— Арс, ну сколько можно корпеть над документами? Пойдём, развеемся чуток! В конце концов, вот ты когда в последний раз гулял где-то?
— Буквально вчера.
— Ага, когда выгуливал Овсянку? Это каждый день, и не считается! А вот на тусовку выбирался когда, а? На мероприятия какие? И нет, ты не можешь назвать юридические конференции тусовками! Это по работе! Арс, ну твою-то мать?
— Серёг, мне сорок один год, у меня уже есть пара седых волос, отстань уже от меня.
— А появится в скором времени ещё больше и быстрее, чем надо, если ты не перестанешь так нагружать себя на работе и давать себе отдых. У тебя есть куча работников, уж что-то и на них можешь переложить!
— У них семьи, а я без соул…
— Да что ж ты будешь делать, а!
Сергей Матвиенко окончательно потерял терпение. На протяжении вот уже нескольких лет его друг Арсений Попов методично и тщательно запаковывал себя в какой-то трудоголический панцирь. Нет, иногда он мог и побеседовать со старым другом, и даже пропустить пару стаканчиков добротного пива где-нибудь в баре, однако в основном его жизнь складывалась исключительно из работы и ночёвок дома. Если бы не верный пёс Овсянка — так вообще бы окончательно закис на работе.
А ведь так было не всегда. В молодости Арс славился своими вечеринками: в студенчестве он, несмотря на отличную учёбу, слыл тем ещё тусовщиком, и абсолютно справедливо. Тогда он успел освоить, кажется, всё, к чему стремится свободолюбивая молодёжь — за исключением, пожалуй, наркотиков (и хорошо). Не отставал и Серёга — верный друг со школьной скамьи. И, кажется, именно тогда всё начало идти наперекосяк, хотя сам Арс этого и не понял.
Соулмейты — это одновременно и радость, и проклятие. Метки на руке с первыми словами, с которыми к тебе обратится родственная душа, помогали жить с какой-то надеждой на лучшее и веру в истинную любовь. Культ же соулмейтов был возведён в абсолют: люди так стремились найти тех, кто скажет им те самые слова, что порой специально делали всё возможное, чтобы соединиться со своими родственными душами: Арс лично знал однокурсника, который постоянно шлялся в магазине виниловых пластинок, ибо слова на его руке говорили об «отложенных пластинках».
Сам Арсений в молодости относился к теме соулмейтов довольно ровно, предпочитая праздность и активность каким-то бессмысленным поискам. Собственно говоря, именно поэтому в его круге общения всегда были люди, которые желали свободы во всём, в том числе и в личной жизни: заводили отношения, не дожидаясь своих соулмейтов, потому что «с чего это метки должны им приказывать?».
Однако потом как-то оказалось, что фактически все из числа людей, которых он мог назвать своими друзьями, постепенно обрели своих соулмейтов. Более того — некоторые разошлись со своими партнёрами и ушли к тем, кто был назначен им мирозданием. Арсений совсем их не понимал: то есть, всё вот так просто?.. Ты любил человека, а тут — бац, и ушёл к незнакомцу, который твой всего лишь соулмейт?..
— Ты не понимаешь, Арс. Это такая сильная связь, что ты понимаешь: ты существовал только ради этого. Ощущение, что всё, что ты когда-либо делал, в конечном итоге привело тебя к этому, — объяснял ему Мигель — один из ребят из их тусовки, который как раз оставил свою девушку, с которой прожил лет так пять, и, объяснив ей всё, попросил отпустить. — Это чувство всеграничного счастья. Оно заполняет тебя. А потом ты понимаешь: да, я не хочу поступать плохо с человеком, которого когда-то любил, но и без соулмейта всё кажется неправильным. К тому же, уходя, ты даёшь своему прежнему партнёру шанс найти своё счастье. И находят же.
Арсений лишь фыркнул тогда на этот монолог и не пожелал больше Мигеля слушать. Его успокаивало лишь то, что девушка Мигеля обрела своего соулмейта буквально в день расставания — аккурат когда ревела в парке. Теперь она вроде как счастлива — насколько известно Арсению, но принимать идею соулмейтов он отказывался. И был счастлив, когда обрёл парня, который тоже отрицал идею связи меток.
