26 сентября 1971

После того, как Эмили упала в обморок, мальчики очень испугались. Первым очухался Джеймс, сказав, что её немедленно нужно отнести в лазарет. Так они и поступили. Однако мадам Помфри ничего не рассказала о том, что случилось с Эмили, как бы мальчишки не выпрашивали рассказать хоть что-то, хоть малейшую информацию.

- Приходите через пару дней, - отмахнулась она тогда.

Питер, как и все, не понимал, что происходит с девочкой. Ему казалось, что с каждым днём ей всё хуже и хуже. Он хотел помочь, но не знал как. Медицина была не его коньком. Он вообще боялся всех этих штук.

Прошло два дня и мальчики уже с самого утра стояли в лазарете, пытаясь уговорить мадам Помфри дать пообщаться с Эмили. Они даже на завтрак не пошли, чтобы узнать о состоянии здоровья девочки как можно раньше.

- О Мерлин! Какие же вы назойливые! – причитала целительница. – Ей нужен отдых.

- Мы ей не помешаем, просто поговорим, - попытался Питер. Все-таки он считал, что людям нужна поддержка. Вот если бы он заболел, он бы был рад, если бы друзья пришли его навестить.

- Ох, - вздохнула женщина, закатив глаза. – У вас пять минут! Если она не спит.

Мадам Помфри повела мальчиков к самой дальней кровати, занавешенной белыми шторами.

- Эмили, ты спишь? – негромко спросила мадам Помфри, чтобы в случае чего не потревожить сон девочки. Однако она не спала.

- Нет, - ответил ровный, болезненный голос с кровати. Кажется, девочке и правда было плохо. Ей стоило сходить к мадам Помфри ещё в начале сентября, но она же никого не слушала.

Мадам Помфри раздвинула шторы, закрывающие кровать, и сказала:

- К тебе уж сильно ломятся посетители.

Мальчики завалились к ней и хором поздоровались. Но девочка лишь скривилась, закрывая уши подушкой. Питер вспомнил, что она не любила громкие звуки, и почесал затылок.

Эмили лежала на кровати в пижаме. Правый рукав был задран, и в вену была вставлена игла. Девочке вливали капельницей какое-то зелье.

- Что принимаешь? – спросил Сириус, усевшись на кровать к девочке.

- В смысле? – девочка вдруг очнулась как ото сна. Она резко села и посмотрела на Сириуса глазами полными ужаса, словно он сказал, что скоро упадет метеорит.

- Что вливают тебе? – усмехнулся мальчик, взглядом указывая на трубку капельницы.

Девочка тут же успокоилась. Она спокойно легла и отрывисто ответила:

- Это так. Зелье. От болезни одной.

Мадам Помфри, послушав это, покачала головой и, уходя, напомнила о том, что у них всего пять минут на общение. Питер заметил, как Джеймс закатил глаза. Мальчики окружили Эмили. Ей было запрещено совершать много телодвижений. Она лишь немного откинула голову и закрыла глаза. А может она просто не хотела с ними общаться.

- Это из-за болезни у тебя было плохое самочувствие? – поинтересовался Питер, на что девочка лишь медленно кивнула, все так же не открывая глаза.

- Выздоравливай, - почесал шею Римус.

- Так! – с видом дипломата сказал Джеймс. – Как мы будем им мстить?

На его лице играла плутоватая ухмылка. Питер побаивался её, потому что когда она появляется, это означает, что он что-то задумал. И чаще всего это что-то не отличалось правильностью.

- Кому? – скучающе открыла глаза девочка и повернула голову в сторону Джеймса.

- Как кому? Этим трём уродам!

- Зачем? – устало спросила Эмили. – Мне плевать на них.

Питер все не мог привыкнуть к холодности Эмили. Его удивляло, почему шляпа распределила её на Гриффиндор. Мальчик считал, что ей бы лучше подошёл Слизерин. Но, правда, она маглорождённая, а они попадают на этот факультет крайне редко. Сам он был очень рад, что его распределили в Гриффиндор. Питер и не думал об этом, хотя этот факультет его манил больше всех.

