Не разочаровать

Проснуться утром, накраситься, спуститься в метро, чудом не проехать свою станцию, зайти за кофе, забежать в лифт и отработать ещё один день, зная, что в конце месяца получит копейки — всё такой пустяк. Зато хороший опыт и всегда интересные сплетни в коллективе. Зато окружение смешных коллег и голова забита работой. Это не сидеть в одиночестве дома, чувствуя, как собственный интеллект поездом катится в топи, а социальные навыки достигли своего дна. Это не вечные мысли о том, что не знаешь, что делать и с чего начать.

Теперь всё это — следующий этап, который необходимо пройти. И занося кофе в кабинет начальницы, Скворцова думает, что конечная цель — стать похожей на Неё. Ксения Борисовна всегда знает, что делать, у Неё всегда всё и все под контролем, Её все уважают и боятся, Её значимость в коллективе несравнима ни с чьей. Каждый день иметь возможность улыбнуться Ей и поймать на себе Её взгляд — это большая честь. И Скворцова ценит то, что у неё есть.

Она верит, что когда-то и к ней будут так относиться, что когда-то и она будет на высшем уровне. Но это долгий и тернистый путь. И никто не будет ей помогать.

— Скворцова, чтоб к вечеру документы были найдены и лежали у меня на столе. — даёт распоряжение Илья. Лёгкий вздох и натянутая улыбка из вежливости ему в ответ, затем кивок. Базовая сдержанность. И день начинается.

— Скворцова, будь добра, ответь на звонки, пока мы отойдëм. — Даша просит и убегает, не дождавшись ответа.

Всё Скворцова, Скворцова, Скворцова... иногда даже сама забывает, что у неё имя есть.

— Зайчонок, зайди ко мне, разговор есть.

Что-то новое. Ох, Ксения Борисовна.. как жаль, что разговор этот сугубо рабочий. Как мне хотелось бы поговорить с Вами, выйдя за рамки отношений коллег, узнать о Вас что-то, чего никто не знает. Узнать Ваш секрет успеха и ума, уверенности в себе и непоколебимости в важных решениях. Как груз ответственности Вас не раздавил?

Скворцова всегда взгляд оторвать не может от начальницы, и каждый раз становится самой неловко. Но невозможно не разглядывать с больши́м интересом каждую пуговицу на Её пиджаке. Хочется разглядеть каждую ресничку, все малейшие движения Её тела при дыхании и все нюансы мимики. Хочется запомнить каждую деталь. И такое ощущение, будто это запоминание поможет стать успешнее, ведь исключительно из этих соображений пристальное наблюдение производится. Разумеется.

Быть Ей. Нужно быть такой же. Такой же уверенной, властной и остроумной. Так же хмурить брови и недовольно отводить взгляд. Так же курить без опаски в офисе и сидеть на каждом столе, к которому только подходит. Так же красивыми руками привлекать к себе внимание. Или же только внимание Скворцовой привлекается таким образом? Нет, нужно сосредоточиться. Обсуждение важного вопроса в собрании коллег, а Скворцова оторваться не может от разглядывания рук Ксении Борисовны. Но есть последствия у наблюдения — подняв глаза повыше, Скворцова сталкивается с игривым и покровительственным взглядом начальницы, та незаметно ей даже подмигнула.

Закрыла глаза. Вздох. Это могло ей померещиться? Могло или нет?

Однако Ксения Борисовна так же смотрела на неё с умилением, а после как ни в чëм ни бывало объясняла всем план действий на ближайшую неделю.

Смущëнный взгляд и тревога по поводу того, что слухи могут поползли в коллективе. Но их не было. Видимо, люди здесь не настолько внимательны, чтобы заметить сразу. Да и что именно заметить? Разве было что-то?

Чтобы было что-то, надо что-то сделать. И подумав об этом, Скворцова осознала, что действительно хочет что-то сделать.