Не сказать, что Руслан сильно нравился Арсению, но он его сильно привлекал, а постепенно привык и в какой-то степени всё же даже смог влюбиться. Они всё так же свободно и счастливо проводили вместе время, ездили в путешествия, работали бок о бок… Можно сказать, была у них настоящая семья, и являли они собой пример комфортных отношений не у соулмейтов. Вот, даже корги, Овсянку, завели… Арсений мог точно сказать: его всё более чем устраивало, а выбитые с рождения на руке слова не имели никакого значения: ведь они с Русланом были счастливы.
Именно поэтому Арсения так сильно ранило расставание с Русланом. И не сам факт расставания — а то, с какой жестокостью оно происходило. Прямо как Мигель, Руслан пришёл в один день и выложил всё как на духу. Случайная встреча в суде, где Руслан выступал в роли адвоката преступника, а какой-то Ваня Абрамов всего-то пришёл поддержать пострадавшего друга. И его робкое, но при этом высокомерное: «Скажите, а вас совесть не мучает — поддерживать этого человека, совершившего домашнее насилие по отношению к своему пасынку?» окончательно разделило его жизнь на «до» и «после». Руслан говорил много: прямо как Мигель, плёл какую-то околесицу про ощущение полнейшего счастья и прочее, но Арс его не слушал. В голове раздавался белый шум, а внутри всё словно сжималось от боли предательства.
Они разъехались в тот же день. Руслан собрал свои пожитки и сразу отправился к своему соулмейту. Арсений даже однажды видел его: высокий, с видом интеллигента, будто вышёл из каких-то книжек по литературе девятнадцатого века и того и гляди, начнёт с высокопарным видом вещать стихотворные новинки на балах. В итоге Руслан всё же обрёл своё счастье, а у Арсения осталось только разбитое сердце да Овсянка под боком.
Дабы не мучиться воспоминаниями, Арс прошёл переобучение и ушёл в другую сферу юриспруденции и нашёл новое место работы, надеясь больше никогда с Русланом не встретиться. С тех самых пор постепенно увязал в работе, и вовсе не человеколюбие и симпатия к семьям из соулмейтов заставляли его это делать. Таким образом он просто убегал от себя и своих мыслей. И вполне успешно, если бы не Серёга, который поддерживал его на протяжении всего времени — даже фингал Руслану поставил за то, что тот так подло ушёл. Однако не так давно Серёга, его верный Серёга тоже обрел соулмейта. Парадоксально смешно: из-за ноющего зуба и из-за Арсения, который отправил друга к своему личному стоматологу. Кто ж, чёрт подери, знал, что Дмитрий Темурович — отличный, надо сказать, специалист, окажется родственной душой балагуру Серёге?.. Сам Серёга, кстати говоря, долгое время скрывал этот факт от Арса и просил помалкивать и Дмитрия — не хотел делать больно. Но Арс, на удивление, даже порадовался за друга: всё-таки Серёга действительно стал выглядеть довольнее и счастливее, когда познакомился с Дмитрием. Да и Серёга никого не предавал, как и Дмитрий — у того был заключённый брак и двое детей, но его жена давно жила со своим соулмейтом, и они втроём каким-то непостижимым образом построили нормальные взаимоотношения. Настолько нормальные, что на свой день рождения, куда были приглашены Арс и Серёга, он пригласил ещё и нынешнего мужа своей жены. И Арсу пришлось с неприязнью осознать: Дмитрий и Стас отлично поладили. Но это не отменяло для Арса того факта, что связь соулмейтов он признавать не хотел, и продолжал постоянно прятать свою фразу: «Ну ёлки зелёные, а попугай фиолетовый… О, какие у тебя глаза красивые!». Когда-то в детстве Арсений даже представлял, при каких обстоятельствах его соулмейт может сказать такую фразу, а с взрослением высокомерно считал, что его соулмейт — идиот. Теперь же ему было плевать.
— Короче, мне плевать, что ты там думаешь и какие у тебя планы на прозябание в офисе. Сегодня — пятница, у нас фестиваль красок! Мы идём развлекаться!
