Энна всю ночь не находила себе места, думая, что сказать Нуаде. Ведь не может же быть так, чтобы принц действительно так люто, бешено, непоправимо ненавидел человечество, с которым его народ тысячелетиями жил бок о бок! Не может быть так, чтобы две разумные расы не смогли найти общий язык — это какое-то недоразумение, и если его прояснить…

…Эльф вернулся под утро. Когда он вдруг вынырнул из темноты, Энна решительно сделала шаг в его сторону и раскрыла было рот — но Нуада не дал ей заговорить, коротко бросив:

— Следуй за мной, — и направился вверх по лестнице, ведущей в окрестности рынка.

Подавившись заготовленной фразой, девушка заторопилась за принцем, который, похоже, не намеревался её ждать.

У самого выхода на рынок Нуада извлёк из мешочка на поясе тёмный комок ткани, встряхнул его и протянул Энне длинную накидку, под которой с лёгкостью можно было скрыть её нелепый нынешний наряд. Девушка быстро закуталась в неё, и они, наконец, окунулись в толпу причудливых существ. Энна поймала себя на мысли, что их внешность уже не кажется ей столь невероятной, как в первый день: ну да, необычные, странные — но, похоже, она уже начала к ним привыкать. Тем не менее, девушка старалась не отставать от быстро и уверенно шагающего впереди эльфа — потеряться в этой толпе ей совсем не хотелось.

Учитывая, с какой ненавистью говорил о людях принц, показаться в обществе с одной из представительниц этого рода было для него, должно быть, нелёгким испытанием. Однако в кои-то веки необычная внешность Энны сослужила ей добрую службу: здесь её принимали за свою. По крайней мере, она не заметила на себе ни одного особо заинтересованного взгляда.

Толпа расступалась перед Нуадой словно бы сама собой: вроде никто от него не шарахался, не огибал намеренно — но вокруг каким-то загадочным образом образовалось две ладони пустого пространства: не то чтобы много, но достаточно, чтобы их не толкали. Энна следовала в кильватере принца. Цель его похода была ей пока не ясна, и она терзалась догадками, старательно гоня прочь мысли о рабовладельческом рынке, гигантской мясорубке, вделанной в стену, и прочих прелестях подобного толка.

Наконец Нуада остановился возле широкой резной двери, выкрашенной тускло-золотой краской. Узкое стрельчатое окно возле входа было завешено изнутри тяжёлой зелёной портьерой. Тренькнул входной колокольчик, принц сделал шаг в сторону, пропуская Энну вперёд. Не из вежливости, как заметила она, а лишь для того, чтобы проверить — не проявляет ли к ним кто-нибудь повышенного внимания. Скользнув по толпе быстрым, но цепким взглядом, принц, наконец, закрыл за собой дверь и повернулся к пустому прилавку.

Откуда-то из глубин помещения тут же послышались торопливые шаги, и из-за занавеса, отгораживающего внутреннюю часть помещения, появился старик, чья внешность была бы вполне человеческой, если бы не слишком короткие руки, длина которых, впрочем, компенсировалась количеством пальцев — аж по десять на каждой.

Энна осмотрелась, пытаясь понять, что это за место; стены были увешаны полками, на которых аккуратными стопками была сложена одежда, по углам стояли манекены, одетые в роскошные платья, плащи, что-то вроде мантий…

Девушка замерла в нерешительности, сначала не сообразив, что им здесь могло понадобиться, пока Нуада довольно чувствительно не подтолкнул её в сторону прилавка.

Старик, на которого она тут же наткнулась взглядом, сразу ей не понравился. Его манера поведения и явное желание угодить принцу заставило её скривиться.

— О! Ваша светлость! — он отвесил Нуаде суетливый поклон. — Это такая честь для меня. Желаете купить что-то себе или своей даме?

По спине Энны пробежал холодок, а лицо эльфа вмиг стало каменным.

— Одень её, — резко отрезал он. — Я всё оплачу.

— Ооо, конечно-конечно. В лучшем виде, Ваше высочество. Что желаете? Тончайшее кружево и атлас, или парча и бархат? Ибо такую красоту не стоит скрывать, только показывать.

