— Гре-е-ейнджер, — смеющийся голос раздается откуда-то неправильно сверху, выделяет каждую гласную, словно раскусывая перед тем, как проглотить.

      Гриффиндорка вздрогнула, непонимающе распахнула глаза и замерла, точно пойманный в ловушку зверек.

      Малфой ухмылялся как-то по-особенному добро, почти очаровательно, и от этой мысли всё тело вмиг покрылось мурашками. Гермионе потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что её голова лежит не на мягкой декоративной подушке, а на слизеринских коленях, более того, пальцы хозяина поместья скользили по как всегда непослушным волосам, монотонно разделяя пряди и периодически путаясь фамильным перстнем в них.

      — Малфой? Ты уже вернулся?

      От каждого ненавязчивого прикосновения тело наливалось приятной истомой, и девушка едва сдерживала почти неконтролируемые порывы подставиться под ласку, точно разнеженная кошка, но разум, к счастью, пока главенствовал и Гермиона нашла в себе силы мысленно стряхнуть негу и попытаться встать.

      Вот только у Малфоя, очевидно, были иные планы, ловко перехватив гриффиндорку за талию, он не позволил ей отдалиться, развернул, усадив на колени, спиной к своей груди и уткнулся носом в шею.

      — Наклони голову вправо. — мурлыкающий шепот обволакивал каждый натянутый нерв, подчинял, вынуждая беспрекословно слушаться, губы слизеринца тут же мазнули по плечу, руки фривольно огладили живот.

      — Какого дракла ты вытворяешь? — Гермиона дернулась, попыталась высвободиться, но хозяин поместья, кажется, только этого и ждал, она почувствовала кожей расплывающуюся на его губах улыбку, прежде чем пальцы нагло нырнули под толстовку.

      — М-Малфой! — голос сорвался, то, что должно было стать возмущенным окликом обратилось в едва ли не стон.

      Староста мальчиков до дрожи медленно огладил рёбра, шепнул изумлённое, едва разборчивое: «какая же ты худая», и сместил одну руку к тяжело вздымающейся девичьей груди.

      Гриффиндорка словно зависла где-то между пространственным переплетением временных линий, запрокинула голову, поощряя врага детства на продолжение ласки и тот, ощутив её готовность сдаться, чуть спустил бюстгальтер вниз, обхватив скрываемую им часть тела ладонью.

      — М-Малфой! Что ты делаешь?! — Девушка предприняла ещё одну попытку, повторяя вопрос, позорно не справляясь с собственным дыханием, выгибая спину, упираясь лопатками в подрагивающее от тихих смешков тело.

      — Разве не очевидно? — Слизеринец провел кончиком носа по скуле старосты девочек. — Благодарю тебя за помощь.

      Нет.

      Остановись.

      Прекрати.

      Это не нормально, это не про них.

      Пользуясь растерянностью и внутренней борьбой гриффиндорки, парень положил руку ей на шею, чуть сжал, меняя наклон и впиваясь в плотно сжатые губы.

      Гермиона отчаянно мычит, набатом в голове громыхает мысль об аморальности происходящего, крутится, пытаясь вырваться, но хозяин поместья лишь раздраженно цокает, смещая руку на подбородок и надавливая чуть сильнее, вынуждая разжать стиснутые зубы, что позволяет языку проникнуть внутрь.

      — Хватит! — отчаянный шёпот в смеющиеся губы. — Так нельзя!

      — Кому нельзя, Грейнджер? — ластится слизеринец, опуская руку и сжимая подрагивающие бедра.

      — Это насилие! — предпринимает ещё одну заведомо провальную попытку.

      — Насилие? — Малфой выгибает бровь. — Я хочу тебя, Грейнджер, а ты хочешь меня, где же тут насилие? Всё взаимно. — Лёгкие, почти невесомые поцелуи покрывают шею и плечи, срывая с уст гриффиндорки подавленные стоны.

      — Я против! Я не хочу!

