Нет тверже или холодней ничего на земле

Могла бы быть льдом, но боюсь, что растаю в тепле

Напрасны уловки, капканы и сети

Не целься мне в сердце, я в бронежилете

© Flëur

Солнечный сицилийский полдень встретил Лилит и Джорджа жгучим теплом. Покинув прохладное помещение аэропорта, брюнетка не могла сдержать в спокойном состоянии уголки губ, что радостно ползли вверх. Она плавно осматривала все вокруг, скрыв глаза за темными линзами очков.

Джордж, в отличие от нее, не приходил в восторг ни от голубого неба без единого облачка, ни от толпы шумных туристов с чемоданами наперевес.

      — Не этого я ожидал, когда ты сказала, что мы летим в Италию, — издевка, оттененная разочарованием, резонировала в голосе парня, в то время как его взгляд бродил по заполненной до отказа парковке.

Лилит, не обратив внимания на его слова, направилась к белой машине, на крыше которой стояла шашка с понятной для каждого надписью «TAXI». Она коротко переговорила с водителем и жестом позвала Джорджа, что повис на ручке небольшого чемодана, с непривычки медленно плавясь от жары и от все еще крутящихся в голове мыслей о разговоре с Джинни. Парень, все еще щурясь от яркого света, медленно подошел и, поставив сумку в багажник, сел в машину, отстраненно глядя в окно.

Внутри такси царила прохлада от кондиционера. Сначала водитель попытался завязать разговор с Джорджем, вероятно, посчитав его более приветливым, но осознав, что тот не просто не заинтересован в беседе, а даже не воспринимает слова, переключился на Лилит. Она отвечала коротко удивительно вежливым тоном, не стремясь поддержать диалог.

Джордж не понимал, о чем они говорят, но уверенность брюнетки не давала напряжению и шанса на появление. Все, что ему оставалось — просто ехать, не сводя взгляда с оживленных улиц, ожидая остановки автомобиля.

Город вокруг них жил своей жизнью: по узким улочкам спешили люди, на площадях собравшиеся пенсионеры наслаждались летним днем, а старинные здания, хранящие многовековую историю, излучали чарующую атмосферу.

Яркие, но весьма консервативные вывески магазинов, смех и веселье людей, запахи уличной еды, смешанные с ароматами цветущих деревьев и свежей выпечки. Жизнь кипела, и этот ритм был совершенно иным, нежели привычный Джорджу лондонский.

Лилит, приметив напряжение, решила его отвлечь, разрядив обстановку.

      — Ну что, как впечатления от первого полета на самолете?

      — Как в консервной банке. Меня до сих пор нудит от этой… как ее…

      — Турбулентности.

      — Именно! Когда ты за рулем зачарованной машины, эта хрень ощущается не так, как внутри самолета. Еще и людей столько…

      — Ворчишь, словно недовольный старик. Для тебя же старалась.

Джордж тяжело вздохнул, но уголки его губ чуть заметно дрогнули, выдавая скрытое приятное удивление от происходящего. Шум города, неведомый язык, непривычные пейзажи — все это было новым и немного пугающим, но в то же время завораживающим.

Такси плавно двигалось по улицам, и казалось, что весь город раскрывается перед ними, приглашая стать частью его жизни.

Лилит и Джордж подъехали к отелю, который был расположен на одной из уютных улиц Катании. Здание было как с открытки: фасад украшен балконами с коваными перилами, по которым вились цветущие растения, а из окон выглядывали разноцветные ставни. У подножия здания росли цитрусы, а на входе красовалась массивная деревянная дверь с латунной ручкой в форме львиной головы.

Джордж вытащил чемодан из багажника и, поставив его на гладкую брусчатку, с благодарностью кивнул водителю, который помог.

      — Ну что, как тебе? — спросила Лилит, оглядывая здание с довольной улыбкой.

      — Очень непривычно, — усмехнулся Джордж, подняв чемодан и следуя за ней в здание.

Они медленно поднимались по высоким ступеням, направляясь ко входу в отель. Как только они приблизились, портье, одетый в безупречный мундир, приветливо открыл перед ними дверь.

Внутри их встретил прохладный вестибюль. Высокие, сводчатые потолки, опирающиеся на колонны, покрытые лепниной, расширяли и без того большое пространство. По мраморным полам, отражающим свет впечатляющих воображение хрустальных люстр, звучали набойки каблуков сотрудниц и гостей. Стены были украшены зеркалами в пол и картинами с разнообразными сюжетами в позолоченных рамах.

Пространство холла заполняла мебель, выполненная из темного дерева и обитая роскошным бархатом глубоких изумрудных оттенков. В воздухе витал легкий и приятный аромат жасмина, смешавшийся с едва уловимым запахом чистящих средств.

Лилит, приподняв подбородок, подошла к стойке регистрации. За ней стоял молодой человек с дружелюбной улыбкой, одетый в идеально выглаженной униформе.

      — Buon pomeriggio! Benvenuti nel nostro hotel , — поприветствовал он.

