Со Ёнхо сидел за столиком уличного кафе. В голове рождалось много вопросов, но он держал их в себе, ожидая момента, когда сможет задать, а главное, человека, что сможет на них ответить.

      Утром, в больнице, они с Тэилем перебросились лишь парой дежурных фраз. Со сразу понял, что при таком скоплении людей этот загадочный Мун ничего не скажет. Встречу не отменили, уже хорошо. Значит, после неудачи с Ли ему всё ещё доверяют. Это радовало.

      В последнее время столько всего произошло. И это началось не вчера, а несколько лет назад, когда город сотрясла новость о взрыве на одном из складских ангаров, принадлежащих Ли Кисобу. Взрыве, что принес за собой смерть двух человек. Потом, собственно, погиб и сам Кисоб, и все ждали провокаций, но кроме повылезавшей из своих дыр местной швали, крупных беспорядков не наблюдалось. Так почему это началось сейчас?

      Может дело было в достигшем половой зрелости сыне Ли? Но что было у него взять сейчас, кроме девственности? Если она уцелела, учитывая практически беспризорный образ жизни. Или же было что-то ещё, о чём не знали непросвещённые?

      В городе творилось чёрт знает что, а управление отмалчивалось. Ёнхо вспомнил отчёты по делу о сгоревшем клубе. Экспертиза показала, что замыкание подстроили. Провода были повреждены насильно. На них остался чёткий срез. Стоит ли объединять дела в одно, учитывая то, что именно Юн Минсу был частым гостем этого самого клуба?

      А смерть Сон Чунхо? Медики не нашли на теле явных следов насилия, но несколько факторов смущали Со. Например, откинутая слишком далеко табуретка, будто в спешке разбросанные вещи и явный след чужого ботинка на коврике в прихожей.

      Дальше было, собственно, убийство Юна. Четыре трупа и брошенный рядом пистолет с отпечатками «убийцы». Тот омега явно был не в себе, раз оставил такую значимую улику. А если так хотел, чтобы его нашли, зачем сбежал с места преступления? Возможно, это было состояние аффекта, но тогда возникало предположение о том, что этот Читтапон просто защищался.

      Ёнхо вспомнил лицо с последних сводок. Этот омега словно был ему знаком, но Со не мог вспомнить, где видел его раньше, хотя до этого никогда особо не жаловался на память.

      И вот снова труп. В смерти Шисона альфа винил себя. Мог догадаться приставить охрану. Чувствовал же, что с этой семейкой что-то не так. В Управлении тоже творилось чёрти что. Люди, с которыми Ёнхо привык работать, странным образом покидали свои посты, а некоторые наоборот, как-то неожиданно продвигались по карьерной лестнице. Альфе не нравилась эта тенденция, но его мнения никто не спрашивал.

      Сделав ещё один глоток кофе, Со огляделся и хмыкнул, заметив двигающуюся в его сторону троицу. Он знал каждого из них, но и подумать не мог, что их могло что-то связывать. Ладно Мун и Чон, но каким образом в их компанию попал бывший глава ЦБР — Бён Бэкхён?

      Между тем, колоритная компания пересекла улицу и направилась прямо к Ёнхо. Бён и Чон подвинули к себе два стула с соседних столиков, а Тэиль опустился напротив Со.

      — Ну что ж, здравствуйте, Ёнхо-ши, — сказал Бён, пока Тэиль делал заказ за троих. — До меня тут дошли сведения о том, как вы оплошали, оставив ребёнка сиротой.

      — Бэк, — покачал головой Чон.

      — Что? В отличие от некоторых, слёзы малыша Чону разбили мне сердце, — ответил Бён. — Мой муж очень переживает за этого ребенка.

      — Но вины Ёнхо-ши в этом нет, — пожал плечами Джехён.

      — К чему этот цирк? — хмуро спросил Со.

      — Офицер, не обращайте на них внимания. Мы все сейчас немного взвинчены происходящим. И если вы, по долгу службы, наблюдаете за этим со стороны, то мы, увы, в этом дерьме по самые уши, — ответил Тэиль, проигнорировав фырканье Бэкхёна.

      Мун достал из кармана смятый листок и, положив его на стол, пододвинул к Со.

      — Что это?

      — Сведения об опекуне мальчиков. Точнее то, что мне удалось получить из официальных источников. Вы же так хотели его увидеть.

      — Я не… — хотел было возмутиться Ёнхо, но вовремя одернул себя. Скажи он, что не хотел, то станет самым гнусным лгуном на свете, а эти трое, судя по их взглядом, и так не слишком лестного мнения о нём.

      Со потянулся к бумажке, вчитываясь в сухие строчки. Что-то о других странах, о неразглашении и Японии.

      — Это всё? — с сомнением спросил Со.

      — Как видите, — пожал плечами Тэиль. — Я надеюсь, что эта бумага даст основание для того, чтобы прекратить поиски мальчиков. Я, как их официальный представитель, подтверждаю, что Ким Чону находится со своим опекуном, а Ли Донхёк под защитой своего законного и истинного супруга.

      — И кто же этот безумец? — хмыкнул Со.

      — Я, — ответил Тэиль, забирая бумагу со стола и пряча обратно в карман. — Ещё вопросы? Я хочу, чтобы фотографии моего мужа и его брата прекратили крутить по всем каналам.

      — Допустим, — кивнул Со. — Но я всё же хочу понять, что происходит в этом чёртовом городе!

      Мужчины переглянулись, а потом Чон произнес имя, что заставило Со скривиться.

      — Дун Сычен. Вижу, этот человек и вам успел чем-то насолить.

      — Лично нет. Но то, как перед ним лебезит наше начальство, уже делает его личностью весьма неприятной. Откуда он вылез?

