О преимуществах ослиного упрямства и о родственных душах

Портал за спиной закрылся, напоследок вспыхнув серебряным. Под ногами, несмотря на полное безветрие, шло рябью море алых паучьих лилий. Невдалеке через Мост Беспомощности печальным серым потоком проходили души умерших. Загробный мир. У Него получилось.

Он посмотрел на не-свою руку, держащую древко похоронного флага, сильнее сжал пальцы. Тело слушалось все лучше. Со временем точно привыкнет. Он расслабил кисть – и едва успел подхватить чуть не упавший флаг. Высокая шапка на голове опасно качнулась. Что ж, ладно, видимо, времени потребуется чуть больше ожидаемого.

Теперь Ему предстояло нанести визит Божественному Судье и отчитаться о проделанной работе, чтобы тот занес данные об умерших в Книгу Судеб. Согласно их с Бай Учаном маленькому плану, все взаимодействие с любителем бюрократии Паньгуанем должно было свестись к этим еженедельным отчетам: вести записи о сопровожденных в Подземное царство душах, передавать ему, снова выходить на жатву, и так по кругу, пока не придет срок Его родственной душе тоже спуститься сюда.

Он пленил Бай Учана и заставил рассказать обо всех должностных обязанностях в мельчайших подробностях путем переговоров – и парой-тройкой крайне болезненных нажатий на акупунктурные точки. Как бы ни хотелось, вредить этому телу было нельзя, самому потом будет хуже, а его смерть все равно ничего бы не исправила. Душа той девушки, юной Императрицы Су, уже успела испить воды из Реки Забвения и вошла в новый круг перевоплощений.

Его видения о будущем обычно бывали текучими и зыбкими, но несколько сцен, связанных с его родственной душой, оставались неизменными, пугающе четкими и острыми, как клинок, способный пронзить сердце насквозь. Искры сжигаемых похоронных денег в честь Императрицы. Убитый горем Император. Человек с десятком лиц и десятком убийств. Фигура родственной души с седыми волосами, неподвижно и опустошенно стоящая на коленях в зале суда. Длинная лента белого шелка. Эта лента преследовала Его в кошмарах, заставляя задыхаться от боли – Он чувствовал все страдания родственной души как свои – и чуть ли не кашлять кровью от собственного бессилия. Он не сможет этого предотвратить.

Но Он должен, должен все исправить.

Собственное тело и пара десятков лет тяжелой работы были весьма небольшой платой.

Души, ожидающие перерождения, и призрачные чиновники торопливо кланялись и расступались, едва заслышав глухой стук древка похоронного флага о землю. Дорогу до особняка Божественного Судьи Бай Учан также расписал до каждого поворота.

Слуги у ворот низко поклонились и отворили двери, ничего не спросив: такие визиты были настолько частыми, что никто почти не обращал на них внимания. Он слегка качнул рукавом, проверяя, на месте ли свиток с записями. Кабинет Паньгуаня располагался прямо за поворотом. Дверная створка темного дерева приглашающе открылась сама. Хорошо, очень хорошо.

Он сложил ладони в приветственном жесте и поклонился.

– Приветствую, Божественный Судья.

Мужчина в красном халате за письменным столом отвлекся от своих бумаг и поднял голову. Пару секунд рассматривал Его тяжелым, цепким взглядом, а затем просто сказал:

– Ты не Белый Дух.

Быстро же кончилось это “хорошо”.

– Господин Паньгуань, почему же…

– Потому что я не слеп. Так кто ты?

Судья с намеком посмотрел на прислоненный к ножке стола меч с семью звездами – единственными, к слову, звездами в этом месте. Он тяжело вздохнул, смиряясь. Дальше отпираться не имело смысла, оставалось перейти к запасному плану: рассказать правду и действовать по обстоятельствам. Возможно, вернуться в свое тело до того, как Его испепелят, и придумать запасной план к запасному плану. Он прислонил порядком надоевший флаг к дверному косяку и снова поклонился.