Ох, быть с Ней. Спасти от одиночества и себя, и Её. Пусть и кажется, что Ксении Борисовне никто не нужен, это ведь на самом деле не так. Правда? И теперь Скворцова более воодушевлëнно ходит на работу и ждёт случая. С каждым днём начальница, кажется, становится мягче и милее к ней. И она старательно делает всё возможное, чтобы не упустить из рук Еë нежность, чтобы не разочаровать, чтобы всё шло чётко по плану. Чтобы Её изменчивое мнение не стало другим.

Коллеги предупреждали, что Ксения Борисовна очень строга, а малейшая ошибка может стоить дорого. Крошечный повод может опустить тебя в Её глазах навсегда, поэтому здесь нет права на ошибку. Нельзя оступиться. Нельзя, чтобы Она разозлилась. И эта миссия кажется совершенно невыполнимой, так как Ксения Борисовна злая девяносто восемь процентов всего рабочего времени. Но эти два процента... ох, эти два процента, когда Она улыбается Скворцовой, когда довольна её работой, когда хвалит, называя умницей, зайчонком, малышкой, когда говорит о возможном повышении в должности и искренне благодарно радуется принесëнному кофе по утрам.

Приходя в офис раньше нужного, Скворцова надеется, что Ксения Борисовна зауважает её больше и будет рада знать, что кто-то такой же ответственный в этом месте ещё есть. Заметит и сравнит себя с ней в хорошем ключе. Непременно.

И начальница действительно отмечает это спустя неделю, предлагая вместе выпить по чашечке кофе, пока в офисе они вдвоём. У Скворцовой затряслись коленки и руки от волнения. Она ведь хотела сама действовать, но нечаянно пропустила ход. Нечаева наступила на идеально продуманный план. И оказалось, что тот план был возможен лишь в теории.

Потому что от самого крошечного приятного слова Ксении Борисовны сердце ëкает, а дыхание приостанавливается, и хочется просто стоять с открытым ртом от восхищения и шока.

— Тебе идёт эта блузка, и хвостик милый. — проговорила Ксения. Это Она ещё не заметила, что сумка новая тоже хороша. Такая же, как у Неё. А у Скворцовой в голове уже мысль о том, что нужно всегда ходить только так, купить много подобной одежды, но чем-то всё таки разнообразить причёску, чтобы не стало скучно. Такое одобрение приятно так, что ямочки появляются на щеках. И ответить совсем нечего, поэтому кивает и запивает огромным глотком кофе. Вполне ожидаемо давится и пачкает новую блузку. По-другому у нас и не может быть. Теперь начальница смеëтся по-доброму.

Пришлось выбежать из Её кабинета и снять новую хвалëнную блузку, сдерживая слëзы от досады. Повезло, что с собой был ещё пиджак. Она надела его, застегнув до конца, и не решилась попадаться Ксении Борисовне больше на глаза в ближайшее время. Однако Она через полчаса появилась сама, раздала указания подошедшим коллегам и невзначай тихо бросила дурацкую фразу, быстро проходя мимо стола Скворцовой.

— Без блузки тоже хорошо. — и Скворцова не сразу осознаёт весь смысл высказывания. Только минуту спустя понимает, что, уходя, не прикрыла за собой дверь кабинета начальницы и фактически устроила Ей шоу-раздевание. Рука тут же потянулась ко лбу, прикрывая глаза, шок и смущение. В голове лишь маты. И потерев глаза, Скворцова осознаёт, что размазала всю тушь.

Так всё наперекосяк. Пытаешься сделать всё идеально, пытаешься всё контролировать, а в итоге абсолютно всё идёт в полёт на рейс неудачницы. Хоть где-то она сможет доказать свою значимость этому миру?

Повезло, что Она не разозлилась. Наоборот стала более лояльной, кажется. Это пока что. Ксения сложный человек, и никто не знает Её следующего шага, как бы ни старались предугадать. Поэтому Скворцова просто не даёт Ей его сделать и опережает.

