Рука Фрэнка зависла над дверью в комнату Адель, и он с трудом

сглотнул. Так просто — постучаться. Так просто — поговорить. Так просто —

быть рядом.

     Но почему же он не может? Почему стыд, сжигающий его, пересиливает

желание зайти внутрь и просто обнять Адель? Почему злость на себя, страх

перед своей душой и данное Тому обещание сдерживают? Почему он так слаб?

     Фрэнк сжимает и разжимает пальцы. Ему бы услышать шорох и убедиться,

что с Адель все в порядке. Этого достаточно.

     Он вспоминает ее огромные испуганные глаза после прочтения газеты и

чувствует, как содрогается. Но в это же время из ее спальни доносится хлопок

двери в ванную. Фрэнк прикрывает глаза. Рука безвольно падает. Сегодня он не

имеет права видеть ее.

***

Начало POV.

     Я налажала. Просто, кажется, испортила все, что только можно. Остается

только пойти, написать всю историю, а потом застрелиться на глазах у Розали.

Ах да, в поместье ведь нет пистолета. И что остается делать?

     Как? Как можно было додуматься сказать трем убийцам в глаза, что знаю об

их секрете? А почему бы и да? Я ведь, черт побери, бессмертная личность! Вон,

как между мирами скачу. Раз и в другой, умерла и в другой. Как бабочка, с

цветочка на цветочек. Только, вот, неужели я была так уверена, что перенесусь

в другой мир?

     В том-то и дело, что не была. Я вообще не могла ни о чем другом думать.

Том, Антонин и Фрэнк — жестокие убийцы. Ну, в первых двух я как-то не сильно

и сомневалась. Но брат? Мой родной (по крови) брат? И этот улыбчивый человек

смог смотреть, как издеваются над бедным Бэрксом? Удар ниже пояса, если

честно.

     Я ведь, чтобы не говорила, а привязалась к нему довольно сильно. И что

получается? Он — убийца. Даже если и не принимал какое-то участие, то все

равно: был свидетелем и в его силах было остановить этот беспредел. Но что он

сделал? Правильно, ничего. Молча наблюдал и даже поднял палочку. Не думаю,

что Том позволил бы остаться в стороне. Привязал к себе общим секретом.

     И вдруг об этом секрете узнаю я. Признаться, сейчас, спустя два дня, снова

анализируя всю ситуацию, не очень понимаю их реакцию. Минимум, Фрэнк

должен был броситься следом, чтобы вправить мне мозги, а не слинять к Диане.

Но, не подумав о маленькой сестренке, которой угрожает смертельная

опасность, он покинул поместье. Наверное, еще насвистывал похоронный марш.

Придурок. Можно считать, мне повезло, что прояснять ситуацию пришел

Долохов. Почему? Да Реддл бы к чертям разнес беседку и меня заодно!

     А ведь я именно на это и настраивалась. Все-таки, описания мамы Ро

довольно красочные. И тогда мне уж точно было не до того, что это Том, а там

был Волдеморт. В мыслях крутилось только жестокое убийство Бэркса и то, что

им не нужны свидетели. А кому они понадобятся? Тем более, семнадцатилетняя

девчонка.

     Но в беседку пришел Долохов. Я этот вариант, конечно, рассматривала, но и

не думала принимать всерьез. Но пришел он. Я, уже наглотавшаяся

Успокоительного, плохо соображала и заладила шарманку со своим убийством.

Ну не дура ли? Надо было послушаться эльфов и отлежаться. Все-таки

настолько сильное отравление просто так не исчезнет. Всегда будут

последствия, тем более, если их раззадорить очередной порцией зелья. Я к нему

теперь и на метр не приближусь, пусть меня даже колотит от стресса.

     Хотя, сейчас можно поразиться выдержке Долохова. Пришел в беседку, стал

втирать какую-то дичь про Винтера и его приспешников. Вот неужели они

считают меня настолько глупой? Думают, не пойму, что все это лишь отговорки?

Убийство совершили они, я в этом уверена.

     Если подумать логически, представляя, что сделали это не Фрэнк, Том и

Антонин, а Винтер, то какой им смысл меня в этом убеждать? Точнее не так.

Убедить-то надо. Но почему это не пошел делать Фрэнк? Я все-таки его сестра, а

не какая-то девчонка с улицы. Видя мою реакцию, он мог бы хотя бы

попробовать поговорить. Но почему этим занялся Долохов? Почему этот

совершенно чужой мне человек пошел убеждать в своей невиновности? Какое

ему дело до моих подозрений и психов?

