Тёмно-синий Мустанг набирал скорость, двигаясь по малолюдным улицам в сторону заходящего солнца. Крыша была откинута, и жаркий, накалившийся за день воздух, обжигал кожу. В машине было четверо, на вид им не больше двадцати. Водитель крепко сжимал руль, хитро поглядывая в зеркало заднего вида, трое других, расположившись на заднем сидении, кричали, свистели и смеялись.
— Давай, давай, Джуни, — бросил один из парней, глядя на другого, что, тяжело дыша, пытался догнать машину. Крепко вцепившись в лямку перекинутого через плечо рюкзака, он с тревогой смотрел в след удаляющемуся автомобилю.
— А я говорил, что ждать не будем, — хихикнул второй пассажир, а потом посмотрел на водителя. — А ну-ка Марк, поднажми, посмотрим, как эта крошка умеет бегать.
Упомянутый Марк только хмыкнул, глядя в зеркало заднего вида, а потом слегка нажал на педаль газа. Машина немного ускорилась, а парень, что бежал следом, тяжело вздохнул, но прибавил ход. Ноги уже не слушались, но он не должен был сейчас останавливаться, он должен был догнать, ведь изначально знал, что эти четверо устроят ему какую-нибудь пакость.
Хуан Ренджун приехал в Америку вместе с семьёй около года назад. Отец перебрался в главный офис компании, в которой работал уже не первый год.
Здесь было уютно, Сан-Франциско встретил их улыбками и теплом, о котором так давно мечтал юный омега. Ренджуну нравилось здесь всё: контрасты городских пейзажей, странности местных жителей, климат, ну и конечно же огромный океан, волны которого пенились, разбиваясь о берег.
В свои восемнадцать парень видел не так много. Он старался во всем угодить родителям, посвящая свое время учёбе. Он окончил школу с отличием, но с выбором высшего учебного заведения не торопился и попросил родителей позволить ему самому выбрать то, чем он будет заниматься в дальнейшем. Отец видел в нём свою замену, а папа понимал, что омега никогда не захочет полностью погрузиться в планы, сметы, финансы и бумажную волокиту, к тому же он знал о любви сына к искусству.
Выбор Джуна пал на местную академию искусств, ведь рисовать Ренджун любил больше всего в жизни. Родители не стали спорить, отец лишь похлопал по плечу, заметив, что хочет, чтобы его сын был счастлив, и Джун был ему за это благодарен.
Решив, что пришло время начать жить самостоятельно, омега настоял на том, что жить он будет в общежитии при университете. Папа долго пытался его отговорить, но Ренджун пообещал ему, что все у него обязательно будет хорошо.
Джун был не глупым омегой, он понимал, что полностью посвятив себя учёбе, он совсем забыл о том, что подросткам в его возрасте необходимо общение, им нужны друзья, романтика, первые свидания и первые любовные неудачи.
Хуан Ренджун был нежным омегой, а поэтому иногда, засыпая, он представлял свою жизнь с самым прекрасным альфой на свете. Вот только не было в жизни парня подходящих кандидатов, да и знакомых у Ренджуна, если честно, было не так много, поэтому, переступив порог своей комнаты в общежитии, он решил, что теперь в его жизни всё будет по-другому. Конечно, он понимал, что пришел сюда за знаниями, но и развлекаться придётся учиться с нуля.
Общежитие оказалось смешанным. Как узнал у коменданта омега, оно делилось лишь на сектора. Первый этаж занимали административные помещения, спортзал, столовая и прачечная. Второй этаж занимали альфы, третий омеги, а четвертый отдали тем, кто уже признал друг друга парой, но пока не имел возможности обзавестись своим жильём. В основном там обитали ребята со старших курсов, потому что молодёжь не стремилась связывать себя серьезными отношениями.
Хуан внимательно слушал коменданта, что представился Джехёном. Высокий светловолосый альфа с приятным запахом тюльпанов не вызывал опасений, а когда улыбался и вовсе превращался в яркое солнце, а ямочки на его щеках заставляли улыбаться в ответ.
— Я сам оканчивал этот университет, — сказал Джехён. — Но так прикипел к этому месту, что решил остаться. К тому же мой муж преподает здесь, поэтому это очень удобно для нас обоих.
Джехён оказался очень общительным, с ним было интересно. Он весело рассказывал о проказах студентов пока они шли в сторону нужной комнаты.
— Ну, если что, обращайся. Всегда рад помочь, — улыбнулся альфа. — Твой сосед сейчас на занятиях, надеюсь, вы подружитесь.
Ренджун вошёл в комнату, вдыхая приятный запах апельсина, видимо так пах его сосед. Запах был ярким, и почему-то захотелось улыбнуться. Сам же Ренджун пах не очень примечательно, но запах фиалок совсем не терялся на фоне новой обстановки, гармонично вписываясь в её атмосферу.
Оглядевшись, Хуан понял, что стоит посреди небольшой гостиной, что соседствовала с маленькой кухонькой. В комнату выходило три двери, две вели в спальни, а третья в совмещенный санузел.
Мебели было совсем немного, но она всё же добавляла помещению немного уюта. Ренджуну здесь определённо нравилось. Заглянув за слегка приоткрытую дверь спальни соседа, Хуан улыбнулся, замечая разбросанные по кровати вещи, книги и музыкальные диски. Испугавшись, что его могут застать в чужой комнате, омега поспешил к себе, погружаясь в бытовые заботы. Он раскладывал вещи, напевая что-то себе под нос. Где-то через пару часов, когда Джун почти привел комнату в порядок, из гостиной послышался какой-то шум. Сперва Ренджун не придал этому значения, но когда там что-то упало, он решил выглянуть и проверить, может нужна его помощь.
Стоило ему открыть дверь, как щёки запылали. У противоположной стены стояли двое: светловолосый альфа прижимал рыжего омегу к стене, сминая его губы в страстном поцелуе. Омега погружался пальцами в светлые волосы и, прикрыв глаза, так же страстно отвечал на поцелуй. Неподалеку лежал стул, видимо, и послуживший источником шума. Хуан собирался было уже вернуться в свою комнату и попытаться унять сорвавшееся сердце, как вдруг рыжеволосый открыл глаза и столкнулся растерянным взглядом с не менее растерянным Ренджуном.
Собрав силы, омега отстранился от альфы, отталкивая его от себя.
— Хёк, ну что опять не так? Я так соскучился по тебе, малыш. Идем ко мне, я сделаю тебе хорошо. Думаю, что твоя попка уже поди истосковалась по моему дружку.
— Придурок! — выплюнул омега, глядя злым взглядом на альфу, а потом, взяв себя в руки, повернулся к Ренджуну. — Извини, я не знал, что ты… Чон не предупредил…
Альфа, наконец, развернулся, и заметив постороннего, слегка нахмурился, а потом, сделав глубокий вдох, лишь горько усмехнулся, заметив красные щёки незнакомца.
Ренджун не знал, что с ним происходит, все дрожало внутри, а от внимательного взгляда альфы сжималось где-то под рёбрами. Омега не понимал своей реакции, списывая всё на страх.
— Хёк, а ты не говорил, что у тебя такой очаровательный сосед. Как тебя зовут, принцесса?
Хуан внимательно смотрел на парней и не знал, как себя вести. Увиденное и услышанное его очень впечатлило, ведь в свои восемнадцать он ничего толком не смыслил в отношениях альф и омег. Нет, чисто теоретически он знал, но впервые видел всё так близко.
— Чего пристал к человеку? — вмешался рыжеволосый, спрятав улыбку в кулак. Видимо ошеломленный вид Ренджуна рассмешил его.
— Вали-ка ты отсюда, На Джемин, пока я коменданта не позвал.
— А как же десерт? — наивно похлопал глазами альфа, на что Ренджун наблюдающий за ним нервно сглотнул.
— Давно пора оставить тебя без сладкого, — ответил рыжий, выталкивая альфу из комнаты.
Светловолосый засмеялся, а потом вывернувшись из рук омеги и хлопнув того по попе, всё же направился к выходу, бросив на Ренджуна внимательный взгляд, от которого вдруг стало жарко.
— А ты чего застыл? — спросил омега, разглядывая Ренджуна. — Понравилось?
— Что? — вздрогнул Хуан, когда за Джемином закрылась дверь.
— Понравилось, я говорю, подглядывать?
Хуан смутился ещё больше.
— Я не подглядывал, — залепетал он. — Что-то упало, и я вышел посмотреть, не нужна ли помощь.
— Упало? — огляделся вокруг рыжий, наконец, замечая опрокинутый стул. — А я и не заметил.
— Ещё бы, — выдохнул Хуан, а потом стукнул себя по губам и виновато посмотрел на соседа.
— Значит, понравилось, — засмеялся тот, протягивая руку. — Ли Донхёк, восемнадцать лет, факультет эстрадного пения.
— Хуан Ренджун, тоже восемнадцать, факультет изобразительного искусства, — ответил Хуан, пожимая руку в ответ.
— Ты рисуешь? — удивлённо вскинул брови Хёк.
Джун кивнул и улыбнулся, замечая интерес в глазах соседа.
— Ты прости, что так вышло.
— Забей, — отмахнулся Ли. — Это я не подумал о том, что это больше не только моя комната.
— Твой альфа, наверное, расстроился, — смущённо пряча глаза, сказал Ренджун.
— Джемин? Расстроился? Да он уже поди нашел того, кто будет стонать его имя сегодняшней ночью, — хмыкнул Донхёк. — Этот альфа и дня не может прожить, чтобы не зажать кого-нибудь в тёмном уголочке. Он не мой альфа, упаси Боже меня от этого, я не завидую его омеге. Этот альфа не умеет держать свой член в штанах.
— А… — Ренджун слегка растерялся, вспоминая подсмотренную несколько минут назад сцену.
— Ну… — на этот раз отвел взгляд Донхёк. — Просто захотелось отвлечься. И вообще…
— Ты не должен передо мной отчитываться, — улыбнулся Хуан. — Ещё раз прости, что помешал.
— Проехали, — отмахнулся Ли. — Ну что ж, добро пожаловать.
