Гаджет терпеть не мог утренние тренировки. А тренировки под дождём он не любил ещё больше. Что может быть лучше, чем стоять под противной моросью в шесть часов утра? Смотреть в затянутое небо, пока все выстраиваются в шеренгу. Мечтать оказаться в объятьях тёплого одеяла… К сожалению, мучения ещё даже не начались — ближайшие несколько часов Гаджет будет мокнуть и падать, мокнуть и падать. Снова и снова, снова и снова…
Волк моргнул — сначала одним тяжёлым веком, потом другим. Гаджет даже не пытался бороться с сонливостью и корчить из себя бодрого и свежего новобранца, готового к любому препятствию. На это не было никаких сил. Волку было просто тошно: шерсть становилась тяжёлой от воды, неприятно прилипала к коже… А что будет потом, через несколько часов беготни под холодным дождём? Какое морское чудовище будет напоминать Гаджет на этот раз?
Мерзопакостная погода в ответ будто насмехалась, подкручивая тумблер, регулирующий количество осадков — вместо раздражающей мороси зарядили уже приличные капли, медленно превращая площадку в непроходимое болото.
Да уж. Гаджету пришлось отряхнуть шерсть перед тем, как снова замереть в строю других солдат — похоже, все уже были в сборе. Минута в минуту. Гаджет невольно покосился на собратьев по несчастью, но ни на чьём лице такого же замученного выражения так и не увидел. Даже наоборот: некоторые будущие борцы за свободу прямо таки горели азартным огнём, желая продолжить своё неформальное соревнование. Кто же будет лучшим сегодня? Кто удостоится похвалы от наставника? Кто утрёт всем нос и покажет себя? Кроткий волк совсем не разделял их сопернического настроя.
Гаджет стоял в самом конце шеренги, едва не самым последним. Видимо это было наглядным показателем его слабости, как бы глупо это ни звучало… В начале строя стояли широкоплечий медведь, высокорослый слон, внушительный дикобраз — все они просто обязаны были стать наисильнейшими солдатами Сопротивления. И где-то среди них стоял ещё и высокий оцелот — быстрый и ловкий, заслуженно занявший место среди лучших… Где же он? Гаджет высунулся из строя, но так и не смог его разглядеть. Тогда волк окинул быстрым и цепким взглядом близстоящих ”товарищей” и невольно приосанился, будто бы стараясь выглядеть хоть немного внушительнее и серьёзнее. Однако руки Гаджета сами собой тянулись сложиться в ”замок” на груди, чтобы скрыть нездоровую худобу…
Голосистый наставник озвучивал задания на сегодня. Они ничем не отличались от вчерашнего перечня. Хотя нет! Различие всё же было, и весьма важное: вчера не было никакого чёртового дождя! Но деваться было некуда. Придётся преодолеть полосу препятствий, не взирая на скользкую грязь под ногами. Если Гаджет хочет измениться — ему придётся сделать нечто гораздо большее, чем это. Одних тренировок в Сопротивлении такому хилому солдату будет недостаточно. Он должен делать больше. Гораздо больше…
Опытный наставник отправил солдат на пробежку яростно-приказным криком, аккурат под удар небесного грома. А это точно было просто совпадением, или жёсткий носорог овладел даром громовержца?
Мобианцы в оливковой форме, на которой красовалась чёрная стрела Сопротивления, понеслись вперёд ровным строем — прямиком на закольцованную трассу. Впереди их ждали и трамплины, и барьеры, и рвы, наполненные грязной дождевой водой. Чтобы преодолеть провалы, им даже предстояло использовать тарзанку. Вскоре шеренга начала расформировываться — сильнейшие обгоняли слабых, соревнуясь между собой за заветное первое место. Кто же обгонит всех остальных сегодня? Пока кто-то ставил всё новые рекорды, худощавый волк просто старался хотя бы ни разу не остановиться и не упасть — уже будет достижение.
Гаджет проводил взглядом обгоняющих его соседей по шеренге, что было для него уже привычно. Он не был достаточно быстрым. Не был достаточно выносливым. Недостаточно, недостаточно, недостаточно! Словно бы все его самостоятельные тренировки и забеги среди ночной тишины оказались бесполезны. Неужели ему так и не удастся добиться того, чего он так хотел? Неужели Хаммер был- Волк старательно принялся нагонять остальных. В Гаджете то вспыхивало желание вложить в эту тренировку все свои силы без остатка, то бесследно угасало — но непонятно, его желание угасало от усилившегося дождя или всё же от пробирающего разочарования?
