Мелочи

Дейв закрывает машину, негромко хлопнув дверью. Под ногами захрустел снег. Он развернулся спиной, прижимаясь к двери.

До того, как Роуз закончит свои занятия и выйдет, у него есть ещё минут двадцать, так что Дейв достаёт пачку и зажигалку, чтобы мисс Лалонд не читала ему потом, в который раз нотации о вреде, болезни и смерти, с призывами бросить и бла-бла-бла. Зажигалка тихо щёлкает, кончик сигареты начинает тлеть. Дейв втягивает морозный зимний воздух, прежде чем затянуться, вставляет в ухо наушник, тянется к телефону, и…

— БЛЯТЬ!

Треск. Палец замирает над кнопкой плей, Дейв поворачивает голову в сторону машины, что минуту назад припарковалась у его собственной. За ней слышно пыхтение, резкий хлопок двери. О ноги парня что-то стукается. Дейв опускает взгляд. Яблоко.

Парень с той стороны продолжает тихо материться, шурша чем-то и то ли ногами пинаясь, то ли топая, то ли он решил потанцевать. Любопытство Дейва пересиливает, тем более что ему и без того скучно, так что он тихо обходит капот, заглядывая за соседнюю машину. Виновник шума не слышит его, явно увлеченный… А, собиранием осколков стекла. Стеклянная бутылка разлетелась на крупные кусочки, этикетка с надписью «лимонад» оторвалась, валяясь теперь, промокшая и вяло дрожащая от слабого ветра, на грязном снегу у заднего колеса.

Дейв думает, что это красиво, даже поэтично в какой-то мере, может, об этом стоило бы написать пару хороших строк. Вечер, зима, разбитая бутылка лимонада, вот и сгинула моя отрада, у чувака такое грустное лицо, ты не захочешь оказаться на пути его, оо-

Грустное лицо.

Дейв присматривается к черноволосому хмурому парню только сейчас. Густые черные волосы торчат во все стороны, бледный, сгорбленный, но какой-то он трогательный, что ли. И выглядит так, словно разбил не лимонад, а старенький любимый телефон или подаренный кем-то памятный брелок, но Дейву это кажется странным лишь секунду. Он думает о том, что, будь он на месте этого парня, а на месте лимонада — последняя бутылка яблочного сока, Дейв вообще кого-нибудь тут убил. Или заорал бы на всю улицу, или запинал бы свою машину, или размолотил в кашу яблоки, пакетик с которыми черноволосый парень пытался удержать второй рукой. Но тот лишь выглядит грустным и потерянным, а потом Дейву кажется, что он слышит всхлип, и он даёт заднюю.

Черт, твою ж мать, он совсем не хочет смущать беднягу и пытается ретироваться, но вместо этого поскальзывается и летит спиной на лёд, выдавая тихое «оуф». Шум затихает. Чёрная копна высовывается из-за машины, Дейв ловит чужой взгляд и от чего-то давит лыбу, как последний долбоеб.

— Всё окай, — он смеется коротко и неловко, и да, парень смотрит на него, как на последнего долбоеба. Он определенно просто среагировал на шум и точно не собирался ничего спрашивать, кто вообще спрашивает у незнакомых людей «ты в порядке?», когда те падают, это же пиздец неловко, о чем он только думал.

Дейв садится, а копна прячется. И всё равно, тупая улыбка не сходит с его лица. То ли парень слишком забавный, то ли ситуация настолько абсурдная, что уже смешная. А ещё Дейв чувствует, что он хочет убрать с чужого лица то грустное выражение — вот прям так, безо всякой причины. Порыв альтруизма во славу иронии и история с хорошим концом, что может быть лучше. Маленькая помощь, а? Мелочи могут так многое изменить.

Дейв смотрит на яблоко, всё ещё валяющееся с его стороны машины, и поднимается, отряхиваясь и при этом пачкая руки в грязи. Приходится дополнительно протереть их снегом, потом ещё само яблоко тоже. За это время черноволосый успевает, как порядочный гражданин, собрать все осколки и подняться, поэтому Дейв торопится обратно, на повороте принимая беззаботный вид крутого парня, который так, просто мимо проходил. Будто бы образ уже не был испорчен.

— Хей, чел, — на него поднимаются тёмные, почти чёрные глаза. Такие чертовски глубокие, гипнотические. Этот парень будто вылез из какого-то нуарного кино, и, если бы не красные щеки и кончики ушей… А, он и так выглядит чертовски мило.

Что?

— Что? — глаза недовольны. Дейв вздрагивает незаметно, кажется, он потратил секунду, тупо разглядывая. Он улыбается как можно дружелюбнее, протягивая яблоко.

— Твоё?

Теперь глаза удивлены. Ладно, удивлен парень, он же не только из глаз состоит. Черт, сколько ему? Семнадцать? Восемнадцать? Дейву чуйка подсказывает, что выглядит он моложе своего возраста.

— А… Спасибо, — черноволосый забирает фрукт, осторожно добавляя его в пакетик к остальным — тот и так дырявый, видать, бутылка лежала там же. Теперь это яблоки в лимонаде. Дейв надеется, что парень проверит их на наличие осколков, когда замечает на костяшках чужой руки маленький кровавый развод.

— Дерьмовый день, а?

