Вокруг орет музыка, сквозь которую лишь изредка можно было расслышать опьяневшие голоса. Люди пьют и веселятся. Официантки бегают из одной стороны бара в другую, доливая гостям в бокалы ещё больше спиртного.
Одинокая фигура расселась у барной стойки, крутя в руках фужер. Он не замечает окружающих, абстрагировавшись и уйдя куда-то вглубь собственных размышлений. Настроение мягко сказать так себе, не хотелось ни веселится, ни танцевать со всеми, не хотелось орать во всю голосину какие-то поздравления и прочий полу осознанный бред, о котором он мог бы пожалеть утром. Хотелось лишь вот так сидеть, сохраняя собственное одиночество и попивать качественное вино. Акутагавы сегодня, как на зло, нет. Спасибо, Мори, за внезапную миссию вместе с каким-то парнишкой из Агентства. Вроде как их называют вторым двойным чёрным, а некоторые, такие как Мори и Коё, предвещали им не мало совместных побед. Бармен стоит, протирая стакан бумажной салфеткой. Ритмичные движения его рук плавны и отточены за долгие годы в этом баре. Он знает здесь все, знает множество разговоров и тайн, коих не рассказывают даже самым доверенным лицам, а лишь случайно деликатно намекнули в пьяном тумане. Он-прекрасный слушатель, но ужасный собеседник, не вымолвивший ни единого слова на своём посту.
Со спины ощущается чье-то присутствие и табун непроизвольных мурашек пробегает под слоем одежды. С головы Чуи стягивают шляпу, осторожно, будто пытаясь скрыть внезапную пропажу от застывшего в мыслях владельца. Чуя злобно цыкнул, пихнув вора в живот точным ударом локтя. Скрип половиц и внезапный гость отходит на пару шагов назад. Парень протяжно зашипел, прижимая ушибленное место ладонью.
-Знаешь ли, это довольно-таки больно
Накахара резким движением выхватил шляпу, возвращая на свое прежнее место и натягивая чуть сильнее, предотвращая падение или ещё одну внезапную попытку кражи. Осаму же сел на соседнее место, закидывая ноги друг на друга. Постучав дважды ладонью по деревянном бару, обращая на себя внимание, он делает заказ –Коньяк, пожалуйста
Чуя все так же разглядывает алый напиток в стакане. Если приглядеться, то можно заметить, что у этого сорта цвет не однороден, переходя в зависимости от наклона бокала то к более тёмному, то к более светлому оттенку. Как он там назывался? Он и не вспомнит уже. Вроде спрашивал у бармена, но тот не ответил, лишь молча кивнул и, одарив сухой рабочей улыбкой, удалился в сторону светловолосой девушки, присевшей на том краю барной стойки.
-Ну-ну, чего это наш малыш Чуя тут один сидит? Загрустил, небось -перед ним стучит стекло стакана, внутри которого чуть заметно плескался приятного цвета алкоголь, выдержка которого превышала восьми лет. Несколько кубиков льда плавали, сталкиваясь меж собой.
-Иди ты нахер, Дазай- голос слегка дрогнул, через чур резко он вспылил. А может просто устал? Может ему просто нужно взять выходной, прочистить голову, выспаться наконец-таки и вновь возвращаться на пост, уже в более комфортном положении, чем на данный момент?
-Ой-ой, как занервничал то. Расслабься ты уже, а то аж смотреть тошно- Осаму сделал глоток жгучего напитка, откидываясь на спинку стула. - Знаешь ли, будь то вино, иль что-то более крепкое, у тебя уже после пары глотков взгляд мрачнеет и в то же время виден эффект градуса. Да и зачастил ты на одиночные ходить
Осаму поворачивает голову, переключаясь с дощатого потолка на лицо напарника. Все в точности, как он и описал: хмурый взгляд с долей гнева. Ему помешали? Дазай ухмыляется, вновь впиваясь взглядом в щели над ними. В последние дни Накахара и впрямь вел себя слегка странно и отстраненно. Вечно задумчивый взгляд и сигарета меж пальцев, дотлевающая почти до самого фильтра, но почти ни разу не испробована.
-Завались ты уже. Иди вон к Анго. Одасаку там еще рядом. Чего ко мне прицепился? Вали отсюда! –перекрикивая музыку, парень стукнул кулаком по столу, проливая несколько винных капель.
