После стольких дней постоянного шума и движения, сейчас все казалось сюреалистичным, изнуряющим похлеще тяжелой битвы. Пусть взгляд уже который час пялился в одну и ту жу точку, он намеренно перевел видеоряд в фоновый режим, чтобы снова не начать считать вкрапления на стене от скуки. Скука… раньше ему было незнакомо это слово.

Сидя на бетонном полу он иррационально чувствовал себя преступником, беженцем, предателем. За прошедшие дни его навестил разве что большой телевизионщик, что что-то недовольно прогудел — в тот момент он перешел в энергосберегающий режим и все прослушал. Даже сейчас если бы кто-то пришел посмотреть, как собрат ржавеет в камере для скибидистов, он вряд ли бы отрегалировал.

Казалось бы за столько времени в одиночестве можно обдумать многое, что-то решить для себя, но… ТВ-1313 лишь еще больше запутался. Процессор параноидально возвращался к тонким губам кривящимся в улыбке, к глазам полных слез, к миниатюрному теплому телу. Он сделал все, что мог — сохранил ей жизнь. Но почему-то системе казалось этого недостаточно.

Словно короткое замыкание в глубине корпуса, там где даже инженер не сможет подлезть. Что-то изредка заставляло его непроизвольно вздрогнуть, скрипнуть сочленениями, что не привыкли к такому бездействию. Процессор казалось каждый раз при воспоминаниях о девушке перегревался, кипел, угрожал сжечь его всего так, как не сможет ни один из существующих лазеров. Но система услужливо подкидывала анализ корпуса: все в пределах нормы. Архив издевательски пихал подходящий термин прямо на внутренний экран.

Поганые, ненужные, такие… хрупкие чувства.

За плотной дверью раздается глухой скрежет, стук шагов. ТВ-1313 не шевелится, поглощенный собственными бесполезными раздумьями. Наказание за неповиновение по его мнению слишком слабое, наверняка руководство думает об ужесточении, хотя их титан на самом деле добрый и чуткий. Разве что немного вспыльчивый, но это же ерунда, не так ли?

Тяжелая дверь с противный, мерзким скрежешущим звуком открывается, пуская тусклый свет от висящего в коридоре экрана. Почему-то он всегда сравнивал свой штаб с норой какого-нибудь подземного млекопитающего. Тут темно, холодно — человек точно бы тут без конца и края мерз, особенно она… Тряхнув телевизором, он все же поворачивает свой взгляд на пришедшего, но не торопится встать.

— Ебет огеч?(Чего тебе?) — звучит даже более недовольно, чем ему бы хотелось. Возхможно, так влияет просевший аккумулятор, который ему не соизволили зарядить. А может быть он стал более человечным, чем ему бы хотелось. Раньше они могли разве что кривить рожицы на экранах, делая вид что им есть до окружения дело. Человечек сломала в нем что-то полностью и безвозвратно.

ТВвумен мгновение стоит в дверном проеме, сложив руки за спиной — всегда так делала, когда нервничала. Как единственная эмоциональная модель из ему подобных, он не понимал зачем титан настоял на этом. Здорово мешает на войне.

Шаги эхом отскакивают от бетонных стен, он недовольно шипит экраном — в тишине тут было намного приятнее. Если она пришла лишь выразить свою жалость или что-то в этом роде, то пусть катится к черту. ТВвумен застыла подле него, слегка склонив телевизор на бок. Обычно любящая кривить разные эмодзи, она сейчас подозрительно странно себя ведет, не выказывая ничего.

— Туйутнуб ыремак. Ырекипс и,(Камеры бунтуют. И спикеры.) — ее голос звучит гораздо тише, чем у всех остальных телевизионных. Информация в своей сути бесполезная, но он от чего-то ерзает на месте. — (Ыровогереп тудев овтсдовокур.)Руководство ведут переговоры.

На экране всего лишь на миг вспыхивают помехи чуть ярче, издавая тихий шорох. Он отводит взгляд, немного гудит, а после отзывается почти нехотя:

— Авилтсачс алыб ано ыботч, учох отсорп йа. Йопап миовс ос салатсо ано ыботч.(Я просто хочу. Чтобы она была счастлива. Чтобы она осталась со своим папой.)