Да, было очевидно, что в сравнении с первыми днями в Сопротивлении, Гаджет справлялся куда лучше. Ему уже удавалось преодолеть гораздо большее расстояние. С каждым днём, с каждой попыткой — всё дальше и дальше, лучше, сильнее… Пускай мелкими шажками, но он был всё ближе к своей цели. Он сможет! Перегонит остальных! Однажды первым сорвёт заветный красный флаг, знаменующий победу!
Грязь под ногами жалобно хлюпала. То и дело хилому волку приходилось смахивать с глаз мешающую влагу. Раньше его горло уже давно бы горело огнём, а в боку невыносимо кололо, вынуждая позорно замедлиться — теперь же Гаджет продолжал мчаться по неровной тропе, даже не собираясь останавливаться. Разогнавшись, волк перепрыгнул уже четвёртый барьер, сосредоточенно рассчитывая каждый прыжок. Ноги так и норовили поскользнуться или ухнуть в липкую грязевую западню, однако Гаджет не позволял себе ошибиться. Дождь шумел в листве деревьев. Дождь пьянил свежестью и… будто бы придавал сил?
Как ещё объяснить то, что Гаджет таки смог их обогнать? Неужели он себя недооценивал?
Когда впереди завиднелся ров с бурлящим потоком грязи, который словно проползал вглубь почвы водянистой сколопендрой, в волке взыграло мимолётное беспокойство. А сможет ли он перепрыгнуть? Удержится ли он? Не соскользнёт ли рука, не подведёт ли хватка? Был лишь один способ узнать ответ.
Вобрав побольше воздуха, Гаджет бросился вперёд изо всех сил, намереваясь как следует разогнаться перед прыжком.
Верёвка слегка покачивалась, словно свешанный хвост неведомого зверя, дразня хилого новобранца.
Сердце замерло перед заветной секундой.
Прыжок! — и руки Гаджета вцепились в верёвку, свисающую с дерева. В лицо ударил ветер.
Всего мгновение спустя — и волк уже обнаружил себя на другой стороне рва, легко приземлившимся в пружинистую грязь. Гаджет без промедлений помчался дальше, надеясь в таком же темпе завершить всю полосу препятствий. Некогда радоваться! Он просто не мог тратить энергию на эмоции. В нём всё словно бы было рассчитано впритык. Никакой погрешности и быть не могло. Стоит только зазеваться, отвлечься, потерять концентрацию — и Гаджет вновь станет прежним собой, не знающим сладкого вкуса победы. Неужто в нём открылось то самое второе дыхание? Лучше поздно, чем никогда.
…Гаджет уже чувствовал, как начинали побаливать его мышцы, как вот-вот зайдутся огнём его лёгкие, а горло запершит, будто он проглотил наждачку. Но он так отчаянно рвался вперёд, что его физическое состояние будто бы померкло, ушло на второй план, уступая душевному порыву одолеть трассу без единой запинки. Тогда волк был готов пересилить себя. Сделать что угодно. Вытерпеть и ливень, и бурю, и самый страшный шторм. Если нужно — он бы даже заставил вновь забиться своё остановившееся сердце, только бы завершить столь удачный забег.
Грязь комками отлетала от ботинок. Почва под ногами напоминала уже не просто болото, а скручивающийся спиралью водоворот, норовивший втянуть в грязевой океан какого-нибудь неудачливого солдата… Гаджет перепрыгивал барьер за барьером, уже сам дивясь собственной ловкости, обычно ему не свойственной.
Очередное препятствие! На этот раз волку предстояло пробежаться по двум рядам лежачих шин, поочерёдно делая шаги сначала в один, затем — в другой ряд. Мир вокруг замотался, закачался, и наконец шины остались позади дожидаться остальных солдат.