- Мэри вчера сказала, что слизеринцы и её задирали, из-за того, что она из семьи маглов, - тихо сказал Питер, вспоминая её вчерашние слезы. Сам он не верил в это превосходство крови. Но родители говорили иначе. Из-за этого мальчику казалось, что он расщепляется, раздваивается.

- Ей тоже не мешало бы научиться не обращать внимания, - проворчала Эмили.

- Я смотрю, ты поладила с соседками по комнате, - ухмыльнулся Блэк, положив руку ей на лодыжку. Она мгновенно дернулась, скидывая её. На сарказм Сириуса она не стала отвечать. Лишь закатила глаза. Мальчики замолчали, не зная, что сказать. Питер терпеть не мог такие моменты. Уж слишком много неловкости.

 Он стал смотреть, как зелье бежит по трубке, тоненькой струёй вливаясь в вену. Мальчик старался не опускать взгляд на иглу, жадно впивающуюся в руку девочки: он до жути боялся острых предметов.

Когда Питеру было шесть лет, он сидел на кухне, болтая ногами и наблюдая, как их домовой эльф – Дигитто – готовил жаркóе. Внезапно на кухню зашёл отец Питера и отвлёк Дигитто. В это время эльф нарезал картошку и механически продолжал действие, когда повернулся к хозяину. Не успев ни крикнуть, ни как-либо ещё среагировать, шестилетний мальчик увидел, как домовой эльф отрезал себе палец. Питер не помнил, что было потом. В его память врезались только кровь эльфа и скалившееся сверкание ножа. С тех пор, мальчик старался избегать острых предметов и кухню.

Джеймс, до этого тоже смотревший на капельницу, первым подал голос:

- Мы должны им отомстить. Этот Снейп мне ещё в поезде не понравился.

Питер дружил с Джеймсом с самого детства. Их родители учились на одном курсе в Хогвартсе. Его – на Пуффендуе, а родители Джеймса – на Гриффиндоре. Джеймс, как помнил Питер, с самого детства был борцом за справедливость. Таким его воспитали родители.

Питер всегда с некой завистью смотрел на друга. За что бы он ни взялся, всё у него выходило легко и просто. ЗОТИ – легко. Полёты – проще некуда. Да даже его родители! Они такие замечательные. Они никогда не заставляли Джеймса делать что-то против его воли. Ну, за исключением маленьких уборок в комнате, которые потом заканчивает их домовой эльф.

Родители Питера же постоянно хотели видеть лучших результатов от сына. А сколько раз Питеру приводили в пример Джеймса! Посмотри, мол, какой он замечательный! Во всём помогает, всё у него получается. Но, несмотря на зависть, Питер любил лучшего друга детства. А сейчас у него появились и другие друзья: Римус, Сириус. Может Эмили. Хотя это спорно.

- Делайте, что хотите, - прошептала Эмили.

- Нет! Так не пойдёт! Ты тоже должна участвовать, - скрестил руки Сириус и нахохлился.

- Зачем? – всё так же тихо отозвалась девочка.

Вновь молчание. Римус стоял у изножья больничной койки, перебирая пальцами. Он нерешительно подал голос, который от него слышали не часто.

- А как ты сделала зелье так быстро?

Эмили вздохнула. Она не отвечала. Когда Питер, которому тоже было это интересно, уже решил, что она не ответит, девочка сказала:

- Шипы рыбы-льва могут быть применены в качестве катализатора в данном зелье.

- Ого... А где ты их взяла? – Питер сначала хотел спросить, откуда она это знает, но до того, как успел что-то сказать, вспомнил, как много времени Эмили проводит за книгами.

- В шкафу Слизнорта.