      Брюнетка слегка кивнула и, вежливо улыбнувшись в ответ, объяснила ситуацию, предоставив документы. После быстрой проверки работник вручил ей ключ от номера.

      — Grazie , — ответила она, поворачиваясь к Джорджу. — Пошли, наш номер на третьем этаже.

Они поднялись по винтовой лестнице, перила которой были украшены резными узорами. Джордж, решив, что помощь ему не понадобиться, нес чемодан и с каждой ступеней его настроение постепенно улучшалось.

Когда они вошли в номер, их встретили уют и тепло. Комната была оформлена в классическом стиле: мебель на резных ножках, вскрытая темным лаком, на окнах тонкие занавески, пропускающие мягкий свет, что заливал комнату золотистыми лучами. Через большие ставни открывался вид на город: рыжие крыши домов, купола церквей, вдалеке виднелись горы, омываемые синевой неба.

      — Слушай, а уже и не так плохо, — выдохнул Джордж, ставя чемодан у стены и снимая рубашку. Он бросился на кровать, растянувшись на ней с довольным выражением лица. — Номер с одной кроватью? Хочешь снова спать вместе?

Лилит, распаковывая вещи, обернулась к нему.

      — Не паясничай, — строго сказала она. — В новых документах у нас одна фамилия. А раз на родственников мы не похожи, то мы семейная пара. Так что, если ты не замолчишь, будешь спать на полу у входа.

Джордж рассмеялся тихой хрипотцой, глядя на ее напряженное лицо. Он знал, что Лилит говорит это полностью серьезно, но не мог удержаться с ее логики.

      — Как скажешь, донна, — поднял он руки в знак капитуляции, припомнив услышанное каких-то пять минут назад слово, которым, судя по всему, обратился к Лилит администратор.

Брюнетка, распаковывая чемоданы, достала некую пеструю вещь и бросила ее на кровать рядом с Джорджем.

      — Надень это, а то выглядишь ужасно. Мы идем на прогулку, и я не хочу делать вид, что мы не знакомы, — сказала она, возвращаясь к своим делам.

Джордж присел и подтянул к себе вещь, рассматривая ее с недоумением.

      — Гавайская рубашка? Серьезно? — он снова посмотрел на Лилит.

      — Да, серьезно, — ответила она, не оборачиваясь. — Тебе подойдет… Ну хуже точно не будет!

Он вздохнул и, сдаваясь без боя, надел рубашку поверх своей майки.

      — Готов? — спросила Лилит, подойдя к нему и поправив воротник рубашки.

      — Готов. А напитки в экскурсию входят? — усмехнулся парень, за что получил ладонью по плечу.

Молодые люди вышли на улицу, где жизнь бурлила с новой силой. Лилит вела Джорджа по лабиринту улиц, изредка рассказывая истории о том, как была здесь раньше. Джордж, как никогда прежде, увлеченно слушал ее и постепенно его скептицизм сменился интересом.

Они шли мимо маленьких семейных ресторанчиков, где воздух наполнялся ароматами свежих морепродуктов и специй, уютных овощных лавок с яркими и сочными на вид овощам и разнобойных сувенирных магазинчиков, переполненных туристами. Лилит периодически останавливалась, вглядывалась в витрины, переговаривалась парой фраз с торговцами или просто улыбалась прохожим. Джордж, наблюдая за ней, не мог не заметить, как она наслаждается этим городом, легко и естественно вливаясь в местную атмосферу. Его не покидало ощущение будто они здесь и познакомились пару часов назад — настолько непривычно ему было видеть ее такой. Может, это была совершенно не Лилит, но это ли сейчас важно?

Последние несколько недель Джордж все отчетливей замечал смены в поведении Лилит. Чаще всего она была ядовитой и отстраненной; ее глаза словно покрывались ледяной коркой. Конечно, она больше не казалась столь пугающей, как в их первую встречу; в тот день его больше напрягало собственное состоянии, нежели тогдашняя незнакомка, но погружаться в это, даже в воспоминаниях, не хотелось ни капли. Сейчас она, скорее, складывала впечатление расчетливой, хладнокровной стервы, стремящейся к абсолютному контролю. Ее слова всегда точны и колки, и каждая фраза выстреливала в цель, без права на промах. Поначалу, это все немыслимо раздражало, доводя до бешенства, но человек — существо интересное — привыкает ко всему.

Бывали и моменты, такие как сейчас, когда она превращалась в кого-то другого. Ее движения становились плавными, речь — мягче, а в глазах появлялась детская наивность. Словно она позволяла себе расслабиться, и ее колючий щит опускался. Джордж мог видеть в ее глазах что-то человеческое, что-то уязвимое. Однако, такое было редкостью и проходило быстро, как вспышка света в темной комнате, и она вновь становилась безразличной, продолжая вести себя так, словно ничего не случилось.

Эти изменения были слишком резкими, чтобы быть просто переменой настроения. Ее голос, интонации, даже манера поведения — все это казалось чуждым, привычной Лилит. Тогда она была как лучик света. В присутствии такой Лилит Джордж чувствовал тепло и спокойствие. В эти моменты она всегда была мягкой, доброй и понимающей, старалась избегать конфликтов и предпочитала решать проблемы мирным путем. Эта беззаботность придавала недостающего ей очарования.

