Сё просыпается утром. И просыпается в той же самой комнате, понимая, что то, что он пережил ранее, никакой не сон, а, судя по всему, приключение.

С этого момента жизнь начинает идти своим чередом. Нацуки и Нанами помогают Сё освоиться на новом месте работы и, в общем-то, жизни, Сё узнает, что Нанами здесь живёт так же, как и Сё – работает, а часть зарплаты отдаёт на аренду комнаты. Сё решил, что Нацуки подробности его проблемы знать необязательно, поэтому попросил Нанами сказать, что случились некоторые недопонимания с полицией (что в целом не звучит особо лучше, но Нацуки, по словам Нанами, не особо удивился), в то время как сама Харука объяснила ему, что это за место и по каким законам здесь живут люди. Попал Сё, оказывается, в довольно крупную страну на востоке материка, название которого Нанами почему-то не сказала, видимо, не думала, что у Сё всё настолько плохо, и называется эта страна, а точнее королевство – Вайлдхарт. Законы этой страны, к счастью, несильно отличаются от законов его родной Японии, и то, что Сё в первый день нахождения здесь попал в темницу – странное совпадение.

Весь первый день Сё находится рядом с Нанами. Она помогает ему в работе, объясняет, что стоит говорить посетителям, говорит расценки их кафе. Сё вызвался помогать Нанами и в готовке, поэтому часть утра до открытия кафе они проводят на кухне.

– Сюда точно нужно такое количество сахара?! – Сё возмущённо глядит в миску с замешанными яйцами и мукой, держа в руке стакан, доверху заполненный сахаром. Они готовят небольшие кексы – самую популярную позицию в меню их кафе. Сё ещё раз смотрит в миску, затем на стакан в руке и переводит отчаявшийся взгляд на Харуку.

– Такой рецепт сказал мне Шиномия-сан… – говорит Нанами, опуская взгляд, а затем чуть тише добавляет: – Если честно, я всегда делаю по-другому, как меня учила бабушка. И посетители довольны, и нет стыда за неудачные блюда.

«Шиномия-сан, значит… Что-то остаётся неизменным», – думает Сё, пока они оба начинают заливисто смеяться. За готовкой они проводят около двух часов. Харука подробно объясняет Сё большинство рецептов кафе, правила пользования кухней и расположение инструментов и продуктов, а также даёт советы по обслуживанию людей и уборке. Сё не противится, наоборот, с интересом слушает и задаёт уточняющие вопросы, если ему что-то непонятно.

Вот наступает девять часов, и приходит время открывать кафе. В первый рабочий день честь перевернуть табличку с «закрыто» на «открыто» торжественно предоставляют Сё, хотя обычно это делает хозяин кафе или, если он по какой-то причине не успевает, Нанами. С утра, конечно, народу достаточно мало, редкие постоянники заглядывают, чтобы выпить чашечку кофе и побеседовать с Нанами или Нацуки. Многие из них с интересом смотрят на нового сотрудника в лице Сё и всё стремятся с ним познакомиться. Сё не особо против, но к такому вниманию к своей персоне не привык, оттого немного смущается.

С прошлой ночи Нацуки молчит и практически не разговаривает с Сё. Сам Курусу поначалу этого не особо замечает, поскольку погружен в адаптацию в работу, но ближе к обеду чувствует неприятную пустоту от того, что Нацуки не обращает на него внимания. Конечно, он понимает, что характер здешнего Нацуки никак не равен характеру Нацуки с его мира, да и они почти незнакомы здесь, в этой обстановке, но почему-то всё равно очень неприятно.

В свою очередь изменения в настроении Сё замечает Харука. Она отводит Сё в скрытое от чужих глаз место кухни, пока Нацуки занят с посетителями, и пытается спросить, случилось ли что. Сё мягко, с улыбкой отвечает, что он в порядке, просто не выспался и забегался, всё хорошо. Но Нанами видит, что улыбка Сё натянутая, и она тут же меркнет, когда Нацуки в очередной раз зовёт только Нанами себе на помощь. Можно списать на то, что Сё новый работник и проще позвать более опытную Харуку, но то, насколько Нацуки подозрителен к Сё, видно невооружённым глазом.