Услышь Энна эти слова от человека и при других обстоятельствах, непременно зарделась бы, как маков цвет, но сейчас это в ней вызвало только внезапный прилив злости.

— Придурок, — буркнула она себе под нос.

— Нет, — прервал его принц, и Энна увидела, как его челюсти плотно сжались. Видимо, старик не нравился не только ей. — Одежда должна быть крепкой и удобной. Походной. И тёплую накидку. Плачу по полной ставке.

С этими словами он резко развернулся и, закрыв дверь, вышел наружу, оставив Энну наедине с продавцом.

Тот окинул её ничем не прикрытым похотливым взглядом, да таким, что она враз почувствовала себя голой под слоем одежды. Вцепившись пальцами в край накидки, девушка молча наблюдала, как старик, исчезнув за занавесом, вскоре появился оттуда, неся в руках ворох одежды.

— Здесь всё, что я могу предложить по данному заказу. Всё самое лучшее, дорогая.

Он проводил её в примерочную и, к великому её облегчению, оставил одну, закрыв дверь комнатки.

Энне подумалось, что если принц хотел одеть её во что-то удобное и практичное, то он выбрал странное для этого место — больно уж дорогой и непригодной для долгих странствий выглядела продаваемая здесь одежда.

Ей потребовалось не менее получаса, чтобы перемерить всё то, что притащил многопалый. Раненая рука уже почти не доставляла неудобств, но поднимать её вверх было пока немного больно. Нуада за всё это время ни разу не появился, должно быть, понимая, что девушке так быстро не справиться.

Из-за толстой ткани занавеса послышались голоса — кто-то о чём-то спрашивал хозяина лавки: видимо, ещё один посетитель. Энна прислушалась. Сиплый голос, хоть и коверкал язык, но говорил по-английски.

— Старина, старина, ну что ты за морда, я прошу у тебя совсем немного! Твои дела должны идти хорошо, какие-то жалких пять золотых, одолжи мне их. Ай, старому, старому другу, я столько раз выручал тебя — что, разве неправда? Ну же, я видел, принц зашёл сюда. Редкий гость! И с ним женщина, небывалый случай. Я не разобрал под накидкой — неужели это его сестра? Воистину небывалый случай, после стольких веков забвения снова видеть их вместе. Королевская пара, венценосные любовники… О, клянусь Ллиром, неужели у эльфов есть какой-то шанс — это же невероятно! Хе-хе, сенсация — в людском мире сейчас так говорят?

Хозяин отвечал неразборчиво. Сипящий посетитель продолжал, голос его сделался глумливым:

— Да ладно тебе. Другая женщина? Разве что кто-то из Марион, или Халуи, но чтоб принц пользовался их услугами?..

Вдруг потянуло сильным запахом рыбы и благовоний. Кто-то открыл дверь лавки, и вместе с ним ворвался воздух рынка.

— Э. Э-э-э… О. Мне пора. Да, — сиплый засуетился, голос его поменялся в мгновение ока.

Кто там пришёл?

— Она уже управилась? — послышался голос Нуады.

Энна поспешно натянула понравившуюся ей больше всех рубашку, отложила в сторону ещё одну, добавив к этому тёплую куртку, штаны и накидку из плотного сукна, и вышла из комнатки. Продавец тут же ринулся упаковывать выбранную ею одежду.

Принц даже не глянул на Энну — он говорил лишь с продавцом.

— Сколько?

— Ооо, специально для вас… пятнадцать, Ваша светлость, — с поклоном ответил продавец, шевельнув всеми своими пальцами разом.

Пятнадцать чего — Энна поняла, только когда принц достал из складок своей одежды кошель и отсыпал горсть золотых монет. Она непроизвольно дёрнулась в его сторону.

— Тебя что-то не устраивает? — сверкнул на неё глазами Нуада.

— Нет. Всё нормально. Но такие деньги… — заговорила было Энна, но взгляд принца, об который можно было обморозиться, заставил её умолкнуть. Нуада взял коробку и подтолкнул девушку к выходу.

Пока Энна пробиралась с ним сквозь толпу, она заметила, что взгляды некоторых обитателей базара теперь странным образом были прикованы к ней. Пару раз она чувствовала, как проходящие мимо существа скользят по ней своими руками. Девушка подумала, что, пожалуй, от более откровенного внимания её спасало лишь близкое присутствие принца, и старалась идти как можно ближе к нему.