Эмма… Пока он размышлял, это имя всплывало в его голове снова и снова. Что ж, именно эта часть сознания жила во всех тех хороших и светлых моменты жизни Лилит, которые та старательно вытесняла из своего сознания. Она хранила в себе воспоминания о любви, счастье и радости, которые когда-то наполняли их жизнь. В прочем, и плохое затронуло ее не меньше. Обдумывая это все, Джордж постоянно возвращался к одному и тому же вопросу: «А точно ли Лилит была самой сильной из них двоих?» Пережить все, что случилось и сохранить в себе радость и искренность — ни это ли проявление настоящей силы? Но всем вопросам суждено было остаться риторическими, в понимании Джорджа, как только он упирался в факт того, что это все же один человек.

Когда Уизли оторвался от своих мыслей, в голосе спутницы по-прежнему не было привычной холодности. Чем дольше и пристальнее парень всматривался в нее, тем отчетливее замечал мельчайшие детали: как она прикусывает губу, когда рассказывает что-то особенно значимое для нее, или как ее глаза загораются, видя знакомые места. Джордж постепенно начинал смотрел на Сицилию ее глазами, находя нечто завораживающее не только в покрытых плющем стенах, но и впервые в ней самой.

Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая город в теплые золотистые тона. Джордж, в раздумьях бродив по колоритным улочкам, не заметил, как наступил вечер. Они подошли к одному из шумных баров, откуда доносился смех и музыка. Он находился на первом этаже обычного жилого дома, от чего снаружи и выглядел неприметно, особенно на фоне прочих красот, подмеченных за день. На входе висела небольшая кованая вывеска с названием бара «Sirena», а деревянная дверь, с цветными окошками, манила внутрь. Бар кипел жизнью, и, судя по знакомой речи, он был полон туристов. Брюнетка, пристально всматриваясь, словно сканируя толпу, направилась внутрь; Джордж последовал за ней.

Внутри бар полностью соответствовал своему названию и был похож на каюту пиратского корабля из иллюстраций в детских книжках. Потолок был низким, с массивными деревянными балками, а стены, выложенные грубым камнем, украшали морские карты, рыболовные сети и полки, уставленные бутылками с разноцветными напитками и керамическими статуэтками.

Освещение в баре было мягким и приглушенным, создавая приятный глазу полумрак. В воздухе витали запахи свежезаваренного эспрессо, пряных закусок и морского бриза, проникающего сквозь открытые окна.

Музыка, тихо играющая на фоне, была типично итальянской: звуки мандолины и гитары переплетались с нежным вокалом. За столиками сидели расслабленные местные жители и воодушевленные туристы, наслаждающиеся общением и напитками, а в углу пожилая пара, погруженная в свои воспоминания, неспешно танцевала под музыку.

      — Помедленнее, — крикнул ей в след парень. — Я уже с ног валюсь. Или ты не боишься меня потерять?

      — А должна? — Лилит оглянулась через плечо, ее губы искривились в ироничной улыбке.

      — Ну не знаю, вдруг меня уведут? Я высокий, симпатичный, добрый, забавный, очаровательный, галантный, харизматичный и так далее.

      — Про скромность забыл.

      — Такого качества мне тоже не занимать.

      Лилит остановилась, ее взгляд скользнул по бару, цепляясь за каждого посетителя, будто она оценивала их потенциальные возможности. В ее, словно в расплавленном янтаре, глазах вспыхнул огонек азарта, напоминающий Джорджу о том, как она смотрела на него в первый раз.

      — Ладно, идеал человечества, как насчет пари? — неожиданно предложила Лилит, вскинув подбородок.

      — Какого пари?

      — Кто первым сможет подцепить кого-нибудь в баре, — она кивнула в сторону толпы, где мелькали улыбающиеся лица. — Покажешь, настолько ли ты хорош, как говоришь. Или ты боишься меня потерять? — ухмылялась брюнетка.

      — Стоило мне подумать, что ты можешь быть…

      — Какой? — перебила его девушка.

      — Какой-какой… Адекватной!

Джордж прищурился, глядя на нее, не скрывая скептицизма. Внутренний голос твердил ему, что это бессмысленно, но он знал, что отказ будет воспринят как слабость.

      — Ладно, давай попробуем, — сказал он с явным нежеланием, оглядываясь вокруг. Ему хотелось вернуться в свою зону комфорта, но упрямство и желание доказать что-то, возможно даже самому себе, толкали его вперед.

Лилит улыбнулась и быстро выбрала для него кандидатуру — невероятно напыщенную блондинку, окруженную подружками. Джордж усмехнулся и, подняв брови, указал на парня, явно заносчивого и самоуверенного.

      — Он твой, — сказал Уизли, бросая вызов.

Лилит, не теряя времени, направилась к своей цели. Джордж смотрел, как она подошла к парню и начала с ним разговор, но не дал себе времени на раздумья — он направился к блондинке.