     Вариант с добротой душевной отпадает сразу. Нет у него такой черты

характера. Просто не имеется в наличии. Но, надо отдать ему должное, все

факты сопоставлены, да и вину перевалить на этих людей, даже убийство под

Винтера совершить — хорошо продуманный план. И именно в это я верю. Просто

хорошо продуманный план по отведению подозрений. Они ведь совершенно не

глупые и идти на такой рискованный шаг, не подготовившись, не стали.

     Так, надо научиться нормально размышлять. Ну что это такое? Я себя,

вообще-то, пытаюсь убедить в невиновности Долохова, Фрэнка и Реддла. В

невинности и наивности. А получается? Правильно, получается, делаю все

наоборот. Как обычно, пру напролом, даже не думая, что это может плохо

кончиться. Например, Круциатусом Долохова. Нет, а что? Он обещал, и я этого

как-то немного побаиваюсь. И да, совсем немного — убегаю в страхе на другой

край поместья, только завидев его. Но куда еще нелегкая не заводила?

     Наверное, странно убеждать себя в том, что ни на Долохове, Фрэнке или

Томе нет вины. Только это просто необходимо в сложившейся ситуации. Они

ведь не будут долго церемониться. Они — это Реддл и Долохов. Двое

Пожирателей и убийц, шпионов и киллеров. Прекрасные эпитеты. А главное,

верные. Разве не замечательно?

     Так, снова меня не в ту кроличью норку затянуло. Да что же это такое!

Только Чеширского кота и Шляпника мне не хватало! Больница Святого Мунго

готовься принять новую пациентку. Диагноз: расстройство личности и

невероятное легкомыслие, желательно выловить ветер, летающий в голове. А то

все мозги высвистит.

     Вот, обвинила убийц в убийстве. И как бы смешно это ни звучало, но является

полной правдой. Хотя, по ходу моих мыслей, скачущих из одного стога сена в

другой, уверенной на все сто процентов я быть не могу. А вдруг это и правда

Винтер со своей шайкой? Они ведь сбежали, вполне могли вернуться мстить.

     И начали с магической Британии, хотя в той же Германии или Франции

предателей больше. Версия, кажется, притянута за уши. И ладно, решили они

начать отсюда, но почему именно Бэркс? Серьезно, этот человек никогда не

являлся самой значимой пешкой. Какой смысл, черт побери, приходить к нему

первым делом? Может, лучше было семью завести, дом отстроить, дерево

посадить, сына родить и вырастить, а уже потом, когда никто не ждет, нанести

удар?

     Бред сивой кобылы. Они вполне могут таким способом действовать на

главных предателей. Как? Да очень просто. Начали с самых мелких, но эта

информация — хоп, и на всю страну разлетелась, что, конечно, было в плане.

Большие слоны прочли, поняли, что, кажется, пришла их очередь лечь в гробик,

поправить костюмчик и успокоиться на оставшиеся века до вымирания

человечества. А до этого они додумались наверняка. И тут, пока пишется

завещание, умирают, начиная с мелкой мошки, каждый, кто принимал в этом

какое-то участие. Бэркс, потом кто-то побольше, потом еще кто-то. А там,

оглянуться не успеешь, как смерть к тебе в дом стучит.

     Так, наверное, будет логично. Но я не ошиблась со словом «наверное». Все

равно не до конца верю в невиновность Долохова, Реддла и Фрэнка. Слишком

много фактов, слишком много знаний об их жизнях вертятся у меня в голове. Я

же не просто какая-то девчонка, а попаданка, причем, неплохо знающая канон.

И это пугает. То, какими они стали, в кого превратились. Мурашки бегают по

коже от осознания факта, что я живу с ними в одном времени, а последние

несколько дней еще в одном доме и чуть ли не в соседних комнатах. Мы

видимся на завтраках и ужинах, иногда пересекаемся в библиотеке, холле или

парке. Я постоянно контактирую с будущим террористической организации

Пожирателей смерти!

     Главный, Лорд Волан-де-Морт, тот, чье имя будут бояться произносить, видя

сотни убийств и кровь, льющуюся чуть ли не по улицам. А сейчас это обычный

волшебник, Том Реддл, с хорошими друзьями, связями, знаниями и опытом.

Настоящее и стоящее будущее, надежда магического мира. Только совсем скоро

эта надежда станет угрозой и посланником Ада на земле.

     Лучший друг, могущественный маг и правая рука — Антонин Долохов. Кем он

только не был: убийца, шпион, киллер, насильник. Сколько заданий ему

пришлось выполнить, чтобы помочь Реддлу встать на этот путь? Во скольких

смертях он будет виновен? Чем именно пожертвует ради такой жизни?

     Отец одних из самых опасных Пожирателей — Фрэнк Лестрейндж. Мой

собственный брат, который, я уверена, пойдет за Волан-де-Мортом, куда бы тот

ни повел. Хоть в жерло вулкана, главное за общие идеи и «светлое будущее».

