Чарли никак не мог собраться с мыслями. Понедельник был расписан до последней минуты, на воскресенье тоже было запланировано достаточно, но думать о заключении договора или встрече с мэром не получалось, то и дело отвлекал спящий под боком омега. Что-то ведьминское в нём определённо было помимо рыжих волос и зелёных глаз, что-то цепляло и притягивало, будило внутри смутные желания совсем не связанные с сексом.

Альфа отмахнулся от тонкого голоса в голове, шептавшего что-то о привязанности и любви. Не обращать на него внимание стало привычкой ещё на первом курсе и с годами голос становился всё тише, но никак не хотел замолчать навсегда.

Оливер, закутанный в одеяло почти с головой — виднелись только закрытые глаза и растрёпанные волосы, — спал, свернувшись в позе эмбриона. Чарли выключил кондиционер и завёл руку под одеяло, провёл кончиками пальцев вдоль позвоночника омеги. Приступ мазохизма лучше подавить в зародыше, пока не стало слишком поздно, ничего хорошего из него всё равно не вырастет. Оливер через пару недель вернётся к Джеймсу и на этом всё закончится, привязываться нельзя.

– С добрым утром...

Омега угукнул в ответ, заворочался и открыл глаза, зевнул и сел на постели. Одеяло сползло вниз, открыв всё тело выше пояса.

– Чего ты стесняешься? – Усмехнулся Чарли, глядя на то, как супруг поспешно пытается прикрыться одеялом до шеи. – Я уже всё там видел. И не против ещё раз посмотреть...

Оливер упрямо натянул одеяло до подбородка, цепляясь за края так сильно, что костяшки побелели, не давая мужу ни единого шанса снова себя "раздеть".

– Утро же, нельзя!

– На тебя нельзя смотреть по утрам?

– Нельзя заниматься... – смутился омега, – ничем таким...

Чарли против воли улыбнулся — на светлой коже румянец выделялся, притягивал взгляд, подчёркивал цвет волос. Мило. Мужчина одёрнул себя почти сразу — неделю назад даже не вспоминал о существовании супруга, а теперь его улыбка кажется милой?

– Сексом заниматься можно только ночью? – Переспросил альфа, мысленно напоминая себе, что Оливер здесь ненадолго и только для одной цели. – Кто тебе такое сказал?

– Наставник Олаф. – Честно признался юноша. – В интернате.

Альфа с сожалением оглядел супруга, частично скрытого одеялом — видны оставались только руки, плечи и шея — и встал с кровати. Не насиловать же бедолагу, воспитанного консервативными монашками.

Погода не радовала: из приоткрытого окна мужчину обдал порыв холодного ветра. После двух дождливых дней подряд температура опустилась ниже комфортной.

– Можешь одеться, я не повернусь, пока не скажешь. – Чарли прикурил сигарету и с наслаждением сделал первую затяжку. Иронично, курение убивает, но позволяет хоть на пару минут почувствовать себя живым.

– Можно, – тихо произнёс Оливер. – Что теперь будем делать?

Чарли выдохнул сигаретный дым и пожал плечами. Настроение требовало уехать куда-нибудь подальше от супруга, отвлечься на других омег или даже альф, или хотя бы на работу, но раз вчера уже пообещал провести время вместе с супругом, нужно держать слово.

– А у тебя какие идеи?

Оливер на несколько мгновений замер, как статуя, а после молча опустил руку, так и не поправив волосы, как собирался.

– Не знаю.

– Театр, балет, какая-нибудь выставка?

Ни одно предложение омегу не порадовало, зелёные глаза смотрели растерянно, словно Оливеру и в голову не могло прийти, что его мнение кого-то интересует. Чарли затушил окурок об хрустальную пепельницу и попытался придумать другие варианты досуга, но ничего достойного в памяти не всплывало.

– Тогда я в душ. Если придумаешь что-нибудь стоящее — скажешь, когда я вернусь. Либо останемся на весь день дома. Понял?

Оливер кивнул и торопливо вышел из комнаты вслед за мужем, но свернул к своей спальне, а не прошёл вперёд до ванной. Чарли, стоя под прохладной водой, надеялся, что омега придумает, чем занять день. В людном месте гораздо проще абстрагироваться от неправильных мыслей.

