— Пойдём, Лизок, — он улыбался и тянул ко мне руку в кружеве.

Я подняла взгляд на него, на его улыбку и на ясные, но немного стеклянные глаза, и снова едва удержалась от слез.

Лизой меня не зовут. Я всего лишь кукла, её копия, и своего имени у меня нет. Но он давно забыл об этом, и я не смею напомнить.

— Не надо… — голос мой дрожал.

А он словно не понимал и весь его облик выдавал удивление.

— Ну чего ты? Не бойся! Я тебя защищу!

— Как Лену? — мне страшно об этом говорить. И ещё страшнее, что Лены больше нет, а это даже не её имя. Ведь она была такой же точно куклой.

По его лицу побежала тень.

— Ты же в этом сама виновата, — почти ласково и растерянно сказал он. — И продолжаешь капризничать. Нехорошо.

Я встала спешно, и узкое зелёное платье сковало меня, как нити марионетку.

— Так-то лучше. Идём со мной. Идём.

И я взяла его за руку.

***

Я знаю только один способ не сойти с ума: закрыть глаза и говорить себе, что все это только страшный сон.

Но гулко стучат мои каблуки по асфальту и крепко держит мою бледную руку его — тёмная.

Ему весело, как и всегда, он смеётся, как и всегда. Это злое веселье зверя, бегущего по следу, чтобы в следующий миг впиться зубами в шею врага…

Но враг — это хитрая, злобная лисица. Так что можно ли его винить?..

Все равно, не хочу на это смотреть. Меня трясёт и выворачивает, хотя с куклами такого не бывает.

Это все хитрость, это все подлость, это все маски. Они притворяются и облик их бывает даже беспомощным. Они кричат и бегут прочь, и падают, и закрывают лица руками, и умоляют о помощи, и тянутся ко мне, думая, что я бы могла…

Но я никого не могу спасти. Никому не могу помочь.

И красивые, прозрачно-карие глаза последний раз вспыхивают звездами от света фонаря, и тёмная, густая кровь медленно подступает к мыскам моих туфель.

Но он не позволит им запачкаться.

Подхватывает и поднимает меня на руки.

И я бы хотела ничего не видеть и не понимать, но не могу даже этого.

— Вот и все, Лизок. Больше этот злодей тебя не обидит. Никого не обидит.

— Почему… Злодеи такие красивые? — как и лисы. Как и ядовитые цветы.

— Чтобы обмануть. Только чтобы обмануть.

***

Снова я забралась в шкаф. Нигде не укрыться, и он уж точно найдёт меня, если того пожелает. Но мне нужно хотя бы ложное, хотя бы бессмысленное убежище.

Меня создали ради девочки, по имени Лиза. И это понятно. И это нормально. Ведь родители всегда делают все, чтобы защитить своих детей.

А опасность была страшная. Один раз её уже похитили, и, пускай, спасли, но поймать преступника в тот раз не вышло.

Тогда-то и появилась я. И вторая кукла, для защиты младшей сестры. Мы должны были их подменить, выманить похитителя…

И тогда же, уже для нашей защиты, появился он.

И наша создательница будто уже тогда чего-то боялась. Боялась, но молчала. Боялась, но чего-то большего, чем просто появление злодея.

Наверное, страхи её сбылись. Когда оказалось, что злодей убит, она тихо плакала, вовсе не празднуя со всеми.

А затем сказала нам обеим, шёпотом:

— Боритесь, мои девочки. Боритесь, потому что я не могу…

Мы не поняли её. Совершенно не поняли. Нам казалось, что все уже кончилось.

А теперь её нет. Её, и ложной Лены тоже.

И я не могу спросить, имела ли она в виду… Одобрила бы она?.. Правильно ли я поступлю?..

Но я уже не могу решиться отступить.