«I’m sick of your voice

Sick of your face

Sick of your choices

Sick of your name

Sick of your pleasure

Sick of your pain

Sick of your pressure

Sick of your game»

© DNMO

Чувствую себя конченым идиотом, раз согласился на эту ерунду, и даже не знаю, что писать. Полагаю, нужно оставить здесь все, о чем я думаю, но что делать, если в голове совершенно пусто?

Если у меня и был мозг, то он наверняка размяк!

Вы, судя по отсутствию на безымянном пальце кольца, мисс Флетчер, сказали, что мне стоит выложить сюда весь прошлый год жизни. Пускай будет так. Но если это не поможет, то вы просто обязаны меня отпустить!

Фред...

Мой дорогой Фредди…

Как мне сложно говорить о нем в прошедшем времени, ведь он всегда был здесь, рядом со мной... Мы пережили столько всего вместе, с самого детства, что порой, кажется, будто наше существование было неразрывно связано... Да! Так все и было! Он был не просто моим братом, он был моим другом, союзником и компаньоном. Он был мной! Самой большой и самой яркой частью меня.

Но теперь... теперь Фред ушел, и в моей жизни осталась пустота. Когда я увидел его, лежащего безжизненным, мое сердце разорвалось навсегда. Боль, которую я испытал, неописуема. Я пытался проникнуться мыслью, что это всего лишь кошмар, что он вот-вот проснется и начнет смеяться над этим несчастным розыгрышем. Но каждый раз, когда я осознавал, что это реальность, моя боль становилась нестерпимой…

Я нес гроб с Фредом. Мне не хотелось там быть. Я хотел запомнить его счастливым, проститься в своей голове с тем, еще живым, Фредом. Но у меня не было выхода…

Гроб был тяжелым, но это ничтожно, по сравнению с тем, что я чувствовал внутри. Моя рука лежала на деревянной поверхности, словно я пытался удержать его от ухода, но это была всего лишь иллюзия. Фред уже ушел. Его больше не было. Это было тяжело осознавать, но я нес своего брата, продолжая двигаться вперед, словно на автомате, пока вокруг меня звучал шепот и плач.

В тот день я похоронил и себя.

Когда мы добрались до места захоронения, мое сердце практически не билось, а слезы текли по щекам без остановки не первые сутки. Последний взгляд на Фреда был невыносимым. Я сжал кулаки, с трудом сдерживая свои эмоции. Мы медленно опустили его в могилу. Затем начались речи, слова скорби и воспоминания о Фреде. Я ничего не сказал. Не решился. Не нашел что. Просто ушел. Сбежал прочь, отказываясь в это верить.

Мой брат, мой лучший друг, был теперь погребен в земле.

Лишь когда все ушли, я вернулся к могиле. Горькие слезы текли по моим щекам, смешиваясь с дождем, что так неожиданно начал рыдать вместе со мной. О, Мерлин, я клянусь, что в этот момент почувствовал, как ладонь Фреда коснулась моей руки как прежде. Я поднял глаза и повернулся через плечо, в надежде, что он там, что смотрит на меня своим веселым, пронзительным взглядом. Но я был один… Тогда я пообещал, что несмотря на боль, буду идти вперед, превращая горе в силу. Но я соврал.

Я всегда был честен с ним, но не в тот день…

С того момента моя жизнь оборвалась окончательно, и я до сих пор продолжаю катиться в эту ебучую бездну. В безысходность и боль. Я тону и не хочу, чтобы мне кидали спасательный круг.

День тянулся за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, но все у всех было как прежде. Вот только мне становилось хуже. Всё кругом было Фредом. Даже я сам. Я разбил все зеркала в доме. В моем отражение не я. Там Фредди…

Джинни помогла мне перекрасить волосы, но мама была в гневе. Она меня не понимала. И не хочет начать этого делать, раз я все еще здесь.

Наш магазин… Я хотел его продать. И до сих пор мечтаю об этом, но Фред бы не одобрил. Вот только он не знает, что все там напоминает о нем. Каждая мелочь, каждый сантиметр, каждая дурацкая склянка и конфета…

Я ненавижу магазин!

Я ненавижу свой дом!

Я ненавижу себя!

Я ненавижу всех!

Я ненавижу эту ебучую жизнь!

Чертова «Нора»! Почему нельзя снять эту гребанную стрелку? Почему нельзя вынести эту сраную кровать из моей спальни? Почему я, блядь, не могу убрать фотографии?

Они не понимают меня!

Они не знают каково мне!

Им не понять, что я везде вижу Фреда!

Все на зло мне!

Они совершенно не скорбят по Фреду!

Они забыли про него, предали…

Только Джинни, моя любимая Джиннн… Она всегда была рядом. Только сестренка старалась меня понять, помочь мне. И я предал её, в очередной раз сбежав от проблемы, вместо того, чтобы решить ее.

Я недолго думал, куда мне идти. Идея пришла быстро. Единственный близкий человек, кроме Ли, которого я и так довел до горячки, что не вернул бы меня домой – Анджелина. Она старалась быть рядом, приходила, навещала, ведь тоже скучала по Фреду. По крайней мере, я так думал.

Мне стоило включить мозги, как только я перешагнул порог ее дома и уйти оттуда, но я не сделал этого. Джонсон встретила меня в кружевном пеньюаре, и я спихнул это на то, что пришел без предупреждения...

Я был так рад ее видеть. Наконец-то, друг. Никто не осудит, никто не сделает больно.

Быть рядом с ней, казалось убежищем от моих проблем и боли.

Дома у нее я был не раз и привык, что там довольно спокойно. Он редко полон. И это именно то, что мне было нужно.