      — Из выгребной ямы, — зло бросил Бэкхён. — И надеюсь, что совместными усилиями мы сбросим его обратно.

      — Я посмотрю вам, генерал, он мешает больше всех, — хмыкнул Со.

      — Он повесил на моего мужа четыре трупа, — прошипел Бён, а в его глазах Ёнхо видел такую ярость, от которой стало жутко. — А перед этим избил до полусмерти. Знаешь, я бы собственными руками придушил его, но от этого никому не станет легче.

      — И чего вы хотите от меня? — с сомнением спросил Со. — Этот ваш Сычен в полицию, как к себе домой ходит.

      — Сычен вам, Ёнхо-ши, действительно, не по зубам, но вы можете оказать услугу тем, кому это по силам.

      — Боюсь даже предположить, кого вы имеете ввиду.

      — Не бойтесь. Вам это точно ничем не грозит, — ответил Джехён.

      — Что ж, — опять хмыкнул Со. — Хочется вам верить. И что же это за услуга?

      — Завтра утренним рейсом из Японии прилетает господин Такаяма — отец покойного Шисона.

      — А…

      — Так уж вышло, чтобы обезопасить своих детей, Такаяма записал их на фамилию мужа, что был родом из наших краёв. Потом Шисон и вовсе взял фамилию мужа. Так и получилось, что до сих пор их родство для многих было тайной, — сказал Бэкхён.

      — А вам каким образом стала доступна эта информация? — насторожился Ёнхо. Фамилия Такаяма была очень известна в определенных кругах. Со пару раз видел, с каким страхом произносили её мелкие торгаши «дури».

      — Так уж вышло, что я много общался с младшим сыном господина Такаяма, но мы отвлеклись. Итак, ваша задача, офицер Со, задержать убитого горем отца прямо в аэропорту для дачи показаний по делу Шисона.

      Ёнхо поперхнулся.

      — Я должен сделать что?

      — Да, мой друг, — похлопал его по спине Джехён. — У нас только один шанс перехватить столь влиятельную личность до того, как Сычен промоет ему мозги. Возьми с собой только тех, кому доверяешь. Кто не будет задавать вопросов и сохранит наше маленькое мероприятие в тайне. По дороге из аэропорта остановишь машину на пустыре у заброшенного полигона. Там к вам присоединятся ещё двое. Они-то и поведают господину Такаяма о нашем плане. Потом вы отправитесь в участок на «интервью». К тому времени информация о задержании японца дойдёт куда надо, и словно по взмаху волшебной палочки появится «благородный спаситель» Дун Сычен. Ты извинишься перед Такаяма и отпустишь его на все четыре стороны.

      — Да мне влепят выговор за самоуправство! — возмутился Со.

      — А, значит какой-то там выговор важнее жизни четырёхлетнего ребёнка? — фыркнул Бён. — Сычен убьёт Чону, но прежде сделает своей собственностью, заставив его деда заключить помолвку. Ты хочешь передать малыша в руки зверя?

      Он был взбешён. Глаза метали молнии, хотя внешне на лице не дрогнул ни один мускул. Хотя бы за это стоило уважать бывшего главу ЦБР. О подвигах Бён Бэкхёна ходили легенды. Ему пророчили должность министра, а он… Он бросил всё и скрылся в тени, как оказалось ради омеги и близких ему людей.

      Ёнхо задумался. По сути, действительно, что значит выговор от продажного руководства, если на кону жизнь ребёнка?

      — Хорошо, — выдохнул Со. — Я сделаю всё, как вы сказали, но есть одно условие.

      Все трое заметно расслабились. Видимо, никакие условия не пугали их так сильно, как отказ.

      — Я хочу судить Дуна по всем правилам. Я хочу, чтобы он ответил за свои дела перед судом. Никаких смертей до вынесения приговора.

      — Замётано, — ответил Бён. — Пусть немного порадуется перспективе быть осуждённым, а не убитым. Тюрьма не курорт, там всякое может случиться.

      И почему-то Ёнхо знал, что именно так и будет. Что заключение Дун Сычена не продлится долго. Слишком много было желающих проводить его в последний путь.

      — Ну, раз уж мы всё обсудили, — нарушил тишину Тэиль. — Ёнхо-ши, я бы хотел попросить вас ещё об одной маленькой услуге. Я хотел бы забрать из дома Шисона кое-какие вещи своего супруга и его брата. Дом опечатан по просьбе главы департамента, и без сопровождения, к сожалению, мне туда не попасть.

      — Там осталось что-то ценное? — спросил Со, вспоминая, как поспешно его начальство приказало закрыть дом.

      — Возможно, — неопределённо ответил Мун.

      — Хорошо, поехали.

      — Что ж, мы рассчитываем на вас, офицер Со, — пожал ему руку Бён.

      — Если кто-то что-то будет спрашивать, — хмыкнул Чон. — Скажи, что старые приятели собрались за чашечкой кофе обсудить дела насущные, омег, гонки, политику и прочее.

      Ёнхо кивнул, пожимая руку Чона. Когда Бэкхён и Джехён скрылись на соседней улице, а Тэиль допил свой кофе с корицей, альфы двинулись к машине.

      — И как вас угодило ввязаться во все это, Тэиль-ши? Я читал ваш послужной список. Вы никогда не были любителем авантюр.

      — Встретил истинного, — пожал плечами Мун. — Думаю, что это многое объясняет. Ради благополучия своего омеги я готов на многое. Даже то, что он лидер Триады и может за себя постоять, не делает его менее уязвимым. Он омега, и ему шестнадцать, а я уж так воспитан.

      Упоминание второго влиятельного клана добавило тревоги, но Ёнхо догадывался, что будет не просто.

      — Так значит, оба брата сейчас превратились в мишень для одного психопата? Вам многое известно. Так расскажите откуда взялся этот человек?

