Заходящее солнце

Кохаку старательно строит башню из кубиков, ведя себя как обычный ребёнок. Его мама готовит на кухне, тихо напевая детскую песенку про трёхлапую ворону. Пахнет кунжутным маслом, жареным мясом и овощами; в окно стучит ветка разросшегося дерева. 

Кохаку не был обычным ребёнком.

В конце концов, он помнил свою прошлую жизнь. 

Его смерть была глупой и быстрой. Началось всё с того, что ребята из классов постарше взяли Кохаку на слабо. Мол, не курил — не мужик, а сопливая малолетка. Как человек, которому уже через месяц предстояло сдавать первые в своей жизни экзамены, он справедливо возмутился. В ответ ему вручили сигареты, ехидно ухмыльнулись и велели не попадаться родителям.

Кохаку не нравится помнить. Он многое предпочёл бы забыть: своё прошлое имя, проблемы и одиночество, хулиганов, которые нашли в его лице лёгкую цель.

В той жизни Кохаку был астматиком, которому противопоказано курение. Глупо ли специально подрывать своё здоровье, когда болеешь астмой? Да. Но в тот момент, когда он зло сжимал вручённую ему пачку сигарет, устав от постоянных насмешек, Кохаку это уже не волновало. 

Так он оказался на незастеклённом балконе своей многоэтажки. Травился, пытаясь постичь науку курения, и смотрел вниз на людей-муравьёв и двигающиеся по асфальту машины. С высоты четырнадцатого этажа всё казалось игрушечным. В итоге, засмотревшись на стройный ряд клёнов, Кохаку выпустил изо рта сигарету, а затем, машинально потянувшись за ней рукой, перемахнул через перила. Конечно, никто из наблюдающих его не поймал (как бы успели?).

Нелепый несчастный случай. Куда логичнее было бы умереть во время приступа.

В общем, он упал и умер.

А потом… родился заново.

Сначала он это не понял. Перед глазами мелькали чёрно-белые пятна, в ушах шумело, а лёгкие горели огнём. Кохаку подумал, что его чудесным образом спасли и отвезли в больницу. Но, конечно, это было не так. Что там осталось от тела после падения с большой высоты? Окончательно Кохаку всё осознал лишь тогда, когда зрение немного улучшилось, и он различил среди мелькающих чёрно-белых предметов свою маленькую ладошку.

— Кохаку-чан такой молодец! Башня очень милая! — проворковала его мама, выглянув из кухни. 

Его новую маму звали Асука. Кохаку нравилось дёргать еë длинные тёмные волосы — после этого она забавно щурилась, делая вид, что злится.

Выполнив необходимый минимум детских занятий на сегодня, Кохаку с большим удовлетворением разрушил башню, и, чуть пошатнувшись, поднялся на ноги, чтобы подбежать к маме и врезаться в неё, мило улыбаясь. 

Мама улыбнулась ему в ответ. 

— Будешь сладкий картофель? — спросила она, погладив его по голове. 

Кохаку кивнул.

Неожиданно, но после перерождения он оказался в Японии. 

Кохаку сильно повезло, что в своей прошлой жизни он учил японский, иначе его бы ждали бесконечные страдания в попытках запомнить названия окружающих предметов и вычленить хоть какие-то понятные слова из беглой речи родителей. Тем не менее его словарный запас никогда не был рассчитан на то, что он окажется в Японии без интернета и русско-японского словаря под рукой, так что Кохаку понимал не всë. Но он старался изо всех сил.

Асука и Шинку (его отец) были очень милыми людьми, так что он не хотел их расстраивать. Кохаку надеялся, они не заметят, что с их сыном что-то не так. Судя по разговорам, которые он слышал, они растили ребёнка не в первый раз. У Кохаку есть старшая сестра, которая куда-то уехала, когда он ещё не полностью осознавал своё окружение.

В прошлой жизни родители не любили его. Они никогда не говорили об этом вслух, но Кохаку всё понимал. Возможно, это звучит очень неблагодарно, ведь они не бросили его, давали ему много денег на карманные расходы и следили за его лечением. Но всё же иногда ему казалось, будто они хотят от него откупиться. Они никогда не спрашивали, как у него дела в школе или что ему нравится, не отмечали вместе праздники. Они просто давали ему деньги.

С ним всегда играли и ходили на дополнительные занятия бабушка и дедушка со стороны отца. Не сложно догадаться, что родители решили завести ребёнка под давлением с их стороны. 