Впрочем, Нанами кивает и отпускает Сё дальше работать, а сама начинает возиться с десертами. Примерно спустя минут пятнадцать все трое оказываются на кухне, а Сё, взявшийся за приготовление десерта, начинает затрудняться с рецептом. И тут Нанами решает схитрить.

– Ам, Нанами, можешь помочь, пожалуйста? – немного неловко поворачивается Сё, держа в руках всё подряд: венчик, яйцо, подмышкой пакет муки, а между локтем и телом – миску. – Я чёт забыл, в каком порядке и количестве всё делается…

Харука смотрит на Сё, задумчиво потирая подбородок одной свободной от подноса рукой, затем переводит взгляд на Нацуки, наблюдавшего за всем со стороны с явным недоверием, демонстративно оглядывается в зал и, неловко улыбнувшись, делает туда шаг.

– Мне очень надо разносить заказы, а ещё там три новых клиента пришло, прости. Шиномия-сан… Поможете новенькому? – выбора ему Нанами не оставляет и пропадает в зале, порхая, как солнечный лучик, между столами.

Парни с полминуты молча переглядываются, затем Нацуки устало вздыхает и подходит к Сё.

– Что конкретно ты забыл? – говорит он, поправляя очки на переносице.

– Пропорции, – Сё отчего-то становится ещё более неловко; он стыдливо опускает глаза в пол.

Нацуки обходит его сзади, мягко забирает из рук кухонные принадлежности и начинает на глаз смешивать ингредиенты, бормоча себе что-то под нос.

– Два яйца… Четверть ложки соли и три четверти – сахара… – смешав названные ингредиенты, Нацуки начинает взбивать содержимое миски, – Полстакана кефира, две столовые ложки сметаны…. Полтора стакана муки и, наконец, пол чайной ложки соды… – он продолжает мешать всё в миске руками Сё, стоя прямо позади него. Когда венчик начинает вязнуть в тесте, Нацуки отпускает руки Сё, отдаёт ему миску и отходит, включая огонь на плите. – Теперь жарь на среднем огне до золота. Не забудь смазать сковороду подсолнечным маслом.

Сё наблюдает, как его же руками готовится тесто для оладьей и застывает… в праведном возмущении.

Его же просили помочь вспомнить рецепт, а не сделать всё за него! Тем более руками Сё! Кто вообще готовит чужими руками?! Тоже мне, кулинар!

Сё чувствует, как его щёки краснеют, а руки начинают мелко трястись. От гнева, конечно же. Когда Нацуки отходит от кухонного стола, Сё ставит миску на стол и резко разворачивается.

— Эй!..

— Что?

Сё сталкивается с холодным взглядом Нацуки, когда он на четверть разворачивается к нему, практически выйдя из кухни, а на его лице ни тени улыбки. И вся злоба внезапно пропадает, и Сё стоит, как потерянный ребёнок: хватает ртом воздух, чтобы что-то сказать, и хлопает глазами. Ну да, конечно. Это не тот Нацуки. И делал он так не чтобы потешаться над Сё в своей исключительно искренней манере. Так просто было быстрее и, возможно, удобнее, потому что Нацуки в парадной, рабочей одежде, которая может запачкаться от прикосновений к грязной кухонной утвари.

— Нет, ничего… Спасибо. И извини, что отвлёк, — отвечает Сё поникши и отводит взгляд, после чего поворачивается обратно к кухонному столу, чтобы дальше заниматься этими злосчастными оладьями. Внутри смешались чувства неловкости, приятной тоски по близким и неприятная пустота реальности. Подкрадывается грустное и болезненное осознание, что он, вероятно, никогда больше не вернётся в свой прошлый ритм жизни. Не закончит Академию, не будет сидеть над редкими групповыми работами с Реном и Токией, поочерёдно матерясь на каждого, не будет соревноваться на физкультуре с Отоей в скорости сдачи нормативов, не будет ходить с Нанами на премьеры их кумиров, хоть даже Сё терпеть не может Хаято. Теперь у него совершенно новая жизнь, и хотя здесь и много людей, похожих на его старых друзей, это – абсолютно новые люди, у которых своя история, свой характер и своя жизнь. Можно представить, что он встретил много одноимёнцев и однофамильцев.