      — Привет, красотка, — сказал он, оградив незнакомку от ее подружек и заказывая напиток для себя и своей избранницы. — Не хочешь выпить?

Она бросила на него оценивающий взгляд, приподняв одну бровь, словно решая, стоит ли продолжать этот разговор. В ее глазах мелькнул интерес, и она приняла коктейль. Джордж почувствовал легкую волну облегчения и включил всю свою харизму, вспоминая, как это делал раньше. Он шутил, говорил комплименты, стараясь удержать ее внимание.

      — И часто ты сюда прилетаешь, Карен? — спросил он, улыбаясь так, как если бы они уже были старыми знакомыми.

      — Время от времени, — ответила она, слегка усмехнувшись. Ее голос был мягким, но в нем чувствовалась настороженность. Джордж заметил, как она украдкой оглядывалась на своих подруг.

Он продолжал разговор, пытаясь поддерживать легкую и непринужденную атмосферу. Взгляды блондинки становились все более напряженными, но Джордж и без того понимал, что его усилия не так уж успешны.

      — Знаешь, — он наклонился ближе, понижая голос, — у тебя потрясающая улыбка.

Блондинка улыбнулась в ответ, но ее выражение лица оставалось скучающим. Недолго помявшись на месте, Карен взяла свой коктейль и, не сказав ни слова, без церемоний вернулась к своим подругам. Джордж остался стоять, ощущая легкую горечь неудачи.

На него давила не столько эта ситуация с девушкой, как то, что ему больше не хотелось легкого внимания и флирта, как раньше. Ему нужно что-то более значимое, живое и настоящее. Кто-то, кто поймет и будет рядом. Но сейчас он стоял среди толпы, чувствуя себя чужим в этом шумном, бессмысленном мире. Незнакомые люди, беспечные разговоры, громкий смех, легкомысленность… Все это стало для него таким бессмысленным — умерло вместе с Фредом.

Он огляделся и увидел Лилит, все еще разговаривающую с парнем, которого он ей выбрал. Джордж почувствовал укол раздражения, но старался этого не показывать.

      — Трудный вечер? — спросил бармен с легким акцентом, протягивая ему напиток.

Джордж вздрогнул от неожиданности, но затем кивнул, принимая стакан. Он почувствовал себя чуть легче от того, что кто-то обратил на него внимание.

Высокий, с легкой щетиной и темными, немного взъерошенными волосами, бармен выглядел как стереотипный итальянец: расслабленный и улыбчивый, но что-то в его осанке и уверенных движениях выдавали в нем человека, привыкшего к общению не только с простыми людьми.

      — Можно и так сказать, — ответил Уизли, вяло отпивая горьковатый алкоголь.

      — Марко, — представился молодой человек и приветливо протянул руку.

      — Джордж.

      — Вы с Британии?

      — Это так заметно? — брови Джорджа приподнялись в удивлении.

      — Я не первый день работаю за баром, а Британцы — частые гости здесь. Ну а еще только вы в таких рубашках ходите.

Джордж смущенно посмотрел вниз, на свою грудь и сдавленно улыбнулся. Он еще в гостиничном номере понял, насколько нелепо выгляди худощавый, бледный, рыжий парень в пестрой одежде, но ему так не хотелось перечить Лилит.

      — Да уж, рубашка, — пробормотал Джордж, поправляя воротник. — Не самый удачный выбор.

Марко усмехнулся и подлил в бокал Джорджа.

      — У каждого бывает день, когда все кажется неправильным. Но знаете, самое важное — это не терять себя, даже если кажется, что мир вокруг становится чужим.

Джордж посмотрел на Марко, удивленный его словами.

      — Легко сказать, когда все вокруг рушится, — пробормотал он, поднося стакан к губам.

      — Это точно, — согласился Марко, опираясь на стойку. — Я много видел за эти годы. Люди приходят сюда со своими проблемами: кому-то мало денег, кто-то расстался с любовью всей жизни, а кто-то тяжело болен, и знаете что? В конечном итоге, все они ищут одно и то же — понимание и теплоту. Им всем нужно было, чтобы их выслушали.

Джордж кивнул, задумавшись над словами бармена.

      — Пожалуй, вы правы, — сказал он наконец.

      — Именно, — подтвердил Марко. — Жизнь коротка, и тратить ее на то, что не приносит радости, бессмысленно. Лучше искать то, что делает нас счастливыми по-настоящему.

      — А если тот, кто делал тебя радостным — умер? — его голос прозвучал как шепот в шумном баре.

      — Потеря близкого человека — это всегда тяжело, — начал он, наливая себе немного воды. — Но важно помнить, что жизнь продолжается. И нужно найти способ жить дальше, даже если это кажется невозможным.

      — Фред был не просто братом, — продолжил Джордж, неожиданно окунувшись в воспоминания. — Он был моим лучшим другом, частью меня. Все хорошее, что случалось со мной, связанно с ним. Без него я сам не свой. Я готов отдать все, что имею, чтобы он снова был со мной, был живым…

Марко на мгновение замер, задумчиво глядя на Джорджа. Потом он вздохнул и слегка наклонился вперед, чтобы их разговор оставался частным.