С тех самых пор началось их совместное проживание. Донхёк был очень энергичным и шумным, но добрым и обаятельным. У него был очень красивый голос, Ренджун уже несколько раз успел оценить его по достоинству, поскольку его сосед очень любил громко петь в душе. Благодаря Ли жизнь Ренджуна наполнилась яркими красками, что теперь украшали и каждую картину Хуана.
— Удивляюсь, как вы уживаетесь вместе, — с улыбкой говорил Джехён, когда они с Джуном иногда пересекались в коридорах. — Ли Донхёк — это заноза в заднице большинства преподавателей. Знаешь, сколько крови он тут всем попортил. Вроде омежка, а проблем порой как от альфы, а эта дружба его… Вот объясни мне, как эти четверо ещё не передрались? Три альфы и омега. Хорошо хоть головой немного думают и догадываются предохраняться, а то проблем не оберёшься. Я слышал, что у Хёка очень консервативные родители, вот сыночек и сбежал, устраивая бунты. Будь я на месте его отца, давно бы всыпал по первое число.
Джехен вздыхал.
— Жалко мне мальчишку. Он ведь не понимает, что эти друзья им только пользуются.
Ренджун молчал, он и сам считал эту дружбу странной, но разве он имел право вмешиваться в чужую жизнь?
Донхёк был очень привлекательным омегой, многие засматривались на него, но компания трёх альф, что были всегда где-то поблизости, отбивала всю охоту подходить ближе.
Ли Минхён или Марк, как звали его друзья, — высокий брюнет с большими карими глазами. Ренджун знал, что он был на год старше них и учился на музыкальном, говорили, что он играл на гитаре как Бог, но Ренджуну ещё не удалось оценить возможностей старшего, хотя почему-то он верил. Марк приятно пах миндалём и казался самым адекватным из этой компании.
Минхён переехал сюда из Канады, поэтому лучше всех говорил на английском, остальные часто брали у него небольшие уроки, и альфа терпеливо всё объяснил. Все они были жертвами обстоятельств, детьми своих родителей: бизнесменов, политиков, дипломатов, что никогда долго не сидели на одном месте. Альфа жил с родителями и каждое утро приезжал в университет на шикарном темно-синем Мустанге с откидным верхом. Он всегда вежливо здоровался с Ренджуном и с какой-то теплой грустью смотрел на вездесущего Донхёка, что казалось, ничего дальше своего носа не видел.
Ли Джено - второй друг Донхёка, был прост, как пять центов, хотя пытался строить из себя крутого и независимого альфу. Высокий брюнет пах сладко, рядом с ним Ренджун уносился в детство, где когда-то очень любил лакомиться сладкой ватой. Не смотря на свой запах, Джено выглядел довольно-таки мрачно, предпочитая чёрные кожаные вещи. Ренджун не раз ловил себя на мысли, что этот альфа несомненно привлекает его, особенно когда открыто улыбается. Улыбка парня смягчала острые черты лица, а красивой формы глаза со светло-голубыми линзами приковывали к себе внимание.
Джено жил на втором этаже и часто заглядывал к ним в гости, потому что и Донхёк, и Ренджун неплохо готовили, а альфа любил поесть. Хотя даже не смотря на свою прожорливость, Джено имел спортивное телосложение, а руки приковывали к себе взгляд идеальным рельефом мышц.
В свободное от учёбы время альфа занимался спортом, к тому же, он учился на танцевальном, что ещё больше способствовало к поддержанию формы. Джено можно было бы назвать серьёзным альфой, если бы не его близкая дружба с самым известным Казановой университета.
На Джемин никогда не упускал возможности сделать то, о чём в последствии говорили бы все вокруг. Он крутил романы сразу с несколькими омегами, что позже выясняли отношения между собой, дёргая друг друга за волосы. Любил срывать пары и устраивать беспорядки. Джемин снова и снова ходил по лезвию, успевая унести ноги в самый последний момент.
Ренджун не понимал такой жизни, но каждый день с замиранием сердца подслушивал очередные рассказы однокурсников о новых похождениях местной звезды, на что Донхёк лишь махал рукой и тихо ворчал:
— Его проблемы, пусть сам и разбирается.
Ренджун понимал, но почему-то продолжал выискивать альфу среди толпы, и Джемин как-то сразу находился, как всегда в компании своих верных оруженосцов посреди какой-нибудь заварушки.
На Джемин не просто так пользовался успехом у омег. Он был красив и имел приятный запах тёмного шоколада, что иногда оседал какой-то терпкой горечью на языке Ренджуна. У Джемина было спортивное тело, накаченные руки и ноги, он, как и Джено, занимался танцами и, несмотря на свою репутацию, был лучшим на курсе. Светлые волосы были всегда в легком беспорядке, на идеальной коже были заметны легкие ссадины, раны поглубже были спрятаны под телесного цвета пластырями. Ренджун не раз был свидетелем того, как Донхёк выговаривая На за очередную драку, всё-таки слишком трепетно обрабатывал и заклеивал каждую ранку. В такие моменты где-то внутри скребли кошки, но Джун всегда пытался держать свои чувства внутри. Пухлые розовые губы альфы были всегда слегка покусаны, а голубые глаза поблескивали азартом. Ренджун не понимал этой зависимости Джено и Джемина от цветных линз, но не мог не согласиться, что выглядели они, действительно, завораживающе и опасно.
Омега все чаще корил себя за то, что зависал, глядя на Джемина, ведь альфа совсем не обращал на него внимания, а точнее обращал, но точно так же, как и на других омег, попадающих в его поле зрения.
— Не нужно тебе это, — замечая взгляд друга, говорил Донхёк. — Ты лучшего заслуживаешь.
На что Ренджун убеждал Ли, что его интерес чисто поверхностный, что ему просто любопытно, как На вот так просто всё сходит с рук.
— Так он сын ректора университета, — хмыкнул Донхёк. — Вот папочка и старается прикрыть все грешки сыночка, а тот, кажется, делает всё, чтобы позлить своего родителя, и я уверен, что скоро он обязательно доиграется.
Ренджун задумался, ведь чем больше он узнавал этих четверых, тем больше у него возникало вопросов. Иногда, сидя в своей комнате, омега ловил себя на том, что выводил в блокноте черты такого знакомого лица. Каждый штрих оседал болью в сердце, особенно в те дни, когда альфа пропадал где-то с одной из своих пассий. Джемин никогда не держал от друзей в тайне свои интрижки, а Ренджун как-то незаметно тоже вошел в этот круг его доверия.
И вот пару недель назад, сидя в своей комнате и выводя очередную синюю черточку на радужке таких, чего скрывать, любимых глаз, Джун снова услышал шум в гостиной. Сердце заколотилось в груди, а в сознании всплыли картинки из его первого дня пребывания здесь. Целующиеся Донхёк и Джемин и своё смущение. Ренджун вспомнил, как губы альфы сминали губы омеги, ноги почему-то задрожали, и Джун думал о том, что ни за что не хотел бы стать свидетелем этой сцены снова, во-первых, потому что Ли Донхёк стал для него другом, которого не хотелось потерять из-за глупой влюблённости, а во-вторых, он не знал, как поведёт себя теперь, омега ужасно боялся выдать свои чувства На, зная, что тот только посмеётся над его глупостью. Джемин не раз говорил, что любовь это сказки для глупеньких омежек, а его жизнь расписана на много лет вперёд, и в ней нет места бесполезным чувствам. Ренджуну было трудно, но он надеялся, что справится с этим, и вот сейчас, стоя около двери и прислушиваясь к тишине, он думал о том, что стал слишком зависим от присутствия друзей рядом, он не хотел своим порывом уничтожить столь с тяжким трудом заработанное доверие. Пусть лишь тенью, но рядом, думал Ренджун, всё-таки потянувшись к ручке.
Открыв дверь, омега непроизвольно выдохнул, понимая, что до этого момента он и не дышал вовсе. У входа стоял Джено и пытался поставить на ножки многострадальный стул, заметив Джуна, он слегка смутился.
— Напугал? — спросил Ли, всё-таки подняв элемент мебели. — Я случайно его задел.
— Что ты здесь делаешь? — спросил омега, вскинув бровь.
— Я это… — кивнув в сторону стоящих у дверей пакетов, которые Ренджун сперва и не заметил, начал альфа. — Мы с Хёком в магазине встретились. Я предложил помочь донести. Он согласился, но по пути встретил Марка и, всучив мне ключи, отправил домой, а сам остался с ним обсуждать планы на выходные. Ты не в курсе, что они задумали?
Ренджун отрицательно покачал головой, улыбнувшись альфе, что задумчиво почесал затылок. Неужели он, и правда, не видел, как Минхён относился к Донхёку, и как младший постепенно оттаивал, превращаясь рядом с этим альфой в милого котёнка? Ренджун иногда даже немного завидовал другу, особенно когда Марк, как будто случайно сжимал брыкающегося Хёка в крепких объятиях.
— Пойдём, разберём, что у тебя там в пакетах. К тому же, зная тебя, могу сделать выводы о том, что ты ещё не обедал.
Джено виновато прикусил губу, но кивнул и потащил гружёные сумки в сторону кухонной зоны. Хоть в корпусе и была столовая, и Ренджун, и Донхёк предпочитали еду домашнюю, приготовленную своими руками. У них был график, по которому они готовили и ходили за продуктами. Сегодня в магазин шёл Ли, а на Хуане был обед, за который он тут же и принялся, стоило продуктам занять свои места.
Джун крутился на кухне, иногда поглядывая на альфу, что уселся на стул и, умостив голову на сложенных на столе руках, внимательно наблюдал за передвижениями омеги.
— Ты красивый, знаешь? — сказал вдруг Джено, а Ренджун от неожиданности полоснул ножом по пальцу.
— Что? — прошипел он, помотав рукой, а потом дернулся, когда Джено поймал его за запястье, касаясь губами ранки и слизывая языком выступившую кровь. — Что… Что ты делаешь?
— Ничего, — пожал плечами альфа, а потом потянул омегу в сторону шкафчика с аптечкой. — Нужно обработать.
Ренджун молча смотрел на то, как Джено капнул перекисью на ранку, а потом осторожно заклеил повреждённый палец пластырем, пряча взгляд.
