Ино возвращается домой и сразу стягивает перчатки. Перчатки — для работы. Для соприкосновения с лбами допрашиваемых. Чтобы взять за подбородок, заставляя смотреть в глаза, или в гневе — неважно, напускном ли — отвесить пощёчину. Чтобы схватить сальные волосы с подсохшей кровью, надавить двумя пальцами на оставленную рану, заставляя отвлечься.
Дома у Ино нежные и мягкие руки — перебирают цветы и расправляют лепестки, не помяв. Обнимают мужа и зарываются пальцами в мягкие волосы, как у барашка. Дома у Ино светлые длинные пальцы, удерживающие в утренней дрёме нежно, что кажется — не оставят и синяка эти руки милой принцессы.
На работе Ино может удержать одной рукой мужские челюсти — чтобы проверить на печати или тайники, или не давая раскусить яд. Достать его. Отправить на экспертизу. Бесцеремонно шарить по рту, заглядывая даже в горло — прецеденты были. Она, не вытирая, возвращает на окровавленный лоб и продолжает.
Дома — скорый перестук ножа по доске. Овощи падают в суп, а Ино улыбается и гладит по голове подошедшего сына. Поправляет одежду одной рукой и шутливо щиплет за щёчку, пресекая попытку стащить морковь. На щеке остаётся слегка красноватый след, который пройдёт лишь через десяток минут.
На лицах допрашиваемых маска боли застынет — навечно.