Работа была несложной, даже интересной. Они ходили по Мертвому заливу и призывали с собой души умерших людей, переправляя на другую сторону. Кто-то был раздосадован тем, что умер, кто-то злился или был полностью апатичен ко всему. Но любимыми пассажирами Летучего Голландца были призраки, не сожалеющие о своей смерти, они рассказывали истории о своей жизни, сражениях, семьях с теплой печалью.

Корабль стал сильнее и мощнее после воздействия Нагини на него и команду. Скорость стала выше, мачты длиннее, таких кораблей как у него больше не существовало. В день их отбытия из порта, первое, что сделал Реддл – это выстрелил в одного из своих матросов, проверяя, стали ли они действительно бессмертными. После пронзительно крика, раненного в руку матроса, все застыли, увидев, что рана сама стала стягиваться. Том пронзил себя кинжалом, прощаясь со своей смертной жизнью, и вобрал в грудь чистый морской воздух, наслаждаясь свободой. Дни летели один за другим со скоростью света, они посетили множество морей, могли перемещаться на ближайшие корабли, просто подумав о том, что они стоят на их палубах. Не счесть, сколько команд они довели до седых волос своим внезапным появлением. На архипелагах, в самых узких местах, где протекает вода, они могли выходить на сушу, но только на час, затем их перебрасывало обратно на корабль.

В дни тоски по Нагини, ночами он выходил на палубу и в одиночестве слушал их музыкальную шкатулку. Такая маленькая вещь, дарила ему ощущение дома и спокойствия, успокаивала его мятежную душу. Не было ни дня, когда бы он не вспоминал о ней, слышал в морских волнах, чувствовал в дуновениях ветра, в тепле солнечных лучей. Он томился в ожидании их встречи, представлял их глубокими, холодными ночами.

Десять лет пролетели словно неделя, десять лет свободы, и наконец, долгожданная встреча. Команда разбрелась по домам и кабакам, некоторые скучали по дням на суше, по семье. С первыми лучами рассвета, Том Реддл пришвартовал корабль к бухте Погибших кораблей, там, где все началось, там, где осталось его сердце и душа.

В первый час после рассвета она не пришла, Том пытался убедить себя, что ещё рано переживать, она бы не забыла о встрече, у неё могли быть дела. Будь он в пасти морского дьявола, все равно нашла бы. Но она не пришла ни через два часа, и даже не через пять. Ярость застелила глаза, обида и грусть топила сердце. Она предала его, не пришла. Разве только для него одного это было важно? Только он грел в памяти её образ? Он крушил все, что попадало под руку. Ненавидел себя за сердце, которое просило подождать, она придет, вот увидишь. За что она так поступила с ним? Почему она не пришла? Есть ли его вина в этом? Том впервые открыл свое сердце кому-то, а взамен получил только агонию и бесконечные раздумья о том, что же произошло. Впервые он пожалел, что бессмертен, с радостью всадил бы кинжал в сердце и прекратил эти муки. Может это его расплата, говорят же, не возжелай ничего чужого, не проси много. Он проклят за алчность, как и его команда.

Бегом он спустился в трюм, схватил первую бутылку и принялся жадно вливать в себя ром. Горло жгло как проклятое, он кашлял и давился, спасительное расслабление так и не приходило. О грудь бился какой-то предмет, взглянув вниз, Том увидел медальон, и яростно сорвал его с шеи. Будь его тело смертным, остался бы след от цепи, настолько сильно он её дернул. Стиснув металлическое сердце, он увидел каплю на ладони. Дрожащая рука соприкоснулась с влажной дорожкой на щеке, он не поверил в это, такое не может происходить, из глаз текли слезы. В глубине трюма, медальон от соприкосновения со стеной раскрылся, в воздухе заиграли первые ноты и стихли, ударившись о пол.

- Здесь мы все начали, здесь и закончим, дорогая. – Прошептал Том, с измученным болью и скорбью лицом.

Наконец капитан сошел на берег и отправился вглубь города на встречу с советом пиратских баронов. С обретением бессмертия жажда знаний не погасла в мужчине, а лишь усилилась, и вкупе с возможностями он впитывал в себя все. Ослепленный ненавистью Том решил указать братству, что было бы неплохо заточить богиню в смертном теле, мало ли что она может сделать, если вдруг ей кто-то не угодит. Как же удачно сложились обстоятельства, что именно он знает, как это сделать. Реддл прекрасно осведомлен о людских пороках и куда нужно надавить, чтоб союз выполнил его план мести.

Распахнув двери помещения для собраний, не замедляя шаг, он вышел в центр. Девять человек, представителей пиратов со всего мира собрались по его просьбе. Собрания совета братства было единственное место, где они не враждовали, с попеременным успехом, однако здесь это происходило только словестно. Слухи среди пиратов расходятся быстро, за десять лет все узнали о Голландце и кто находится на его борту. Совет вел себя тихо, им оставалось только догадываться, для чего было созвано собрание.

- Джентльмены, спасибо за ваш визит. Я рад вас видеть в добром здравии, пока ещё – волна напряжения прокатилась по кабинету, Том наслаждался реакцией пиратов, слышал их учащенное сердцебиение. – Но я собрал вас не просто так. Нужно обсудить один важный момент, касающийся судьбы всех нас. Все знают истории о богине морей Нагини, она существует, и сейчас она представляет для нас угрозу. Один бог видит, когда её настроение поменяется, кто-то может ей не понравится, и она потянет на дно нас всех. Торговля и перевозки могут быть нарушены. Власть на море должна принадлежать вам друзья, а не богам. Господство должно обретаться не благодаря сверхъестественным силам, а трудом и потом, силой данной самому человеку.