— Ага, нас испачкают гулалом, одежда будет безнадёжно испорчена, даже если организаторы считают, что она отстирается, — закатил глаза Арсений.
— А ещё там будет пиво, конкурсы и весёлый танцевальный баттл, в котором твой верный друг примет участие, — с широкой улыбкой заявил Матвиенко. — И ты как друг просто обязан меня поддержать!
— У тебя Дима есть, пусть он поддержит.
— Дима будет поддерживать, куда он денется. Но он будет ещё с Савиной и Тео, и мне нужна группа поддержки, — фыркнул Сергей.
— Тебя они любят, всё будет в порядке, ты можешь обойтись без меня, — Арс всё не оставлял попыток воззвать друга к уму.
Но тот решил пойти ва-банк.
— Если ты со мной не пойдёшь, я расскажу Диминой Кате о том, что у тебя нет соулмейта, скажу твою фразу и попрошу её сделать всё возможное, чтобы она твоего соулмейта тебе нашла.
— Да ты издеваешься! — Арсений всплеснул руками и откинул документы в сторону. — Это запрещённый приём!
— Зато рабочий, — самодовольно заявил Матвиенко.
Катя Позова, бывшая жена Дима, искренне ему нравилась как друг, однако у неё имелось одно не очень хорошее качество: она обожала делать людей счастливыми, даже против их воли. Как это у неё получалось — неизвестно, но каким-то непостижимым образом она сводила людей, которые потом оказывались соулмейтами. Стас считал это чудом, Дима — хитростью, Серёга — талантом, а Арсений просто напоминал этим балбесам, что Катя так-то детектив и по кодовым словам на руке может выяснить многое.
Само собой, свою руку он не показывал даже под страхом смерти и угрозами называть его Сенечкой.
— Чёрт с тобой. Но это единственный раз, когда я иду у тебя на поводу. И только потому, что это пятница.
— Ну наконец-то! — Сергей приобнял друга. — Я уверен, что тебе этот вечер запомнится!
«А вот это уже пугает», — подумал Арс.
***
На праздник Арс оделся по-простому: лёгкие джинсы да свободная футболка — правда, искать их пришлось долго, ибо давненько он не выходил в «люди» не в костюмах. Но внешний вид его более чем устоил, так что всё было в порядке.
Когда Арсений подъехал к месту проведения фестиваля, друзья уже его ждали. Но одними из первых его побежали обнимать Савина и Тео, с которыми он, на удивление, сдружился. Катя, помахавшая Арсу рукой, подозвала детей, и те ушли вместе с мамой поближе к сцене, где готовилось основное действо.
— Арс, ты просто обязан мне помочь! — сразу же подскочил к нему Серёга. — Это важнейшее дело!
— Ни привета, ни ответа, — по-доброму усмехнулся Арс. — Что такое? Боишься баттла?
— Да с ним-то всё в порядке, я мастер, — хмыкнул Серёга. — Но вот есть проблемка. Глупая, но всё же… Короче, я однажды Тео себя нахваливал, когда мы с ним о супергероях говорили…
— И кто же ты? Стреляешь паутиной? Читаешь мысли? — захохотал Арсений. — Как многого я не знал о своём друге!
— Да ну тебя, вырубай сарказм, — фыркнул Серёга и снова обрёл серьёзное выражение лица. — Наплёл, что стреляю хорошо. Из лука, ружья… Короче, что вспомнил. Он там в таком восторге был! И, блин… Он запомнил! И теперь только и делает, что выпрашивает у меня выиграть ему игрушку в тире!
Арсений захохотал снова, понимая, куда ведёт разговор.
— А не проще ли купить любую игрушку и сказать, что ты её выиграл?
— Ты ещё не настолько знаешь этого хитреца. Я уверен, что, когда они проходили мимо тира, он все игрушки запомнил. А там только за стрельбу их дают. Я уже узнавал, — объяснил Серёга. — Слушай, я только недавно наладил с детьми контакт! Чё я Димке-то скажу? Что разрушил случайно у твоего сына веру в супергероев и в себя?
— И в отместку он тебе кариес лечить будет без анестезии, — хмыкнул Арсений.