Звонок телефона сливался с шумом воды, мысли об Оливере не позволяли думать ни о чём другом, тем более мелодичном звуке, доносящемся сбоку. Мужчина увидел три пропущенных лишь выйдя из ванной; на секунду затеплилась надежда, что Джеймс наконец решил помириться, но все три пропущенных были от новой секретарши. В субботу, в единственный выходной начальника не стали бы тревожить по пустякам.

***

Оливер задержал дыхание, выйдя из автомобиля. Большую часть дороги он провёл с закрытыми глазами, слушая музыку, и лишь изредка поглядывал на мужа, занявшего переднее сиденье. Час назад Чарли даже не стал слушать предложения супруга, не дал вставить и слова, сказал, что ему нужно на работу и ушёл одеваться, перед этим предложив выбор: остаться дома или поехать вместе. Оливер не колебался ни секунды — оставаться дома в одиночестве страшнее, чем любое наказание в интернате. Тем более что Джеймс до сих пор не выходил на связь, не отвечал даже на звонки, а в мессенджер в последний раз заходил почти сутки назад. Подождать пару часов в офисе, поговорить хоть с кем-то, кроме самого себя — намного лучше одиночества.

Офисное здание оказалось выше, чем Оливер себе представлял, услышав про пятьдесят этажей. Не зря небоскрёбы назвали именно так, казалось, крышей здание задевает облака.

– А на какой этаж нам надо? – С трудом произнёс юноша, горло сдавило от страха.

– Сороковой, – равнодушно ответил Чарли, печатая в телефоне. – Идём.

Громадина с панорамными тонированными окнами на каждом этаже напоминала причудливый аквариум, из которого невозможно выбраться без посторонней помощи. Воображение рисовало вид из окна сорокового этажа, и от этих картин перед глазами физически тошнило.

– А можно я останусь где-нибудь на первом?..

Альфа подтолкнул супруга в спину, заставляя идти вперёд, и приобнял за талию, не позволяя вновь остановиться.

– На первом этаже только служебные помещения, можешь подождать в приёмной, там окна меньше и дальше от зоны ожидания. Иди, не стой.

Те, кто строил здание, точно не думали о людях с фобиями — сквозь стеклянные стены лифта всё было видно слишком хорошо. Оливер до самого кабинета шёл с закрытыми глазами, полностью полагаясь на мужа; если не смотреть в окна, можно и забыть, что до земли больше трёхсот метров.

– Подожди меня здесь, Оливер, – Чарли поцеловал супруга в макушку и прошептал: – Можешь уже открыть глаза, не бойся, сквозь пол не упадёшь, а окна не открываются.

Оливер открыл один глаз, осматриваясь, и через секунду второй, поняв, что бояться действительно нечего. Просторная комната была наполнена тёплым светом, хотя солнце сегодня не показывалось из-за облаков, окна начинались не от пола, а на уровне пояса, и располагалась на другом конце помещения, с такого ракурса увидеть что-то невозможно, только хмурое небо и другие небоскрёбы вдалеке.

– Сэмми, займи гостя на пару часов, пока я со всем не разберусь. – Чарли подтолкнул супруга в спину и, пройдя дальше, скрылся за дверью.

За широким столом, располагавшимся между входом в приёмную и дверью кабинета, сидел юноша, недоумённо смотревший вслед альфе.

– Занять? – Под нос пробурчал омега, но в полной тишине каждое слово было отчётливо слышно. – Чем занять?

Он со вздохом поднялся на ноги, подошёл к "гостю" и протянул руку для приветствия:

– Сэм. Чем могу помочь?

Оливер протянул руку, стараясь не показаться невежливым, но скрыть недоумение не получилось, судя по тому, как неловко сразу стало Сэму. За руку здороваются альфы, а омеги... В интернате не учили, как взаимодействовать с кем-то, кроме будущих мужей и их родителей, тем более с посторонними омегами, и Оливер не мог вспомнить ничего полезного. С прислугой общаться было проще.

– Чай? – Неуверенно переспросил Сэм. – Может, кофе? Боюсь, мастер Аллен здесь надолго...

– Он предупреждал. – Кивнул Оливер. – Есть зелёный чай?

Зона ожидания занимала бо́льшую часть помещения — несколько мягких диванов и журнальные столики между ними, настенные часы над дверью кабинета, стеллаж с книгами, но в отличие от всего остального стеллаж использовался только как декорация, книги стояли так плотно, что вытащить хотя бы одну было невозможно.