      — Врушка, ты такая ужасная врушка, грязнокровка! — староста мальчиков встречается взглядом с потемневшими глазами гостьи. — Где твоя хваленая смелость? — Снова тянется к ней, оставляя едва ощутимый поцелуй в уголке рта. — Давай сделаем проще, — елейная, наглая ухмылка искажает черты лица парня, — сейчас я расстегну твои джинсы, опущу руку, проберусь под белье и, если выяснится, что ты совершенно не возбуждена, тут же тебя отпущу, однако, — понижая голос до шёпота, касаясь носом мочки уха, — если выясниться обратное, я трахну тебя прямо на этом диване, в окружении твоих обожаемых книг, и ты будешь стонать так громко, что переполошишь всех домашних эльфов в этом поместье.

      Гермиона тонула, захлёбывалась в вязкой тьме его слов, откровенная пошлость будила в ней нечто жуткое, первобытное, нечто мечтающая узнать, кого это принадлежать тому, кого столько лет ненавидела.

      Голова кружилась, разум плыл, пока наглый представитель змеиного факультета беспрепятственно выполнял обещанное.

      Громко звякнула пряжка ремня, руки быстро справились с пуговицей и ширинкой, гриффиндорка выгнулась, всхлипнула, ощущая прохладу его ладони, накрывшей пылающую кожу, пальцы слизеринца, сдвинув белье, ожидаемо погрузились в вязкую влагу.

      — Упс! — хохотнул хозяин поместья, с нескрываемым наслаждением лаская, покрасневшую, тяжело дышавшую девушку.

      Убейте её, Мерлина ради, она не выдержит, не справится.

      — Грейнджер! — пробасило раздраженно откуда-то сверху.

      Гермиона проигнорировала неувязку в реальности, повернула голову, почти вслепую, наощупь находя губы представителя змеиного факультета и уже сама целуя его.

      — Грейнджер! — Обладатель не вписывающегося в атмосферу голоса слегка пнул девушку по ноге.

      — Моя грязнокровка.

      — Ммм… — непроизвольно выдала староста девушек, двигая бедрами, наслаждаясь дракловой откровенной пыткой.

      — Ммм? Что еще за «ммм», Грейнджер?! — в этот раз удар по ноге был куда более ощутимым, Гермиона, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться, распахнула глаза.

      Драко Люциус Малфой возвышался над ней, вопросительно приподняв бровь.

      Первой и, в какой-то степени, вполне обоснованной реакцией, было снова закрыть глаза, отчаянно надеясь вернуться к Малфою-из-сна, который обещал ей пусть и совершенно безнравственное, но незабываемое наслаждение и отделаться от Малфоя-из-реальности, который всё испортил.

      — ГРЕЙНДЖЕР!

      Злое полурычание окончательно выдернуло девушку из сонной дымки, обливая её ушатом реальности.

      — Малфой? — растерянно хлопая ресницами, Гермиона обвела взглядом помещение, в котором находилась. — Ты уже вернулся?

      — Серьезно? — Слизеринец сложил руки на груди, с презрением изучая явно смущенную девушку. — Я привел тебя в одну из самых уникальных библиотек, а ты улеглась спать?!

      — Я… Я выбрала книгу! — всячески избегая взгляда хозяина поместья, гриффиндорка протянула ему фолиант, который до этого прижимала к груди.

      — Редкие проклятия и способы их снять? — Малфой хмыкнул. — Думаешь в Мунго без тебя не справятся?

      — Я не сильна в магической медицине, но, если смогу найти хотя бы направление, в котором стоит двигаться, это должно облегчить им жизнь, и ускорить процесс выздоровления пострадавших.

      Слова давались с трудом, язык позорно заплетался, девушке хотелось рвать на себе волосы и кататься по полу, как обезумевшей.

      Как в её воспаленном разуме могло родиться нечто подобное?! Почему грёбанный Малфой? Честное слово, куда легче она пережила бы подобный сон с Макмилланом в главные роли, или даже с Роном, на худой конец, хотя бы с проявляющим в последнее время нездоровый интерес к её персоне Ноттом.