- А он не будет ругать тебя за то, что ты взяла ингредиенты без его разрешения? – поинтересовался Питер. Он-то даже побоялся взять запасные ингредиенты из шкафа. Не то что какие-то другие.

- Он сказал брать нужные ингредиенты, не указав, какие именно, - спокойно ответила Эмили.

Тут открылись белоснежные шторы, и нахмуренная мадам Помфри показала голову.

- Ну, всё! Дайте ей отдохнуть!

Мальчики пожелали Эмили скорейшего выздоровления и вышли из лазарета. Джеймс сразу налетел с идеями о том, как можно отомстить слизеринцам.

- А нам точно стоит это делать? – засомневался Римус. – По-моему, ей и правда всё равно на то, как они её называют.

- Дело не только в Эмили! – поддержал Сириус Поттера. – Скольких они так задирают? Они напали на неё просто потому, что она оказалась умнее их. Разве они имеют на это право?

- Они-то, конечно, не имеют, но разве не стоит просто рассказать учителям об этом? – почесал затылок Питер.

- Это скучно! – протянул Джеймс. – Тем более они начнут ещё больше задирать носы. Видите ли, мы не умеем за себя постоять. Мы ведь гриффиндорцы! – ударил себя по груди Поттер. – Значит должны соответствовать.

***

2 октября 1971

Прошло два дня с тех пор, как Эмили разрешили выйти из лазарета. Но занятия ей запретили посещать до 10 октября. По-мнению Питера, это был полный бред, учитывая, что она ни на секунду не расстаётся с учебниками. Когда она ходила на уроки, она хотя бы меньше проводила времени за ними. Сейчас же она ещё глубже ушла в себя.

Внешне она стала выглядеть лучше. Бледность начала понемногу уходить. Аппетит вроде выровнялся. И на головную боль она почти не жалуется. Хотя, как считал Питер, голова всё равно у неё немного болела. Оказалось, что без болезненного лица она вполне симпатичная. Наверное, если бы не её странная прическа, она была бы гораздо красивее. Голубые глаза, как морская волна, бьющая скалы, смотрели прямо в душу. Казалось, она читает всех как открытую книгу.

А вот её раздражительность, стремление остаться одной никуда не делись. Она постоянно куда-то уходила, несмотря на попытки Джеймса остановить её. Хотя, если быть честным, после того, как они прогнали слизеринцев, она стала более расположена к ним. Может, привыкла и поняла, что они не отвяжутся от неё.

Вчера вечером Питер возвращался в башню Гриффиндора. Было уже поздно. Мальчик задержался у профессора Синистры. Он пообещал помочь ей разложить звёздные карты. Когда он зашёл в гостиную, сначала ему показалось, что там уже никого нет. Однако потом Питер заметил неподвижную фигурку, сидящую на подоконнике, поджав колени к груди. Эмили смотрела в окно и, кажется, даже не заметила вошедшего. Питер позже вспоминал об этой сцене и признавался, что его это немного напугало, поэтому он не стал окликать её, а просто постарался как можно тише пройти в свою комнату. 

Сейчас Эмили сидела на диване в гостиной и читала очередную книгу. Или притворялась, что читала. Мальчики сидели у камина и играли во взрывающиеся карты. Был вечер субботы. Скоро им нужно было идти в Большой зал на ужин.

- Эй, Эмили! Давай с нами, - позвал Сириус. Он вот уже третий раз проиграл вчистую мальчикам и, кажется, хотел найти кого-то, кто играет хуже него.

- Не хочу, - чуть ли не шепотом сказала девочка. Её глаза не двигались, а рука была в кармане брюк. Она что-то сжимала, и Питеру показались очертания ножа под тканью. А может это лишь его воображение?

- Да брось! Что ты делаешь?

- Размышляю над тем, какими способами вас лучше убить.