-Чу-уя, ну как же я могу оставить тебя. Сопьешься же- и вновь самодовольное хмыканье. Он рад… Рад, что опять вывел напарника. Рад, что вновь способен лицезреть буйную реакцию не менее буйного рыжего паренька. Занятное, однако, дело. Он видит, как Накахара пытается сдержать свой нарастающий пыл, видит, как кадык ползет сначала вверх, а после вновь опускается. Видит, как горящие щеки, как резко участившееся дыхание…все приходит в норму. Осаму и сам для себя подмечает то, как вырос его Накахара. Тот озверелый пацан, которого он пытался сломать, которого пыталась сломать мафия. Тот парень, что в первые их дни знакомства пытался убить его, но тут же был уложен лицо в землю. Тот, чьи глаза горели…нет, пылали волей к жизни, кипели от желания защитить семью, которую он же и построил. И впрямь, как дикий зверек. Жаль лишь, что он вырос, став более сдержанным, скрытным, но все так же сохранившем волю к жизни и желание защищать вновь обретенную «семью» в лице своих коллег и подчиненных.
Чую, наклонился, чуть ли, не ложась на стойку. Он подзывает к себе бармена жестом руки и пододвигая опустевший стакан просит вновь наполнить его.
-Повторите.
Бармен забрал стакан и отвернулся в сторону стеллажа алкоголя, подыскивая тот же сорт вина.
-Тебе уже передали документы на следующего эспера? Или про тебя опять забыли? – голос бинтованного чуть изменился, став на долю серьезнее, но все с той же шутливой гримасой на лице
-Ну допустим я их видел. И что же дальше?
Хотелось, чтоб Осаму свалил уже наконец восвояси. Да пусть хоть на край ада идет, главное, что он не доставал своим присутствием и не засорял пространство вокруг. Никого желания обсуждать что либо, как и выслушивать и так бесящие фразочки в свой адрес не было совсем. В последние дни какое-то чувство опасности преследует его всюду, будь то офис Мори, встреча с Коё или же его небольшая квартирка на втором этаже общаги. Оно преследовало везде, скрываясь в темных углах, в щелях, в гуще листвы, везде где не увидит его человеческий глаз. Но сколько он не всматривался в пучину, он так никого и не заметил. И от этого беспокойство лишь возрастало, крича о то, что что-то грядет, валит, словно цунами, и способно обрушится на него уже вот-вот, а он этого и не видит.
-Вот и славно. Не придётся разъяснять все тебе по часу. А то от таких медлительных коротышек, я жуть как устаю
Дазай делает много страдальческое лицо, на что, Чуя лишь закатывает глаза вновь слыша тираду о том, вот бы у меня в напарниках была прекрасная дама, начитанная, с изящными длинными ногами и с которой, в один из прекрасных дней, можно было бы покинуть этот несчастный, прогнивший насквозь, мирок. И откуда вообще началась эта ересь про даму и двойной суицид? Только ж недавно хотел помирать в одиночку. Да и лучше б так и оставалось. Нечего кого-то еще впутывать в свои безумные идеи. Чую это выводит, но он молчит, продолжая пить. Он все слышит, но игнорирует, словно мошку, что жужжит у уха уже как пять минут. Но тут внезапно Осаму достаёт из кармана пачку сигарет, протягивая, и махом головы кивает в сторону выхода, замолкая. Увидел, что его не слышат? Да вроде раньше и не обращал на это внимание, продолжая трещать дальше, пока Накахара не перекипал вовсе и не уходил, либо же вновь норовил ударить. Но это же не так важно, правда? Он же замолк и то хорошо. Плевать, что на лице ни грамма эмоций, нет и намека на ту идиотскую улыбку. Он что-то говорил? Нет, он явно говорил что-то и это факт. Но не уж то сегодня настолько знаменательный день, что «мумия» соизволил выдать что-то адекватное? Что-то, благодаря чему они могли завести беседу, благодаря чему Чуя не будет бесится, а спокойно рассуждать с интересом перебирая разные варианты, что-то, благодаря чему они…Нет. Это все невозможно. Он бы не сделал этого. Он бы не дал и шанса на это. Чуя берет пачку и следует за Осаму, попутно поджигая её, почти исчерпавшей себя зажигалкой.
***
Чую отбрасывает взрывной волной, но, благо он успевает поднять в воздух наиболее большие обломки и опереться об них ногами, тем самым отталкиваясь и поднимаясь. Осаму поблизости не видно. Как оказалось, эсперов оказалось двое - братья Астат. Осаму взял на себя старшего, а младший остался на Чуе. Накахара бьёт его ногой в полете, но не успев вовремя отскочить получает удар под ребра, выбивший весь воздух и в сознание теряется в пространстве. Ноги все слабее и слабее, он держится из последних сил. Несколько массивных осколков полетели в эспера, но тот без проблем пропускает их, успевая увернуться и продолжая все так же бездействовать, наблюдая и предвкушая столь сладостную победу.