      — Джордж, я понимаю вас. Любая смерть, особенно такого близкого человека, как брат, оставляет огромную пустоту. Но иногда нам нужно найти смысл в том, что мы все еще здесь. Мы должны продолжать жить, чтобы почтить их память и сделать то, чего они бы хотели для нас.

Джордж уставился на свой бокал, мысленно перебирая моменты, связанные с Фредом. Слезы грозили выступить на глаза, но он удержал их, сжав челюсти.

      — Да, — сказал он тихо, — но это так сложно. Как найти смысл, когда все, что напоминает о нем, вызывает боль? Я живу только мыслью о том, что все можно еще исправить, — Уизли понял, что взболтнул лишнего. — Тешу сам себя глупыми мечтами, — быстро оправился он.

      — Надежда — это хорошо, но до момента, пока она не превращается в манию… — бармен ненадолго затих, потирая бокал салфеткой. — Знаете, смысл не всегда приходит сразу. Иногда это маленькие шаги, которые мы делаем каждый день. Может стоит, для начала дать себе время, не требовать от себя невозможного? Попробуйте делать то, что любил ваш брат. Что-то, что он бы хотел, чтобы вы продолжали.

Джордж задумался, переваривая услышанное. Возможно, это был тот самый шаг, который ему нужно было сделать, чтобы двигаться вперед, но вера в слова Лилит была сильнее. Она, конечно, не в своем уме уж точно, но стала бы тащиться на другой конец материка просто так?

      — Спасибо, Марко. Кажется, вы понимаете меня лучше, чем большинство терапевтов, — тихо засмеялся Уизли.

      — Жизнь научила меня многому. И если я могу помочь хотя бы одному человеку найти свой путь, значит, я здесь не зря, — улыбнулся Марко. — Просто помните, Джордж, что даже в самых плохих ситуациях можно найти повод для счастья. Иногда нужно просто позволить себе его увидеть.

Джордж, нервно двигая рукой стакан по столешнице, посмотрел в уже знакомом направлении на Лилит. Она все так же сидела в компании незнакомца, но словно почувствовав взгляд со стороны, переглянулась с Джорджем.

      — Брюнетка в красной юбке? — заметив одобрительный взгляд рыжеволосого клиента, Марко продолжил. — Видел, вы с ней вместе зашли.

      — Да-а, — замешкался Джордж, вспоминая легенду Лилит. — Мы женаты.

      — Оу, а почему же она тогда… — бармен кивнул в сторону мужчины, с которым беседовала брюнетка.

      — Решила устроить небольшое пари.

      — А донна с характером! — усмехнулся Марко. — Но может это и есть то самое счастье? Думаю, она стоит того, чтобы побороться и снова полюбить жизнь.

Джордж нахмурился, обдумывая слова бармена. Могла ли Лилит действительно стать тем человеком, который вернет ему ощущение смысла? Она была странной, непредсказуемой — полной противоположностью его желаний, но ни это ли цепляло его? Может, Марко был прав, и ему действительно стоило дать себе шанс увидеть счастье, даже если оно прячется за завесой нелепых пари и интриг.

Его размышления прервались, когда Лилит подошла к нему. Ее выражение лица было невозмутимо.

      — Меня послали, и тебя, видимо, тоже — констатировала она, словно подводя итог шахматной партии.

Джордж нервно кивнул, не смотря на нее. Было тяжело признавать это неприятное, задевающее его эго, чувство от того, что она продержалась дольше в компании незнакомца. Очевидно, дело было не только в нелепом споре. Признание собственной слабости и уязвимости перед Лилит было для него болезненным, даже после всего, что было между ними. Он старался скрыть это за невозмутимой маской, но его руки предательски выдавали нервозность, барабаня пальцами по столешнице.

      — Ревнуешь? — с хитрой улыбкой спросила Лилит, заметив его состояние. Она слегка наклонила голову, изучая его реакцию, но, не дождавшись ответа, продолжила. — Это хорошо.

Он был ошеломлен ее словами, и на мгновение растерялся, но тут же опомнился, решив взять ситуацию в свои руки. Джордж заказал себе еще крепкого напитка и обернулся к Лилит, чувствуя, как алкоголь начинает растекаться теплом по его телу, придавая пьяной смелости.

      — А девушке… — промедлил он, в ожидании ее заказа.

      — То же самое, — ее слова вызвали на лице Джорджа ухмылку.

Бармен неспешно наполнил стаканы, мельком глядя то на Лилит, то на Джорджа. Он, казалось, уловил настроение их разговора и решил не вмешиваться, оставив пару наедине со своими мыслями.

Они сидели рядом, обсуждая их общее поражение. Лилит говорила с холодной жесткостью, как будто это был всего лишь очередной шаг в ее плане, в то время как Джордж постепенно сдавался под ее влиянием. Он наблюдал за ней, отмечая каждую мелочь: как она поправляет волосы, как нарочно дразнит, как ее глаза светятся от выпитого алкоголя.

