Наступило шестое мая 2021 года, окутав город спокойствием и теплом, казалось бы, не обращая внимания на надвигающийся хаос, маячивший на горизонте. Это был, казалось бы, ничем не примечательный день, когда Кайя Чон Новак оказался запертым в стенах своего кабинета. Его усталые глаза были прикованы к бесконечной стопке бумаг, касающихся загадочного вируса эйкозавирониум. На него давила тяжесть ответственности, его разум жаждал передышки и бегства от однообразия.

Со вздохом усталости рука Кайи выпустила ручку, и она упала на стол. Скука быстро навалилась вновь, и он стал рассеянно вертеть перо, опираясь подбородком на левую руку. Однако даже это бессмысленное отвлечение не смогло удержать его интерес надолго. Ручка упала обратно на стол, случайно опрокинув шаткую стопку подписанных бумаг, разбросав их по полу.

— Я займусь этим позже. — утомленно пробормотал Кайя про себя, пренебрежительным взмахом руки отметая неразбериху. Усталость снова нахлынула на него, искушая поддаться столь необходимой передышке. Он облокотился на стол, намереваясь украсть несколько минут отдыха среди хаоса дня.

Однако у судьбы были другие планы. Резкий стук в дверь его кабинета прервал его отчаянную попытку найти утешение во сне. Он покорно разрешил незваному гостю войти, в его голосе слышалась усталь. Чон Новак и не подозревал, что это простое прерывание возвестит о крахе его обычного существования.

— Можете ли Вы пойти со мной, сэр Новак? - голос его коллеги слегка дрожал с оттенком паники, нарушая хрупкое и нежное спокойствие, воцарившееся в утомленной душе Кайи.

— Позже. — неохотно Кайя отклонил просьбу, желая несколько минут передышки перед дальнейшими беспорядками.

Когда он откинулся на спинку стула, его разум мучили мысли о зловещем вирусе эйкозавирониум, над которым он работал. Тяжесть неуверенности давила на него, терзая его подуставшее сознание. Что, если этот вирус, эта неуловимая угроза окажется предвестником опустошения, способным уничтожить все живое на своем пути?

Внезапная суматоха нарушила тишину, резко нарушив так же и спокойный темп теперь уже прошлой жизни... О чем, конечно, Кайя ещё не догадывается. Уже другой коллега ворвался в кабинет Кайи, затаив дыхание, объявив о необходимости немедленной эвакуации. Его речь уже не была достаточно разборчивой, кроме этого самого слова - "эвакуация". Панический вздох первого коллеги смешался с настойчивостью в воздухе, когда они поспешно удалились из комнаты, чувствуя общий страх.

Любопытно отстраненный, Кайя обнаружил, что его не коснулась надвигающаяся опасность, странное спокойствие воцарилось в его существе. Он наблюдал за разворачивающимся хаосом со смесью безразличия и любопытства, в его уме таилась неуловимая тоска по чему-то более волнующему. Зевнув, выдавая его усталость, Кайя поднялся со стула, разминая усталые конечности и подавив новый зевок. Серьезность ситуации начала просачиваться в его сознание, заставляя действовать быстро и целеустремленно. Не колеблясь, он потянулся за сумкой скромного размера, но достаточной для того, чтобы вместить его основные вещи — воду, документы и все остальное, что он считал необходимым для выживания.

Перекинув сумку, которая больше была похожа на рюкзак чем сумку из-за количества положенных в нее предметов, через плечо, Кайя повернулся к открытой двери своего кабинета и увидел перед собой леденящее душу зрелище. Те самые коллеги, которые искали помощи в его лице, некое убежище, теперь стояли как безжизненные оболочки, превращённые в сосуды вируса ЭВН, если сокращённо, так же известного как эйкозавирониум. Их некогда знакомые лица были искажены смертью и инфекцией.

В этот момент его усталость и скука вмиг испарились, сменившись довольно большим приливом страха и адреналина. Инстинкт мужчины сработал, направляя его к аварийному выходу уверенными шагами. Каждый шаг был взвешен, его мысли были сосредоточены на самосохранении, пока он шел по предательскому пути, который лежал перед ним.

Когда Кайя Чон Новак направился к манящему аварийному выходу, во рту у него пересохло, а в горле образовался некий ком. Среди хаотичной сцены его внимание внезапно привлекла группа спецназовцев, которые доблестно, хоть и их руки достаточно сильно дрожали, сражались с зараженными, будто боясь, что эти твари заденут их одежду, либо их самих. Зараженные... Эти когда-то человеческие существа теперь напоминали гротескное слияние разлагающейся плоти, кишащей извивающимися червями и личинками, трупной слизи и зелено-белой плесенью, либо чем-то на нее похожей... Фу. Мерзость. Они еще-ж и пахли просто отвратительно из-за количества всаженных в них ранее препаратов, которые, скорее всего, были просроченными... Может, из-за этого и случился столь большой бунт?

Спецназовцы общались настойчивыми жестами между собой. Их действия диктовались одной лишь общей целью - устранить опасность, точнее, зачистить все места и доложить начальству количество потерь. Но через миг стало очевидно, что они решили разделиться, судя по их направлениям, ведь каждый избрал свой путь в борьбе за выживание. Один спецназовец побежал в одном направлении, другой исчез в абсолютно противоположном направлении, оставив позади только одинокую, а так же достаточно высокую фигуру. Оставшийся мужчина из одного из формирования специального назначения огляделся вокруг. Что-ж, никого не найдя своими глазами его тихий и слегка уставший вздох сорвался с его губ, когда он снял свой черный шлем.

