Жизнь — а вернее, в нашем случае, смерть, — все-таки непредсказуемая штука с особым чувством юмора.
После всей кутерьмы с открытием похоронного бюро “Хэйзел и Смит”, расследованием серии связанных друг с другом убийств, мнимой смертью на моих глазах моего компаньона Валентайна Смита, спасением маленькой Анны от одержимости мстительным призраком, попыткой захвата нашего бизнеса и, наконец, возвращения Валентайна с “того света”, клиенты потекли к нам облеченной в черное рекой. Всю первую половину января мы с Валентайном едва покидали бюро и уже начали думать о том, чтобы нанять дополнительные руки, как внезапно наплыв заказов схлынул до умеренного. Валентайн объяснил это тем, что “горячий” период смертей прошел. Что ж, он смыслил в траурном деле больше моего, так что я даже и не сомневался в истинности его слов.
Этим утром я был в плохом настроении — зверский мороз всегда так на меня действовал, и Валентайну это было прекрасно известно. По большей части, мы работали в полном молчании — он стучал молотком, забивая гробы тканью, я шуршал бумагами, заполняя наши книги скучными цифрами и сметами.
К обеду Валентайн вытащил меня перекусить в ближайший паб, где я снова почувствовал себя живым. Сделав заказ — я попросил рыбу и чай, мой компаньон — стейк и кофе, мы разговорились.
— Дориан, ваша реакция на плохую погоду не перестает меня поражать! — хохотнул Валентайн. — Хотя, когда вы дуетесь, вы даже более очаровательны, чем обычно.
Мне не особо польстило такое описание моего поведения, но и возразить я ничего не мог — он был прав: я действительно дулся.
— Я с детства плохо переношу холод, — признался я. — Помню, когда мы с сестрой выходили гулять, она часто смеялась надо мной — я был укутан по самые уши, а на ней было платье с открытыми руками. Зато она терпеть не могла жару, а я предпочитаю ее холоду.
Валентайн о чем-то задумался и постучал длинными худыми пальцами по столу.
— Как вы смотрите на то, чтобы в марте взять отпуск и отправиться куда-нибудь в теплые края, погреть косточки? — предложил он неожиданно.
Я едва удержался от недостойной джентльмена реакции и вовремя закрыл рот обратно.
— Отпуск? — в изумлении выдохнул я. — А кто же будет отправлять покойников в последний путь вместо нас?
Валентайн пожал плечами.
— Насколько мне известно, в Лондоне есть похоронные агентства и помимо нашего. Впрочем, я думаю о том, чтобы все же привлечь кого-то еще к нашему делу, обучить и оставить отдуваться его за нас, но это пока только в планах.
Я моргнул.
— Валентайн, мне просто не верится, что вы готовы так рисковать нашим делом ради отпуска. Мы ведь совершенно точно потеряем часть клиентов!
— Мой милый, я вас уверяю — часть потеряем, часть найдем, — он усмехнулся. — Оставьте переживания по поводу них на мне. Я готов рисковать, потому что вы совершенно точно заслужили отдых после всего… произошедшего.
С этими словами он протянул руку ко мне через стол и пропустил сквозь пальцы одну из прядей у моего лица. Мне даже не надо было видеть ее, чтобы знать, что это была та самая седая прядка, появившаяся после нервного потрясения, вызванного “смертью” Валентайна. К моему счастью, ее было практически не заметить на моих и так светлых волосах, если не приглядываться к ней с близкого расстояния.
— Мы уже обсуждали это, — я постарался не звучать так раздраженно, как себя чувствовал. — Я уже давно вас простил, нет необходимости делать мне поблажки, словно юной девице.
Валентайн на это рассмеялся и заправил мою несчастную прядь мне за ухо.
— Пусть это будет поблажкой мне, — заговорщически подмигнул он мне. — Мы будем вдалеке от всех наших друзей, так что ваше внимание будет безраздельно моим. А про возможность попробовать у местных новые виды крепких спиртных напитков я вообще молчу!
От необходимости отвечать меня спасла официантка, подавшая нам наши блюда. Валентайн в своей обычной манере накинулся на мясо, но и я, честно признаться, с не меньшей страстью принялся за рыбу — в холода мой аппетит непомерно повышался.