— Слушай, Сё-кун. Мне кажется, я совершил ошибку.

Сё мигом выходит из размышлений, разворачивается к Нацуки, чувствуя, как его сердце падает. Нет-нет-нет, он ведь не собирается увольнять его после первого малоудачного рабочего дня?!

— Когда я брал Хару-чан, с ней было просто, потому что готовит она с самого детства, а с сервировкой стола у неё проблем не было. Многому я учился у неё в процессе, потому что решил открыть кафе без какой-либо подготовки в двухэтажном доме, который оставил мне отец. Можно сказать, что Хару-чан вытащила всё это кафе.

— К чему ты ведёшь?.. — нервно спрашивает Сё, сжимая в руках миску с тестом.

Нацуки делает короткий вздох, будто собирается с силами, чтобы сказать следующие слова. И Сё это совершенно не нравится.

— …С Хару-чан было просто, и я расслабился. Думал, что так будет со всеми, если я и возьму кого-то попозже.

Ещё чуть-чуть и миска с тестом в руках Сё начнёт трескаться от давления его ладоней.

— Но потом я взял тебя и вернулся в реальность. Хару-чан – исключение, а не обыкновение. Мне очень с ней повезло, но… — Нацуки делает несколько шагов навстречу, избегая зрительного контакта с Сё. Стёкла очков блестят под светом лампы, а Сё готов отбросить коньки прямо на этой столешницей, в которую он успел вжаться от нервов, стоило Нацуки начать двигаться в его сторону.

— Но я совершил ошибку в качестве управляющего кафе.

Сё тяжело сглатывает, а Нацуки наконец поднимает на него взгляд. На его губах появляется лёгкая улыбка. Сё вообще запутался, о чём он хочет сейчас сказать! Чёртов Нацуки! Даже в другом мире остаётся таким же невыносимым!

— Я бросил твоё обучение на Хару-чан, привыкший, что она, как работящая феечка, успевает всё и везде. И это принесло свои неприятные плоды, но помогло мне вырасти в роли управляющего. По-хорошему я должен был проводить твоё обучение полностью самостоятельно, поскольку из нас двоих у Хару-чан гораздо больше обязанностей и ей легче запутаться. Я не удивлюсь, если так и произошло. И сейчас я всё время присматривался к тебе, проверяя, как Хару-чан справилась с обучением, но при этом я абсолютно не знаю тебя, ни как человека, ни как работника. Это неправильно – скидывать на Хару-чан большую часть работы над кафе, в том числе мои собственные обязанности. Я вижу, что ты всё ещё теряешься. После смены я пройду с тобой всё обучение лично, стараясь не избегать подробностей. А ты, в свою очередь, не бойся обращаться и ко мне тоже за помощью и не считай, что ты меня беспокоишь. Это моя прямая обязанность – направлять новых работников и помогать уже имеющимся.

Сё делает глубокий вздох, пытаясь совладать с эмоциями. Пульс в голове отдаётся громким эхом и болью в висках, а в мыслях ничего, кроме злостного «Нацуки», нет. Там, у себя в мире, Сё бы давно уже как следует отчитал Нацуки и высказал бы ему пару ласковых, но здесь – это его начальник и коллега, к тому же малознакомый. И Сё приходится приложить титанические усилия, чтобы не треснуть по чему-то (или кому-то) кулаком.

— Извини, я тебя напугал? Просто не мог правильно подобрать слова.

И Нацуки своей беспечностью и легкомыслием лучше не делает от слова совсем.

— Если совсем честно… то немного, — Сё выдыхает, и фасад его злобы снова падает. — Я подумал, что я настолько плохо справляюсь, что ты уволишь меня…

Нацуки какое-то время молчит, думая, что и как ему лучше сказать. В этот момент на кухню заглядывает Нанами, видит эту неловкую немую сцену и вздыхает.