Стало скучно на маленьком корпоративе, который они решили устроить прямо в офисе. Все коллеги запивали один вид алкоголя другим, и было весело, но не всем. Ксения закрылась у себя в кабинете и продолжила работать. Она никогда не отдыхает. И тоскливый взгляд Скворцовой был брошен на закрытую дверь. Отвлекать Еë сейчас кажется не очень хорошей идеей. Но так хочется. И всё таки быть может ей эту шалость простят, если притвориться пьяной? Скворцова ни капли не выпила, как-то не хочется сегодня, а в своих актёрских способностях вечно сомневается. Другого выхода нет, и она под шумок сбегает от весëлых к неприкосновенной.

Стучит в дверь и заходит, не дожидаясь ответа Ксении. Этой смелости сейчас позавидовал бы любой. Адреналин зашкаливает, позволяя актёрским способностям раскрыться в полной мере. Да начнётся театр после звонка.

Скворцова замирает у двери и смотрит на Ксению не отрываясь секунд тридцать. Начальница не обращает на неё никакого внимания, и это успокаивает, потому что кричать в агрессивном приступе не начала, но в то же время ситуация заставляет грустить. Снова Скворцова — пустое место. В этот раз она так это не оставит. Она добьётся своего.

— Вы просто невыносима, ну оторвитесь от экрана, обратите своё внимание на мой новый макияж, я ведь старалась, делала его лишь ради Вас. Неужели Вы не замечаете, как каждый день после того дня я хожу с хвостиком, потому что Вы его оценили. В какой момент вся моя жизнь стала крутиться вокруг Вашей оценки? Это просто жутко. Я так хочу, чтобы Вы заметили меня и позволили мне раскрыться. Вы же знаете, у меня есть потенциал. И я сделаю всё, что потребуется, ради его развития. Всё, что пожелаете. Я могу встать на колени и умолять Вас. Я могу кричать, а могу молчать, чтобы не раздражать Вас. Ну что мне сделать, чтобы стать хотя бы каплей похожей на Вас? Я купила такую же сумочку, чтобы хотя бы одной мелкой деталью почувствовать, каково это — быть идеалом. И я могу снять свою блузку, если Вам так больше нравится. Я бы позволила Вам всё, абсолютно всё, чтобы только услышать от Вас ласковое слово. Вы просто невыносима. Невыносима.

Но она этого не сказала.

— Можно с Вами? Очень... шумно там, голова раскалывается. — Скворцова вздыхает с облегчением, когда видит кивок Ксении. И ходит по краю, заговаривая с Ней дальше. — Вы не хотите немного отдохнуть? У Вас-то наверняка голова болит даже больше моей.

Мнëтся, не понимая, куда ей деться. Ксения убрала второй стул, видимо чтобы никто не мешал и надолго тут не задерживался. Ладонь Еë мягко стукает по столу, этим жестом приглашая Скворцову сесть на него. И Скворцова не понимает, шутка это или нет. Никогда раньше себе не могла позволить этого.

— Тебе можно, малыш. Да я серьёзно. — начальница отрывается от экрана и спокойным, искорками нежным взглядом сопровождает путь её от двери до стола. Скворцова старалась реалистично споткнуться на ровном месте и пошатнуться пару раз, дабы у Неë сомнений не было в том, что она пьяна. — А отдыхать мне ещё не время. Но ты можешь меня развлечь.

— Могу.

И неожиданно рот Скворцовой перестал закрываться, ей захотелось так много всего рассказать. Про Илью, про Дину и Дашу, про их мерзкие поступки, про других людей, о которых они ей рассказывали, про соседей, про университет и наглых преподавателей, и так незаметно со временем с темы офисных лëгких сплетен она съехала в эмоциональное высказывание своих личных загонов и проблем. Либо не с кем было совсем поговорить об этом, либо с Ксенией стало просто слишком комфортно. И Она совсем не такая бесчеловечная, какой Еë считают в коллективе.

— Знаю, как всё это тяжело и давит. Я была такой, как ты, когда-то тоже ещё верила в лучшее, в то, что могу что-то изменить. Оказалось не так. Но вдруг ты можешь? — задумалась Ксения и положила свою ладонь поверх юбки Скворцовой и легонько гладила, чтобы тактильность возымела успокоительный эффект. — В тебе ещё есть тот огонь, который давно потушен во мне. И я почему-то в тебя верю.