Вот, что наплел им этот интриган. Надежды на новый справедливый мир.

Только, кажется, никого не смущает, что они уже добиваются этого жестокими

убийствами или, допустим, игнорируют тот факт, что это происходит у них на

глазах.

     Эти трое именно те люди, которых надо бояться и сторониться. Хотя в то же время лучше вовремя остановить, чем позволить превратиться в таких мразей.

     Но как это сделать?

     За последнее время это, кажется, единственный логичный вопрос,

прозвучавший в моей голове. Но ответа на него нет даже где-то на подкорке

сознания. И это значит, надо импровизировать. Обожаю это слово.

     Все, пора прекращать распускать нюни и заняться делом. Вон, два дня на

размышления, себяжаление, прятки с Долоховым и профессиональное избегание

милого братца потратила. Ну, конечно, там еще пила настоечки от отравления,

выслушивала Розали в два часа ночи, ведь это «идеальное время» для

разговоров. А теперь, когда все от меня отдохнули, пора напомнить о

миротворце и решателе судеб по имени Адель. И в этот раз, надеюсь, не

облажаюсь. Ну, во-первых, потому, что уже знаю, что ожидать от Реддла и

Долохова. А остальное приложится.

     Кивнув этим превосходным по настрою мыслям, я отвела взгляд от

зардевшегося рассветом неба и посмотрела на сжавшееся в комок существо со

слезами в уголках огромных глаз.

     — Хозяйка Адель должна спуститься с крыши. Вы не должны следовать

примеру младшей мисс Нотт.

     Мерлин, какие же домовики паникующие и принимающие все буквально

существа. Вышла, называется, воздухом подышать. Ну да, на крышу. Так какой

вид открывается! Загляденье! Еще и Элионору Нотт сюда приплели. Бедняжка

сбросилась около двадцати лет назад из-за несчастной любви и гнета

родителей, а теперь этой историей пугают всех молодых леди. И ведь она даже

до земли не долетела. Домовики сами же и поймали, а семья отправила в

закрытое заведение. Ну, о нем все наслышаны. Правда, теперь об этом случае

знают во всей магической Британии. Определенную славу мисс Нотт приобрела.

Так что это, наверное, не самое худшее, что произошло в ее жизни. Тем более,

Элионора оказалась одной из немногих, кого замуж забрали задолго до

окончания «срока». Теперь леди Принц растит двух прекрасных дочерей, одна

из которых в скором времени станет женой Фрэнка. О, как судьба закрутила. К

чему веду, опыт миссис Принц меня никак не трогает, а повторять ее судьбу я

тем более не хочу. Ну, во-первых, потому что ни факт, что до пансионата я

доеду. Боюсь, прикончат меня дома или посадят в самую высокую башню, запрут

и велят ожидать принца на белом коне, который, к сожалению, не доедет.

Защита поместья не пустит. Ну или злой дракон по имени Фрэнк. Этот, если бы

репутация семьи была чем-то осязаемым, пылинки с нее сдувал и любовно

поглаживал со всех сторон, а нас с Розали даже и близко не подпускал. Мало ли,

разобьем.

     — Так, не нервничай. Я просто смотрела на рассвет, понимаешь?

     — Но вы стоите тут уже два часа!

     — Я очень люблю рассветы. А еще надо было как-то сбежать от посиделок в

тишине с Розали. Прошлой ночью она говорила, сегодня молчала, но пустой

взгляд, направленный на меня, никуда ведь не исчез.

     Это довольно пугающе. Сидеть в огромном поместье, в полутемной комнате, рядом с сестренкой, которая молча прожигает взглядом, а по белому лицу

пляшут дьявольские тени языков пламени.

     Я аж вздрогнула, снова представив эту картинку. И мой список причин,

почему я хочу Розали побыстрее замуж выдать, пополнился. Пусть мужу так

нервишки треплет, я на это не подписывалась. Сознательно во всяком случае.

     — Кстати, сколько еще до завтрака?

     — Семь минут, мисс, — послушно отрапортовал домовик, потянув уши-лопухи

вниз.

     Семь минут, семь минут… Какова вероятность за эти семь минут добежать до

столовой, которая, к слову, располагается в другом крыле? Я гуманитарий, но

ответ на этот вопрос имею. Папочка может швырнуть фарфоровую чашку, как

только зайду. Любимую фарфоровую чашку, к которой все относятся, как к дару

свыше.

     — Мэлтон, хочешь пробежать со мной кросс по пересеченной местности? —

чуть наклонив голову, я спрыгнула с парапета, одергивая подол. Домовика

сейчас инфаркт хватит. Странно, я вроде хорошенькая, сущий ангел во плоти.

     — Может, я лучше вас перенесу?