Среди деревьев виднелись таинственные фигуры. Они тоскливо мокли под дождём и наблюдали за тренировкой со стороны. В темноте эти неживые ”зрители” могли напугать не на шутку, но при свете дождливого дня спутать эти фигуры с монстрами было гораздо сложнее. Это были побеждённые Сопротивлением роботы — или скорее их останки, разукрашенные издёвками и закреплённые на деревянных палках. Предполагалось, что эти ”пугала” будут воодушевлять солдат и новобранцев. На Гаджета же эти штуки производили совсем иное впечатление — его постоянно посещало желание втихую избавиться от этих нелепых статуй, одиноко притаившихся среди теней. Кто вообще придумал это? Для чего? Будто бы о Роботнике кто-то мог забыть…
Вдруг среди всеобщего топота, хлюпанья, и собственного неровного дыхания, Гаджет услышал знакомое приказное рычание — это кричал впереди наставник, проводивший сегодняшнюю тренировку. Огромный носорог по имени Хаммер. Кричал он раз за разом одни и те же подгоняющие слова. Причём настолько часто, что алому волку даже почудилось, будто это в магнитофоне заело кассету, закольцевав слова в непрерывный раздражающий эфир. Чем ближе был финиш, тем отчётливее доносился до чутких волчьих ушей этот немыслимо тяжёлый бас — того и гляди раздавит… Гаджет изо всех сил старался отстраниться от этого голоса. Не обращать внимания. Не смотреть Хаммеру в глаза. Сконцентрироваться только на вертлявой тропе, которую уже давно размыло…
Перед волком предстало одно из самых сложных препятствий: высоченный скалодром, напичканный выступами самых разных форм и размеров. О Хаос… Энтузиазм кроткого волка заметно померк, стоило ему только лицезреть, насколько же выступы были скользкими сегодня. Сомнение заставило сбавить скорость. Заставило покоситься на угрюмого наставника — увесистый и крепкий носорог пока не заметил Гаджета. Хаммер наблюдал за другими солдатами, покоряющими скалодром, и то и дело выкрикивал набор своих поддерживающе-унизительных реплик. Тяжёлый бас стучал-стучал-стучал — если это и несло хоть какую-то пользу, то о ней знал только сам Хаммер.
Как бы ни было боязно, пути назад не было. Придётся пробовать снова. Гаджет подбежал к деревянной стене и ухватился за первые выступы, взмолившись Хаосу, чтобы в этот раз удержаться, справиться с первого раза, не нарваться на нотации Хаммера…
Хоть скорость и поощрялась, на скалодроме волк считал спешку неуместной — каждое неверное движение могло стать прямым билетом вниз. Аккуратно, не спеша… получалось взобраться всё выше. Сосредоточенный на препятствии, Гаджет даже не замечал, что воздух в его лёгких давно закончился, как и силы ползти дальше… но каким-то образом, он продолжал взбираться — будто бы назло самому себе. Выше. Ещё выше! Ещё! Ну же! То и дело приходилось стряхивать противные капли, стекающие по лицу. Приходилось игнорировать учащённое сердцебиение. Гаджет даже не заметил, как наставник переключился на него — вроде бы Хаммер и подбадривал, но звучали эти подбадривания скорее как угрозы…
Осталось всего ничего! Он почти у вершины! Так далеко и так быстро он ещё не заходил! Давай же! Выше! Выше! Ещё немно-
Дождевую реальность разрезал пронзительный звук — когти соскользнули.
Гаджет полетел вниз.
Он был абсолютно безмолвен — вместо его испуганно крика полосу препятствий наполнил громкий всплеск жидкой грязи, что наполняла ров у подножья скалодрома.
Какое-то время Гаджет не двигался. Только спустя несколько минут он всё же стёр с лица грязевую маску, чтобы взглянуть на пасмурное небо и на не поддавшийся ему скалодром. Безликими тенями взбирались по отвесной стене остальные солдаты, не обращая никакого внимания на развалившегося в грязи товарища. Гаджет так и лежал морской звездой, а грязная дождевая вода омывала его тело. Желанная вершина была так близко. Неужели было так сложно наконец сделать всё, как надо? Кроткому и худощавому волку пришлось довольно долго осознавать произошедшее. Даже не так: осознал то он быстро, но вот принял не сразу. В какой-то момент всё было так легко. Всё было так близко, так выполнимо, и-…
Понаблюдав какое-то время за успехами других, Гаджет таки повернул голову в сторону нависающей тени. Ну конечно. Как он мог забыть о Хаммере? Вид волка был поверженный и безразличный — он всмотрелся в глаза наставника и прекрасно понял его без басистых слов-угроз.
Да, Хаммер. Я полное. Разочарование. Я знаю.
Носорог в свою очередь выглядел так, будто с секунды на секунду он схватит свой огромный молот и лишит Гаджета всех чувств разом, но старательно сдерживал свой яростный порыв, так и не обрушив на солдата поток невысказанных мыслей.
