— Ну и где его носит?

— Не знаю, где он, но он говорил, что уходит с трёх до шести.

— До шести?

— Да.

— Так уже почти семь.

— . . . 

— . . . 

— Я не знаю, где эта шлюха ходит.

***

А тем временем Савада сидит вместе с Гокудерой над уроками. Тсуна прекрасно помнит своё обещание Киоко помочь с новым выпуском яойной манги, но от Реборна хер отделаешься.

А дедлайн-то не дремлет.

Кажется, в этом месяце новый выпуск «Черничного пирога» Аой Юри задержится.

Аркобалено солнца буравит затылок своего ученика тяжёлым взглядом, а в голове Савады тысяча и один сюжет отборнейшей мужской ебли. Часть оседает в сознании. И все осевшие прекрасно подходят для нового выпуска его подруги.

Выпуск-выпуск-выпуск.

Тунец от души долбанулся башкой о стол. Хаято повторил это действие с секундной задержкой.

Реборн вздохнул.

— Да идите вы уже, всё равно только нервы мотаете и ничего сделать-то не сможете.

Это оказались чудодейственные слова — подросткам будто дали ускоряющего пинка, ведь уже через три минуты хлопнула входная дверь.

А выпуск этот оказался на диво интересным и полным ярких ощущений от прочтения.

***

— Это кто?

— Это мой новый менеджер, пока Сато-сан находится в отпуске.

Когда Савада решил помочь с новым выпуском «Черничного пирога» ещё раз, то его встретила Киоко с какой-то левой бабой.

В комнате, где они обычно рисуют, Гокудера сидел один. Хару, кажется, задерживалась из-за родителей.

Черноволосая девушка в очках немного помялась и представилась. У Тсуны дёрнулась бровь. К ним прислали какого-то неловкого человека, и это явно не притворство. А у них тут, между прочим, работа над яойной хентай-мангой.

— Сколько вам лет? — чисто ради интереса спросил Савада, игнорируя то, что это невежливо.

— Сейчас?

Подростки посмотрели на брюнетку как на дуру. Решив, что жалеть её не надо, Тунец высказал шутку, которая вполне могла показать его отношение к ней после таких слов.

— Не-е-ет, три года назад блять.

Выпуск тогда вышел пропитанный сарказмом и экзотичными кадрами. Та менеджер наотрез отказалась пересекаться с ними когда-либо ещё, потому что со стыда помирать ей не хотелось.