     Точно. Как я могла забыть об их чудесных способностях трансгрессировать

там, где это делать нельзя (и эти существа еще осуждают меня за нарушение

некоторых правил!). Я скептично глянула на эльфа, у которого задергалось веко

левого глаза, а потом ухмыльнулась, подходя к бедняжке.

     — Ну давай, покажи мне свои потрясающие навыки.

     Мэлтон облегченно выдохнул и схватился своей маленькой, можно даже

сказать, детской ручонкой за мои пальцы, и в ту же секунду мы исчезли. Я

говорила, что трансгрессия у эльфов намного приятнее, чем у волшебников?

     Поморщившись от полумрака в коридоре, поправила прическу. Час

потратили на ее сооружение! Там живой павлин должен с распушенным хвостом

сидеть. Желательно, павлин из сада Абраксаса Малфоя. Зря он что ли на всю

Британию ими хвастает?

     — Знаешь, ты какой-то нервный в последнее время, — обратилась к

домовику, пытавшемуся незаметно скрыться. Он резко остановился и

повернулся ко мне с виноватым выражением мордочки. Разве не лапочка? И чего

они все меня так боятся? Их не бьют, не наказывают. Или я все-таки изверг?

     Да нет, бред какой-то.

     — Мэлтон? Нет, хозяйке показалось. Мэлтон очень веселый и радостный.

     Он что, боится, я ему одежду подарю? Рано оправдываешься, дружок. Там, в

будущем, есть монстр пострашнее, и имя ему, точнее ей, — Гермиона

Грейнджер. Вот она со своим лозунгом «Свободу попугаям» так запугала

домовиков Хогвартса, что они чуть ли не в обмороки падали, а при виде нее

сковородкой закрывались. Как говорит знаменитая Вальбурга Блэк: «Сковородка, Адель, лучшее средство самозащиты или мести, особенно когда

палочки под рукой нет. Ей даже пользоваться уметь не надо, замахнись получше

и ударь посильнее. Главное, чтобы нос хрустнул. Тогда, будь уверена, пара

секунд у тебя есть». Умнейшая девушка.

     — Вижу я. В отпуск случаем не хочешь? Дадим тебе несколько выходных,

друзей навестишь, погуляешь, развеешься. — А что? Я ведь не изверг какой-то.

Вижу же, домовику отдых нужен. Вот и предлагаю.

     — Нет, мисс, не надо. Мэлтон прекрасно себя чувствует и готов работать

день-ночь, день-ночь, — он замотал головой, забавно потряхивая ушами, и

закрыл глазища. Ну ладно, мое дело предложить.

     — С графиком день-ночь, ты, конечно, преувеличил. Но раз не надо, можешь

кому-нибудь другому предложить. Только пусть сначала зайдет ко мне, а потом

к папочке. Договорились?

     Эльф закивал, тут же испаряясь в воздухе. Паникер одним словом. А я еще к

нему со всей душой. Э-эх.

     Глубоко вздохнув и несколько раз сжав в кулаки ладони, я приготовилась

открыть дверь и просидеть весь завтрак рядом с Долоховым. И почему мои

решения часто идут против меня? Причем именно обдуманные. Отсела от

Фрэнка с Розали, надеясь, что рядом с папочкой и Антонином безопаснее, а

получилось, теперь сижу рядом с человеком, угрожавшим мне. Ну как,

угрожавшим. Я, наверное, тогда слишком сильно вывела из себя.

     Как только я зашла, разговор, шедший между Реддлом, Фрэнком и

Долоховым, сразу же прекратился. Что-то мне нехорошо. Папочка, Розали, где

же вы? Бросили меня что ли? Оставили наедине с этими… этими недоубийцами.

Кто же так делает, а?

     — Мисс Лестрейндж, — усмехнувшись тому, что я замерла на несколько

секунд у входа, Антонин первый поднялся со своего места.

     — Тебе лучше? — не дав ему договорить, выпалил Фрэнк, который, к слову,

старался не встречаться со мной взглядом. Что, стыдно стало за то, что родную

сестру на невесту променял?

     — Ну, раз я спустилась, — передернув плечами, села на свое место. — Тебе

не кажется, что лучше было бы зайти и спросить это чуточку раньше?

     — Я думал, ты не захочешь меня видеть. — Ох, куда понесло. Собственный (и

это не значит собственность) брат первый раз в жизни оправдывается передо

мной. Дожили, называется.

     — Он случаем ничем не отравился? — повернулась я к Реддлу, который,

кажется, оценил мой вопрос, как хорошую работу Антонина. Подумал, что тот

смог меня убедить в виновности Винтера и остальных последователей

Гриндевальда. Ну, что же, сейчас это самое выгодное. Буду и дальше строить из

себя доверчивую дурочку. Так хотя бы от Круциатуса спасусь. Долохов же

обещал, убивать не будут.