— Да иди ты, — буркнул Матвиенко. — Иди, пожалуйста, и выиграй эту долбаную игрушку, ты же со школы хорошо стреляешь, ну Арс!
— А мне что за это будет? — вздохнул Попов, хотя уже прекрасно знал, что и так согласен пойти: ему-то не сложно пострелять, заодно и другу поможет.
— Я перестану вытаскивать тебя на всякие странные мероприятия, — пообещал Серёга, и Арс присвистнул: он даже на такие жертвы готов пойти?
— Ты сам это предложил. Замётано. Веди меня!
***
Люди толпились и сновали повсюду, готовясь к самой главной вечеринке вечера. Некоторые уже разрисовали себя какими-то красками, и Арс на всякий случай их сторонился: не хотелось быть раскрашенным раньше времени. Из-за этого он несколько раз чуть было не упустил в толпе Серёгу, но, благо, успел за него вовремя зацепиться.
Матвиенко подвёл его к большой палатке с тиром, украшенной какими-то химозно-яркими шарами и огромной вывеской: «Выиграй любовь и счастье!». Арсений усмехнулся с глупой рекламы: максимум, что он мог здесь выиграть — это огромного медведя, которого обещали за наибольшее количество попаданий в цель.
— Из чего будешь стрелять? Из лука или ружья? — спросил его Серёга.
— На твоё усмотрение, — кивнул Арсений и наблюдал теперь за тем, как Матвиенко договаривается с держателем точки о стрельбе. Тот с широкой счастливой улыбкой рассказывал обо всех видах представленного оружия, осторожно наклоняясь к Серёге. Арсений даже присвистнул: Матвиенко был, конечно, невысокого роста, но этот молодой парень будет повыше даже самого Арса, что редкость.
Долговязый парень после выбора Серёги начал заряжать пневматическую винтовку, и Матвиенко подозвал Арса. Попов подошёл вплотную, рассматривая выбранное оружие. Юноша закладывал пульки в винтовку, и в какой-то момент случайно задел коробку с ними, и те посыпались аккурат в примятую траву у ног Арсения.
— Ну ёлки зелёные, а попугай фиолетовый… — пробубнил парень и поднял взгляд на Арсения. — О, какие у тебя глаза красивые!
Арсения пронзило.
Осознание сказанного пришло первым: слова соулмейта прозвучали от долговязого мальчишки, который едва двадцать пять наверняка справил!.. Соулмейт!.. Он столько времени бегал, а тут вдруг выбрался — и сразу соулмейт?..
И следом его накрыло эмоциями.
Арсений однажды на пьяную голову попросил Серёгу описать чувства, которые он испытывал, встретив Диму. Но тот сказал, что это не так легко поддаётся словесной формулировке. И сейчас Арс мог точно сказать: так оно и есть.
За мгновение его окатило каким-то новым, неожиданным теплом — его тело, всё его существо словно оказалось в плену мягких морских волн и неслось к чему-то приятному. Сердце затопило какой-то необъяснимой нежностью, и сейчас Арсений начал замечать другие черты этого мальчишки: забавная крохотная родинка на кончике носа, чуть полноватые яркие и наверняка мягкие губы, дыхание, даже на расстоянии ощущавшееся мятным, хитрый прищур каре-зелёных глаз, необъяснимая доброта, плещущаяся во взгляде… Сердце словно не работало до этого момента, а теперь наконец забилось, включилось и подарило ему вторую жизнь: яркую, настоящую, чудесную. Всё, что Арсению хотелось сейчас сделать — это вытащить из рук парнишки ненужную винтовку, обнять его, прочувствовать тепло его тела на себе и так и остаться стоять так, ощущая его каждой своей клеточкой, давая проникнуть в свою кожу без остатка. Арсений всегда боялся ярких чувств, считая, что они опасны и это сигнал чего-то тревожного, неправильного, и что пресловутые бабочки в животе — это что-то дикое. Арсений не чувствовал ни бабочек, ни страха — он просто знал, что быть рядом с этим человеком — правильно, что именно здесь и сейчас его жизнь начиналась с чистого листа — и его это более чем устраивало.
Неужели он действительно столько времени бегал от такого ощущения счастья? Вот же глупец.