      — О, это долгая история, Ёнхо-ши. Но вся она сводится к одному: гиперопека, «волшебные» сказки о всемогуществе и униженное самолюбие сделали из обычного подростка монстра, что хочет вернуть, как он полагает, принадлежащее ему, устранив обидчиков любым способом. На всё это наложилось приобретённое желание власти и ощущение безнаказанности.

      — Да вы психолог, — хмыкнул Со.

      — Никогда им не был. Просто опыт работы с неблагополучными семьями сказывается. Пару раз мне удавалось вовремя остановить таких детей, но в случае Дуна менять что-то поздно.

      Городские пейзажи сменялись один за другим. Вскоре они въехали в отдалённый район и свернули в один из бедных кварталов. Ёнхо притормозил у нужного дома. Дверь была запечатана полицейской ленточкой, которую Со тут же сорвал, прежде чем достать из кармана ключи, что он ещё не успел сдать.

      — Прошу, — сказал Енхо, открывая дверь перед Муном. — Надеюсь, что вы знаете что и где искать, чтобы у тех, кто придет сюда после нас не было подозрений.

      — Конечно, — ответил Мун, уверенно поднимаясь на второй этаж. Ёнхо пошёл следом. Он был в доме уже не раз. Это место казалось таким уютным. Было видно, что омеги очень старались поддерживать иллюзию благополучия.

      Мун открыл дверь одной из комнат. Чуткий нос уловил аромат корицы и лаванды. Яркие картинки на стенах, потрёпанные игрушки. Тэиль достал из-под кровати большую сумку и сложил туда кое-какую одежду из шкафа, несколько игрушек. Дальше он двинулся к письменному столу, и в сумку перекочевали карандаши, альбом и краски. Потом Мун отправился к ванной, смахнул в пакет всю омежью атрибутику: гели, шампуни, детские крема, яркие мочалки.

      Осмотревшись, Тэиль уверенно кивнул себе и вышел.

      — Мы же сюда не только за этим пришли, верно? — хмыкнул Со, когда его спутник оставил сумку на пороге.

      — Верно, — ответил Мун и присел на лестнице и поддел пальцем дощечку на одной из ступенек. За ней оказалась металлическая дверка с кодовым замком. — Давайте вы сделаете вид, что всё, происходящее дальше, вы благополучно пропустили, — усмехнулся Мун, набирая код.

      Ёнхо хмыкнул, но спорить не стал, наблюдая за тем, как Тэиль открыл дверцу, достал из сейфа несколько бумаг и объемную книгу.

      — Что это? — спросил альфа, видя с каким трепетом Мун сдувал пылинки с обтянутой кожей и украшенной камнями обложки.

      — Считайте, что это Конституция самых могущественных кланов Азии.

      — Неужели настоящий Кодекс? — удивленно спросил Со. Он слышал о нём, когда учился в полицейской Академии. Этот документ приводили в пример, как один из слаженных методов борьбы с анархией и жестокостью. Перед сводом законов, внесённых в эту книжицу, трепетали самые отъявленные негодяи континента.

      — Он самый, — сказал Тэиль, заворачивая книжицу в одну из толстовок омеги. — Хёк сказал, что это копия, но сдаётся мне, Кисоб не побрезговал бы присвоить себе и оригинал.

      — Ты столь лестного мнения о родителе своего суженого? — хмыкнул Со.

      — Знаешь, если бы он был ещё жив, я бы затаскал его по судам. Теперь мне стали более понятны мотивы Сона, что пытался лишить Ли родительских прав. Кисоб был ещё той сволочью. Любовь, что он испытывал к мужьям, детям, друзьям была весьма своеобразна и порой административно наказуема.

      Тэиль положил Кодекс в сумку и посмотрел на Ёнхо.

      — А теперь, мой друг, чтобы объяснить всем наблюдателям наше столь тесное общение, тебе придется отвезти меня в ещё одно место.

      Ёнхо почувствовал, как холодок пробежался по спине. Он и сам совсем недавно стал ощущать на себе посторонние взгляды, и вот теперь Тэиль подтвердил его опасения.

      — Расслабься, — усмехнулся Мун. — К этому быстро привыкаешь.

      — И куда же мы теперь? — спросил Со, закрывая дверь и обратно наклеивая печать.

      — Навестим моего любимого брата, что по воле судьбы оказался соседом ваших родителей, Ёнхо-ши.

      Со нервно засмеялся. Тэиль похлопал его по плечу и пошёл к машине.

      Ехали они молча. Тэиль был хмур и разглядывал бумаги, что вытащил вместе с Кодексом, а Ёнхо… Ёнхо думал о том, что впервые за пятнадцать лет карьеры ему было не всё равно. Может, сказывалось то, что пострадавшие были ещё совсем дети, а может, всему виной было то, что сейчас он воочию видел, как слаженно работала древняя структура, что в отличие от местной власти не поддалась звону монет.

      С каждым прочитанным листом Мун становился всё мрачнее.

      — Там что-то важное? — спросил Со, бросив взгляд на спутника.

      — Эти листы явно выдраны из дневников истинного омеги Ли Кисоба, родного папы Хёка. Даже представить не могу, как они оказались у Шисона.

      — И что пишет этот несчастный?

      — О любовных похождениях своего мужа. О беспорядочных связях, зависимости от алкоголя и о том, что Кисоб частенько поднимал на него руку. Пишет о жестокости супруга, но продолжает признаваться ему в любви.

      — Ну, кто этих омег разберет. Особенно, если речь идет об истинной связи. Порой она делает их безумными.

      — Личный опыт?

      — Можно и так сказать, — выдохнул Со. — Не хочу об этом говорить.