Молчание затягивалось, напряжение висело в воздухе. Оливер постепенно начинал жалеть, что согласился уехать из дома, одиночество на втором этаже загородного дома ощущалось терпимее, чем компания незнакомца на сороковом.

Сэм поставил белую кружку на рабочий стол, вторую, на блюдце, протянул гостю, и в тот же момент в приёмную ворвался человек, Оливер едва не пролил чай от неожиданности. Альфа лет пятидесяти, низенький и толстый, с красным от бега лицом стоял в дверном проёме, пытаясь отдышаться.

– Я опоздал?

Сэм взглянул на часы и, не оглядываясь на альфу, ответил:

– На семь минут.

Альфа глубоко вздохнул и прошёл к двери в кабинет, даже не подумав закрыть ту, через которую вошёл. Снова глубоко вдохнул и вошёл в кабинет.

Сэм закрыл дверь, тихо ворча, что устраивался на должность секретаря, а не служанки.

– Чего он так боится? – Спросил Оливер, глядя в закрывшуюся за альфой дверь кабинета. – Неужели Чарли?

После нескольких дней рядом с Чарли в голову уже не приходила мысль о том, что его можно бояться. Милым Чарли не бывал ни с кем, кроме Лили, но даже с прислугой он не был настолько суров, чтобы мысль об опоздании доводила до паники, а альфа, вошедший в кабинет, определённо был в панике.

Сэм хмыкнул и вернулся за стол.

– Мастер Аллен не настолько страшен, как пытается казаться. Этот, – омега взглянул на дверь и тут же закатил глаза, – боится уголовного срока — пропустил в документах ошибку, вместо ста миллионов в благотворительный фонд ушло только двадцать, а остальные восемьдесят куда-то исчезли... Теперь, если не докажут, что он не причастен — кто знает, может он сознательно глаза закрыл, что сумма не та... И не найдут других причастных, он проведёт лет сорок в тюрьме за мошенничество.

Оливер второй раз чуть не выронил чашку из рук, чай пролился на блюдце, но ни капли не упало на пол. Сорок лет в тюрьме...

– Присаживайтесь, – Сэм запоздало указал на диванчики в противоположной стороне приёмной. – Пароль от вай-фай нужен?

Оливер достал из миниатюрной сумочки телефон — кроме телефона в ней мало что могло поместиться, но других вещей юноша с собой не носил за ненадобностью. Сэм удивлённо поднял брови и взял телефон в руки, ввёл пароль, едва касаясь экрана, будто боясь его разбить.

– Если есть какие-нибудь вопросы...

Оливер помотал головой и поспешил отойти от стола.

– Нет, спасибо.

Один из диванов стоял не под окнами, а у соседней стены, юноша поставил туда чашку и сел, с надеждой глядя на дверь кабинета. Неизвестного сколько ещё ждать, а сидеть в напряженной тишине приятного мало. Единственным доступным развлечением был телефон, но что с ним делать? Книги читать с маленького экрана неудобно, а в мессенджере никаких уведомлений, Джеймс читал все сообщения, но не ответил ни на одно.

Надеясь непонятно на что, Оливер вновь открыл диалог и написал несколько строчек. Джеймс точно знает, где находится офис, но вряд ли он прочитает сообщение прежде, чем Чарли разберётся с документами.

Всего через минуту после отправки сообщения — Оливер даже не успел выйти из приложения, только со вздохом посмотрел на Сэма, занятого работой и вернулся к экрану телефона — пришёл ответ от Джеймса. Короткое "жди на месте, я приеду через пятнадцать минут".

Сердце забилось чаще ещё до того, как получилось полностью осознать написанное. Джеймс приедет. Совсем скоро.

Все силы ушли на то, чтобы не начать прыгать от радости, как маленький ребёнок. Оливер ещё несколько раз перечитал сообщение и положил телефон на столик. Чарли слишком занят, чтобы заметить исчезновение супруга, проблема только в Сэме, который может ему всё рассказать... Но какая разница? Даже если расскажет, Чарли уже ничем не сможет помешать, а как-то наказывать не станет, ещё ни разу не сделал ничего плохого, как бы сильно не злился.

