Когда дождь заканчивается

Шёл дождь и, несмотря на летнюю пору, влажный холод пробирал до костей. На небе угрожающе сверкнула молния, затем грянул гром, он разошелся по чёрным тучам. Непогода усиливалась — ветер рвал и метал, гнул ветви деревьев, срывал капюшон и бил по лицу крупными каплями. Словно матушка-природа собрала в ладони горсть праведного гнева и со всей силы швырнула его на головы прохожих. О, да, пусть жители равнодушного города страдают всё больше, она сказала — больше! Буря срывала баннеры с фасадов, как безумная актриса в истерике, и переполняла дороги водой, создавая грязные реки. Страшно!

Накаджима Ацуши спешил домой — на работе опять задержали. Ему хотелось одного: добраться до кровати, упасть носом в подушку и забыться крепким сном без сновидений. Каждой клеточкой тела юноша ощущал, насколько ему необходим отдых— закрыть глаза и провалиться в пустоту. Юноша перешёл на бег, и почувствовал как неприятно промокли кеды, сейчас они напоминали лягушачьи ласты. Зонт он конечно же забыл дома! Ацуши никогда не блистал хорошей памятью, и частенько это выходило боком.

Ничего, осталось немного — утешал он себя. Капельку потерпеть — и дома! Капельку… Как иронично, учитывая, как он промок. Холодные ручейки всё текли и текли по волосам, прямо за шиворот! Бр-р-р… Юноша надеяться, что хотя бы содержимое его рюкзака не слишком промокло — будет жаль, если книгу, которой он так увлекся, уже не спасти! Ацуши-то высохнет, а вот понравившееся произведение будет испорчено… Вот чëрт, он же вчера специально наклеил на холодильник ядерно-желтый стикер: «ВОЗЬМИ ЗОНТ! ОН В КОРИДОРЕ!».

И что в итоге? Забыл!

А за книгу ужасно обидно… Нужно успокоиться и не думать об этом, не расстраиваться заранее. Что за дурацкая привычка — распускать нюни по поводу из без, ведь ещё даже не заглянул в рюкзак и не убедился в произошедшем. Пора избавляться от этой манеры, не маленький!

«Ура, вот и нужный подъезд. Осталось только найти ключи!» – Юноша подбежал к двери, пошарил по карманам джинс, промокших настолько, что их голубой цвет потемнел до глухого синего оттенка. Где ключи? Ацуши опешил от неприятной догадки. Он вновь ощупал карманы и неловко потоптался под навесом, совсем не спасавшим от дождя — будто подъезд построили только для красоты! Юноша скинул с плеч рюкзак, посмотрел и в нём – книга промокла, казалось, ей совсем плохо… Как и самому Ацуши, ведь он все-таки потерял ключи. 

— Да вы шутите…

Отчаяние накатило широкой волной и тревожно застучало сердце. Да это вообще нормально — собирать неприятности с такой скоростью? Что же теперь делать?

А дождь всё колотил по лицу крупными каплями, и заканчиваться совсем не собирался. Выбора не было, Ацуши вздохнул и, поправив капюшон светлой толстовки, поплëлся куда глаза глядят, даже лужи обходить перестал. До ближайшего магазина далековато, но ему было всё равно: настроение хуже некуда, и вот-вот с дождём смешаются злые слëзы. Ацуши не видел ничего плохого в том, чтобы поплакать, выплеснуть накопленные эмоции. Поэтому он громко шмыгнул носом и…

— Эй, Тигр, тебе нравится мокнуть под дождём? Новое хобби? — неожиданно прозвучало позади.

Ацуши вздрогнул и, оглянувшись, невольно улыбнулся. Перед ним стоял высокий брюнет в классическом чёрном костюме – неброско и элегантно. Не позабыл молодой человек про свой фирменный аксессуар, выделявший его среди многих – белый шёлковый платок, он был аккуратно повязан на шее в версальском стиле. Взгляд тёмных, глубоких глаз вопросительно остановился на лице Ацуши, видимо, в поисках ответа: какого чёрта он гуляет под дождём и не прячется, как все нормальные люди?

— Акутагава, привет. Рад тебя видеть.

Юноша не врал. Несмотря на непогоду, а также неприятность с ключами, он испытал прилив тепла, словно лучик солнца притронулся к щеке и поцеловал с золотой нежностью. А еще Акутагава держал над головой большущий тёмный зонт, загородив его от этого бесконечного дождя. 

