Звук рвущейся бумаги действовал на нервы, но Аяме словно смотрела на происходящее со стороны. Она бегала от стены к стене в своей комнате и без разбору срывала и раздирала в мелкие клочки рисунки. Пятый, седьмой… сколько их?

Мыслями девушка понимала, что что-то не так, но почему-то не могла остановиться.

«Моё творчество ужасно! Я ничего не умею!»

Фразы бились в голове, но губы словно склеились, и слова не шли. Руки дрожали, разрывая на полосочки очередной листок. Усилием воли Аяме замедлилась и так же медленно, почти ощущая сопротивление, села на пол. Она не хотела этого делать. Не хотела, но пальцы тянулись сами собой.

— Бояться собственных неудач и промахов — нормально…

Отбросив в сторону уже испорченный лист, Аяме схватилась за голову. Да, у неё был страх, что она не сможет рисовать так же, как некоторые художницы из сети. Но это было шесть лет назад. Почему тогда страх из детства снова вернулся с удвоенной силой? Будучи ребёнком, она бы точно не стала рвать свои «шедевры». Просто просидела бы над ними молча какое-то время. И отложила.

Не могла выбросить. И тем более порвать.

Эти мысли словно охладили голову, и Аяме вспомнила, как здесь оказалась. Точнее то, что она заходила с друзьями в комнату страха. Но не может ведь обычная комната отыскать страхи в глубине души и воплотить их так ярко?

— Может, это всё — лишь симуляция? Иллюзия, мираж, который я создала своим собственным воображением? — спросила Чиба в пустоту и тут же улыбнулась. — Нет, моя фантазия сильна, но не настолько. Но даже если кто-то создал всё это за меня, чтобы вывести из строя, у него больше не получится!

Голос звучал увереннее, и последние слова девушка говорила чётко.

— Этот страх был слишком давно, и даже если небольшая неуверенность ещё осталась, я буду совершенствоваться, чтобы раскрыть новые грани своего таланта. И однажды я полностью смогу победить тревогу!

Мир вокруг озарился зелёными лучами, зазвенели колокольчики. Следуя за светом, Аяме достала кулон. Лучи от него пронзали ненастоящий мир. Вскоре девушка вернулась в ту комнату, в которую собиралась попасть до этого, и увидела перед собой тёмный силуэт незнакомки.

***

Шаги эхом отзывались в пустом кабинете. В сумерках нельзя было рассмотреть, что его окружает, но всё же Юма понял, что здесь он один. Почему? Он ведь видел, как друзья заходили перед ним, а теперь…

Выдохнув, парень обошёл весь кабинет, но никаких зацепок для перехода в следующую комнату не нашёл. Как и чего-то, что должно его испугать.

— Странно это… — тихо сказал Симидзу и по привычке сел за парту, которую обычно занимал на занятиях.

На всех столах лежали учебные принадлежности, но Юма вздрогнул, заметив рядом со своими учебниками тетрадь. Ту самую, с рассказами из средней школы. Пролистал её. Страницы почему-то были холодными, и одновременно с пониманием этого кабинет начал заполняться людьми.

— Смотрите! Он опять сидит.

— Наверное, снова пишет про своих феечек.

— Или ещё про какую-то магическую непонятную фигню.

— Как девчонка, честное слово.

Голоса множились, их гул нарастал, и Юма в панике захлопнул тетрадь. Он хорошо помнил эти голоса. Слишком хорошо. Но почему его одноклассники из средней школы неожиданно появились здесь? Только один голос был не знаком и шёпотом повторял одну фразу.

— Страшнее услышать правду от того, кто дорог…

— Твои рассказы никогда не вдохновляли меня.

Холодно, словно приговор. Юма, который всё это время сидел с опущенной головой, резко поднял взгляд, но Аяме уже прошла мимо, даже не посмотрев на него. Парень быстро осмотрелся, ощущая, как паника становится всё сильнее, а пальцы против воли начинают отбивать по столешнице быстрый ритм. Вместе с тем в груди появлялась какая-то пустота, готовая в любой момент затянуть, поглотить и никогда не выпустить обратно. Остановить тревогу было почти невозможно.

Почти.

Быстро открыв сумку, Юма достал тетрадь и нашёл записи о принцессе Эльвине. Строчки расплывались перед глазами, но Юме не нужен был текст, он старался вспомнить те ощущения, с которыми писал. Голоса вокруг не смолкали, однако Симидзу смог сосредоточиться.

— Моя Аяме никогда бы не сказала так.

Голос не слушался, и Юма больше подумал это, чем сказал. Но вместе со словами пришла лёгкая уверенность. Если это комната страха, то здесь только его страх. А страх ли уже? Прижав к себе тетрадь, парень задумался. Вспоминал, как его поддерживали друзья, как Эмико надеялась, что на этом аттракционе Юма сможет найти вдохновение. С такой поддержкой печальные воспоминания уже не должны бы его пугать.

— Не должны. Даже если я помню слова, что когда-то ранили меня, сейчас у меня есть те, кто поможет отодвинуть эти воспоминания в глубину. Я не знаю, где сейчас мои друзья, но их поддержка со мной. Сдаваться под напором каких-то воспоминаний? Не сейчас, когда я так много прошёл со всей командой!