ТВвумен присаживается на корточки, как-то излишне нервно хлонув себя по коленкам. А после тянет к нему ладонь, обхватив более широкое запястье. ТВ-1313 недовольно дерагется, но не отталкивает телевизионщицу, замечая на ее экране странные смущенные эмодзи. Короткий провод, подключение к разъемам. Система получает входящий пакет зашифрованых файлов.

— Тадереп илисорпоп,(Попросили передать.) — интонация получаетсятакой, словно она оправдывалась перед ним. Выдернув штекер, она выпрямляется и спешно уходит, с тем же мерзким скрипом закрыв дверь.

ТВ-1313 сидит, переводя взгляд на собственное запястье с недавно использованным портом для передачи файлов. Внутри поселилось странное ощущение, которое было несколько дискомфортным, словно часть компонентов поменялось местами. Волнение?

Распаковывая файлы, он невольно задумался: кто бы мог ему что-то передать? Особено материалы подобного характера…

***

В новом штабе все было по другому. Система, перегруженная отчетами, тактикой боевых действий, линией оброны и вполне себе феерическим провалом с потерей сотни боевых единиц все никак не мог усвоить новую карту, чтобы не водить по старым неактуальным маршрутам. КВ-02 раздрадженно фыркает ветниляцией, круто развернувшись на месте, прямо посреди ангара, заставляя позади вальяжно идущих спикеров дернуться в разные стороны. Если она добудет достаточно сторонников, то титан согласится немного поспорить со своим товарищем по оружию, у которого экран бьется чаще, чем у любого камерамена объектив. На самом деле это досадная случайность, тряхнув камерой ее бирюзовая подсветка слегка мигнула, обновляя систему. Нужный маршрут найден, оставалось надеятся что двое охламонов находятся именно там, а не умчались «рвать жопы» в самое пекло.

Голосов было в принципе и без них достаточно, но герой Альянса и его альтер эго в виде беспросветного хама имели более значимый вес, а значит лучше стрясти и с них. Хотя шанс на их согласие был мал, ей оставалось надеятся, что они войдут в положение. Хотя бы из желания насолить телевизионщикам. Споры и ругань с этой беспрецедентно наглой расой не умолкали никогда, хотя КВ-02 прекрасно понимала, что это всего лишь столкновение братского духовного единства с более рациональным процессором, который откидывает моральную этику подальше в сторону, чтобы в кратчайшие сроки добиться победы. Это не давало объяснения, как Единица смогла склонить одного телевизионщика на свою сторону. И не давало ни одного логического обоснования, с чего это вдруг К-0085 попросил ее найти способ передать сомнительную литературу виновнику торжества. Хотя они все в какой-то степени виновники.

Распахнув двойные двери, ее сапоги глухо звучат посреди пустынного темного коридора. Поворот налево, затем переход мимо ангара с оружием, и вот они — парочка, — сидят угрюмо, отвернувшись друг от друга. Наверняка поссорились из-за ерунды, или не смогли решить кто кому морду первый набьет.

Встав напротив них, лишь Вантузмен обратил на нее внимание. Спикерам не особо требовалось вертеть своей башкой, а этот и вовсе излучал ауру ненависти, презрения и тихой ярости. КВ-02 наклоняет камеру на бок, протягивая планшет, на котором и без лишних слов было все написано.

— Что за/херь? — звучит разными голосами, одинаково хмурыми, обезличенными, грубыми. Дарк редко активировал свои динамики, предпочитая создавать образ брутального молчуна, хотя на счет брутальности он мог поспорить разве что со своим дружком, что даже спал с вантузами. Во всяком случае, такие слухи пускали другие спикеры, более миролюбивые и говорливые.

И предъявление то вполне логичное, читать спикеры не умеют, если не подключены напрямую к носителю информации. Вантуз его благосклонно игнорирует, на что камеравумен недовольно ведет плечом, протягивая свою миниатюрную ладонь прямо к сгорбленой кучке ненависти. Когда огромная, нет, реально огроменная лапа обхватывает ее запястье, нехотя подключаясь к системе ввода и вывода информации, КВ-02 старается как можно более кратко и понятно изложить суть. С динамика раздается недовольный гул.

Вантузмен со странно тяжелым выдохом из вент системы ставит свою электронную подпись. Дарк недовольно жмет плечами, но отпускает хрупкую на вид ладонь и подключается уже к планшету, тоже давая свой голос. Чего не сделать ради желания поглумиться над телевизионщиками.