      Затравленная истина истерично хохотала, бесстыдно обнажаясь.

      Подобного не могло быть ни с кем, потому что никто из перечисленных не смог бы вызвать в ней такую бурю эмоций.

      Мерлин, лучше бы это был очередной кошмар с Беллатрисой Лестрейндж, с этим она хотя бы понимала, как сосуществовать.

      — Побоялась, что отравят? — снова вырвал девушку из раздумий слизеринец, кивая в сторону небольшого журнального столика, на котором стоял остывший чай с так и нетронутыми сладостями.

      — Я…нет! Просто… увлеклась и… вообще…

      — Я пошутил, Грейнджер, — староста мальчиков прищурился, — да что с тобой? Ты словно…

      — Всё отлично, я в порядке! — Гермиона вскочила с дивана, оглядываясь и рассматривая предмет мебели, словно надеясь или боясь отыскать на нём остатки своего сна.

      — Пошли, — решив в коем-то веке не донимать и без того взбудораженную однокурсницу, Малфой кивнул в сторону выхода, — пока Хогвартс не погряз в панике по причине твоего отсутствия.

      В гостиной, где находился основной камин, старост встретила всё так же тепло улыбающаяся Нарцисса:

      — Мисс Грейнджер, хочу еще раз поблагодарить вас за помощь моей семье. Очередную.

      — Не стоит, миссис Малфой, это сущий пустяк.

      — Для вас — сущий пустяк, для меня — редкая возможность побыть с дорогими людьми. — Хозяйка поместья перевела взгляд на книгу в руках гриффиндорки и та, спохватившись, продемонстрировала её женщине.

      — Простите, М-м… — Гермиона осеклась, называть слизеринца по фамилии в его доме, при его матери было как-то неправильно, некрасиво, — Д-драко, — выдавить из себя его имя оказалось куда сложнее, каждая буква словно обжигала язык, — сказал, что я могу взять на время любую книгу, поэтому, если вы не против, я бы хотела одолжить этот фолиант.

      Испуганный взгляд метнулся к парню, Малфой выгнул бровь и поджал губы, явно сдерживая смех.

      Нарцисса сделала пару шагов навстречу, мазнула взглядом по названию и кивнула:

      — Раз Драко так сказал, вы можете её взять, однако, вынуждена предупредить, что мракоборцы наложили отслеживающие чары на все книги, связанные с тёмной магией, поэтому, если вас не затруднит, сообщите в Аврорат, что фолиант у вас.

      — Да, конечно, сегодня же отправлю письмо!

      — Чудесно.

      Хозяйка поместья благосклонно улыбнулась, после чего повернулась к сыну, расставляя руки для объятий, слизеринец тут же приблизился, прижал женщину к себе.

      — Все будет хорошо, мам.

      Нарцисса кивнула, оставляя на щеке сына легкий поцелуй.

      Малфой явно нехотя отстранился, взял мешочек с летучим порохом и, немного наклонившись, вошёл в камин, как и в прошлый раз, галантно протягивая руку Гермионе.

      Гриффиндорка замерла, сердце ударило по грудной клетке с такой силой, что девушка едва не лишилась дыхания, в памяти свежи были воспоминания о том, как эти самые пальцы скользили по её телу, разнося фантомное удовольствие.

      — Грейнджер? — Ртутно-серебристые глаза буквально вспарывали гостью, в надежде найти причины её странному поведению.

      Упрямо перешагивая через шлейф удушающих мыслей, староста девочек вложила дрожащую ладонь в протянутую руку, поддалась, когда парень слегка потянул её на себя и замерла, стараясь не вдыхать мгновенно окруживший её аромат яблок, корицы и хвои.

      Раздражённый заторможенностью однокурсницы, Драко прижал её к груди сильнее, чем того требовалось и бросил под ноги горсть пороха, возвращая их Хогвартс.

