Сердце машины

 …Он никогда не понимал этого человека в полной мере. Сколько раз он уже думал об этом? Бесчисленное множество. Помог ли хотя бы один из этих сеансов размышлений?..      

…Он должен был признать, как учёный: этот человек был… сложным объектом для изучения. Во всех аспектах. В особенности — поведенческом.      

То ли дело было в странной, совершенно непоколебимой её вере, то ли в том, что у неё в принципе было что-то не то с головой — до конца не было ясно. Алекса одним своим существованием заставляла все его алгоритмы выглядеть совершенно глупыми: ни один из привычных методов оценки не мог справиться с ОДНИМ единственным вопросом: почему она раз за разом остаётся позади и… ждёт?      

Реакция на общую опасность? Непоколебимость. Было ли это нормально для человека её возраста? Н е т.      

Восприятие грубой громкой речи потенциально опаснейшего представителя разумной расы в округе? Аналитическое. Нормальные люди, чёрт возьми, не пытаются понять, кто и почему размахивает мечом посреди поля, они УБЕГАЮТ. Алекса? Стоит и наблюдает, после чего, наплевав на здравый смысл, ПОДХОДИТ, продолжает смотреть и, что особенно странно, делает правильные выводы.      

Восприятие потенциально вражеской единицы? Рациональное. Существа её возраста должны делить ВСЁ на чёрное и белое, да даже все последние поколения автоботов так воспитывают, остальные четыре человека тоже в это слепо верят. Вон, один только белобрысый чего стоит. Угадайте, кто тут главный фанат святого Прайма.       

Алекса не старшая в группе людей, но ведёт себя как старшая. Она не самая сильная физически, но идёт с уверенностью танка и рискует буквально всем, но каким-то образом балансирует на этой игле и выживает, да ещё и других куда-то, да вытягивает. Не везде, но во многом.      

И это кажется… знакомым.      

Знакомым не в том смысле, что он видел что-то или кого-то похожего — Старскрим видел тысячи амбициозных юных кибертронцев; знакомым это кажется скорее потому, что это напоминает что-то применимое к самому себе, и это… напрягает, потому что напоминает — иронично — зеркало.      

Это всё неправильно.      

 Неправильно то, что он ломает процессор над этим вопросом уже несколько земных месяцев. Неправильно то, что каждый раз он уверен на девяносто семь процентов в том, что она — почти всегда единственная — остаётся где-то позади, являясь своеобразной группой поддержки с кем-нибудь из микронов. Неправильно и то, что в последнее время он начинает полагаться на это чувство и.     

 …Он всё ещё не понимает, почему она так вцепилась в это доверие. Она не навязывается, не спрашивает дальше простых вещей, скорее просто… знает что-то.      

Он пытался вызвать в себе чувство раздражения по отношению к ней, но не чувствовал абсолютно ничего, что оттолкнуло бы его. Единственное "странное" чувство, которое она вызывала, было чем-то, что обычно полноценно он не мог объяснить: это было похоже на невесомое присутствие позади, не давящее и не болезненное, а скорее просто уверенное. Старскрим привык сравнивать это с поведением земных существ, которых человек называет обычно «собака».      

Так было проще. Считать, что она просто глупая — проще. Не угроза, скорее маленькое нейтральное дополнение, в какой-то мере полезное даже. Не нечто серьёзное. Просто слишком доверчивая собака, которая находится всегда где-то неподалёку и всегда чему-то рада.      

…Он определённо должен запомнить, что каждый раз, когда он пытается упрощать и отрицать аспекты жизни, эта самая жизнь отвешает ему же самую мощную на памяти пощёчину. Всегда мощнее предыдущей, к слову. Это происходит в его жизни нечасто, но ощутимость сохраняется столетиями, если не дольше.      

…На самом деле в момент, когда последняя эта «пощёчина» случилась, он впервые за долгие годы почувствовал себя снова тем юным сикером с совсем ещё не привыкшими к полёту крыльями. Это чувство, как правило, никогда наружу не всплывает, потому что он просто забыл, насколько молод и поныне.      

Алекса на его памяти всегда вела себя как «голос разума». Трудно понять, что на уме у этого человека — она просто никому не показывала. Но в тот день? Он был неосторожен в словах, вот и всё.      

Не осторожен не в том плане, что заставил единственного положительно настроенного «союзника» в условиях дезертирства сменить отношение. Не осторожен в том, что избегание простых для большинства, но сложных лично для себя вещей заставило его преуменьшать и… игнорировать маленькие, но значимые детали.     

Например, он не придавал значения тому, насколько человеческая аналитика отличается от ему привычных форм понимания.     

 …Тот день сам по себе был достаточно тяжёлый даже для него самого; люди на поле битвы не появлялись, но поддержки с базы это не отменяло.      

Алекса стояла у огромного компьютера со своим маленьким шумно гудящим от явной перегрузки ноутбуком, пересматривая часть отснятого Лазербиком процесса битвы, и постоянно переговаривалась о чём-то с микронами — сначала с Арси¹, потом к ним подключился и Грид² каким-то образом; она говорила что-то очень серьёзным голосом, иногда немного запинаясь…      

Не то чтобы его волновала причина этого поведения в принципе. Просто она редко запиналась и всегда говорила уверенно.

— …это было близко, — чуть дрожащие пальцы водят по экрану, указывая на кадры с обвалами, случившимися сегодня в каньоне, — повезло, что ничего серьёзного не случилось. Под камни из-за беглого огня угодили почти все, но отделались в основном парой десятков вмятин… проверка, правда, всё равно не помешает…     

 «Преданная маленькая микробинка детально изучает записи, чтобы быть полезной», проносится у него в мыслях. Почему-то это казалось болезненно смешным. Знакомым тоже, но эту часть сознание в тот момент отталкивало.      