Но потом бабушка с дедушкой умерли, и Кохаку остался один. Он ходил в школу, покупал себе готовую еду и мангу (он любил читать мангу). Он оставался послушным, и родители были довольны, это всё, что имело для них значение — чтобы Кохаку не ввязывался в сомнительные дела и получал хорошие оценки.

Он правда был благодарен. Но всё же… В отличие от них, Асука и Шинку на самом деле любили его. 

Он чувствовал это, когда они улыбались ему, щекотали его и читали сказки на ночь. Когда отец тайком от жены целовал его в щёку (кажется, он любил строить из себя крутого), а мама гуляла с ним по квартире и на улице, уча его новым словам.

В общем, они были настолько хорошими, что если бы в прошлой жизни Кохаку, вложив все свои чувства к ним, написал песню, она бы стала хитом.

(Кохаку не умел петь или писать песни).

После еды Кохаку ушёл на послеобеденный сон. Он не считал это детским занятием, это явно инэмури¹! Он очень много работал, чтобы выглядеть нормальным ребёнком. 

Кохаку разбудили щипки за щёку — он спал на боку, так что человек, на которого он собирался обидеться, дотягивался только до правой.

— Он так вырос, пока я была на миссии! — судя по голосу, это была девочка-подросток. 

— Не щипай своего брата, он это не любит, — рассмеялась мама.

Кохаку открыл глаза, перевернулся и яростно посмотрел на свою старшую сестру. У неё были такие же растрёпанные волосы и красные глаза, как у отца, но чертами лица она пошла в маму. Если он правильно помнил, её звали Куренай. Девочка показалась ему очень знакомой, что неудивительно, ведь она была его сестрой.

Кохаку ударил её по руке и демонстративно отвернулся обратно.

— Ой, не сердись, — расстроилась она. — Я больше не буду!

Кохаку продолжал игнорировать её из чистого принципа и семейной упёртости.

— Отото, я ведь специально торопилась, чтобы вернуться к твоему дню рождения!

Услышав про день рождения, Кохаку просиял и соскользнул с кровати. Теперь он мог точно сказать, что сегодня ему исполнился год.

***

На следующий день, когда вся семья была в сборе, они решили сходить и купить ему подарок. Кохаку был слишком маленьким, поэтому мама гуляла с ним только по двору рядом с их домом. Он никогда особо не осматривался, потому что ему было тяжело высоко поднять голову, и никуда не убегал, так как был послушным ребёнком. А ещё слишком медленным, и мама с лёгкостью его ловила. 

На этот раз, когда Кохаку оказался на улице, он сидел на плече у отца, пока тот его придерживал, и радостно глядел по сторонам. Их район казался старым, но это, наверное, было нормально для отдалённых от столицы регионов. Его ничего не смущало, пока он не увидел гору с лицами на ней. Очень знакомую гору с лицами.

Прямо как в манге «Наруто», которую он любил читать в прошлой жизни.

Кохаку застыл.

— У отото такое смешное лицо! — сказала Куренай, и его мама хихикнула.

Кохаку понял, что был глупым. Очень-очень глупым. Он даже не думал о том, что мог родиться в другом мире. Он не обращал внимание на то, что его отец ходил в знакомой форме, или то, что в разговорах мамы и папы мелькало слово ниндзя. 

Его сестра тоже была ниндзя, вчера он даже услышал, как она сказала, что отсутствовала из-за миссии. Её звали Куренай, её внешность и имя очень напоминали одного из сенсеев в манге. Юхи Куренай. Чуунин², который в будущем станет джонином и сенсеем восьмой команды. И в манге, если Кохаку правильно помнил, у неё не было младшего брата. Он вообще ничего не помнил о её семье.

Кохаку почувствовал себя не в своей тарелке. В какое точно время он попал? Куренай была подростком, а Намикадзе Минато уже стал хокаге. Родился ли Наруто? Кьюби уже напал на деревню или нет?

Он переродился в Конохе, в семье ниндзя. Скорее всего, в будущем его тоже отдадут в академию.

Кохаку отвернулся от горы и уткнулся лицом в волосы отца, стараясь успокоиться.

Ему покупали подарок, он должен быть спокоен.

Кохаку выбрал мягкую игрушку в виде лягушки в одном из магазинов. Он постарался радостно улыбнуться, пока судорожно думал, что ему делать. Ему всего год, и он пока не очень хорошо разговаривает. Кто поверит буквально младенцу о том, что на деревню вскоре нападёт Девятихвостый лис? 

Кохаку ничего не мог сделать.

Ночью он тихо расплакался, заглушая свои всхлипы подушкой. Родители и сестра его не услышали. 