      Зарывшаяся в бумаги за своим столом МакГонагалл подняла голову и обернулась на разгоревшийся изумрудным пламенем камин, она была почти уверена, что вышедшие из него старосты как обычно будут соревноваться в остроумии, однако слизеринец и гриффиндорка были на редкость молчаливы и задумчивы.

      — Вы вернулись, как все прошло? — внимательный взгляд Минервы зацепился за смущенную девушку, скользнул по хмурому парню.

      Представитель змеиного факультета встрепенулся, открыл рот, явно намереваясь съязвить что-то ядовитое в ответ, но осекся, осознавая, что это будет неуместно.

      — Хорошо, спасибо за помощь, профессор, без вас я бы не смог встретиться с отцом.

      — Пожалуйста, мистер Малфой, забота и помощь ученикам — моя прямая обязанность, и я рада, что нам удалось провернуть эту маленькую аферу.

      — Мракоборец сказал, что это не пройдет безнаказанно. — хмыкнул парень.

      — Что же, с удовольствием выслушаю их доводы и претензии. — Минерва перевела взгляд на гриффиндорку. — Мисс Грейнджер, у всё хорошо?

      — Что? — Гермиона вздрогнула, нервно потерла предплечье, крепче прижала добытую книгу к груди. — Да-да, я задумалась простите.

      — В таком случае, не смею вас больше задерживать, ступайте, отдыхайте.

      Синхронно, в один голос попрощавшись, ученики покинули кабинет.

      Путь до башни казался почти бесконечным, старосты шли буквально рука об руку, но словно бы не замечали этого.

      Гриффиндорка боялась поднять глаза, её буквально парализовывало от мысли, что Малфой может что-то понять, прочесть в её взгляде.

      Слава Мерлину, они больше не связаны эмоционально, она бы покончила с собой прям там, в библиотеке, в первую же секунду, как осознала, что произошедшее лишь сон.

      На удивление тихая и настроенная дружелюбно горгулья в коем-то веке пропустила девушку, воздержавшись от нелестных комментариев, впрочем, вряд ли погруженная в собственные мысли Гермиона обратила бы внимание на каменного стража.

      Слизеринец обогнул застывшую в гостиной однокурсницу и уже поднялся на несколько ступеней, ведущих в спальню, когда девичий оклик с размаху врезался в спину.

      — Малфой!

      Староста мальчиков повернулся, чуть склонил голову набок наблюдая за тем, как спешно Грейнджер приближается.

      — Малфой? — Парень насмешливо выгнул бровь. — А как же Д-Драко?

      — Не смешно! — Гермиона остановилась, когда их разделяло еще несколько ступеней, не решаясь нарушить личное пространство змеёныша.

      — Кому как. — беспечно пожав плечами, слизеринец облокотился на перила, всем своим видом показывая, что готов её слушать.

      Спокойный серебристо-ртутный взгляд выбивал из гриффиндорку всю уверенность, которую она так старательно копила с момента возвращения в Хогвартс.

      — Нам надо обсудить то, что между нами происходит. — выпалила на одном дыхании, пока ещё не передумала, пока страх окончательно не лишил её дара речи.

      — Между нами? — слизеринец недобро хмыкнул, оттолкнулся от своей опоры и преодолел пару ступеней, загоняя Гермиону в своеобразную ловушку.

      Каким-то неведомым чудом, девушка нашла в себе силы продолжить стоять на месте и, не смотря на дрожащие колени и вопящий от ужаса разум, требующий немедленно уходить, заглянуть в глаза напротив.

      — Между мной и тобой, — с особой интонацией выделив местоимения, продолжил Малфой, — твоя наивность; не умение отличать тех, кому можно доверять, а кому нет; идиотская привычка лезть куда не просят; недотрах нищего уёбка и его отчаянье, а, и ещё гениальные идеи нашего потрясающего Министерства. Вроде ничего не забыл.

      В процессе перечисления, слизеринец преодолел еще одну ступень, Грейнджер нервно поджала губы, неосознанно пройдясь по ним языком.

      Теперь ей было страшно.

