Избегание Гарри Поттера стало новой формой искусства для Драко. Он продолжал посещать трапезы в Большом зале, но старался приходить туда только до или после того, как Поттер усаживался на свое место и заводил с кем-нибудь разговор, чтобы избежать любых ненужных взаимодействий. Когда общение было неизбежно, Драко оставался вежливым и достаточно дружелюбным. Поттер сначала отвечал смущенными взглядами, которые со временем сменились на холодные, а иногда и вовсе превращались в хмурые.

Драко пытался вернуть себе самообладание, но это оказалось гораздо труднее, чем он ожидал. Теперь, когда он знал вкус поттеровской шеи, того самого местечка, где на ней бился пульс, Драко понял, что постоянно отвлекался. Иногда он ловил себя на том, что пялился на спину Поттера, представляя черные линии его татуировки под мантией. А когда Поттер проводил рукой по своим растрепанным волосам, Драко машинально перебирал пальцами воздух, страстно желая ощутить густые локоны под своей ладонью.

Драко еще никогда не было так трудно скрывать свое влечение. Потому что, как бы он ни старался, оно все равно просачивалось наружу, словно дым сквозь замочную скважину. Драко отчаянно пытался сосредоточиться на чем-нибудь, на чем угодно, только бы не на Поттере.

Он не рисовал уже целых две недели. Потому что не мог побороть в себе желание рисовать что-то кроме Поттера. Поэтому, сломав в отчаянии шесть дорогущих карандашей, Драко принял решение убрать свой альбом насовсем. И когда как-то раз за завтраком Поттер спросил его об этой пропаже, Драко любезно посоветовал ему не лезть не в свое гребаное дело.

Драко думал, что отношения между ним и Поттером довольно быстро вернутся в прежнее русло. По утрам он просматривал газеты, ожидая увидеть там очередную статью о Поттере, которого заметили рядом с каким-нибудь двадцатидвухлетним охотником или солистом рок-группы. Но этого не происходило. К большому разочарованию Драко, Поттер стал проводить все выходные, слоняясь по замку. Он дважды в неделю наблюдал за тренировками гриффиндорцев, часто посещал библиотеку или устраивался в кресле у камина в общей гостиной с книгой или стопкой студенческих эссе на коленях и кончиком пера во рту.

А еще он постоянно пялился на Драко. Совсем не скрываясь.

Драко чувствовал жар его взгляда на своей коже или затылке. Это так отвлекало, черт возьми, что Драко думал, что еще чуть-чуть и он переломится надвое, прямо как один из его карандашей.

Стремясь полностью избегать Поттера, Драко проводил все больше и больше времени взаперти в своей комнате, погребенный под горой бумаг. Он привык выставлять оценки лежа в постели в штанах и халате, с очками на кончике носа и остывающим чаем на прикроватном столике.

Он проверил уже половину работ третьекурсников, сидя над откровенно провальным эссе Клаудии Кармайкл, когда раздался уверенный стук в дверь.

Драко нахмурился и сдвинул очки на макушку, кинув Темпус. Было почти десять часов вечера, слишком поздно, чтобы кто-нибудь из его коллег мог прийти навестить его. Он осторожно отложил перо, чтобы не испачкать чернилами листы, и поплотнее запахнул халат на груди, прежде чем направился к двери.

Как только дверь распахнулась, сердце Драко ушло в пятки.

— Поттер.

— Привет, — ослепительно улыбнулся тот. — Можно войти?

На Поттере были лишь серые джоггеры и тонкая белая футболка. Даже ступни были босые. У Драко сложилось отчетливое впечатление, что Поттер вышел прямо из своей спальни, если судить по взъерошенным волосам и мягкому, сонному выражению его лица.

Драко встал перед ним, загородив дверной проем своим телом, и положил руки по обе стороны дверного косяка.

— Я занят.

— Ага, выглядишь очень занятым, — сказал Поттер. Он дернул воротник халата Драко, скользнув пальцами по лацкану, задержавшись на нем.

Драко посмотрел на его руку, приподняв бровь.

— Мне нужно закончить с проверкой эссе.

— А мне нужно почитать, — Поттер достал книгу из-за спины. — Подумал, тебе не помешала бы компания.

Драко колебался лишь мгновение, но Поттеру этого было достаточно. Он нырнул под руку Драко и прошел мимо него в комнату. Драко вздохнул и закрыл дверь, обреченно щелкнув замком.