— Я… — начал он. — Я, правда, так думаю, честно. Знаешь, сколько мужества мне понадобилось, чтобы это сказать, я же не Джемин…
Упоминание На снова заставило Ренджуна дернуться и выдернуть руку из крепких пальцев Ли.
— Спасибо за комплимент, но ты не считаешь, что он был слегка не к месту? — спросил омега, возвращаясь к готовке.
— А что не так в этом месте? — спросил Джено, подойдя к омеге, что снова принялся за нарезку овощей. — Я давно хотел это сказать, знаешь, ты не похож ни на одного омегу, что я встречал раньше. Поверь мне, ведь благодаря моему другу я видел их очень много.
Ренджун отложил нож и развернулся, замирая, потому что не ожидал, что Джено подошёл к нему так близко. Он смотрел на него карими глазами, но было в них что-то теплое и искреннее, и хотелось верить, вот только сердце упорно не хотело сдаваться, ведь для него был важен совсем не этот альфа.
— Зачем в каждом предложении нужно упоминать Джемина? — сорвалось с губ омеги.
— Потому что я видел, как ты на него смотришь. Он не тот, кто тебе нужен, поверь!
— А можно я сам буду решать, как мне жить? — проворчал омега. — Спасибо за беспокойство, но я не хотел бы продолжать этот разговор.
Ренджун видел, как чернели глаза альфы, но развернулся, чтобы привести дыхание в норму. Вот только альфа не хотел отступать. Джено крепко сжал его предплечья, разворачивая к себе и глядя прямо в слегка напуганные глаза.
— На что ты надеешься? Думаешь, он изменится? Думаешь, он возьмётся за ум и выберет тебя в качестве спутника жизни? Я знаю его с самого детства. На Джемин никогда не останавливался на чём-то одном. Он любит быть в центре, он любит внимание, он любит омег, что для него просто игрушки. Когда игрушка ему надоедает, он её ломает. Я о тебе думаю, не хочу, чтобы и ты вот так сломался, как десятки омег до тебя. Ты сам по себе уникален, Ренджун! Ты не должен быть одним из сотни, ты заслуживаешь быть единственным. Ты должен понять, что ты очень красив, и многие альфы захотят связать свою жизнь с тобой, ты должен жить, а не гробить себя из-за идиота, который тебя совсем не ценит. Да, он мой друг, почти брат, но чёрт возьми, я не могу видеть, как ты мучаешься из-за него. Ты тоже стал мне очень дорог.
Ренджун чувствовал, как слёзы собираются в глазах, Джено повторил то, что уже не первый день он сам пытается втолковать себе, но как быть с тем, что сердце замирает, стоит Джемину оказаться рядом. Джун знает, что На живет, не задумываясь о будущем, но влюбившись впервые в своей жизни он не может так просто отказаться от этого трепета, ощущения эйфории и сладкой боли. Джено во всём прав, но выбраться из капкана уже не так просто.
— Ты мне очень нравишься, Джун, — тихо сказал Джено, делая шаг и оказываясь еще ближе. — Я хочу, чтобы ты почаще улыбался, и в твоих глазах больше не было той тоски, что я вижу сейчас. Тебе нужно сделать лишь один шаг. Я обещаю, что постараюсь сделать всё, чтобы ты забыл о боли. Я ведь знаю, что такое безответная любовь…
Ренджун поднял голову, встречаясь с таким тёплым взглядом. Карие глаза завораживали не так сильно, как голубые, но может, это и было лучше, ведь они не напоминали те ледяные глыбы, что наблюдал Джун в глазах Джемина уже столько дней подряд. Хотелось плакать, сил сдерживаться больше не было, неужели он был так очевиден? Интересно, На тоже все понял и смеялся за его спиной, обсуждая очередную птичку, угодившую в его капкан? Слёзы всё-таки сорвались с глаз, но теплые пальцы тут же стёрли их с лица. Джено притянул омегу к себе, обнимая.
— Просто поверь мне, я никогда не причиню тебе боль. Давай попробуем начать всё сначала, каким ты хочешь, чтобы я стал для тебя?
Ренджун отрицательно помотал головой.
— Будь собой, а там… Ты же понимаешь, что мне нужно время. Ты нравишься мне, как друг. Я… Я не знаю почему всё так… Он…
— Мы больше не будем о нём, хорошо? Пусть он живёт так, как считает нужным, а мы обязательно будем счастливы!
Ренджун кивнул, пряча лицо на груди альфы, его впервые обнимали так крепко и с такой любовью, не почувствовать её было невозможно, и Джун надеялся, что однажды сможет всё же ответить на неё.
— Что здесь происходит? — нарушил тишину знакомый голос. Ренджун дёрнулся, но Ли крепче прижал его к себе, касаясь губами виска.
— А что такого? — хмыкнул Джено. — Я что, не могу обнять своего парня?
Ренджун осторожно вытер слёзы, слышать слова Джено было приятно, но присутствие в комнате Джемина заставляло сердце срываться с ритма.
— Да ладно? — удивлённо воскликнул Донхёк. — Серьезно?
— Джуни сегодня дал согласие встречаться со мной, — гордо сказал Джено, а Ренджун, наконец, набрался мужества развернуться, позволяя Ли обнять себя за талию.
Два удивлённых взгляда и третий подозрительный немного смутили. В глазах Донхёка была радость, в глазах Марка одобрение, а Джемин смотрел равнодушно, но где-то в глубине синих глаз плескались какие-то чувства, которые Ренджун был понять не в состоянии.
— Ну раз пошла такая пьянка, — махнул рукой Минхён. — То и нам пора признаться, правда, Хёк?
Донхёк покраснел, а Ренджун подумал о том, что и не догадывался, что его друг может так смущаться.
— Мы с Марком тоже, как бы вместе, — тихо ответил Донхёк, прячась за старшего.
— Дом свиданий, — усмехнулся Джемин. — Что ж, разрешите поздравить.
Ренджун не знал того, что происходило в голове На, выражение его лица было отстраненным, но глаза почему-то сверкали, и это не слишком нравилось Хуану.
С тех пор они проводили время все вместе, ходили в кино, кафешки и просто гуляли. Джено, как и обещал был рядом, но Ренджун почему-то чувствовал на себе тяжёлый взгляд, и не мог понять что он сделал не так. Джемин на каждую их совместную прогулку приводил нового омегу, который уверял, что он тот единственный, которого так не хватало На. Ренджун и Донхёк улыбались на слова омеги, ни один из них не хотел портить настроение очередному «другу».
Джун ловил себя на мысли, что с Джено было очень легко, альфа, казалось, знал все его желания наперед, никогда не торопил события и был ласковым и внимательным. Он осторожно брал омегу за руку, и они тихо шли по аллеям парка. Джено рассказывал о том, что его родители живут в соседнем штате, его отец известный врач, который в своё время перебрался в Америку из Северной Кореи, где его до сих пор считают предателем и дезертиром, но отец всегда говорит, что призвание врача - бороться за людей, а не следовать каким-то глупым правилам. Мужчина проповедовал новые технологии, а на родине на него смотрели как на сумасшедшего. Джено рассказал о том, как познакомился с Джемином. Они иногда шутили на эту тему.
— Мы устроили настоящий танцевальный батл прямо посреди двора, — говорил Джено. — Нам было по семь лет, но уже тогда каждый мечтал стать первым.
— Ага, и до сих пор этот дух соревнования живет в нас, — кивал Джемин. — Мы всегда боремся друг с другом в учебе, в жизни, в любви.
Джено весело засмеялся, поддерживая друга, и казалось бы, не заметил последних слов На, в отличие от Ренджуна, который вздрогнул под пристальным взглядом светловолосого. Они сидели в каком-то кафе после просмотра очередной весёлой комедии. Джемин обнимал нового парня, что ослеплял всех вокруг своей белозубой улыбкой. Джун даже не пытался запоминать их имён, и иногда, встречаясь в институте, просто кивал, проходя мимо. Многие пытались втереться к нему в доверие, пытаясь выяснить что-нибудь из жизни троицы местных звёзд, но Ренджун не торопился выставлять свою жизнь на показ.
Хуан уже почти научился жить в центре внимания, Донхёк говорил, что это неизбежно, раз им достались самые классные парни университета, и Джун соглашался, гордо выхаживая рядом c Джено по коридорам учебного заведения. На что Ли улыбался, прижимая ближе и целуя в висок. Рядом идущий Джемин лишь фыркал, но Ренджуну почему-то казалось, что воздух вокруг накалялся.
— Он перебесится, — убеждал соседа Донхёк, что тоже видел, что между друзьями медленно разрасталась пропасть. — Джемин просто привык к тому, что все омеги этого университета проходили через его руки, а ты… Ты не сдался, Джун, и должен гордиться этим. Ты не стал его игрушкой. Да, мы друзья, но даже я его порой не понимаю. Знаешь, я ведь тоже не безгрешен. Мне так трудно было признаваться в этом Минхёну, но тогда мне казалось, что На Джемин — это единственный альфа на свете!
— А что, если я до сих пор так считаю, Хёк? — спросил Ренджун, глядя в глаза друга. — Что, если я до сих пор не могу спокойно дышать в его присутствии. Да, Джено протянул мне руку помощи, он спасает меня от себя самого, но ночью, я кусаю подушку и плачу, потому что понимаю, что мой мир так просто уместился в холодном взгляде глаз человека, который так жесток. Я чувствую себя отвратительно, я схожу с ума, но снова и снова дышу только им. Что это, Хёк? И почему это так больно?
Ренджун не мог сдерживать слёз, он медленно опустился на пол, обнимая себя руками и стараясь успокоиться.
— Я даже на расстоянии чувствую запах тех шлюх, что кружатся вокруг него, — севшим голосом сказал Хуан. — Знал бы ты, как мне хочется забыть обо всем, полюбить Джено, который так старается ради меня, но я понимаю, что совсем не заслуживаю этой любви.
Донхёк опустился рядом с другом.
— И давно это у тебя? — спросил Ли, притягивая соседа к себе и успокаивающе поглаживая по спине.
— Как только увидел тогда с тобой, как только вдохнул его запах. Я могу найти его в любой толпе, я могу почувствовать его даже в соседнем корпусе, я… Я, наверное, сошёл с ума, Хёк.
