и просто разрубил колокол надвое. В любом случае, ваше вознесение многим на верхних небесах доставило проблем.
Се Лянь и не ожидал, что кто-то на Небесах обрадуется его появлению, так что… Отличные новости! Он не разочарован.
— Каким бы ни был ущерб, я всё возмещу… Мне просто нужно время…
— И вы найдёте восемьсот тысяч добродетелей?
Бог бледнеет, и Лин Вэнь вздыхает. Перепады настроения Цзюнь У всех ставят в трудное положение, особенно такие необоснованные, как сегодняшний.
— Не беспокойтесь, Ваше Высочество, — тихо говорит она. Лин Вэнь мало контактировала с цветочным богом в прошлом, но Пэй всегда отзывался о нём с уважением. И хотя у Пэя хватает грешков, его умению судить человека Лин Вэнь доверяет. — У меня есть план.
И план этот приводит их прямиком в сеть духовного общения Верхних Небес. Прошло много лет с тех пор, как Се Лянь подключался к ней в последний раз, и теперь она кажется ему… определённо неприятной.
Все говорят так громко… спорят, перебивая друг друга.
Большинство из них — или скорее все — жалуются на Се Ляня.
— О чём только думал Император, позволив ему снова вознестись?!
— Это не ему решать, я уверен, он бы в жизни не позволил…
— Ты смеёшься?! Да он же потакает этому ребёнку во всём!
Как странно: ему восемьсот лет, а люди всё ещё называют его ребёнком. Лин Вэнь шагает вперёд, прочищая горло.
— Прошу внимания. У меня поручение от Императора.
Этого хватает, чтобы споры и выкрики утихли до приглушенного шелеста, и Се Лянь чувствует облегчение.
— На горе Юйцзюнь случилось несколько происшествий. Небесный Император и Генерал Мин Гуан слишком заняты и не могут лично разобраться с их виновником. Может ли кто-то из присутствующих предложить помощь?
В сети раздаётся новый голос, жесткий и проницательный:
—Император не запрашивал помощь в деле горы Юйцзюнь. Уж не пытаетесь ли вы выгородить кое-кого другого?
Лин Вэнь сохраняет молчание, и голос продолжает давить:
— Служащие понадобились Наследному Принцу, не так ли?
Но отвечает ему не Лин Вэнь.
— Так и есть, — голос Се Ляня разносится по телепатической матрице, и тишина в ней становится такой плотной, что можно было бы услышать звук упавшей иголки. — В любом случае, не стоит беспокойства. В случившемся виноват я, мне и справляться с последствиями.
Не страшно, что он будет один. Он всегда один в конечном итоге.
— …А вы сможете, Ваше Высочество? — сухо интересуется голос. — После такого появления многие подвержены сомнениям.
— Ваше Высочество… — шепотом зовёт Лин Вэнь, мягко подёргав принца за рукав. — Колокол.
Ох.
Се Лянь морщится.
— …Прошу прощения за колокол. Мне очень жаль, что он на вас упал, — бормочет он. — Клянусь, это вышло случайно. Могу я узнать ваше имя?
По сети мгновенно проносится неловкие шепотки. Се Лянь замирает, не понимая, что на этот раз сказал не так, пока…
— Ваше Высочество… это Генерал Сюаньчжэнь.
Что ж… это объясняет, почему голос показался ему знакомым.
Ох чёрт.
Се Лянь снова морщится, лучше всех остальных понимая, насколько близко к сердцу Му Цин воспримет то, что Се Лянь его не узнал. Но ещё он понимает, что всё станет только хуже, если он скажет что-то ещё.
Но раньше, чем Се Лянь успевает открыть рот и вырыть себе очередную яму, он слышит…
— КТО РАЗРУШИЛ МОЙ ДВОРЕЦ?!
Се Лянь давит в себе желание закрыть лицо руками.
— ЭТО БЫЛ ТЫ?!
Голос Му Цина становится на порядок ехиднее:
— Мир, в отличие от твоих мыслей, не вертится вокруг меня. Я не имею к этому отношения.
Брови Се Ляня ползут вверх, и Фэн Синь запинается.
— Следи за языком, или я—!
— Или ты что?!
— Это моя вина, — подаёт голос Се Лянь. — Приношу извинения, Генерал Наньян.
Наньян и Сюаньчжэнь мгновенно прекращают спорить. Се Лянь не может видеть, как эти двое переглядываются, прежде чем резко посмотреть в противоположные стороны.
Вместо того, чтобы ответить напрямую, Фэн Синь выплёвывает в своей резкой манере:
— …У меня остались дела. Я ухожу.