Анджелина заварила чаю и провела меня в свою комнату. Я изливался ей о всей несправедливости жизни. И о Фреде. Кто как не его девушка сможет разделить мою боль?

Но я ошибся.

Внезапно ее руки начали скользить под моей рубашкой, ласкать мое тело. Я почувствовал дрожь, но вместо того, чтобы оттолкнуть ее, поддался спонтанному желанию, когда наши губы соединились. Мое разумное «Я» отступило, а сознание затуманилось. В тот момент я уже не мог думать о правильности или неправильности этого поступка. Все, что существовало, это мы, объединенные жаждой утолить одиночество.

В общем экстазе от приближающегося конца, Анджелина в сладостном стоне прошептала имя, и тут я почувствовал, как моя иллюзия рушится.

Она назвала меня именем Фреда.

Внезапно что-то во мне сломалось. Я потерял контроль над собой, как будто зверь пробудился внутри меня. Я закричал, и моя боль превратилась в ярость. Слезы текли по ее щекам, когда я безрассудно наносил удары, по ее лицу. Я больше не знал кто я, но в тот момент это было неважно. Она отпиралась, кричала и плакала, а я, будто одержимый, продолжал. Я продолжал совершать преступление против нее, против себя, против Фреда, терзая ее тело с жестокостью, которую не могу оправдать до сих пор. Но ничто не могло остановить меня в тот момент. Я был монстром, полностью поглощенным своими бедами.

Я пришел в себя минут через пятнадцать, не чувствуя ничего, кроме холода в душе.

Анджелина, беззащитная и голая, вжималась в угол собственной комнаты, закрывая руками медленно проступающие пятна синяков на своей темной коже, и не сводила с меня покрасневших от слез глаз, наполненных страхом, болью и непониманием, боясь что я продолжу.

Бьюсь об заклад, что она так и не поняла, почему я на нее накинулся. Да я и сам не понимаю.

Мгновенно, словно внутренний инстинкт защиты взял верх, я оделся, забросил пальто на плечи и, не произнеся ни единого слова, покинул её.

Мои мысли кипели в голове, мешаясь и путаясь. Я ощущал смешение страха, ярости и горечи, которые медленно, но верно сжимали мое сознание.

Это точно был я?

Как я мог стать таким бесчеловечным?

Зачем я это сделал?

Я же мог просто уйти!

Шаги мои были неуверенными, колени проседали под каждым шагом. Усталость и терзания опутывали меня, словно паутина, и я стремился выбраться из этой путаницы. Я искал глазами хоть какое-то укромное место, чтобы вернуться домой, не понимая, зачем я только вышел на улицу.

Покидая то проклятое место, я чувствовал, как прохладный ветерок трепетал на моих щеках, словно ласковые прикосновения весны. Под ногами Ватерлоо возвышался над Темзой, а лампы уличных фонарей и фары проносящихся мимо машин покрывали все вокруг мягким, приглушенным светом. На мгновение, скинувши всю эту мысленную грязь, я почувствовал себя снова живым, но мой взгляд устремился в мое же отражение. В окне проезжающего мимо автобуса, был отнюдь не я. Мое лицо было кривым, морщинистым и страшным, а глаза горели яростью. Я видел там не себя. Я видел монстра.

Придя домой я обнаружил, что Нора на удивление опустела. Меня не сильно волновало, где все, так что я без промедления бросился в ванную, в надежде, что холодная вода смоет с меня все это дерьмо.

Я не мог поверить в то, что сделал. Мое отражение в новом зеркале над раковиной отражало лицо, исполненное ненависти и горя. Я проклял себя за все, что произошло. Я вглядывался в свое лицо, пока внутри меня не родилось омерзение.

Ненависть к себе пронизывала мою душу. Я чувствовал, как смерть Фреда исказила мою сущность, превратив меня в чудовище. В порыве ярости и отчаяния, я начал рвать свои волосы, пытаясь избавится от этой мерзости. Мгновение безумия, что так яростно вцепилось в меня, разрушило зеркало, раскалывая его на осколки моими руками. Стекло полетело в меня, но я не обращал на это внимания. Я продолжал смотреть на себя, видя только монстра, что уничтожал не только себя, но и всех, кто был ему близок.

Не задумываясь, я схватил осколок стекла и залез в ванную, забыв снять с себя одежду. Я наполнил ее водой и, закатив рукава, провел вдоль по руке. Острие стекла пронзило мою кожу, перерезая вены. Ощущение боли переполнило меня, но я уже не мог остановиться. Она слилась с облаками мрачных мыслей, и я чувствовал, как жизнь покидает мое тело.

Моя мать вернулась домой немного раньше остальных и обнаружила меня почти без сознания в кровавой воде, вытекающей из ванной на пол. Она спасла меня, трансгрессировав в лечебницу.

Как же мне стыдно перед ней... Я стыжусь того, что не смог попросить у нее прощения за все это… Стыжусь, что продолжаю избегать ее…

Сегодня, год спустя, я все еще не могу принять потерю. Она глубоко укоренилась в моем сердце и тянет меня вниз. Я просыпаюсь каждое утро надеясь на мгновение забыть об отсутствии Фреда, но реальность всегда напоминает мне, что он больше не со мной. Я скучаю по его смеху, по его голосу, по его присутствию. Я скучаю по тому, чтобы быть "братьями Уизли", что бы оно не значило.

Моя боль превращается в гнев, насмешки и злость на то, что такие добрые и чудесные люди, как Фред, не могут остаться с нами навсегда. Я гневаюсь на саму жизнь, на несправедливость и на то, что она забрала его у меня.