Он неловко топтался на месте, пока Поттер оценивал его спальню. Он медленно, неторопливо обошел ее от одного конца до другого. Он ни к чему не прикасался, но его глаза сканировали каждую поверхность так, что Драко захотелось начать прибираться, хоть у него и так всегда было чисто, в отличие от Поттера.

— Ты оставил это у меня, — сказал Поттер и вытащил потерянные трусы Драко из заднего кармана. Он помахал ими секунду, приподняв бровь, а затем бросил их Драко, который прижал их к груди. У него запылали щеки.

Поттер продолжил кружить по комнате, пока не остановился у изножья кровати, которая была смята и завалена книгами и бумагами.

— Проверяешь домашку в постели? — ухмыльнулся он.

Драко еще сильнее покраснел и не смог выдавить из себя ни слова, лишь пожав плечами, когда Поттер повернулся к нему.

— Экстравагантно, — подмигнул ему Поттер.

Драко усмехнулся и отвел глаза, скрестив руки на груди, все еще сжимая в кулаке трусы. Он ненавидел, когда Поттер так флиртовал — небрежно и легко. Драко знал, что должен послать его к черту, потому что, если Поттер будет продолжать подмигивать ему и говорить подобные вещи, то будет очень трудно игнорировать его, не выдав своего сумасшествия. Но прежде чем Драко смог придумать подходящую стратегию избавления от Поттера, тот кивнул в сторону кровати.

— Что ж, не отвлекайся.

— Что?

— Я займусь своими делами, — сказал Поттер, снова помахав книгой в воздухе.

Драко подозрительно прищурился, потому что Поттер определенно что-то замышлял. Возможно, он намеревался заставить Драко доказать ему, что его совсем не беспокоило его присутствие, что он может продолжать проверять эссе, не думая о нем. Но, конечно, это было просто невозможно, черт возьми. Драко не мог даже провести и одну ночь, не думая о Поттере. Но это было похоже на вызов. А когда Гарри Поттер бросал ему вызов, Драко всегда принимал его. Если Поттер хотел проверить Драко на стойкость, то так тому и быть. Пока Драко не будет смотреть на Поттера, не будет прикасаться к нему и не будет дышать рядом с ним, то все будет нормально. Так ведь?

Драко бросил трусы в корзину для грязного белья и обошел Поттера, сохраняя безопасную дистанцию. Он осторожно устроился на кровати, вытянув ноги и прислонившись спиной к изголовью, точно так же, как он сидел до того, как Поттер грубо его прервал. Он собрал брошенные свитки пергаментов, вернул очки на переносицу и сосредоточился на словах, написанных на бумаге. Это чертово эссе с таким же успехом могло быть написано и иероглифами, все равно бы оно не имело никакого смысла, особенно когда Поттер опустился рядом с ним. Он устроился сбоку от Драко, плечом к плечу, и открыл свою книгу на, как подозревал Драко, совершенно случайной странице.

Драко не позволял себе отводить взгляд; не на босые ноги Поттера, скрещенные в лодыжках; и не на темные волосы на его предплечьях, которые почти соприкасались с его собственными, находясь всего в нескольких дюймах от них. Он не смотрел на руки Поттера, сжимающие твердую обложку, с коротко обгрызенными ногтями, голубыми венами, струящимися по тыльной стороне, и шрамами, и, естественно, не представлял как проводит по ним кончиками пальцев или губами. И Поттер только усугублял ситуацию своими громкими, страдальческими вздохами, драматичным переворачиванием страниц и постоянными ворочениями.

Драко попытался переключить внимание на ужасно некорректные утверждения Клаудии об историческом контексте заклинания Фелифорс. Он даже обвел кружочком пример неправильной грамматики. Ну, или ему казалось, что это было неправильно, потому что его мозг, похоже, забыл основные правила английского языка. И все из-за чего? Из-за сидящего рядом Поттера? Поттера в его комнате? Он вел себя так, словно снова стал гребаным подростком.

Драко был так увлечен своими жалкими попытками сосредоточиться, что был застигнут врасплох, когда Поттер сел и перекинул ногу через его бедра, удобно устроившись на его коленях, сжав его между своих.

Драко опустил пергамент, но наткнулся лишь на обложку “Проклятий и контрзаклятий Виндиктуса Виридиана”, скрывающую милое личико Поттера.

— Что ты делаешь? — осторожно спросил Драко.

Поттер высунулся поверх книги, в уголках его глаз появились морщинки, он явно гордился своей нелепой выходкой. Он перевернул страницу.

— Не обращай на меня внимания.

— Не обращать на тебя внимания?