Улыбка Се Ляня становится немного грустной.
Честно сказать, ему уже повезло, что Фэн Синь не проклинает его имя до десятого колена. С учётом того, на какой ноте они расстались… Это уже больше, чем он заслуживает.
— …Спасибо, что попытались, Лин Вэнь, — шепчет бог, выходя из сети духовного общения. — Я справлюсь.
Богиня Литературы хмурится, вспоминая слова Цзюнь У, а ещё… она немного удивлена. Никто обычно не благодарит её— все просто воспринимают её труд как должное.
— Я… просто делаю свою работу, Ваше Высочество, — отвечает она. — Вам потребуется духовное орудие?
Се Лянь обдумывает предложение. Он всё ещё восстанавливается после битвы за Гусу. Боль уже стала терпимой, но повязки на шее теперь не маскировка, а необходимость: железный ошейник разворотил ему горло.
Даже если так…
Последним его духовным орудием был Фансинь, и… Се Лянь не может вспомнить, принёс ли этот меч кому-то хоть немного хорошего с тех пор, как Безликий Бай дал его принцу много столетий назад. От одного воспоминания о Фансине у него начинает подрагивать ведущая рука.
— Нет.
Лин Вэнь бросает на него удивлённый взгляд, и Се Лянь накрывает кисть ладонью другой руки, пытаясь унять дрожь, и улыбается.
— Боюсь, для меня они бесполезны.
Лин Вэнь бросает на него взгляд, потом кивает. Канги. Как она могла забыть.
— Боюсь, свитки тоже вам не помогут…
— А вот ими, напротив, я могу успешно пользоваться, — тихо говорит Се Лянь, забирая свиток из рук богини. — Здесь вся необходимая информация?
Лин Вэнь кивает, выражает вежливые возражения на каждое слово благодарности Се Ляня, а потом склоняет голову, прощаясь:
— Удачи, Ваше Высочество. Небеса даруют вам свое благословение.
Се Лянь останавливается посреди лестницы. Прошло столько лет с тех пор, как кто-то использовал в общении с ним эту фразу. Она возвращает его… к совсем другим временам.
И всё же он с ностальгией даёт традиционный ответ.
— С благословением небожителей… — он оглядывается на Лин Вэнь через плечо, и его улыбка такая тёплая, такая ясная, что Лин Вэнь замирает, пораженная её искренностью.
— Никакие запреты неведомы.
***
Однако Се Лянь недооценил трудность задачи. Он знает дорогу с Небес на землю, он много раз проходил ее во времена юности, но...
Он забыл, насколько... ловким нужно быть на обратном пути. Весьма затруднительно падать с такой высоты, будучи при этом абсолютно слепым.
По пути он врезается не в одно, не в два, а в целых три облака, так что о землю он ударяется уже весь покрытый царапинами и ушибами. Се Лянь садится и переводит дыхание, выпутывая листья из волос.
— Бывало и похуже, — он вздыхает, потирая поясницу.
Боль не то чтобы сильная, но заживать будет медленнее обычного (его тело до сих пор восстанавливается после Гусу), и это будет немного неудобно. Впрочем, его это не останавливает.
Се Лянь быстро направляется в местный чайный домик. Ему нужно выследить призрака, и лучший способ добиться успеха — поговорить с местными и узнать хоть что-нибудь. Вдруг...
Что-то заставляет его остановиться.
Негромкий звук, похожий на перезвон колокольчиков, но таких колокольчиков Се Лянь никогда не слышал. В этом звуке есть что-то нежное, ясное, музыкальное.
Звук раздаётся снова.
Мир погрузился во тьму, когда Се Лянь спустился с Небес — духовной энергии мира смертных недостаточно, чтобы он мог видеть. Но прямо сейчас каким-то боковым, нездешним зрением он улавливает нежный серебристый свет.
Се Лянь поворачивает вслед за ним голову, и у него перехватывает дыхание.
Это… бабочка?
Се Лянь по наитию тянется к ней, ожидая, что она испугается его любопытства и вот-вот улетит, но...
Она остаётся.
Бабочка осторожно садится на кончик протянутого пальца и ползет вверх, прежде чем замереть на ладони, невесомо и нежно взмахивая крыльями. Она будто бы смотрит на него, и он думает только о том…
Как она прекрасна.
Против воли на его губах появляется легкая улыбка: он вспоминает, как матушка раньше отчитывала его за несерьёзность. Наследный принц, а всё никак не повзрослеет и гоняется за бабочками.
Он чувствует маленькое создание кожей — знакомое прохладное покалывание, будто бы…
Сердце Се Ляня болезненно сжимается.