Слегка придя в себя, Арсений забрал винтовку и, приладившись, сделал нужные пять выстрелов. Знания в стрельбе и ловкость рук и вовремя сделанный уклон (ага, ружьё-то проблемное!) не подвели, и он попал аккурат в центр.
— Ну ты даёшь! — парень присвистнул.
— А еще одну партейку можно? — Сергей заплатил, и парень осторожно, с явной заботой забрал из рук Арсения винтовку.
Всего лишь одно прикосновение мягких рук к его пальцам — и Арсений готов забрать его за эту ярко-розовую футболку с собой, куда бы тот ни захотел.
— Готово, — улыбнулся парень и снова всучил винтовку.
Пять из пяти — и снова.
— Ну ты… Вообще круто! Можешь выбирать из предложенных игрушек любые две, — парень показал на нужную полку. — Больше стрелять не дам, а то вы меня обанкротите.
— Арсений может, — раздался позади смешок Серёги.
После долгих размышлений Арсений выбрал две игрушки — большого лисёнка из какого-то современного мультфильма и мишку Тедди в розовой кофтёнке — под стать этому мальчишке.
Терять он его не собирался.
Всучив Матвиенко лисёнка, Арс повернулся и протянул медведя парню, уже зная, что именно написано на его руке:
— А это твой выигрыш. Вы с этим медведем очаровательно похожи.
Разинутый в шокированном осознании красивый рот, удивлённый взгляд, сменяющийся ликованием, и широкая, счастливая улыбка… Теперь Арсений знал, что именно чувствовал парень — и радовался этому, как маленький ребёнок.
— Да не может быть! Я… Вау, а ты мне сразу понравился! — парнишка подпрыгнул и кинулся обнимать Арсения. — Глаза меня твои с самого начала привлекли: такие необычные, яркие, светлые, добрые… Мало у кого они есть!.. Ой, а я Антон, кстати!
— Арсений, — усмехнулся мужчина и обнял парня в ответ.
Объятия от соулмейта оказались не менее приятны: мягкие, нежные, заботливые, они ощущались словно в два раза интенсивнее, и при этом не душили, а словно гладили и убаюкивали. От Антона пахло чем-то сладким — не приторным, а вкусным, и этот аромат раскрывался на Антоне как-то по-особенному, он манил и притягивал. Арсению даже захотелось провести языком по шее — там, где аромат ощущался больше всего, но остановился — всё успеется.
Теперь у него обязательно всё успеется.
Всю оставшуюся часть фестиваля Арсений провёл в палатке у Антона, разговаривая с ним о разном, раскрывая стороны друг друга, а параллельно помогая заряжать ружья да винтовки. На сами разбрасывания красок они не попали, но ничуть не жалели об этом: им хватило веселья и эмоций и в момент осознания связи, и на протяжении всего вечера при разговоре. Антон оказался потрясающим собеседником: добрым, активным слушателем и интересным рассказчиком, внимательным к деталям и внимательным к самому Арсу — даже мороженым угостил!..
Арс простил Руслана и мысленно отпустил его. Ему больше нет смысла страдать и переживать.
Он всё-таки обрёл своё счастье. Высоченное, улыбающееся, кучерявое лучистое счастье по имени Антон.
И мысленно Арсений весь фестиваль благодарил Серёгу за то, что тот всё же вытащил его сюда.
***
— Нет, я всё-таки не понимаю… — протянул Матвиенко, стоя с игрушкой лисы в руках, пока Тео что-то втолковывал Диме. — Как именно ты поняла, кого сводить? Я же тебе просто слова метки сказал, и всё!..
Арсений и Антон в это время как раз что-то эмоционально рассказывали друг другу, и Сергей никак не мог насмотреться на то, что его друг наконец-то будто проснулся от сна и выглядит по-настоящему счастливым.
— Секрет фирмы, — с самодовольным видом сказала Катя. — Просто я лучшая!
— И чудесная, — подтвердил Стас.
— И талантливая, — согласился Серёга.
— И хитрая, — усмехнулся Дима.
А Катя просто молча улыбалась. Они все были правы, забывая об одном. О том, что она действительно вообще-то детектив.
В конце концов, она этих балбесов из тира два года вычисляла.