***

Кохаку ждал. Точно ли будет нападение? Может быть, он попал не в оригинальную историю, а похожую вселенную с изменениями? Он чувствовал себя беспомощным, так как мог только ждать и надеяться, что для его семьи всё закончится хорошо.

Когда Кьюби вырвался на свободу, Кохаку сразу же проснулся. Он чувствовал, что что-то не так, неправильно. Кохаку встал и побежал в комнату родителей, чтобы разбудить их.

— Мама! Папа! Не так! — закричал он, похлопав родителей по щекам.

— Что такое?.. — проворчал его отец, открывая глаза.

За окном истошно закричали. Послышался грохот обрушившегося здания.

Отец сразу же стал серьёзным, мама тоже проснулась.

Дальше все действовали очень быстро. Отец и Куренай переоделись в форму и выбежали из дома. Если на Коноху напали враги, действующим ниндзя не стоило медлить.

Мама выглянула из окна и ужаснулась. Над деревней возвышался Девятихвостый лис, его огромные хвосты беспорядочно метались разрушая дома и постройки.

Убивая людей.

Асука быстро одела себя и Кохаку, чтобы эвакуироваться в убежище. Она не могла рисковать, оставаясь здесь.

Она подхватила Кохаку на руки и выбежала из квартиры, даже не закрыв её. Кохаку прижался к матери, пока та перепрыгивала с места на место, как настоящий ниндзя (ушла в отставку?).

Его мама резко остановилась, услышав крик.

— Отто³! Отто! — громко кричала старушка возле завала, оставшегося после удара хвостом. Ей ответили тихим мужским стоном.

Лицо старушки было мокрым и опухшим от слёз, волосы и одежда растрепались, но Кохаку всё равно узнал в ней знакомую мамы — тётушку Сору. Его мама всегда здоровалась с ней, пока они с Кохаку гуляли во дворе. 

— Тётушка Сора! — крикнула его мама, подбегая ближе. — Дядя Такуми там?

Тётушка Сора не сразу поняла, что её кто-то зовёт, но, когда увидела Асуку, разрыдалась ещё больше.

— Да, он там! Он там!

Кохаку почувствовал, что мама сжала его сильнее, чем раньше. Она вдруг погладила его по голове, её выражение лица стало решительным.

— Я вытащу его. Ты же помнишь, я была ниндзя. Возьми Кохаку и иди в убежище.

Кохаку не до конца понял, что она сказала. Ему было страшно, в ушах шумело. Тётушка Сора взяла его дрожащими руками, пока он продолжал цепляться за мамину одежду изо всех сил.

Мама поцеловала его и сказала:

— Будь хорошим.

И принялась разбирать завал, в то время как гражданские бежали прочь. Рядом не было другого ниндзя, который мог бы помочь дяде Такуми.

— Спасибо! — крикнула тётушка, уходя вместе с Кохаку.

Кохаку выглянул из-за её плеча, продолжая смотреть на свою маму, пока она окончательно не скрылась из виду.

Он видел её в последний раз.

Другие дети в убежище плакали, но Кохаку молчал. У него не осталось слёз.

Он ждал, когда его мама заберёт его.

Нападение закончилось, но она так и не пришла. Тётушка Сора бросилась к тому месту, где оставила её и своего мужа, но там никого не было. Тогда она побежала в госпиталь. Но в госпитале его мамы не было тоже.

Кохаку молчал.

Он молчал, когда тётушка Сора нашла в госпитале своего раненого соседа. 

Он молчал, когда тот сказал:

— Я видел, как твоего мужа вытащили. И тогда… Этот проклятый Лис ударил снова. Ниндзя спас меня, но они…

Тётушка Сора разрыдалась, её слёзы капали на макушку Кохаку. Он молчал.

Кохаку продолжал ждать, так долго, что не знал, сколько времени прошло. В конечном итоге он увидел свою сестру, остановившуюся у входа в палату. В её глазах были одновременно и боль, и радость. Она подбежала к нему и буквально вырвала из рук тётушки Соры, прижимая к себе. Вместе с Куренай в палату зашли ещё два парня-подростка в форме ниндзя.

— Ты в порядке, хотя бы ты… — прошептала она, её голос дрогнул.

Она опустилась на колени, прижимая Кохаку ещё ближе к себе.

Кохаку наконец заплакал. 

Он понял, конечно, он понял.

В этой жизни у него больше нет любящих родителей, только Куренай.

Он должен стать достаточно сильным, чтобы защитить её. И знание манги «Наруто» будет его главным оружием.