      Раньше, до всего этого, стоять к нему лицом к лицу было куда проще, они обоюдно обменивались колкостями, задевали за самое больное и расходились по разным углам.

      Даже когда он издевательски наставлял на неё палочку, девушка подсознательно была уверена в том, что он не станет причинять ей вред.

      Сейчас, всё изменилось.

      Сейчас, он мог сделать нечто куда более ужасающие, чем проклясть.

      Сейчас, чертов Драко Малфой мог влюбить её в себя.

      И это было страшнее летящего в грудь зелёного луча от Авады Кедавры.

      Староста мальчиков остановился непозволительно близко, между ними зародилась оглушающая тишина, Гермиона готова была поклясться, что слышала, как из-под дивана выползают страхи, гремя костями из шкафов показываются скелеты, а в углу, скуля точно бездомная шавка, умирала гордость.

      — Ты поцеловал меня! — Вышло громче, отчаянней, чем она планировала, осекшись на мгновение, поймала вдруг ставший заинтересованным взгляд. — В раздевалке. — пояснила зачем-то, ощущая, как холодные перила впиваются в поясницу.

      — Я сделал это, чтобы ты заткнулась и не выдала нас. — голос Малфоя был контрастно-равнодушным, спокойным, словно это был какой-то пустяк.

      Впрочем, что если это действительно… Лишь пустяк?

      — И чтобы произошло? — выдала почти шипя, зачем-то подаваясь навстречу.

      — Что?

      — Чтобы произошло, Малфой, если бы нас обнаружили? Вряд ли твоя репутация бы сильно пострадала, давай на чистоту, досталось бы только мне.

      Слизеринец расплылся в улыбке, чуть склонил голову, опустил задумчивый взгляд на подрагивающие девичьи губы.

      Гермиона замерла, не смея дышать, осознав насколько близко они вдруг оказались друг к другу.

      Стоило чуть-чуть сосредоточиться, и она бы ощутила его дыхание на своей коже.

      Веки неожиданно потяжелели, она едва ли не ждала, что он сейчас наклонится и поцелует её, прямо как в тот самом сне.

      Это вскружит ей голову, окончательно и бесповоротно.

      Она сойдет с ума и собственно лично сдастся в Мунго.

      Грейнджер почти ощущала его пальцы на своём подбородке, которые насильно раскроют её губы, не оставляя выбора.

      Слизеринец усмехнулся, словно только что провел ей лоботомию, вскрыв черепную коробку и с благосклонным умилением огладил каждую совершенно неуместную мысль.

      Он не стал её целовать.

      Наклонился, задевая носом скулу, сместился к уху и прошептал:

      — Действительно. И о чем я только думал? — Выждав пару мгновений, чуть отстранился. — В следующий раз оставлю тебя там, в толпе полуголых, взбудораженных тренировкой слизеринцев. — ухмылка стала злой, ядовитой, по-Малфоевки привычной. — Столько чистокровных членов, прям празднество для грязнокровок, да? Насосешься вдоволь.

      Мысли гриффиндорки разлетелись словно птицы от выстрела, что позволило разуму сосредоточиться на чистой, как кровь стоящего перед ней парня злости.

      И это ощущалось куда правильнее, куда логичнее.

      — Какой же ты ублюдок, Малфой.

      — Запомни это чувство, Грейнджер, — староста мальчиков выпрямился, спрятал руки в карманы брюк, бросив напоследок взгляд, полный превосходства и презрена, — это то единственное, что должно быть между мной и тобой.

      Гермиона продолжала стоять на ступеньках, не смея шелохнуться, пока шаги змеёныша не стихли, а дверь в его комнату не захлопнулась, лишь после тихо сползла вниз, прижимая к себе колени и закапываясь пальцами в волосы.

      Ощущение было такое, словно на её шеи затягивали петлю, которую она сама же на себя и накинула.

      Весь этот вечер прошел словно в тумане, словно и не с ней вовсе, Грейнджер даже готова была поверить в случайно попавший в спину «империус».