Внезапно какое-то слоноподобное существо налетело на неё, толкнув как раз в больное плечо. Девушка охнула, споткнулась и едва не полетела кубарем, пытаясь восстановить вмиг сбившееся дыхание. А когда проморгалась от навернувшихся слёз, поняла, что потеряла из виду принца. Тот исчез в цветастой толпе, и теперь она стояла одна, окружённая со всех сторон жуткого вида существами всех мастей и размеров. Энна панически завертела головой, пытаясь разглядеть в толпе светло-соломенную гриву — но все попытки были тщетны.

Ей оставалось лишь надеяться, что она сможет в одиночку найти дорогу обратно. Девушка оглянулась, ища ориентиры, и постаралась успокоиться. «В конце концов, — сказала она себе, — рынок не так велик, чтобы заблудиться». Вот знакомая лавка торговца обувью, вот здесь продают рыбу — значит, коридор, ведущий к лестнице, за следующим поворотом…

Она пошла вперёд, ориентируясь по памяти.

Внезапно прямо перед ней словно из воздуха соткалось маленькое существо, напоминающее маленького шестилапого человечка со стрекозиными крыльями. К нему присоединились ещё одно, а потом ещё, их жужжание становилось всё более громким. Вдруг руку пронзила резкая боль. Энна вскрикнула и сбросила укусившее её создание. Остальные будто ждали сигнала — упоённо звеня, вся шайка набросилась на неё.

«Господи, это какие-то москиты-переростки!» — мелькнуло у неё в голове.

Не разбирая дороги, Энна ринулась прочь по деревянным мосткам, прогибавшимся под ногами. Не удержав равновесия, она плюхнулась в лужу, но тут же вскочив, помчалась дальше. Завернула за угол…

Затхлый, кислый запах ударил в нос. Она остановилась, переводя дух, всё ещё судорожно обирая с себя руками несуществующих тварей. Внезапно то, что она приняла за кучу тряпья и гнили на плитчатом полу, начало подниматься. С ужасом она увидела, что это живое существо, голова которого отягощена огромными, как у тура, рогами. Когда на ней остановились маленькие, горящие тухло-красным огнём глаза, Энна едва подавила крик.

— Красотка-а… — просипело существо, двигаясь к ней. Свисавшие с него ошмётки то ли ткани, то ли кожи покачивались, распространяя отвратительную кислую вонь. К ногам девушки упал кошель, глухо звякнувший о пол тоннеля. — Мой договор с Марион действует по летнее Солнцестояние, так что пойдём. Я хочу попробовать тебя.

— Себя пробуй, козлище вонючий! — прошипела Энна сквозь зубы, лихорадочно оглядываясь в поисках выхода. Тухлое существо заметило это и двинулось к ней, раскрылся в ухмылке рот с острыми жёлтыми зубами.

Почти теряя сознание от накатившей тошноты, она, не помня себя от ужаса, нашарила что-то земле, кинула это в приближающуюся морду и опрометью кинулась назад. Налетев на чью-то твёрдую грудь, девушка остановилась. Не требовалось поднимать глаза, чтоб узнать, в кого она врезалась. Руки Нуады отстранили её, чёрные губы были поджаты, как от сильнейшего возмущения.

— Тебя оставил твой невеликий разум, человек? Ты бродишь одна по Троллевому рынку?

— Да… — Энна пыталась отдышаться и восстановить дыхание. Тухлое существо, тем временем, видимо оценило обстановку быстрей, чем она. Издавая слабые, подобострастные звуки, оно пыталось просочиться мимо них к выходу по стеночке.

Нуада выдохнул, и Энна ощутила, что вся его злость сейчас направлена на тухляка, а не на неё. Эльф произнёс только два слова, и не успели они затихнуть, как монстра уже не было перед ними. На память оставалась лишь рассеивающаяся в воздухе вонь.

— Пойдём, — сухо обронил эльф и двинулся в сторону своего пристанища. Энна подхватила лежащий под ногами кошель и сунула его себе за пазуху, здраво рассудив, что деньги этого странного мира могут ей как-нибудь пригодиться — мало ли что. Посмотрев в спину удаляющемуся принцу, она пошла за ним, всё ещё чувствуя, как сердце стучит где-то не на своём месте.