      — И что же теперь? — спросил он, не отрывая взгляда от ее лица.

      — В ближайшие дня два поедем в Агридженто, там проще будет обо всем разузнать... Поиграем в сыщиков, — ответила Лилит, улыбаясь уголками тонких губ.

      — Ты же знаешь, я не об этом, — Джордж откинулся на спинку барного стула, его глаза сверлили ее, пытаясь уловить скрытые эмоции.

Лилит на секунду прищурилась, обдумывая его слова, и затем подняла стакан, пригубив коньяк. Ее глаза наполнились хитрым блеском, и она тихо рассмеялась, наслаждаясь его нетерпеливосттью.

      — Я хочу, чтобы ты сам это сказал, — она наклонилась вперед, оставляя считанные дюймы между ними, балансируя на грани допустимого в общественном месте. — Так о чем же ты?

Джордж почувствовал, как кровь прилила к лицу. Ее близость была практически невыносимой. Он ощутил ее дыхание на щеке, легкий запах вишневых духов, который смешивался с пряным ароматом дорого алкоголя.

      — О нас, Лилит. И о том, что происходит между нами.

Она не сразу ответила, позволяя его словам окончательно раствориться в музыке. Лилит потянулась за бокалом, задержала взгляд на Джордже, а затем сделала еще один глоток, словно давая себе время на размышления.

      — Ты так легко сдаешься, — сказала она, отставляя стакан и изучая выражение его лица. — Всегда пытаешься найти ответы на вопросы, которые задал, разве что, только у себя в голове. Но, может, пора бы уже прекратить мучить себя и просто... насладиться моментом?

Ее тон был непривычным: мягким, почти игривым. Такого раньше не было. Алкоголь менял ее в интересную сторону.

Джордж почувствовал, как что-то внутри него начинает плавиться, уступая ее осиплому, но все же чарующему голосу. Он наклонился к ней, его губы почти касались ее уха, когда он прошептал:

      — Насладиться моментом? А что, если этот момент... слишком короткий?

Лилит тихо засмеялась, ее пальцы скользнули по его руке, вызывая мурашки на коже.

      — Тогда мы просто создадим новый. И потом еще один, и еще — пока не устанем.

Дыхание Джорджа становилось все более обрывистым. Она играла с ним, вела его по тонкой грани между разумом и страстью. Он не мог не восхищаться этим.

      — Издеваешься… — он улыбнулся, поднимая голову, чтобы поймать ее взгляд. — Но я не против. Я готов играть по твоим правилам.

Лилит нежно коснулась его губ своими, едва ощутимо. Ее поцелуй был теплым, с легкими нотами фруктов и древесины, как от коньяка, который они пили. Женские руки скользнули по плечам Джорджа, пока его дыхание становилось все более горячим и глубоким.

      — Значит, сдаешься? — прошептала она, едва шевеля губами.

      — Только если ты пообещаешь, что мне понравится.

Джордж, едва ли чувствуя собственные ноги от нахлынувших эмоций, обхватил Лилит за талию, помогая ей подняться. Они покинули бар. Ночь была теплой, обволакивающей. Фонари и витрины мягко освещали, как и прежде шумные проулки, создавая золотистые пятна на брусчатке.

Джордж шел немного позади Лилит, внимательно следя за каждым ее движением. Он ловил взглядом, как подол ее юбки мягко колышется при каждом шаге, подчеркивая изящные линии ее фигуры. Ветер нежно играл с ее короткими волосами, заставляя их развеваться и мерцать в свете фонарей, придавая резким чертам ее лица эфемерное очарование.

Звуки ночного города смешивались с тихим шорохом их шагов. Джордж не мог сдержать легкой улыбки, наблюдая за тем, как высокая, грациозная фигура Лилит двигается впереди него. Ее шаги были легкими и уверенными, будто она знала, что каждый ее жест зачаровывает его все больше и больше. Ее присутствие было почти гипнотическим, и он не мог оторвать от нее глаз.

Лилит, казалось, не замечала его восхищенного взгляда или, скорее, сознательно игнорировала его. Ее самоуверенность не имела границ: она знала, что Джордж дал слабину, и наслаждалась этим, умело используя этот факт, чтобы подогревать его интерес и желания. Она играла с ним, как кошка с мышью, но делала это настолько искусно, что Джордж не чувствовал себя в ловушке, а наоборот, готов был следовать за ней куда угодно, лишь бы продолжить эту игру. Что может лучше превратить заблудшую душу в марионетку, как не надежда?

Они шли молча, но между ними тянулось вязкое и сладкое, словно карамель, напряжение. Джордж чувствовал, как его сердце ускоренно бьется в груди, как ожидание и легкое волнение наполняют каждую мысль.

Лилит остановилась перед входом в отель, на мгновение повернувшись к нему, убеждаясь, что Джордж рядом. Войдя в просторное фойе, они быстро прошли к уже знакомой лестнице, ведущей на верхние этажи.