Бережно стискивая в руках планшет, КВ-02 отраненно анализировала складывающуюся ситуацию. К-0085 был жутко нервным, что в принципе является его привычным состоянием, если человека нет рядом. Страшно было представить, как он обходился без нее так долго.

Единица благотворно влияла на общий боевой дух штаба камероголовых и спикеров, чья горсть активно ошивалась на их территории. Факт существования человека в пределах здания сокрытый от титана играл не в их сторону, глава камераменов был обескуражен новостью, но негатива в общем не выказывал. Титан спикеров и вовсе загорелся желанием потрогать девушку, уж очень его привлекало человечество в целом. Склонив камеру на бок, она мигнула подсветкой, пытаясь придумать еще несколько полезных аргументов в их пользу. Хотя порой казалось, что все же телевизионщики правы.

Не место людям на передовой, их и так осталось мало.

Лифт неприятно скрипит, что отзывается в аудиосистемах раздражающим звоном. Выйдя на нижнем этаже, КВ-02 ловко маневрирует среди инженеров, что сгибали в след за ее торопливым ходом свои тонкие шеи, видя ее тут уже не первый раз. Пару дежурных кивков солдатам, не самая изящная попытка пролезть через оставленной посреди комнаты огромной непонятной ей штуковины, и поворот в камеры содержания. Тут было тепло из-за постоянной работы инженеров и ученых, и из-за все еще недоделанной системы отопления было решено оставить Единицу тут. Телевизионщик, что стоял возле двери недовольно скорчив рожу на экране, вызывал лишь на мгновение сбившуюся вентиляцию. Только для того, чтобы не нагрубить ему своим взглядом.

Тот опускает свой экран, зашипев ненадолго помехами. КВ-02 лишь жмет плечами и разводит руки в сторону, молчаливо отвечая «нет, я не знаю за что тебя сюда сослали». Гляделки длятся жалкое мгновение, и он ловко выхватывает планшет, после чего отходит от двери, позволяя зайти внутрь. Камеравумен этим незамедлительно пользуется.

Единица, сидящая на жесткой платформе, радостно улыбается, махнув перебинтованной рукой.

— Привет! Как эта злюка снова тебя сюда пустила?

КВ-02 не знает, и если честно не хочет знать. Посещение к человеку ограничено одинарной подачей сух пайка на весь день, что хоть и вызывало долю негодования, но в целом было объяснимо. Глядя на девушку перед собой, в ее процессоре вертится масса личных вопросов, которые она не хочет задавать только потому, что уверена — Единица и сама не в курсе происходящего. К-0085 проворачивает странную вещь, раз решил передать тому горе-спасателю нечто подобное.

Единица двигается и хлопает по нагретому месту, куда с легким жужанием внутренних систем садится камеравумен. Планшета нет, бумаги к слову тоже. Содержание как в тюрьме, но девушку это, кажется, совсем не волнует. Прежде осунувшееся лицо утратило прошлые черные синяки под глазами, хотя общий внешний вид оставлял желать лучшего. Рана заживала, хотя кто бы тут позаботился о психологическом состоянии человека.

— Не кисни, — кулак легонько прилетает в плечо, но что камеравумен издает непонятный, но милый звук. — Знаешь, раньше меня пугала мысль, что меня сошлют в лагерь к остальным людям.

Камера меняет фокус, подсветка слегка темнеет. Верно, для диалога она совершенно в данной ситуации не пригодна, но хотя бы выслушать у нее все же получится. Человек сидящий перед ней был столь хрупким, но и столь же смелым, отаянным в попытке защитить то, что ей дорого. Камеравумен воспринимала ее как товарища, напарника. Верного союзника.

— Но сейчас я… хах, главное что папа в порядке.

КВ-02 кивает, подтверждая чужие слова. К-0085 точно был в порядке, хоть и жутко опечаленный. Вряд ли он думал, что после полного ремонта, от него отберут его «важную часть». Антенки слегка дергаются, выдавая легкое веселье. Во всяком случае, небольшая схватка с ТВ-1313 помогла ему выпустить пар и многое обдумать.

— Надеюсь, Ноа не достанется сильно от его руководства, — тон у Единицы стал мягче, чем незамедлительно привлек чужое внимание, вытаскивая из потока чужих мыслей.

Пальцы отстукивают замысловатый ритм об твердое бедро. Возможно, К-0085 зрит в корень.