Джеймс и Сириус рассмеялись. А на лице Эмили не было и тени улыбки. Питер переглянулся с Римусом. Оба они не нашли ни капли смешного в словах девочки. Они прозвучали слишком холодно, твёрдо и обыденно, как будто она вела светскую беседу о том, что будет есть на ужин.

Тут в гостиную зашли Лили, Мэри и Марлин. Мэри громко смеялась, что-то рассказывая. Она, по наблюдениям Питера, была самой общительной в этой компании трёх девчонок. Она всегда могла оживить любой коллектив, но всё-таки иногда была слишком надоедливой.

Лили вежливо улыбалась и слушала Мэри. Они всегда были втроём. Однако казалось, что Лили не так уж и нравится находиться с ними. То есть она, конечно, виду не подавала, но было видно, что они не подходят ей в лучшие подруги. Марлин ещё может быть, но Мэри – точно не её человек. Хотя и с Марлин её отношения не выходили за рамки детской дружбы, которая могла легко прерваться в любой момент.

Эмили нахмурилась от громкого голоса Мэри и прислонила два пальца к виску. Она встала и хотела уже выйти из гостиной, как её остановил Сириус.

- Можешь пойти в нашу комнату.

- Зачем? – обернулась Эмили.

- Там никого нет. Можешь посидеть в одиночестве, - увидев непонимающий взгляд девочки, Сириус добавил. – Ты подарила мне ночь спокойного сна. Хочу отплатить хотя бы вечером в тишине.

- Да, можешь пойти туда, - поддержал Джеймс.

Питер, конечно, был не против, но его укололо, что Сириус и Джеймс не поинтересовались его и Римуса мнением.

Эмили посмотрела на мальчиков, затем оглянулась на выход из гостиной.

- Ладно, - выдохнула девочка. – Спасибо, - она с благодарностью посмотрела на Сириуса и скрылась в проходе в комнаты мальчиков.

- Куда она пошла? – тут же налетела Мэри, как стервятник на падаль. В её глазах читалось особое желание послушать свежие сплетни и разнести их по всей школе.

- Посидеть в тишине. Что вы с ней не поделили? – спросил Джеймс, опершись о стену позади него. Он смотрел на девчонок со смесью неприязни и любопытства.

- Откуда мы знаем? – проговорила МакДональд, кокетничая. – Хотя нам и не особо хочется с ней водиться, - теперь её тон сменился на презрительный. Она с отвращением глянула туда, где только что скрылась Эмили.

- Мэри! – осуждающе посмотрели на подругу Лили и Марлин. Кажется, им не нравилось обсуждать других. А может это они при мальчиках так себя ведут, а на самом деле перемывают кости всем, кому ни попадя?

- Что? – обернулась Мэри на подруг. – Странно, что шляпа распределила её на Гриффиндор, а не на Слизерин. Как по мне, она бы очень хорошо вписалась туда.

Питер нахохлился. Всё же Эмили была к ним ближе, чем МакДональд. И ему не понравилось, что его если не подругу, то хотя бы хорошую знакомую, так обсуждают за её спиной.

- Это почему? – нахмурился Сириус, крутя фамильное кольцо на пальце.

- Ведёт себя так, будто мы не стоим её внимания. Как будто она лучше всех. Если честно, она меня начинает бесить.

- Да брось, Мэри! Ей просто сложно даётся общение с людьми, - заступилась Лили. Она скрестила руки на груди и посмотрела на подругу с укором. Теперь она ещё больше стала симпатизировать Питеру. По крайней мере, на фоне её подруг.

- Она просто выскочка вот и всё! – вскрикнула Мэри. – Ты же помнишь, что она обзывает тебя заучкой? – теперь руки скрестила Мэри и смотрела на неё взглядом, говорящим что-то вроде «открой глаза». Лили замолчала и потупила взгляд.

- Вы в курсе, что она боится зеркал? – продолжала напирать МакДональд. Кажется, ей нравилась произведенная реакция.

- Зеркал? Почему? – высказал общее удивление Джеймс.

