Зарисовки на стекле

Ни много, ни мало, а задумываться об окружающем мире как проявлении различных видов взаимодействия я начала еще со школьной скамьи. Наверное, это было вызвано желанием отвернуться от классной доски и пялиться в окно — и без разницы, дождь за ним или солнце. Хоть я всегда была отличницей.

Или, может, это связано с эффектом, оказываемым на мой разум словами учителя касательно какого-либо события.

Так или иначе, будучи ученицей, я довольно часто отвлекалась на внешний мир, который рисовали мне школьные окна. Происходящее в это время на уроке ничуть не казалось мне скучным или бесполезным, просто, скорее всего, я так лучше запоминала и понимала то, что нам рассказывали. А рассказывали нам довольно много интересного.

И я задумывалась: а как, например, математические формулы проявляются в повседневной жизни? Есть ли какая-то взаимосвязь между синтаксисом и арифметическим действием? Правда ли, что расположение химических элементов в таблице Менделеева подчинено законам физики? Почему кружение электронов вокруг ядра напоминает тяготение менее сильных к более сильным? Ну и так далее.

Глядя в окно, наблюдаю изо дня в день почти всегда одну и ту же картину — редкие пешеходы, торопящиеся или, наоборот, неспешно бредущие по своим делам, машины, снующие по трассе или заворачивающие за угол, деревья, раскачивающиеся в такт движению ветра, квартиры и одноэтажные домики, ждущие с нетерпением возвращения своих обитателей...

Все очень обычно, вроде бы. Однако, слушая урок и прикладывая новые знания на уличную действительность, я находила что-то прямо-таки занимательное в повседневности. Часто в голове возникают вопросы: почему этот человек сегодня идет туда-то? Отчего он какой-то сгорбленный и понурый? А вот эта женщина — откуда в ее походке столько выпендрежа? Может, это связано с солнечной активностью, что за эти сутки увеличилась в несколько раз?

Вообще, с одной стороны, очень обидно, что нельзя залезть в мысли к другим людям. С другой же, я благодарна за то, что этого нельзя. Неизвестность, с которой мы сталкиваемся каждый день, даже когда встаем с кровати и идем чистить зубы, делает нашу жизнь, как мне кажется, интереснее.

Примерно так выглядела логическая цепочка, обыкновенно образующаяся в моей голове при виде улицы. И я с удовольствием отмечала для себя, что стою еще на шаг ближе к разгадке смысла жизни. Неизвестность неизвестностью, главное, чтобы через столкновение с ней и преодоление своих страхов человек научился подчинять себе самого себя и добиваться благодаря этому своей мечты. Вот ведь здорово, правда?

Довольная, что так быстро и просто все поняла, я начинала воображать: а как все сложилось бы, если бы человек знал, что или кто его подстерегает в таком-то месте и в такое-то время?

Оконное стекло, запотевшее от соприкосновения холодного зимнего уличного воздуха с теплым кабинетным, как нельзя лучше подходит для моей цели. Убедившись, что класс смотрит на учителя (в худшем случае — в телефоны, спрятавшись за учебником), а учитель смотрит на кого угодно, но только не на меня, я начинала рисовать сценки из воображаемого сюжета.

Я заметила, что очень часто, несмотря на наличие волшебства или любого другого вымысла, авторы сказочных произведений уделяют не меньшее внимание самым «приземленным» сторонам героев. Необязательно это сводится к пафосному описанию душевных страданий или радостей, это может быть и простой разговор между персонажами или еще что-нибудь, привычное всем нам. Однако в том-то и дело, что все это — взаимодействие. Того или иного вида.

Конечно же, в первую очередь, речь идет о людских отношениях. Как бы вели себя люди, если бы знали, что, договорившись о встрече в пять часов следующего вечера и разойдясь по домам, они не увидят друг друга? Откуда бы они это узнали?

Мое сознание, а следом за ним и указательный палец, начали рисовать эту сцену. Принцесса настолько хорошо овладела знаниями по физике, химии и, пожалуй, еще истории, что без труда поняла, что завтрашним зимним вечером ее возлюбленному (а он человек небогатый, кстати) не суждено сделать ей предложение руки и сердца. Он, сначала отбыв визит у короля, после сегодняшнего тайного свидания был настолько окрылен, что, сев на коня и с чудовищной силой пришпорив его на радостях, наверняка помчался бы к себе домой, не заметив идущую навстречу нищенку. Она, скорее всего, взялась бы на дороге по причине неотложного визита к королю в связи с острой нуждой в материальной помощи ее единственному больному сыну — и именно в то время, когда король сидел в своем тронном зале, не догадываясь о тайной встрече двух влюбленных. Принцесса-то ведь знала о государственных и прочих делах своего отца, поэтому выбрала наиболее подходящее для свидания время. А заболел сын, вероятно, по причине собственной глупости, когда, неудачно словив рыбу и упав в прорубь, серьезно заболел, так как на улице был мороз, а он, проныра, обожает в отсутствие матушки рыбачить в проруби. В то время у бедного населения не было средств на лекарства, и они ходили в частном порядке, пробиваясь сквозь многочисленные отказы и черствость знати, к добродушному королю, который, хоть и был главой своей страны, но в силу своего мягкого характера сильно зависел от придворных, а придворным понятное дело, это было только на руку. О сбитой женщине узнает стража, поскольку столкновение произойдет в пределах дворцовой территории, и бедного возлюбленного принцессы казнят, в лучшем случае — упекут за решетку.