     Фрэнк раздраженно фыркнул и пробормотал что-то невразумительное, переводя внимание на еду. Вот это уже лучше, так хотя бы больше похоже на

оригинал.

     — Только если ваша прелестная сестра, — усмехнувшись, ответил Реддл, чем

поставил меня в тупик.

     Это как-то связано с тем, что Розали обвинила меня в желании прикончить

Тома? Они снова успели сцепиться, и она, увидев ту книжку, на нервах

прибежала ко мне выплескивать эмоции? Если это благодаря его действием я

тогда не выспалась, то вполне могу рассмотреть вариант, неосторожно

предложенный сестренкой. Я все-таки их свести пыталась, чтобы спасти

магическую Британию, кучу жизней, а заодно судьбу Розали устроить, внимание,

не поссорить, чтобы потом не спать ночами. И ни Том, ни Розали не посмеют

испортить мне планы.

     Хотя, если так подумать, в последнее время они только этим и занимаются.

Черт.

     — Что вы, Розали настоящий ангелочек. Травит только врагов, и то, никто из

них пока не в курсе, с какого корабля ядра выпущены, — невинно захлопав

ресничками, ответила и глянула на бекон. Розали, да где же ты? Не достанется

один Реддл, заменишь другим. Я все решила, будете вы жить долго и счастливо,

пока ты его не съешь.

     Дверь снова открылась, и в комнату зашли сестренка с папочкой. Последний,

увидев меня, удовлетворенно кивнул, а Розали усмехнулась и даже как-то

приободрилась. Надо сказать домовикам, что бы белую краску или пудру

(понятия не имею, что именно она использует) больше в руки ей не давали. Мне

совершенно не нравится настолько белое лицо. С румянцем круче раз в

пятьдесят.

     — У меня превосходные новости, — весело заговорил папочка, откладывая

газету. А у меня сердце в пятки ухнуло. Мама, только не в пансионат, только не

в пансионат.

     — Адель, ты в порядке? Или уже успела где-то нарушить простейшие

правила? — ехидно поинтересовался Фрэнк, припоминая мои пропуски

завтраков и ужинов. Еще брат, называется. Неужели его так задели мои слова?

Когда это он у нас так растекся?

     — Это отдаленный вариант проявления заботы? — невинно

поинтересовалась, поворачиваясь к нему и стараясь не смотреть на

усмехающегося уголком губ Долохова. Это оказалось достаточно

проблематично.

     — Мерлин, вы можете хоть когда-нибудь посидеть спокойно, не ведя себя,

как маленькие дети? — пробормотал Корвус, качая головой и с любовью глядя

на сестренку. Та ответила таким же взглядом и положила свою ладонь на его,

легонько сжимая. Ну что сказать, я всегда знала, что она перебежчица. Только с

какой стороны на какую? Так, ладно, проехали.

     — То, что мне недавно исполнилось семнадцать, еще не значит, что я сразу

же вышла из детского возраста. И, если ты забыл, мне еще год учиться в

Хогвартсе, так что…

     — С тобой забудешь, ведь голова на плечах появилась только анатомически,

— припомнил Фрэнк подслушанный разговор с мамой. Я его убью, и плевать, что

стану такой же преступницей. Выбесил!

     — Так что ты хотел сказать? — поинтересовалась Розали, до этого

молчавшая, как рыба. Алилуя, у кого-то голос проснулся!

     — Эйвери устраивают прием, и мы все приглашены, — он обвел собравшихся

взглядом, кивнув Реддлу и Долохову. Оп-па. Это будет весело. А еще я рада. Нет,

не так. Я чертовски рада, что, наконец, увижусь с Оггюстом!

     — Да, нам с Антонином тоже пришли приглашения, — улыбнулся Том,

сверкнув холодными глазами. Актер.

     Фрэнк закашлялся, видя кровожадную улыбку, появляющуюся на моих губах.

     — Вы уверены, что это хорошая идея? — недоверчиво глянув на

недовольного папочку, спросил он.

     — О чем ты?

     — Я думаю, что позволив Адель снова увидеться с Оггюстом, мы ставим под

угрозу магическую Британию.

     — Завидуй молча, — огрызнулась я (а кто же еще, если подумать?). — Мне

тогда было четыре года, а ему восемь. Самые настоящие дети.

     — Вы сломали защиту поместья, кстати, никому до сих пор непонятно как —

уронили все стеллажи библиотеки, заставили эльфов перенести вас в

Министерство, а потом, спасибо Мерлину, вас успел остановить какой-то

невыраземец, увидев в комнате времени, балующихся с маховиками.

