После тяжёлого трудового дня, в течение которого так ни разу и не удалось выбраться из бумажной гробницы Каге, Гаара просто спустился в специально ему отведённые покои, что для удобства находились прямо в Резиденции. Сабаку-но привык подолгу не спать, но когда из него исчез Шукаку, головные боли перестали вечно его мучить, а тёмные круги под глазами чуть уменьшились, но никуда пропадать не спешили. Сейчас его в комнате ждала разве что кровать... и, быть может, могла подстерегать Куротсучи.
Внучка Тсучикаге, которая не без скандала всё же вышла замуж за Пятого Казекаге, кротостью характера не отличалась, часто говорила всё, что думает, сразу, после разгребая последствия собственной несдержанности. Улыбнувшись при воспоминании о взбалмошной, чем-то напоминавшей Наруто девчонке, которую, однако, лучше было не злить, Гаара вошёл в спальню да так и замер на пороге.
На кровати, закинув ногу на ногу, сидела та, о ком он недавно думал, и неотрывно смотрела на карточку, что за краешек держала в руках. Быстро оправившись от удивления, Казекаге спокойно, как и прежде, прикрыл за собой дверь, чьим стуком привлёк внимание куноичи. Куротсучи привечала его немного удивлённым взглядом:
— Гаара? — но тут же лицо сменило выражение на нечто непонятное... но тяжёлое и вряд ли приятное. — Ты вовремя, я ждала тебя. Просто хочу кое-что спросить...
— И что же? — прошёл к кровати Гаара, присаживаясь рядом с женой под её пристальным вниманием. Сабаку-но кинул взгляд на карточку, которая на поверку оказалась старой фотографией, и мгновенно всё понял: — Твой названый брат?
— Да, я хотела спросить тебя о Дейдаре-нии, — кивнула Куротсучи, после одним движением метая ему в руки фото, муж её без труда поймал изображение, только уже изнаночной стороной кверху, и с задумчивостью на лице перевернул к себе картинкой.
На него смотрел давешний его похититель и, читай, убийца, только сейчас, глядя на этого солнечно улыбающегося мальчишку, он никогда бы не подумал, что это был Дейдара. Подросток лет тринадцати чему-то белозубо улыбался, глаза весело щурились, косая чёлка чуть прятала левую сторону лица, на которой ещё не было никаких фотографирующих аппаратов. Что немного удивило Гаару, так это тёмно-синяя форма Скрытого Камня на нём.
— Можешь не верить, но это братец, — с беззаботной усмешкой, которая внезапно показалась Сабаку-но маской, кивнула ему Куротсучи, после откидываясь на мягкую перину и раскидывая в стороны руки. В форме ниндзя Песка, которую она стилизовала под форму Камня, она казалась неожиданно сильной, точно за обмундированием не пряталась хрупкая, пусть и тренированная фигура. — А спросить я хотела... Знаешь, Гаара, я ведь последний раз видела Дейдару-нии, только когда он уходил, и всё. Ты не можешь сказать мне... — резво приподнявшись на локтях, серьёзно заглянула Куро ему в глаза, будто в душу, — в нём осталось что-нибудь человеческое? Или он уже... — тон её чуть понизился, но куноичи не оставила предложение оборванным: — был демоном во плоти?
Неспешно, точно в замедленной съёмке, Гаара моргнул. Он никак не ожидал такого вопроса, хотя нечто в духе «каким он был» всё же собирался услышать. Вспомнился подрывник, который обхитрил его, вынудив защищать Деревню от взрыва. Этот человек не погнушался взять в плен всё Селение, только чтобы заставить его, Казекаге, открыться, и его план, хоть и не хотелось признавать это, удался. Куротсучи же ждала от него ответа, которого он не мог дать.
— Я не отвечу тебе, Куротсучи, — с невозмутимым лицом говорил ей Гаара. — Я не знал Дейдару-человека. Я видел Дейдару-шиноби, Дейдару-отступника, Дейдару-врага. Быть может, в нём осталось что-то человеческое, быть может, мир шиноби давно убил в нём всё светлое, а может, твой брат просто никому ничего не показывал, как я когда-то давно. Прости, Куротсучи, но я не отвечу тебе, — качнул он для убедительности головой.
Девушка только расслабилась, позволив себе рухнуть на постель снова, и уставилась странным взглядом в потолок, но на губах её блуждала улыбка, которая плавно перерастала в привычную ухмылку:
— Знаешь, а Дейдара-нии, если честно, всегда был чокнутым! Только он мог придумать план, как выкурить деда из Резиденции, а ещё довести его до белого каления! Может, потому деда и не особо жаловал его, хотя любил. Дейдара-нии ведь был лучшим из его учеников. Даже лучше меня, — на секунду надулась Куротсучи, но скоро улыбка к ней вернулась: — Только после его ухода дедуля очень разочаровался в нём. Я тоже сильно переживала. И... спасибо тебе, Гаара. — Сабаку-но почудились горечь в словах жены и глубокая благодарность. Почудились ли? — Приятнее думать, что человек в братце Дейдаре всё же остался.
— Не думаю, что Дейдара стал инструментом полностью.
— Инструментом? — скосила на него взгляд Куротсучи. — О, я знаю, кем был Дейдара-нии! — озарило её лицо понимание. — Он был рабом своего искусства. И ему это нравилось. А мне нет, — сделала обиженную моську куноичи, и Гаара снова подумал, что либо у него развилась паранойя, либо многие по-детски непосредственные улыбки этой девушки — и правда маски. И отчего-то приятнее был первый вариант.
Едва заметно нахмурившись, Пятый Казекаге опустил взгляд на фотокарточку, с неё ему смеялся тринадцатилетний подросток, из которого, увы, вырос отступник.