Мое воображение разыгралось. Все чаще на стекле, в любом свободном уголке, появлялись новые и новые сценки, рассказывающие о включенных в общий контекст жизни событиях. Можно было сколько угодно еще найти таких причин, по которым свидание не состоится. Одна причина тянет за собой другую, и так далее.

Скоро рисунок «поплыл» — то тут, то там его пересекали тоненькие струи воды, образованной из водяного пара у поверхности оконного стекла.

Знаете, что это напомнило мне? Наверное, нить. Или даже паутину, связавшую теперь все мои картинки вместе. Я подумала: а ведь вся наша жизнь соткана из различных событий, включая самые элементарные, такие, как ежеминутный выбор. Такая паутина, на которую нанизаны все эти события, не просто носит их на себе — она соединяет их друг с другом. То, откуда начинается паутина, — ядро — это и есть первопричина всех причин.

Никто из нас по-настоящему еще не знает этой первопричины, и именно ее мы так давно стремимся узнать. Однако события, являясь частью целого, могут многое рассказать нам о свойствах паутины и даже этого ядра. Практическая польза от этого кроется, на мой взгляд, в том, чтобы сделать верный выбор.

В тот момент я поняла, почему нам в школе так много рассказывают о фактах и так мало — о причинно-следственных связях. Мой вердикт таков: затем, чтобы мы каким угодно образом, вот хоть как я, рисующая на стекле какие-то странные картинки, дошли до них своим умом. Думаю, именно поэтому учителя работают на уроках с нами таким образом, чтобы мы учились сами находить эти причины и объяснять их и классу, и самим себе. Согласитесь: ответить на вопрос «Почему?» гораздо сложнее, чем на вопросы вроде «Что? Кто? Когда? Где» и тому подобные.

Окрыленная этим неожиданным открытием, я подумала: быть может, настоящая цель образования заключается в том, чтобы дети, которые сейчас так неблагодарно возмущаются, что их пичкают знаниями и не дают развлекаться, на самом деле не знания постигли, а эти самые связи, выстроенные на основе соотнесения друг с другом полученных знаний. Наверное, именно это должно помочь ребятам не совершать непоправимых ошибок, любая из которых может на первый взгляд показаться мелочью, и в итоге не только не погибнуть по неосторожности, но и добиться в жизни чего-то очень важного и нужного.

Мой палец скребанул по стеклу, оставив на лице тайного жениха принцессы черту. Она тут же начала медленно растекаться, будто бы кровь пошла из пореза.

Наскоро стерев испорченную картинку и дождавшись, когда окно запотеет вновь, я начала рисовать тот же сюжет, но с другим исходом. Принцесса поняла, что ей следует сделать.

Если она безмозглая дура, за романтикой риска не видящая ничего вокруг, то, конечно же, отпустит возлюбленного и будет лишь томно вздыхать, глядя вслед его удаляющемуся силуэту, ярко выделяющемуся на фоне золотисто-багрового заката.

Однако если она и впрямь любит его, то скажет ему, как минимум: «Будь осторожен в дороге, не совершай глупостей», а еще лучше — предупредит о назначенном визите нищенки к королю и всем том, что может произойти, и попросит не слишком гнать коня, — тогда, возможно, ей удастся предотвратить беду. Ведь именно для этого она осваивала различные науки.

Я понимала, что сюжет условен, но видела в нем нечто очень ценное. И ведь там, за окном, сквозь паутинку струек воды, мы день изо дня наблюдаем то же, что и на стекле сейчас. Выбор за выбором, каждый день.

Засмотревшись, я не услышала адресованного мне вопроса.

— Ты, такая-то, чего молчишь? — спросил учитель.

— А? — встрепенулась я. — Можете, пожалуйста, повторить?

Учитель строго посмотрел на меня, но сказал:

— Я спрашиваю, как ты понимаешь фразу Михаила Юрьевича Лермонтова о том, что у людей от сластей «испортился желудок» и что им нужны «горькие лекарства, едкие истины»?

Я отлично помнила эту мысль из «Героя нашего времени». Она здорово запала мне в душу, потому что всегда казалась очень и очень философской. Людей никогда и ни в чем нельзя баловать, ведь к роскоши, комфорту и удобной для них правде они привыкают очень быстро, но при этом теряют способность к саморазвитию и творчеству, начинают плевать на мнение окружающих и в конце концов становятся деструктивной системой. Было бы здорово, если бы человек научился понимать, что мир создан не только для него одного, но и для тех, кто рядом с ним, и исходя из этого стремиться жить в согласии с окружающими людьми. Конечно, это нелегко, но ведь он должен учиться преодолевать свое «не могу» и «не хочу», иначе ни сам не выживет и ничего не добьется, ни другим не даст, — и обязательно задумываться о последствиях своих поступков.

Собравшись с духом, я ответила.

Не знаю, дало ли это что-нибудь моим одноклассникам, но, по крайней мере, я была удовлетворена, когда они отложили телефоны в сторону.