Истошные крики. Бледное, словно лист бумаги, лицо Ло Бинхэ. Солнце, застывшее в зените. То было последнее, что увидел Шэнь Цинцю, прежде чем оступиться и слететь вниз вместе с куском отломившейся черепицы.

А дальше — тьма. По ощущением он сразу свалился в нее с той самой злосчастной крыши, будто и не лежал до того под землей картофельным клубнем по меньшей мере пару лет. Он прислушался к тишине. Вгляделся во мглу. Попытался затолкать поглубже внезапный приступ клаустрофобии. Однако, как оказалось, он даже не мог дышать.

Паника обуяла сознание. Подобно кроту прежний заклинатель попытался взрыть землю, но вместо комьев почвы под приложенными усилиями рассыпались его собственные пальцы.

«Чертов самолет со своими ГМОшными добавками!»

Его тело было ломким и гнилым, словно у взошедшей в заморозки моркови. Шэнь Цинцю попытался открыть рот, но тот был надежно сцеплен — будто его залили моментальным клеем.

Вспомнились разомкнутые губы Ло Бинхэ. Подступающее к его горлу отчаяние, выходящее вместе с утробным стоном. Аккуратные узкие ноздри, трепетно вздувающиеся от сорванного дыхания.

Это точно карма! Ведь прямо сейчас Шэнь Цинцю умирал от удушья в теле недоношенного овоща!

Он попытался аккумулировать всю внутреннюю ци, однако она беспорядочными вспышками уходила в почву, никак не помогая ему в спасении.

«Система!» — но прежде назойливая цифровая панель не появлялась.

Шэнь Цинцю попытался взбрыкнуться обеими ногами, но, кажется, только лишь порвал что-то, отчего начал стремительно терять сознание.

«Вслед за этим я вернусь обратно…» — были последние мысли в его угасающем сознании. Действительно, по правилам Системы Шэнь Цинцю должен был отправиться прямиком в свое первоначальное тело, которое (совершенно точно!) было уже не первой свежести или же вовсе истлело в печи крематория.

Отвратительно. Но по всем земным законам его душа не должна задержаться надолго. А дальше что? Коранический рай? Христианский ад? Вальхалла? Признаться, из всех возможных вариантов для Шэнь Цинцю всего ближе было даосистское небытие. Ведь он в действительности сильно устал.

В следующий раз, когда Шэнь Цинцю разомкнул веки, в его глаза ударил яркий свет. Вернее, таким он показался на контрасте с удушающей мглой, поглотившей его пару мгновений назад.

Однако Шэнь Цинцю скоро привык к нему — как привыкаешь к холодному сиянию больничных ламп. Да, изначально серо-голубой цвет, наполнявший пространство, напомнил Шэнь Цинцю больничную палату, однако даже в больницах стены имеют сколы, трещины, потертости и едва заметные отпечатки неосторожных пальцев. Это же пространство… напоминало песочницу разработчика, в которой проектируются и обтесываются до совершенства игровые модельки. Даже разметочная линейка была на месте.

Шэнь Цинцю сел. Он внезапно понял, что уже давно не моргал и по сути не мог этого сделать. Затем он попробовал посмотреть вниз…

В самом деле: из всего тела ему были доступны лишь руки. Ноги и туловище просто отсутствовали, будто Шэнь Цинцю оказался в плохоньком шутере из нулевых.

Шэнь Цинцю не был напуган этим обстоятельством: такая мелочь не могла расстроить его после того, как пару мяо [1]. назад он задохнулся в земляной утробе. Да и было в данном обстоятельстве своеобразное преимущество: на прозрачных ногах можно вставать и садиться, однако их едва ли способен оторвать даже самый разъяренный протагонист. Если, конечно, разработчик захочет скопипастить его модельку в эту песочницу.

Идти в любую из сторон этого однородного пространства казалось бессмысленной затеей (пусть пройденное расстояние еще возможно было бы измерить с помощью начертанных квадратов). Однако, словно откликнувшись на возникшую в Шэнь Цинцю потребность в движении, силы свыше указали ему путь: бесконечно далекая стена песочницы, потемнев до чернильно-синего, «подъехала» к координатам Шэнь Цинцю. На ней, будто проекция звездного неба на кинопоказе в планетарии, золотом загорелась нечитаемая схема, напомнившая Шэнь Цинцю эзотерический круг.

Шэнь Цинцю быстро смекнул, что с новым предметом необходимо провзаимодействовать, и коснулся сомнительной модельки не менее сомнительным 3D-пальцем. Под его прикосновением пиксели рассыпались, и уже в следующее мгновение он стоял в центре эзотерического круга, окруженный пятью плоскими фигурами.

Изображение Ло Бинхэ он признал сразу же. Конечно, то была обложка к одному из последних томов «Пути гордого бессмертного демона», на 80% состоящего из описания постельных сцен. Грудь протагониста едва ли прикрывало неплотно запахнутое ханьфу, пухлые губы раскрылись в соблазнительной улыбке, а черные глаза, как бы выразились поклонницы этого сомнительного чтива, «трахали через экран».

Шэнь Цинцю быстро перевел взгляд на соседнюю модельку и сильно удивился. То был Лю Цингэ — качественный редрав его единственной иллюстрации, взятой из первого тома романа. Величественный заклинатель стоял, гордо выпрямив плечи, и одной рукой сжимал рукоять препоясанного Чэнлуаня. Весь его облик свидетельствовал о внутренней силе и невероятном достоинстве. Однако от его вида Шэнь Цинцю стало грустно: Лю Цингэ помнил о его случайном благодеянии до самого конца и храбро сражался за него с самим Ло Бинхэ, вооруженным Синьмо.

«Ох, братец Лю, быть может, мне стоило больше полагаться на тебя».

Следующая моделька принадлежала главе ордена Цанцюн — Юэ Цинъюаню. Спокойный и широкоплечий мужчина глядел на Шэнь Цинцю пиксельными глазами с такой добротой и участием, что плакать хотелось. Шэнь Цинцю вздохнул с горечью и сожалением. Годы, проведенные в оберегаемой Юэ Цинъюанем обители, были лучшими в его жизни.

Круг замыкался на двух неизвестных Шэнь Цинцю людях, стоящих плечом к плечу. Высокий мужчина с благородной сединой на висках и довольно тонкокостный юноша в малахитовых одеждах. Оба были подозрительно похожи на Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю желал бы рассмотреть их поближе, однако прежнюю идеальную тишину взрезал знакомый гугл-транслейтовский голос:

[Оповещение! Пользователь умер. Система «Спаси-Себя-Сам» прощается с Пользователем!]

Глаза моделек по-прежнему неподвижно смотрели на него, словно куклы в закрытом на ночь магазине.

[Система «Найди-Свой-Истинный-Рут» приветствует Пользователя!]

Шэнь Цинцю инстинктивно попятился назад.

[Уважаемый Пользователь должен выбрать один из четырех рутов и попытаться выжить. Попытки не ограничены!]

Свет погас, и все в песочнице погрузилось во тьму, кроме пяти мужских фигур, как будто окруживших Шэнь Цинцю.

[Пользователь, сделайте свой первый выбор!]

И, словно подталкивая Шэнь Цинцю к принятию решения, фигуры сдвинулись с места, начав плавно вращаться вкруг него детской каруселью.

«С каких пор я стал участником визуальной новеллы, чертова Система?!»

Сноски:

[1] Мяо (miǎo, 秒) — 1 секунда.