Капучино был хорош во многих вещах.
Однако казалось, что любовь не была одной из тех вещей, в которых он преуспел. Не говоря уже о том, что тот, по кому он тосковал, был его лучшим другом.
Возможно, поэтому Капучино всегда принимал приглашения Алмонда с почти детским рвением. Можно было бы ожидать, что кто-то будет действовать с большей осторожностью в отношении того, за кем пытается ухаживать, но Капучино отбросил осторожность и внимание к тонкостям.
Во всяком случае, Алмонд этого не замечал.
— Итак, и по какой причине ты позвал меня сюда? Знаешь, если бы тебе просто нужно было, чтобы я что-то перечитал, я бы и так это сделал…
Конечно, это был простой блеф: он был слишком занят учёбой, чтобы провести надлежащий анализ, но, к счастью, это сработало. Капучино смотрел, как его друг коротко улыбнулся и кивнул.
— Ты ведь знаешь, я бы никогда так не поступил, Кап. Я могу справиться с работой сам. Я не для того позвал тебя сюда. Во всяком случае сегодня.
— Ах. Обычно ты зовёшь меня сюда только для того, чтобы поговорить о важных вещах, поэтому я решил…
Алмонд тихо усмехнулся, и, боже, Капучино поклялся, что его улыбка в один прекрасный день сведёт его с ума.
— Ты далеко пойдёшь, малой. Ты явно обладаешь аналитическим складом ума.
— Прекрати дразнить меня! Говоришь, как старик какой-то.
— Я знаю, знаю… просто забавно смотреть, как ты ворчишь и отнекиваешься.
Капучино вздохнул, покачал головой и решил проигнорировать чужой комментарий. Его брови нахмурились, когда он попытался придумать причину, по которой Алмонд мог бы вызвать его на их обычное место, чтобы обсудить работу и формальные вопросы.
В конце концов, именно Алмонд установил систему. Одно место для случайных встреч, одно место для официальных мероприятий. Конечно, новоиспечённый детектив находил некоторое удовольствие в виде ошарашенного вызовом друга.
— Перейдём к сути. Помнишь ту даму, с которой я встречался?
…
Капучино почувствовал, как его сердце почти болезненно замерло в груди.
У него было подозрение, что дело именно в этом, но он пытался продержаться до самой последней секунды. Лучше жить в блаженном неведении относительно того, что тот, о ком ты грезишь, живёт счастливо без тебя, чем заставлять себя глотать горькую пилюлю правды о том, что он никогда не увидит тебя таким, каким ты видишь его.
— М-м? Я думал, вы расстались?
Притворный, почти натянутый ответ, и на мгновение показалось, что Алмонд смог разглядеть фальшивое веселье, содержащееся в этом предложении. Однако, похоже, он проигнорировал это, ещё раз кивнув и сделав глоток напитка.
— Нет. На самом деле всё наоборот. — Похоже, здесь сработал план блаженного неведения. — У нас стабильные крепкие отношения уже несколько лет. Просто никогда не думал поднимать этот вопрос, учитывая, что у нас обоих были другие дела. Не хотел, чтобы это усложнило ситуацию, если бы что-то пошло не так.
Алмонд действительно был в неведении, по крайней мере, так на это смотрел Капучино.
Усложнило ситуацию… если бы он только знал.
Отложив эти мысли ненадолго, Капучино просто отпустил небольшую шутку:
— Здравая мысль. Вы что, теперь женаты? — Это прозвучало как шутка, но это был не более чем тонкий укол. Не желая винить своего друга в сложившейся ситуации, он оставил всё как есть.
— Ты шутишь, но… да, в точку. Мы помолвлены.
Теперь детектив действительно доказал своё неведение. Борясь с желанием расплакаться, Капучино выдал ещё одну отрепетированную улыбку, чтобы придать их разговору фальшивую весёлость.
— О, ты серьёзно? Поздравляю…
По правде говоря, Капучино знал, что всё, скорее всего, приведёт к этому. Он готовился к этому, репетируя каждую строчку, которая ему понадобится, на всякий случай. И всё же у Капучино сохранялась надежда, что он сможет повернуть ситуацию в свою пользу. К сожалению, эта мечта теперь явно умерла.