     — Нашел, что вспомнить, — я невольно поймала заинтересованный взгляд

Долохова. Уже можно бежать в другую страну? Уверена, за такими искорками в

глазах следует что-то страшное. Вот же Фрэнк, язык бы ему оторвать, да

отправить посылкой Диане! Пусть сама разбирается, что и как.

     — Розали, Адель, — снова переключая на себя внимание, спокойно заговорил

папочка (до сих пор поражаюсь этому умению). — Прием сегодня вечером, вам

надо блистать. Так что можете отправляться по магазинам прямо сейчас.

Уверен, если мистер Долохов и мистер Реддл не против, Фрэнк составит вам

прекрасную компанию.

     Братик, услышав это, поднял молящий взгляд на друзей. Точнее, на

Антонина. Тома он как-то избегает в последнее время.

     — Что вы. Отношения семьи превыше всего, — заключил Долохов, смотря,

как Том ему почти незаметно кивает, а потом виновато улыбается брату.

     Ха, съел? Как ты говорил, терпеть не можешь ходить по магазинам? Ну что

ж, готовься испытать не себе все семь кругов ада.

     Мы с Розали переглянулись. И да, какая-то схожесть у нас все-таки есть. Глаза у обеих загорелись, а на ее щеках даже легкий румянец заиграл.

Превосходно выглядит!

***

     Сразу говорю, и Фрэнк, и мы с Розали живые. Толком не позавтракав, с

подачи папочки отправились в Косой переулок, оттуда на улицу аристократов,

как я ее называю. Красивейшие бутики, идеально выстриженные деревья и

кустарники, уютные кафе, светящиеся шары по бокам улочек, вместо фонарей,

плитка — камешек к камушку. Посередине, на развилке — огромный фонтан с

разноцветной водой, огибающей статую Мерлина и меча в камне рядом с ним.

Но когда заходишь в магазины, нужно следить, чтобы глаза не повываливались.

Цены баснословные, поэтому и улица аристократов. Те же Уизли офонареют,

только глянув на цифры, как и я, оказавшись здесь в первые.

     Хотя, как бы я не ворчала, но и товар, и обслуживание того стоит. Нам к

вечеру совами прислали наряды. Конечно, шили не заново — эскизы и заготовки

были. Все равно, не думаю, что это как-то уменьшает заслуги тех, кто трудился.

     Тем более, по заказу папочки мы с сестренкой будем блистать. Нельзя же

подрывать репутацию рода Лестрейнджей. Всегда во всей красе, с идеально

подвешенным языком. Но с этим я бы поспорила. У нас вообще эти несколько

поколений странные. Или я отношусь слишком предвзято?

     Когда все, наконец, собрались внизу (причем, мы с Розали пришли первыми,

чтобы не дать повода Фрэнку, Долохову или Реддлу снова подшучивать над

нами), папочка заставил покрутиться вокруг своей оси, осматривая наряды,

кажется, оставшись довольным результатом, взял нас под руки и вывел на

улицу за ворота, откуда мы и трансгрессировали.

     Особняк Эйвери, как всегда, сверкал и переливался, радуя глаз. Внутри

слышалась приглушенная музыка, несколько людей стояли на крыльце, чьи-то

тени выделялись в окнах. Как же я люблю такую обстановку!

     Вспомнились те моменты, когда Лестрейнджи приезжали сюда в гости. Мы

вчетвером мотались по саду и поместью, пока взрослые беседовали. Частым

поводом шуток и гордостью Оггюста было то, что он младший брат Рикарды,

хоть и меньше Фрэнка на два года. Зато, как он говорил, любимых племянниц

защищать сможет в школе.

     Только вот, отправили его в Дурмстранг. Прадедушка Мигуэль, по

совместительству глава рода, сказал, что в северной школе из брата (дяди)

сделают настоящего мужчину и достойного наследника. А оспаривать решения

Лорда — как бы так помягче выразиться, — неприемлемо, что ли. Так что с

Оггюстом мы во время обучения только переписывались. Но, как по мне,

испортить прочную связь это не смогло. Испытания лишь закаляют характер и

укрепляют нервы.

     Так что, чуть ли не подпрыгивая от ожидания, я жадно вглядывалась в окна,

стараясь разглядеть знакомые черты.

     — Адель, успокойся. Мы не виделись всего лишь с начала этого лета, —

мягко одернул меня папочка, хотя в лице не изменился. Я лишь подняла брови и

хмыкнула.

     — Что ты, в этот раз мы не будем пытаться захватить Министерство.

Кажется, именно этот случай нашей с Оггюстом карьеры запомнился Фрэнку

больше всего.

     — Это было чертовски смешно. Хотя сейчас я жалею, что не пошла с вами, —

улыбнулась Розали, глубоко вздыхая.

