Тсунаеши наблюдал за Сасагавой Киоко сквозь приоткрытую дверь клуба домоводства, когда к нему справа прижалось горячее девчачье тело с округлой грудью, а ухо опалило смешком. Чужие руки скользнули по его паху, чуть сжимая, отчего он вздрогнул и резко покраснел, благодаря, наверное, всех богов на свете, что его милая вайфу не видит происходящего.
- Ох, а что бы сказала твоя милая Киоко-чан, если бы узнала, как у тебя стоит на нее, а, семпай?~ - прижавшись плотнее к чужой руке, Акира прищурилась. Издеваться над Савадой всегда было весело, потому что, даже несмотря на несколько лет сожительства с Реборном, парень продолжал краснеть и паниковать от большинства событий в своей жизни, - Она будет в ужасе, когда узнает...
Руку девушки, лежащую у него на паху, резко схватили, довольно болезненно сжимая, а саму ее спиной впечатали в стену. Вторая рука сжалась у Акиры на плече, отчего там точно появятся синяки, но вряд ли это сильно волновало девушку. Она насмешливо посмотрела на парня, склонив голову к правому плечу, наблюдая, как он склонился к ней, явно полный не желания дружески поболтать, а в его глазах янтарь Пламени смешивался с внутренней тьмой человеческого сердца.
- Ты не скажешь ей об этом. Ни за что, - Тсунаеши сильнее сжал пальцы, отчего Юкидзава слегка поморщилась, хитро щурясь, будто лиса или кицуне.
- Иначе что, семпай? - положив, ладонь на чужое запястье, она скользнула пальцами вверх по рукаву рубашки, отчего парень отшатнулся от Акиры. Хохотнув, она сделала шаг вперед, улыбаясь, - Что ты мне сделаешь, Савада Тсунаеши-семпай?..
Савада от интонаций в голосе девушки лишь сильнее сжал свои ладони, отчего ее усмешка дрогнула. Боль, конечно, была до ужаса неприятной, однако девушку это особо не останавливало. Как и знание того, что этот человек, если вдруг пожелает, с легкостью может раскрошить Кире сустав и кости, соприкасающиеся с ним. Она чувствовала ауру опасности, собственная интуиция заходилась в крике о том, что Акира ходит по очень тонкому льду, однако ее это подначивало лишь сильнее.
- Иначе… - Савада наклонился ближе к ее лицу, едва ли не шипя-рыча слова в лицо Юкидзавы, отчего она лишь облизнулась, - ...я разрушу твою жизнь до самого основания.
В груди у нее вспыхнул пожар изумрудного пламени, что отразился искрами древней, темной силы в серых глазах, и она лишь сильнее прижалась к парню, отчего его взгляд на какое-то мгновение скользнул к груди девушки, виднеющейся сквозь вырез из-за расстегнутых верхних пуговиц. Да, пошло, никто особо-то и не спорит, но все же красиво, потому что многие парни не могли оторвать от Акиры похотливых взглядов, когда девушка проходила мимо, и это вызывало у нее лишь улыбку, потому что никому из этих слабых ребятишек не было позволено коснуться ее тела (пусть она и скучала по темным пышным платьям).
- Ну так попытайся, семпай. Уничтожь мою жизнь так, как ты сам того хочешь, прежде, чем твоя милая девочка Киоко и правда узнает, как ты наблюдаешь за ней, а у тебя стоит лишь от того, что она смахивает челку с лица, пока готовит кексы своему братцу-боксеру.
Стоило только ей это сказать, как ее рот заткнули яростным поцелуем, в который Акира усмехнулась. Рука вновь скользнула к стояку парня, пока ее губы жестко и непримиримо сминали в грубом поцелуе, совершенно не беспокоясь о том, больно ли девушке или нет. Когда же Тсунаеши дернул ее в сторону одного из классов, используя, видимо, интуицию для того, чтобы их не нашли, Юкидзава довольно прикрыла глаза.
Пусть на этого парня ее дар не работает, однако никто, кого когда-то возжелала ведьма, от последней не уходил. И протянуть свои ручонки к этому человеку кому-то иному Акира не позволит ни за что.