– Прошу прощения, что недооценил вас. Не столь важно, кто я, но, уверяю, мои намерения не враждебны.

– Почему я должен верить тому, кто даже имени своего не раскрывает? – Паньгуань скептически приподнял изящную, будто нарисованную углем бровь. – Прими хотя бы свой истинный облик.

Проблема. Его “истинный облик” в данный момент был в другом мире.

– К сожалению, я не могу этого сделать. Это, – Он взмахнул рукавом, проведя ладонью от верха шапки до белых сапог, – истинное тело Белого Духа. Мое находится далеко отсюда.

Паньгуань поднялся и все-таки взял меч.

– В таком случае где Бай Учан?

Он на всякий случай снова схватился за флаг.

– Сейчас он в моем настоящем теле далеко отсюда. Ему ничего не угрожает, – “Тот, кто мог, уже закончил с угрозами и получил что хотел.” – Мы совершили обмен телами по обоюдному согласию. Тем более, он давно мечтал уйти в отпуск на пару десятилетий…

– На пару десятилетий? – Судья вышел из-за стола. Нефритовые подвески на его поясе угрожающе звякнули. – У меня заканчивается терпение, соответственно, у тебя заканчивается время. Кто ты и зачем ты здесь?

– Хорошо, я перейду сразу к делу. Прошу, возьмите меня на работу. Интересует вакансия Собирателя душ. – Паньгуань удивленно моргнул. Обескуражить противника: сделано. Осталось добить и заставить играть по своим правилам. – Могу предоставить вам резюме и портфолио.

– Это... Это место занято Бай Учаном, – медленно ответил он. – Было занято, очевидно, до сегодняшнего дня. На работу ты пригласил себя сам. И, раз у тебя хватило на это сил, я все-таки выслушаю тебя.

Судья отложил меч и снова сел за стол. Он тихо выдохнул, отцепился от флага и сел напротив. Рукав тихо стукнулся о ножку.

– Господин Паньгуань, вот информация о собранных душах. – Он достал свиток и осторожно положил перед собой. – Считайте это тестовым заданием.

Тот недоверчиво развернул свиток, наметанным взглядом пробежался по записям. Потом вдруг хмыкнул и отложил его в специально подготовленное место в шкафчике за спиной.

– Принято. Я рассмотрю твою кандидатуру. И на какой же срок ты планируешь здесь задержаться?

Кандидатом Он был единственным, но Паньгуаню, кажется, тоже понравилась эта игра. Согласился от скуки? Сколько же времени он безвылазно проводит в этом кабинете?

– Мне нужно не более пятнадцати лет. Дело в том, что Бай Учан в своей работе совершил непростительную ошибку, навредив очень дорогому мне человеку. И я здесь, чтобы ее исправить.

– Невозможно, – Судья снова нахмурился. – Ты лжешь. Белый Дух не допускает ошибок.

Ну конечно.

– Мою ложь легко проверить. Посмотрите Книгу Судеб, Божественный Судья. И записи, принесенные Бай Учаном пару лет назад. Вам нужна душа девушки по имени Су Цинлуань.

Паньгуань недоверчиво нахмурился, но все-таки обернулся, провел тонким пальцами по держателям свитков и достал один. Пробежался по нему глазами. Затем заглянул в Книгу. Морщинка между его бровей стала глубже, а бледное лицо будто побелело сильнее.

– Невозможно… – еще раз тихо сказал он. – Она действительно уже мертва?

– Белый Дух ведь не допускает ошибок, записи точны, – ответил Он с горьким сарказмом.

– Если душа девушки Су успела испить из Реки Забвения, даже мне не под силу ее вернуть. Никому не под силу. – В ровном голосе Паньгуаня слышалось сожаление. – Твоя возлюбленная теперь в другом цикле Колеса перерождений.