      В какой драклов момент её сердце решило, что биться учащенно в присутствии грёбанного Малфоя — это хорошая идея?

      Она просто погрязла в стрессе.

      Снова.

      Вот мозг и решил попытаться снять напряжение, воспроизведя самые яркие пережитые в последнее время моменты.

      Она и Малфой.

      Грязнокровка и чистокровный.

      Гриффиндорка и слизеринец.

      Хочется рассмеяться, распластавшись прям здесь на лестнице.

      Вечные антиподы, существующие чтобы олицетворять разные стороны медали.

      Здесь даже метафора про запретный плод будет звучать иронично, он несладкий, сгнивший, покрывшийся пылью взаимного векового презрения.

      Малфоем, очевидно двигала скука, Грейнджер — его способ разнообразить монотонность будней.

      Гермину вперед тащила жажда знаний, потребность почувствовать то, чего бы она добровольно ни за что не допустила бы.

      Староста девушек выдохнула, поднялась со ступеней, похлопала ладонями по щекам.

      По крайне мере, в этом явно ненормальном безумном сне, она пыталась дать отпор, пусть и без особо энтузиазма, но пыталась же!

      Значит, не все потеряно, и всё это лишь обоснованный рефлекс сознания на плод измученной, уставшей, больной фантазии, которой никогда не стать реальностью.

      Сейчас ей необходимо собраться, взять себя в руки, обратить слабость в силу, скальпелем вырезать лишние эмоции, свести потребность в социальном взаимодействии к минимуму, найти ответы на действительно важные вопросы.

      И никогда больше, нигде и ни при каких обстоятельствах не засыпать без зелья «сна без сновидений».

***

      Драко замер напротив окна на восьмом этаже, наблюдая за монотонно стекающими по стеклу каплями дождя.

     После отбоя замок погрузился в почти могильную тишину, нарушаемую разве что редкими шагами патрулирующих.

      Из головы упрямо отказывался выходить образ грязнокровки.

      Снова.

      Это уже стало походить на какую-то садистскую привычку.

      Видимо, сознание самолично решило покончить с собой, сведя его с ума.

      Малфой всё никак не мог понять, что двигало им в момент, когда он пересёк порог фамильной библиотеки, почему вместо того, чтобы сразу разбудить Грейнджер, он замер, рассматривая её.

      Нет, не любуясь, конечно же.

      Просто изучая.

      Забывшаяся в беспокойном сне гриффиндорка выглядела как-то по-особенному очаровательно и соблазнительно, а сорвавшийся с её губ стон и вовсе на мгновение выбил Малфоя из реальности.

      Видит Салазар, он едва сдержался, чтобы не нарушить её личное пространство, не раздвинуть ноги, не задрать убогую толстовку.

      Хуёвее всего было то, что он точно помнил, как идеально её грудь ложилась в ладонь, как девчонка закатывала глаза, стоило чуть её сжать.

      Мерлин, он заставил бы её повторить этот чертов стон не единожды, громче, протяжнее.

      Длинные тёмные ресницы гостьи подрагивали, зрачки под веками видимо находились в движении, она то морщила лоб, то расслаблялась, крепче прижимая к груди книгу.

      Отрезвила парня лишь пришедшая спонтанно мысль о том, что в своем ёбанном сне грязнокровка ублажает одного из уродов, что жалкими шавками всюду следуют за ней.

      Кого она видела в этот момент? Неужто Уизли? Или уебка когтевранца?

      Малфой не понимал почему такая ерунда выбивала почву из-под ног, с чего вдруг вообще это могло иметь значение.

      Как эта гриффиндорская шлюха смела грезить в ЕГО доме о другом?

      — Эй, кальмар! — смеющийся голос Блейза за шкирку вытащил Драко из воспоминаний.

      — Забини, ты пьяный? — староста школы развернулся к другу лицом, вопросительно выгибая бровь.

      Следом за темнокожим слизеринцем показался зевающий Нотт:

      — Я только что видел Филча, давайте ещё погроме поорем, мы же так обожаем его конченную кошку.