Равномерными движениями он отложил свое оружие — гладкий черный автомат Калашникова образца 2012 года, если быть точнее, то АК-12 — и провел пальцами по его красивым, но взлохмаченным волосам из-за огромного количества динамичных движений. Кремово-серые пряди нежно падали на его лицо, создавая прелестный обьем, который так ему нравился. Кудрявая челка частично скрывала черты лица их владельца. А более мелкие пряди, которые были на его висках, доставали аж до кончика носа, так же мягко падая на лицо спецназовца как челка. В его пронзительных серо-голубых глазах было загадочное очарование, пленяющее само по себе. Лицо коммандос был омрачен шрамом, пересекавшим его левую щеку, нос и правую скулу, что свидетельствовало о битвах и перенесенных лишениях и некой грозности спецназовца. Несмотря на отпечатавшуюся на его лице усталость от изматывающих бегах туда-сюда, его слегка пухлые губы были абсолютно не сухими, а так же обладали едва уловимым розоватым оттенком. Более светлым, чем обычно, выдавая интенсивность его эмоций — возможно, смесь беспокойства, нервозности или даже боли...

Взгляд Кайи остановился на этом загадочном коммандос. Его слабая улыбка тронула уголки его губ. Чувство некой знакомости нахлынуло на него, как будто он видел это лицо раньше, в далеком воспоминании или во сне. Кореец-чех, а именно Кайя, поднял свою слегка дрожащую и бледную руку в воздух и слегка махнул ею. И, к удивлению главного героя, спецназовец заметил это столь миловидное действие и ответил взаимностью на этот жест, полностью повторив его. Спецназовец снова надел свой шлем, его глаза встретились с глазами Кайи. Между ними образовалась негласная связь.

— Вы ведь знаете, где аварийный выход, верно? — крикнул СпН, его голос с русским акцентом прорезал воздух, который был заполнен страхом и хаосом. — Если да, то идите туда. Быстро.

Кайя согласно кивнул. Его сердце колотилось в груди намного быстрее чем обычно. Он, не теряя времени, бросился к манящему аварийному выходу. Однако в спешке его нога зацепилась за непредвиденное и будто невидимое препятствие, из-за чего он споткнулся и рухнул на неумолимый кафельный пол. Пыль вздымалась вокруг него, ладони жгло от удара. Не испугавшись, он быстро поднялся на ноги, адреналин струился по его венам, подталкивая его вперед с новой решимостью. Путь к выживанию был полон препятствий, но он знал, что должен упорствовать, ведомый проблеском надежды, лежащим за порогом аварийного выхода, за который Чон успешно вышел.

В охваченном беспорядками ландшафте Валениша некогда знакомые улицы города теперь кишели отчаянием и безысходностью. Семьи с широко раскрытыми глазами детей бросились к ближайшим бомбоубежищам, их крики эхом разносились по воздуху, когда они искали убежища от надвигающегося апокалипсиса. Вирус успел уже настолько быстро распространится — вот они, чудеса науки. Друзья встретились взглядами, их взгляды были полны невысказанных прощаний, когда один из них поддался вирусу ЭВН, превратившись в хищное, хоть и слабое существо, которое в пару минут разорвало плоть другого. Диссонирующая симфония террора не ослабевала, отмеченная очагами сопротивления присутствию корпорации «Амбрелла». Некоторые смельчаки поджигали зараженных, дабы как можно быстрее их убить, создавая жуткие костры, которые мерцали на фоне надвигающегося краха города. Спецназ с непоколебимой решимостью расправился с безжалостными полчищами со смертоносной точностью. И только их стрельба прерывала напряженную тишину.

Оказавшись посреди этого жуткого катастрофического зрелища, Кайя Чон Новак смотрел на происходящее с глубоким чувством отчаяния и беспомощности. На него будто обрушилась вся тяжесть разворачивающейся катастрофы, его дух сокрушился под всепоглощающим натиском отчаяния. С дрожащими конечностями он опустился на колени, его глаза были прикованы к мрачной панораме разрушения, развернувшейся перед ним.

Внезапно среди суматохи знакомый спецназовец — его «спаситель», хоть и его трудно назвать таковым, которого он встретил лишь несколько мгновений назад — бросился в погоню мимо Кайи в сопровождении своих товарищей-напарников. Тем не менее, чувство безотлагательности заставило коммандос резко остановиться. Его взгляд пронзил хаотичную дымку и остановился на фигуре Кайи. После, последовали оживленные дискуссии между этим спецназовцем и его товарищами, их слова терялись в дисгармонии, охватившей город, когда они обсуждали судьбу Кайи, ведь, скорее всего, он умрет прямо здесь. Либо от голода, но все ещё здесь.

Нервы Кайи, охваченные тревогой, были на пределе, и он рухнул на землю, его тело согнулось под тяжестью отчаяния. В своем тревожном состоянии он непреднамеренно столкнулся с ближайшим объектом, его сознание угасло, его мир погрузился во тьму. Последним зображением, запечатлевшимся в его угасающем восприятии, был образ другого, незнакомого коммандос, отличного от троицы, с безжалостной точностью пронзающего зараженное существо. Но затем поток пламени поглотил и существо, и коммандос, создав короткое огненное зрелище, ознаменовавшее яростное столкновение жизни и смерти, в котором пока выигрывает смерть. Когда его поглотило забвение, судьба Кайи висела на волоске, вихревой хаос Валениша сплетал зыбкий гобелен выживания и самопожертвования.