— Мне кажется или твой дом в другой стороне? — хоть Акутагава оставался спокойным,  Ацуши все-таки уловил в его голосе нотки удивления и раздражения. 

— Я… Ну, это, я ключи потерял… — невольно замялся он. 

Собеседник, кажется, не слишком удивился и спустя пару секунд усмехнулся: 

— Допустим, тигр, допустим. Продолжим стоять под дождём или уже пойдём? 

— Куда?

Рюноске не ответил. Он сейчас закатил глаза или на фоне неприятных событий просто показалось? Акутагава направился в противоположную сторону от дома, прямиком к центру города. Ацуши ничего не оставалось делать, как побежать вслед за зонтом: после такой удачи мокнуть совсем перехотелось. Шли молча, хоть Ацуши и подмывало спросить, что неожиданный спаситель здесь вообще забыл. Прогуливался в эту чудесную погоду, раз даже шоппер с собой прихватил? С каждой секундой вопросов становилось всё больше, но ни один из них не был озвучен. Юноша лишь повторно шмыгнул носом и убрал за ухо влажную прядь. Любопытно, под дождем его белые волосы приобрели грязно-серый оттенок, а может, напротив, совсем не изменились? Зеркала с собой, к сожалению,  не было, чтобы проверить. Постойте, а почему он вообще задумался про свой внешний вид, о котором никогда не беспокоился? Вероятно, все дело в Акутагаве: он шел рядом, такой красивый, одетый с иголочки, и ничего преступного не было в том, чтобы просто соответствовать. Стиль – это залог статуса, строгой осанки и красивого лица. При таких мыслях уже и не заплачешь – слëзы сами высохли, но вот желание согреться и наконец, отыскать ключи — никуда не делось! Надежда, что они лежали где-то на дне рюкзака, ещё тлела, помахивая мышиным хвостиком в уголках сознания. 

— Тигр, ты куда пошёл? — вопрос Акутагавы прозвучал со сдержанным упрёком – даже обвинял он как-то стильно, в чëм секрет? На макушку опять пролился дождь, одним махом, как из огромной жестяной лейки.

Ацуши обернулся. Его недружелюбный собеседник уже стоял под козырьком небольшой кофейни, с наигранным вниманием взглянув на наручные часы. Медлить парень не стал и быстро прошмыгнул внутрь вместе с Рюноске.

Тепло разом накрыло со всех сторон плюшевым пледом, а запах выпечки с корицей напомнил Ацуши, как сильно он проголодался. За весь день успел только быстро позавтракать и не было времени даже чаю хлебнуть — он остался на рабочем столе, всеми забытый. Опустив мысли про незавидную участь напитка, юноша, наконец, осмотрелся. 

Сам интерьер представлял из себя заботливый лофт — если так можно выразиться о дизайне. Царило приглушенное освещение, погружая обитателей кафе в домашнее тепло, а кирпичные стены и мягкие сидения в кремовой обивке только усиливали эффект. Пока Ацуши любовался, всей душой впитывая ламповость, Акутагава отложил зонт, коротко кивнул персоналу и прошел через оживленный зал: люди прятались от дождя за стаканчиком латте с мятным сиропом или потягивал классический американо, листая социальные сети. Акутагава выбрал хорошее место, только вот одна неприятность маячила, как назойливое насекомое — у Ацуши не было свободных денег на кофе. Середина месяца, нужно дожить до зарплаты — о, позорище какое! «Ладно, без паники, – обнадëжил он сам себя, – посижу без заказа». 

Акутагава тем временем остановился у круглого столика в уголке, поближе к ярким цветам и подальше от людей, и расположился на мягком стуле. Ацуши поспешил за ним и молча сел напротив. Что же делать дальше, с чего начать разговор? Акутагава - непростой собеседник, абы чем его не заинтересовать. В процессе выбора интересной темы Ацуши вытащил книгу из своего серого рюкзака и с трепетом опустил на стол.

— Не повезло ей, — прокомментировал Рюноске с легким сочувствием.

Ацуши с размахом опустил голову на стол. Силу он не рассчитал, громко ойкнув от боли. Что за день такой…

— Высохнет, чего так переживать?

— Да, но страницы останутся помятыми. И обложка мягкая, ей точно конец, — жалобно ответил тот, не поднимая головы.

— Но разве ты перестанешь её читать?

— Конечно, нет.

— Тогда не драматизируй: книга цела, её можно дочитать, раз она тебе так понравилась, — голос Акутагавы прозвучал совсем близко, также носа коснулся запах тонкого парфюма. Видимо, Рюноске подался вперёд, чтобы прочесть название.