— У вас что-то случилось? — спрашивает Харука, прижимая к себе пустой поднос.

— Нет, всё хорошо, — спокойно отвечает Нацуки, не давая Сё времени даже подумать. Он мягко улыбается, кивает Нанами и начинает двигаться в сторону зала, кинув на Сё короткий взгляд.

Сё и Харука молча переглядываются около минуты, Сё неловко хлопает глазами пару раз и, нелепо хихикнув, снова берёт в руки миску с тестом для оладьей. Нанами делает короткий вздох.

— Вы разговаривали? — спрашивает она, подходя к Сё ближе.

— Конечно, — под проницательным взглядом Харуки Сё сдувается; он разворачивается к плите, ставит на конфорку сковороду и, налив туда растительного масла, включает огонь. — Он внезапно начал рассуждать про то, что поступил неправильно, повесив меня на тебя, но таким образом, что я подумал, что он меня сейчас уволит! А потом, как ни в чём не бывало, улыбнулся.

Сё упирается ладонями в столешницу, ожидая, пока сковорода разогреется, и поворачивает к Нанами голову. Та лишь хихикает, прикрыв рот рукой и крепче прижав к себе поднос свободной.

— Прости, прости, — выдыхает она с улыбкой, видя замешательство на чужом лице, — в этом весь Шиномия-сан.

«В этом весь Шиномия-сан», — почему-то эти слова надолго засели в его голове.

Из зала слышится «Хару-чан, Сё-кун, у нас много гостей», и Нанами с Сё, переглянувшись, с улыбкой отправляются работать дальше. Смена продолжается, но теперь между Нацуки и Сё заметно больше взаимодействий и разговоров. У Сё как камень с души упал. И, если честно, не только у него: за каждым их разговором обязательно наблюдала Нанами, радуясь тому, что в рабочем коллективе, наконец, напряжение сошло на «нет».

Смена заканчивается в девять вечера, Нанами и Сё убирают зал кафе, а Нацуки разбирается с выручкой и составляет список продуктов для покупки на будущее. Сё буквально валится с ног, в отличие от Нанами, которая даже к тому моменту чувствовала себя достаточно бодрой. «Дело привычки», — отвечает она на недоумённый взгляд Сё и смеётся. После этого Нацуки проводит Сё обещанный инструктаж, но в спокойном темпе, в отличие от того, что было утром с Харукой. Видно, что остаток смены в перерыве между работой на кассе Нацуки придумывал точные формулировки и последовательность обучения. Сё действительно стало чуть проще ориентироваться в кафе и на кухне, за что он искренне поблагодарил Нацуки по окончании инструктажа. Нацуки только улыбнулся, сказав, что это – его работа, в конце концов.

Ребята вместе ужинают. Нанами в честь нового жильца и работника настояла на праздничном ужине, притом сказала, что сделает всё сама. Пока Нанами порхала по кухне, а Нацуки занимался посудой, у Сё выдалась минутка подумать. Его снова накрыло волной воспоминаний о своём мире, его доме; Сё не успел ещё обжиться здесь, но нельзя сказать, что не начал адаптироваться, да и наличие близких людей рядом, хоть и немного менее знакомыми, упрощает эту задачу. В конце концов, в этом мире тоже много возможностей, но нет возможности, например, стать известным айдолом и сниматься в кино с Хьюгой-сенсеем. Вернулись также мысли о том, что он никогда не найдёт способа вернуться назад, что останется здесь навсегда. Возможно, это и не так плохо, но Сё здесь чуть меньше недели, а уже невероятно тоскует по своему дому, по своим близким, тем, какими они были в его мире. Всё это тяжелым грузом давит на Сё и заставляет его ещё больше потеряться в собственных ощущениях и чувствах, сильнее, чем при первом пробуждении под деревом.

— Сё-кун, — Нацуки мягко теребит его за плечо, видя, насколько потяжелел взгляд Сё, — Всё в порядке?