Когда они спускались по лестнице, ведущей в жилище Нуады, Энна наконец решилась заговорить с ним.

— Слушай, — нерешительно начала она, — я, наверное, должна тебе… То есть, хочу сказать, сколько я должна тебе за всю эту одежду, скажи. Чтоб я знала.

Эльф, не сбавляя шага, косо посмотрел на неё.

— Что?

— Долг, говорю. Должна я тебе за одежду — сколько?

Губы опять поджались, жёлтые глаза скользнули по ней с неодобрением.

— Ты мне не должна ничего. Я обещал тебе защиту, это её часть. Я не… лавочник.

— А. Понятно, — Энна послушно замолчала. Так в молчании они дошли до пещеры.

***

Энна привычно уже угнездилась в кресле — но принц, вопреки обыкновению, не засел за собирание загадочного механизма, а, сбросив рубашку, взял серебряное копьё и вышел на середину подземелья.

Сперва он медленным, плавным движением обвёл копьё вокруг себя; на мгновение замер — и тут же сделал стремительный выпад, с тихим свистом полоснув лезвием воздух. Разворот на месте, снова выпад, прыжок, перекат, удар снизу — и снова разворот в прыжке, такой грациозный, какой не каждая балерина сможет выполнить. Энна, почти не дыша, смотрела на этот — бой с тенью? тренировку? воинский танец? — она не могла подобрать названия тому, что видела. Нуада подбросил копьё, с разбегу оттолкнувшись от стены, сделал сальто, приземлился — и древко послушно легло в протянутую не глядя хозяйскую ладонь. Тихий шелест, взблеск серебра — и вот уже у принца в руках длинное копьё, и листовидный сверкающий наконечник с тихим пением кромсает холодный полумрак, сплетая вокруг эльфа смертоносный узор, и не угадать, откуда он вдруг вынырнет, и, кажется, даже тени в испуге разбежались по углам, пытаясь скрыться от серебряного лезвия… Каждое движение Нуады было отточено до совершенства, соединившего в себе силу и почти воздушную лёгкость — до нечеловеческого совершенства, какого не достичь за промежуток, отведённый смертным.

Принц остановился, глядя вверх. Человек на его месте давно бы уже запыхался, но грудь эльфа вздымалась лишь немногим чаще обычного.

Внезапно Энне пришла в голову мысль, которую она едва не отмела, сочтя её слишком безумной. Но в следующий же момент она поднялась с кресла и быстро, чтобы не дать себе передумать, подошла к принцу.

— Научи меня защищаться, — её голос прозвучал отнюдь не так уверенно, как ей бы хотелось, но на испуганный писк не сбился. И то ладно.

— Что? — принц развернулся к ней, и Энна едва подавила желание шарахнуться назад. Но отступать было поздно.

— Научи меня защищаться, — повторила она уже твёрже. — Чтобы со мной больше не произошло ничего подобного. И тебе меньше хлопот будет, — добавила она.

Нуада слегка наклонил голову набок и уставился на неё таким взглядом, словно изучал какую-то экзотическую зверушку и вдруг обнаружил, что она умеет говорить. Энна успела уже раз десять пожалеть о своей поспешности и думала лишь о том, чтобы не опустить глаза, когда принц вдруг хмыкнул.

— Ну что же… пожалуй, из этого может что-то выйти. Щадить не стану, так и знай.

Девушка лишь молча кивнула, но внутри у неё всё пело: «Сработало!»

Повинуясь воле владельца, копьё в его руке укоротилось втрое. Нуада пристроил его на подставку в углу и, вернувшись, крепко взял Энну за руку.

— Смотри: если тебя схватили вот так…

***

Спустя два часа тренировки Энна смогла лишь сползти в изнеможении по стенке. Сколько раз её руки оказались вывернуты в нелепое и неудобное положение, сколько раз она кувырком летела на каменный пол — подсчёту уже не поддавалось. Всё тело тупо ныло, руки покрыли синяки и ссадины, сердце колошматилось так, что отдавалось болезненной пульсацией в висках, мысли едва шевелились в голове неповоротливыми валунами. Девушка сидела на полу и тупо думала, что хорошо бы сдохнуть.