Гул прокатился по помещению. Пираты наперебой стали спорить между собой, решать, как же им поступить. Кто-то кричал, что не может потерять свое дело, они начали бояться, метаться между вариантами, делали все то, чего он от них и ждал.

- Мистер Реддл, раз вы решили нам об этом сказать, то наверняка знаете что делать, как убить её. Расскажите нам, прошу вас.

- Что вы господа, её невозможно убить, да и не нужно. Заточить в смертное тело, это будет её тюрьмой до конца света, я вам обещаю. Я расскажу, как добраться до неё, вам же в свою очередь надо поймать её и связать. Собрать девять песо, сколько баронов, столько и вещей, любых, хоть то, что валяется в ваших карманах. Сложить их в чашу пред её ликом, произнести слова: Нагини мы заточаем тебя в узы плоти, теперь ты не властна над бушующей стихией морей. А затем поджечь и проследить, что бы она вдохнула дым. Когда будете уходить оттуда, свой предмет вы забираете с собой, и передаете своим приемникам, а они своим, только так можно будет заточить её навсегда. Удачи вам, господа, а мне пора отбывать.

Том Реддл жаждал посмотреть, как свершается его месть, в день, когда пираты прибыли к богине он уже был там. Он видел, как пираты вошли в пещеру, видел сизый дым из глубины острова. И слышал пронзительный крик, поразивший до глубины души, когда она лишись своей власти. Её крики и боль эхом отражались в теле, холодный пот выступил на лице. Он понял, что сделал, своими руками разрушил, растоптал само её естество, обрекая на бессмысленное существование в бренном человеческом теле. Возмездие не принесло облегчения, только большие страдания.

На слабых ногах он спустился в свою каюту, сердце рвало и стучало, оно кричало, отдаваясь нестерпимой болью в голове. В надежде избавиться от мук совести он достал сундук и кинжал. Вонзил себе в грудь и своей же рукой достал трепыхающееся сердце, то последнее человеческое, что осталось от него, что ушло вместе с ней. Заперев остаток себя в сундуке, он провел окровавленными ладонями по лицу. В душе все надломилось, распалось на части, чувств не было, сплошная пустота, которую хотелось забить погоней, чужим страхом и собственной силой.

С того дня все изменилось. Летучий Голландец больше не перевозил души погибших, он только добавлял их. Команда совершала набеги на корабли, чьи капитаны не выполняли условия сделок, заключенных с их капитаном. Моряки боялись встретить их на пути, Голландец пожирал их, орошая море кровью. Они стали монстрами, их долгом было помогать другим, но они стали пожирателями смерти.

Вальяжно расхаживая по захваченному кораблю, Том наслаждался реками крови, криками людей. Кровь кипела в жилах, только так они могли что-то почувствовать, причиняя боль другим. Кто-то схватил его за штаны, не давая ступить дальше, это был юный матрос, весь в крови и слезах спросил у него, зачем они все это делают.

- Мой юный друг, вино не горячит нас, от еды привкус тлена во рту. И даже всем блудницам мира не унять огонь, терзающий нас. Нас вела алчность, она и губит нас всех. Я не могу ощутить дуновение ветра, брызги и солнце, и тепло женского тела. Это единственное, что дает нам быть живыми. А теперь ответь мне, ты боишься смерти?

Самых отважных Том забирал к себе на корабль, увеличивая их смертоносную армию. Ради мирного существования после смерти моряки соглашались служить ему, а по истечению срока уходили в иной мир. Они так надеяться уйти спокойно, но если жизнь полна страданий, кто им сказал что и смерть должна быть приятной.

Так проходили десятилетия, они медленно превращались в монстров, без шанса на возвращения. Раскаиваться поздно, их души превратились в пепел, огонь в них уже не горит. Их история написана кровью, которую уже ничем не смыть. Безграничная сила – возбуждала, осознание безнаказанности развязывало руки. Механизм запустился, корабль Пожирателей смерти не остановить. У него нет маршрута, нет цели. Остается только смириться с этим, жизнь не дает права на ошибку. Когда-то избрав путь алчности, всегда будешь идти по нему.

Весь экипаж знал, когда капитан выходит на верхнюю палубу – там никого не должно быть. Несколько новеньких матросов, по незнанию, уже успели отправиться в свободное плавание на дно океана, попав под горячую руку капитана. Он никогда не покидал корабль, не ступал на землю с того дня как заточил Нагини в клетку. Каждое десятилетие он выходил наверх и смотрел на океан. Погода всегда бушевала в эти дни. Небо заволакивало тучами дождь хлестал по щекам, а волны так и грозились утянуть всех с собой. Природа горевала по своей царице. Только в эти сутки Том открывал медальон и слушал неторопливую мелодию под шум моря.

- 10 лет я заботился о тех, кто погиб в море. И наконец, когда срок истек, и время нашей встречи пришло, ты куда-то исчезла. Я прогорел от очага любви и теперь стою в пепле. Наверное, ты думаешь, что я так и не отдал тебе сердце. Всегда оно принадлежало только тебе, даже когда я вырезал его из груди и запер. Я спрашиваю людей, боятся ли они смерти? Тот же вопрос задаю и себе, я не боюсь смерти. Я боюсь никогда не умереть. Прости мен, – шептал Том Реддл глубокой ночью, а ветер уносил слова далеко-далеко.

***

Где-то глубоко в джунглях, в небольшом домике. Ведьма, которая когда-то была могущественной богиней морей, крутила в руках маленькую шкатулку. Она напоминала ей о мужчине, у которого была вторая половина. У мужчины, к которому не пришла. Для неё мукой было быть запертой вдали от морской стихии, от всего что любо, от него. На многое он был способен, но не на зверскую жестокость, он изменил предназначение и изменил себе. И то спрятал, что должно всегда принадлежать ей.