Рохан проснулся с первыми лучами солнца. Он любил просыпаться рано. Та тишина, что была в отдаленном поместье где жил Джоске, настраивала на размышления.

Он встал и прошел к окну. Слуги уже слонялись кто куда, по делам, и чувствовалось что в этом тихом мире кипит жизнь. Но не такая как в городе Н, где жил Рохан. Это была приятная, ненавязчивая деятельность которая совсем не походила на мышиную возню, что каждое утро мужчина мог наблюдать у себя в квартире под окнами.

«В этом Джоске действительно повезло», — заключил Рохан.

Кожу ласкал нежный ветер, который раскачивал фланелевые занавески. В комнате было темно, но немного света проходило сквозь шторы.

Мужчина прошел к письменному столу и глянул на бумаги, что на нём лежали. Он вспомнил, что когда он вчера приехал, в своем кабинете Джоске читал письма. В комнате тоже были письма, и их больше, чем в кабинете. Письма что он читал ему присылали с благотворительных фондов, а также, разного рода благодарности за его общественную деятельность. Рохан не считал, что мужчина читает каждое письмо, но видимо, так оно и было.

Личные письма он читал в своей комнате. Рохан видел так же и свои послания в небольшой стопке. На столе были письма так же от Джотаро, и от Джозефа.

Рохан не знал короля, потому что его никто никогда не звал в замок писать портреты. Его работы не подразумевают строго-классический стиль которого придерживались королевские особы. Он сам понимал, что создает не то, что можно повесить в огромном замке.

Ему очень повезло что на него обратил внимание Джоске. Кто то скажет — что он «создал» его, но это совсем так. От него была дана вера, а Рохан, как и подобает художнику, делал то, что умеет лучше всего — творил. Джоске до сих пор любит его творчество, даже больше его самого — такие мысли порой посещают Рохана.

Мужчина провел беглым взглядом по письмам и отвернулся: читать чужие он не намерен, а свои он уже не раз читал, перед тем как отправить.

Джоске, что лежал в постели пробудился, ощутив отсутствие привычного тепла. Но еще не до конца смирившись с мыслью о пробуждении, оставалось валяться в постели.

Рохан сел на кресло, он собрал несколько листов чистой бумаги со стола. Осмотрелся вокруг и начал зарисовывать все вокруг. Эскизы получались сумбурные — мужчина хотел лишь передать характер.

Лежавший на кровати Джоске перевернулся и открыл глаза. Немая сцена — никто не говорил.

Джоске знал что его рисуют, и не отвлекал Рохана — просто смотрел. Другой же, в свою очередь, знал что на него смотрят самые красивые глаза.

Ему нравился Джоске: от него он порой терял самообладание — это было неизбежно. Муза которая жила в Джоске будоражила Рохана. Он никогда не предавал достатку, значения больше, чем искусству. Они были вместе не потому, что его спонсируют — этот факт незначительная ерунда, в сравнении с тем, что он может видеть Джоске. Любовь к нему была сильнее денег. На крайний случай, даже нищий он продолжал бы любить и рисовать его.

Джоске пробудился окончательно, когда Рохан дошел до того момента, когда можно было сказать что набросок готов. Он отложил карандаш, встал и прошел снова к окну.

 Во дворе, все так же было умиротворенно тихо. Но за пару минут произошли изменения: во дворе появилась пара наездников: молодая девушка и мужчина среднего возраста. Это были Джолин и Джотаро, которые приехали с охоты.

-Ты говорил что Джотаро с дочерью приедут к вечеру? Видимо, твой прогноз был ошибочным.

Джоске тоже встал и подошел к окну где стоял Рохан, после мгновенного взгляда он зашторил окно, и потянул Рохана снова в постель.

-Пускай. Мне все равно. — Голос Джоске был настолько безразличным, что Рохан немного возмутился. Может ему и все равно, но Рохан не хотел показываться на глаза Джотаро. Он сдержался: настроение было безмятежным, и действительно настраивало на некоторое безразличие к событиям прошлой ночи.

В постели Джоске был нежен с Роханом; он не давал мужчине перевести дыхание от чувственных поцелуев. Мужчине нравились мягкие губы партнера, его запах и гладкая кожа; прикасался к его шее, щекам, волосам. Он тонул в руках Джоске — был отдан ему весь. После месяца без него, такие моменты близости казались особенно трогательными.