- Не знаю, - протянула Мэри. – Может быть, боится понять, что она далеко не лучше нас, а, наоборот, в разы хуже?

- Мэри! Ты перебарщиваешь! – подала голос до этого скромно молчавшая Марлин. – Каждый чего-то боится.

Мэри закатила глаза. Но Марлин всё же удалось воззвать к совести подруги. Или Мэри лишь решила сделать антракт в своем шоу? Она махнула рукой, и девчонки вышли из гостиной. А мальчики сыграли ещё одну партию в карты и тоже решили пойти на ужин.

На подходе к Большому залу они столкнулись со Снейпом и его компашкой. Питер мысленно застонал. Сейчас снова начнется.

- Как там ваша грязнокровка? – съязвил Эйвери.

- Маглорождённая, - проскрипел зубами Сириус. Он рассказывал, что знаком с Логаном с самого детства. Они виделись на приемах, которые устраивали то Блэки, то Эйвери. Сириус раньше не обращал внимания на него, но теперь этот мальчишка стал раздражать его.

- Посмотрите, как заговорил великий наследник дома Блэк, - поддержал друга Снейп. – Как мамочка отреагировала на твоё фееричное попадание в Гриффиндор?

По лицу Сириуса было видно, что он готов разорвать слизеринцев на куски и сжечь где-то в лесу. Он с самого начала года старался избегать тему семьи. Он даже прятался от сестёр, когда замечал хоть какой-то признак их появления в коридоре. Мальчики понимали его и не затрагивали эту тему.

Особенно осознавал как сейчас тяжело Сириусу Питер. Он знал, что такое семья, пекущаяся о чистоте крови. Благо родители Питера не ждали от сына поступления на Слизерин. Хотя они наверняка были бы счастливы от этой новости.

Его брат – Николас – уже окончивший Хогвартс, тоже не попал на Слизерин. Он был распределён в Когтевран. Сейчас он переехал в Советы. Родители Питера, естественно, были очень злы на него. Ник очень любил астрономию, к которой приучил и брата. Когда ему предложили работу в Советах в Международной Астрономической Партии Волшебников, он не смог отказать. В ней были представители разных государств. Одним из трех делегатов магической Британии был брат Питера. Мальчик очень гордился Ником, несмотря на то, что там говорят родители.

Сириус смотрел на Снейпа убийственным взглядом. Джеймс, глядевший на слизеринцев не менее раздражительным взором, положил руку на плечо друга, сказав:

- Брат, пойдём. Не обращай внимания на отбросов общества.

- Что ты там вякнул? – прохрипел Мальсибер и бросил яростным взглядом в сторону гриффиндорцев. Питер сглотнул. Намечалась буря, а у него не было теплой одежды.

- Что слышал, - скучающе глянул Джеймс на слизеринцев.

А затем все произошло в один миг. На Джеймса с кулаками полез Джейкоб. Сириус стал защищать друга. В потасовку вступил и Эйвери. Ни один из них четверых драться не умел. И всё же между мальчиками завязалась борьба.

Снейп, не ожидавший такого развития событий, стоял в оцепенении. Римус вжал голову в плечи. Питер оглядывался по сторонам, не зная как поступить.

Сириус повалил Логана и кулаком зарядил ему в висок, сам при этом разбив костяшки на руке в кровь. Эйвери пытался скинуть с себя Блэка, но тот не поддавался. Логан ударил его в нос. Теперь по лицу Сириуса текла алая струя.

Джеймс в это время отбивался от Мальсибера, который как-то умудрился прижать его к стене. Поттер, которому уже досталось в живот, наступил на Джейкоба. Тот тут же отскочил, потирая ногу.

Тут прилетел и Пивз. Мерзкий полтергейст, по мнению Питера. Он однажды вырвал из рук мальчика его сумку и вывалил на неё всё содержимое. Пивз начал поддерживать драку, хотя неясно за кого именно он болел.