В глазах темнеет. От четкого очертания остаются лишь еле различимые силуэты и лицо…высокомерное выражение, выкрашенное на лице его противника. Он победил? Чуя проиграл? Эта улыбка…Она чем-то напоминает ухмылку Осаму, такакя же самодовольная, и такая манящая к себе кулак. Накахара, шатаясь поднимается вновь. В ушах стоит бешеный ритм, сердце бьет неимоверно быстро. Губа кровоточит. Нос сломан. Его трясет все сильнее. В голове пляшут черти, нашептывая наихудшие исходы, но отсекая их, Чуя подходит к эсперу и только замахнувшись для удара по его самодовольной роже, как тот наносит еще серию ударов и четко произноси одну фразу, пронесшуюся в голове, словно крик в тянущейся вдаль пещере:
- Prohibere. Тут уж тело и разум дают слабину. Что-то мощное прошлось по нему катком, давя из него крупицы сознания. Падения он не почувствовал. Лишь в нос ударил отчетливый запах пыли и грязи. В щеку вонзился какой-то мелкий камешек. Кашель вырвался из горла вместе с каплями крови, заставляя корчится.
-Б..Бля..ть…
-Похвально, однако. Ты первый кто так долго в сознании, мальчик. Оу…Так я ошибся? Братец не одобрит такое тело.
Шатаясь, он поднимается. Тело трясёт вновь, но не от слабости, не от боли, а от громогласного смеха, раздирающего горло. Дикого и безумного хохота. По телу расползлись отметины, пленяя своего истинного владельца. В эспера летит вырванный кусок бетона, окутанный сиянием способности. Тот оглядывается в поисках брата, но видя силуэт в облаке пыли, нервно кусает губы. Осаму уже идёт сюда. Ему нужно уходить и как можно скорее. Младший Астат знал, что двух он не потянет. По крайней мере не сейчас, не без поддержки способности брата. Кое как изворачиваясь от летящих в него сгустков материи, он успевает укрыться так и не найдя старшего и надеясь, что тот всё ещё жив.
Осаму выстреливает в тело, где все ещё остались жалкие крупицы жизни. И с долей разочарования от столь короткой игры в беглеца, он пинает его по рёбрам. Один. Второй. Третий. Будто кукла, потерявшая кукловода-скучная и никому не интересная, больше не способная ни на что. Отвратительно, что аж в горле пересохло. У Чуи ещё идёт бой и то слышно. Яркий свет и шум доказывают это. И все же стоит поспешить. Не пропускать же такое шоу, финал которого предрешен и остается за мафией.
По прибытию противника уже не оказывается в живых. Чуя... Нет, его «демон»-Арахабаки успевает нагнать его в самый последний момент, когда беглец уже думал, что все кончено. Дикий смех режет по ушам. Оно наконец спускается на землю, выгибаясь в спине, словно демон, изгоняемый священником. Очертания острых ребер чуть видны из-под оборванной местами футболки. Тело покрывало, словно сыпью, россыпью сине-фиолетовые пятен. Несколько сфер полетели в сторону склада позади, обрушая часть навеса. Грохот отражается от ближайших зданий, утихая и улетая куда-то в даль, растворяясь в потоках новых шумов. Осаму осматривает большие части обломков, за которыми можно было бы аккуратно пробежать, не попав в поле зрения его чудовищного напарника.
«Нужно как можно быстрее добраться до него, а иначе...» Он, тряхнув головой, бежит за соседнюю, чудом сохранившую стойкость бетонную преграду. А после за другую. Одна за второй и вот, уже половина расстояния миновала. Но, видимо, только этого от него и ждали. Намерено давая понять, что его "не видят", что он может хоть минимально вести в этой шахматной партии. Животное чутье оказалось более острым чем предполагалось и плита, за которой остановился Дазай разрушена. Он успевает отскочить, отделавшись парой лёгких ушибов. Но что-то мешало шагнуть вперёд. Опустив взгляд, он злостно оскалился, видя, как из его лодыжки выглядывает осколок стекла в диаметре с ладонь.
-Тц, чтоб его - кусая щеки и мысленно ведя отсчёт от пяти к нулю, он обхватывает осколок.
Раз.