— Тише, — шикнул Поттер. — Я читаю.

Драко выдохнул через нос и вернулся невидящим взглядом к несчастному эссе Клаудии. Он прочитал целый абзац и даже почти понял его. Но затем Поттер начал двигаться. Поначалу это было почти невесомо, просто едва заметные движения бедрами, маленькие покачивания, мягкое, но сводящее с ума прикосновение к члену Драко.

Драко стиснул зубы, но не поднял глаз от своих бумаг. Он услышал прерывистое дыхание Поттера и шорох ткани на коже. Из горла Драко вырвалось низкое рычание, но он остался неподвижен. Он позволил Поттеру медленно тереться о него. Он терпел сводящие с ума движения его бедер, и ему казалось, что каждая клеточка его тела была охвачена пламенем.

Драко услышал это раньше, чем увидел — Поттер опустил руку к поясу своих джоггеров и запустил пальцы под резинку, а затем ахнул.

Драко крепко зажмурился, его член скользнул прямо между ягодиц Поттера, и тот застонал. От сладкого гортанного звука все синапсы в мозгу Драко дали сбой, и он отбросил свои бумаги и перо на пол. Он опустил руки на бедра Поттера, провел пальцами по его упругим мышцам, твердым и теплым под тонкой тканью его штанов.

Поттер уронил книгу на кровать. Теперь Драко мог видеть его, мог видеть манящий румянец на его лице и стеклянный блеск его глаз, прежде чем они закрылись. Он неторопливо трахал свою руку, все еще скрытую под серой тканью, и мягкое покачивание его бедер вызывало искры у Драко внизу живота.

— Прикоснись ко мне, — простонал Поттер.

— Кажется, ты и сам неплохо справляешься, — ответил Драко, но его голос прозвучал хрипло, как будто он выкурил целую пачку маггловских сигарет и запил ее порцией дешевого огневиски.

Поттер закусил губу и открыл глаза.

— Тебе нравится смотреть?

— Да, — прошипел Драко.

Поттер вытащил свой член из штанов и сделал еще один долгий и медленный толчок. Драко совсем перестал дышать. Он не мог отвести взгляд, не мог делать вид, что ему было неинтересно, потому что кого он, черт возьми, обманывал? Конечно, ему нравилось смотреть на это.

Ничто в мире не могло сравниться с тем, чтобы смотреть на возбужденного Гарри Поттера, и не только потому, что Драко сходил с ума от этого невыносимого ублюдка. Поттер был, мягко говоря, пылким парнем. Он так яростно отдавался своему желанию. Его глаза горели, а на скулах появился розовый румянец, который спускался вниз, прямо к груди и той очаровательной впадинке у основания шеи. Драко мог бы поклясться, что воздух вокруг него искрился от магии, которую можно было буквально пощупать руками, такой сильной и чертовски опасной она была. Это было похоже на ощущение, которое возникало каждый раз, когда Поттер останавливал свое внимание на Драко. Это было чертовски опьяняюще, и Драко не думал, что когда-нибудь сможет насытиться этим.

Поттер отпустил свой член, чтобы стянуть футболку через голову и бросить ее на пол, а затем вернулся к нему, медленно дроча себе, запрокинув голову и зажав нижнюю губу между зубами. Драко хотелось запечатлеть этот образ на обратной стороне своих век, чтобы каждый раз, когда он моргал, он видел бы Гарри Поттера, сидящего на нем с членом в руке, с разгоряченным лицом и яркими глазами.

— Ты игнорировал меня, — выдохнул Поттер, когда жемчужная капелька смазки выступила на кончике его члена.

Драко убрал руку с бедра Поттера и провел ею по головке, собирая белесую жидкость подушечкой большого пальца. Он поднес ладонь поближе к лицу и всмотрелся в нее.

— И это так ты себя ведешь, когда тебе не уделяют внимания? — спросил Драко, а затем погрузил палец в рот.

Глаза Поттера широко распахнулись, и он застонал, покачивая бедрами в такт своим движениям.

— Довольно эффективно, надо отдать тебе должное. Хоть и слегка отчаянно, — оценил Драко. Ему потребовалась каждая капелька оставшегося самоконтроля, чтобы слова прозвучали ровно, сохранив хладнокровие.

Его снисходительность, казалось, только подстегнула Поттера. Он опустил подбородок на грудь и крепко зажмурился. Рука, обхватывающая основание его члена, напряглась, и румянец залил всю шею. Он глубоко вздохнул и снова начал двигаться, покачивая бедрами, медленно и томно, соблазнительно касаясь своей задницей стояка Драко под пижамными штанами.