Будто бы Призрачный огонь жмётся к его рукам.
‘Ваше Высочество…’
Се Лянь прикусывает губу, закрывает глаза и усилием воли прогоняет эти мысли.
Да и разве может бабочка состоять из чистой духовной энергии?..
Но когда бог открывает глаза, бабочка уже исчезла, и он остаётся...
Один, в темноте.
Се Лянь тяжело вздыхает и снова опускает веки. Лучше оставить глаза закрытыми, вдруг поблизости есть смертные…
‘Ваше Высочество? ’
Он вздрагивает, услышав в своей голове голос Лин Вэнь. Он не ожидал, что она разберётся так быстро: большинство людей его пароль вводит в заблуждение.
(Бедолага Фэн Синь действительно каждый раз повторяет "Дао дэ цзин " тысячу раз.)
(Се Лянь скучает по нему.)
‘Да?’
‘У меня хорошая новость — вам вызвались помочь двое служащих Средних небес. ’
Странно, на общем собрании никто не горел желанием…
Он не успевает додумать до конца: за столом напротив него возникают две фигуры.
У одного из пришедших аура кажется очень плотной и цветом напоминает глину, но всё равно не выглядит отталкивающе. Аура другого колючая, с рваными неприветливо-льдистыми краями и тёплой пурпурной сердцевиной.
Что ж... Значит, это и есть те самые служащие Средних небес, о которых шла речь.
Се Лянь неловко отпивает чай, а затем улыбается.
— Мы раньше не встречались?
Ответом Се Ляню служит долгая тишина; по доносящимся с их стороны шорохам он предполагает, что они оба отрицательно качают головами.
— Могу ли я узнать ваши имена?..
— Нань Фэн, — бросает тот, что сидит справа (с плотной землистой аурой), и его голос глубокий и теплый.
— ...Фу Яо, — говорит другой.
— Каким генералам вы служите?..
— Наньян.
— Сюаньчжэнь.
Се Лянь слегка бледнеет. Ни один из богов войны не обрадовался его появлению в сети духовного общения, и Се Лянь прекрасно понимает, почему.
...Зачем же им помогать ему сейчас?
— Они... послали вас?
Нань Фэн молчит, но Фу Яо довольно быстро отвечает:
— На самом деле никто из них не знает, что мы здесь.
Это заставляет Се Ляня немного расслабиться.
— Вы... знаете, кто я?
— Наследный принц Сяньлэ, — легко отвечает Нань Фэн.
— Истина всего человечества, центр всего мира, — сухо бросает Фу Яо.
— …Он что, глаза закатил? — спрашивает Се Лянь, неловко посмеиваясь.
— Так и есть, — Нань Фэн переводит на второго помощника злой взгляд. — Лучше свали, раз не умеешь вести себя по-человечески. Зачем ты нам вообще?
— Ха. А почему бы тебе самому не сгинуть? Это ты тут самый бесполезный!
— Тише, тише… — встревает Се Лянь. Всё это почему-то кажется ему смутно знакомым.
Тем временем в сети духового общения между Фэн Синем и Му Цином происходит совсем другой разговор.
‘ «Нань Фэн»?! Ты совсем тупой? ’
‘ Ч—?!’ Он вздрагивает, бросив взгляд на Се Ляня. ‘Что?!’
‘О! ’ Фу Яо закатывает глаза, скрестив руки на груди. ‘Я притворюсь служащим собственного дворца, чтобы наследный принц не узнал, что я помогаю ему. Я уже придумал лучший псевдоним! Я возьму половину от своего смертного имени и половину от божественного титула! Тогда наследный принц ни за что не догадается, кто я! ‘
Нань Фэн становится всё краснее и краснее, весь, даже уши.
‘ Это может быть простым совпадением! ’
‘В лучшем случае ты выглядишь так, будто одержим Наньяном! ’
‘Тогда я скажу ему, что это мое божественное имя, а смертное имя придумаю себе какое-нибудь другое! ’
‘Я бы с удовольствием посмотрел на твои позорные попытки, но знаешь... оставил бы ты лучше все как есть’ — пожимает плечами Фу Яо… и подпрыгивает на месте, когда Нань Фэн яростно, многозначительно (и абсолютно беззвучно) тыкает его пальцем в щёку.
‘Ты чего такую личину нацепил, а? ’
‘О чем это ты? ’ — «Фу Яо» хитро улыбается, склонив голову к плечу.
‘Ты выглядишь как я! ’ — рявкает Нань Фэн, оглядывая Фу Яо с ног до головы. Или скорее его миниатюрная и более симпатичная версия, но всё равно...!