      — Ступеньки, ступеньки, — бормотал себе под нос Джордж, пытаясь успокоиться, но каждый шаг, каждый взгляд на ее стройные ноги подогревали его возбуждение.

      — Не отставай, — бросила Лилит через плечо.

Когда они наконец добрались до нужного этажа, Лилит остановилась у двери их номера, роясь в небольшом клатче. Закончив поиски, она вставила ключ в замок и, слегка повернув его, открыла дверь. Они вошли в полутемную комнату, и Джордж на мгновение задержал дыхание, защелкивая за собой дверь. Лилит сразу направилась к окну, открывая его, чтобы впустить свежий воздух; Джордж остался стоять у двери, наблюдая за ее движениями.

      — Красивый вид, правда? — спросила Лилит, обернувшись к парню.

      — Очень, — Джордж не сразу понял, что она имела в виду окно, поскольку его взгляд был прикован исключительно к ней.

Лилит медленно подошла к нему, ее движения были плавными и грациозными. Она остановилась перед ним, ее лицо было так близко, что Джордж мог ощущать ее дыхание на своей коже. Брюнетка прижалась к его шее влажными губами, пока ее пальцы неуловимо скользили по его спине, оставляя легкий след жара. Джордж пытался сохранять самообладание, но чувствовал, как алкоголь и ее прикосновения разрушали остатки спокойствия.

      — Ну что, готов? — ее голос был низким и завораживающим.

Джордж улыбнулся и, едва сдерживая себя, прижал ее к стене, его губы жадно ласкали тонкую шею, поднимаясь все выше ко рту. Лилит ответила с не меньшим напором: ее руки скользили по его телу, сжимая кожу под одеждой. Джордж, чувствуя, как теряет контроль, начал расстегивать ее блузку, его пальцы дрожали от возбуждения.

      — Давай избавимся от этого, — прошептала она.

Лилит слегка отступила назад, позволив ему разглядеть себя в тусклом свете, проникающем с улицы. Ее расстегнутая блузка медленно скользнула по плечам и упала на пол, обнажая изящную линию ключиц и мягкую кожу небольших грудей, маняще выглядывающих из-под аккуратного бюстгальтера. Джордж с покривившейся на одну сторону довольной ухмылкой, жадно скользил взглядом по ее телу. Поняв, что он до неловкого долго таращится на нее, словно мальчишка, что впервые увидел женскую грудь в журнале для взрослых под кроватью старшего брата, Джордж почувствовал, как его щеки заливает жар. Однако Лилит, казалось, наслаждалась его восхищением, и ее улыбка лишь подтверждала это.

      — Теперь твоя очередь, — голос брюнетки был тихим, но властным.

Ее пальцы вновь скользнули по его груди вниз, расстегивая пуговицы его рубашки. Ее движения были медленными и чувственными, она намеренно замедляла процесс, дразня. Когда последняя пуговица была расстегнута, Лилит легко сдернула рубашку с его плеч.

Джордж, тяжело дыша, снял майку через голову, позволяя ей упасть на пол рядом с рубашкой. Лилит, не отрывая взгляда от его торса, сняла свои туфли, аккуратно отставляя их в сторону. Затем она расстегнула и откинула бюстгальтер, обнажив крупные темные ореолы сосков. Джордж, не в силах думать ни о чем другом, потянулся к ней, но Лилит отстранилась, улыбаясь.

      — Подожди, еще не все, — прошептала девушка.

Она медленно расстегнула свою юбку и позволила ей скользнуть по ногам, оставляя себя полностью обнаженной, кроме небольшого клочка влажной ткани на узких бедрах.

Джордж, чувствуя, как волна возбуждения накатывает на него снова и снова, обхватил Лилит за талию, поднимая ее на руки, и быстрыми шагами направился в спальню. Брюнетка вскрикнула от неожиданности, но тут же рассмеялась, ее руки обвили его шею, а ноги — талию. Разгоряченный член, сквозь ткань легких брюк, уперся во внутреннюю сторону ее бедра, на что она лишь сощурила глаза, одобрительно хмыкнув.

Когда они оказались в спальне, Джордж аккуратно положил Лилит на кровать, ее тело мягко утонуло в простынях. Он стоял над ней, его дыхание было глубоким и прерывистым, он не мог отвести глаз от ее обнаженного тела. Лилит поднялась на локтях, ее глаза блестели от желания, и она медленно стянула свои трусики, оставшись полностью обнаженной перед ним.

Не в состоянии ждать, Джордж начал медленно расстегивать ремень своих брюк, стараясь не отрывать взгляд от Лилит. Расстегнув пуговицу и молнию, он позволил им скользнуть вниз, осторожно переступив, выпутывая ноги из брючин, оставшись в одних трусах.

Лилит, лежа на кровати, лениво потянулась, словно кошка, и ее взгляд скользнул вниз по его телу. Джордж, чувствуя, как его сердце начинает биться быстрее, медленно снял трусы, обнажив свое достоинство, что на фоне худощавого тела, выглядело гораздо внушительнее. Его щеки все еще пылали, но он чувствовал прилив уверенности, видя, как Лилит разглядывает его.

