В ушах противный гул. Его было так много, от чего казалось, что голова вот-вот взорвется как переспелый арбуз от малейшего тычка. Она не сразу поняла, что кто-то прижал ее к себе, крепко стиснув в медвежьих объятиях. Как и не поняла, что истошно кричит.

Единица пытается вырваться, ТВ-1313 держит крепко, поймав пару осколков своей спиной, когда защищал эту несносную девицу. Он разглядывает сквозь дым и пепел почти полностью размазанного спикермена, который все еще был жив, хоть и без доброй половины тела. А после находит и упавшего неподалеку камерамена, у которого перебило одну ногу, оставляя ее висеть, как говорили люди «на соплях».

— ПАПА! — хриплый вопль больно бьет по аудиосистеме, экран подергивается рябью помех, а девушка начинает извиваться как ужаленная, все еще ничего не слыша после прогремевшего рядом взрыва.

Травмы на спине вызывают короткое замыкание, руки разжимаются и Единица падает на колени, в истерике подползая к К-0085, едва не обжигаясь от местами горящих ошметков. И до раскалившейся вокруг битвы ей нет никакого дела.

Близнецы оказываются рядом, быстро помогая извлечь лишний металлический мусор из спины, чтобы контакты меньше терлись об инородное тело. ТВмен качает телевизором, безмолвно благодаря за мелкую помощь, после чего шагает к девушке, кладя руку ей на плечо.

— Тидоху онжун, (Нужно уходить.) — говорит он громче обычного, чтобы она могла его услышать.

Единица только сейчас начинает ощущать окружение, скрип железа, треск огня и залп выстрелов вгоняют ее в еще больший ужас. Она хватает камерамена за лацканы пальто, не сразу чувствуя резь в перебинтованной ладони и жуткий жар.

— Папа, ты слышишь? Папа! — Единица всхлипывает, игнорируя крепчающую хватку на собственном плече, на мгновение облегченно вздыхая, когда замечает как слабо дернулась камера.

«ВНИМАНИЕ! До аварийного отключения системы шестнадцать секунд».

Видеоряд барахлит, он машинально хочет поднять несуществующую руку, издав надломленный стрекот статики. Он слышит ее голос сквозь истошный писк внутренних систем, но ничего не видит за слоем помех и ошибок на внутреннем дисплее. К-0085 чувствует, как программа противоречит в очередной раз сама себе, бьется в ужасе от мысли, что его Единица останется посреди поля боя одна.

— Ноа, помоги! — кто такой Ноа?

Ощущения смазываются, системы отключаются одна за одной, принудительно отправляя в стазис. У девушки падает весь мир, когда камерамен безвольно повисает, мелкий индикатор под камерой угасает, и она хнычет. Обнять своего отца и предаться горю мешает партнер.

Партнер?

— Тидоху онжун! (Нужно уходить!) — ТВ-1313 повышает голос, когда их прикрывают другие агенты, у которых вопросы только множатся, глядя на рыдающего человека и сидящего рядом ТВмена.

Близнецы подобрали располовинившегося спикера, у которого не до конца отсекло нижнюю часть тела, от чего один держал его поперек груди, другой за ноги. Телевизионщик лихорадочно соображает, что ему делать, потому что скибидисты наступают, агенты сдают позиции, а он чувствует себя абсолютно бесполезным. Схватить Единицу и бежать сломя голову к месту отступления? Она не бросит К-0085. Не сейчас, когда он лежит перед ней, когда она проделала такой долгий путь. Ради чего?

Чтобы увидеть его смерть собственными глазами?

«Тсопулг (Глупость.)».

— Идйото, (Отойди.) — командует он, рывком дергая ее за плечо в сторону, буквально отрывая от камерамена.

Единица захлебывается, цепляется теперь за его руки своими дрожащими, пропитывая синюю пыльную ткань кровью.

— Я не оставлю его! — истерит она, и ТВ-1313 невольно обращает на нее взгляд. Он ненавидит, когда она плачет, потому что успокоить эту назойливую ржавчину попросту невозможно. Взрыв гремит в опасной близости, ТВмен дергает ее вниз, пока их осыпает землей, мелкими камнями, и создатель знает чем еще. — Ноа, я не оставлю его, я не смогу!

— Оге миватсо ен ым! (Мы не оставим его!) — он выкручивает мощность вокодера на всю, чтобы перекричать окружающую их какофонию.

Большой спикермен ушел и забрал на себя массивную волну врагов, позволяя более мелким и целым товарищам уйти в безопасное место. ТВ-1313 поднимает экран, видит как над кратером появился ящик. Большой телевизионщик!

Он после подумает и решит, как будет объясняться за проваленную миссию, за поломку, за иррациональное поведение. Сейчас Единица растерянно наблюдает, как телевизионщик хватает К-0085 на руки, и после тоже поспешно встает на дрожащие ноги, закашляв от дыма. Осталось только подняться…

Земля уходит из-под ног, скатывается вниз, от чего Единица время от времени оседает на колени. Близнецы идут рядом, тащат С-1023 с предельной осторожностью, чтобы не доломать его до конца. ТВ-1313 шипит помехами, чувствуя себя неожиданно до дикого странно. Влип в самое пекло с человеческой самкой, абсолютно безоружный, без возможности телепортироваться и тащит на себе без пяти минут трупа. Сзади раздался мерзкий вопль, Единица оглядывается и видит полчище мелких скибидистов с металлическими паучьими лапками, из пастей которых вываливались длинные сегментированные клешни.