Слëзы едва ли не подступали к глазам её после этих слов. Ксения в неё верит. Это кажется сказкой. Скворцова чувствовала тепло её руки через ткань своей юбки, и это было потрясающее ощущение. Она и мечтать не могла об этом. Неужели Ксения может быть такой тёплой? Неужели она не неприкосновенна?

— А знаешь, мне и правда стоит отдохнуть. Ты знаешь, я так устала. Я прихожу домой и смотрю самые тупые реалити-шоу на свете, потому что это — единственное, что спасает мою голову от перенапряжения. Ну, это когда сил хватает включить телевизор. Иногда не хватает. И я просто лежу, смотрю в потолок. Одна. Думаю, вот зачем мне всё это, а? Какой в этом всём смысл? — вздыхает она и берётся за голову. — Да, зайчоночек, я ведь тоже человек.

Показать кому-то из коллег свою уязвимость — не просто смело. Безрассудно смело. И Ксения ввела свою слушательницу в состояние шока, потому что это было так резко, неожиданно. Но уместно. Искренность в ответ на искренность, это было честно. Слов в ответ на высказывание не было. По тёмным волосам вдруг стала водить рука, забирая все сомнения и тревожность. Утопая в ощущениях от этого милого жеста, Ксения покрывается мурашками. Такого давно она не ощущала.

Стена рушится, но Скворцова это принимает, пусть и не легко. Рука накрывает её руку на юбке. Можно так просто коснуться её? И всё кажется сном, совсем другой реальностью. Ксения отстраняется от прикосновений и встаёт со своего кресла. Или это было нельзя делать?..

Голова наклонена, а на глазах появляется хитрый прищур. Будто что-то разглядывала в Скворцовой. Затем сделала шаг и жалобным взглядом просила о чëм-то, что девушка прочитала в нём достаточно быстро. Раздвинув ноги и наплевав на то, что со стороны это будет выглядеть неприлично, Скворцова притянула её к себе и обняла. Так обнимают лучших подруг, утешая в горе и передавая свою поддержку невербально. Я с тобой, я рядом. Так обнимают добрых девушек, что помогли в трудную минуту. Но чаще всего так обнимают любимых. Интересно так сидеть на столе и обниматься с его почётной хозяйкой. Её очень крепко обнимают в ответ, цепляясь, словно за последний маяк в море тоски. Так тепло и чувствуется своя совершенно исключительная особенность. Позволила ли бы Ксения это другой коллеге? Не верится в это. А значит, Скворцова особенная. И это даёт ощущение эйфории. Она добилась расположения начальницы и услышала то, что никому более не позволено услышать. И дотронулась так, как никому во всей округе не позволено. Скворцова горда собой, как никогда.

— В этом и правда мало смысла. А мне бы хотелось только, чтобы звали по имени. — отчаянно высказала она о наболевшем.

— А мне — бургер. — говорит Ксения совсем невпопад, чем вызывает смешок у Скворцовой. Ослабив объятие, она отстраняется, чтобы посмотреть на её улыбку. — Зайчонок...

Смелости Скворцовой теперь не было предела, так как нервы совсем расслабились, а мозг отключился. И показалось, будто ей простят всё. Особенно если вспомнить, что по легенде она пьяна. Потому она изменила положение руки и, пройдясь подушечками пальцев от подбородка Ксении до задней стороны её шеи, стала щекотать. Брови начальницы тут же поднялись, и она с неколебимым спокойствием раздумывала, что же такого можно сделать в ответ. Скворцова тут же, не делая резких движений, убрала свою руку. Один строгий взгляд Ксении, и безрассудная смелость тут же испарилась. Стало страшно.

— Этого делать я не разрешала. — сказала начальница, лишь поддерживая игру. Но звучало серьёзно, поэтому Скворцова занервничала.

— Извините. — она опустила взгляд и смущëнно вспомнила о том, как какое-то время назад хотела кричать ей в лицо о том, что готова на коленях умолять. Какая нелепость. Ведь она думала об этом образно, но теперь уверена в том, что если Ксения попросит, то готова действительно это сделать.