У Гаджета не было никаких сил даже чтобы подняться, ни то что продолжить путь. Он устал. Гораздо проще смотреть, как ловко скалодром покоряют другие — более крепкие и сильные мобианцы…
…Но в конце концов, дождавшись когда топот стихнет, и абсолютно все окажутся по ту сторону отвесной стены, Гаджет таки медленно восстал из грязи.
Он поднимался неспешно — так, словно совершенно никто не нависал и не буравил его прожигающим взглядом. Гаджет встал на ноги. Постоял. Принялся стряхивать вязкую грязь с рук. Поморщился, почувствовав горечь на языке, и начал невольно отплёвываться. Только после этого волк всё так же неспешно вернулся к подножью неприступного скалодрома, чтобы взять реванш. И даже проделав всё это, Гаджет вновь растерянно замер, словно не решаясь делать следующий шаг — он ведь знал, что это будет очередной колоссальной ошибкой, так для чего? Чтобы снова рухнуть в грязь на глазах у Хаммера?
Ясные волчьи глаза, ярко поблёскивающие на грязном лице, метнули взгляд в сторону наставника — он всё так же продолжал с прищуром наблюдать за каждым движением хилого волка. Казалось бы, его безмолвие должно было быть благодатью, но на деле это ощущалось так, словно бы Гаджет не удостоился вообще никаких слов от Хаммера…
Вобрав побольше воздуха, Гаджет всё же принялся за вторую попытку: в этот раз он совершенно не осторожничал, будто для него всё уже утратило смысл. Получится? Не получится? Да какая разница? Уже всё сделано — даже если он отрастит сейчас чёртовы крылья и взлетит на вершину стены, это ничего не исправит. Сгорали в тихом утаённом гневе все мысли Гаджета — злость на собственную слабость была более серьёзной преградой, чем какой-то там чёртов ливень, грязь или даже скалодром.
Гаджет взбирался гораздо быстрее, резкими движениями хватаясь за фигуристые выступы…
…Но в итоге он не добрался даже до половины — снова соскользнул и рухнул вниз, сброшенный с лестницы к желанному небу. Волк кубарем покатился прочь, ударившись об деревянные поддоны — в этот раз падение было гораздо больнее, несмотря на меньшую высоту…
Хаос, да почему-?! Почему всё именно так?! Больше всего на свете Гаджету хотелось зарыться в эту чёртову грязь, чтобы никто его больше не видел — стать невесомым приведением, блуждающим среди дождевой мглы… Незримым, невидимым, несуществующим. Гаджет уже приготовился к гневной тираде наставника… но Хаммер снова молчал. Он лишь наблюдал, как хилый волк приходит в чувство — со стороны Гаджет напоминал скорее порванную половую тряпку, забытую на несколько лет в луже у дороги.
Спина болела. Уши свисали. Алая шерсть, потемневшая от воды и грязи, тоже висела на худощавых руках, как приклеенная на подделку длинная мишура.
В этот раз волк вскочил мгновенно и сразу принялся отряхиваться совершенно по-собачьи — наставник даже не успел сориентироваться, как Гаджет уже оказался на половине скалодрома. Теперь волк умудрялся быть и быстрым, и аккуратным одновременно — каждый выбранный выступ был лучшим вариантом, самым удобным и надёжным.
Под дикий стук сердца Гаджет закономерно оказался на вершине, но радости он не ощущал совершенно — в голове были мысли только о предстоящих изнурительных тренировках, которым волк собирался полностью предаться. Не мог же он снова упасть в грязь лицом… (во всех смыслах этого слова).
Спуститься с отвесной стены было гораздо проще — Гаджет ухватился за мокрый канат и осторожно слез, стараясь лишний раз не думать о произошедшем. Он неторопливо побежал к остальным, щадя остатки своих сил. Осталось пройти всего несколько препятствий, которые не были такими сложными, как скалодром… но после провала буквально всё казалось Гаджету невыполнимым. Не сможет. Снова оступится и рухнет вниз…
Алая шерсть слиплась от грязи, поэтому Гаджет даже немного напоминал какого-то неправильного ежа. А дождь тем временем притих, снова сменившись на противную морось: Хаос, да зачем же ты трогаешь этот несчастный тумблер?! Из-за этого грязь на шерсти волка в некоторых местах подсохла. Он отчётливо ощущал на себе уже несколько потвердевших слоёв — не самое приятное чувство, честно говоря. Оставалось только тешиться мыслью, что всё это скоро наконец закончится. Утро сменит день, полный совершенно других событий, и вся эта грязевая бойня забудется навсегда…
В итоге рассеянный волк, который напоминал волка лишь отдалённо, не смог даже преодолеть вторую партию шин — он запнулся и просто разворотил уготовленное препятствие, только чудом снова не окунувшись в бурлящее вокруг болото.