Джоске не спешил, он прикасался к нему медленно, и постепенно погружал его в процесс, подготавливая мужчину.

-Ты с утра никогда меня не отпускаешь.

-Мы никуда и не спешим. — Слышалась лёгкая игривость в голосе. Джоске смотрел на него сверху, и влюбленность в глазах возбуждала мужчину больше, чем любые прикосновения.

Рохан приподнялся и медленно уложил Джоске. Теперь, находясь сверху он почувствовал себя неловко. Ладонь партнёра провела по его плечу и остановилась на талии.

-Я не против, если ты будешь сверху.

Рохан тоже не был против: он опустился вниз к члену парня и взял его в рот. Джоске не возражал, он поглаживал мужчину за волосы, наблюдая за ним. Немало удовольствия приносило само созерцание этого процесса.

Через время, Джоске приподнял голову Рохана и просунул в его рот пару пальцев. Приподнявшись, он поднял за собой мужчину, развернул его лицом к стене, и начал не спеша растягивать. Свободной рукой он держал его за бедра, которые раскачивались от возбуждения. Джоске нравилось когда Рохан вел себя так раскрепощенно: это отражало его истинную суть, что была в нем заложена природой — ему нравилось видеть его настоящего.

Он не давил на партнера, ему хотелось в первую очередь сделать так, чтобы им обоим было приятно. Рохан прижался спиной к Джоске. Тот в свою очередь смочил свою ладонь и легонько приобняв, нежно провел по возбужденному члену партнера — Рохан тут же сжался; Мужчина снова прижал его к стене.

-Мне нравится твоя искренность сейчас. Твое тело само подсказывает мне что ты хочешь.

От этого шепота мужчина сильнее изогнулся, он уже был готов, и сам по себе изнывал от желания. Джоске улыбался глядя на то, как любимому приятно, это возбуждала не хуже обычных ласк — видя как Рохану нравиться его прикосновения, Джоске был счастлив.

Он не стал заставлять его быть сверху, это было бы слишком жестоко. Вместо этого он положил Рохана на подушки и задрал ему ноги.

Вошёл он в него гладко.

-Не больно?

Рохан потянулся к нему, прикасаясь ладонью к щеке мужчины. Джоске прижался прижал его ладонь, опустился и глубоко поцеловал его. С позволения Рохана он прикусил его губы, трепетно касаясь их. Поцелуи отвлекали от странного ощущения внизу и немного расслабляли. Рохану было приятно ощущать Джоске внутри себя. Он чувствовал разгоряченную плоть партнера которая наполняла его, и это делало его счастливым.

Когда Джоске перестал целовать горячие губы, он продвинулся немного глубже в него и зашел полностью. Рохан почувствовал глубокое расслабление; Джоске не спешил, создавая приятный эффект от процесса. Двигаясь в мужчине Джоске замечал, что тот его приятно сжимает. Через время двигаться стало гораздо легче.

Джоске смотрел на Рохана: как тот мило краснеет во время процесса. Во время секса, Рохан любил смотреть прямо в глаза. По выражению его лица было понятно нравится ему или нет.

Разгоряченный, Рохан не мог даже двинуться: его бедра крепко держал Джоске — он был полностью в его руках.

Через время, голос сдерживать было уже тяжело, так же как и дышать.

Тут Джоске вышел из Рохана и перевернул его на живот, приподнял бедра и вошел в него снова, это получилось очень гладко, легче чем раньше. От возобновления движения, удовольствие накатило ещё сильнее.

Через время, когда мужчины закончили, Рохан отстранился от Джоске и хотел было встать, но его притянули обратно против воли. Он спокойно отцепил руку, но Джоске его все еще не отпускал.

В этом проявлялась его ребяческая натура: мужчину это хоть и раздражало в какой то степени, но он научился мириться с ним, за долго время их отношений.

-Джоске, можно спросить?

-Да.

-Почему ты не хочешь чтобы я видел твое лицо, когда ты кончаешь?

Джоске немного сконфузился и даже разжал хватку, чем мужчина тут же воспользовался, и высвободился из объятий — он не любил долго лежать после секса. Но долго и не пришлось: когда в комнату постучали, мужчины уже были полуодеты.

Реакция на стук была мгновенной. Джоске подал мужчине халат и показал на ванную комнату. А сам накинул штаны и открыл дверь. Стучал Джотаро:

-Доброе утро, долго спишь.

