Дорога заняла достаточно времени, чтобы чувствовать себя полностью иссушенной. Сакура с тревогой изучала Селение, в котором ей предстоит в этом году сдавать свой Экзамен на Чунина. Да, она спасала себя от теплового удара медицинскими техниками, но такая жара кого угодно выведет из равновесия.

– Я тебе говорила перестать превращать свои загоны в эстетику, Лобастая? – ввинтилось в её упаднические мысли голосом подруги. – Ещё даже не началось ничего, а у тебя уже сложное выражение лица.

Розоволосая встряхнула головой, однако, она постаралась перестать хмурится. Это было сложновато, так как даже сквозь прищуренные веки умудрялась хлестать по глазам пыль. В пустыне царила непогода.

– Это моё обычное выражение лица, – пробурчала Харуно.

Одновременно с ней провыл что-то непонятное резкий порыв ветра, заставив всю делегацию из Страны Огня поплотнее укутаться в дорожные накидки.

«И как местные тут вообще живут?» – пронеслось в розоволосой голове. – «Это же ужас какой-то.»

– Чего ты там опять?! – перебила подвывания пустыни блондинка своим звонким кличем.

Идущий рядом третий член их команды вздохнул. Говорить Чоджи ничего не стал. Лишь поправил свой плащ, прикрывая растрёпанные рыжие волосы.

Харуно закатила глаза.

– Ничего! – в тон подруге ответила ирьёнин.

Чиркнула зажигалка.

– Девочки, – плечистый джонин, к удивлению Сакуры, умудрился как-то подусмирить хлёсткие порывы ветра, спокойно раскуривая свою сигарету, – мы уже в гостях. Ведите себя поприличнее.

Встрепенувшись от замечания старшего, зеленоглазая куноичи с любопытством оглянулась. Из-за мечущегося песка горизонт плохо просматривался, и сложно было сказать, далеко ли до местного скрытого селения. Шли они лишь благодаря встретившему их провожатому — мужчине в многослойных тёмных одеждах, укутанному с головы до ног.

– Так никого нет, – озвучила её мысли Яманака. – Какие гости?

Будто специально, чтобы посмеяться над наивностью гостей, вокруг заструился песок, вырисовывая пространные завихрения. Забрезжил мираж, фантасмагоричными мазками вырисовывая вместо безлюдной пустыни несколько фигур.

– Опаздываете, – прозвучал юный голос.

Среди таких же тёмных, как и их проводник, людей, выделялся парень, немногим старше самой Харуно и её одногодок. Сложно было угадать что-то большее, чем возраст. Вся фигура неизвестного скрывалась под тёмными слоями хаотично трепещущей на ветру ткани. Лицо же, почти полностью скрытое, выделялась больше лиловыми полосами и зигзагами, чем скулами или какими другими общечеловеческими чертами.

– Спешили как могли, Господин Сабаку-но, – пробасил в ответ с ухмылкой Сарутоби.

На смуглом лице встречающего растеклась приветливая улыбка. Только вот Сакуре она показалась какой-то слишком артистичной для реальной эмоции. Будто хорошо поставленной и тщательно отрепетированной.

Неозвученный вопрос застыл в воздухе, когда Харуно глянула на своих клановых сокомандников. Ино многозначительно дёрнула бровями, намекая, что этот юноша не так прост, как могло бы показаться с первого взгляда. Чоджи ободряюще улыбнулся, успокаивая своей молчаливой поддержкой.

Как оказалось, встречающая команда подловила их совсем недалеко от стен Селения, выступая больше церемониальным приветствием, чем реальной силой. Потому и выделили, в знак уважения старому союзнику, как оказалось, старшего сына Казекаге. Тот, отыграв свою роль, слащаво улыбнулся на прощание и быстро ретировался, отправляясь по каким-то своим пустынным делам.

– Щегол, – пробурчал тогда себе под нос Асума-сенсей, задумчиво звеня ключами от их командной комнаты. – Интересно, как сильно он похож на своего отца?