- Бей его! Да! Вот так! – Пивз громко смеялся, потешаясь над первокурсниками.

На шум из Большого зала пулей вылетела профессор МакГонагалл. Джеймс и Мальсибер тут же прекратили потасовку, а вот Эйвери, тянувший соперника за длинные волосы, и Сириус не сразу заметили учителя.

- Иммобулюс! – тут же разняла мальчиков МакГонагалл заклятием заморозки. – Фините.

Сириус и Эйвери тут же поднялись на ноги. А из Большого зала выглядывало уже куча зевак.

- Минус 40 баллов с Гриффиндора и Слизерина! Вы сейчас же мне объясните, что здесь произошло!

- Поттер спровоцировал Логана и Джейкоба, профессор, - самым миловидным голосом, какой у него был, сказал Снейп. Питер яростно глянул на него.

- Кто кого спровоцировал! – возразил он. Сейчас он сам был готов броситься на этого наглого мальчишку.

- Профессор МакГонагалл, Снейп возможно и прав, - тут на Римуса воззрились три удивлённых взгляда, - но они первые к нам полезли. Во-первых, они обзывали Эмили.

- Вообще-то, я просто поинтересовался, как у неё дела, - пробубнил Эйвери. 

- Во-вторых, Снейп докопался до Сириуса.

- Ябеда, - прошептал Мальсибер, а Северус скрестил руки и кивнул.

Профессор МакГонагалл закатила глаза. Она протёрла лицо руками и позвала старосту Гриффиндора – Фрэнка Лонгботтома – и старосту Слизерина – Нарциссу Блэк. МакГонагалл поручила им довести раненных первокурсников до лазарета в целости и сохранности. Наверное, чтобы они снова не подрались.

Сириус старался как можно меньше смотреть на кузину, которая, в свою очередь, не отводила от него взгляда. Все волосы Сириуса, до этого уложенные в элегантную причёску, сбились. Из носа сочилась кровь, костяшки на руке были разодраны. И, кажется, у него был сломан большой палец. Не лучший вид для разговора с сестрой.

Римус и Питер хотели пойти в лазарет вместе с Джеймсом и Сириусом, но они сказали, чтобы те пошли в Большой зал и набрали еды им и Эмили. Мальчики посчитали это разумным и согласились.

Они зашли в зал, где на них тут же налетели девчонки с расспросами. Поскольку Римус не особо любил разговаривать, отдуваться пришлось Питеру.

- Что там произошло? – напала Мэри. Мальчик принял тактику минимизации общения с ней. Особенно после того, как она оскорбляла Эмили в гостиной. Он лишь коротко ответил:

- Просто драка.

- А кто дрался? – не унималась МакДональд. Питер закатил глаза. И почему он вообще обязан ей отвечать? Но он все равно сказал:

- Сириус с Эйвери и Джеймс с Мальсибером, - он говорил, одновременно набирая еду.

- Ой! А Сев не вступал в драку? – заволновалась Лили. – Я ему говорила, что это плохая компания. Но нет же!

- Снейп не дрался. По-моему он и не умеет, - презрительно отозвался Питер. Мэри рассмеялась, а Лили нахмурилась.

- Разве это плохо? Споры всегда можно решить мирно. Да и я уверена, что драку начал Поттер. Он такой, - Лили не могла подобрать слов.

Питер нахмурился. Он грозно глянул на девчонку. И почему все сегодня пытаются как-то оскорбить его друзей? Но если плохие слова в сторону Эмили он ещё мог пропустить мимо ушей, то унижение лучшего друга детства он терпеть не был намерен.

- Во-первых, драку начал Мальсибер. Во-вторых, чем это тебе Джеймс не угодил? – яростно спросил Питер девчонку.

- Он слишком высокомерный, - задрала голову Эванс. Если бы здесь был Джеймс, она, вероятно, отравила бы его одним лишь своим взглядом.

