В этой части мы разберём ту самую «особую» связь между Том Реддлом и Нагайной, которая так часто упоминается. Связь, которая также считается основой пейринга.

Но прежде ознакомимся с примерами – цитатами из фанфиков двух авторов.

– Ослабла магия, но не наша связь. Твоя Нагайна. (Feel our bound, автор Serpentine N.R., 2023 год).

– Том помог ей перебраться через упавшее дерево, и их сцепленные ладони задержались, когда они углубились в лес. Их пальцы продолжали переплетаться, пока они шли к тропе. Между ними снова возникла связь. Это чувство необъяснимой близости, от которого Нагини не могла избавиться. (Succumbing, автор brooke.ends, 2024 год).

И это только пара примеров из многочисленных упоминаний «связи».

Теперь обратимся к канону:

– Когда один волшебник спасает жизнь другого волшебника, это создаёт определённую связь между ними, — фраза принадлежит Альбусу Дамблдору и не относится напрямую к Томайне, но именно она поможет нам понять смысл их связи.

Тут важен контекст.

Всё просто: в каноне Том встретился с Нагайной, когда был в ослабленном состоянии. Он мог погибнуть… Если бы не её яд, который лишь на Тома оказывал живительное воздействие. Нагайна спасла ему жизнь.

Теперь вернёмся к теориям общего прошлого: мы рассуждали о том, что Том Реддл когда-то помог Нагайне отсрочить проклятие Маледиктус, и в фанфиках эта тема активно обобщается. Том спас её человеческую жизнь. И это могло быть причиной их более ранней «метафизической связи», которую можно назвать как «соулмейты» Именно благодаря это невербальной, но ощутимой близости Нагайна смогла найти ослабленного Тома в Албанском лесу.

Не забываем о связи крестражной, хотя она появилась и позже. Этот вид близости персонажей не нов и активно романтизируется, принимаясь как данность. Именно из основополагающей крестражной связи произошёл троп «соулмейтов».

Но и это ещё не всё. Глубина их связи не знает границ, и мы разберём всё по полочкам, что ещё несёт в себе «соулмейтство» Тома и Нагайны.

Нагайна, будучи женщиной с необычной судьбой, была не просто спутником или оружием Тома Реддла, ставшего впоследствии Волдемортом. Их связь значительно глубже, чем может показаться на первый взгляд, и именно она позволяет утверждать, что Нагайна была единственным человеком, кто видел и понимал настоящую природу Тёмного Лорда.

Истинное лицо Волдеморта почти никто не знал: даже его сторонники, такие как Беллатрикс Лестрейндж или Люциус Малфой, видели лишь воплощение зла и мощи. Но история Тома Реддла сложнее, и Нагайна видела не просто его проявления как жестокого колдуна, а более личные моменты — моменты уязвимости, страхи, глубоко спрятанные под слоями высокомерия и разрушающего его мрака. Она была рядом не просто как союзник, но как существо, связанное с ним на уровне эмоций и магии.

Том Реддл прошел трудный путь, полный обмана и манипуляций, разрывая все связи, которые могли бы его «сдерживать». Утрата человеческой натуры была его сознательным выбором, но Нагайна осталась для него исключением. Она видела, что он не был просто маниакальным злодеем — его привели к этому личные трагедии, чувство одиночества и отчаяния, страх стать слабым.

Одним из самых значительных событий их связи стало превращение Нагайны в крестраж — часть его души была заключена в ней. В волшебной традиции создание крестража — это не просто тёмное волшебство, а в буквальном смысле передача части своей сущности. Том отдал Нагайне частицу своего «я», сделав её по-настоящему близким существом, связанным с ним глубже, чем любой другой человек.

Эта магическая связь — больше, чем просто практический союз, это почти интимный контакт на уровне их душ. Они понимали друг друга не столько словами, сколько на уровне инстинктов. Волдеморт, разрушивший собственную душу, не мог позволить себе глубокие человеческие чувства, но Нагайна, возможно, стала для него заменой того тепла и понимания, которых он лишился, отказавшись от человеческих привязанностей.

Важно помнить, что и Том, и Нагайна были волшебниками, вынужденными находиться на границе между двумя мирами: Том был вынужден балансировать между своим происхождением и стремлением стать кем-то более великим, Нагайна же жила с проклятьем, делавшим её изгоем среди волшебников. Именно поэтому она, как никто другой, могла понять его внутреннюю борьбу.

Возможно, именно она видела не только его жестокие и грандиозные планы, но и остатки сомнений или, может быть, даже сожалений. Она приняла его таким, каким он был, не требуя изменений, не осуждая. Это принятие стало единственной для него формой близости и связи с кем-то живым. В её присутствии он мог не притворяться, хотя бы потому, что она знала его без лишних слов.

Волдеморт почти не доверял никому, однако Нагайну он всегда держал рядом. Она была его теневым союзником, которого нельзя обмануть словами или манипуляциями. С ней он мог позволить себе быть по-настоящему собой, без маски Тёмного Лорда, потому что знал, что Нагайна видит его истинную природу. В то время как со всеми остальными он играл в бесконечные манипулятивные игры, с ней у Тома было доверие.

Это доверие укреплялось ещё и тем, что Нагайна в какой-то мере была в его власти, но одновременно обладала уникальной свободой — она не пыталась его предать или подчинить. Её преданность была бессловесной, чистой, что делало её более ценной, чем любые «человеческие» связи, которые он избегал.

Нагайна не была моральным ориентиром или собеседником, способным предложить утешение — она была символом его тёмной стороны, но также и чем-то живым, что отражало его собственную неустойчивость. Она была рядом, когда он падал в самую бездну своей жестокости и лишался остатков человечности, и тем самым напоминала ему, кем он стал.

Она стала почти зеркалом его души, напоминанием о его выборах, отражением мрака, который он так старательно взращивал в себе. При этом она также показывала ему, что он не один в этой темноте: она тоже была существом, чьё проклятие и судьба сделали её монстром в глазах остального мира.

Нагайна стала для Волдеморта тем, что он ни в ком другом не нашёл — преданным существом, с которым его связывала не просто магия, но нечто большее. Она стала его уникальной «слабостью», поскольку именно в её компании он, возможно, чувствовал себя более настоящим. Вся остальная часть его личности была утрачена ради великой цели, но Нагайна осталась последним связующим звеном с тем, кем он когда-то был. А для неё он всегда оставался Томом Реддлом.

Нагайна действительно была единственной, кто знал Тома Реддла настоящим, потому что её верность была абсолютной, её понимание — интуитивным, а их связь — магически-неразрывной.