Улыбка Фу Яо делается еще шире. Он накручивает на палец прядь волос и скрещивает под столом ноги.
‘Жаль тебя разочаровывать, но я выбрал самый уродливый облик, который только смог придумать. ’
На шее Нань Фэна вздуваются вены, и он уже бросается на другого бога, когда решает вмешаться Се Лянь. Он немного сбит с толку их молчаливой перепалкой, но больше обеспокоен.
— Эй! Вы в состоянии поработать вместе и помочь мне, или с этим будут трудности?
Нань Фэн уже ухватил Фу Яо за горло: даже в этом облике он, зараза, нацепил свой дурацкий чокер!
Они какое-то время прожигают друг друга взглядами, прежде чем с фырканьем расцепиться.
– Разумеется!
Се Лянь быстро вводит новых помощников в курс дела, делясь с ними всем, что ему самому известно о пропавших невестах. Призрачный жених горы Юйцзюнь за последнее столетие похитил шестнадцать девушек, но по-настоящему все встревожились, когда пропала семнадцатая — дочь высокопоставленного чиновника.
— Ну так и что теперь? — вздыхает Фу Яо, скрестив на груди руки. Он выходит из чайной последним, следя за Се Лянем и Нань Фэном, идущими бок о бок чуть впереди. — Как мы собираемся искать... Да вы издеваетесь?!
Се Лянь растерянно моргает.
— Что такое?
— Сам не видишь? — хмурится Нань Фэн.
— ...Нет, — качает головой Се Лянь. — У меня все еще осталась проклятая канга.
Нань Фэн и Фу Яо переглядываются, явно обеспокоенные, но ни один из них не говорит ни слова.
— Там свадебная процессия, — бормочет Фу Яо. — Нашли время…
Се Лянь хмурится. Это слишком опасно, они не могут всерьёз допустить…
— Так нельзя! — раздаётся звонкий голос молодой девушки. Нань Фэн и Фу Яо провожают её взглядами: она бросается к свадебному паланкину, пытаясь прорваться через сопровождающих.
— Госпожа! — надрывается она. — Они вас просто используют!
— Заткнись уже! — рычит один из молодых мужчин. — Захлопнись и перестань путаться под ногами, паршивка!
— И хорошо, что такая уродина не стала для нас наряжаться! Увидит кто такую страшную псину всю в красном и шкуру с нас спустит!
Се Лянь хмурится ещё сильнее.
— Она дурнушка, — замечает Фу Яо, осматривая её с ног до головы, и Се Лянь бросает в его сторону неодобрительный взгляд.
— Нельзя так говорить о молодой девушке, и не важно, как она выглядит, — строго говорит он.
Нань Фэн наблюдает за тем, как отчитывают его коллегу, с выражением бесконечного удовлетворения на лице. Впрочем, оно быстро меняется, когда девушка прорывается ближе к паланкину, внутри раздаётся отчётливый деревянный стук и глухой грохот — что-то вывалилось наружу.
Не настоящая невеста — кукла.
— …Глянь, что ты натворила! — ругается один из мужиков. — Призрачный жених теперь всё увидел! Придётся придумывать новый план!
— Вам нельзя туда ходить! — причитает девушка (Сяо Ин, если судить по мелькающему в перебранке имени). — Никак нельзя! Это слишком опасно!
— Черт бы тебя подрал, не хочешь помогать, так хоть не лезь! — лидер группы с рыком толкает девушку в сторону. Се Лянь напрягается: он слышит, как рвётся ткань (её юбка?) и девушка падает на землю.
— Я научу тебя не совать в чужие дела свой уродливый нос!
Сяо Ин корчится на земле, закрывая руками голову. Она не может отвести распахнутых глаз от тяжелого ботинка, отведённого для пинка, но…
Боль так и не приходит.
Запястье предводителя разбойников оказывается в крепкой хватке, и он не успевает даже моргнуть, как ему выворачивают руку. Он отлетает назад, запинаясь, и с грохотом валится в дорожную пыль.
Остальные нервно переглядываются, бросая взгляды то на своего предводителя, то на стоящего над девушкой заклинателя в белых одеждах. Даос поправляет шляпу и несмотря на всю жестокость ситуации мягко улыбается.
— Думаю, вам стоит прекратить.
Главарь садится, зло потирая запястье.
— Что это за бесовство?! — шипит он, вскакивая на ноги. — Чего вы вообще влезли?!
Улыбка заклинателя не меняется.
— Я мог бы спросить вас, почему вы подняли руку на беззащитную девушку, но жизнь полна загадок, не правда ли?