Стрелки в часах двигались издевательски медленно, секундная ползла, как улитка, а минутная будто вовсе не двигалась. Сэм устало глядел в компьютер, иногда отвлекаясь на какие-то бумаги. Оливер пересчитал количество книг на стеллаже, количество растений, стоявших на полу и столе Сэма — последние скорее всего были искусственными, настоящие не выжили бы так далеко от окна. Юноша уже был не уверен, что сам доживёт до момента, когда минутная стрелка дойдёт до двенадцати. Пятнадцать минут прошло, каждая следующая минута бежала быстрее предыдущей, и с каждым движением стрелок усиливался страх. Что, если Джеймс не придёт?

– Привет, Сэмми.

Оливер повернул голову на голос ещё до того, как его обладатель показался из-за двери.

– Если Чарли спросит, куда подевался его супруг, скажи, что он со мной.

Оливер чуть не запнулся об собственную ногу, быстрым шагом пересёк помещение и оказался в объятиях мужа, даже не заметив, как закрылась дверь. Джеймс обнял крепче, целуя сначала в щеки, а затем и в губы, придерживая за подбородок.

– Я скучал... – Прошептал юноша.

Глаза защипало от слёз. Несколько дней с Чарли показались вечностью, словно прошла целая жизнь без Джеймса.

– Я тоже скучал. Ты в порядке? – Альфа поднял голову супруга, придерживая за подбородок. – Не плачь, всё хорошо. Идём, куда-нибудь поближе к земле.

До первого этажа дошли в молчании, Оливер с закрытыми глазами прижимался к мужу, боясь не столько посмотреть вокруг и увидеть под собой пропасть в десятки метров, сколько остаться без Джеймса.

Двери лифта открылись с тихим мелодичным звонком, альфа не долго думая поднял супруга на руки и направился к выходу.

– Куда мы?..

– Посидим где-нибудь, в округе найдётся тихое место. Здесь слишком много лишних ушей... А мы и без этого много внимания привлекаем.

Только сейчас Оливер обратил внимание, как на них смотрели окружающие — оборачивались, провожали взглядом, некоторые недоуменно переглядывались.

– Почему...

Омега не успел договорить, ноги коснулись асфальта, а Джеймс открыл дверцу автомобиля:

– Садись.

Спрашивать, куда и надолго ли его увозят, Оливер не стал, поспешил сесть на заднее сиденье и на последок взглянул на высокое здание офиса, вздрогнул, представив, на какой высоте сидел пару минут назад, и прижался к альфе. Тот поцеловал в волосы, обнял крепче, так, что на секунду почти стало больно в рёбрах.

Адрес, который назвал Джеймс, не вызывал никаких ассоциаций, Оливер в принципе не ориентировался в пространстве за пределами дома, где бы тот ни был — в интернате, в огромном четырёхэтажном особняке или небольшом домике за городом.

– Выглядишь плохо, – прошептал юноша едва слышно.

Джеймс за неделю сильно изменился: тёмная щетина отросла так, что уже не кололась, под глазами появились тёмные круги, скулы стали чётче, будто за несколько дней он похудел килограмм на десять, не меньше.

– Зато ты выглядишь как всегда прекрасно, – улыбнулся альфа, но улыбка получилась какой-то натянутой. – С тобой всё хорошо?

– Я в порядке, – соврал омега. Голова шла кругом, слова застревали в горле, одновременно хотелось рассказать обо всём, что произошло и молчать об этом вечно, чтобы Джеймс никогда в жизни об этом не узнал. – Куда мы едем?

– Я же сказал, тут рядом есть неплохой ресторан, поговорить без лишних ушей.

Оливер опустил голову, внутренне содрагаясь. О чём будет разговор, не трудно представить, но говорить с Джеймсом о Чарли... Это не должно быть так сложно! Наставники в интернате готовили совершенно к другим проблемам, никто никогда не объяснял, как вести себя в такой ситуации.

Здание офиса виднелось вдали, возвышалось над вантовым мостом вместе с другими небоскрёбами, и Оливер с грустью думал о том, что предпочёл бы оказаться на высоте в несколько километров, чем за одним столом с Джеймсом.

Столик нашёлся мигом, в полупустом зале почти не было гостей, официант провёл обоих посетителей в отдельный зал, где не было больше никого. Джеймс без меню заказал несколько блюд, скорее для того, чтобы официант ушёл, чем ради того чтобы поесть.