     — Мы тебе предлагали, только ты не хотела…

     — Испортить платьице. Мама ведь долго его подбирала, а я, в отличии от

некоторых, заботилась о ее трудах, — перебивая меня, закончила она и опустила

всего на миг погрустневший взгляд на собственные туфли.

     — Прекрати. Я же знаю, ты осталась лишь из-за шоколадного торта. И, тем

более, измазала им платье.

     Розали прищурилась, чуть наклонив голову, а потом оглянулась назад,

услышав смешки со стороны Тома, Антонина и Фрэнка.

     Упс, я забыла, что они все слышат. Или нет.

     Пытаясь избежать прожигающего взгляда сестренки, я освободила руку и

первая взбежала по ступенькам, чуть не врезавшись в открывающуюся дверь.

     — Один ноль, малышка Рикки, — открыв глаза, я увидела усмехающегося

Оггюста. Он распахнул свои объятия, тут же сгребая меня в обнимку.

     — Оггюст! Пусти, задушишь, — ну, извините, как можно не хрипеть, когда

вас сжимает вот это чудо? Хотя, когда Долохов нависал, я вообще от страха чуть

не задыхалась. Стоп, это же был секрет! Я его даже в своей голове не

произносить обещала. Вот же… огурчик этот Оггюст.

     — Живи, раб мой, и помни, кто твой спаситель, — пробасил он, резко

отпустив меня. Я от неожиданности пошатнулась, оступилась и чуть не полетела

с крыльца, но была поддержана чьей-то рукой. Точнее не чьей-то, а

усмехающегося Долохова.

     Лучше бы упала.

     — Малышка Рикки? — не теряя времени спросил он.

     — Детское прозвище Адель. Она жутко похожа на Рикарду, вот и повелось, —

отмахнулся брат-который-Эйвери, обнимая Розали и пожимая руки Фрэнку и

папочке, похлопавшему его по плечу.

     — Да, — кивнул Фрэнк, снова глядя на меня с усмешкой. — А я бы за него

Аваду в лоб получил.

     — Старшие братья называется, — пробормотала, горестно вздыхая. — И ведь

когда-то обещали защищать ценой жизни.

     — Будто мы от этого обещания отнекиваемся, — Фрэнк приоткрыл дверь,

пропуская нашу огромную компанию внутрь.

     — Именно. Просто у нас есть право подшучивать над младшими сестренками,

— кивнул Оггюст, дав пять братику. Какие же они все-таки раздражающие

занозы!

     Холл сиял и сверкал. Казалось, вся поверхность была начищена эльфами до

блеска и даже в бутонах искусственных цветов можно было увидеть свое

отражение. Я с интересом стала оглядываться по сторонам, стараясь не думать

о двух братьях, уже придумававших новые шуточки, и заметила, что невольно

стою рядом с Долоховым.

     Это сглаз, порча, проклятие? Почему мне так не везет? Это лечится? Готова

платить любые деньги, только бы очиститься. Да, да, любые. И не надо

вспоминать мое бурчание насчет цен на улице аристократов. Это другое дело.

Тут погибают мои нервные клетки!

     Поморщившись, я перевела взгляд на стоящих впереди Розали и Тома. Фрэнк

о чем-то уже перешептывался с Оггюстом (хотя я, наверное, знаю о чем. Тут два

варианта, либо девушки, либо то, как поиздеваться над нами с Розали.

Элементарно, Ватсон), а папочка пошел в сторону залы. Буквально через

несколько секунд мы последовали за ним.

     Я прикладывала все, честно говорю, все душевные и физические силы, чтобы

игнорировать идущего рядом Антонина. Но он каким-то образом заметил мое

напряжение. Как я это поняла? Очень просто. Слабая усмешка на губах все

выдает. И нет, я не смотрела на него, тем более на губы.

     Домовики, стоящие у входа, чинно поклонились и распахнули огромные

двери. Как только мы вошли в Белую залу, в которой, следуя названию,

преобладали белые и кремовые цвета, нас сразу заметил Лорд Эйвери.

     Он что-то сказал джентельменам, с которыми разговаривал, и подошел к

нам. Относительно быстро, учитывая, что надо сделать несколько шагов.

     Древние морщинки разгладились в теплой улыбке и прадедушка, сверкнув

глазами, пожал руку Корвусу, перекинувшись с ним парой слов, которые я не

расслышала. Все-таки Долохов под боком очень отвлекает.

     — Рикарда, подойди ко мне, — просипел он. Да, он называет меня Рикардой.