— … — главарь злым взглядом смеривает своих подчинённых. — ЧЕГО ЗАСТЫЛИ?! А НУ ЖИВО—!
БУМ!
Ладонь Нань Фэна в явном предупреждении врезается в стену чайной. Весьма впечатляющая демонстрация: от удара идёт трещинами не только крыльцо чайного домика, но ещё и соседнее дерево.
Впечатляющая, но дорогостоящая.
Зато практически мгновенно шайка наёмников и их главарь разбегаются в ужасе, и Се Лянь склоняется над девушкой, протягивая ей ладонь.
— Ты в порядке? Ох… — он вдруг замолкает, вспомнив про звук рвущейся ткани. Это ведь была её юбка, да?
Девушка поднимает голову и видит прекрасного юношу, улыбающегося ей и… снимающего свой верхний халат…
Выражение её лица мгновенно меняется.
БАЦ!
У Нань Фэна и Фу Яо отвисает челюсть: принцу досталась неслабая пощёчина.
(Се Лянь не мог видеть лица девушки и потому даже не знал, что ему следует увернуться.)
— И-ИЗВРАЩЕНЕЦ! — девушка с визгом вскакивает на ноги и бросается наутёк.
— Ах… — вздыхает Се Лянь, возвращая на место свои верхние одежды. — Я должен был догадаться, что она так подумает…
— Удивлён, что она вообще решила, что может кого-то заинтересовать…
— Фу Яо, — строго отчитывает Се Лянь. — Перестань.
Он не может видеть напряженного выражения лица другого бога, его скрещенных на груди рук и беспокойных глаз. Фу Яо отводит взгляд.
— Что ж… — Се Лянь вздыхает и отряхивается, поворачивая голову в сторону владельца пострадавшей чайной. — Нам стоит найти место для ночлега…
С мужчиной уже разговаривает Нань Фэн, решая вопросы компенсации за повреждения (весьма значительные — крыльцо не пережило того удара. Се Лянь может посочувствовать). Впрочем, спросить всё равно не помешает…
— Где здесь ближайший храм Мин Гуана?
В конечном итоге, они сейчас в самом сердце его территории.
— Здесь нет храмов Мин Гуана. Ни одного в округе.
— … — На лицо Се Ляня набегает тень. — Как странно.
— Раньше были, — объясняет хозяин, подписывая счёт Нань Фэна. — Но все сгорели. Сколько ни строй — всё без толку, так что люди пошли к другим богам.
И Пэй Мин не вмешался? Это ещё более странно.
Если учесть Гусу, то удар по его могуществу должен быть весьма ощутимый. С другой стороны… он за последние века стал настолько влиятелен, что затмевает его лишь Цзюнь У. Люди по всему континенту поклоняются Мин Гуану. Может быть, он действительно не заметил..?
— Хотя… — вмешивается хозяин, вытаскивая Се Ляня из его мыслей. — Неподалёку есть храм Наньяна.
Нань Фэн морщится и уже собирается сказать что-то про гостиницу, но Фу Яо успевает раньше: с широкой улыбкой подхватив принца под локоть, он уже тащит его в указанную сторону.
— Отлично!
— Чему это ты так радуешься? — ворчит Нань Фэн, догоняя их, и Фу Яо только пожимает плечами, шагая быстро и легко.
— А ты чем опять недоволен? Для тебя храм Наньяна — что дом родной.
— Ты что-то задумал! Чему это ты ухмыляешься—?!
Всю дорогу они переругиваются, и Се Лянь оказывается зажат посередине. Он немного улыбается про себя, едва заметно прислоняясь к ведущей его руке Фу Яо, вспоминая другие времена.
Он не мог себе представить, что когда-нибудь будет с тёплой тоской вспоминать эту ругань, но… Се Лянь склоняет голову, чтобы спрятать мягкое выражение своих глаз. Это… совсем неплохо.
Уголки его губ слегка напрягаются и подрагивают.
Жизнь за прошедшие годы многое забрала у Се Ляня. Крайне редко она возвращает что-то назад, пусть и в форме мимолетного мгновения, подобного этому.
Он научился это ценить.
Когда они прибывают в храм, спор делает новый виток.
— Хватит хихикать!
— Я не хихикаю!
— Разве что немного, — замечает Се Лянь, нахмурившись. — Когда мы проходили мимо таблички у входа.
— Да, да… — Фу Яо ухмыляется. — Хочешь узнать, почему?
Нань Фэн становится уже не красным, а фиолетовым.
— Заткнись—!
— Видишь ли, — как ни в чём не бывало продолжает Фу Яо, под руку провожая Се Ляня в храм. — Много столетий назад жил один король, решивший посвятить свое правление Наньяну. Он был так предан, что возвёл огромное количество храмов. Больше, чем кто-либо ещё когда-либо посвящал Наньяну!