      Воспоминания больно резанули по сердцу. Ёнхо вспомнил человека, которого должен был любить и оберегать, а получилось… Пять лет назад Со Ёнхо можно было назвать примерным семьянином. У него был прекрасный муж, любимая работа, и всё было замечательно, если бы не неудержимая ревность его супруга.

      Когда они начали встречаться, это казалось немного забавным и льстило самолюбию. Со всячески доказывал своему омеге, что он единственный в его жизни, но тот не успокаивался. Ёнхо верил, что это пройдёт, но после свадьбы стало ещё хуже. Ревность превратилась в навязчивую идею, позже в паранойю. Муж ревновал его ко всем: омегам, бетам и иногда даже к альфам. Продавцы, соседи, коллеги — все, кто находился к Ёнхо ближе, чем на метр. Альфа пытался говорить с мужем, но тот не слушал. Кульминацией всего этого стало то, что из-за своей ревности омега едва не сорвал секретную операцию по поимке опасного преступника. Видите ли Ёнхо слишком долго находился рядом со своим напарником. В тот день они сильно повздорили. Омега потребовал развода, назвав мужа предателем, а Со… Терпение альфы тоже было не железным. Он любил, но так жить больше не мог.

      Получив развод, омега свёл метку и укатил заграницу искать себе верного альфу, а получил лишь тяжелую травму. Новый муж оказался не таким терпеливым. Сам ли омега слетел с лестницы или его подтолкнули, следствие не установило. Омега остался прикован к инвалидному креслу, а его мужа обязали ухаживать за ним. Больше Ёнхо о них ничего не узнавал, оставив прошлое в прошлом.

      — Мне лишь одно непонятно, — вырвал из воспоминаний альфу голос Тэиля. — Почему Шисон хранил эти листы в сейфе?

      — Теперь он, увы, нам на это не ответит. Если только Донхёк что-то знает.

      — Ох, как бы мне не хотелось ему это показывать. У него сейчас и так нервы расшатаны.

      — Тогда, увы, ты ничего не узнаешь, — пожал плечами Со, въезжая в знакомый коттеджный поселок. У нужного дома стояла машина. Ёнхо припарковался рядом. Знакомый альфа с синими волосами сидел на капоте и курил.

      — Кун? — удивленно вскинул брови Тэиль. — Какими судьбами? Что-то случилось?

      — Дери приобрёл себе средство передвижения и укатил в неизвестном направлении после звонка Чона, а мы с Джуном решили подождать тебя.

      Омега выглянул из окна и помахал рукой.

      — Что ж, раз уж такое дело, — улыбнулся Мун. — Будете нашими гостями.

      — Не думал, что вы знакомы, — покачал головой Со.

      — Вы многого ещё не знаете, Ёнхо-ши, но это к лучшему, спать будете крепче, — улыбнулся Мун. — Идёмте. Тэён будет рад гостям, я надеюсь.

      — То есть, ты не предупредил брата о нашем визите? — хмыкнул Ёнхо.

      — Ну, думаю, что он не сильно удивится, хотя…

      В нос ударил насыщенный аромат мандаринов.

      — Думаю, что всё же не вовремя, — улыбнулся Кун. — Мы подождем в машине.

      — М, да, — почесал затылок Тэиль. — Я как-то не подумал об этом.

      — Может к нам? — кивнул в сторону родительского дома Ёнхо. — Тоже конспирация.

      — Ну можно.

      Альфы хотели было развернуться, но дверь открылась и тихий голос спросил:

      — Уже уходите?

      — Привет, — натянул улыбку Тэиль. — Ты прости, если мы не вовремя…

      — Всё нормально, — отмахнулся Тэён. — Это скоро пройдет. Входите. Может чаю?

      Омега улыбнулся гостям и поправил воротник, пытаясь скрыть посиневшую воспалившуюся метку.

      — Тэ, познакомься, это мои друзья — Кун и Сяоджун. Офицера Со, ты уже знаешь.

      — Очень приятно, — сказал Тэён, открывая окна. — Признаться честно, мы с Ютой не ждали гостей, но я рад, что вы пришли именно сегодня.

      — Дядя! — радостно сбежал по лестнице светловолосый омежка лет шести.

      — Привет, малыш. Как дела?

      — У меня всё хорошо, а папочка снова плакал.

      — Юта! — покачал головой Тэён, а мальчик, наконец, заметил, что помимо родных людей в комнате находились и посторонние. Ребенок с интересом осмотрел разномастную «толпу» и несмело ответил на улыбку Сяо. — Вы располагайтесь, а я приготовлю чай.

      — Я помогу, — сказал Сяоджун.

      Омеги отправились на кухню. Юта, поцеловав Тэиля в щеку побежал следом.

      — Ну так, может поведаете мне, какие дела свели вас вместе? — спросил Ёнхо, глядя на Куна и Тэиля, что, казалось, совсем не обращали внимания на сладкий запах мандаринов.

      — Да всё те же, — хмыкнул Цянь. — Дун Сычен.

      — Вы что-нибудь слышали о деле Вон Хендери?

      — Компьютерные махинации с финансами? Я слышал, что Вон вышел из тюрьмы по амнистии.

      — А как он туда попал, знаете?

      — Кто-то позвонил в полицию. Там была бомба, кажется.