Почему? Ну, тут все просто. Маму он очень любил, все-таки первая и долгое

время единственная внучка, характером пошедшая в него. А я, как многие

говорят, почти что ее копия и внешне, и по характеру. Прадедушка все-таки

давно не молодой (за сотню перевалило. И да, у волшебников это нормальный

возраст, но у него слабоватое здоровье, так что постарел резко. Зато сединой

покрылся лишь недавно, когда дедушка умер от драконьей оспы. Потерять за

несколько лет и сына, и внучку очень тяжело, вот и открылись старые

проблемы), и после смерти Рикарды стал называть меня ее именем. А чтобы не

расстраивать, никто не сопротивлялся, все лишь поддакивали. И я не считаю это

каким-то подлым обманом. Если это продлевает ему жизнь — пожалуйста. Тем

более, кажется, он понимает, что я не она. Именно кажется, точного ответа я не

знаю. — Ты посмотри, какая красавица выросла! А, Корвус, от женихов отбоя

нет, наверняка!

     — Ну что ты, дедушка, — защебетала с улыбкой, чмокнув его в щеку. — Ты слишком торопишь события. Розали надо сначала замуж выдать.

     Мигуэль кивнул и поднял взгляд на сестренку. На секунду его черные зрачки

увеличились, и он улыбнулся еще шире, переводя взгляд с нее на Реддла и

обратно. Так, стоп, что происходит? Ох, чувствует сердце, что-то не очень

хорошее.

     — Корвус, почему же ты не сказал, что выдаешь Розали замуж за такого

прекрасного человека? — громко воскликнул он, привлекая внимание всех

гостей и подходя ближе к этим двум.

     А вот сейчас мы все впали в шок. Самый настоящий, что даже пошевелиться

трудно. Как? Как он, блин, сопоставил то, что они стоят рядом, с тем, что

собираются пожениться?! Я, конечно, понимаю, старческий маразм, желание

увидеть праправнуков, но… черт. Это была моя реплика!

     — Высокий, статный, да еще и Том Реддл. Наслышаны, наслышаны. Быстро

ты, конечно, подсуетился, — громко засмеялся он, оборачиваясь к папочке.

     В это время отмерли почти одновременно Том и Антонин. Реддл пустым

взглядом коротко посмотрел на Розали, а потом в глаза Мигуэлю.

     — Вообще-то мы… — с возражением начал он, но был прерван тихим кашлем

Антонина, и замолчал. Скосив на него глаза, я увидела, как тот кивнул в сторону

притихших и улыбающихся аристократов.

     Твою же реальность, они все это слышали! И если на этом вечере будет хоть

какой-то намек на то, что это неправда — позор прадедушке. Обвинят в том, что

старый дурень совсем слетел с катушек и понапридумывал всякий бред. А он

нормальный, просто чертовски нас любит и хочет, чтобы были счастливы.

     Том, замолкнув на секунду, снова посмотрел на Розали. Я прямо вижу, как

шестеренки вертятся в его голове. Подождите, для него же это отличный выход!

Я имею ввиду то, что он и так заработал себе неплохое имя, известное в узких

кругах, а, являясь «женихом» наследницы богатого рода, может заполучить еще

больше последователей!

     Что я творю? Играю за Реддла или против?

     Могу сказать только одно, я за них с сестренкой. И сейчас от его решения

зависит то, как пройдет сегодняшний вечер.

     — Как раз собирались рассказать вам сегодня, — сменившимся на вежливый

тоном вывернулся он, глянув на Корвуса. Папочка глубоко вздохнул и покачал

головой, закатывая глаза. Но я-то увидела усмешку, появившуюся на бледных

губах.

     Для подтверждения своих слов, Том схватил Розали за руку, даже не глядя в

ее сторону. Она ошеломлённо посмотрела на него, несколько раз дернув кистью,

но, как и ожидалось, тот оказался сильнее. Где-то внутри я почувствовала укол

совести, что расплываюсь в широкой улыбке, ведь происходящее не учитывало

мнения Розали, но не смогла с собой ничего сделать. Не сейчас.

     Прадедушка улыбнулся и повернулся к гостям.

     — Поприветствуйте громкими аплодисментами мою правнучку, которая

скоро выйдет замуж за мистера Реддла. Счастья молодым! — торжественно

воскликнул он, поднимая неизвестно откуда взявшийся в руке бокал.

     Кажется, вечер обещается быть невероятным. То, что я пыталась сделать с

начала августа, исполнил прадедушка всего за пять минут. И да, пусть это на

один вечер, но все равно является огромным шагом в продвижении их

отношений.

     Я посмотрела на Долохова, стоящего недалеко. Не знаю, зачем и почему,

просто… повернула голову. Не думая.

     Тот поймал мой взгляд и ярко улыбнулся, сверкнув глазами. Его эта ситуация

тоже забавляет. Я бы даже сказала чертовски.

     Может, он не такой противный, каким кажется на первый взгляд?