— Нет, мой дорогой, это жизнь сошла с ума, сводя вместе столь разных людей. Я даже представить себе не мог, что это всё ещё существует. Знаешь, истинные пары сейчас понятие больше условное, вот даже не знаю, что тебе посоветовать в таком случае. Я даже не рассчитывал в своей жизни встретиться с таким явлением.
— Истинные? — неуверенно поднял на друга глаза Ренджун. — Ты имеешь в виду…
— Я имею в виду те законы природы, которые из века в век втолковывают в нас наши предки. Альфа и омега, предназначенные друг другу самой жизнью, вспомни, их привилегия чувствовать друг друга на расстоянии, дышать друг другом, чувствовать боль партнера и сходить с ума, чувствуя измену. Вот только ты понял, что Джемин тот, кто тебе нужен, а вот наш любезный друг тоже чувствует что-то, но не хочет этого признавать, и знаешь, это даже лучше, потому что если он поймет, будет больно вам обоим. Потому что Мин уже давно определил чего он хочет от жизни, и семья никогда не входила в его планы, а тебе нужен прочный тыл и надежное плечо рядом.
Ренджун вздохнул, Хёк говорил всё верно, он сам подозревал что-то подобное, но верить не хотелось, хотелось забыть обо всём, но стоило ему закрыть глаза, перед ними появлялась наглая усмешка На Джемина, что целовал свою очередную куклу.
— Знаешь, думаю, что нам всем нужно развеяться, — улыбнулся Ренджуну Ли. — Мы с Марком недавно наткнулись на одно местечко, там предлагают очень интересные квесты.
— Квесты? — с сомнением спросил Джун, вытирая слёзы.
— Ну да, мне понравился там один, и я просил Минхёна достать нам туда билеты. Путешествие в город-призрак. По сюжету в одном из домов заброшенного городка спрятано сокровище, и команде нужно попытаться его найти, избегая ловушки, расставленные организаторами. Команда у нас есть, так что дело осталось за малым.
Ренджун задумался, а почему бы и нет, ведь так он хотя бы сможет не думать.
— Только давайте на этот раз обойдемся без намалеванных петухов Мина, — послышался голос у двери.
Омеги резко обернулись, замечая стоящего у порога Марка. Альфа привалился к стене и внимательно смотрел на младших. — И вообще, чего вы тут устроили? Чего на полу холодном расселись? Поднимайтесь-ка.
— Ты… — немного смутился Джун.
— Я всё слышал, — кивнул Марк, отходя от стены и подходя к младшим, вытягивая вперёд обе руки. — Переживём! Ты же сильный, Джун! А мы всегда будем рядом, ведь так, малыш?
Донхёк кивнул, обняв Ренджуна, а потом омеги ухватились за протянутые руки, поднимаясь. Марк крепко их обнял.
— Запомни, Джуни, ни один альфа не стоит твоих слёз. Пусть он хоть сотню раз истинный, он должен сперва научиться ценить омегу, признать его равным себе и любить всем сердцем, — сказал Минхён. — Альфа обязан сохранить сердце омеги, предназначенной ему богом, тот, кто это сердце не ценит, перестаёт быть альфой в принципе, и стоит ли из-за этого подобия лить слёзы?
— Марк, — наигранно возмутился Донхёк. — Зачем ты так говоришь? Джемин ведь тоже наш друг.
— Но от этого он не перестает быть сволочью, — усмехнулся старший.
Парни засмеялись. Ренджуну было тепло в этих объятиях, а когда пришел Джено с большой коробкой любимых Джуном сладостей и вовсе стало спокойно. Хуан подсел поближе к альфе и положил голову ему на плечо. Джено отвлёкся от переругивающихся Марка и Донхёка и вопросительно вскинул бровь. Ренджун отрицательно помотал головой, разглядывая черты такого знакомого лица. Да, Джено определённо был очень красив. В его глазах было столько тепла и заботы, что хотелось забыть обо всём. Ренджун взял альфу за руку, переплетая пальцы, на что тот только крепче сжал их и улыбнулся, слушая рассказы Марка о предстоящем путешествии.
Когда Донхёк утянул Марка на поиски Джемина, чтобы сообщить о предстоящий поездке, Ренджун потянул Джено в свою комнату.
— Пошли, я тебе кое-что покажу, — улыбнулся омега, повиснув на плечах Ли.
— Джуни, какая муха тебя покусала?Ты сегодня какой-то не такой, — улыбнулся Джено, подхватывая омегу на руки и внося в комнату.
— Почему же? — улыбнулся Хуан.
— Ну, ты сегодня такой ласковый, такой мой, как никогда до этого, — неуверенно начал Ли.
— Прости, — сказал Ренджун, ласково проведя по щеке Джено. — Я такой отвратительный парень, тебе со мной не повезло, но я очень стараюсь соответствовать тем ожиданиям, которые ты в меня вкладываешь. Я хочу стать таким омегой, которого ты заслуживаешь.
Джено опустил Хуана на кровать, не отпуская из объятий.
— Когда ты уже поймёшь, что мне не нужен идеальный. Мне хорошо с тобой таким, какой ты есть. И не нужен мне никто другой.
Ренджун понимал, что каждое слово этого человека проникало в самое сердце, отогревая льды, ломая все заслонки. Омеге хотелось, чтобы его любили, хотелось чувствовать себя нужным, хотелось, чтобы его крепко обняли.
— Поцелуй меня, — несмело сказал Джун, посмотрев прямо в глаза альфы, что не отрывая взгляда наклонился ближе осторожно касаясь губ омеги.
Ренджун почувствовал, как всё внутри затрепетало, захотелось прижаться ближе, что он и сделал, получая благодарные объятия. Джено целовал осторожно, наслаждаясь теплом парня в своих руках. Омега сейчас был только его, прижимался к нему и осторожно отвечал на его ласку. Не хотелось останавливаться, потому что поцелуй из осторожного перерастал в страстный, руки альфы блуждали по телу омеги, и Джун понимал, что ему совсем не страшно, что каждое прикосновение Джено приносит наслаждение, собирающееся где-то внизу живота.
Альфа перетянул Хуана к себе на колени, опускаясь губами по лицу к шее, засасывая и зализывая. Ренджун откинул голову, наслаждаясь происходящим, он готов был сейчас на всё, но в гостиной громко хлопнула дверь, а в нос ударил такой знакомый аромат.
— Вот они где? — с усмешкой сказал Джемин.
Ренджун буквально каждой клеточкой своего тела чувствовал ярость альфы, но, обернувшись, он встретился с равнодушным взглядом, от которого всё внутри скрутило.
— Тебя не учили стучать? — спросил Джено, прижимая омегу к себе. Он чувствовал дрожь Джуна и старался сделать всё, чтобы омега ни в коем случае не чувствовал себя в чём-либо виноватым ни перед одним из альф.
— Мин, ты чего умчался-то так? — послышался голос Донхёка. — Ой, а что это…
— Хёк, — вмешался Минхён, замечая, что глаза Ренджуна блестят от скопившихся слёз. — По-моему, это не наше дело, и вообще, Мин, какое ты право имел врываться вот так в комнату Джуна. Они с Джено пара и могут заниматься здесь всем, чего их душа пожелает.
— А ничего, что это сектор омег?
— А ничего, что ты и сам тут частый гость? — съязвил Донхёк, выталкивая На из комнаты и закрывая дверь.
Когда в комнате снова стало тихо, Ренджун не выдержал, он уткнулся в грудь Джено и заплакал, потому что один лишь взгляд этих спрятанных за голубыми линзами глаз вытягивал все страхи и все спрятанные глубоко чувства.
— Знаешь, — осторожно начал Джено. — Я совсем не понимаю, что между вами происходит, но сегодня у меня было ощущение, что он готов меня растерзать.
— Ты сам ввязался во всё это, — тихо ответил Джун. — Но я должен сказать тебе спасибо, что я хотя бы пытаюсь бороться с этим. Донхёк утверждает, что мы с Джемином истинные, прямо как в тех глупых дедушкиных сказках, но в нашей жизни почему-то всё совсем по-другому, вместо счастья океан боли, а вместо любви необоснованная ярость. Он ненавидит меня, но не может ничего с собой поделать, потому что его тянет ко мне. Он ненавидит тебя, потому что я позволяю тебе быть рядом, но в то же время он молчит и не трогает тебя, потому что понимает, что тебе дано то, что не способен сделать он.
— Я сделаю тебя счастливым, — кивнул Джено, прижимая омегу сильнее и целуя в макушку. — И плевал я на все законы и истинность. Ещё пару лет и мы уедем отсюда. Куда ты хочешь? Хочешь я отвезу тебя в другой город, хочешь, уедем в другую страну?
— Я хочу домой, — шепнул Ренджун. — Ты станешь для меня домом?
Джено посмотрел на заплаканного омегу, а потом наклонился, забирая в плен его губы. Да, он станет кем угодно, только бы этот человек больше не плакал. Джуну было хорошо, он верил, что обязательно ещё будет счастлив.
В гостиной были слышны голоса, но ни Джено, ни Ренджун не стремились выходить. Друзья обсуждали предстоящий поход, а Ренджун медленно засыпал в таких теплых объятиях, где-то на краю сознания он уловил такой родной запах, а перед глазами возник образ Джемина, что улыбается ему и ласково целует, унося в маленький рай, о котором они оба, возможно, мечтают, но которому так и не суждено было стать реальностью. Ренджун видит не синие, а шоколадные глаза, что так тепло смотрят только на него, видит губы, которые растягиваются в улыбке которая согревает каждую клеточку тела и не видит, как Джено ласково укладывает его на кровать. Не видит, как альфа замечает раскрытый блокнот на тумбочке, не видит, как сверкают глаза Ли, когда листая, на каждой странице он видит образ другого человека, нарисованного с такой любовью. Джено слышал, что бороться с судьбой бессмысленно, но он попытается, ведь ему прекрасно известно, что после окончания занятий Джемин покинет эту страну, вот только пока он об этом никому не скажет, он просто окажется рядом в тот момент, когда будет нужен. Он верил в то, что всё с Ренджуном у них обязательно сложится.