…Он позволил себе усмешку. Вклад людей во всё это вправду казался ничтожно малым, особенно когда дело касалось таких, ну, знаете, мелочей. С другой стороны — вполне себе соразмерная проблема, а? Циклонус оценил бы этот юмор.      

…И именно в этот момент он невзначай запустил что-то, что сравнить можно было разве что с очень сильно взбешённым неопознанным существом, люди обычно пишут в таких местах «фурия». В тот момент это казалось ещё более забавным: одна её бровь вскочила вверх, и вся концентрация раздражения собралась в паре зелёных — ярко зелёных — глаз. В ту же минуту она быстро вздохнула, и вспышка гнева исчезла так же быстро, как и проявилась, но это совсем не значило, что она не будет говорить. Даже наоборот, судя по тому, как быстро она хлопнула крышкой ноутбука, вся недавняя энергия просто сменила русло.      

На мгновение ему показалось, что она точно услышала недавние его мысли. Он ведь не говорил вслух-…

— Кто-то сказал «микробинка».      

…или сказал. Грид очень тревожно пискнул из-за её спины.      

Ситуация всё ещё была для его процессора забавной, но тот факт, что занервничал всегда нейтральный ко всему Грид, он всё-таки приметил.

— Мелкая, весь день шуршишь по мелочам, чем не микробинка?      

Она не ответила. Просто развернулась в его сторону, положила многострадальный ноутбук на ближайший стол, и… поманила пальцем? Мол, наклонись сюда, шпала. Ха.     

— Я прекрасно слышу микроскопические звуки и отсюда, нет уж.      

Жест продолжился, теперь сопровождаемый раздражённой полуулыбкой.      

Ладно. Ладно. Это всё ещё забавно, да и эта мелочь всё равно ничего ему не сделает. Склониться? Не проблема, она не какой-нибудь Мегатрон. Как бы низко он ни наклонился, он всё ещё выше. Да и чем она может его удивить?      

Он опускается на одно колено, внутренне отбиваясь от всех возможных ассоциаций, потом ещё немного наклоняется — и замирает, пока девчонка не кивнула.      

Алекса склоняет голову набок, изучая лицо перед собой несколько секунд, после чего делает два быстрых шага вперёд, немного тянется, и… в её руках камешек. Серо-коричневый такой. Грязевой кусок чего-то, что осталось после того, как пришлось побывать под завалом из камней, песка и прочих земных прелестей.     

 Всё бы ничего, но сикер был твёрдо уверен, что избавился от всех следов сегодняшней проклятой пыльной миссии. Судя по всему, ухмыляющаяся девчонка перед ним тоже.

— Такой большой гордый сикер, а ходит с камнем совсе-ем не красного или чёрного цвета прямо на лице?

— Ты-…

— Я. Слушай, технически мы равны по возрасту, и мне со-овершенно плевать, какой ты тут грозный ходишь. А мелочи, которыми я весь день занимаюсь, сегодня спасли твою металлическую задницу от ряда сквозных ранений, любезно посланных бывшими сокомандниками. Анализ этих ситуаций потом идёт к вам же, чтобы вы же потом осторожнее были.

— Мы и РАВНЫ-…      

Камешек очень точно попал ему обратно в лоб. С громким стуком и маленькой царапинкой. Как пощёчина, только ментальная по большей части.

— Психологически, гений. Что-что, а считать я умею. Тебе лет семнадцать по-нашему. Так что я прекрасно понимаю, что ты тут себе думаешь. Успокойся и просто выдохни. Можешь с нами посмотреть на последние графики и карты, которые мы с Арси составляли последние дни. Грид, к слову, до того, как ты пришёл, именно этим и занимался.      

У неё всё ещё подрагивали руки.

Вероятно, она не была уверена до конца в его реакции и снова действовала, полагаясь на удачу. Всё или ничего. Он мог — действительно мог — вспылить сейчас, как делал это всякий раз до этого абсолютно с каждым на этой базе, и она это знала, но всё равно стоит и выжидающе смотрит.      

Странно, но тот камушек, что срикошетил от его лба, отбил всё желание спорить, и вместе с тем заставил повторно прогнать её слова в мыслях: семнадцать. Не то чтобы его когда-то оценивали; настойчивый разум сам делает собственные расчёты, и… о, она была совсем недалеко от истины.      

Когда он думал о том, что в её поведении и оценке было что-то знакомое, он был абсолютно прав — дело было в том, что они оба действительно, чёрт возьми, молоды.      

Эта мысль почему-то оказалась такой новой и странной, будто он только что очнулся после долгого сна.

— Ты… ты чего завис-то…      

А, точно. Надо реагировать хотя бы для приличия.      

Взгляд рыжей оптики фокусируется на теперь уже озадаченном выражении человечка перед собой, и почему-то ему кажется, что теперь это совсем другая девушка. «Микробинка»? «Собака»? Нет, в этих выражениях он ошибся.      

Она такая же, как он. Меньше, выглядит не так убито и хрупкая до безобразия, но такая же.

— …думаю о том, что «микробинка» звучит забавно, но вправду не подходит. Как насчёт «красного карлика»?

— Ты, чёрт возьми, неисправим, ты в курсе?..      

…То, как она говорила сложные вещи простыми словами, вправду сейчас ему напоминало озарение; что-то искрящееся, простое и понятное, и цвет красный, совсем как у него.

— Так дестрон же. Это, вроде как, моя специальность.      

…Хорошо, что она не разбирается в астрономии.