Ни близнецы, ни ТВмен не успевают среагировать должным образом. Что делать: идти быстрее или бросить товарищей в попытке отбиться? На помощь подоспевают другие агенты, изрядно помятые и поломанные. Они встают на край оврага, целясь и стреляя по бегущей мелочи, давая фору самой, казалось бы, странной компании. У Единицы кружится голова от происходящего, и когда осталось совсем чуть-чуть, чтобы забраться на ровную поверхность, ее ноги скользят вниз, не позволяя забраться.

ТВ-1313 дергается, понимая что не сможет и удержать К-0085 и протянуть ладонь к девушке, от чего система выдает треск и сбой с разрывом приоритетов. Проблему решает неожиданно появившаяся деревянная палка, за которую Единица ухватилась здоровой рукой. Подняв растерянный взгляд вверх и взбираясь на верх, она смотрит на темную камеру с голубым индикатором снизу. Камерамен протягивал ей ручку от вантуза, от чего она бы наверняка посмеялась, будь ситуация не настолько опасной и удручающей. Ближе к краю он хватает ее до страшного крепко за предплечье, рывком дергая на себя, оттаскивая подальше от края.

Близнецы забираются одновременно с ТВменом. В десятке метров от них стоит ящик, возле которого на колене стоит большой ТВмен, и у ТВ-1313 что-то загудело внутри от мысли, что же дальше будет. Он оглядывается на Единицу, чувствуя странное облегчение, когда Вантузмен тянет ее к ящику, а не бросает разбираться с дальнейшим самостоятельно. Он со свистом прогоняет пыльный воздух через вентиляционную систему, быстрым шагом нагоняя их, оставляя близнецов позади.

Плевать, что будет, если в конечном итоге это означает ее безопасность.

Большой экран поворачивается в их сторону и подергивается шипящей рябью помех.

— Арех огокак?! (Какого хера?!) — судить, конечно, невозможно наверняка, у них у всех относительно без эмоциональные тона, но ТВ-1313 от чего-то остро прочувствовал шок, недоверие и ярость. Девушка чувствует, что у нее дежавю.

— Мотоп, (Потом.) — он отмахивается, очевидно не желая устраивать разборки сейчас, входя в ящик вслед за Единицей.

Вантузмен уходит обратно, кивнув близнецам, и ТВ-1313 присаживается на колени, опуская К-0085 на жестяной пол. Он и без того достаточно его потряс, если выяснится что во время подъема у него отлетел какой-то «жизненно важный» провод, то Единица его не простит.

Телевизионщик смотрит, как Единица натурально падает на колени рядом со своим «отцом» и чувствует странную смесь эмоций, недовольство с облегчением. Странно было видеть ее, когда внимание не принадлежало только ему.

В ящик зашли еще пара агентов, некоторые тащили на себе раненых товарищей. После чего он видит, как вдали в небо взлетают огромные фаянсовые уроды, и двери со скрипом закрываются.

«Уведомление: Миссия провалена».

***

Дверь привычно раздражающе скрипит, и он не сдерживает тяжкий выдох из вентиляционной системы, чувствуя облегчение и покой. Шагая в темной комнате, он при помощи ночного виденья осматривает окружение, неожиданно вздрогнув и замерев на месте. Где девчонка?

По позвоночнику пронесся разряд, когда теплые и хрупкие руки обвивают его за торс. Человек утыкается в спину, издав непонятный звук. Лишь сосредоточившись он понял что человек плачет. И лапает его.

Он кладет свои механические ладони, холодная сталь резко контрастирует с теплой мягкой коже. Девочка вздрагивает — не ожидала, что у того нет перчаток, но хватку не расслабляет. К-0085 подумал в очередной раз, что человек слишком многое себе позволяет. Например, трогать его когда и как ей заблагорассудится. Он сжимает пальцы, тянет ее руки в стороны аккуратно, но настойчиво. Всхлип режет аудиосистему, и он останавливается, когда слышит сдавленный охрипший голос:

— Постой…

Свалилась беда на его плечи. Как будто и без человеческого ребенка ему проблем было мало. Он тихо прогоняет воздух — чистая имитация вздоха, чтобы хоть как-то дать понять девчонке, что он недоволен неожиданными объятиями. Недоволен, но вместо того, чтобы отпрянуть, покорно остается на месте. Было что-то в голосе человека, что заставляла программу идти на уступки.

Порой он думал, что он должен был быть создан няней.

Время шло, девичьи всхлипы за спиной утихали. К-0085 только сейчас поймал себя на том, что поглаживает большим пальцем хрупкую ладонь на своем теле, словно неосознанно пытался дать утешение.

В следующее его возвращение после вылазки ситуация повторилась. И потом, снова, вновь. Это стало чем-то столь привычным, что однажды, когда он зашел в комнату, он не стал дожидаться, когда его обнимут со спины.

Аудиодатчики слышат шум позади, и он оборачивается, от чего девчонка замирает на месте в неуверенности, стыдливо отведя взгляд в сторону. А после вздрагивает, когда он сам делает к ней шаг, прижимая к себе бережно и нежно. Ладонь в кожаной перчатке ложиться на затылок, приглаживая взлохмаченные обгоревшие волосы. К-0085 даже не вздрагивает, когда она крепко обняла его в ответ.

Он знал, что она снова плакала. Всегда плачет, стоит ему не вернуться до заката или не отвечать на назойливые, бессмысленные сообщения спустя час после получения.

— Можно… называть тебя папой?

К-0085 невозмутимо жмет плечами. Проанализировав их взаимоотношения, что он для нее делает и как она себя ведет, то это можно было скрипя металлом подогнать под них двоих. Поэтому он не был против.

Отдельные мысли даже отзывались приятным импульсом в сети. Словно это было нечто… сокровенное.

Распакованный архив резко обрывается, образ становится нечетким и искаженным.