- Странные у тебя вкусы, конечно, - сказала МакДональд, отпивая тыквенного сока из бокала.

- Мэри! – укорила подругу Марлин. Кажется, они довольно часто возвращались к подобной теме. И, вероятно, она была крайне болезненной. Лили нахмурилась.

- Ну что? – воззрилась Мэри на Марлин. – Главное Миллс с её выходками и Снейпа со своим слизеринским взглядом на мир она не считает высокомерными, а Джеймса считает.

- Что это значит – слизеринский взгляд на мир? – сухо спросила Лили, взглядом готовая испепелить Мэри.

- А то и значит. Они считают маглорождённых не достойными общения с ними. Как будто мы прокажённые.

- Но у Северуса нет такого взгляда! Мы же дружим. И меня он не обзывает, - в глазах Лили что-то заблестело. «Это слезы?» - испугался Питер. Он стал судорожно придумывать способы, чтобы успокоить её.

- Ты видишь то, что хочешь видеть. Не знаю, чем ты ему там приглянулась, но остальных он всех задирает! – Мэри была непреклонна. Она говорила, а губы Лили задрожали. Слезы побежали по веснушчатому лицу, и она вскочила из-за стола и выбежала из зала.

- Молодец, Мэри, - вздохнула Марлин. Это было сделано уже обыденно. Как на автомате.

- А что я сказала? Разве это не правда?

Питер переглянулся с Римусом. Люпин наклонился к Марлин и тихо спросил:

- Часто они так?

- Раз шесть в неделю, - так же тихо ответила МакКинон, вновь вздохнув. Питер старался не смотреть на это. Он чувствовал себя неуютно. Наверное, ему следовало как-то вмешаться, предотвратить ссору. Но что он мог сделать?

Мальчики взяли пирожки, пару стейков, салат и стали осторожно пробираться к выходу из зала. Они не знали, можно ли было выносить еду в комнату. Нарваться на ещё одно снижение баллов не хотелось, но еду друзьям принести было нужно.

Когда они зашли в комнату, Сириуса и Джеймса ещё не было. А Эмили они застали за отжиманиями. Питер как-то пробовал по совету отца заняться спортом, но у него это не очень получилось, и он забросил эту идею на второй день. Девочка же выполняла упражнение в совершенстве.

- Мы принесли еду, - переступая с ноги на ногу, сказал Питер.

Эмили посмотрела на них, улыбаясь краешком губ, и встала с пола. Она была мокрой от пота. Рукавом рубашки девочка стерла со лба капли. Она хотела уже было выйти из комнаты, как в спальню влетели Джеймс и Сириус, чуть не сбив Эмили с ног.

- О, вы уже здесь? Это хорошо. Я проголодался, - плюхнулся на свою кровать Джеймс.

- Эта Помфри не стала залечивать мне костяшки! – возмущался Сириус. – Сказала, что будет мне уроком. Но ведь это они начали!

- А мне оставила синяк на ноге, - поднял штанину Джеймс, показывая красное пятно, постепенно темнеющее и приобретающее синий окрас.

- Что у вас произошло? – не сдержавшись, спросила Эмили.

Мальчики всё подробно описали, не забыв упомянуть, как именно они их били. Они даже показали это на подушке. Правда, Сириус после удара невинной вспомнил про больную руку и застонал.

Эмили во время рассказа даже улыбнулась пару раз, что ей было не свойственно.

- А что Нарцисса? – спросила Эмили, сев рядом с разлегшимся Сириусом. Мальчик тут же сник. Эмили тут же опомнилась. – Прости. Забудь.

- Она ничего не сказала, - всё же решил поделиться Сириус. – Мне кажется, она просто не хотела ничего говорить при посторонних.

- Мы обязаны отомстить этим змеюгам, - после небольшой паузы вновь взялся за своё Джеймс. – Они возомнили, что они лучше всех, и все должны им обувь целовать.

- Точно!