…Если кто-то управлял Гаджетом со старого джойстика, всматриваясь в дождливую полосу препятствий на своём выпуклом экране — то играл он чертовски плохо!
Озябший, промокший, продрогший — Гаджет продолжал бежать несмотря ни на что. Да, пускай он всё испортил и пускай он был самым последним, но он был просто обязан дойти до конца… Обязан ведь?
Острые смешки встретили Гаджета, стоило только ему показаться остальным солдатам на глаза. Едва ли хоть кто-то вымазался настолько же сильно… Волк не обратил внимания — он промчался мимо лукаво косящихся товарищей, ухватился за турник, вымучил из себя пару подтягиваний и наконец позволил себе остановиться, жадно глотая колючий воздух.
Хаос, наконец-то… Скорее бы добраться до душа и смыть с себя весь этот позор! Гаджету предстояло ещё очень много работать над собой, чтобы хоть немного приблизиться к герою и защитнику Мобиуса.
Более менее придя в себя, волк оглянулся, выискивая знакомый силуэт.
Он нашёлся быстро. Высокий и плечистый оцелот по имени Слингер как раз почти добрался до конца ряда турников на противоположной стороне площадки. Оказавшись на последней балке, Слингер подтянулся и грациозно спрыгнул вниз. Он тут же обернулся, чтобы задорно встретить следующего солдата. На поясе оцелота виднелся заветный красный флажок, который свидетельствовал о том, что именно он финишировал сегодня первым…
А Гаджет и не сомневался, что всё так будет. Если бы Слингер и в прошлый раз не стал подстраиваться под тихий темп волка и не стал бы плестись вместе с Гаджетом в самом конце, то и вчера красный флажок достался бы ему. Но что поделать? Гаджету приходилось заранее уговаривать Слина, чтобы он не беспокоился — волку наоборот было в радость, что его друг добился таких ошеломительных результатов.
И… Гаджет совсем не хотел быть тем, кто бы тормозил оцелота.
Лучше он своими силами и своим трудом догонит Слингера, будет ему соответствовать. Разве нет?
Стоило только Слину обернуться и заметить притаившегося Гаджета, как он тут же весь переменился: он навострил треугольные кошачьи уши и на его лице засияла приветливая улыбка. Мир вокруг вынужденно сменился с пасмурного и хмурого на солнечный и ясный, будучи не в силах противостоять Слингеру. Оцелот уже бросился бежать к другу, подняв хвост трубой — всё в нём так и вопило о переполняющих его лучистых эмоциях, которым просто не было места. Гаджет тоже встрепенулся, хоть уже и был привыкший.
В считанные секунды проворный Слингер уже оказался рядом — в какой-то момент Гаджету вообще показалось, что оцелот его сейчас собьёт с ног. Однако в последний момент Слин всё же замедлился, с явно озадаченным выражением на лице. В чём дело? Похоже оцелот не сразу заметил, что вид волка оставлял желать лучшего. Гаджет, который шёл вместе со Слингером на тренировку, и Гаджет, который стоял перед ним прямо сейчас, будто бы были совершенно разными мобианцами.
— Ох, ты в порядке? — аккуратно поинтересовался Слингер, всё ещё слегка улыбаясь. Он-то проблемы не видел, но хотел удостовериться, что и Гаджет этим не расстроен.
— … — волк в ответ лишь махнул рукой, машинально продолжая пытаться стряхнуть с себя грязь, хоть это и было бесполезно: всё, что было возможно, Гаджет уже убрал. Теперь оставалось торопливо бежать от прицелов этих множественных насмешливых взглядов… и как можно быстрее.
Он будет в порядке. И он будет лучше в следующий раз… обязан быть. Да, результат всех трудов будет не завтра и не послезавтра — но он будет. Таков уж был их хаотичный Мобиус — кто-то рождается с даром к крушению и ловкости, кому-то просто легко даётся обучение, а кто-то Гаджет, который, кажется, был не совсем на своём месте…
Слингер какое-то время внимательно наблюдал за худощавым волком, склонив голову набок — ни одна деталь не укрылась от его сверкающих кошачьих глаз. Капли дождя стекали по его лицу, уши то и дело забавно дёргались, стряхивая влагу.