— Чем зацепила?

Юноша немного удивился вопросу — неужто Акутагаве и правда интересно, но ответил, и с каждым его словом тепло благодарного читателя обволакивало душу.

— Интересный сюжет, красивый стиль. Он наполнен такими яркими эмоциями, что сам невольно оказываешься в центре событий, на месте главного героя! Вместе с ним не хочешь связываться с тёмной стороной этого мира, но вопреки всему тебя затягивает всё глубже, глубже, как в страшное болото! И единственное, чего тебе хочется — это выйти сухим из воды, выжить. Ты переживаешь, трепещешь, а ещё… 

Да, при многократном прочтении Ацуши действительно ощущал себя в незавидной шкуре персонажа: его глазами он смотрел в огромное зеркало, покрытое золотом, поправлял дорогущий пиджак и с хитрецой подмигивал отражению, задаваясь одним-единственным вопросом: «А оно мне надо?». Ацуши сам не заметил, как начал активно жестикулировать, повышать голос – то бурлили эмоции, ведь нашёлся внимательный слушатель, можно поделиться впечатлениями! Акутагава не проронил ни слова, лишь неотрывно смотрел на Ацуши да так долго, что у него промелькнула шальная мысль –  залюбовался. Юноша сразу замолчал, опустив взгляд. Уши покраснели и запылали, как при сильном жаре. 

Захотелось быстро сменить тему, что-то выдумать и сказать, но – вот удача, подошла официантка, облаченная в аккуратное бежевое платье в тон интерьера. Девушка приветливо улыбнулась и поставила на стол чашку капучино напротив Ацуши и стаканчик американо для Рюноске. Также на столе появились две разноцветные тарелочки с круассанами. Пахли они великолепно – воздушное тесто, только-только из печи. Юноша проглотил слюну, но ни к чему не притронулся. 

— Так и будешь любоваться? Или ты научишься есть как-то по-другому? — Акутагава неспешно глотнул из стаканчика свой крепкий напиток. 

— Я же ничего не заказывал.

— Тигр, — кажется, Рюноске начинал терять терпение, — хватит капризничать. Я угощаю.

Это он капризничает? Он? Серьёзно? Ацуши хотел возразить, отказаться или промолчать – хоть как-то отреагировать, но красноречивый взгляд собеседника опередил все решения: «А ну ешь этот круассан, упёртое существо, иначе… ». И Ацуши начал уплетать угощение. Он не слишком сопротивлялся, ведь так хотелось есть, а кофе с любимым мятно-шоколадным сиропом был невероятен, настоящий нектар богов! То есть, получается, Акутагава уже запомнил его вкусовые предпочтения? Когда успел? Пока Ацуши размышлял над этим вопросом, он умял круассан да так быстро, что тарелка вмиг опустела – не осталось ни крошки! К огромному удивлению юноши, Акутагава придвинул свою нетронутую порцию.

– Зачем?

— Я не голоден, угощайся. 

— Но…

Акутага цокнул языком, и Ацущи показалось, что стаканчик сейчас сомнëтся в гармошку – насколько сильно его сжали бледные пальцы. Именно поэтому круассан с малиновым джемом был съеден самым голодным работником в мире: сказано – сделано в лучшем виде. В поедании десертов тигру не было равных!  

* * *

Нашёл ли Ацуши ключи по итогу? Ещё бы, после неожиданного и вкусного ужина он аккуратно выложил содержимое рюкзака прямо на стол. А ключи просто-напросто лежали в боковом кармане. Лежали и ждали звёздного часа, когда Ацуши додумается их отыскать. Но до него, конечно, не дошло, поэтому они сами вывалились на стол, издевательски звякнув.

— Вот видишь, а ты переживал, — мягко прокомментировал Акутагава, когда они вышли из кофейни и направились к дому Ацуши. Дождь уже закончился, оставалось огибать самые глубокие лужи, чтобы благополучно в них не утонуть. Хорошо, что улица была практически пуста, ведь так намного проще позориться. Перед Акутагавой нестрашно – он многое повидал и вряд ли бы удивился: просто молча достал бы спасательный круг из ниоткуда и прицельно бросил в утопающего. Чтобы наверняка. 

— Ох, спасибо, конечно, за кофе... – Ацуши прервал уже порядком надоевшее молчание - собеседники на уровне королевской охраны, ей-богу. – Я переведу нужную сумму позже, просто сейчас…

— Тигр, ты совсем дурак или притворяешься? Я угостил потому, что захотел — и всё. Смотри лучше под ноги.