Утром Ренджун проснулся один в своей комнате. Он был заботливо укрыт пледом, а в воздухе всё ещё витал легкий аромат сахара. Ренджун улыбнулся, а потом поднялся и потянулся. Мысли о вчерашнем происшествии он решил гнать как можно дальше. Он же уже решил, что обязательно полюбит Джено, а Джемин… У них изначально были разные пути. Омега заметил на тумбочке свой блокнот, он был раскрыт на последней странице, а значит, Джено видел его. Ренджуну вдруг стало стыдно, и он взяв его в руки хотел было разорвать в клочья, но сил не хватило, а может и желание было не столь велико. Измяв листы, но так и не решившись их порвать, Джун закинул блокнот как можно дальше, доставая новый и делая первые наброски.
В дверь тихо постучали.
— Заходи, — отозвался Хуан.
В проеме показалась рыжая макушка Хёка.
— Ты встал, замечательно, — улыбнулся сосед. — Ты вчера отрубился в самый разгар обсуждений. Джено сказал, что не посчитал нужным тебя будить.
Ренджун улыбнулся, вспоминая теплые объятия альфы.
— Короче мы решили отправиться в путь сегодня в семь вечера, говорят, что с наступлением ночи эти города призраки становятся особенно привлекательными. Марк объявил сбор в половине седьмого, так что не опаздывай. Задержишься хоть на пять минут, уедем без тебя.
Донхёк хитро подмигнул, а Ренджун лишь покачал головой, подозревая, что пока он спал, эти четверо придумали какую-нибудь гадость, ведь пусть он и знал их уже почти семь месяцев, он так и не смог привыкнуть к их шуточкам.
И вот теперь он бежал за Мустангом, под весёлый смех Донхёка и Джемина и причитания Джено. Ноги заплетались, после обеда накатила какая-то слабость, но Ренджун очень надеялся, что хотя бы в эту ночь его пронесёт, хотя на всякий случай наложил в сумку половину своей аптечки. Споткнувшись о какой-то камушек, Ренджун полетел на землю. Тело прошибло болью, но тут же он услышал визг тормозов и топот ног.
— Джун! — беспокойный голос Хёка ворвался в сознание. — Джун, ты как?
— Бывало и лучше, — заметил Хуан, чувствуя заботливые руки, которые помогали ему подняться. Колени нещадно болели, но боль отступала, когда в нос ударяли два таких разных, но уже родных запаха.
— Да, глупая была затея, — сказал Марк, наблюдая за тем, как Джено усадил омегу на колени, а Джемин с каким-то трепетом обрабатывал разбитые колени.
— А я сразу говорил, что это к добру не приведет, — сказал Джено, целуя Ренджуна в висок. — Очень больно?
— Выживу, — отмахнулся Хуан, а потом посмотрел на стоящего перед ним на коленях Джемина, что не поднимая глаз на парочку, доставал из сложенной в сумке аптечки пластыри.
— Я же не думал, что всё вот так… — виновато говорил Донхёк.
— А ты когда-нибудь вообще свою соображалку включаешь? — процедил сквозь зубы На.
— Между прочим, ты первый меня поддержал, — фыркнул Хёк. — А теперь что, хотите меня крайним сделать?
— Ладно, проехали! — привлёк к себе внимание Ренджун. — Пострадавшая сторона здесь я, так что давайте оставим споры. Я чувствую себя нормально, может уже двинемся в путь, кажется кто-то хотел побыстрее оказаться на месте.
Все согласно закивали, и поплелись в машину. Джун шёл слегка прихрамывая, опираясь на Джено. Джемин шёл рядом, крепко вцепившись в ручку рюкзака омеги. Хёк занял место рядом с водителем, Марк переглянулся с Ренджуном, но, уловив уверенный кивок Хуана, промолчал. Джемин перепрыгнул через верх, оказываясь в салоне, в то время как Джено открыл перед Ренджуном дверь, пропуская его вперед. Омега оказался между альфами, что старались не смотреть друг на друга, но Джун прекрасно чувствовал напряжение, витавшее между ними.
Машина двигалась по вечерней трассе, вокруг мелькали степные пейзажи, из колонок доносилась незатейливая мелодия, теплый ветер трепал волосы, Ренджун опустил голову на плечо Джено, что погладил его по голове.
— Прости, — тихо сказал омега. — За блокнот.
— Ты не должен извиняться, — улыбнулся Джено. — Я все понимаю, но мы справимся.
Омега кивнул, чувствуя внимательный взгляд со стороны. Джемин уже давно наблюдал за ними, но ничего не предпринимал, возможно, потому, что понимал, что был лишним, а возможно в его голове рождался только ему одному известный план мести. Слегка повернув голову Ренджун встретился с внимательным взглядом шоколадных глаз, он ведь сперва даже и не заметил, что Джемин сегодня был без своих любимых линз цвета льда. Альфа грустно улыбнулся, отворачиваясь, стараясь спрятать за челкой слегка встревоженные глаза.
Город, и правда, оказался слегка жутковатым. Старые постройки начала двадцатого века, напоминали декорации какого-то старого ковбойского фильма. Света на улицах не было, а солнце почти скрылось за горизонтом.
— Что ж, дорогие мои, я рад, что вы решили потрепать себе нервы на нашем увлекательном квесте. Итак, что вам необходимо будет сделать? Где-то в городе спрятан сундук с несметными богатствами, но не всё так просто, как кажется на первый взгляд, кроме вас в городе находится еще одна команда, цель которой не дать вам добраться до сокровищ. Сейчас я выдам вам карту местности и средства связи, и вы сможете начать вашу миссию, - говорил один из организаторов, лучезарно улыбаясь. Вот только этот добродушный вид почему-то по мнению Ренджуна не сулил ничего хорошего.
Город оказался не слишком большим, Марк и Джемин взяли на себя командование, Ренджун, Донхёк и Джено шли следом, обсуждая окружающую обстановку.
— И сколько ты заплатил за это? — хмыкнул Донхёк, наблюдая за пробежавшей мимо крысой.
— Не важно, — отмахнулся старший. — Ты же сам просил острых ощущений.
— Вам не кажется, что если мы будем вот так всей толпой бродить по этому заброшенному городу, мы даже до утра ничего не найдём, — заметил Джемин, оглядываясь по сторонам.
— И что ты предлагаешь? — настороженно спросил Джено.
— Разделиться, — пожал плечами На. — Мы можем сфотографировать карту на телефон и разойтись в разные стороны. Так мы сможем проверить больше мест.
— Ты что забыл, что здесь нас ждут? Забыл про пакости, что приготовили организаторы? В одиночку будет труднее справиться с ними, - запаниковал Донхёк.
— Ну давайте поделимся пополам, — пожал плечами Джено.
— Как ты себе это представляешь? — насторожился Марк.
— Мы с Джемином пойдем в одну сторону, а Марк с омегами в другую.
— А почему это Марк с омегами? Мы можем и вдвоем хорошо справиться, — удивился Донхёк, но тут же заткнулся, уловив серьезный взгляд своего парня.
— И много вы вдвоем сделаете? Да ты первый от страха дар речи потеряешь,— сказал Минхён, взяв Ренджуна и Донхёка за руки и притягивая к себе. — Я согласен, если кто-то что-то находит или нуждается в помощи тут же звонит.
— Ок, — кивнул Джемин, фотографируя карту и кивая Джено в сторону одной из темных улиц. — Нам туда.
Ли кивнул, направляясь следом за другом. Ренджун было дёрнулся за ними, но хватка Марка на запястье стала сильнее.
— Они же…
— Ничего с ними не случится, — отрезал старший. — Ты о себе лучше подумай. О чём думал только. Ты хоть таблетки какие-нибудь с собой взял?
Ренджун виновато прикусил губу.
— Что, уже чувствуется, да?
Донхёк сделал глубокий вдох, а потом закивал, как болванчик, в то время как Ренджун потянулся к рюкзаку за лекарствами. И хоть он еще не ощутил приближающийся кошмар в полной мере, тем, кто находился рядом было виднее.
— Джун, ты мог сказать, что надвигается столь масштабная проблема, и мы бы приехали сюда в другой день, — возмутился Донхёк.
— Я думал, что эту ночь переживу, — пожал плечами Хуан. — Всего лишь двенадцать часов, вот только у моего организма какие-то другие планы.
— У твоего организма два альфы под боком, — выдохнул Минхён. — Вот он и старается. Ладно, время идет, пошли.
Ренджун проглотил таблетку, маскирующую запах и запил водой, направляясь вслед за друзьями. Он до последнего надеялся, что течка не настигнет сегодня, у него всегда было пару дней в запасе, а тут... Возможно Минхён был прав и дело тут было совсем не в подсчетах.
Над городом сгущались тучи, подул ветер, предвещая грозу, Ренджун и Донхёк старались держаться поближе друг к другу и каждый раз вздрагивали, когда на них выскакивало какое-то очередное чучело, Марк лишь смеялся над ними.
Когда небо разделило на части яркой вспышкой молнии, омеги взвизгнули, а когда с неба полил дождь разочарованно простонали.
— Вот и накрылось наше веселье, — заметил Хёк.
Ренджун стоял, глядя на небо, где то и дело вспыхивали яркие вспышки, гремел гром, казалось, сотрясая землю. Гроза на открытой местности, лишённой громоотводов выглядела впечатляюще. Он впервые в жизни видел, как молния так ярко делит небо на осколки, это завораживало.
— Джун, надо спрятаться, а то вымокнем насквозь, а там и простудиться недолго, — заметил Марк. — Давай переждем стихию в одном из домов?
Хуан кивнул, обернувшись на друзей, но тут же замер, наблюдая, как за Донхёком появляется силуэт в белом. Ужас сковал тело, настолько это видение казалось настоящим.
— Хёк! — в панике закричал Ренджун. — Уходи оттуда!
Ли обернулся, замечая «приведение», от его крика заложило уши, напуганный омега бросился наутёк. Марк, растерянно хмыкнув, смотрел на проекцию, что становилась всё ближе.
— Джун, спрячься в доме, — крикнул Минхён. — Я найду Хёкки и вернусь. Ничего не бойся, всё, что ты здесь увидишь, не настоящее, понял? Мы вернемся, как только я найду этого трусишку.