      — Вон Хендери когда-то по своей наивности был пойман в умело созданную Дун Сыченом ловушку. Именно Сычену принадлежала идея со счетами. Ему нужны были искусные исполнители, и он без труда нашёл таких. Амбиции, желание показать свое превосходство, банальная скука в конце-концов. Так и начался этот бизнес. Но никто, кроме Сычена не догадывался, что на счетах Вона и его команды оседал лишь маленький процент из украденного ими. Основная же сумма шла прямиком к Дуну. Всё пошло не так, когда система, придуманная Сыченом и воплощенная Воном, оказалась раскрыта вторым по значимости в стране авторитетом и лучшим другом Ли Кисоба — Ли Джебомом. От свидетелей нужно было избавляться. Первым в расход пошёл Вон, склад заминировали для него, но кто-то нарушил планы Сычена, позвонив в полицию. Хендери остался жив и, как выяснилось, в тюрьме был надежно защищён. Вторым попался под горячую руку Ли Джебом. О том взрыве не знал только ленивый.

      — А вы…

      — Вон Хендери наш друг. Мы состояли в его команде. Дери, действительно, вышел по амнистии, но за этим всем стояли более влиятельные люди.

      — Тот кто позвонил в полицию, — кивнул Енхо.

      — Тэн или Читтапон — истинный омега и законный супруг Дун Сычена. Омега, которого пытаются обвинить в смерти Минсу и…

      — «Муж» Бён Бэкхёна, — вспомнив пылкие речи бывшего начальника ЦБР, сказал Со.

      — А ещё, как выяснилось, Тэн и сам несколько лет числился среди теневых агентов ЦБР.

      — Так вот откуда мне было знакомо его лицо, — стукнул себя по лбу Енхо. — Он числится среди убитых на задании агентов ЦБР. Там у него конечно другое имя, но лицо… Я ведь совсем недавно просматривал их личные дела.

      — Для чего? — насторожился Кун.

      — Мало кто знает, но помимо тела Лукаса в клубе нашли ещё одно. Неопознанное. Рядом с ним был обнаружен металлический жетон с номером. Такие бывают у агентов ЦБР. Правительство поспешило замять это дело, а я… Я скопировал себе номер и пытался найти того, кто погиб вместе с Лукасом, но все было тщетно. Кто-то, видимо, изъял эти данные до меня.

      — Ты сохранил номер? — спросил Кун.

      — Да, но…

      — С тобой лучшие умы человечества, — хмыкнул Мун. — Да и Бёна можно будет прижать. Он должен что-то знать об этом.

      В этот момент вернулись омеги. Глаза обоих были красные, но они улыбались. Ёнхо слышал, что вдовцам приходится очень тяжело, и сейчас эти двое, демонстрируя свои улыбки, показывали свою нечеловеческую силу. Юта крутился рядом, помогая с чашками. Он с каким-то восхищением смотрел на Сяоджуна. Видимо, этот омега произвел на малыша сильное впечатление.

      — Не заскучали? Мы с Джун-и немного задержались, — сказал Тэён, разливая чай.

      — Всё нормально, иди присядь.

      — Папочка, можно я пойду погуляю во двор? — спросил Юта. Ребёнку было скучно среди взрослых.

      — Да, милый. Только будь осторожен.

      Мальчонка убежал, а Тэён опустился рядом с братом и тут же оказался в крепких объятиях.

      — Мм, — втянул носом воздух Тэён. — Мун Тэиль, это ещё что такое? Как ты посмел не сообщить мне о своей свадьбе? Кто он? Когда ты нас познакомишь?

      — Да вот прямо сегодня, хочешь?

      Тэён удивленно посмотрел на брата.

      — Думаю, что это не лучшая идея, — сказал Ёнхо.

      — Но и оставлять их тут одних после того, как мы вчетвером засветились здесь не лучший выход, — заметил Сяоджун. — Если за нами следят…

      — Я останусь, — ответил Со. — Если Тэён-ши не будет против. До утра. А потом попрошу отца и папу развлечь их до моего возвращения.

      — Я… Я как бы не очень лажу с вашим папой, Ёнхо-ши, — растерянно сказал Тэён, но быстро собрался. — И вообще, мне кто-нибудь объяснит, что происходит?

      — Всё хорошо, милый, — успокаивающе сказал Мун. — Пока. Но лучше перестраховаться. Ты не против компании Ёнхо? Это временная мера. Думаю, что уже завтра вечером офицер Со привезёт тебя к нам, и я обязательно познакомлю вас с Хёкки.

      — Я… — Тэен пробежался взглядом по Ёнхо. — Я не против офицера Со, но боюсь, что ему будет не совсем удобно.

      Альфа попытался сделать вид, что запах мандаринов его совсем не волнует, что нежный образ омеги не тревожит замёрзшее сердце.

      — Всё в порядке. Я клянусь, что у меня и в мыслях не было навредить вам.

      — Я верю, — кивнул Тэён, а потом посмотрел на Сяоджуна. — Приглядишь за этим оболтусом?

      — Конечно, — улыбнулся Сяо. — У меня своих ещё двое таких же.

      — Эй, я до сих пор тут, — с улыбкой возмутился Кун.

      Сяо улыбнулся альфе. В глазах этих двоих было столько нежности. Ещё там, в морге, Ёнхо понял, что они не чужие друг другу.

      Иногда Со думал о том, что ему так хотелось снова иметь семью. Хотелось снова почувствовать себя счастливым. В нём за годы одиночества скопилось столько любви, вот только разделить её было не с кем. Альфа погряз в работе. Иногда, в особо тоскливые дни, он оставался ночевать в офисе, чтобы не видеть одиноких стен своей квартиры.

      — Что ж, — сказал Тэиль. — Тогда мы пойдем. Адрес нашего местопребывания вам назовут завтра после встречи с нашим японским гостем. И да, Ёнхо, ты не мог бы передать Джуну номер значка? Думаю, у него есть все шансы узнать что-нибудь о погибшем.

      — Вы о чём? — с интересом спросил Сяо.

      — Дома расскажу.

      Ёнхо усмехнулся.

      — Тэён-ши, не дадите мне лист бумаги и ручку?