      — Это смешно, Тео, мы пережили ёбанную войну, а ты до сих пор воспринимаешь старого сквиба как угрозу? — Блейз ухмыльнулся, кивая в сторону коридора, что вел в неотремонтированную часть школы. — Нам туда.

      Троица пробралась к полуразрушенному коридору, в потолке которого зияла дыра, откуда нещадно лупил дождь.

      — Мерлин, а поприличнее место ты найти не мог? — ежась от холода, поинтересовался Теодор.

      — Нет, — отрезал Забини, — я же не идиот варить подучётные зелья там, где любой сможет его обнаружить. — Приложив усилие, слизеринец с явным трудом открыл дверь, впуская друзей в погруженный во мрак заброшенный кабинет.

      Малфой едва заметно шевельнул губами, невербально разжигая факелы, пространство тут же залилось тёплым светом, являя вошедшим небольшой дымящийся котёл.

      Блейз поспешил к своему творению, осторожно перемешав, он удовлетворительно кивнул:

      — Почти готово.

      — Как прошла встреча с отцом? — решив скоротать время, поинтересовался Нотт у Драко.

      — Лучше, чем я ожидал. — признался староста школы. — Я был уверен, что Азкабан его сломает, но он выглядел вполне адекватным для своего положения.

      — Удалось что-то узнать про нападения? — отвлекшись от зелья, присоединился к беседе Забини.

      — Нет. — Малфой устало потер переносицу. — Он ничего не знает, как и другие законченные, хотя, часть из них, по его словам, верит в возрождение Тёмного Лорда.

      — Пф, — Тео облокотился на совершенно не внушающей доверие стул и покачнулся на нём, — можно подумать это возможно. — Не услышав подтверждения от друзей, Нотт резко выпрямился, едва удержав равновесие, — Невозможно же? — Бросил взгляд, на тут же отвернувшегося Блейза, поджал губы, обратился ко второму другу: — Драко?

      — Не знаю. — покачал головой светловолосый слизеринец, усаживаясь на край парты.

      — Малфой? — Теодор прищурился. — Что тебе известно?

      — Только то, что метка зудит не только у меня. — Сдался староста школы, решив, что поддержка друзей лишней не будет. — Отец сказал, что в прошлый раз, перед возвращением Темного Лорда, было тоже самое.

      — Разве Поттер и его команда не уничтожили все крестражи? — Забини достал несколько флаконов и стал аккуратно заполнять их зельем.

      — Надеюсь уничтожили, и всё это просто последствие массового психоза. — Драко неуверенно ухмыльнулся.

      — Как тебе вообще удалось выбраться из Хогвартса? — решил сменить тему Нотт.

      — Не поверишь, — Малфой перевел взгляд на друга. — Грейнджер протянула руку помощи.

      Блейз замер, поднял глаза, слишком внимательно рассматривая старосту школы, но тот то ли не заметил, то ли не предал значения.

      — Она так добра и снисходительно. — Теодор буквально расцвел после упоминания фамилии грязнокровки, чем вызвал вспышку совершенно необоснованной злости у одного из однокурсников. — Кстати, вы заметили, Грейнджер стала чаще оборачиваться на наш стол! Кажется, моё выражение симпатии к ней наконец дало результаты! Держу пари, она не может забыть наш поцелуй.

      — Или считает тебя причастным к нападениям, что куда более вероятно. — Хохотнул Забини, подходя к друзьям и вручая им флаконы с зельем «сна без сновидений».

      — Вечно ты все портишь, — закатил глаза неугомонный Нотт, — вот увидите, я ещё сражу её своим обаянием и харизмой.

      — Конечно, Тео, как скажешь Тео. — интонацией, с которой обычно врачи разговаривают с пациентами, издевательски согласился Малфой.

      Посмеиваясь над рассуждениями друга, слизеринцы покинули кабинет, однако, стоило им оказаться в полуразрушенном коридоре, Драко схватился на предплечье, заозирался, словно зверь, учуявший ловушку, молча кивнул на заваленную камнями нишу, в которой они смогли бы скрыться.