Ренджун кивнул, замечая, как Минхён просто пробежал сквозь так напугавшее их приведение и направился вслед за своим омегой. Старший ведь предупреждал о ловушках, но почему-то сейчас было действительно страшно.
Омега поспешил к указанному дому, стирая с лица влагу. Одежда противно липла к телу, но запах дождя, проникший в каждую клеточку, поднимал настроение. Стоило ему приблизиться к дому, как он услышал рычание, молния осветила силуэт большого черного пса, что смотрел на омегу жёлтыми глазами. Джун с самого детства боялся собак, потому что однажды потянувшись к милой собачке получил очень болезненный укус. Сделав шаг назад, Джун замер, потому что собака последовала за ним. Добраться до дома не представлялось возможности.
— Собачка, — попытался говорить спокойно Ренджун. — Хорошая собачка!
Пес громко залаял, а потом бросился на незваного гостя. Ренджун развернулся и побежал, набирая скорость. Он петлял по улицам, ему казалось, что он всё это время слышал злобное рычание за спиной. Когда силы кончились, он практически рухнул на мокрую землю, ожидая, что сейчас в него вонзятся острые клыки, но ничего не последовало. Обернувшись, омега понял, что находится на улице абсолютно один. «Все, что ты здесь увидишь, не настоящее» — вспомнились почему-то слова Марка. Колени болели, и видимо снова кровоточили, но сейчас это было не так важно, потому что осмотревшись, Ренджун понял, что абсолютно не знает, где находится. Достав телефон из рюкзака он попытался связаться с друзьями, но связь из-за грозы постоянно прерывалась. Стало очень страшно, слёзы выступили на глазах, Джун почувствовал, что начинает дрожать от холода и страха, по очереди набирая номера друзей. Тишина резала сознание, и когда истерика уже почти выбралась наружу, в динамике омега услышал тихое «Да» едва слышное из-за помех. Этот голос почему-то заставил окончательно сорваться. Почему в момент, когда было так страшно Ренджун дозвонился именно до этого человека? Слёзы потекли по щекам, омега всхлипнул, слушая беспокойный голос на том конце:
— Джун, что случилось? Ты где?
— Мин… — неуверенно начал омега, чувствуя жар, пробежавший по телу. — Я не знаю где я. За мной гналась собака, я петлял по улицам, потерял Марка и Донхёка, я совсем один, здесь так страшно.
Ударил гром, а омега сжался и заплакал сильнее.
— Возьми себя в руки, — сказал слегка дрожащим голосом альфа. — Осмотрись по сторонам, что ты видишь?
Ренджун покрутил головой.
— Дома. Здесь кругом деревянные дома.
— Смотри внимательно, — строго сказал Джемин. — Может среди этих домов есть что-то особенное?
Омега ещё раз оглядел местность, наконец, замечая, что один из домов был немного необычен. Он чем-то напоминал салун из ковбойских фильмов, чем он и поспешил поделиться с Джемином.
— Это уже лучше, — отозвался альфа. — Бара в городе три. Мы с Джено разошлись, но я попробую ему дозвониться и передать ему твое место положения. Жди и… Зайди внутрь, пожалуйста, дождь не собирается заканчиваться, не хватало тебе еще простудиться.
Слышать заботу в голосе альфы было приятно. Ренджун пообещал, что обязательно спрячется в доме и сбросил вызов. Сердце колотилось, как бешеное, особенно, когда он понял, что его организм полностью проигнорировал пожелания хозяина, начиная жить своей жизнью. Хорошо хоть таблетка ещё действовала, вселяя уверенность, что никому не дано почувствовать сейчас его проблему.
Подойдя к двери, омега попытался толкнуть её, но ничего не получилось. Ренджун нахмурился. Дверь не хотела поддаваться, попробовав ещё раз, Джун услышал тихий скрип, а потом всё же смог отодвинуть покосившуюся преграду в сторону. Внутри было тихо и немного сыро, с крыши капала вода, на полу валялись покрывшиеся паутиной и плесенью стулья. Это помещение полностью оправдывало первое впечатление: стойка бара, закупоренные бутылки с темной жидкостью в них. Неужели здесь было ещё что-то пригодное для употребления в пищу или же это все было лишь хорошо оформленной бутафорией? С другой стороны располагалась старая сцена, доски местами уже сгнили и провалились, у стены стоял довольно-таки большой клавесин. Ренджун подошел ближе, проведя пальцами по клавишам. Было ощущение того, что он прикасался к чему-то волшебному, а когда, нажав на одну из клавиш, он услышал звук, и вовсе стало немного не по себе, ведь Джун думал о том, что все следы старины здесь не живые, а музыка жила, и сейчас Ренджун очень жалел, что так и не научился играть на каком-нибудь музыкальном инструменте.
Он вспомнил слова Марка о том, что музыка — это живой организм, она живет своей жизнью, у неё свои правила и свои законы. Вздохнув, Ренджун отошёл от клавесина, осматривая лестницу, что вела на второй этаж. Там видимо располагались «номера» и почему-то сейчас очень захотелось оказаться в мягкой кроватке, снять с себя мокрые вещи и укутаться в одеяло, пропитанное нежным шоколадным запахом. Хуан вздрогнул, понимая, что чётко ощущает запах шоколада где-то поблизости, а когда дверь распахнулась и на пороге показался встревоженный Джемин, сердце сорвалось на бешеный ритм. Альфа выглядел растерянно, с волос и одежды ручьём текла вода, бледная кожа, казалось, стала ещё белее, а шоколадные глаза сверкали в свете вспыхивающих молний. Под глазом наливался синяк, а костяшки пальцев были разбиты.
Джемин тоже внимательно смотрел на Ренджуна, а омега понимал, что горит от этого взгляда. Он знал, что выглядит сейчас не лучшим образом, мокрый, грязный в разорванных джинсах, но это его мало волновало. Он изучал каждую черточку любимого человека, что сейчас пытался отдышаться. Осознание того, что он бежал сюда специально к нему, согревало его изнутри.
— Я не смог дозвониться до Джено, — сказал Джемин. — Эта гроза попортила все планы. Наверное, он должен был быть здесь сейчас, а не я, но…
— Зачем ты это говоришь? — спросил Ренджун, всё ещё стоя на лестнице, и понимая, что если сделает сейчас хоть один шаг, он рухнет прямо в ноги этого альфы. Он признавал, что готов был унижаться, только чтобы эти глаза смотрели на него с нежностью.
— Джено твой парень, — усмехнулся Джемин. — Он любит тебя. Он очень доходчиво умеет объяснять. Думаю, что тебе всё же стоит попытаться связаться с ним. Он будет волноваться, если не найдет тебя с Марком и Хёком.
— Ты прав, — сдержанно ответил Ренджун. — Он очень любит меня, а я такой неблагодарный. Объясни мне, почему я не могу ответить ему тем же? Почему каждую ночь во сне я вижу только одно лицо, почему я снова и снова чувствую чужое отчаяние, что не дает мне опустить руки? Ты же тоже это чувствуешь? Так почему же не можешь отпустить меня?
— Я… Джун, это сильнее меня. Я не тот, кто тебе нужен!
— Господи, я слышу эту фразу каждый день! Почему же вы все решили, что знаете то, что мне нужно!
Омега развернулся и побежал в сторону комнат, хлопнув дверью. Тело трясло от накатившего отчаяния, сейчас оно было разделено на двоих и пережить это было труднее. Омега плюхнулся на слегка покосившуюся кровать. Здесь вокруг всё кричало о былой роскоши, но в душе Джуна была темнота. Запах шоколада заполнил омегу целиком, и хотелось кричать.
Тихий стук нарушил тишину комнаты. Ренджун знал кто стоит по ту сторону, но не торопился отвечать, пытаясь почувствовать, разгадать чужие намерения, но не чувствовал ничего, кроме огромного чувства вины.
— Заходи, — всё-таки сорвалось с губ омеги. Он понимал, что возможно, сейчас совершает самую большую ошибку в своей жизни, но он хотел, очень хотел хоть немного почувствовать себя счастливым.
Джемин вошёл с двумя бутылками и запиской.
— Это оказывается наш приз, — хмыкнул альфа, помахав бумажкой. — Десять бутылок дорогого коллекционного вина, что когда-то производили в этих местах.
Джемин поставил на тумбочку два бокала и откупорил бутылку, разливая рубиновую жидкость.
— Выпей, — сказал альфа. — Тебе нужно согреться. Сколько ты под дождем пробыл? Вон мокрый насквозь. Я бы предложил тебе переодеться, но вряд ли тут найдется во что.
— Переживу, — сказал Ренджун, с подозрением глядя на бокал.
— Мне незачем тебя травить, — усмехнулся альфа, опускаясь у ног омеги и глядя на него снизу вверх.
Ренджун растерялся, глядя в такие незнакомые, но в то же время такие родные глаза.
— Почему не надел свои любимые линзы? — спросил Джун, всё-таки забирая бокал из рук альфы.
— Тебе же они не нравятся, — пожал плечами На.
— С каких это пор тебя стало интересовать моё мнение? — спросил омега, делая глоток, и чувствуя, как тепло растекается по телу.
— Всегда интересовало, — ответил альфа, наблюдая за истинным. — Ты разве не замечал, что я всегда выбирал омег, что бесили тебя больше всего. Я пытался сделать так, чтобы ты меня возненавидел, а получилось, что сам едва не сошел с ума, увидев вас с Джено.
— Так может…
— Не может, Джуни, — помотал головой альфа. — Полгода назад незадолго до твоего появления я заключил контракт с одним музыкальным агентством. В конце этого года я перебираюсь обратно в Корею, чтобы заниматься любимым делом. Я… Подписывая тот контракт я и не думал, что встречу омегу, которую Бог создал специально для меня. Я просчитался. Прости меня, Джуни.
Альфа одним глотком осушил бокал и снова потянулся за бутылкой. Ренджун слушал, как колотится его сердце, рука невольно потянулась ко второй бутылке. Омега и не знал, что он может вот так пить, но сейчас они оба топили в алкоголе свое отчаяние.