Сё вдруг поднимает прояснившийся взгляд на Нацуки, присевшего перед ним, и приоткрывает рот, хватая воздух. Он слишком сильно погрузился в воспоминания и тревогу о возвращении домой и даже не заметил, как Нацуки к нему подошёл. Сё требуется немного времени, чтобы прийти в себя и собрать мысли в кучку, прокашляться и натянуто улыбнуться.

— Да, всё нормально, просто я сильно устал, — Сё нервно смеётся и отводит взгляд, но любопытство и чутьё Нацуки это не утоляет.

— Тебя что-то гложет? — спрашивает Нацуки, серьёзно, но в то же время мягко глядя на Сё.

«Вот же! — думает Сё, осекаясь, и сглатывает. — Проницательный, собака!»

— Я… — Сё собирается с духом, притупив взгляд куда-то в пол, и глубоко вздыхает. — Нанами наверное рассказывала про мою сложную ситуацию: впервые оказался в городе, считай, без гроша в кармане, так ещё и в темницу ни за что попал. Просто… Всё это меня как бы гложет, а я продолжаю думать о своей старой жизни в… — Сё внезапно осекается. Не скажет же он «в другом мире»! — в другом городе, да. Там было как-то поспокойнее…

— Новая жизнь это всегда тяжело, даже если меняется только место проживания, — кажется, Нацуки ничего не заподозрил, во всяком случае, на первый взгляд. — Если ты уверен в своём выборе, то надо принимать все возможные трудности с улыбкой.

«Да у меня не то чтобы выбор как бы был», — думает Сё, вдыхая сквозь сомкнутые зубы.

— Я пытаюсь, просто… Не знаю, что меня ждёт дальше. И судя по тому, в скольких неприятностях я успел побывать за четыре дня пребывания здесь, есть шанс, что будущее меня ждёт не совсем светлое.

— Мы никогда не сможем знать наше будущее наверняка, и даже в случае обстоятельств полной удачи мы можем потерпеть обратное, — говорит Нацуки, прикладывая руку к подбородку в раздумьях. — Всё, что мы можем сделать, – лишь создавать условия, повышающие шанс нашей удачи. К тому же… — Нацуки наклоняется чуть ближе к Сё, шутливо закрывая часть лица рукой, чтобы создать эффект скрытности. — Никогда не узнаешь, как оно будет, если не попробуешь.

Нацуки ободряюще улыбается, поглаживая Сё по плечу.

— Трудности будут всегда, важно лишь то, как ты их встречаешь. И если ты чувствуешь, что можешь справиться только со сторонней поддержкой, можешь обращаться ко мне и скорее всего к Хару-чан, мы всегда тебе поможем.

Что-то внутри Сё незаметно теплеет, и он неосознанно расплывается в тёплой улыбке. Нацуки знает его всего-ничего, да ещё и с такой предысторией, но уже так тепло к нему относится. Это греет его сердце и заставляет хоть ненадолго, но отвлечься от тревог. Находясь под пристальным взглядом Нацуки, Сё чувствует, как его щёки краснеют, а сердце ускоряет ритм. Чтобы не показать то, насколько его это тронуло, Сё опускает голову и выпрямляется, отодвигаясь от Нацуки.

— С-спасибо, конечно… — голос и губы Сё подрагивают от смущения, — но со своими трудностями я вполне могу справиться сам!

Нацуки только заливисто смеётся, прикрыв рот рукой.

— Конечно, Сё-кун, конечно. Как скажешь.

— Нет, ты не понял! Я справлюсь сам, не надо меня натаскивать!

— Да хорошо, хорошо, — Нацуки искренне забавляет, как щёки и кончики ушей Сё краснеют с каждой секундой этого диалога.

— Ты почему смеёшься, эй?!

— Ребята, ужин готов!

Звонкий голос Нанами прерывает происходящее, Нацуки и Сё переглядываются. В конце концов, даже Сё неловко смеётся, поднимаясь со стула, и они оба идут на кухню под причитания Сё о том, что он очень даже самостоятельный. Ужин проходит весело, почти семейно, за разговорами, шутками и звонким смехом, и через несколько часов все трое идут спать, чтобы готовиться к следующему рабочему дню.