— И не говори, — собеседник — вау, теперь они уже беседуют — вздыхает. Он уже не выглядит таким печальным, или, может, он просто контролирует своё лицо, кому понравится, когда твои эмоции как на ладони? Дейв вон с этой целью очки носит, потому что мимику контролировать жесть как сложно, кто вообще придумал лицевые нервы, что это был за идиот. Дейв бы ему подправил личико, о черт, он стоит и молчит как придурок, парню это явно начинает надоедать, вон, уже бровь приподнялась. — Ладно, эм, — он смотрит на оставшееся лимонадное пятно на снегу, вставьте шутку про желтый снег, потом куда-то в сторону магазина, оставшегося в двадцати минутах ходьбы, снова вздыхает и снова грустное лицо, чёрт. — Пока.

Разворачивается, жмёт злобно на кнопку блокировки дверей на ключах от машины — видать, день и правда был дерьмовый. Дейв замечает, как осунулись плечи парня, как нелепо-пышный пуховик повис на нём, как ноги идут лениво и уставше. Осколочек стекла от разбитой бутылки впивается в Дейва, прям внутрь. Он чувствует. Несправедливая случайность, разрушающая маленькую вечернюю радость, даже если это была просто бутылочка лимонада, в любое другое время не имевшая бы никакого значения. Сколько этих мелочей-осколков было у парня в течение дня, сколько в нём застряло, что он не заслужил хотя бы одну приятную мелочь?

Дейв срывается в сторону своего подъезда, вспоминая судорожно, осталась ли у него газировка в забитом яблочным соком холодильнике. Джон был у него три дня назад и принес что-то, он всегда приносит много и оставляет на потом, а это потом забывает и приносит снова, пока Дейву не приходится всё это добро сбывать на очередной дружеской вечеринкопосиделке, но в последние дни их не было, у него должно было что-то остаться.

Он не знает, где живёт черноволосый, но подъезд Дейва близко, и дверь как всегда кто-то подпер обломанной веткой. Он перескакивает через одну-три-пять ступенек, один этаж, второй, третий, лифт был бы слишком долгим. Тормозит перед дверью на шестом и ловит микроинфаркт — ключи, где он оставил ключи, не в машине ли? И выдыхает, нащупывая их на дне пальто под порванным карманом.

Уже через полминуты Дейв несётся обратно и благодарит бога Дирка за все те интенсивные тренировки и свою выносливость. Он даже не успел согреться, как снова оказался на улице. Роуз всё ещё нет, а если бы даже и да, подождала бы, и Джейд, к которой они в гости поедут, подождёт, и весь мир подождёт, пока милый грустный уставший чувак Не. Получит. Свой. Лимонад.

Вообще, не лимонад, а, кажется, это тархун, и Дейв очень надеется, что он пьет тархун, потому что в противном случае Джейд придётся ждать, пока он съездит в магазин и обратно.

Единственное, чего он опасается — что не успел и придётся выискивать нужный подъезд и квартиру прямо как ищейка по следам на снегу, но очередная трата времени обошла его стороной — издалека заметный пуховик и черноволосая копна ещё только шагали по тропинке вдоль соседнего дома, у которого вся парковка была забита наглухо, неудивительно что машину он поставил так далеко. Дейв не тратит время на попытки позвать чувака, имени которого даже не знает, и просто бежит. Бежит или недостаточно громко, или парень надел наушники, но тот и не поворачивается, пока не оказывается на ступеньках своего подъезда, а Дейв не подбегает прямо к ним.

— Хей! — он даже совсем немного запыхался. Пара глубоких вздохов, пока тёмные глаза оценивают его недоуменным взглядом, ему хватает, чтобы успокоиться и выпрямиться, проводя рукой по волосам. — …хей, хаха. Держи, — протягивая бутылку, Дейв чувствует, как к горлу подступает смех. Это просто нелепо. Он только что спринтанул до квартиры и обратно, чтобы подогнать незнакомцу бутылку с тархуном, что за гребаная комедия тут происходит. Он смеется вполне открыто, смеется с себя, с ситуации, с того, как вытягивается лицо парня, пребывающего в шоке, с осевших на авиаторах снежинок, как это со стороны наверняка тупо выглядит. — Да, чел, это тебе. Возьми.

Дейв понимает, что он выглядит или как псих, или как маньяк, но черноволосый, неожиданно, на самом деле спускается на пару ступенек ниже и забирает бутылку. Он смотрит на неё и Дейв готов поклясться, что видит воодушевление в его глазах. Маленькую радость унылого вечера. Такую незначительную мелочь, что в любое другое время она бы не имела никакого значения.

Дейв думает, что тархун — это лучшее, что случалось с человечеством, после яблочного сока. А все лимонады — предатели.

— Как тебя зовут? — хочется продолжать говорить, может, начать нести чушь, как обычно, но, наверное, впервые в жизни его язык отказывается нормально функционировать, и это единственное логичное, что у него получается выдавить. Парень переводит взгляд глубоких чёрных не грустных глаз на Дейва.

— Каркат.

Каркат. Так чертовски красиво.

— Хе, хе-хе-хе. А я Дейв.

Наверное, он выглядит уже настолько дураком, что это и правда становится отменной комедией. Иначе Дейв не понимает, откуда на лице Карката появляется совсем лёгкая улыбка в ответ на его Самое Нелепое Знакомство в Мире, то ли снисходительная, вроде «хей, что за дурачок», то ли нежная, где к дурачку добавляется «милый».

— Ну привет, Дейв.

Дейв привет, а у него сердце к горлу прыгает и тепло в минус двадцать становится, и скулы от улыбки болят, и в голове маленькая заводная обезьянка с хлопушками.

Затем выражение лица Карката меняется, он смотрит ниже, на его руку, и морщится.

— Ты что, куришь?

Дейв опускает взгляд тоже, глядит на почти полную сигаретную пачку, всё ещё зажатую в побелевших пальцах. Выдыхает смешок в морозный воздух и кидает ту в урну.

— Бросаю.