— Там есть пункт об отношениях, Джун, понимаешь? Я не мог давать тебе ложных надежд, а Джено… Джено выбрал тебя, хотя его тоже позже звали. Он сказал, что вся эта известность не для него, что танцевать на сцене он вряд ли будет, ему нравится придумывать движения и связки, ему нравится обучать. Из него получится замечательный хореограф, а я… На ближайшие семь лет моя жизнь больше мне не принадлежит. Прости…
Ренджун опустился рядом с альфой, глядя в его слегка опьяневшие глаза. Кровь кипела, внутри рождались странные желания, хотелось наплевать на всё и оказаться в этих сильных руках.
— Но ведь сейчас тебя пока ничего не связывает? Мы можем хотя бы сейчас…
— Джун, я ведь уеду… Тебе будет больно…
— Мне больно сейчас, когда ты рядом, но я не могу прикоснуться к тебе. Ты же чувствуешь меня? Ты должен знать, как мне плохо без тебя…
— Но Джено…
— Чёрт возьми, давай забудем обо всем хотя бы на эту ночь. Это мои проблемы, я справлюсь. Я просто больше так не могу, я хочу до конца понять чего лишила меня злодейка судьба.
Ренджун потянулся к альфе, осторожно проведя ладонью по его щеке. Как же он давно мечтал вот так просто прикоснуться к этому человеку. Джемин прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением, он тоже хотел ощутить немного тепла, поэтому стоило ему открыть глаза и встретиться со сверкающими глазами омеги, он подался вперед, забирая в плен такие манящие губы.
Ренджун плавился от ощущений, все чувства обострились. Запахи, казалось возросли в миллионы раз. В руках истинного альфы всё было по-другому, хотелось раствориться от каждого прикосновения. Тело дрожало, и эту дрожь уже нельзя было скрыть. Джемин целовал лицо, шею, блуждая руками по такому податливому телу. Омега был словно пластилиновый, хотелось рычать, оставлять свои метки, но он понимал, что это будет безответственно с его стороны. Хотя всё, что происходило сейчас, уже было не правильно, но так хотелось урвать хотя бы эти мгновения. Омега стягивал мокрую одежду с альфы, Джемин не отставал, покрывая каждый новый открывшийся участок тела новыми поцелуями. Когда с губ омеги сорвался первый стон, все заслонки сорвало, сейчас они оба хотели лишь до конца почувствовать друг друга. Нежные поцелуи перерастали в развратные, тихие стоны в крики, а дыхание сливалось из двух в одно. Ренджун чувствовал слёзы, что стекали с его лица, когда альфа размеренно двигался в нем.
— Родной мой, — сцеловывая слёзы, говорил Джемин. — Прости меня. Я такой идиот, но я…
— Ты выбрал свою мечту, — ответил Ренджун. — Я понимаю… Я…
Нежный поцелуй не дал омеге закончить фразу, а особо глубокий толчок заставил тело содрогнуться. Ренджун вцепился в Джемина, прогибаясь и кончая, стараясь запомнить этот миг на долгие годы. Альфа сделал ещё пару толчков, а потом излился в омегу, чувствуя набухающий узел.
— Мы немного увлеклись, — выдохнул На куда-то в шею омеги.
— Нет, теперь всё правильно.
— Я люблю тебя Джуни, но…
Палец лег на губы Джемина.
— Ничего не говори, слышишь? Ты же знаешь, что я чувствую тебя, и готов пройти через многое ради тебя. Ты сказал у нас есть семь лет, чтобы проверить свои чувства, что ж, на то воля Бога.
Так в крепких объятиях друг друга они заснули. Ренджун не надеялся, проснувшись, увидеть Джемина рядом, но всё-таки прижался к нему ближе, чтобы запомнить это тепло на долгие годы. Он ещё не знал, как будет смотреть в глаза Джено, но он не мог по-другому. На Джемин, действительно, был для него единственным альфой на свете.
Утро ворвалось в сознание омеги яркими солнечными лучами и громкими голосами, доносившимися откуда-то снизу. Ренджун открыл глаза и потянулся. По телу прошлась приятная дрожь, воспоминания о прошедшей ночи заставили щёки покраснеть. Джемина рядом не наблюдалось, но голос Хёка, доносившийся с первого этажа дополнял всю картину.
— Это было приведение! — возмущался омега. — Огромное приведение!
— Это был муляж, Хёкки, — вторил ему Марк. — Проекция, включающаяся при приближении к проектору человека. Старый трюк.
— Старый трюк? — возмутился Донхёк. — Да я чуть заикаться не начал.
— И поделом, — услышал Ренджун голос, от которого всё внутри затрепетало. — Может, болтал бы поменьше. И чего ты так орешь с утра? У меня и без тебя голова раскалывается.
— Пить надо меньше, — возмутился Донхёк. — Сколько бутылок ты выжрал? Четыре? В одиночестве или Джуна тоже споить умудрился?
— Не трогал я вашего Джуна, — возмутился Джемин, но Ренджун почувствовал, как слегка дрогнул его голос.
— Ладно, — сказал Джено, а Ренджун прикусил губу, ему было очень стыдно перед этим альфой. — Свой приз мы получили, теперь можем отправляться домой. Сейчас Джуни проснется и в путь.
— Ренджуна не мешало бы в горячую ванную, — несмело сказал Джемин. — Он вчера промок сильно, как бы не простудился.
— Здесь блага цивилизации ловить бессмысленно, — хмыкнул Марк.
Ренджун согласно кивнул, а потом повернулся, замечая на тумбочке упаковку знакомых таблеток и бутылку воды. Опустошив бутылку, омега привел себя в порядок, покосившись на таблетки, он всё-таки спрятал их в сумку, переживая, что их действие ослабит организм, и тогда уж точно простуды не избежать. Хуан понимал, что от него сейчас слишком отчетливо пахнет шоколадом, но ведь это можно списать на то, что ночью они так знатно наклюкались вдвоем и уснули вместе, вот только кого он этим хотел обмануть, он не знал.
Спустившись вниз, он застал очень забавную картину. Марк и Донхёк сидели за барной стойкой, поглащая бутерброды. Джемин, обмотав голову влажным полотенцем полулежал на диване, строя из себя больного, а Джено задумчиво смотрел в окно. Сердце сжалось, когда альфа повернул взгляд в его сторону и грустно улыбнулся.
— Проснулся? — спросил Джено. — Как ты себя чувствуешь?
— А так не видно? — возмутился Донхёк, подозрительно оглядывая Ренджуна на наличие следов прошедшей ночи, почему-то Джуну казалось, что все присутствующие знали о том, что произошло между ним и Джемином. — Почему таблетку не выпил?
— Ну… — растерялся Джун.
— Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? — возмутился Джемин. — Эти ваши таблетки все процессы в организме замедляют, и если сейчас организм ещё борется с простудой, то после твоих таблеток он может пропустить её и тогда болезни не избежать.
— Откуда это тебе об омежьих таблетках столько известно?
— Ты забываешь, сколько у меня было омег? — ответил Джемин, бросив извиняющийся взгляд в сторону Джуна.
Почему-то сейчас было все равно, может потому, что омега еще помнил, как узел крепко связал не только их тела, но и жизни. Хуан прошёл в зал, забрав со стойки бара бутылку воды и поднося её к губам. Внутри был пожар, который очень хотелось потушить.
Домой ехали в молчании. Все вымотались, и никому особо не хотелось что-то обсуждать. Ренджун снова сидел между двумя альфами, но на этот раз старался не смотреть ни на одного из них. В голове звучал голос Джемина: «Я уеду», а перед глазами стоял грустный взгляд Джено. Как жить дальше, Ренджун не знал, но ни о чём не жалел, и если бы у него была возможность пережить эту ночь заново, он ничего бы не стал менять. Марк высадил Джемина у дома. На бросил на Ренджуна лишь мимолетный взгляд, но Ренджуну не нужно было слов, чтобы почувствовать, как этот альфа сгорает от желания обнять его. Вот только он уже сделал свой выбор, и Ренджун уже ничего не мог изменить. Он должен был сам определить что для него важнее. Семь лет, что ж, значит, придется подождать.
У общежития они разделились, Марк и Донхёк остались прощаться у машины, а Джено пошёл провожать Ренджуна до комнаты.
— Нам нужно поговорить, — заметил Ли. — Ты так не считаешь?
— Не думаю, что сейчас подходящий момент, — ответил Джун, пряча взгляд. — Ты прекрасно всё понимаешь без слов. Я не хочу оправдываться и говорить, что произошедшее было ошибкой. Мы оба этого хотели. Любовь она не выбирает. Я люблю его, он любит меня, вот только получилось так, что он понял это слишком поздно. Я не мог лишить его мечты, но и отпустить не поняв что такое любовь истинного альфы, я не мог. Не всё в жизни бывает идеально, и наша жизнь не исключение.
— Он воспользовался тобой, как многими омегами до тебя! Ты веришь в его слова о любви, да его через месяц здесь уже не будет, он уедет пудрить мозги омегам в другой стране!
— Я знаю! — ответил Ренджун. — Он мне всё рассказал. Про агентство, про контракт, про запрет. Он пытался остановить меня, но разве можно остановить любовь. Я знаю, что поступил некрасиво, и ты вправе возненавидеть меня, но я…
— Какое право я имею ненавидеть тебя? — хмыкнул Джено. — Ты думаешь, что я не понимал, что всё будет именно так? Знаешь за что я ударил его вчера?
Ренджун поднял глаза на альфу, что смотрел на него с прежней теплотой.
— Он просил меня не оставлять тебя! Он говорил о том, что безумно любит тебя, но и мечта, к которой он шёл столько лет для него дорога. Он просил меня позаботится о тебе вместо него, а я не выдержал. Я пытался втолковать ему то, что он нужен тебе, о том, что такие встречи бывают очень редкими, но он…
— Он расставил приоритеты, — всхлипнул Ренджун. — Я не могу его в чём-то обвинять. Я должен быть благодарен хотя бы за те минуты счастья, что были между нами, но я… Я не знаю, как жить дальше.
— Я готов быть рядом…
Ренджун отрицательно помотал головой.