Подобных подробностей высшего света девушка из гражданского клана Харуно не знала. У шиноби были свои нюансы в построении взаимодействия меж кланами, странами и военными союзами. Иногда, к раздражению столиц, совсем отличные от основной политики государства. Монополизировав почти все военные функции, скрытые селения умудрились выделить себе отдельную внешнюю политику.

Пока пространные мысли беспокоили голову девушки, руки её умещали походный рюкзак подле выделенной кровати. Проверяли, выверенными движениями, мебель и стены на закладки, печати и всевозможные ловушки.

– Так, обезьянки, – темноволосый джонин расслабленно почесал бороду, ероша короткими ногтями жёсткие волосы, – из-за бури мы припозднились. Так что перед экзаменом погулять не выйдет. Завтра встаём рано. Значит…

Он обвёл взглядом стоящих перед ним ребят. Ино закатила глаза.

–... ложимся тоже рано. Выспитесь. Вам пригодится.

Асума потянулся, нащупывая в жилете извечную пачку сигарет.

– А я пока схожу кое куда.

И, кратко махнув рукой на прощание, он скрылся за створкой двери.

– Вечно он так, – заворчала Яманака, распуская хвост. – Пропадает в конце и лишнего предложения не говорит.

Наблюдая за тем, как ребята готовятся ко сну, розоволосая куноичи удержалась от комментария о том, что они и понятия не имеют, что по настоящему значит слово «пропадает» в отношении учителя. В сравнении с Какаши-сенсеем, их наставник представлял собой образчик ответственности. Разве что иногда убегал в сторону Восьмой, особенно если замечал их неподалёку. Но это ей казалось даже милым.

Возня кончилась достаточно быстро. Щёлкнул выключатель. Небольшую комнату накрыла темнота, разбавляемая тихим сопением Чоджи и, изредка, бурчанием ворочающейся Ино.

Сакуре не спалось. Она, с раздражением отмечая, как колотится в предвкушении её сердце, лежала на спине, пустым взглядом изучая укрытые сумраком стены и потолок. Прямоугольник окна, выделяющийся пятном в черноте, становился всё привлекательней.

Вздохнув, девушка скинула в раздражении с себя одеяло. Резко сев на кровати, Харуно растёрла ладонями лицо. Спать одновременно хотелось и не хотелось. Точнее — не получалось.

Она волновалась до тошноты. Сердце билось внутри грохочуще громко, как одинокая картофелина в пустом ведре, отдавая в голове таким же раздражающим дребезжанием.

Глубоко вздохнув, она села, скидывая ступни на пол. Холодные доски разогнали мурашки, что быстро поднялись от жилистых лодыжек к бёдрам. Забираясь под мятую безразмерную футболку, что служила этой поездке в качестве спального комплекта.

Поёжившись, юная куноичи обняла себя руками.

«Надо проветриться,» – подумала она, сдёргивая с кровати шерстяной плед. – «Или меня сейчас стошнит.»

Благо, окно было недалеко.

Лёгким движением, рефлекторно открывая защитную печать, девушка выскользнула наружу. Она не была глупой, так что болтаться по улицам чужого селения не планировала. Ей было необходимо лишь поймать лицом ночной воздух и, быть может, найти очертания знакомых созвездий.

Крыша выделенного им дома казалась ледяной под босыми ступнями.

«Надо было прихватить сандалии,» – промелькнуло у Харуно в голове, когда, озябнув, она рефлекторно поджала пальцы на ногах.

Однако, сильно углубиться в эту мысль она не успела.

– Возвращайся обратно, – знакомый голос застал её врасплох. – Не положено покидать комнаты по ночам. Мы в Суне.

Вскинув голову, Сакура увидела знакомую фарфоровую маску. Торуне, как обычно, звучал сдержанно и спокойно. Разве что серьёзности прибавилось в сравнении с их предыдущими встречами.

– Мне душно, – нашлась девушка, поплотней укутываясь в плед.

Ей бы хотелось сказать, что он «понимающе улыбнулся», «изогнул иронично бровь» или даже «закатил устало глаза». Но, как обычно, лицо его оставалось недоступным. Однако, ей показалось, как оперативник кратко вздохнул.