– Моя… кто? – Он не удержался от нервного смешка. – Нет, нет, я говорил не о ней, а о своей родственной душе. Это нынешний князь Наньнина. Он еще жив, но ее смерть изменила предначертанное ему и в будущем приведет ко многим страданиям. Вы сами можете посмотреть, как меняется текст в Книге. Нам не было предназначено встретиться, и я пытался изменить судьбу, чтобы защитить его, но не смог. Возможно, получится у вас?

– О. Прошу прощения за неверный вывод. Но нет, – предсказуемо ответил Судья. – Мне не под силу влиять на события Верхнего мира через Книгу.

Что ж, стоило попробовать.

– Поэтому я здесь. Я заглянул в будущее, насколько оно было мне доступно. Князь… – Он вдохнул. Выдохнул. Засунул образ проклятой белой ленты еще глубже в подсознание. – Его сиятельство умрет меньше, чем через пятнадцать лет. Позвольте мне дождаться его.

– Зачем? Ты не сможешь вернуть его обратно. Тем более путем принятия на себя чужой вины и чужих изнурительных обязанностей.

– Мне это прекрасно известно. Но я нашел другой способ – я обменяю свою жизнь на его. У него будет второй шанс. Мне больше ничего не нужно.

– Вот оно как… – покачал головой Паньгуань. – Самоотверженно. Но что станет с Бай Учаном, когда ты совершишь столь изощренное самоубийство?

– Не беспокойтесь об этом. Когда я уйду, Бай Учан получит это тело обратно, таков механизм Заклинания обмена в случае смерти одного из проводивших его. Рабочий процесс не пострадает. Клянусь.

Божественный Судья задумчиво потер подбородок. Он, чувствуя, что ступил на верный путь, решил продолжить давить профессионализмом.

– Он в подробностях описал мне механизм работы. Я знаком с устройством Подземного мира. Сдал тестовое задание. У меня достаточно духовных сил. Да и после отпуска Бай Учан наверняка возьмется за дело с удвоенным рвением…

Теперь Паньгуань хмыкнул с оттенком веселья.

– Твои трогательная история и рабочий энтузиазм меня почти убедили. У тебя резюме с собой?

Он удивленно моргнул.

– В данный момент нет, господин Паньгуань.

– Плохо, но ничего, завтра передашь моим слугам. Я ознакомлюсь и дам тебе ответ до третьей ночной стражи.

Он почти пожалел, что начал эту игру с трудоустройством, но главное – цель была достигнута. Они оба понимали, что Он фактически нанят.

Теперь оставалось только быстро собрать резюме и ждать.

И, конечно, много работать.

***

Он, стоя на берегу Реки Забвения, издалека наблюдал за своей родственной душой у начала Моста Беспомощности. В груди было сжимающе тревожно. Мужчина с седыми волосами, широко жестикулируя, что-то говорил богине Мэнпо.

Сзади раздался тихий треск: Божественный Судья встал рядом и скрестил руки на груди.

– “Он умрет меньше, чем через пятнадцать лет”, говорил ты, – процитировал он, подпустив яда в обычно бесцветный голос. – “Больше я вас не потревожу”, говорил ты!

– Но откуда же мне было знать, что его сиятельство откажется пить суп забвения, – ответил Он. – Здесь я утратил способность видеть будущее.

Невежливо, но Он был слегка на взводе и все еще пребывал в душевном раздрае после наблюдения за четвертой жизнью своей родственной души. Каждый день во время своих визитов в Верхний мир он приходил к заброшенному поместью и сквозь окно мазохистски наблюдал за постепенно увядающим цветком жасмина, чувствуя, будто его самого постепенно покидают жизненные соки. Вот они, прелести нерушимой связи душ. Чтобы помедленнее сходить с ума от бессилия, Он утешался тем, что скоро снова его увидит. И тогда, возможно, все получится.

– Вы оба невыносимые упрямцы, – сказал Паньгуань, тоже следя за высокой седоволосой фигурой. – Этот ритуал обмена жизненными силами точно нельзя провести насильно?

– Во-первых, я не посмел бы. Во-вторых, нельзя. Он должен пойти со мной добровольно.