Когда послышались шаги и перед её носом возникли сапоги принца, она лишь с немым вопросом подняла голову: «Что, опять?..»

— Вставай, — приказал Нуада.

Энна кое-как, держась за стену, поднялась на ноги. Однако продолжения тренировки, к её удивлению, не воспоследовало. Вместо этого принц указал ей на бадью, уже наполненную горячей водой.

— Забирайся. Отпаришься — легче будет, — и, не дожидаясь ответа, повернулся и ушёл. Девушка, потеряв дар речи, смотрела ему в спину: что это на него нашло?

***

Принц оказался прав — вылезши из лохани, Энна почувствовала себя живым человеком, а не чем-то непонятным, разваливающимся на части. Теперь она свернулась уютным клубочком в кресле и сквозь полуопущенные ресницы наблюдала за принцем, который тоже отправился купаться.

Пар густыми волнами поднимался над водой. Нуада, откинув голову на край бадьи и раскидав волосы по плечам, лежал с закрытыми глазами. Пожалуй, таким расслабленным Энне его видеть ещё не приходилось. На миг её охватило смущение — впервые она застала его за каким-то интимным занятием. И впервые она видела его таким беззащитным.

Энна несмело сошла по ступенькам вниз и направилась к бадье. Она бесшумно ступала босыми ногами по холодному каменному полу, и всё же принц услышал её шаги: она поняла это по тому, как сжались пальцы его рук, лежащих на краях лохани.

Девушка подошла сзади, замерла на мгновенье за его спиной, а затем опустилась на колени и, закатав длинные рукава рубахи, коснулась пальцами его плеч, мгновенно почувствовав, как напряглись мышцы под её руками.

— Что ты делаешь?

Его голос был тихим. И очень, очень спокойным — настолько, что у Энны от него по спине пробежал холодок. Но она не остановилась и не ответила на его вопрос.

Кожа Нуады под её руками была горячей, и от неё, как и от воды, казалось, шёл пар. Она осторожно скинула с одного его плеча белую волну волос.

— Прекрати, — рука взметнулась и крепко схватила её за запястье. Впрочем, голос Нуады был всё так же спокоен.

— Или что? — в тон ему ответила Энна, убирая волосы со второго плеча. Теперь, с оголённой шеей он показался ей ещё более беззащитным. — Сломаешь мне руку? Или… хм… утопишь в бадье? — с некоторой язвительностью добавила она.

Принц ещё пару мгновений держал её руку, а потом неожиданно отпустил.

— Зачем тебе это? — как-то странно произнёс он, но больше попыток остановить Энну не предпринимал.

Да девушка и не знала, что ей ответить на этот вопрос, поэтому просто продолжила разминать его плечи, не без удовольствия замечая, что мышцы его всё же расслабились под её пальцами.

Глаза эльфа были закрыты, и вся его поза говорила о том, что он спокоен. Возможно, для него и важно было, что она человек, но этот барьер он сейчас убрал.

Через некоторое время Энна остановилась и, не удержавшись, провела рукой по выступающему шраму на его спине.

— Откуда он? — спросила она, обводя его кончиками пальцев.

Принц некоторое время молчал, а затем будто нехотя ответил:

— Напали сзади. Это старая рана.

Энне вдруг смутно припомнился тот сон, где он разговаривал с кем-то, в чьём сознании она была. Не об этой ли ране там шла речь?

Девушка положила руку на его спину, почти полностью закрыв шрам ладонью.

— Если бы я могла… я бы забрала твою боль… — Энна испуганно ахнула, вдруг осознав, что, уйдя в свои мысли, произнесла вслух то, чему лучше бы остаться невысказанным.

Отдёрнув руку, девушка вскочила на ноги и, едва не поскользнувшись на мокром полу, кинулась прочь. Взбежав по лесенке, она откинула шёлковые занавеси у кровати и села на краешек ложа, не в силах остановить бешено бьющееся сердце.

«Какого чёрта? Какого чёрта я сказала это вслух?! Какого чёрта я вообще об этом подумала?!»