С последним словом в кабинете стало ещё темнее. Юма не сразу понял, что темнота только вокруг него, и она похожа на сияющее покрывало, которое заглушало все голоса. В то же время что-то пульсировало внутри, требовало свободы. Следуя за интуицией, Юма запустил руку под рубашку и достал кулончик дружбы. Он нагрелся от тепла тела, а голубой камешек искрился и переливался.

Миг — и искры разлетелись в стороны, разрывая всё вокруг. Моргнув, Юма оказался в другой комнате. В той, куда он и шёл? Скорее всего. Напротив него стоял мужчина в тёмных доспехах.

***

В настоящую комнату все вернулись почти одновременно. Понадобилось меньше минуты, чтобы понять, что их взяли в кольцо. И все четыре противника атаковали слишком слаженно.

Атаки отлетели прочь, ударившись о яркие щиты. Ребята, которые всё ещё держали в руках кулоны, удивлённо переглянулись. Они не успели прийти в себя настолько, чтобы самим выстраивать какие-то защиты. Да и всё ещё были в повседневных обликах.

— И чего стоите? Ждёте, пока эти гады вас разнесут на раз-два?

— Не нервируй их ещё больше.

— Если сейчас они не поторопятся, то потом нервировать нам будет некого!

Друзья удивлённо смотрели, как рядом с ними появились полупрозрачные силуэты Прикюа прошлого поколения. Пока Эспада перебранивалась с Корасон, Трэболь присмотрелась к врагам и покачала головой.

— Тёмная магия. Так сыграть на ваших страхах… Не проще было просто пустить сразу все четыре Старшие Карты на вас?

— Похоже, что нет, — ответила Диамантэ и обратилась уже к ребятам. — И правда, трансформируйтесь, долго мы защиту не удержим.

Слегка заторможенно кивнув, команда поймала Карты Души и активировала превращение. Визард первой заметила, что волшебные кулоны на этот раз остались в магических формах, и вопросительно посмотрела на Диамантэ. Та улыбнулась.

— Ну хоть какая-то польза от этого заклинания есть. Хотя я не была до конца уверена, что именно пробудит силу нашего подарка.

— Да мне кто-нибудь объяснит, наконец, в чём эта сила? — не выдержал Риддл.

— А я говорила, что они с Эспадой похожи, — рассмеялась Трэболь. — Сами всё увидите. Просто соедините подвески. И мы здесь, кажется, уже не нужны.

Подмигнув, она кивнула подругам, и их фигуры рассыпались разноцветными искрами. В тот же момент щиты с треском пропали. Прежде чем последовала новая атака, Прикюа соединили кулончики в целое сердце. После того, что они ощутили, сражение казалось чем-то простым. Всего-то победить без самокопаний и возвращения в прошлое. Тем более то, что они вернулись, уже могло значить четыре небольшие, но победы.

Камешки мигнули, а сердце полыхнуло белым светом. И этот свет ласкал, приятно согревал, проникал под кожу, меняя что-то. Не разделяя артефакты, Волшебники произнесли:

— Бесстрашие и вера в наших сердцах! Объединитесь!

Иллюзион смотрела только вперёд и не могла видеть ни себя, ни напарников, но когда свет погас, быстро оглянулась.

Магическая форма изменилась. Волосы девушек стали на пару тонов светлее, да и во всём образе прибавилось белого цвета: длинные перчатки, пояса из жемчужин и более пышные юбки с белым нижним слоем, у брошек с символами мастей на груди появились белые крылья, да и самим Волшебницам казалось, что они могут взлететь, настолько легко они себя чувствовали. У парней костюмы поменялись не так сильно, разве что рубашки стали белыми с короткими рукавами и появились броши с мастями, но без круглой основы, как у девушек.

Рассматривать друг друга детально не было времени. Одним движением Волшебники призвали все Карты, которые уже были очищены, и артефакты стремительно закружились вокруг. Вторым «призывом» появились Марвел Стики, светом которых Прикюа нарисовали свои фрагменты кулонов. Кусочки сами сложились в единый паззл.

— Объединим все масти в одно! Прикюа! Чудесное исцеление!

У нарисованного сердца появились крылья, и оно на невообразимой скорости пролетело по комнате, поглощая Фушинов светом. Совершив полный круг, атака исчезла, а рядом с Волшебниками появились тёмные Карты.

— Вау, — только и смогла сказать Визард и наконец осмотрела своё платье. — А знаете… Мне нравится.

— Девочки, вы очень милые, — оценил Риддл.

Секунду он о чём-то думал, а потом резко обнял красную кюа. Трикс подумал, что это, скорее всего, из-за того, что девушка была ближе. И всё же что-то подсказывало, что роль сыграла не только близость в пространстве. К тому же, ему тоже очень хотелось обнять Иллюзион, и игнорировать это желание он не стал. Образ девушки в заколдованном пространстве и правда его напугал. Теперь же, когда подруга обняла его в ответ, парень окончательно понял, что всё и правда реально. И всё будет хорошо.

— Ты красивая, — тихо сказал он.

В объятьях задержались чуть дольше, чем можно было бы. Всё равно пока Карты не очищены, время не пойдёт снова. Тишину нарушил взволнованный голос Виззард.

— Кто-то видит Физер?

Пока все осматривались, Трикс вышел из комнаты, но и в коридоре было пусто. Ни шороха, ни какого-либо другого звука.

Девочка исчезла.