Более-менее утолив физический голод, но не голод любопытства, я первым продолжил наш разговор:
— Я вижу, вы всерьез настроены на эту авантюру. Куда бы вы хотели отправиться?
— Египет, — уверенно ответил он, блестя глазами. — Следите за руками, мой дорогой: жаркий климат, по которому вы так тоскуете? Есть. Легендарные достопримечательности, которые стоит увидеть хотя бы раз в жизни? Есть. Уникальная культура, включающая крайне занимательную религию и своеобразные способы захоронения тел? Есть! Да это же флеш-рояль, Дориан!
Я засмеялся.
— Я так и знал, что все приведет к этому! Вы просто хотите изучить что-то новое, что можно применить в нашем деле, не так ли?
— Ни в коем случае! Это, конечно, приятное дополнение, но моя основная забота — это вы, не сомневайтесь.
Черт бы побрал Валентайна! Еще несколько минут назад вся эта затея казалась мне сумасшедшей, но теперь, поддавшись его сладким речам и красочным фантазиям, я и сам начал находить занимательной идею путешествия. Разумеется, я никогда не был за пределами Британских островов, да и за пределами Англии едва ли был. Я поразмыслил еще немного, потом собрался с духом и ответил своему компаньону:
— Хорошо, я согласен. Надеюсь, я не пожалею об этом…
Валентайн, довольный, словно кот, объевшийся сливок, лишь фыркнул.
— Я вам обещаю, Дориан, это будет лучшей поездкой в вашей жизни! Знаете, приступлю к ее организации прямо завтра же. Столько надо продумать, я уже в нетерпении!
Я сам едва сдержал усмешку - иного человека такие грандиозные приготовления повергли бы в уныние, Валентайн же, наоборот, нашел себе новое развлечение. Мне уже заранее стало совестно, что, как и всегда, большая часть этой работы будет на его плечах, но я мысленно поставил себе зарубку помогать ему в тех мелочах, которые мне под силу.
Когда мы уже приступили к напиткам, мой компаньон встрепенулся, как будто что-то вспомнив, и полез в карман.
— Ну-ка, мой милый, дайте мне вашу руку да закатайте рукав перед этим, — потребовал он, пряча руку под столом. Я со вздохом подчинился и простер свое голое запястье перед ним. Работа с Валентайном уже приучила меня претерпевать все безумные идеи, которые приходили ему в голову (хотя и не такие безумные, как у нашего конкурента и друга Сида Уоррена, слава Господу), и я подумал, что это снова одна из них.
Представьте мое удивление, когда он показал мне браслет из черных гагатов! Это была точная копия того дорогого моему сердцу браслета, что порвался и рассыпался чернильным дождем в один из худших дней моей жизни, у гроба Валентайна.
Пока я пытался собраться с мыслями, Валентайн уже застегнул украшение на моей руке, обратно спустил рукав и крепко сжал мою ладонь.
— Давно хотел это сделать, но все никак руки не доходили, — признался он с улыбкой. — Я ведь поначалу думал, вы сами его выбросили после моих похорон, уже расстроился, но Сид потом рассказал, как было на самом деле.
Я, не отнимая своей ладони от ладони Валентайна, все еще с некоторым оцепенением поводил запястьем в стороны и не смог сдержать смеха.
— Меня все это время тревожило что-то, и только теперь я понял, что привык к весу браслета на руке и его отсутствие меня раздражает, — пояснил я. — А теперь все как будто встало на свои места, будто я и носил его всю жизнь.
Валентайну это явно польстило, и он самодовольно заявил:
— Что ж, буду надеяться, что вы не только “будто носили” его всю прошлую жизнь, но и будете носить всю оставшуюся жизнь. На меньшее не рассчитываю, Дориан, так и знайте!
— И не думал, — фыркнул я. — Я даже удивлен, что вы не упомянули и посмертие - вдруг мы останемся призраками?
— Вот поэтому, мой дорогой, - промурлыкал он, - вы лучший компаньон на свете. До чего гениальные идеи приходят в вашу светлую и очаровательную голову!
Если мой друг рассчитывал на то, что я рассыплюсь в благодарностях за столь сомнительные комплименты, его ждало разочарование.