      — Я сейчас принесу, — сказал Юта. Он уже несколько минут стоял у дверей и не решался обнаружить себя. Видимо, всё же наличие гостей его немного пугало.

      Через пару минут мальчишка вернулся, протягивая альфе тетрадный листок и милую ручку с обезьянкой на колпачке.

      — Спасибо, малыш, — улыбнулся ребенку Со. Юта довольно улыбнулся в ответ. Приятный, ещё такой чистый и не до конца раскрывшийся запах вишни говорил о том, что в будущем этот омега станет очень привлекательным для противоположного пола.

      Записав семизначный номер, Ёнхо отдал бумажку Куну.

      — Ну, мы пойдем, — поднялся Тэиль. — Надеюсь, вы поладите.

      Тэён фыркнул.

      — Самолёт приземляется в восемь пятнадцать. Похороны в двенадцать. Мы должны успеть.

      — Я понимаю, — кивнул Со.

      — Похороны? Ещё кто-то умер? — с тревогой спросил Тэён.

      — Отчим моего мужа, — ответил Тэиль. — Я тебе всё расскажу, но когда-нибудь позже, когда это будет не так опасно. Всё, не скучайте.

      Тэиль поцеловал брата в щеку и, обняв Юту, пошёл к выходу. Кун и Сяо попрощались с хозяевами и направились следом.

      — Чёрт знает что! — возмутился Тэён, а потом посмотрел на Ёнхо. — Это… Это, действительно, так опасно?

      Альфа не знал, что ответить. Расстраивать омегу не хотелось, но и врать тоже.

      — Молчите? — выдохнул младший.

      — Давайте вы не будете себя накручивать. Всё пока хорошо, и я уверен, ваш брат и его друзья со всем справятся. А я сделаю всё возможное, чтобы им помочь. Вам же сейчас лучше подумать о себе и о сыне.

      — Да, конечно, — как-то неуверенно кивнул омега. — Вы ужинали? Мы вот с Ютой ещё нет. Не хотите ли присоединиться?

      — С удовольствием.

      Тэён улыбнулся.

      — Что ж, тогда мойте руки и за стол. Юта, сынок, покажи Ёнхо-ши где у нас ванная.

      Альфа вздрогнул, когда его ладонь обхватила маленькая ручка.

      — Идёмте, — сказал младший, потянув Ёнхо в сторону неприметной двери за лестницей.

      — А вы правда сын наших соседей? — когда они остались одни, спросил Юта.

      — Правда, — кивнул Ёнхо. — К сожалению, из-за моей работы, я не могу навещать их часто, но я их очень люблю.

      — Дедушки очень хорошие. Они угощают меня конфетами.

      — Но твой папа сказал, что он не ладит с соседями, — удивленно вскинул брови альфа.

      — Так то папа, — улыбнулся Юта. — Я… Вы только папе не говорите, хорошо?

      Ёнхо кивнул, удивляясь доверчивости мальчика.

      — Я очень хочу собаку, а у папы аллергия на шерсть. Однажды, играя в саду, я заметил собачку. Рэкси пролезла через забор, чтобы поиграть со мной. Мы немного увлеклись. Папа очень расстроился, заметив испорченный газон. Он ругался с дедушкой, а мне было так стыдно. Я… На следующий день я, заметив дедушку и Рэкси во дворе, забрался на ящики и тоскливо смотрел на резвящуюся собаку. Дедушка заметил меня и пригласил в гости. С тех пор, когда папа редактирует свои книжки, я бегу играть с Рэкси. Мы с дедушкой пытались отучить её копать ямки, чтобы не злить папочку, но это было так тяжело.

      — А почему ты не хочешь, чтобы папа узнал об этом? — спросил Ёнхо, заметив тень Тэёна у двери. Видимо, не дождавшись на кухне, омега решил проверить, чем они там занимаются, и стал невольным свидетелем откровений сына.

      — Я не хотел его расстраивать, — сказал Юта. — Он много работает, но никогда про меня не забывает. А вижу, что у него очень грустные глаза и иногда он плачет. Я не хочу, чтобы папа переживал ещё и из-за меня.

      — Глупый, — сказал Тэён, опускаясь на корточки перед растерявшимся ребёнком. Юта видимо не ожидал, что его папа всё услышит. — Ты не можешь меня расстроить, малыш. Я ведь так сильно тебя люблю.

      — Прости меня, папочка, но Рэкси, правда, очень хорошая, — тихо сказал Юта, обнимая родителя. Тэён крепко прижал его к себе.

      — Верю, — улыбнулся омега. — Я подумаю, что можно сделать, малыш.

      — Правда? — глаза ребенка наполнились счастьем.

      — Конечно, родной, а пока, идёмте всё же ужинать. Ёнхо-ши, вы не могли бы пригласить своих родителей к нам. Мне так неудобно перед вашим папой. Я оказался слеп.

      — У всех бывают тяжёлые времена. Не нужно себя винить.

      Ужин прошел в дружественной атмосфере. Родители Ёнхо с радостью откликнулись на предложение провести вечер вместе. Возможно впервые за пять лет Ёнхо ощущал себя поистине счастливым. Казалось бы он был знаком с Тэёном и Ютой не так давно, но они не казались ему чужими. С ними было легко.

      — Сынок, — сказал ему отец, когда они вышли подышать во двор. Пусть запах мандаринов больше не был таким насыщенным, но всё-таки слегка дурманил сознание. — Не расскажешь с чего вдруг оказался именно в этом доме? Тэён, насколько я уже успел понять, жил замкнуто. Никто, кроме его брата тут особо не появлялся.

      — Ну, собственно, с ним я и приехал. Мы с Тэилем вынуждены работать вместе, и вот такое прикрытие нам как-никогда на руку.

