Мне все равно. Но бестолковый детектив своего добился. Вместо того, чтобы работать, он хотел слушать истерики со всех сторон. И он их получил. Естественно, солировала госпожа Сноквин, с визгом требовавшая снежинок окружить её, и скорее, как можно скорее, всех Снежных мужчин (охрану в доме), собраться прямо здесь. О Кае она, конечно же, не думала. Никто ни о ком не думал, но это мне безразлично.

Господа Трифат звучали, но только звучали, твердо:

— Ты уверен в этом?

Мне все равно. Но зачем паниковать, пока никто не уверен? Я думала, только нашей дуре это доставляет удовольствие, какого мужчины не хотят ей дать.

— Уверен. Мистер Стамп собрал лишь причастных, а теперь и нам известно, что они причастны. Значит, и мы можем узнать правду, поэтому… Так или иначе, опасность есть.

Мне все равно. Опасность — это не интересно. Правда — это важно. Но она не интересует здесь никого, похоже.

Я отошла от госпожи Сноквин с её паникой. Я все решила. Я должна быть с Каем, а не здесь. Но мне нужно знать.

— В таком случае, мы уезжаем, — решили господа Трифат. Госпожа Сноквин схватилась с истерикой за них.

А я подошла к детективу.

— Если ты узнаешь что-то ещё об учёных, мы с Каем будем на третьем этаже. Зайди к нам, когда закончишь здесь.

— Идёт, — безразлично кивнул он.

Я повернулась и пошла к лестнице.

Мне все равно. Шум не имеет никакого значения. Пусть уезжают, приезжают, делают все, что угодно. Меня это совсем не касается.

Есть только Кай, и то, что он хочет.

«Все равно, как».

Я вступила на лестницу.

Меня нагнали. И рука, чужая, обвилась вокруг талии.

— Уходишь?

— Я иду к Каю, — мне все равно. Я шагала дальше, вверх. — Убери руку.

— Почему? Тебе не нравится?

— Мне все равно. Но ты не Кай.

Смешок. И на ухо:

— Но и ты не Герда.

Он отпустил.

Мне все равно, но я повернулась. И остановилась. Все снова было не так: я никого не увидела.

Мне все равно. Я — Герда. Я правильная Герда. Та, которая и нужна.

Но если я не вижу того, кто был, я все ещё сломана? Быть сломанной неудобно. Но я все равно должна быть с Каем.

Я вошла в его комнату. Он все ещё сидел в постели. Он смотрел на меня, снова не так, как всегда.

— Вернулась, Герда?

— Да, Кай.

— Сними эту тряпку. Мне не нравится.

Я сорвала платье. Мне все равно, что носить. Мне все равно, даже если ничего на мне не будет.

Кай встал с постели и подошёл. Он схватил меня сзади за бедра и заставил повернуться лицом к стене. В стену и вдавил.

Мне все равно.

Он сжал и заставил разойтись в стороны мои ягодицы. Широко-широко, и тут же попытался войти.

Мне все равно. И все равно, какое отверстие он использует.

— Это может навредить тебе, Кай, если ты не используешь ничего для смазки.

— А тебе, Герда? Тебе это навредит, скажи мне?! Тебе будет больно? Тебе будет плохо?

— Нет. Мне будет все равно. Мне не бывает больно.

Мне все равно. Но он не послушал меня и все равно вошёл. Его выдох вряд ли был знаком удовольствия.

Он сжал мою грудь, так, будто хотел, чтобы она лопнула в его руках.

— Куда. Делась. Герда?!

— Я — Герда.

— Лжешь! — он дёрнул всем телом, так, что ударил мной по стене.

Мне все равно. Я не понимаю, чего он хочет. Он может навредить себе.

Он остановился.

— Значит, тебе не больно?

— Нет. Мне все равно.

— А когда мы занимаемся сексом обычно, тебе это нравится?

Мне все равно. Но Кай никогда не спрашивал меня об этом. Я думала, он все понимает.

— Зачем ты задаёшь этот вопрос? Я — робот. Мне все безразлично. Мне ничего не нравится.

— Может быть, ты любишь меня?! — он схватил меня за волосы и ударил по стене теперь только моей головой. Мне все равно. Так меня не сломать.

— Я не умею любить, Кай. Но Герда велела мне тебя любить, и я тебя люблю, — потому что она полная дура! Жалкая идиотка! Сама не знала, чего хочет, и никогда не могла быть правильной!

— А что ещё она тебе велела?

— Делать все, что ты хочешь.

— Вы обе обманули меня! Запутали! Предали! — он снова ударил моей головой об стену, и вышел так же резко, с криком.

Звякнула «молния».

Мне все равно. Но Каю никто не лгал. Никто. Никто.

Он все знал сам. Все мог видеть. Все мог слышать. И всем управлять.

Кай вышел за дверь.

И я пошла за ним. Нагнала в один миг, ведь не было причины сдерживать свою скорость.

— Куда ты идёшь, Кай?

— Я ухожу.

— Тогда я пойду с тобой, — ведь мне все равно, где быть и что делать. Но Кай — главный, и он может решать.

— Ты мне там не нужна. А раз ты делаешь все, что я скажу… Больше не бегай так быстро. Двигайся медленно, как человек! Хотя нет, ещё медленнее. Ходи, как будто по лезиям ножей, как Русалочка. Ты слышишь?!

— Я слышу, Кай, — мне все равно. Мне совсем не понятно, что происходит. — Но я тоже знаю эту сказку. Русалочка все равно бегала и танцевала. А если бы я ходила по ножам, мне бы это не мешало, потому что я не чувствую боли.

Кай остановился. Он окинул меня взглядом. Таким взглядом, от которого Сноквин задрожала бы.

— А я хочу, чтобы ты стала чувствовать боль. Я хочу, чтобы тебе было больно.

— Зачем?

— Потому что я ненавижу тебя! Тебе обидно это слышать?

— Мне все равно… — но я совсем не понимаю. Это потому, что я сломалась? — Чувств у меня тоже нет, я думала, ты знаешь.

— А я хочу, чтобы они появились! Чтобы ты почувствовала и поняла! Так что, выполняй!

Он сбежал вниз, в зал. И я — за ним, все равно.

Все равно. Я не могла исполнить его приказ, потому что у роботов не бывает чувств.

Но я не могла его отпустить.

И мне все равно, кто что думал и кто что видел.

Поднялся визг и вой.

Все равно.

Я бежала за Каем, а Кай старался бежать все быстрее.

— Кай! Кай! — не понимаю. Не понимаю. Ничего не понимаю!

Так неудобно бежать как люди. Так медленно, так сильно мешает все вокруг, и идиотские звенящие туфли!

— Кай!

Он выскочил за двери дома. Я следом.

Он перепгрыгнул ступени. Я тоже. Я протянула руку. Он отбросил её.

— Не смей идти за мной!

— Почему?! — я не узнала свой голос. Он тоже сломался, он поднялся. Все не так, не так, не так. — Я ведь правильная Герда!

— Ты вообще не Герда! Ты не нужна мне! Ты — кукла, и ты не смеешь за мной гнаться!

Тело содрогнулось. Все было не так. Я упала на колени, но как полная дура продолжала кричать и звать Кая.

— Кай! Кай! Кай!..

Как если бы это могло иметь хоть какое-то значение.

Мне все равно и не может быть по-другому.

Но почему, почему, почему?!

Ведь я точно… Все делала правильно.