— Итак, думаю, у тебя запланированы детали свадьбы с этой девчонкой?
Капучино выдавил из себя эти слова силой, хотя по ощущениям он попытался проглотить кусок стекла целиком. Алмонд кивнул, прежде чем сделать ещё один глоток и слегка постучать по столу.
— Ага. Вроде того, но большей частью подготовки занимается она… Я собирался попросить тебя стать нашим шафером. Вот почему я позвал тебя.
Детектив вздохнул, не зная, как продолжить.
— Извини, я ничего не говорил о наших отношениях раньше. Я решил, что лучше избегать этой темы, учитывая твоё фырчание, когда я упоминаю романтику. Тем не менее мне интересно, есть ли в твоей жизни кто-то особенный? Такое ощущение, что я никогда не слышал от тебя, что тебе нравится кто-то…
Алмонд был проницателен, это точно, и Капучино не мог понять, спрашивал это он только чтобы попытаться вытянуть из него правду или из искреннего любопытства. Он не хотел лгать о своих чувствах, но правда была слишком болезненной. Когда Капучино полностью осознал тот факт, что он потратил все эти годы на тоску по тому, кто явно не проявлял к нему интереса, пронзила его острой болью и лишила его возможности быть откровенным. Его собственный стыд разрушит доверие Алмонда… это могло ухудшить и без того неприятную ситуацию.
— Неа. У меня нет времени на это, и я сомневаюсь, что оно будет, даже когда я закончу учиться.
Это была грубая, элементарная ложь, потому что, откровенно говоря, Капучино не ожидал, что Алмонд начнёт расспрашивать о его личной жизни, поэтому у него не было возможности заранее обдумать какой-либо ответ. Он знал, что Алмонд прочитал его, как открытую книгу, по тому, как уголки его губ опустились вниз и он тихо произнёс:
— Понятно.
— Не пойми меня неправильно! Для меня большая честь быть вашим шафером, и я согласен помочь.
Капучино знал, что всё это лишь глубже вонзило нож в его сердце, но он видел, как сильно Алмонд хотел видеть его на своей свадьбе, как он мог отказаться? Возможно, в глубине души он признал, что Алмонд, вероятно, знал, что его нежелание замечать какие-либо намёки от Капучино, было всего лишь притворством, а не просто невнимательностью. Однако тот, похоже, был доволен ответом и кивнул, вставая со своего места.
— Рад это слышать. Но гляди, сколько уже времени… Я должен был отправиться на одну встречу, а я уже пропустил её, хех… Я расскажу подробнее позже.
Он начал было уходить, но перед этим обернулся, встретившись взглядом с Капучино.
— Только не будь к себе слишком строг, ладно? Я уверен, что ты скоро кого-нибудь найдёшь. Ты хороший парень.
Капучино не нашёл в себе сил желать зла Алмонду и его невесте. Он был рад за них. Так оно и было на самом деле, но всё же в его сердце сохранялось ощущение пустоты, пустоты, которая не переставала расти в его сердце, чем дольше он тосковал по уже обручённому другу, стоявшему перед ним.
Пока Капучино в задумчивости смотрел в свою тарелку с заказанным десертом, Алмонд решил, что его работа на этом закончена, и немного поспешно развернулся и направился к выходу из кафе, оставив кофе на их столике, и теперь бремя оставленного Алмондом бардака навалилась на его плечи.
Капучино не мог ничего сделать, кроме как… заплакать. Он ненавидел это, чувствовал себя таким слабым, неспособным что-либо сделать, чтобы изменить обстоятельства. Обычно он мог справиться с чем угодно, но сейчас… похоже, звёзды были не на его стороне.
Он поклялся не плакать из-за возможного отказа, но это был не отказ, а просто лишение возможности. Капучино упустил свой шанс хотя бы получить твёрдое «да» или «нет» и не был уверен, простит ли он когда-нибудь себя за это.
Ему некого было винить, кроме самого себя, — так решил Капучино.
Ведь любовь сродни игре в русскую рулетку. Только некоторым удаётся выйти из неё невредимым.
Остальные дураки, а теперь он считал себя самым большим дураком из всех.