-Ах! Извините, я плохо спал этой ночью.

— Ну что ж. Я могу пройти?

-Да, конечно.

Джоске пустил Джотаро в комнату, протягивая письмо, он заметил разбросанные по постели вещи Рохана, но самого мужчины не были видно. Он не стал заострять на этом внимание.

-Письмо от деда. Он приглашает тебя во дворец, чтобы обсудить твои обязанности в твоей дипломатической поездке. Там все написано. Почтальон меня выхватил буквально на полпути к месту, где я собирался работать. Я его не читал. Я сейчас уеду. Останется только Джолин, да и она тоже, собирается уехать скоро в город Н.

Джоске смотрел на письмо и в лице была немая печаль. Джотаро понимал его. Действительно, за много лет пребывания с ним — он выучил этого человека: видел все его эмоции за стеной безразличия, достаточно было определенного слова, или жеста, чтобы стали ясны его чувства: переживает он, в печали он, рад или зол. Он понимал, но ничего поделать не мог:

-Я бы сказал, чтобы ты поехал сразу же как прочтешь его, но не позже завтрашнего утра. Дело важное, как ни как. Если решишь уезжать ночью, я возможно, составлю тебе компанию.

-Нет, что вы, я сразу поеду.

-Понятно. Похвально твое рвение. Я собирался поехать к старику после работы, так что, возможно, встретимся там еще раз.

-Спасибо, Джотаро.

На полпути в коридор, мужчина остановился и сказал напоследок:

-Что бы ты не случилось, Джоске — не делай глупостей. Твоя жизнь для нас важнее всего, ты не должен рисковать собой понапрасну. Я тебе ещё раз скажу это — пиши. Каждый день. Если не своему отцу, то мне. И обязательно шифруй. Теперь все. Удачи.

-Спасибо… — Джоске заметно погрустнел от слов Джотаро.

Казалось, что его абстрагирование от ответственности пошло крахом. Он никогда не занимался чем-то действительно опасным, он только помогал другим, и хоть его нельзя было назвать паразитом, он все равно таковым себя чувствовал. Благотворительность — было лишь средство чтобы успокоить мысли, которые приходили в голову с осознанием, что он ничего не может дать семье — только принимать. Он был внебрачный ребенок, и хоть это абсолютно не было его виной, он чувствовал что создает каждому к этой семье проблемы. Он старался не думать об этом и делать все, что в его силах чтобы имя Джостаров было на добром слове. Технически он все равно Джостар. Став меценатом, он много спонсировал не только культуру, но еще и медицину и разного рода предприятия: строил школы и библиотеки по всему королевству. Денег было много потому что, чем больше ты вкладываешь — тем больше тебе возвращается. Он желал только счастья людям, не было никаких предпосылок считать его ужасным человеком. Однако, осознание этого его ни капельки его не радовало, а скорее играло роль обезболивающего в личной трагедии.

Он посмотрел в окно, глядя на то, как гордая фигура Джотаро садиться на лошадь и уезжает в сторону источников. Джотаро Куджо — настоящий полезный член общества — двигал прогресс вперед. Его исследования давали почву для развития многих структур жизни: он не просто давал возможность, он ее создавал — в этом и разница. Он много не терял в своей жизни: как наследник он может наслаждаться всеми благами царской жизни, но вместо это предпочитал упорно работать. Это вдохновляло Джоске, и казалось, что он никогда не станет таким как Джотаро, сколько бы он не старался. Джоске имеет то что имеет, надо не стоять на месте, и пусть в том возрасте, что сейчас Джотаро, Джоске не добьется того же что и он, но, возможно, сможет сказать, что жизнь, что он создавал все эти годы, была не напрасной. Только на это он надеется. И это единственная цель, которая была в его жизни до этого момента.

Рохан лежал в ванне которую набрали слуги, за то время пока они с Джоске спали.

Он думал о словах Джоске. Он чётко видел желание был с ним и ничего больше.В своей жизни он видел много личностей: будучи художником неизбежно нужно знакомиться со сворой разных людей, которые из себе, за частую, мало что представляют: люди бываю такими одинокими в своих страстях, либо бывают настойчивыми, до такой степени, что от них хочется сбежать. Но Джоске не такой: будучи фигурой знатного происхождения, он мог бы просто проживать свою жизнь, и потухнуть как многие делают в его возрасте. Но он горит, душа его создает настоящие фейерверки в сердцах многих. Но это не столько важно, насколько он зажигает самого Рохана.