– Волнуешься? – его вопрос вышел неожиданным.

Пожалуй, она ожидала лёгкого выговора и приказа спуститься обратно в кровать. Но оказалась приятно удивлена.

Девушка задрала голову, ощущая как изменяют своё положение шейные позвонки от этого движения. Натягивается кожа на горле, чуть надавливая на сочленения мышц и кадык.

Наверху и правда были звёзды. Мириада. Россыпь. Будто кто-то неаккуратный рассыпал мешок риса на землю.

– Да, – выдохнула она тихо.

Хоть эта эмоция от генина и была ожидаема, но признаваться ей было ужасно неловко. Вроде как полагается рваться в бой, излучать уверенность и жажду показать селение с лучшей стороны. А ей было до дрожи в коленках страшно.

Скрипнула кожа. Абураме, тоже поднявший взгляд на небо, сложил руки за спиной, сцепляя кисти в замок. То, что он специально позволил себя услышать, заставило Сакуру улыбнуться. У шиноби есть свои маленькие жесты, что помогают почувствовать себя уютно.

Они стояли так какое-то время. Просто молчали рядом.

«Он мог бы зачитать заезженный монолог, что всё будет хорошо,» – думала медленно девушка, – «но не стал. Так даже лучше.»

Эта тишина успокаивала своей иллюзорностью. Пожалуй, такой магией обладают некоторые бессонные ночи. Особенно если ты не один.

– Пусть корни твои / Покрепче держит земля. / Она не песок.

Удивлённо моргнув, куноичи опустила взгляд на своего соседа по крыше. Абураме вздохнул, тоже поворачиваясь своей фарфоровой маской к ней.

– Что оно значит? – озадаченная, уточнила Сакура.

Она никогда не была сильна в классической литературе. Тем более — в поэзии.

Торуне прочистил горло, тихо откашлявшись.

– Что-то, – сказал он многозначительно, ничего не проясняя. – Это экспромт.

Не удержавшись, Харуно хихикнула. Ситуация была настолько сюрреалистичная, что суетливые мысли как ветром сдуло. Оперативник АНБУ выдумывает ей на ходу хайку посередине ночи.

Внутри у девушки разлилось тепло, выплёскиваясь алыми мазками на скулы и кончики ушей.

– Красиво, – не сопротивляясь рвущейся наружу улыбке, сказала она.

Парень кивнул. В этот момент было невероятно жаль, что на нем надета эта маска.

Снова скрипнула кожа и руки, как и полагается человеку на службе, заняли более удобное для ниндзя положение — на подсумках.

– Иди спать, – повторился Торуне.

Кажется, несмотря на ночной холод пустыни и ледяной ветер, Сакура согрелась. Сердце колотилось, а ладони будто потели.

– Угу, – только и смогла выдавить она, опуская взгляд.

Сложно было не оглянуться на фигуру юноши, возвращаясь обратно в комнату. Но она справилась.

* * *

– Сакура! – голос Ино собрал в себе столько эмоций, что сложно было определиться, что именно она вкладывает в своё восклицание.

Розоволосая куноичи чуть дёрнула плечом. Она только что закончила вскрывать крайне занятную печать, не дающую им выйти, и до сих пор оставалась под впечатлением. Была благодарна, что подруга дотерпела и не прервала её во время решения загадки первого тура. Крайне интересной, между прочим!

– Что? – вытерев руки о свой медицинский фартук, Харуно обернулась.

Помещение, в котором была запечатана их команда, наполнилось свежим воздухом, что поступал через раскрытую дверь. Пожалуй, суновская задачка была сложнее, чем коноховский экзамен в кабинете Академии. Здесь, каждой команде, требовалось разгадать шифр от замка, найдя подсказки в комнате, где их заперли. Сакура могла, не без гордости, отметить, что ребятам повезло, что она была с ними. Задачки базировались на старых ядах, поэтично обыгрывая формулы в виде рифмованных строчек одного классического поэта Ветра. А она, по забавному совпадению, не только изучала химию, но и зачитывалась старыми стихами в своей книжке с золотистым тиснением. От того чувство триумфа было слаще.