– Ты не представляешь, как я скучал... – Выдохнул альфа. – С тобой всё хорошо? Только честно. Чарли тебя... не обижал?

По резко изменившемуся выражению лица стало понятно, что Джеймс собирался сказать что-то другое, но передумал в последний момент.

– Всё хорошо. Он не делал... ничего такого. Я в порядке.

Джеймс слабо улыбнулся, будто всё ещё не верил супругу, и накрыл его ладонь своей. Оливер едва сдерживал слёзы. Лучше бы Джеймс кричал, а не смотрел пустым взглядом, лучше бы злился, проклинал Чарли, но не сидел молча. Летом он не выглядел на свои двадцать семь, но за эту неделю он словно постарел лет на десять, незнакомцы наверное легко бы поверили, что ему не меньше сорока.

– Если хочешь, ты можешь к нему не возвращаться. – После недолгого молчания произнёс Джеймс. – Есть другие способы разобраться с дядей Чаком.

– Какие?

– Соврать, что случился выкидыш или что-то подобное... Что-нибудь придумаем, достаточно лишь выиграть время. Вряд ли дядя Чак доживёт даже до следующего лета.

Дядя Чак на собственном юбилее выглядел как живой мертвец, не похоже, что он проживёт ещё год, но... Вся затея с враньём казалась неправильной, с какой стороны не посмотри.

– Так нельзя. – Вслух проговорил Оливер. – Так нагло кого-то обманывать...

– Поверь, дядя Чак этого заслуживает. Обман это меньшее, что он заслуживает после всего, что сделал всей семье.

– Но...

– Ты хочешь провести ещё минимум месяц с Чарли? До течки, если она начнётся, а после ещё несколько недель, чтобы тест всё точно показал? Чарли не позволит мне и близко подойти весь этот месяц, сейчас просто повезло, что нашлась возможность встретиться.

Плотная штора, отделявшая этот зал от основного, колыхнулась, через создавшийся проход вошли двое альф, поставили блюда на стол и быстро скрылись из виду, понимая по яростному взгляду Джеймса, что им совсем не рады.

Оливер пододвинул к себе бокал с неизвестным напитком, в глубине души надеясь, что там есть алкоголь. Так было бы проще — опьянеть, уснуть и не думать о проблемах минимум до завтрашнего вечера. Месяц с Чарли? Месяц без Джеймса? Непонятно, что хуже...

– Оли, мы можем уехать куда угодно, наврать дяде Чаку, выждать время и жить спокойно. Будем спокойно жить вдвоём.

– А Чарли? Ему ведь нужен ребёнок, а кроме меня...

– Ему самому ребёнок не нужен, только ради отца старается. Мы это не раз обсуждали, наследство он согласен и племяннику отдать, пока дядя Чак не вмешался, всё было хорошо. – Джеймс взял в руку вилку, задумчиво оглядел её и со вздохом бросил на тарелку. – Оли, ты ничем им двоим не обязан. Давай просто уедем, а с Чарли и дядей разберёмся после, времени до ноября полно.

Оливер молча жевал еду, боясь поднять взгляд на мужа. Бросать Чарли в последний момент — самое настоящее предательство. Ему нужен ребёнок, даже если ради наследства, в конце концов рождение детей это долг супруга и без всяких сделок.

– Я так не могу. Я уже согласился, я больше не могу отказаться. И... не хочу.

Джеймс широко ухмыльнулся.

– В этом всё и дело... – Прошептал он, откинувшись на спинку кресла. – Ты не хочешь от него уезжать. И ищешь себе оправдания.

Он засмеялся, без всякого веселья, наоборот, смех скорее напоминал плач.

– Неделя всего прошла, а ты уже предпочитаешь остаться с ним, а не уехать со мной? Что же будет через месяц, когда ты ещё и забеременеешь от него? Останешься с ним навсегда?

Оливер отрицательно замотал головой. К Чарли его тянуло, как железо к магниту, но не настолько сильно, чтобы ради него навсегда остаться без Джеймса. Но и ради Джеймса навсегда отказаться от Чарли тоже не получалось. Почему всё так сложно?..