      — Значит прикрытие, — хмыкнуло старший. — А твой папа уже успел себе всякого нафантазировать. Ты только не увлекайся этим, хорошо? Не обижай мальчиков.

      — Да я… У меня и в мыслях не было.

      — Вот и славно. Но ты всё же приглядись. Тэён очень хороший омега, а ты… Ты не должен до конца жизни быть один. Оставь прошлое в прошлом.

      Ёнхо задумчиво смотрел на алеющий горизонт. Солнце скрылось, приближалась ночь.

      — Отец, у меня будет к вам просьба. Вы не могли бы завтра вытянуть Тэена и Юту из дома. Погуляйте в парке, сходите по магазинам, главное будьте в местах, где много людей. Я приеду к вам как только освобожусь.

      — Что-то серьёзное? Им угрожает опасность? — старший тут же весь собрался. Вот что значит военный со стажем.

      — Пока нет, но я думаю, что лучше подстраховаться. Я обещал защитить их.

      — Не переживай, сынок, всё будет хорошо.

      Когда альфы вернулись в дом, Юта отплясывал посреди комнаты под веселую детскую песенку, а старшие омеги хлопали в ладоши.

      — Какой ты молодец, — сказал отец. — Будущий артист.

      — Правда? — оживился Юта. — Вы, правда, думаете, что меня возьмут в телевизор?

      — Обязательно, — кивнул Ёнхо. — Ты станешь кумиром миллионов.

      Ребёнок затанцевал ещё задорнее.

      Вечером, когда родители ушли, а Юта был уложен спать, Ёнхо вызвался помочь Тэёну с посудой.

      — Спасибо, — сказал омега, протягивая Со последнюю тарелку. — Давненько в нашем доме не было такого незапланированного веселья. Увы, я слишком отстал от жизни, привык получать от неё одни пощечины. Мне иногда так стыдно перед собственным ребенком, но я… Это всё так тяжело, что у меня просто опускаются руки. Вы принесли немного света в нашу жизнь. Я понимаю, что не имею права, но мне очень хочется попросить вас о том, чтобы вы иногда заходили к нам. Я понимаю, что однажды ваши дела с Тэилем закончатся. У вас своя жизнь, а мы… Мы просто пронеслись мимо, как множество других людей. Вы по специфике своей профессии, должно быть видели таких немало, и всем им нужна была помощь, просто я… Мы…

      Ёнхо заметил, как подрагивали руки омеги, как Тэён прятал глаза.

      — Я буду рядом, пока это необходимо, — сказал альфа. — Я ведь тоже совсем один. У меня могло быть всё, но так уж вышло. Мне трудно сказать, что будет дальше. Это наша вторая встреча, но я понимаю, что не смогу просто так уйти. Тэиль привез меня сюда, чтобы хоть как-то объяснить наши с ним встречи, но я и сам не предполагал, что так сильно захочу остаться. Мы чужие люди, Тэён, но у нас есть возможность начать все с чистого листа.

      — Я вдовец, Ёнхо. Мой муж… Он много значил для меня, и он любил меня, если бы не одно большое «но». Алкоголь он любил больше. Так и погиб, оставив нас с сыном на произвол судьбы. Я пытался жить, но было трудно. Потом заболел Юта. Была операция и долгий процесс реабилитации. Я рвал волосы, замыкался в себе, разучился улыбаться людям. Тэиль и Юта были единственными, кто не давал мне опустить руки, ведь даже родителям, как оказалось, было на меня плевать. Я стал тенью самого себя, и без помощи мне не выбраться. Ты…

      — Я помогу, — кивнул Ёнхо. — Я, признаться честно, до чёртиков устал быть один. Мой бывший муж надолго отвадил меня от желания быть с кем-то. Но стоило мне почувствовать аромат мандаринов, скорлупа дала трещину. Да, это не апельсины, но я снова ощутил себя живым. Спасибо, я… Я чувствую, как тебе трудно сейчас. Я могу что-нибудь сделать?

      Тэён осторожно взял Ёнхо за руку, переплетая пальцы. Сейчас альфа ещё сильнее ощутил, как трясет младшего. Он притянул его к себе, обнимая. Широкие ладони скользнули по спине. Омега вздрогнул, но не спешил отстранятся.

      — Если тебе что-то не понравится, останови меня, — шепнул в самое ухо младшего Со, а потом губы скользнули по нежной коже лица, осторожно коснулись губ.

      Хрупкое тело в руках ощущалось так волнительно. Тэён льнул к альфе, отвечая на поцелуй. Ёнхо подхватил омегу на руки и понёс в сторону спальни. Запах мандаринов и винограда становился всё насыщеннее.

      Тэён казался слишком хрупким. Альфа старался не торопиться, видя благодарность в глазах напротив.

      Обнажённые тела, сбившееся дыхание, плавные движения, легкие стоны и темная, посиневшая метка. Ёнхо знал, что сейчас в ней скопилась вся боль. Он знал, что сейчас это место горит огнем, но пламя их страсти сильнее.

      Тэён тихо всхлипнул, кончая. Альфа, сделав ещё пару движений, кончил следом, срывая с губ младшего огненный поцелуй.

      — Спасибо, — тихо шепнул Тэён, глядя прямо в черные глаза Ёнхо.

      Они не могли оторваться друг от друга, и лишь за несколько часов до рассвета уснули крепким безмятежным сном. Тэён устроил голову на сильной груди Со, альфа по собственнически прижал омегу к себе.

      Через несколько часов в приятную дрему ворвался звонок будильника. Ёнхо потянулся, Тэён заворочался.

      — Спи, — шепнул альфа. — Мне нужно на работу. Я приду вечером.

      — Нет, — покачал головой Тэён. — Я должен приготовить тебе завтрак.