— Это правда? — Се Лянь поворачивает голову к Нань Фэну. Тот ёрзает на месте, не зная, куда себя деть.
— Правда, — задушенно отвечает он. — Щедрости тому королю было не занимать, но…!
— Но! — перебивает его Фу Яо. — В правописании он был не силён и допустил небольшую опечатку.
— …Опечатку?
— ЕЁ ИСПРАВИЛИ!
— Так что Генерал Наньян вместо храброго и благородного солнцеликого небожителя стал огромным, толстым, некоторые даже скажут пульсирующим…!
— ТЫ МОЖЕШЬ ЗАТКНУТЬСЯ?! — воет Нань Фэн, сжав дрожащие руки в кулаки.
Се Лянь… честно признаться, ничего не понимает. Это очень странные эпитеты для описания Фэн Синя. Он довольно большой мужчина, и поэтому его конечности и грудь могут показаться весьма… плотными… но «пульсирующий»? Кто вообще назовёт человека пульсирующим?
— …Генералом «БОЛЬШОЕ ДОСТОИНСТВО».
Се Лянь замирает, приоткрыв рот, и Нань Фэн прячет лицо в ладонях.
— …О небеса… как же это… так ошибиться…
— Ага, — Фу Яо дёргает плечом. — Наньян тогда во всём обвинил Сюаньчжэня, хотя тот был совершенно не причем. Чуть язык ему не откусил из-за всего этого.
Се Лянь потирает подбородок. Вроде бы обычно говорят «чуть голову не откусил»?...
— Ошибку ИСПРАВИЛИ, и всем НАПЛЕВАТЬ!
— Кроме тебя?
Все взгляды впиваются в Се Ляня, но только услышав придушенный писк Нань Фэна принц понимает, что сказал это вслух, и, побледнев, несколько раз извиняется.
— С тех пор в храмах Наньяна полно женщин… — тянет Фу Яо, усмехаясь. — И все они краснеют, вознося молитвы…
Нань Фэна от злости уже трясёт, и Се Лянь почти начинает ему сочувствовать.
— Успокойся, в этом нет ничего смешного… Фэн Синь совсем не такой, когда дело касается женщин…
— Не беспокойтесь, Дянься, — Фу Яо складывает руки на груди. — Не думаю, что его задевают такие слухи. Он весьма опытен, — он смеривает Нань Фэна прищуренным взглядом. — Его метод самосовершенствования многое допускает.
Принца, кажется, сейчас можно вырубить даже пёрышком, а Нань Фэн выглядит так, будто у него прихватило сердце.
— ТЫ—!
Он обрывает собственную фразу и вместо этого беззвучно рычит: «ОСТАВЬ УЖЕ ЭТУ ТЕМУ В ПОКОЕ!». Фу Яо же с живейшим интересом рассматривает собственные ногти.
— До репутации Мин Гуана ему далеко, но, по слухам, он разбил не одно сердце.
— Клянусь, я…
— Что тебя так задело, Нань Фэн? — Фу Яо вскидывает голову и встречается с ним взглядами. — Твоего генерала здесь нет. Какая тогда разница?
— Большая! Принцу не следует выслушивать эти мерзости! — Нань Фэн стискивает зубы. — Нечем заняться — иди пол мети!
Повисает звенящая тишина, и Се Лянь вздыхает.
Святые небеса.
— Что ты сказал? — голос Фу Яо сух и лишен эмоций.
— Твоего генерала здесь нет, — язвительно отвечает Нань Фэн. — Что тебя так задело, Фу Яо?
Он отпускает руку Се Ляня и ступает на шаг ближе.
— Я бы предложил тебе поработать для принца охраной, только вот ты чуть что с поста сбегаешь.
Обычно с этого места всё начинает выходить из-под контроля.
— А я бы не доверил тебе ничего! Как ты можешь сделать что-то для принца, ты же ни мгновения не был никому верным! Ты… в точности такой, как и твой Генерал!
Что-то в этой фразе бьёт глубже, чем Нань Фэн задумывал. Доверие.
Потому что он упомянул доверие.
Фу Яо открывает рот, собираясь ответить чем-то ещё более болезненным, но… он вдруг замечает, как Се Лянь подносит что-то к губам, предварительно протерев рукавом.
— НЕ ЕШЬ с пола! — рявкает он, выбивая это нечто из рук бога. — Оно же грязное!
Се Лянь грустно поворачивает голову на звук упавшей маньтоу.
