В носу неприятно щипало из-за новостей. Он ошибся? Прогадал?
Перед взглядом стояли большие карие глаза и аура… аура явно сильного человека в будущем. Сильного соперника. Это будоражило, сводило с ума Хисоку. Заставляло его раз за разом смотреть на Гона, облизывать губы и… терпеть. Еще не время, надо еще немного подождать. Лет десять, наверное, может и меньше. Гон еще не раскрылся, не созрел, поэтому Моро был как готов ждать, так и уже ждал….
Да не угадал со временем. Созревший плод, который он так лелеял и берег, чтобы вкусить самому, не дождался Хисоки. Он упал на землю, где быстро сгнил.
Гон умирал. Он, черт возьми, умирал, и не как ожидал мужчина. Хисока представлял себе момент смерти мальчишки слишком часто. Долгая, тяжелая битва и сладкая победа. Как в этот самый желанный миг будет пульсировать кровь в висках шута, а руки сожмут хрупкую шею, послышится хруст ломаемых костей, он почувствует, как под ладонью, через тонкую кожу, будут смещаться позвонки мальчишки. И как его яркие глаза потускнеют, теряя жизнь. Как с глухим, но громким ударом тело упадет на пол. И все…. Убит, повержен, еще одна победа над сильным противником.
Хисока и подумать не мог, что мальчишка будет умирать из-за каких-то жуков. Невольно перед глазами проплыло сравнение. Как упавший фрукт съедает кучка муравьев, растаскивая его нежную мякоть по земле и проливая сладкий сок, так и сейчас Гон был уничтожен ими.
Хисока подошел к кровати, где лежало подобие человека. Просто мумия взрослого, худого человека. Гон пропах гнилью, его собственный запах почти не угадывался за этой вонью, как и облик…
Он провел пальцами по руке бывшего мальчишки, кожа была шершавой как бумага… и… Моро с отвращением посмотрел на место, которого касался, кожа там слезла, оголив белый слой гноя и высушенные мышцы.
Смотря на это, у Хисоки все внутри сжалось, жалость тугим комом поднялась к горлу и встала там, не давая дышать. Вот только жалел Моро не Гона, а себя и их несостоявшуюся битву.
— Не успел…. Фрукт упал и беспощадно сгнил — хрипло проговорил шутник и вышел из комнаты.
Гниль его не интересует, тут ему делать больше нечего.
~~o~o~ Х ~o~o~~
Возможность спасти Гона, буквально оживить того, привела шута в неописуемый восторг. Он не осознавал, как в секунды собрался и уже летел с другого конца материка к горе Золдик.
С особой резвостью он разметал препятствия, не жалея никого. Убивая как попавших на его путь граждан, так и агентов Золдик, которые мешали малышу Киллуа спасти Гона.
Даже нещадно подставил Илуми, заставляя того раскрыть свою кровожадность, заметив которую, Килуа смог сбежать.
Вот только…
Смотря на вернувшегося Гона, Хисока не испытал ничего кроме разочарования. Он совершенно забыл, что если плод сгнил, то его уже никак не спасти. От сладкого фрукта, который он мечтал вкусить, осталась только косточка. Жалкое подобие.
Хисока уже бы ушел, но его продолжала цеплять уверенность и решимость в карих глазах. Может Фрикс снова делает что-то невозможное? Он был рядом с мальчишкой незримой тенью. Ждал… только не понимал, чего.
Моро следил за разговором Фрикса с отцом, как Гон вернулся к тете и как начались его тренировки.
Вот только когда он в очередной раз сидел под сенью деревьев и смотрел на Гона, который в нынешнем состоянии так и не смог заметить присутствие шутника. Хисока увидел первые появившиеся нотки неуверенности в карих глазах и испытал странное чувство предательства, его словно ударили поддых.
В носу неприятно засвербело, а в руке, словно по волшебству, материализовались карты. Белые картонки так и норовили сорваться и прикончить причину расстройства своего создателя. Но Хисока в очередной раз стерпел, заставил карты исчезнуть, а сердце успокоиться.