И точка. Если подумать, Акутагава всегда был таким – лаконичным, местами грубоватым, но почему-то именно после его слов и уж тем более поступков многое становилось понятным. Рюноске словно раскладывал всё по полочкам, разбирал, казалось бы, сложные вопросы и беспощадно выкидывал лишнее в ментальную мусорку. В такие моменты Ацуши верил в себя, понимал, что способен горы свернуть – и это было прекрасно. 

— Тигр, ты ключи не потерял?

Надо же, задумался, не заметив, как оказались у подъезда. Бывает же – как закопаешься в мыслях, как в рыхлой земле, так и позабудешь про реальность. А вопрос ничуть не обидел, ведь он не таил в себе злостной иронии – оба прекрасно знали, что Ацуши мог за минуту из ничего создать грандиозную проблему, а то и несколько: например, обронить ключи в ближайшую лужу и не обратить на это никакого внимания. Талант. Но сейчас обошлось, Накаджима не сдержал светлой улыбки, звякнув связкой. Акутагава же взглянул теплее обычного и совершенно неожиданно протянул чёрный шоппер. 

— Держи. Это тебе.

Ацуши захлопал глазами, Дазай иногда подшучивал, что в моменты удивления они напоминали яркие блюдца, и поспешно заглянул внутрь. Удивление было настолько сильным, что не передать никакими словами – внутри лежала упаковка любимого овсяного печенья, того самого – с кусочками молочного шоколада, нежно тающего на кончике языка! Получается, Рюноске изначально принёс этот милый подарок, когда «неожиданно» столкнулись у подъезда? Серьёзно? 

– П-подожди! – Ацуши поспешно нагнал брюнета: тот, видимо, собирался уже отправиться по своим делам. – Вот ты никогда ничего не поясняешь, а только делаешь, поэтому скажу я...  

Ацуши глубоко выдохнул, собираясь с мыслями, они как стайки рыб – разом бросились врассыпную, и продолжил: 

– Во-первых, спасибо, мне так приятно, что не нахожу слов! А во-вторых, предлагаю сейчас же подняться ко мне и угоститься печенюшками! Возражений не приму, ты меня понял? Считай это благодарностью. 

– Но этого недостаточно для благодарности, ты же понимаешь. 

– В каком смысле? Про перевод я уже сказал, что... – Ацуши ярко ощутил приступ укора. И правда, угостить человека его же подарком – это очень легкомысленный жест. Надо преподнести Рюноске то, что нравится именно ему. Ацуши задумался – а что любит Акутагава, чем он живёт и увлекается в свободное время? Ответа не нашлось, отчего чувство стыда возросло в сотню раз, оно буквально прилипло ко всем эмоциям – не вырвать даже клещами. 

Ацуши закусил губу и хотел было спросить напрямую – выглядеть дурачком, так с размахом, но Акутагава сотворил немыслимое: посреди улицы, не обращая внимания на редких прохожих, он подошёл вплотную и, галантно наклонившись,  коснулся прохладными губами юношеского запястья. Поцелуй вышел почти невесомым, но нежности в том жесте оказалось больше, чем в романтических пьесах. Смущение накатило на Ацуши такими буйными волнами, что он застыл на месте с пульсирующим жаром на щеках – наверняка сейчас был пунцовым, как помидор. 

– Вот, теперь достаточно. Пойдём пить чай, пока опять под дождь не попали. Эй, ты меня слышишь, тигр? Как там связь с космосом? 

Несколько щелчков перед носом вывели из ступора. Ацуши вздрогнул, чуть не обронив остатки здравого смысла вместе с многострадальными ключами. 

– Д-да, пойдём... – только это и удалось выдавить: слишком сильно колотилось сердце. Показалось на секунду, что оно готово пробить рёбра и упорхнуть белой птичкой, далеко-далеко. Туда, где люди, наконец, научились выражать свои странные запутанные чувства и проявлять нежную благодарность.

*  *  * 

– Скажи, Акутагава... Тут такое дело... А кто тебя надоумил поцеловать мне руку? 

– Вычитал в какой-то английской сказке. 

– «В какой-то»? Кто ж так читает, а... 

– Тигр, у меня нет времени на чтение - я человек занятой. 

– Но этот момент всё-таки вычитал. 

– Кажется, тебе понравилось. 

– В смысле – понравилось? Я же не прекрасная принцесса в замке! 

– Хм... Как сказать. 

– Чего-о?!