— Она выглядела нормальной…
— Не ВРИ, ты даже не можешь её УВИДЕТЬ!
— НЕ КРИЧИ НА НЕГО! — кричит Нань Фэн, делая шаг вперёд, и наконец…
— ХВАТИТ!
Оба помощника мгновенно замолкают. Они будто бы услышали призрака.
Прошло так много лет с тех пор, как они слышали голос Се Ляня, и ещё больше с тех пор, как они слышали его голос таким. Они оба думали, что эта сторона принца давно сгинула.
— Вы рассуждаете о том, кто из вас больше похож на ваших генералов, так вот, вы оба ведёте себя в точности как они! — Се Лянь складывает руки на груди. — Кричите друг на друга и переругиваетесь, прикрываясь мной. Это нечестно!
Они открывают рты, но принц останавливает их, подняв палец.
— И я не желаю слышать оскорбления в адрес Наньяна и Сюаньчжэня от любого из вас. — Оба бога выглядят ошеломлёнными до глубины души, особенно Фу Яо, чьи глаза по размеру стали как миски для супа. — Они оба были моими хорошими друзьями, и я не позволю порочить их имена.
Какое-то мгновение в храме тихо, а потом Нань Фэн по-детски бубнит:
— Он всегда первый начинает.
Фу Яо не находится с ответом — это действительно так, но Се Лянь…
— Возможно, тебе стоит спросить себя, почему.
Младший небожитель не сводит с Се Ляня распахнутых покрасневших глаз.
Принц не ожидал, что Му Цин на самом деле его услышит, Му Цин понимает. И всё равно…
Никто никогда… не пытался встать на его сторону.
Ни единого раза.
Он так занят, глядя на Се Ляня во все глаза, что не видит, как его самого рассматривает Фэн Синь. Не видит, какое по-новому нечитаемое у него лицо.
(Справедливости ради, Му Цин никогда не замечал, как Фэн Синь на него смотрит. Особенно в такие моменты.)
Ничего не происходит так долго, что Се Лянь подпрыгивает, когда пальцы касаются его подбородка. Обычно он не любит, когда трогают лицо, но… теперь он сидит неподвижно, позволяя Фу Яо осмотреть небольшую ссадину, оставшуюся от пощечины.
— …Люди часто кусают руку, которая их кормит, — ворчит младший небожитель. — Ты должен был уже усвоить этот урок.
Се Лянь устало улыбается, пока Фу Яо ищет, чем можно обработать ранку.
— Всё правда в порядке. Я должен был понять, что она испугается…
Фу Яо замирает, так и не закончив со щекой Се Ляня: он замечает его шею.
— …Ваше высочество, тебя знатно потрепало. У тебя кровь. Ты с кем-то дрался до того, как мы прибыли? Кто это сделал?
— …Нет, нет, — Се Лянь трясёт головой с неловкой улыбкой. — Просто приземление вышло не самым лучшим, я… встретил пару препятствий на пути. А до этого меня ранили в процессе вознесения…
— Ранили? — хмурится Нань Фэн. — Почему ты ничего не сказал?
— Раны не серьёзные. — Се Лянь пожимает плечами, но раз уж на то пошло… Неплохо было бы поменять повязки: он носит слишком много белого, не хотелось бы отстирывать кровь.
Оба младших небожителя расходятся в стороны, пока Се Лянь раздевается до штанов и вылавливает из сумки сменные бинты.
— …Не серьёзные? — мягко спрашивает Фу Яо. Он сидит, уперевшись спиной в алтарь, обнимая подтянутые к груди колени.
В своё оправдание Се Лянь может сказать, что не видит, насколько всё плохо.
— Я про них совсем забыл, пока ты не упомянул кровотечение. Всё в порядке!
Без духовной энергии его тело исцеляется медленнее, чем тела других богов, и на нём легче появляются синяки.
Его спина… там не осталось нетронутой кожи, только месиво синяков, порезов и кровоподтёков. Несколько уже подживающих ран тянутся по рёбрам, ещё одна рассекла плечо. А его шея…
Под тем местом, где отпечаталась проклятая канга, темнеет глубокий ожог. Кожа там обуглилась, будто на горле затянулась горящая петля.
Нань Фэн и Фу Яо обмениваются взглядами.
Не то чтобы принц раньше был слабаком, совсем наоборот. Но ещё он вырос в роскоши. Он мог терпеть боль, если потребуется, но его болевой порог был обычным. Он бы никогда не смог проходить целый день с такими ранами и не обмолвиться ни словом.
Теперь, глядя друг на друга, они задаются одним и тем же вопросом.