– Ты же в курсе, – Яманака хоть и пыталась изобразить ворчливость, но не могла скрыть восхищения, – что первый этап всегда про «хитрость» и «сообразительность»? Не про чудо, чтобы в команде оказался гений. Вероятность второго, обычно, крайне мала.

Чоджи, что одним рывком легко отодвинул тяжёлую каменную дверь, фыркнул. Что неудивительно. Не Десятой команде шутить про редкость гениев.

Однако, розоволосая веселья подруги не разделяла. Наоборот, девушка удивлённо вскинула брови, замирая в нерешительности. Зелёные глаза встретились с голубыми. На это уже Ино удивлённо изогнула свою золотистую бровь.

– … да ты шутишь, – выдохнула наследница клана менталистов.

Не смотря на своё замешательство, девушки всё-таки сдвинулись с места. Акимичи, спокойный и уверенный, выступал в их команде своеобразным ориентиром, за которым они следовали.

– Ну, – размяв пальцы, начала медик, – на прошлом экзамене я же тоже всё решила. Разве не полезней быть умным, чем жульничать? Не всегда получится украсть информацию.

Светлый коридор из песчаника казался однообразным. Обычный человек тут мог легко заблудиться. Но команда юных шиноби следовала к скоплению чакры, что обозначало место сбора таких же успешных ребят, как они.

– Я тебя сейчас ударю, – ровным голосом ответила Яманака.

– Ино, – голос Чоджи был наполнен укором, который, казалось, мог заставить и нукенина почувствовать себя неловко.

– Что? – встрепенулась блондинка. – Я не по голове! Самое ценное останется нетронутым!

Сакура цыкнула, пряча улыбку. Динамика команды Асумы-сенсея казалась ей очаровательной. Она, с малого детства знакомая с Ино, и так часто общалась с ребятами. Пусть Шикамару и Чоджи не были для неё так же близки, как светловолосая подруга, парни оставались неплохими друзьями и старыми знакомыми.

И вот сейчас, с улыбкой, Харуно наблюдала как технично Акимичи достал откуда-то из-за пазухи свёрток с онигири.

– Есть со сливой, натто или водорослями, – разворачивая бумагу, отчитался рыжий юноша. – Ино, тебе сладкие?

Девушка поджала губы, очевидно, внутренне сопротивляясь. Сидящая, по неизвестным для Сакуры причинам, на диетах, Яманака иногда бывала раздражительна. Очевидно, от голода. Однако, её друг лёгко нивелировал это раздражение своими, казалось, бесконечными запасами еды.

– С натто, – голос блондинки отдавал сомнением, но хватка пальцев на рисовом треугольнике была техничной и крепкой. Как и последующий укус.

Сакура улыбнулась.

– Ты же любишь сливы? – тем временем Чоджи протянул её порцию перекуса.

Кивнув, медик с благодарностью приняла онигири. Они несколько часов провели за закрытыми дверями, так что это было совсем не лишним. Тем более, доесть они успели до того, как вошли в просторное светлое помещение, наполненное самыми разными людьми.

– Интересно, – вполголоса отметила блондинка, вытирая пальцы о припасённый в подсумке платок, – как много команд пройдёт первый этап?

Вопрос, видимо, был риторическим. Так как ответов девушка не ждала. Вероятно, это был её способ справиться с накатывающим волнением — бросать тут и там язвительные ремарки.

Однако, незнакомый голос взял на себя смелость этот вопрос услышать и взять во внимание.

– Надеюсь, – бархатный баритон звучал плавно, – немного. Я лично составлял печати для него, чтобы отсеять большую часть.

Троица резко обернулась. Взволнованные тем, как к ним бесшумно удалось подкрасться, генины ощутили лёгкий испуг. Он превратился в настороженность, когда они увидели говорившего. Мужчина в пустынных одеждах, дорогих и шёлковых, расшитых по рукавам алыми скорпионами. Его пронзительный золотистый взгляд напоминал иголку энтомолога, что прокалывала хрупкий хитин насекомых, достойных внимания. Яркие, буквально кровавые, вьющиеся волосы лежали чуть хаотично, редкими прядями выглядывая из-под традиционного платка.