— Нет, дослушай. Я понимаю, что истинную любовь мне никогда не вытеснить из твоего сердца, но позволь хотя бы помочь тебе не потерять веру в счастье.
Ренджун заплакал, он был совсем не достоин этого человека, он не понимал, почему Джено так крепко обнимает, целуя в макушку.
— Всё будет хорошо.
Джуну хотелось поверить. Он просто хотел тепла.
Время шло, в университете они всё чаще стали ходить втроем. Марк и Донхёк проводили время вместе, извиняясь перед друзьями. Ренджун видел, что дело шло к свадьбе, он был очень рад за друга, в то время как сам не понимал, что происходит в его жизни. Джено и Джемин больше не ругались. На перестал нарываться на неприятности, а Ли усердно взялся за учебу. Все чаще они сидели в комнате омег за учебниками, Ренджун готовил им обеды и ужины, понимая, что такая жизнь его вполне устраивает.
Однажды, сидя в зале, он впервые с той поездки искренне засмеялся на шутку брошенную Донхёком, что собирался на очередное свидание с Минхёном. Джено дремал на плече омеги, а Джемин сидел на полу, оперевшись спиной о ноги Ренджуна и читал какую-то книжку.
— Вы прямо как «шведская семья», не думали устроить оргию на троих?
Джемин тогда лишь нахмурился, Джено тихо хмыкнул, а Ренджун рассмеялся, вот только чем больше времени он проводил с этими двоими, тем сильнее он понимал, что не готов отпустить ни одного из них. Он слышал о том, что в дальних странах у одного альфы могло быть сразу несколько омег, но чтобы у одного омеги было два альфы, это казалось ему безумством. Но всё чаще он начал ловить себя на мысли, что хотел бы оказаться одновременно в кольце из четырех рук.
Оба альфы были ласковы с ним, Ренджуну было так тепло рядом с ними. Сперва он боялся проявлять чувства, когда они находились втроем, но, видя то, что и Джемин и Джено как-то спокойно реагируют, когда омега, забываясь целовал одного или крепко обнимал другого, он больше не сдерживал себя, зная, что возможно, эти дни станут лучшими за всю его жизнь. Дни, когда они были счастливы все вместе, ведь чем ближе становился день отъезда Джемина, тем дёрганее становился омега. Он понимал, что обещал отпустить, но он уже так привык чувствовать рядом такое родное тепло. Тревожные мысли не покидали голову, спать стало тяжело, голова начала кружиться, а каждое утро сопровождалось недосыпом и тошнотой.
— Что-то мне это совсем не нравится, — заметив соседа в ванной, сказал Донхёк. — Куда вообще твои альфы смотрят? Ты в приведение превратился.
— У меня всё хорошо, — возмутился Ренджун, чувствуя очередной приступ тошноты.
— Я вижу, — покачал головой Донхёк, а потом вышел из ванной, а Ренджун услышал его грозный голос.
— На Джемин, если не будешь здесь через пять минут, я тебя кастрирую. И сожителя своего захвати. Что? Я знаю всё, — хмыкнул Донхёк. — Ректор мне всю плешь проел вопросами о том, не знаю ли я где ночует его сыночек? Ты бы хоть родителей в известность о своей авантюре поставил. Они этого явно не заслужили.
Хлопнула дверь, а Ренджун попытался понять, что он сейчас услышал. Джемин жил у Джено, прячась от родителей? Для чего? Неужели он их даже в известность не поставил о том, что собирается отправиться в другую страну?
Поднявшись с пола, на котором сидел, Ренджун подошел к раковине. Умывшись холодной водой, он посмотрел на себя в зеркало, выглядел он, и правда, не очень. Кожа стала бледной, появились тёмные круги под глазами. Лицо заметно осунулось, и правда, как приведение.
— Хёк, Джун? — послышался в гостиной любимый голос. — Что-то случилось?
Тело почему-то задрожало, стоило почувствовать смешавшийся запах шоколада и сахара. Внутри стало тепло, а к горлу снова подступила тошнота.
— Джун? — влетел в ванную обеспокоенный Джено. — Малыш, что с тобой?
— Все хорошо, — помотал головой омега, дрожащей рукой вытирая вспотевшее лицо.
— Да ты весь дрожишь, — спохватился Джемин, подбегая к омеге и касаясь его лба губами. — Ты такой холодный.
Альфа поднял его на руки, вынося из ванной. Джено бежал впереди, открывая дверь спальни.
— Со мной всё, правда, хорошо, — попытался оправдаться Ренджун, но присутствие рядом сразу двух альф, лишало последних сил.
— Вот это хорошо длится уже неделю, — заметил появившийся в дверях Донхёк, а потом бросил рядом с Ренджуном аптечный пакет, скорчив рожицу и пародируя голос Джемина. — «Не трогал я вашего Ренджуна».
На виновато прикусил губу, доставая из пакета тесты на беременность.
— Похоже из университета валить нужно всем втроем, — хмыкнул Джено, покачав головой. — Вовек не отбрехаемся.
— Помолчал бы, — фыркнул Джемин.
— Ну не на меня же в суд подали за расторжение еще даже не начавшего действовать контракта и теперь требуют компенсацию.
— Я им ничего не должен! — возмутился Джемин, а потом посмотрел на Ренджуна, что переводил взгляд с одного альфы на другого. — Джуни, тебе уже лучше?
— На Джемин, объяснись!
— Ну вы разбирайтесь, а я пошёл. Обещаю до завтра не возвращаться, развлекайтесь, дети мои, — весело сказал Донхёк, вприпрыжку убегая из комнаты.
— Я это… Я собирался тебе сказать, но всё как-то не получалось, — несмело начал Джемин. — Мы с Джено много разговаривали. Сперва без драки не получалось, а потом… Потом мы как-то пришли к выводу, что когда спокоен ты, счастливы мы. Наша жизнь почему-то стала кружиться только вокруг тебя. Ты замечал за собой, что ты одинаково крепко держишь нас за руки, замечал, что постепенно приучил нас находиться рядом и не возмущаться каждый раз, когда внимание достается не ему. Ты сам того не понимая, разделил свою любовь на нас двоих, причем не выделяя кого-то больше, а кого-то меньше. Только недавно мы поняли, что ты любишь нас одинаково, и наши обиды как-то отошли на второй план. Каждого из нас ты делал счастливым, и это счастье по-своему наполняло каждого из нас троих, а не в этом ли смысл жизни? Быть счастливыми.
— Ты заботишься о нас, ты поддерживаешь нас, переживаешь за нас, — продолжил Джено. — И хоть я изначально понимал и принимал твою любовь к истинному, я не чувствовал себя обделенным. Ты столько раз просил прощения, и каждый раз я понимал, что прощаю, и готов простить тебе всё, потому что только рядом с тобой я впервые почувствовал себя нужным. Мы, действительно, очень много разговаривали с Джемином. Я снова и снова пытался убедить его в том, что никакая мечта не стоит слёз любимого человека. Он злился и спрашивал, зачем мне всё это нужно, а я не знал ответа, с моих губ срывалось: «Я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив», но когда Мин говорил мне в ответ: «Так иди и сделай его счастливым», я злился, потому что осознавал, что только рядом с ним твои глаза будут сверкать, а улыбка будет ярче. Я не представляю, что нас ждёт в будущем, но я уже так привык видеть вас обоих в моей жизни.
— Я написал письмо в агентство неделю назад. Объяснил им, что личные обстоятельства не дают мне погрузиться в мир шоубизнеса. Я выбрал то, что для меня дороже всего на свете. Лучший друг и истинный омега, вот только агентство и родители не поняли моих мотивов, одни просят выплатить неустойку, а вторые отказываются давать мне деньги, ссылаясь на то, что не должны потакать моим капризам. Отец сказал, что я должен отвечать за свои поступки, поэтому я и ушел из дома, чтобы начать все сначала рядом с вами.
Ренджун слушал, и не мог до конца поверить в происходящее. Самые дорогие люди были рядом, крепко обнимали и говорили о том, что всегда готовы быть рядом.
— Я сплю, да? — шепнул он, глядя в ласковые глаза альф.
Джемин и Джено переглянулись и улыбнулись, отрицательно помотав головой. Ренджун взвизгнул, повиснув сперва на одном альфе, и покрывая его лицо поцелуями, потом переключился на другого. Сейчас он понимал, что на этом свете, действительно, нет никого дороже этих двоих.
— Джуни, тише, успокойся, тебе же только недавно было плохо, — засмеялся Джемин, когда Хуан повис на нем.
— Мне хорошо, — ответил омега. — Мне очень хорошо!
Он знал, что будет трудно, но они обязательно справятся, а сейчас, ему очень хотелось насладиться теплом, что дарили ему эти два человека. Поцелуи кружили голову, ласки сводили с ума, и возможно кто-то, глядя на них осуждающе покачал бы головой, но сейчас парням было всё равно, потому что они тонули в своей огромной любви.
— Джуни, — заметил Джено, целуя обнаженное плечо омеги. — Мы тут подумали открыть школу искусств для деток, Марк и Донхёк уже нас поддержали. Ты тоже мог бы внести свой вклад в воспитание будущего поколения.
— У него и без этого забот будет невпроворот, — сказал Джемин, ласково целуя омегу в живот. — Пусть сначала нашего малыша воспитает.
— Это само собой, а потом ещё одного заделаем, — мечтательно сказал Джено.
— Эй, а меня спросить? — наигранно возмутился Ренджун, сложив руки на груди и стягивая с альф одеяло, чтобы спрятаться от ненавязчивых ласк.
— А ты что, против? — наивно похлопав глазами спросил Джено.
Ренджун понял, уже давно понял, что еще не научился не поддаваться таким взглядам, но у него еще будет на это время, ведь так?
— Да ну вас, черти!
— Мы тоже любим тебя Джуни! — хором ответили альфы, целуя смущенного омегу в обе щеки.
Ренджун еще не знал, как будет объясняться с родителями, для них он всегда был пай мальчиком, а тут отхватил сразу двух альф, да еще и забеременел от одного из них, вот только почему-то он верил, что все будет хорошо, ведь он, наконец, осуществил одну из своих детских мечт. Он был счастлив, счастлив как никогда, и это было главное.