      Друзья не спорили, не спрашивали, послушно последовав указаниям старосты школы, за камнями оказалось остаточно места, троица затаилась, не совсем понимая, чего ждать.

      Ответ себя ждать не заставил.

      Легкая поступь эхом разнеслась по помещению, медленно, величественно вышагивал по коридору человек, чёрный плащ надежно скрывал особенности фигуры и лицо, за его спиной маячила ещё одна тень.

      — Мой лорд, — женский, отчего-то смутно знакомый голос, прошелестел из-под капюшона той, что шла следом, — Я нашла подходящего кандидата, уверена, в этот раз все пройдет удачно.

      Человек остановился напротив окна, судя по шевельнувшемуся капюшону, склонил голову, рассматривая тёмное ночное небо.

      — Рано. — Тихое шипение разнеслось по помещению, эхом отзываясь в барабанных перепонках каждого. — Нам нужно новолунье, тогда вероятность успеха ритуала будет больше.

      — До новой луны ещё почти три недели.

      — Прекрасно, будет время подготовиться, — тот, кого назвали лордом тяжело вздохнул, — приведи его в первый день цикла в выручай-комнату, посмотри, что из этого получится.

      — Да, мой лорд. — женская фигура поклонилась.

      — Ты молодец, Джо, я доволен тобой, — мужчина оторвался от созерцания неба и продолжил свой путь, — только постарайся минимизировать наше общение в Хогвартсе, нам не нужны подозрения.

      — Да, мой лорд. — вновь отчеканил голос, и его обладательница поспешила за своим хозяином.

      Слизеринцы в своём укрытии, казалось, даже дышать не смели.

      Никто из парней не шевельнулся, пока шаги не стихли и даже после просидели на своих местах ещё несколько минут.

      Первым отмер Нотт.

      — Салазара ради, скажите мне, что это была галлюцинация. — Парень перевел взгляд на друзей. — Признавайся, Забини, ты напортачил с зельем?!

      — Мои зелья всегда идеальны! — огрызнулся Блейз с опаской косясь на сидящего закрытыми глазами, сжимающего руку с разодранной в кровь меткой Драко. — Мы ведь не полезем в это, правда? Такая хуйня по части Золотого трио.

      — Вы не полезете. — Малфой поднялся, отряхивая брюки от пыли.

      — Собираешься проникнуть в выручай-комнату и узнать, что за ритуал они готовят? — Забини тоже встал. — Мы понятия не имеем, как попасть в нужное место, если ты не забыл ёбанная комната вполне может нас не пропустить, а ещё они даже времени не назвали, будешь весь день караулить?

      — Ни вас, а меня, — отрезал Драко, — по поводу времени, выясню как-нибудь.

      — Ты еблан с развитием мозга как у Гойла, если серьезно считаешь, что мы отпустим тебя одного. — поддержал темнокожего однокурсника Нотт, добавив обиженно: — Ещё и всю славу себе заберешь.

      — Давайте будем решать по факту. — попытался увильнуть Малфой.

      Чувство вспарывающего дежавю сдавливало виски, набатом громыхало в недрах разума.

      Страх ли заполнял его тело, или всё же эта была злость?

      В первый раз слизеринцу удалось проигнорировать увиденное, сосредоточив всё своё внимание на отравленной грязнокровке, которая прикосновениями и поцелуями выбивала из него восприятие реальности.

      Теперь это явно не прокатит.

      Тёмный Лорд в своё время потратил слишком много сил на создание достойного наследника, Драко покорно оправдывал всего его ожидания, таких послушных псов так просто с цепей не спускают.

      Похороненная заживо тьма внутри пошевелилась, захохотала скалясь, предчувствуя неотвратимость своего воскрешения.

      Обратный отсчет до казни его взращённой с таким трудом личности начался.

      И, видит Мерлин, он либо успеет найти способ это закончить и прервать ёбанный цикл, либо окажется в четверти шага от собственной могилы.