Нужно постоянно быть в пути, исследовать, узнавать, чувствовать — голова не должна останавливаться ни на секунду. Каждый день должен быть важнее предыдущего, мыслительный процесс важен, но и немаловажны свои мысли, наработки где-либо проявлять, чтобы не было застоя. Таким катализатором для него служит Джоске, он не видит жизни без него, и пусть это бред, но он готов рискнуть, ради того, чтобы быть с ним.

Так или иначе, Рохан никогда не рисовал ради денег или славы, он просто путешественник — он ищет, и никогда не стоит на месте. Видя то как Джоске растет, он растет вместе с ним.

-Больно видеть его таким. — Рохан рассматривал круги на воде и видел себя в отражении, видел свое печальное лицо. Он не хотел признавать это: он действительно переживает за Джоске.

Дверь ванную открылась. Рохан сидел спиной к двери, но все равно слышал тихие шаги приближающиеся к нему.

Через мгновение его обняли со спины, и словно в отчаянном бессилии голова Джоске упала ему на плечо.

Рохан положил руку ему на затылок и прижал его голову к своей щеке.

-Это был Джотаро?

-Ты слышал разговор?

-Отчасти. Пришло письмо от короля?

-Да… в нем написано, что мне надо явиться к королю. Мне вручат удостоверение, и уже оттуда я отправлюсь к Дио.

Рохана ранили эти слова. Он не ожидал что это случится так скоро.

Джоске поднялся и прошел в ванную. Присев напротив Рохана, он посмотрел ему в глаза. В его взгляде было все сказано, и даже больше, чем просто ответ «да» или «нет». Уверенности в них было мало, равно как и отчаяния которое, казалось, он увидит. Но, вопреки ожиданиям, Рохан видел все того же придурковатого мужчину, которого привык видеть — это радовало и ранило одновременно.

-Не стоит разводить трагедию — это просто деловая поездка. Я могу за себя постоять: в детстве я учился драться. Скорее всего, у меня такие же тяжелые кулаки как и в мои шумные шестнадцать.

Рохан рассмеялся:

-Если бы ты мог вернуть свои шестнадцать, то ни одна армия тебе бы не была помехой.

-Да, но я могу их вернуть: мне просто нужно забыть о том, что мне двадцать шесть, и просто жить. — Джоске улыбнулся тепло и широко как он умеет. Милый и обворожительный взгляд взирал на Рохана, и казалось, что так будет вечно. Но на душе было гнетущее чувство от предстоящей разлуки.

-Ты собираешься ехать завтра?

-Ой. Нет! Я поеду ближе к обеду. Нельзя заставлять короля ждать.

-Хорошо, тогда я тоже поеду.

-Куда поедешь?

-Секрет.

-Опять сбежишь от меня?

-Ну надо же иногда.

***

Как и условились — расстались они сразу после обеда: Джоске собрал небольшой чемодан и закинул его в карету. От поместья Хигашиката, до дворца было пара дней пути. Около того. До города Н относительно меньше — пара часов.

Город Н считался центральным: стоял на границе и держал нейтралитет, так как был портовой столицей. Им правил парламент, набранный из многих государств прилегающих к нему и имеющих на него влияние.

Многие путники и торговцы из дальних земель, в том числе и из Края Мира, приплывали в город Н, чтобы купить и продать что-либо. Также в нем существовала одна большая гильдия торговцев, которая защищала права торговцев и спонсировала малый и средний бизнес. Она платила процент всем государствам, что входили в конгресс союзных государств.

В этом месте помимо торговли, были развиты, благодаря Джоске: искусство, религиозная инфраструктура, образование, а также публичные дома. Последнее оплачивались Джоске лишь потому, что он был озабочен здоровьем и безопасностью граждан. Бизнес домов сладострастия был легален, что обеспечивало не только защиту и здоровье посетителей, но и самих девушек. Благосостояние людей, для такого человека как Джоске, было важнее предрассудков.

Рохан собрался раньше, и уехал сразу же после обеда. На прощание он поцеловал Джоске. После расставания осталось ощущение, что они скоро обязательно встретятся.