      В груди что-то сжалось. Альфу затопило чувство нежности, когда растрепанный Тэён, натянул трусы и футболку и поплёлся на кухню. Ёнхо принял душ, собрался и спустился на кухню, где уже пахло жареным хлебом и кофе.

      Тэён стоял у плиты и почёсывал нос, широко зевая. Ёнхо вдруг так сильно захотелось его обнять, что он и поспешил сделать, целуя омегу в щеку. Тэён улыбнулся и, развернувшись, обнял альфу в ответ. Слова сейчас были не нужны. С неохотой отстранившись, Ёнхо еще раз поцеловал омегу и принялся за завтрак.

      — Не скучайте, — сказал Со уже на пороге. — Я постараюсь освободиться как можно раньше.

      Тэён улыбнулся и покачал головой.

      — Я всё равно буду скучать.

      И эти слова заставили словно крылья за спиной распуститься. Кажется, жизнь начала налаживаться.

      — Что-то ты уж больно светишься, Со, — усмехнулся один из оперативников, что Ёнхо взял с собой в аэропорт.

      — А это противозаконно? — усмехнулся альфа.

      — Противоестественно, — хмыкнул второй.

      Ёнхо понимал удивление коллег, но сегодня, он, действительно, ощущал себя самым счастливым на земле.

      Полицейское удостоверение стало пропуском на взлётную полосу. Самолёт приземлился вовремя. Ёнхо и двое оперативников замерли у трапа в ожидании.

      Высокий широкоплечий зрелый альфа важно спускался по лестнице. В его взгляде читалось превосходство и надменность. Чёрные собранные в низкий хвост волосы, дорогой костюм и россыпь драгоценных камней на пальцах.

      Ёнхо дал знак оперативникам, что тут же обступили мужчину. Достав своё удостоверение, он подошел к гостю.

      — Доброе утро, господин Такаяма. Я старший следователь Управления внутренних дел — Со Ёнхо. Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов по поводу смерти господина Ли Шисона.

      Мужчина хмыкнул.

      — Задавайте.

      — Мы не могли бы проехать в отделение? Думаю, там нам с вами общаться будет более комфортно.

      Такаяма взглянул на Ёнхо пронзительным взглядом, что Со выдержал, даже не моргнув.

      — Поехали, но мне не хотелось бы опоздать на похороны сына.

      — Это обоюдное желание, поверьте мне.

      Мужчины вышли из аэропорта и направились к полицейскому фургону. Со осмотрелся по сторонам, замечая припаркованное такси. Нервный водитель провожал их взглядом и что-то тараторил в трубку телефона, прижатую к уху.

      — Господин Такаяма, скажите пожалуйста, а как вы собирались добираться до города?

      — Какое отношение это имеет к делу? — нервно спросил старший.

      — Я вам всё объясню, но не здесь. Так как?

      — Я забронировал такси. Но как видите, его услуги мне не понадобились.

      — Уж простите за неудобство.

      Фургон двигался по заранее обговоренному маршруту. Никто не стремился начать разговор. Со то и дело выглядывал в окно, наблюдая за преследователем.

      — Хосок, — сказал Со. — Попробуй-ка оторваться от того такси, что ведет нас с самого аэропорта. Нам надо попасть в условленное место без соглядатаев.

      — Как скажете, босс.

      Фургон резко свернул в ближайший посёлок и запетлял среди улиц. Пара хитрых манёвров, и они снова оказались на трассе, а такси отстало.

      — Что всё это значит? — спросил Такаяма. Его взгляд чернел — это значило, что мужчина начал выходить из себя.

      — Скоро вы всё узнаете.

      Фургон въехал на полигон и остановился.

      — Парни, подождите снаружи.

      Оперативники и водитель вышли, оставив Енхо и Такаяму наедине. Японец открыл было рот, но дверь фургона отъехала, и в салон вошли двое, тут же занимая место напротив растерянного старшего. Ёнхо не знал их, но почему-то вид этих альф не внушал опасений.

      — Кто вы такие? Что вам нужно? — заёрзал на месте японец.

      — Доброе утро, господин Такаяма. Рад снова видеть вас в добром здравии.

      — Снова? Я вас не знаю!

      — Возможно моё лицо покажется вам незнакомым, как и моё имя, но так уж получилось, что после предательства друзей мне пришлось начать жизнь сначала. Ли Джено — моё имя, но вам, должно быть, больше скажет имя, которое я носил до своей «смерти». Ли Джебом к вашим услугам.

      Краска сошла с лица Такаямы. Он начал судорожно открывать и закрывать рот, а потом сорвался к ручке двери, но был ловко усажен на место вторым парнем, что ещё ни сказал ни слова. Ёнхо почувствовал пробежавший по спине холодок. Он и не догадывался, что у простого соцработника Мун Тэиля могут быть такие влиятельные, пусть и мертвые для всех, друзья.

      — Да, вижу теперь вы меня узнали, — усмехнулся Джено. — Не переживайте, я здесь не для того, чтобы припомнить старые обиды. Но не могу не заметить того, что руки на моей смерти вы нагрели знатно. Ли Джебом умер, и это всё останется на вашей совести. Так что успокойтесь и возьмите себя в руки. Сейчас на кону жизнь вашего внука.

      — При чём здесь Чону?

      — Для того, чтобы ответить на этот вопрос, разрешите представить вам моего спутника, что взял на себя защиту вашего сына и внука после трагических событий произошелших с Шисоном. Господин Хуан Ренджун.

      — Судья, — сорвалось с губ Такаямы, что подскочил на месте, ударившись головой о крышу машины. — Но как? Мы же искали…

      Тот, кого назвали Ренджуном, лишь развел руками.

      — Значит, плохо искали, — ответил Хуан. — Но всё же давайте вернёмся к нашим баранам. Дун Сычен…