Джеймс залпом выпил свой напиток, почти наверняка алкогольный, и сжал ладонь супруга в своей. Оливер неожиданно для себя заметил обручальное кольцо на пальце альфы, впервые после свадьбы.

– А я не уверен в этом, Оли. Ты в него влюбился.

– Я люблю и тебя.

Джеймс усмехнулся и опустил взгляд в стол.

– Видишь, уже и не отрицаешь, что влюбился в Чарли. А любить сразу обоих невозможно... Может, ты сейчас и думаешь, что это не так, но со временем поймёшь, кого любишь по-настоящему.

Оливер хотел возразить, но закрыл рот, так и не произнеся ни слова. Он окончательно запутался и в себе и во всём происходящем. Какие чувства настоящие? К Джеймсу или Чарли? И к кому эти чувства останутся спустя время?

– Только не плачь, не то я тоже заплачу, – в шутку пригрозил альфа и нажал на кнопку, расположенную на краю стола, а после потянулся к супругу за поцелуем, не тратя время на то, чтобы обойти стол. – Не думай об этом. Плевать, что будет завтра, сегодня ты со мной.

***

Чарли докуривал третью сигарету за час. Когда Сэм позвонил утром и сказал, что в банковских выписках есть ошибка, он и не представлял, насколько всё серьёзно. Сама "ошибка" не представляла особой угрозы, достаточно исправить чеки задним числом и уволить кретина, решившего, что он может безнаказанно воровать да ещё и в таких объёмах.

Пугало другое — если бы не дотошность Сэма, до потери пульса боявшегося потерять работу, никто бы не обратил внимание на то, что суммы не сходятся. Отец никогда не был законопослушным человеком, он и от уголовного срока в своё время попросту откупился, по сравнению с этим мухлёж с благотворительностью и налогами просто детские шалости... Но Альфред без колебаний подтвердил, что отец легко закрывал глаза на воровство внутри компании, если суммы не выходили за рамки — ворами в случае чего легко манипулировать, а если финансовые махинации вскроются, то и ответственность переложить на них тоже не сложно.

Неудивительно, что он не подпускал к управлению никого, пока не осталось иного выбора. Если бы не рак, отец не оставил бы место пока вообще мог ходить, даже удивительно, как люди меняются, узнав о скорой смерти.

Чарли взглянул на наручные часы и затушил сигарету. Полтора часа прошло с тех пор, как он вошёл в кабинет, Оливер скорее всего умирает со скуки, хотя кто знает, может нашли общий язык с Сэмом. Оба росли в одном интернате всё-таки.

В приёмной не оказалось никого, кроме Сэма, продолжавшего проверять отчёты за прошлые месяцы. Чарли не успел задать вопрос, только удивлённо обвёл взглядом пустые диваны, как омега ответил, потирая уставшие глаза:

– Он с Джеймсом ушёл. Минут сорок назад.

– С Джеймсом? – Повторил Чарли и достал телефон из кармана. – Одна новость лучше другой...

Сэм моментально забыл про усталость и с лёгким испугом посмотрел на начальника.

– Нужно было вас предупредить?..

– Не твои заботы, успокойся.

Дозвониться до брата оказалось легче, чем думал Чарли, он взял трубку с первой же попытки.

– Что-то случилось? – С поддельным беспокойством спросил Джеймс вместо приветствия.

– Где Оливер?

– Я неделю не знал, где он, теперь твоя очередь угадывать. Шучу, верну его через пару часов. Наверное.

Звонок сбросился, Чарли набрал номер Оливера. Ответил снова Джеймс, фоном доносились слабые протесты Оливера и просьбы вернуть телефон.

– Не паникуй, я в отличие от тебя похищением людей не занимаюсь, верну его часам к пяти.

– Я тебе больше не верю, – фыркнул Чарли, стараясь не раздавить телефон в руке, – сначала говоришь одно, а потом меняешь мнение на противоположное.

– Не веришь мне, поверь этому святоше. Я ему даже предлагал в другую страну сбежать, он не согласился. Хочет к тебе вернуться.

В голосе Джеймса сквозило что-то непонятное, похожее одновременно на злость и разочарование. Он определённо не врал.

– В пять верну его на то же место, откуда забрал, обещаю.

Звонок снова сбросился, на этот раз Чарли не пытался перезвонить. Рука сама потянулась к сигарете.