Час был поздний, в окно барабанил дождь, а Уильям стоял посреди своего пустого класса со свечой в качестве компаньона. К утру дождь должен был превратиться в снег, и он был полон решимости еще раз насладиться этим сезоном до официального перехода к зиме. Его наименее любимое время года.
Ему не очень нравились такие короткие дни. Не хотел он оставаться наедине со своими мыслями. Именно по этой причине он почувствовал облегчение, когда услышал, как позади него открылась дверь.
На мгновение в комнате воцарилась тишина, прерываемая потрескиванием свечи и едва слышным дыханием профессора. Полумрак вокруг придавал происходящему оттенок таинственности. Предвкушение было почти осязаемым. Через некоторое время послышались легкие, почти кошачьи шаги.
Тихий скрип пола нарушил это неловкое молчание. Гость сделал еще несколько шагов, прежде чем остановиться у него за спиной. Но теперь чисто инстинктивно стало ясно, кто это. Шерлок усмехнулся, осознав, что его присутствие было обнаружено через несколько секунд. Он бодро нарушил тишину своим голосом:
— Добрый вечер, Лиам.
Его голова дернулась через плечо, подтверждая, что инстинкты его не подвели, Шерлок действительно с легкостью подкрался к нему. Для большинства людей этого было бы достаточно, чтобы напугать их. Этого, безусловно, было достаточно, чтобы сердце Уильяма учащенно забилось в груди.
Не то чтобы он собирался показывать это.
Лицо Уильяма оставалось неподвижным, как у статуи, маска, которая требовала больше усилий, чем большинство могло бы подумать. Его глаза, однако, были другим делом. Они показали все чувства, которые вызвали в нем слова Шерлока, несмотря на все усилия Уильяма скрыть их.
Детектив тихо фыркнул, мысленно похвалив его самообладание. Было действительно похвально, насколько профессор контролировал себя при виде него. На лице перед ним не было никаких эмоций, как у фарфоровой куклы. Но он знал, что все это было одной большой ложью. В алых глазах он увидел восхитительный огонь. Он любил свои эмоции и принимал их безоговорочно, без утайки.
Ему не было смысла прятаться. Шерлок сделал несколько широких шагов, теперь совсем рядом с ним. Видит бог, он скучал по нему. И это чувство было взаимным. Он нежно обнял его, слабо улыбаясь.
Глаза Уильяма закрылись в тот момент, когда он почувствовал теплые, знакомые объятия Шерлока. Он был полностью захвачен моментом, и его маска разбилась вдребезги, лицо под ней выглядело очень живым и очень человечным. Уже не кукла, а нечто большее. Он хотел остаться таким навсегда. Таким теплым и довольным.
Руки Уильяма обвились вокруг шеи Шерлока. Хватка, не крепкая, но такая, которая говорила, что он хочет, чтобы Шерлок был здесь. Хотел, чтобы он остался.
И Шерлок остался. Он всегда оставался на его стороне, каким бы неправильным это ни было. Хотя он полностью осознавал, что их отношения были по большей части одним большим секретом, он не хотел прерывать все это.
На самом деле, его не волновало, что о нем подумают люди. Он никогда не думал об этом. Детектив слегка наклонил голову, восхищаясь красотой своего любимого профессора. Какая интересная роль и какие интересные обстоятельства. Им приходится скрывать все, что происходит между ними. И все же он не стыдился своих чувств. Он обхватил его лицо ладонями, ощущая тепло чужой кожи. Нежно, слишком сладко.
Он начал целовать его лицо, не пропуская ни единой частички. Как сильно он любил его, хотя и ошибочно.
Уильям был потерян в ощущении руки Шерлока на своем лице, пальцев, задержавшихся на линии подбородка. Казалось, что всё, что они делали до этого, вся его жизнь, предшествовавшая этому моменту, стоило того. Какое это имело значение, что мир думал о нем или о двух мужчинах, проявляющих привязанность друг к другу?
Его губы приоткрылись под шквалом поцелуев Шерлока, язык прошелся по губам детектива, пробуя его вкус как мед. Он закрыл глаза, его разум отключился от всех рациональных мыслей. Вместо этого он сосредоточился на этих украденных ощущениях и почувствовал себя более чем завершенным.
Как легко было бы рассказать всем о своих чувствах. Это было бы верхом глупости, и все же...
— Я скучал по тебе.
Он не совсем это хотел сказать, он не собирался этого делать, но так оно и было. Он говорил, не подумав, его слова выдавали эмоции, которые его разум изо всех сил пытался скрыть от мира. Он чувствовал себя незащищенным, но не в уязвимом смысле. Скорее в свободном смысле. Каждый дюйм его кожи был пропитан нежностью детектива, и если дыхание Уильяма стало прерывистым, то, несомненно, от этого проявления страсти.
Когда Шерлок в конце концов перестал целовать его, Уильям положил голову детективу на плечо, его глаза, хотя и оставались закрытыми, наполнились влагой. Он ни о чем из этого не сожалел, но не мог отрицать стыда, который съедал его изнутри.
Горячие поцелуи Шерлока были подобны сладкому лекарству, вливаемому в него. Заживляющему каждую рану и облегчающему каждую боль. Было так много боли, которую он хотел забыть. Но нет. Он не мог позволить этому уйти. Он не мог.
Шерлок невесомо поцеловал его в макушку, тихо шепча:
— Всё хорошо... я здесь, я рядом.
И детектив позволил ему выплакать всю ту боль и стыд, который копился в нём. Эти чувства были приятными, исцеляющими, но такими запретными. Уильям боялся, очень сильно, что его будут ненавидеть за эти... эмоции. Он не знал, правда, как сказал бы братьям и команде, что любит своего соперника (который только притворяется им).
В этом мире нельзя любить так, как он любит. Ради него, думал он, смотря в лазурные глаза, он сжёг бы себя. Но пока что он мог только доверить своё хрупкое сердце ему. Хрусталь, только не разбился бы.
Но как же, думал он постоянно, испытывая томления в ночи, мог любить его детектив. Разве мог он быть его второй половинкой, когда он, живущий под чужим именем, неполноценный? Он ненавидел себя за всё это. На самом деле, он не смог бы в точности описать, что именно он ненавидит больше всего. Он крепче вцепился в него, мелко дрожа от слез.
Неполноценный человек он.