Рана кровоточит ещё сильнее.
Два.
Первая попытка вытащить проваливается.
Три.
Он морщится от боли и вновь тянет.
Четыре.
Осколок вышел и был отброшен куда-то в даль.
Пять.
Смысла скрываться больше нет. Придётся идти прямиком на него. Проблема состояла в том, что Арахабаки - способность мало предсказуемая, зарождающая в себе задатки личности, от чего опасность быть размазанным по бетону возрастала в разы. Тело Чуи было трудно узнать. Изо рта стекала темно алая кровь, многочисленные раны разной степени покрывало почти каждый сантиметр, а левая рука выглядела неестественно изогнутой.
«Черт, все ещё хуже, чем я думал. Если не успеть, то ему не дожить до приезда помощи.»
Внутри что-то защемило. Осаму сглотнул и резким выпадом сбил Арахабаки. Безрассудно и по-детски предсказуемо, но сработало. Его не отшвырнуло, не пнули по ещё кровоточащим ранам, ему все ещё дают время, чтоб все обдумать. Вокруг все охватил голубоватый свет. Но... Ничего не произошло. Тело Накахары все так же обвивают путы порчи. Арахабаки смирно лежит, добровольно позволяя удерживать себя, наблюдая за реакцией оппонента. Ехидная и столь надменная улыбка не сползает с чужих губ.
-Что? Никак? - хриплый и отдалённо схожий на Накахару голос откровенно высмеивал его, констатируя то, чего Осаму так не желал слышать то, что он более здесь ничего не решает. «Бесполезен». «Не пригоден». «Он не может помочь Накахаре». И вновь хохот. Дазая, за мгновение застывшего над телом бьют ногой в живот, заставляя воздух вылететь из лёгких.
-Ч…Черт
В голове не было и намёка на какой-то план. Ещё ни разу его способность не подводила его. Но что произошло сейчас? Что не так? Чем "сейчас" отличается от недавних "раньше"? Почему порча продолжает сжирать его напарника? Дыхание все учащалось, давая волнам панике простора в разуме Осаму.
Отскочив на пару метров назад, он наблюдал, изучая действия Арахабаки. На миг, он отвлёкся на удачно подвернувшегося работника склада, начав игру, оставив Осаму на чуть позже.
Нужно пробовать ещё раз. Стоит убедится в собственных догадках. Этим и воспользовался парень, запрыгивая по взмывшим в небо обломкам. Коснувшись чужой спины ладонью, он вновь активировал способность, вновь сияние и вновь провал. Уже более раздраженный Арахабаки, развернулся, ударяя ногой по левому плечу, чуть ли, не сбивая с ног. Парень с трудом устоял на месте, отбивая удар. Он показался слабее, чем раньше, будто конечности и вовсе отказывались слушаться хозяина, будто отголоски сознания Чуи давали о себе знать. Тело согнулось пополам, разразившись кашлем. Обломки устремились в низ, поднимая клубы пыли. «Что с ним?» Пронеслось в голове. Навязчивые мысли все продолжали и продолжали лезть в голову. Внутри что-то сжалось. «Не успел?»
Рискнув всем, он поддался вперёд, перехватывая чужое тело и отскакивая на относительно безопасную от осколков местность. Во рту пересохло. Бережно опустив тело на землю, Осаму сел рядом, стараясь унять бьющееся сердце. Порча отступала… Сама собой. Но как? Он же не смог ничего сделать. Он же был бесполезен, разве не так?
-Нет-голос предательски дрогнул, а осознание горечью о давало на языке. Если Арахабаки больше нет и дело было вовсе не в Осаму, то это могло значить лишь одно. Накахару больше не вернуть? Или же он ошибается?
На его теле тёмная густая кровь. Внутренние органы серьёзно задеты, если от них вообще осталось хоть что-то. Парень в нарастающей панике оглядывается по сторонам, надеясь увидеть заветную аллею из чёрных машин, в одной из которых должен быть врач. Реальность расплывается прямо перед глазами. Он что-то шепчет, говоря, что они успеют, что все будет хорошо, успокаивая то ли напарника, толи самого себя. Но в то же время, сквозь туман в глазах, он замечает, что грудь Накахары поднимается все реже и реже, пока в какой-то момент вовсе не перестаёт двигаться. Его, вроде отскакивают от Чуи, а вокруг него толпятся несколько людей в белых халатах. Кто-то машет руками и к ним тащат носилки. А Осаму сквозь тучу оскорблений и проклятие силком тащат в машину.
«Они же успеют?»