— Ничего. — Ксения резко стянула с её волос резинку и растрепала их, немного смеясь, а затем стала гладить её щёки. — А знаешь, тебе с любой причёской хорошо, понятно?

Заворожëнно Скворцова теперь смотрела на её губы и ожидала неизбежного. Быть с ней. Спасти от одиночества и себя, и её. Пусть и кажется, что Ксении никто не нужен, это ведь на самом деле не так. И этот факт уже имеет словесные подтверждения.

Думая о том, стоит ли целоваться, начальница дразнит Скворцову, то приближаясь, то отдаляясь, ведь знает, что та без преждевременного разрешения теперь точно не решится. Интересно, откуда в ней столько уверенности в самоконтроле якобы пьяной Скворцовой. Однако в момент сегодняшней максимальной близости их губ, когда вероятность поцелуя уже стала равна девяносто восьми процентам, но ох, эти два процента. Без стука Илья ворвался в кабинет, окликая Скворцову, а после застыл на месте.

Нечаева раздражённо посмотрела на него, и не пришлось ничего даже говорить. Он тут же сбежал. Получит потом.

А Ксения опустила взгляд и осознала, насколько пошло всё это выглядело. У Скворцовой юбка совсем задралась, потому что ноги раздвинуты, и она всё ещё сидит на столе. И Илья вполне мог подумать что угодно. И он сейчас это расскажет всем остальным. Глубокий вздох. Ксения садится в своё кресло и открывает всё тот же файл в компьютере, что и раньше.

— Я лучше домой пойду, а то ещё вытворю что... — спрыгнула со стола и сбежала из кабинета, не оглядываясь. Как же стыдно.

Дома всю ночь не могла уснуть, и как же жаль, что вставать рано. Что же вытворила... неужели это так нужно было? Её предупреждали, что Ксения на практиканток заглядывается, и она ожидала, что очаровать начальницу в таком случае будет нетрудно. Но не предупреждали обо всём остальном, что следует за этим. Ксения действительно доверилась ей, и теперь она — не непреступная и идеальная коллега, а человек. Такая же девушка, которая до невозможности устала. Такая же девушка, которая от одиночества с ума сходит. У них так много общего. Кто бы мог подумать об этом раньше?

Она приходит в офис как всегда, но с распущенными волосами. Замечает, что начальница пришла ещё раньше и даже сама принесла кофе. Ей улыбаются и приглашают в тот же кабинет, будто другого выхода нет. А стул вернулся на своё место по другую сторону стола.

Ты всегда можешь попить со мной кофе из кружек, даже если разбиты. Даже если мы.

Молчание между ними на удивление вовсе не неловкое. С ней просто хорошо даже молчать. И всё обдумывают, решаться ли на что-то ещё, доверить ли подруга подруге больше. Но ещё не готовы, и просто отходят от вчерашнего. Кофе быстро кончается, ведь они обе не выспались. А она сказать ни о чëм не решается. Поэтому просто направляется к выходу из кабинета, когда её неожиданно окликают. И она застывает, спиной ощущая на себе нужный взгляд.

— Соня... — глаза становятся больше, а в сердце рождается трепет. Она и забыла, что имя есть, и как это приятно — когда его знают. Значит её слова всё же не пустой звук для неё. Значит её заметили. — Я знаю, что ты не была пьяна.

Соня медленно отступает от двери и поворачивается лицом к начальнице. Неловкий смешок, и она кивает в ответ.

— Да, это так. — от неё, кажется, ждут каких-то объяснений. Ну вот разве они сейчас нужны? Соня смело подходит к столу и садится на корточки рядом с креслом начальницы, чтобы не смотреть на неё сверху вниз. Это непривычно потому что. После недолгого раздумья Соня целует её в щëку и укладывает свою голову ей на колени. Ксюша довольно ухмыляется, нежно гладит Соню по голове и спине, а это утро становится солнечнее.

В офисе с сегодняшнего дня все коллеги зовут Соню исключительно по имени, а все их сплетни и обсуждения обходят её стороной.

Ксюша постаралась.