Отчаяние Поттера было поистине ошеломляющим зрелищем, и если бы возбуждение Драко не было бы таким стойким, он бы с удовольствием просто наблюдал за тем, как кончал бы Поттер, медленно покачиваясь на нем. Но даже когда его руки легли на бедра Поттера, обводя большими пальцами круги на его тазовых косточках, этого было недостаточно.

Он не мог терпеть больше ни секунды, схватил Поттера за талию, развернув его, и швырнул на кровать. Поттер удивленно воскликнул, приземлившись на спину, а затем ахнул, когда Драко одним грубым рывком стянул с него штаны и устроился между его бедер. Поттер обхватил лодыжками поясницу Драко и притянул вплотную к себе. Драко, наконец, поддался желанию и поцеловал его.

Поцелуй был страстным, Поттер стонал ему в рот, его бедра дергались, отчаянно ища трения. Драко потакал ему; он расслабился, опустившись на Поттера всем весом, и прижался своим стояком, скрытым одеждой, к обнаженному члену Поттера.

— О, черт, — выругался Поттер ему в губы.

Руки Поттера впились в плечи Драко; его пальцы будто превратились в когти, царапая спину Драко. Малфой надеялся, что останутся следы, его собственные татуировки, которые будут жечь, когда рубашка будет тереться о них. Поттер мог бы пустить ему кровь, если бы захотел, и Драко не возражал бы. Поттер мог бы оставить глубокие раны на его спине, и Драко носил бы их с честью. Такова была власть Поттера над ним. Но напряжение уже нарастало до боли в основании позвоночника, и, судя по всему, Поттер тоже едва держался. Драко хотелось удержать его там, прямо на пике, смотреть на его кудри цвета воронова крыла, разметавшиеся по его подушке, на трепещущие ресницы, на его дыхание, вырывающееся маленькими глотками из его рта. Но это было уже слишком. Он был слишком близко.

Драко положил одну ладонь на его плечо, а другую опустил между их телами. Он спустил свои штаны, уже влажные от выступившей смазки, и обхватил их члены рукой. Поттер зарычал, его бедра изогнулись, утыкаясь в кулак Драко. Длины пальцев не хватало, чтобы обхватить их обоих полностью, но было достаточно, чтобы сжать их в плотное незамкнутое кольцо. От обжигающего прикосновения члена Поттера к его собственному у Драко перед глазами замелькали звезды.

Поттер замер, все его тело напряглось. Его рот приник к губам Драко, и с последним вздохом он кончил. Драко почувствовал, как член Поттера запульсировал, когда он излился теплой влагой ему на пальцы. Драко поцеловал его, проникая языком в его нежный рот, и Поттер застонал и задрожал, как лист на ветру.

Это было так чертовски сексуально, что Драко больше не мог этого вынести. И когда Поттер снова слабо застонал, сдвинув брови, изнемогая от удовольствия, пока он терся об него своим чувствительным членом, Драко полностью потерял самообладание. Он последний раз сильно прижался к Поттеру, его сперма заставляла их тела еще сильнее скользить друг по другу, и этого ощущения хватило, чтобы подтолкнуть его к краю.

Мир на мгновение расплылся, и все, что Драко смог видеть, это радуги, танцевавшие у него под закрытыми веками. В ушах шумело, а член пульсировал в такт биению сердца Поттера.

Силы Драко иссякли, и он рухнул рядом с Поттером, поморщившись от хруста пергамента и от того, что острый уголок книжной обложки впился ему в спину. Он сунул руку под себя, извлек раздражающий предмет и со вздохом бросил его на пол.

— Как думаешь, что сказали бы наши студенты, если бы узнали, что мы трахались на их работах? — спросил Поттер.

Драко застонал и вслепую протянул руку, чтобы зажать Поттеру рот, на что тот издал приглушенный смешок и лизнул его ладонь, оставив на ней влажную полоску. Драко легонько шлепнул его по щеке, а затем провел пальцами по его волосам. Ему хотелось сделать это несколько дней. Поттер заурчал и толкнулся в его руку.

— Хватит болтать, Поттер. А то выходит одна чушь. И для протокола, я не трахал тебя.

— А ты вообще собираешься меня трахнуть?