Богиня Мэнпо устало коснулась лба ладонью. Божественный Судья раздраженно вздохнул.

– Твой ненаглядный пугает новоприбывшие души, напрягает служащих, раздражает чиновников и вызывает мигрень у богини! На него поступают жалобы, мол, ходит сюда, как к себе домой, всем навязывает свои порядки…

– Да, он такой, – Он не смог сдержать мечтательной улыбки. В груди потеплело. Так было всегда, когда Он думал о родственной душе: возможно, поэтому никак не удавалось наладить терморегуляцию этого тела, и Его ладони всегда были слишком горячими для обитателя Загробного мира.

– Я вижу! – Кажется, невольная улыбка снова разозлила Паньгуаня, и он пошел на второй виток раздражения, скрестив руки на груди.

Можно сказать, что за все годы четырех жизней князя Наньнина они с Божественным Судьей притерпелись друг к другу, перекидываясь парой-тройкой слов во время еженедельных отчетов. Тот в приступе откровенности как-то признался Ему, что действительно нередко скучает за работой, а вся эта история смогла ненадолго привнести в его не-жизнь некоторое разнообразие. Вернее, так он сказал после второй жизни его сиятельства. Теперь это “ненадолго” грозило растянуться на еще пару десятилетий, и Судью это разнообразие, видимо, начало утомлять.

– Твой гениальный план не предусматривал такого развития событий, не так ли? - продолжил Паньгуань.

Очевидно, не так. Он недооценил привязанность своей родственной души к другому человеку и беспричинную жестокость, на которую была способна неведомая сила, вращающая Колесо перерождений. И чем дальше шло время, тем сильнее Ему хотелось выкрасть Книгу судеб - только затем, чтобы смачно в нее плюнуть.

– Это правда, – ответил Он. – Но я не могу уйти, пока не проведу ритуал. Прошу, дайте нам больше времени.

– Больше времени? Тебе не кажется, что твое оригинальное самоубийство слегка затянулось?

– Я прошу всего лишь третий раз, – сказал Он и отметил, как у Судьи на словах “всего лишь” слегка дернулся глаз. – Неужели вы хотите, чтобы все усилия этих лет пошли прахом?

Тем временем богиня Мэнпо всплеснула руками, покачала головой и отошла с дороги, пропуская мужчину, так и не испившего из чаши с водами Реки. Потухшая искорка надежды оставила в Его груди стылый холод. Ничего, Он просто подождет еще. А потом еще, сколько потребуется.

– Вот! – Паньгуань ткнул пальцем в развернувшуюся перед ними сцену. – Он снова отказался. Наверняка это будет очередная жалоба от госпожи Мэнпо! Думаешь, у меня мало бумажной работы?

– Вовсе нет, – ответил Он, не в силах оторвать взгляда от спины уходящего бывшего князя Наньнина. Оставалось только гадать, какое перерождение будет ждать его по другую сторону Моста. – Вы можете передать часть отчетов мне.

– Ты сам прекрасно знаешь, что не могу, и хватает же у тебя совести каждый раз предлагать… – Фигура Его родственной души окончательно растворилась в темноте, поэтому Он отвернулся и попробовал включиться в разговор. Однако Паньгуань уже принял решение. – Два жизненных срока. Я даю вам еще две его жизни, после чего вышибу твою душу из этого тела туда, откуда ты пришел. Ты не из этого мира, и твоя ци медленно разрушает тело Бай Учана – я уже говорил тебе, что не слепой. А я надеюсь все-таки получить своего коллегу назад в целости и сохранности, когда ты закончишь свою драму.

Да уж. А Он-то думал, что научился скрываться. Придавая своим словам веса, Паньгуань положил ладонь на рукоять меча, излучая холодную, угрожающую ауру. Несмотря на амплуа обычного требовательного и ворчливого начальника, Божественный судья все еще оставался действительно могущественным духом, и упираться дальше могло быть опасно.

– Хорошо, господин Паньгуань, – почтительно ответил Он. – Благодарю за предоставленный шанс. За две жизни мы справимся.