Сакура была в растерянности, но её друзья вытянулись по струнке и вежливо поклонились.

– Господин Акасуна-но, – голос Чоджи, звучащий секунды назад легко и расслабленно, отдавал незнакомой прежде церемониальностью, – честь встретиться с вами.

Спешно Харуно повторила их жест, осознавая статус этого человека. Искренне надеясь, что её непросвещённость никак не могла его оскорбить. Но, в любом случае, откуда ей знать, как выглядит культовый марионеточник Песка?

Сасори кратко взмахнул рукой, этим высокомерным жестом будто отмахиваясь от ненужных ему приветствий.

– Я подошёл не к вам, – смуглое лицо было обращено к куноичи из бывшего клана столичных самураев, – а к единственному человеку, что решил мою загадку. Девочка, расскажешь, как ты поняла в чём смысл?

Голос его лился патокой.

«Какие сладкие речи,» – отметила взволнованная Сакура про себя. – «Наверно, зря я так выделилась. Что он хочет?»

Ей потребовалось усилие, чтобы не отобразить внутреннюю панику на своём лице. Радовало то, что она не одна в этой встрече. Рядом есть те, кто может пихнуть её локтём под рёбра, если она умудрится ляпнуть что-то не то.

– Просто удача, – пролепетала она, ощущая, как холодеют кончики пальцев, – Господин.

Лёгкий шорох одежды, и Сасори делает шаг к ней ближе. Однако, собираясь что-то сказать, он внезапно прерывается. Мягкая улыбка слетает с его лица, сменяясь гримасой раздражения. Рука, вместе с крылом расшитого рукава, отмахивается от чего-то. Этим же рукавом марионеточник брезгливо прикрывает рот и нос.

– Как мерзко, – сладость его голоса растворилась и пропала, оставляя лишь яд-яд-яд. – Тащить поганый рой в наши пески.

И только сейчас Харуно замечает небольшого жучка, что нарезает круги подле их троицы. Кикайчу. Девушка успела научиться отличать этих созданий от обычных мух да комаров.

На брошенную ремарку она злится и хмурится, собираясь внутренне. Девушка догадывается, чей это надзор и присмотр.

– Это не противней, чем таксидермия, – резко отвечает розоволосая, прежде чем успевает остановить этот порыв.

Ино, кажется, давится воздухом. Но Сасори на это лишь щурится, сосредотачиваясь на ней ещё сильнее.

– Откуда такая дерзость, девочка? – шёпот его змеиный, тихий. Интересующийся.

– Формалином пахнет, – распрямив демонстративно плечи, храбрится медик. – Спешили?

Марионеточник цыкает, закатывая глаза. Без единого нового слова он разворачивается на пятках и покидает их. Будто резко теряет интерес, не считая достойными своего внимания.

Ребята в этот раз молчат, не рискуя задавать даже риторических вопросов. Но многозначительный взгляд Яманака, брошенный на подругу, обещает долгий разговор с выговором этим вечером. Чоджи лишь ободряюще кладёт руку на плечо.

Настороженная Сакура косится в дальний угол помещения. Там стоят местные. Перешёптываются. Приглядываются. Подмечают.

Ей не по себе, так как она нет-нет, да отмечает внимание аловолосого марионеточника. Пусть и наполненное чем-то неприятным.

И не его одного.

Рядом с Сасори стоит парень в чёрном. Тот самый, с лиловой раскраской на лице. Что встречал их у ворот селения.

Их взгляды единственный раз случайно пересекаются и он ей весело улыбается.

«У людей вокруг меня навязчивая идея прятать лица,» – думает опасливо Харуно, окончательно отворачиваясь от злосчастного угла. – «А может, это я слишком открыта?»

Первый этап и правда проходит меньше половины команд. Меньше конкурентов в дальнейшем.

Но теперь девушку стал волновать не только Экзамен. Вспоминая давние слова Торуне, она задумчива.

Суна и правда оказалась ядовитой.