Что такого могло с ним случиться, что настолько изменило его чувствительность? Просто… Что случилось с ним за все эти годы?
Се Лянь вертит головой, поправляя новые повязки, предполагая, что он знает, почему эти двое притихли.
— …Впервые видите проклятую кангу?
Нань Фэн и Фу Яо переглядываются снова, первый неловко прочищает горло, второй занимает себя несуществующей грязью под ногтями.
— Да. Она болит? — бормочет Нань Фэн, пытаясь звучать буднично, и… Небеса, Фу Яо сложно ему не врезать.
Улыбка Се Ляня не меняется, он просто качает головой, занимаясь раной на плече. Его шея остаётся голой, пока Жое не скользит обратно, устраиваясь на своём месте.
— Нет, совсем нет.
Канга на глазах доставляла ему неудобства, но эта боль прошла, когда он покинул Гусу.
Нань Фэна немного успокаивают его слова, но Фу Яо только вздыхает и пытается подобрать для разговора другую тему. Что-то, что заставит его чувствовать себя менее…
Ответственным.
— Как мы собираемся выследить Призрачного Жениха? — тихо спрашивает он. — Вряд ли местные расскажут нам что-то ещё.
— Пока не знаю, — Се Лянь обдумывает вопрос. — Живых свидетелей не осталось, так мы ничего не знаем ни о внешности этого призрака, ни о его повадках, ни о месте обитания. Рискованное мероприятие.
Фу Яо фыркает и пытается не смотреть в сторону Нань Фэна, потому что Нань Фэн не сводит с принца пристального обеспокоенного взгляда, и, если Фу Яо увидит это ещё хоть раз, его вырвет.
— Тогда давайте нарядим невестой какую-нибудь девушку, да и дело с концом.
— Нет, — Се Лянь хмурится, качая головой. — Если что-то пойдёт не так, бедная девушка непременно погибнет.
Весь смысл операции в том, чтобы уберечь женщин от такой судьбы. Се Лянь не готов рисковать жизнью ещё одной девушки.
— Ага, согласен… — подаёт голос Нань Фэн, потирая шею. — Но другого способа выманить призрака я не знаю. Эти создания… Их мотивирует сильная жажда, затмевающая собой всё остальное. Этот демон может спать годами, пока не увидит очередную невесту.
Се Лянь в задумчивости склоняет голову.
— …Все призраки такие?
Он знает не так уж много призраков… Тот огонёк и Умин — они в итоге оказались одним и тем же человеком — был единственным, кого Се Лянь знал близко. И он казался таким… самоотверженным.
Нань Фэн кивает, и ради разнообразия Фу Яо не возражает и не высказывает никаких язвительных замечаний. Больше Генерала Наньяна с призраками в мире смертных разбирался разве что Мин Гуан…
Он видел, как разрушительна бывает нежить.
— У слабых призраков часто безобидные причины оставаться здесь, но вот сильные твари… Их желания управляют их каждой мыслью, поступком и выбором. Эта жажда становится их сущностью, — Фу Яо пожимает плечами. — Стоит узнать, что ими движет, и с большинством можно управиться.
— Не все сильные призраки такие, — шепчет Се Лянь.
Нань Фэн вскидывает бровь, и принц продолжает:
— Я встретил одного очень много лет назад. И всё, чего он хотел, это защитить того, кого любит, — пальцы Се Ляня непроизвольно вздрагивают, тянутся к груди, но если этому и есть причина, то он не помнит, какая.
— …Тогда твой призрак — единственное исключение, — Нань Фэн пожимает плечами.
Се Лянь кивает, и его улыбка становится немного… мрачной. Он надеется, что когда дух Умина рассеялся… Его любимый человек наконец нашёл нужную дорогу и вернулся к нему.
— В любом случае, эта призрачная тварь умна, и она хочет убивать невест, — вздыхает Нань Фэн. — На деревянную куклу она бы не повелась, а теперь и подавно не рискнёт высунуться, пока добыча не окажется прямо у неё под носом.
— Дилемма… — хмурится Се Лянь, потирая подбородок. — Раз уж мы не можем рисковать жизнью смертной…
— Хорошо, — встревает Фу Яо. — Почему бы тогда не использовать что-то бессмертное?
Се Лянь удивляется, потом задумывается.
— …А разве есть такой вариант?
Нань Фэн сначала не понимает, про что они… пока не оглядывается на Фу Яо и не замечает, что тот указывает пальцем… на самого принца.
— Из нас троих ты самый маленький, — замечает Фу Яо. — Для невесты немного высоковат, но…
Глаза Се Ляня немного расширяются, в свете свечей мерцает узор проклятой канги.
— …Я?