– Я уж прослежу, – мрачно сказал тот.

***

Паньгуань действительно проследил. После окончания пятой жизни бывшего князя Наньнина он подошел к нему и сам рассказал про отмеренный срок.

Тот долго смеялся, и его смех пробирающим эхом отдавался в переулках города призраков.

Он снова стоял на берегу Реки. От увиденных событий пятой жизни родственной души тело все еще горело огнем – Он чувствовал себя так, будто освежевали Его тоже.

Вдруг смех резко оборвался. Бывший князь быстрым шагом подошел к богине Мэнпо, по старой памяти едва от него не шарахнувшейся, и потребовал чашу воды из Реки Забвения. Выпил залпом. Затем еще одну. И еще одну.

Его пальцы сжали древко флага с такой силой, что дерево пошло трещинами. Он сделал шаг, намереваясь подбежать к нему, но…

– Стой на месте, – сказал неизвестно когда оказавшийся рядом Паньгуань. – Пока что ты ничем ему не поможешь. Чудо, если он после такого останется в своем уме.

Он ничего не ответил. Князь Наньнина упал на колени, схватившись за голову. Судья положил пальцы Ему на плечо и крепко сжал.

– Подожди еще, – тихо проинструктировал он, будто разговаривал с душевнобольным. Если бы Он мог чувствовать что-то кроме разделенной на двоих, ледяным обручем сковавшей голову боли, то почувствовал бы благодарность. – Богиня проверит его и подаст знак, тогда подойдешь. Скажешь, что ему пришло время возвращаться в мир смертных. Затем сопроводи к Озеру Перерождений и проведи свой ритуал. Я думаю, он готов. Вам двоим пришло время уйти.

– Хорошо, – ответил Он непослушным голосом. Его родственная душа так и не поднялся с колен, только бессильно опустил руки. – Благодарю, Божественный Судья. Спасибо за все.

Богиня Мэнпо наклонилась к мужчине, затем повернулась в их с Паньгуанем сторону и кивнула. Звон подвесок в ее волосах вывел бывшего князя из оцепенения. Он поднялся с колен. Плечи его дрожали, будто от рыданий – или едва сдерживаемого смеха.

– Иди, – сказал Паньгуань и отпустил Его плечо.

Бывший князь Наньнина все-таки снова громко, надрывно смеялся. Призраки боязливо обходили его стороной. Он сжал древко похоронного флага и сделал шаг навстречу.

***

– Почему ты еще здесь? Как это отказался?! – Паньгуань вскочил из-за стола. Стопка бумаг угрожающе накренилась, свитки в шкафу задрожали. Они с родственной душой точно дарили Судье много незабываемых эмоций. – Да что не так с вами двумя?!

У Него все еще немного кружилась голова от пережитого, поэтому Он ответил невпопад, растеряв за проведенные здесь годы весь стыд и субординацию.

– Он назвал себя "Седьмым Лордом"... Сказал, что пока человек, за которым он следовал, не умрет, он и шагу отсюда не сделает.

Паньгуань открыл рот, чтобы что-то сказать, потом закрыл и устало сел обратно за стол.

– Ладно. Хорошо. Я сам обещал вам еще два жизненных срока и от своих слов не отказываюсь. Теперь остался один. Скройся с глаз моих.

Он хотел было уйти, но Паньгуань сказал:

– Постой. Если ты будешь тратить время на наблюдение за своим ненаглядным вместо работы и опаздывать с отчетами, я все-таки исполню свою угрозу. Понял?

– Понял. – Он решил воздержаться от дальнейших комментариев, уважительно поклонился, подхватил флаг и вышел за дверь.

Ему в спину прилетел очень тяжелый вздох.

***

Когда Седьмому Лорду надоело бродить по призрачным переулкам, пугая прохожих, любоваться паучьими лилиями и разговаривать самому с собой, он дошел до Камня трех существований, сел в позу для медитации, закрыл глаза и больше не поднялся.