— Раз мы отправимся в такую даль, мне придется оставить мистера Ч.М. Блэка и миссис Раджани надолго одних, — вместо этого поделился переживаниями я. — Я не хочу расстраивать их отъездом, но…
— Не волнуйтесь, я уверен, они все поймут, — заверил меня Валентайн. — Вы еще молоды, и впереди у вас множество открытий, не сидеть же вам безвылазно дома, чтобы угодить вашим близким? И мистер Блэк, и миссис Раджани будут только рады за вас.
Стоило ему это сказать, как я и сам тотчас же успокоился. Конечно же, он был прав. Мистер Ч.М. Блэк совершенно точно будет в восторге от моей поездки, и я попрошу миссис Раджани ежедневно проверять моего призрачного друга, а может, даже и поселиться у меня, если ее муж будет в море.
— Или же, — мой компаньон сощурился, глядя на меня уж слишком подозрительно блестящими глазами, — вы переживаете не столько за них, сколько за чувства одной прекрасной юной особы, которая останется без вашей компании?
Ну до чего Валентайн невозможный человек! Просто невыносимый! С самого начала моей дружбы с Эмилией и ее прелестной дочерью Анной его обычное дружелюбие и хладнокровие давало сбой, сменяясь на обиду и даже злость. Я уже думал, эта история подошла к концу, когда он познакомился с ними лично, но увы. Казалось, все перешло больше в категорию безобидных шуток, которые неизбежно слышали общающиеся между собой одинокие джентльмены и незамужние девушки, но их частота давала мне понять, что эта ситуация моего компаньона гложет все с той же силой. Усмирив свой гнев, я обратился к нему:
— Валентайн, в самом деле, я начинаю уставать повторять одно и то же. Нас с Эмилией связывают исключительно платонические отношения. Представьте себе, джентльмен и леди вполне могут себе дружить. Предполагать иное оскорбительно не только для меня и для нее, но и для вас.
Он, кажется, в этот раз понял, что эти разговоры меня задевают, и поспешил примирительно положить свою ладонь поверх моей.
— Дориан, простите, я виноват! Вы абсолютно правы, и у вас с мисс Эмилией замечательная дружба. Я не хотел обидеть ни вас, ни ее, впредь больше не буду поднимать эту тему, я вам обещаю.
Конечно, я не мог на него злиться, когда он так искренне извинялся, поэтому я лишь вздохнул и ответил ему:
— Не вы ли говорили про разницу между компаньоном и другом? Так вот, она — мой друг. Вы же — мой компаньон. Эта тема исчерпала себя, еще и не начавшись. я вас уверяю.
Тут мне представилось редкое зрелище - Валентайн, потерявший дар речи. Я открыто усмехнулся ему — приятно быть в кои-то веки на другой стороне подобной реакции.
Время обеда подходило к концу. Одевшись, мы вышли на улицу, где холодный и влажный ветер сразу метнулся окутать нас. Никуда особо не торопясь, мы с Валентайном размеренно зашагали в сторону нашего похоронного бюро. Согретый обедом и горячим чаем, я даже наслаждался прогулкой, свежим воздухом и теплом, исходящим от моего компаньона, шагавшего совсем рядом со мной. Я даже и не заметил, как мы дошли до нашей конторы.
Мы, не сговариваясь, остановились перед ее дверью. Вдруг начал моросить мелкий сухой снег, тихо застучав по нашим шляпам, плечам и брусчатке. Фонарь, висевший у нашей двери, упрямо разукрашивал зимнюю серость своим теплым светом. Где-то неподалеку каблуки отстукивали марш об дорогу, чья-то трость ритмично пересчитывала шаги владельца, торопливо шуршали колеса дилижанса.
И в этот волшебный момент мы каким-то чудом оказались на всей улице совершенно одни. Я поднял было взгляд на Валентайна, желая сообщить ему это, но запнулся, увидев, что он уже смотрел на меня. Его разноцветные глаза мерцали россыпью звезд и светились мягко и ласково. И когда он не глядя стянул перчатку и протянул к моему лицу теплую шершавую ладонь, я лишь доверчиво прижался к ней щекой и счастливо улыбнулся ему. Мне было легко и хорошо.