      — Теперь мы квиты, — усмехнулась брюнетка.

Джордж не мог сдерживать себя и наклонился к ней, его губы снова коснулись ее шеи, затем груди, оставляя горячие поцелуи на коже. Лилит тихо застонала, ее руки скользили по его спине, вызывая у него мурашки. Она подтянула его ближе, ее губы нашли его, и они слились в поцелуе.

Ее руки плавно опустились вниз к его члену, обхватив его пальцами. Волна удовольствия пробежала по телу Джорджа, отдавая легкими покалываниями в области пресса. Лилит начала медленно двигать рукой вверх и вниз, ее движения были решительными, планомерными. Джордж шумно вдохнул воздух, пропуская его сквозь сжатые зубы, прежде чем оставил небольшой след от укуса на ее плече.

      — Ты меня сводишь с ума, — прошептал он ей на ухо.

      — Так и должно быть.

Лилит медленно легла на спину, ее тело извивалось от ожидания. Джордж медленно наклонился, его губы коснулись ее живота, затем опустились еще ниже, вызывая у нее тихие стоны удовольствия. Его губы нашли ее клитор, и он начал ласкать его языком, его движения были мягкими и аккуратными. Лилит блаженно потянулась, ее тело откликалось на каждое его прикосновение, ее стоны становились все громче.

Джордж чувствовал, как ее возбуждение нарастает: бедра сжимались вокруг его головы, а руки цеплялись за простыни. Когда его язык проник глубже, Лилит вздрогнула и выгнулась дугой, ее руки ухватились за его волосы, вдавливая его лицом в себя, требуя большего. Джордж покорно продолжал ласкать ее, каждый раз слегка усиливая давление и изменяя ритм движений, чтобы доставить ей максимальное удовольствие. В этом плане он был настоящим альтруистом. Он уделял внимание каждому изменению в ней, изучая ее реакции и запоминая каждый звук ее вздохов, получая от этого не меньшее наслаждение.

В один момент Лилит резко отстранилась, поднимаясь с постели. Она подошла к Джорджу, стоящему в полной растерянности, и толкнула его к изголовью кровати. Брюнетка решительно залезла на него сверху, упираясь руками в его грудь, и, поддерживая его член рукой, медленно опустилась. Джордж охнул, чувствуя горячую влагу на себе.

Лилит медленно двигалась, ее движения были плавными и уверенными. Она наслаждалась каждым мгновением, и ее стоны становились все громче. Джордж попытался взять ситуацию под контроль, приподнявшись на локтях и сжимая ее бедра, чтобы направлять ее движения. Но Лилит вжала его назад в матрас, схватившись за плечи, не позволяя ему это сделать.

      — Нет, Джордж, тут главная я, — сказала она, ее голос был твердым, а взгляд не оставлял ему никаких сомнений в ее намерениях.

Лилит владела им буквально и фигурально.

Она начала двигаться вверх и вниз, каждый раз увеличивая интенсивность. Джордж чувствовал, как ее влажность увеличивается с каждым движением; ее внутренние мышцы сжимались и отпускали его член, заставляя тонуть в ее тепле.

Она наклонилась к его груди и начала целовать его кожу, оставляя на ней жаркие следы губ. Джордж пытался сохранять самообладание, но ее движения и прикосновения действовали против него. Он чувствовал, как его тело начинает дрожать от предвкушения, его член пульсировал. Каждый ее толчок доводил его до предела.

Лилит снова изменила угол, заставив его проникать в нее еще глубже, и Джордж стиснул зубы от неожиданного всплеска удовольствия. Она приподнялась, ее движения стали более резкими и интенсивными, ее руки сжимали его плечи с такой силой, что он почувствовал легкую боль.

Она вновь ускорила темп, ее тело начало дрожать, ее стоны становились все прерывистее. Джордж чувствовал, как ее мышцы сжимались и отпускали его член, создавая невероятное ощущение тепла и влажности.

      — Лилит, я... — начал он, но не успел договорить, ее взгляд остановил его. Она была на грани, ее тело дрожало от напряжения, ее движения были резкими и интенсивными.

Он больше не мог сдерживаться и подыгрывать ее прихотям, и вскоре их тела начали двигаться в унисон, захлестывая удовольствием их обоих. Лилит достигла своей кульминации первой, ее тело дрожало от удовольствия, заставляя вскочить с него, падая на постель почти что замертво. В этот момент оргазм настиг и Джорджа.

Некоторое время они лежали так, порознь друг от друга, выравнивая дыхание. Плечи брюнетки слегка дрожали, и Джордж не мог понять, что она чувствует. Он смотрел на ее спину, пытаясь прочесть в ее позе что-то, что помогло бы ему понять ее мысли. Но Лилит молчала, ее взгляд был устремлен вдаль, и Джордж чувствовал, что что-то изменилось в ее настроении, что-то разделило их в этот момент. По крайне мере не такое «после» он ожидал.