Он слегка изменил свой маршрут и теперь наблюдал за бывшим князем Наньнина каждый день, проходя по мосту между миром живых и миром мертвых.

Через пять лет Его короткие остановки по пути заметили пара-тройка младших служащих.

Через пятнадцать лет они начали шептаться.

Через двадцать пять лет богиня Мэнпо приветственно кивала Ему издалека и провожала сочувствующим, почти материнским взглядом.

Через тридцать пять лет фигура Седьмого Лорда все еще не сдвинулась ни на цунь.

Через сорок лет на этот участок назначили нового призрачного чиновника, довольно нервного мужчину средних лет, кажется, по фамилии Ху. Теперь они наблюдали за Седьмым Лордом вместе.

Через пятьдесят лет призрачные чиновники распустили об этом слух на половину Подземного царства. Он не злился: всем им на время хотелось снова почувствовать себя людьми, а что может быть более человеческим, чем сплетни.

А через шестьдесят три года во время очередного визита в мир смертных Он наконец сделал ту самую запись. И лично наблюдал, как душа человека, когда-то носившего имя “Хэлянь И”, принимает из рук богини Мэнпо чашу с водами Реки Забвения.

Паньгуань, выслушав предоставленный по такому случаю преждевременный отчет, смотрел на Него с предвкушением, четверо служащих, которые следили за происходящим пристальнее всего, обсуждали, в какой бар они пойдут пропивать недавно сожженные в их честь деньги, а Седьмой Лорд все еще сидел неподвижно около Камня трех существований. Разросшиеся за это время алые паучьи лилии почти касались каймы его длинных рукавов.

Выйдя от Божественного Судьи, Он сразу направился к новенькому чиновнику.

– Иди и скажи ему, что пришло время отправляться в путь.

Не-свое сердце билось ровно и спокойно. Слова заклинания быстро всплывали в памяти. Наконец-то Он сможет исполнить давнее обещание и подарить родственной душе долгожданный покой.

Очнувшийся от долгого сна Седьмой Лорд смотрел на Него невероятно сияющими и ясными глазами.

Этого стоило ждать. Ради этого стоило умереть.

***

Паньгуань успел лишь увидеть, как бумажный человечек, оставшийся от бывшего Собирателя душ, плавно оседает на землю рядом с ошарашенным призрачным чиновником на берегу Озера Перерождений. Седьмого Лорда нигде не было видно. Он все-таки сделал это.

– Божественный судья… – служащий, несмотря на испуг, торопливо поклонился.

Паньгуань махнул рукой.

– Вот и дело с концом.

“Только позвольте дождаться”, “обменяю свою жизнь на его”, “больше мне ничего не нужно”... Он вздохнул. Ну вот и что теперь прикажете делать.

Судья наклонился и поднял клочок бумаги. Ладно уж. Такое ослиное упрямство заслуживает небольшого вознаграждения. Возможно, Ему не удастся сохранить все воспоминания, но второй шанс Он получит.

Паньгуань зажал человечка в кулаке и поднес к губам, тихо произнося заклинание. Бумага коротко вспыхнула и тут же сгорела дотла. Он осторожно подул на ладонь, и сизый пепел плавно опустился в Озеро, исчезнув в его глубине.

Младший служащий ойкнул.

– Бай Учан, которого ты встретил, не принадлежит Подземному миру, – зачем-то пояснил Судья. – Он одолжил тело Белого духа, чтобы дождаться человека, предначертанного ему судьбой, только и всего. Теперь ему тоже пришло время уйти.

Служащий выглядел так, будто понял все и ничего одновременно. Паньгуань печально вздохнул и снова открыл портал. Нужно было поприветствовать старого коллегу и проверить, не утратил ли настоящий Бай Учан все навыки за столетия отпуска.

С каким-то странным чувством Божественный Судья оглянулся. Поверхность Озера все также была зеркально-гладкой. Оставалось только надеяться, что теперь этот упрямец не упустит своего шанса с таким же упрямым и полусумасшедшим Седьмым Лордом.