Только Гаджет хотел предложить уйти отсюда, как вдруг Слин оживился:
— Ну нет, так не пойдёт. — с напущенной серьёзностью проговорил оцелот и… крутанулся, сел на корточки и загрёб в руки побольше полужидкой грязи.
Что-
— …ты что делаешь? — тихо и растерянно проронил Гаджет, во все глаза наблюдая за каждым движением Слингера. Он ведь не собирается-
В следующее мгновение оцелот уже обрушил комковатую почву на свою голову, а затем принялся увлечённо размазывать её по всей своей светлой шерсти, не оставляя ни единого чистого места — и при этом Слингер улыбался, дурачился, вырисовывая под глазами чёрточки и точечки, точно выводя некую боевую раскраску. Сначала оцелот лишь слегка посмеивался, но постепенно смеялся всё громче и громче, видимо представляя, как выглядит всё это со стороны.
Сначала Гаджет лишь шокировано приоткрыл рот, абсолютно обескураженный действиями лучшего друга. Как же так? Тот, кто был лучше всех, быстрее всех… тот, кто заполучил это чёртово ”первое место”… был точно так же покрыт грязью, как и Гаджет? Буквально! Попробуй только разбери в этих глупо улыбающихся вымокших комках грязи, где был оцелот, а где был волк… Да и какая разница, Хаос бы их всех побрал?!
— «Не смей расстраиваться, слышишь меня?» — словно говорил ему Слингер, смеясь и жмурясь в пасмурное небо.
В грязи был измазан и вмиг обесцененный трофей — красный флажок теперь был красным только в памяти.
Постепенно Гаджет расплылся в растроганной улыбке.
Грязный, продрогший, промокший… но такой счастливый. Как же такое возможно? Разве Гаджет только что не-
Вновь зарядивший дождь будто решительно пытался как можно быстрее умыть двух негодников, чтобы никто больше не увидел их в таком непристойном виде. А Слингер лишь насмехался над всем миром разом. Он ещё больше испачкался, буквально рухнул в бурлящую воду, заливаясь заразительным смехом. А когда оцелот додумался сделать ”грязевого ангела”, не выдержал уже и Гаджет — вскоре оба грязных комка смеялись вместе, позабыв обо всех состязаниях, всех разочарованиях и всех бедах. Всё плохое осталось где-то там — на полосе препятствий. Пусть там и останется.
Остальные солдаты уже разбредались и лишь косо поглядывали на дурачество Слингера и Гаджета — кто-то с удивлением, кто-то с осуждением. А оцелот даже и не думал останавливаться, хоть грязь уже валилась с него огромными комьями. Они были похожи на неких слизняков из пещерных глубин, пожирающих любой метал и прожигающих всех своей радиоактивной слизью. Ра-а-а! Глупо, по-ребячески, совершенно дурашливо.
Слингер вскочил, уже едва не сгибаясь пополам от непрерывного хохота. Смех звенел вместе со звоном прохладных капель дождя. Вскоре Гаджету уже предстояло уклоняться от грязевых снарядов, попутно сминая свои собственные — нужно ведь чем-то отплатить?
В итоге Гаджет уже сбился со счёта, сколько же было слоёв грязи на его шерсти. Да и какая разница? Утренний ливень всё не переставал бесноваться, а оцелот и волк гнались друг за другом, перестреливаясь несуразными грязевыми снарядами… «Если из снега — ”снежки”, то из грязи… Кто? ”Гряжки”? ”Грязики”? Ну нет, так ещё хуже…» — именно об этом думал всегда ответственный Гаджет. Казалось бы, что он должен был думать о Хаммере, который мог появиться здесь с минуты на минуту. Должен был думать о том, что подумают про них другие…
…но Гаджет не думал.
Как не думал и Слингер. Слингеру было всё равно. Пускай тут появится даже не Хаммер, а сам бог Хаоса — Слин всегда поступал так, как считал нужным он сам. Даже если это будет дорогого стоить. Он никогда не предаст. Никогда не сделает больно. Не отвернётся и не бросит в беде.
И пускай весь мир подождёт.
— Нас не пустят в общежитие, ты в курсе?
— А грязевые монстры разве живут в общагах?