Прошел год. Хисока стал путешествовать и появляться на Китовом острове все реже и реже. Кукла, оставшаяся вместо Гона, его не интересовала. Когда Илуми сообщил ему, что к Гону направляется Киллуа, то появилась надежда на оживление Фрикса. Вот только…
С неким безразличием он проводил взглядом уходящего Киллуа, тот тоже почувствовал изменения в друге и… просто ушел. Не смог смириться с пустой оболочкой вместо живого друга? А может ушел искать способы его спасти… Хисоке было плевать, он и сам хотел уйти, и ушел.
Но раз за разом возвращался к маленькому дому, где жил Фрикс. И незримой тенью продолжал терпеть и следовать за мальчишкой.
С каждым днем он ненавидел себя все больше и больше, свою слабость — верить в последнюю надежду на возвращение бывшего Гона.
Хисока каждый раз уходя, обещал себе не возвращаться, но непонятным образом снова оказывался под деревом на холме, откуда и следил уже не за мальчиком, за юношей.
Плавно непонятное желание следить за Гоном стало привычкой, раз в пару месяцев он возвращался, проводил день и уходил.
Как у Хисоки была привычка следить за Гоном, так и у того каждый день тренироваться. Бесцельное времяпровождение, как для первого, так и для второго.
Почему Фрикс не останавливает тренировки не понимал даже он сам. Но с момента его пробуждения в течении трех лет, он несколько часов тратил на упражнения. Наверное, именно они и вселяли в Хисоку надежду.
И неожиданно годы ожидания оправдались.
Время близилось к рассвету, Хисока уже был в порту и собирался уплывать с острова. Как знакомая яркая аура ударила его больной волной по сознанию. Слепя глаза и будоража кровь.
Не осознавая всего, он рванул в сторону домика и чувствовал, как медленно и плавно аура затухает.
Нет! Нет! Черт вас дери, нет! В этот раз он не упустит его, не даст плоду сгнить еще раз. Он попробует его, даже если он не дозрел.
Под мощным ударом крошится стена дома и Хисока наотмашь запускает колоду карт в кровать Фрикса… чтобы… осознать, что боя не будет.
Он стоит в образовавшейся дыре и смотрит, как Гон выдергивает из горла карту и держится за шею, пытаясь хоть так остановить кровь. На его губах красная пена, из груди рвутся булькающие звуки. А живые как никогда глаза, сжигают душу и тело Хисоки в ярости и гневе.
Взгляд карих глаз бьет больнее удара, помогает Моро осознать ошибку. В следующий миг аура Гона вспыхивает еще сильнее, перед тем как угаснуть насовсем, тело подростка заваливается на бок, но перед этим он видит, как карие глаза потеряли в себе абсолютно все отблески жизни. Моро смотрит как алеют простыни под телом мальчишки и обдумывает, насколько же сильно он ошибся.
Сгнивший плод стал самым лучшим удобрением для крепкой косточки, и в момент, когда проклюнулся росток, он сам его и погубил. А мог дождаться, пока он вырастет в сильное дерево, на котором будут десятки вкуснейших фруктов. Сотни наипрекраснейших боев. Но это уже никогда не случится, хрупкий росток был раздавлен ногой, гнилой сутью шута.
Хисока еще несколько минут будет стоять, смотреть, как через пробитую стену на бледном лице юноши заиграют первые солнечные лучи, и уйдет, в этот раз точно навсегда......
Сожаление быстро пройдет, уступит место новым интересам и противникам.
Так ему покажется.
Через год Хисока снова придет под дерево, замечая на своем любимом месте ухоженную могилу со знакомым именем. Ему хочется ударить камень ногой, вырыть сгнивший труп и убить еще раз, а затем еще…
Но это уже не вернет Хисоке радость побед и сражений.
Гнилая, изъеденная опарышами душа Моро, больше не будет беспокоить его светлыми чувствами никогда…