Рука в волосах Поттера сжалась в кулак, и Драко потянул их, не слишком нежно. Не имело значения, как сильно Драко хотелось трахнуть Поттера, — а ему действительно, действительно этого очень хотелось, — он просто не мог этого сделать. Его бы это разрушило. Конечно, это казалось глупым барьером, учитывая все, что они уже сделали, но каким бы воображаемым этот барьер ни был, он просто был последней чертой, которую Драко слишком боялся переступить. Что он будет делать после этого? Как он снова соберет себя по кусочкам после того, как Поттер уйдет и найдет себе кого-нибудь нового? Как бы Драко продолжил свою жалкую жизнь, если бы он видел тень лица Поттера в каждом мужчине, которого осмелился бы затащить в постель, в любом, кого бы осмелился полюбить?

Так что Драко просто ответил:

— Когда буду готов.

Поттер на мгновение замолчал, и Драко отогнал свои меланхоличные мысли в сторону, позволив себе погрузиться в послеоргазменную негу, пусть и ненадолго. Поттер пошевелился рядом с ним, отбросив стопку курсовых работ, чтобы вытянуть ноги. И когда Драко осмелился взглянуть на него, то увидел, что он подпер голову рукой и снова оглядывал его комнату.

— У тебя комната лучше, чем у меня, — произнес он в конце концов.

Драко фыркнул.

— Да, потому что я иногда навожу в ней порядок.

Поттер склонил голову набок, к окну, где по сумеречному небу плыл туман. Сквозь него проглядывали звезды, а ветер разносил облака в клочья.

— У тебя вид на поле для квиддича.

— Да.

— Я иногда прихожу посмотреть на тренировки Гриффиндора.

— Я знаю.

Поттер повернулся к нему, и Драко проклял свой длинный язык, развязавшийся после секса. Конечно, Драко знал, что Поттер наблюдал за тренировками, а еще что после этого он летал сам, в полном одиночестве. Драко знал это, потому что следил за ним из окна, отчаянно пытаясь запечатлеть его ожесточенное выражение лица, полное решимости, и то, как ветер трепал его волосы.

— Хочешь заново пережить триумфы своего детства? — ухмыльнулся Драко, чтобы скрыть свою откровенность.

Поттер фыркнул.

— Тебе все еще нравится квиддич?

— Я хожу на школьные игры вместе со всеми, ты же в курсе.

— Завтра у них тренировка. У команды Гриффиндора.

Драко хмыкнул.

— Хочешь пойти со мной?

— Я занят, — без колебаний ответил Драко, но затем нахмурился, удивившись вопросу.

Поттер вздохнул.

— Ладно, — он сел и взял свои штаны из кучи одежды у кровати. — Дам тебе немного отдохнуть.

Драко наблюдал, как Поттер одевался, молясь, чтобы в темноте не было видно его мягкого взгляда. Было что-то завораживающее в том, чтобы следить за Поттером, занимающимся обыденными вещами, такими как одевание, размешивание сливок в кофе, переворачивание потрепанных страниц его нового шпионского романа, который он купил на распродаже в маггловском книжном. Эффект усиливался, когда они оставались одни, становясь еще сильнее, когда Драко был все еще обнажен и едва прикрыт покрывалом. В такие моменты он мог заглянуть в приоткрытое окно человечности Поттера, в то, чего не показывали в газетах, опубликованных мемуарах и язвительных разоблачениях. Он казался таким… реальным. И вместо того, чтобы разрушить фантазии, это лишь заставляло Драко хотеть его еще больше.

Одевшись, Поттер наклонился и поцеловал Драко в уголок его рта. Прежде чем он успел передумать, Драко обхватил его за шею и углубил поцелуй, быстро прикоснувшись языком к языку Поттера, все еще такому теплому, влажному и манящему. Поттер что-то промычал ему в рот и оперся руками по обе стороны от его головы. Драко почти решился снова стащить его вниз и прижать к своему телу, оставив его на всю ночь. Но это желание исчезло так же быстро, как и возникло. Он ослабил хватку, и Поттер отстранился с мягкой улыбкой на лице.

— Завтра снова будешь меня игнорировать? — спросил он.

— Еще не определился.

— Ну, если передумаешь, я буду на поле для квиддича к полудню, — он указал на окно, а затем подмигнул ему. — Но ты и так это знаешь.

— У меня нет ни малейшего желания сидеть на улице в холод и дождь и наблюдать за тем, как кучка студентов возится с квоффлом, — закатил глаза Драко.

Поттер драматично сгримасничал и зашаркал прочь. Он бросил последнюю лукавую улыбку через плечо и шагнул за дверь, закрыв ее за собой с тихим щелчком.

Драко застонал и закрыл лицо руками.